CC BY
6
10. Городецкий Б.Ю. Термин как семантический феномен (в контексте переводческой лексикографии) [Электронный ресурс] / Б.Ю. Городецкий. Режим доступа: http://www.dialog-21.ru/dialog2006/materials/pdf/GorodetskivB.pdf.
11. Занегина Н.Н. Многозначные слова в многоязычных терминологических словарях [Текст] / Н.Н. Занегина // Вестник Минского государственного лингвистического университета. Серия 1. Филология. 2001. № 7. С. 125-140.
12. Лингвистический энциклопедический словарь [Текст] / Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990.
13. АлимурадовО.А. Смысл. Концепт. Интенциональность [Текст] / О.А. Алимурадов: Монография. Пятигорск: ПГЛУ, 2003.
14. БудаговР.А. Введение в науку о языке [Текст] / Р.А. Будагов. М.: Наука, 1965.
15. ТоликинаЕ.Н. Некоторые лингвистические проблемы изучения термина [Текст] / Е.Н. То-ликина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М., 1970. С. 56-57.
16. Парпаров Л.Ф. Общие проблемы терминологии как лексической подсистемы [Текст] / Л.Ф. Парпаров // Функциональный стиль общенаучного языка и методы его исследования. М., 1974. С. 27-29.
17. Даниленко В.П. Русская терминология. Опыт лингвистического описания [Текст] / В.П. Даниленко. М., 1977.
18. Гак В.Г. Асимметрия лингвистического знака и некоторые общие проблемы терминологии [Текст] / В.Г. Гак // Семиотические проблемы языков науки, терминологии и информатики. Часть II. М.: Наука, 1971. С. 30-64.
19. Grisham J. A Time to Kill [Текст] / J. Grisham. London: Arrow Books, The Random House Group Ltd., 1992.
А.В. МЕЛИКЯН
ФРАЗЕОСИНТАКСИЧЕСКИЕ СХЕМЫ ИСПАНСКОГО ЯЗЫКА:
ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Эимологический аспект изучения фразеосинтаксических схем испанского язы-а с обязательным неизменяемым компонентом, выраженным вопросительным словом, является один из наиболее важных в изучении природы и специфики данных синтаксических построений. Это объясняется тем, что многие характерные черты фразеосхем, создающие их специфику, обусловлены особенностями той единицы языка, которая выступает в качестве ее мотивирующей базы. Поэтому анализ структуры производящей основы данных синтаксических конструкций, а также моделей их построения может дать много информации о ее особенностях как языковой единицы (парадигматических и синтагматических свойствах и т.п.).
Фразеосинтаксические схемы современного испанского языка с опорным компонентом - вопросительным словом, как правило, являются производными. Фразе-осинтаксическое значение данных синтаксических конструкций является мотивированным, представляет собой результат переосмысления значения свободных синтаксических конструкций [3: 111-118]. Следовательно, фразеосхемы данной группы обладают внутренней формой. Например: Hay veces que el d^a se hace largo sin Juan. jDe quepueden estar discutiendo esos birmanos, esos turcos, toda esa gente que mi po-
bre tontolm tiene que hacer hablar en espanol y que lo deja vado y aburrido? (Julio Cor-tazar. 62 / modelo para Armar). • Бывает, что без Хуана день ужасно тянется. О чем могут там спорить эти бирманцы, эти турки, все эти народы, которые бедный мой дурачок должен заставить говорить по-испански и из-за которых он приходит опустошенный и усталый? («Они ни о чем не могут спорить + высокая степень уверенности, неодобрение, негативное отношение к предмету речи и т.п.»).
В качестве производящей основы фразеосхем с опорным компонентом-вопро-сительным словом могут выступать различные структурно-семантические типы предложений. Наиболее продуктивными являются вопросительные предложения с вопросительными словами que, como, quien, donde, cuando и cuanto [cuan]. Данные лексемы выступают в качестве обязательного неизменяемого компонента в составе соответствующих фразеосхем.
Обязательный опорный компонент может использоваться как изолированно (;<Y[pero]> Como <que> + Vfinit, inf, subj!), так и в сочетании с различными препозитивными и постпозитивными элементами (;<Y[pero, entonces]> Por [de, para,
a, en, con]que + Vfinit, inf!; jQue de + N1!), например: 1) - Todos vivimos dos vidas a un tiempo; una, la que se vive dejandose ir; otra, en la que tratamos de relacionar las cosas entre si jVete a saber donde esta la verdad! ^Y si tus ojos te enganaron? - jEnganarme mis ojos! jEsta bueno! Los vi juntos, besandose. iComo negarlo? (S.S. Poncela. Solo de guitarra). • - Мы все проживаем две жизни одновременно; одна жизнь течет сама по себе, другая - та, в которой мы встречаемся украдкой, чтобы рассказать о каких-то вещах. Попробуй узнай, где здесь правда. А если твои глаза тебя обманывают?
- Обманывают мои глаза! Очень хорошо! Вас видели целующимися. Как можно это отрицать? («Это нельзя отрицать + возмущение, удивление, досада, негативное отношение к предмету речи и т.п.»); 2) - jDe que vale el talento? jDe que valen tanto estudioy rompersela cabeza? (B. Perez Galdos. Dona Perfecta). • - На что человеку талант? Зачем так много учиться и размышлять о различных сложных вещах? («Человеку не нужен талант. Не нужно так много учиться и размышлять о различных сложных вещах + высокая степень уверенности и т.п.»).
Содержание внутренней формы фразеосхем определяется характером структурно-семантической и стилистической организации производящих вопросительных предложений. В результате их преобразования происходят трансформации компонентного состава, семантики, а также эмоционально-экспрессивной и стилистической окраски.
Во фразеосхемах данной группы значение вопросительных слов десемантизи-рованно в связи с утерей конструкциями значения вопросительности и их трансформацией в конструкции повествовательные (восклицательные) по цели высказывания. Однако данные слова сохраняют этимологические связи с классом слов, на основе которого они были сформированы, о чем свидетельствует возможность восстановления производящей основы фразеосхем, в составе которой вопросительные слова функционируют в первичном, вопросительном значении, например: «Тй eres pobre, lo soy yo; /soy de abajo, lo eres tu; / jde donde has sacado tu, soldado, que te odio yo?» (N. Guillen. Cantos para soldados y sones para turistas). • - Ты беден, но и я - бедняк. /Я из низов, и ты не граф./ С чего же взял ты, брат, солдат, что я тебе смертельный враг? («У тебя нет оснований... + высокая степень уверенности, удивление, неодобрение и т.п.»). Данная фразеосхема мотивирована следующим вопросительным предложением: - iDe donde has sacado tu, soldado, que
te odio yo? - Yo he escuchaba lo que dijo de mi. • - С чего же взял ты, брат, солдат, что я тебе смертельный враг? - Я слышал, что ты говорил обо мне?.
Продуктивность вопросительных предложений в качестве производящей основы фразеосхем обусловлена их функционально-семантической спецификой. Общеизвестно, что вопросительные слова в специальных вопросах характеризуются наиболее обобщенным смысловым наполнением. Это обусловлено отсутствием конкретной информации о запрашиваемом факте. В связи с этим и все типы вопросительных предложений приобретают большую степень смысловой неопределенности, которая необходима для обеспечения неограниченных возможностей при поиске некоторой информации: «сема же неизвестного - это ряд возможных признаков, действий, состояний и т.д., которые в разной степени могут быть неизвестны говорящему» [6: 335-336].
Наличие семы незнания или неопределенности в отношении предмета речи способствует более легкой трансформации вопросительных предложений в структурно-семантическом, стилистическом и функциональном аспектах: «Незнание говорящим, существует ли какой-либо факт в реальной действительности, легко приводит к тому, что в силу семиоимпликации вопросительное утвердительное предложение легко приобретает значение повествовательного, отрицательного, выступая в качестве его «маски». Такое его значение обязательно сопровождается дополнительными коннотациями эмоционального характера. Иллокутивная цель таких высказываний - не только убедить адресата в противоположном утвердительному, но максимально воздействовать на его эмоциональную и волевую сферу» [2: 94].
Кроме данной особенности вопроса, ученые отмечают также наличие в нем значения побудительности: «вопрос является требованием информации. Спрашивающий просит обеспечить его некоторой информацией, для того чтобы иметь знание о некотором предмете» [5: 304]. Вопрос предполагает незнание предмета речи, а потому требует дополнительной информации в отношении него, т.е. предполагает побуждение, «ответ в диалоге в форме сообщения» [1: 46]. Широта возможных ответов обеспечивается обобщенностью значения и самих вопросительных слов, в частности вопросительных местоимений, которые содержатся в вопросительных предложениях.
Это, в свою очередь, детерминирует большое количество вторичных функций вопросительных предложений. Русская грамматика [4: 395-396] выделяет шесть таких функций: 1) вопрос-утверждение (уверенное, экспрессивно окрашенное): Разве это не здорово?; 2) вопрос-отрицание (уверенное, экспрессивно окрашенное): Кому это нужно?; 3) вопрос-уяснение: - Где моя книга? - На столе. - На столе?; 4) вопрос-побуждение: Что же вы молчите? Не молчите, рассказывайте.; 5) вопрос-реакция (эмоциональная): Ну как тебе не совестно?; 6) вопрос, имеющий целью активизировать внимание: И что ты будешь делать? Она совершенно неуправляема!.
Следует отметить, что при реализации вопросительного предложения во вторичной функции, оно не содержит побудительной семы. Однако высокие прагматические потенции вопросительного предложения передаются производной синтаксической конструкции, которая, как правило, характеризуется заметной экспрессивной окрашенностью, например: A un cierto momento, Hildebranda confeso: cuando el doctor Juvenal Urbino se vendo los ojos y ella vio el resplandor de sus dientes perfectos entre sus labios rosados, haWa sentido un deseo irresistible de comerselo a besos. Fermina
Daza se revolvio contra la pared y puso termino a la conversation sin animo de ofender, mas bien sonriente, pero con todo el corazon. - ;Queputa eres! - dijo. (G.G. Marquez. El amor en los tiempos del colera) • И вдруг Ильдебранда призналась: когда доктор Хувеналь Урбино завязал платком глаза и она увидела, как за полными розовыми губами сверкнули его великолепные зубы, она почувствовала неодолимое желание впиться в них поцелуем. Фермина Даса отвернулась к стене и положила конец разговору, сказав безо всякого желания обидеть, скорее с улыбкой, но от всего сердца: Какая же ты дрянь! («Ты дрянь + высокая степень проявления предмета речи, неодобрение, негативное отношение к предмету речи и т.п.»).
Эмоционально-экспрессивная семантика подобных фразеосхем позволяет им выполнять воздействующую функцию (смягченного воздействия), а также повышает эффективность процесса коммуникации.
Фразеосхемы современного испанского языка также могут быть немотивированны, то есть они могут не иметь производящей языковой единицы вообще, либо связь с ней в настоящее время утрачена или не осознается носителями языка. Такие синтаксические конструкции являются наименее продуктивными. К ним можно отнести следующую фразеосхему, имеющую два формальных варианта: 1) ;Que + Vinf + ni + que + Vinf!; 2) ;Que + N1 + ni + que + N1!;
Рассмотрим первый вариант, например: - Bueno - me dijo -; si quiere, quedese aqu unos d^as para probar. - ;Que probar ni que probar! jSi me quedo aqrn, sera para toda la vida! - dije entusiasmado. (R.S. Payro. El casamiento de Laucha). • - Ладно, -сказала она мне, - если хотите, оставайтесь здесь на несколько дней, попробуйте.
- Чего там пробовать! Если уж я останусь, так на всю жизнь, - радостно ответил я. («Не нужно пробовать + высокая степень уверенности, возмущение и т.д.»). Можно предположить, что данная фразеосхема, обязательный изменяемый компонент которой может быть представлен лишь глаголом в форме инфинитива, была образована при сочетании двух фразеосхем или вопросительных предложений - Que probar! и - Ni que probar!. Но и в первой, и во второй фразеосхеме глагол в форме инфинитива не может употребляться. В первой фразеосхеме в качестве обязательного изменяемого компонента используется глагол в личной форме или сослагательном наклонении. Во второй фразеосхеме изменяемый компонент может быть выражен глаголом в сослагательном наклонении. Таким образом, грамматическая организация фразеосхемы - ;Que probar ni que probar! • - Чего там пробовать!, а также характер синтаксической связи двух ее частей не могут быть объяснены с точки зрения существующих норм грамматики. Установить истоки аграмматично-сти организации данной фразеосхемы не представляется возможным, что является доказательством ее непроизводности.
Рассмотрим второй вариант фразеосхемы, например: - Luego saldremos para bu-scar a los muchachos; mientras, que nos diga Minge donde estan las trincheras. - ;Que trincheras ni que nino muerto! En San Martin no se pensaba en tal cosa. (E. Rabasa. La bola y la gran ciencia.) • - Потом мы пойдем за ребятами. А пока пускай Минга нам скажет, где тут окопы. - Какие там окопы! В Сан-Мартине о таких вещах и не помышляли! («Нет никаких окопов + высокая степень уверенности, возмущение, раздражение, негативное отношение к предмету речи и т.п.»). Можно также допустить, что данная фразеосхема состоит из двух частей - ;Que trincheras! и - Ni que nino muerto! В первой части этого примера отсутствуют какие-либо признаки аграмма-тичности, то есть она является объяснимой в позиции норм современной граммати-
A.B. мЕлиКЯн
ки: - /Qиёtrincheras! • - Какие окопы! («Не окопы + возмущение, досада, негативное отношение к предмету речи и т.п.»). Таким образом, возможно лишь частичное прямое прочтение данной конструкции. Тем не менее, вторая часть также, как и в первом примере, является аграмматичной. Кроме того, нельзя проследить, каким образом два самостоятельных нефразеологизированных предложения стали частью фразеосхемы, в результате чего они утратили свое первоначальное значение. Следовательно, данная фразеосхема также является немотивированной.
Обязательный неизменяемый компонент в обоих вариантах фразеосхемы совпадает. Он выражен препозитивным вопросительным местоимением que, отрицательным союзом ni в сочетании с постпозитивным вопросительным местоимением que, например: El movil del amor puede inducirle... - iQ^ amor ni qш ocho cuartos, hombre! (C. Espina. La esfinge maragata). • - Но любовь может толкнуть его на.
- Да ну, господи, какая там любовь! («Это не любовь + высокая степень уверенности, возмущение, негодование, негативное отношение к предмету речи и т.п.»). Значение неизменяемого компонента в составе фразеосхемы деактуализировано, то есть этимологическая связь с его прямым значением не прослеживается.
Последний элемент обязательного неизменяемого компонента, выраженный вопросительным словом que, в редких случаях может опускаться, что свидетельствует о стремлении языка к экономии, лаконичности, например: - Suerte tenes - solto uno espiando la reaction de Moreyra. ;Оиё suerte ni suerte! No sias boliao, mhijo - salto el que cebaba la cama? (A. Varela. El no oscuro). • - А тебе везет, - заметил один из них, - поглядывая на Морейру, чтобы отметить, как он отреагирует на приглашение. - Какое там везет! Не строй из себя дурачка, парень, - отозвался тот, что заваривал мате. - Разве ты не видишь, что ему готовят западню? («Не везет + высокая степень уверенности, возмущение, неодобрение, негативное отношение к предмету речи и т.д.»).
Итак, фразеосинтаксические схемы современного испанского языка различны с точки зрения их этимологии. Они могут быть производными (мотивированными) и непроизводными (немотивированными).
Мотивирующей базой данных синтаксических конструкций могут выступать простые нефразеологизированные вопросительные предложения, которые представляют собой наиболее продуктивную модель построения фразеосхем.
В целом фразеосхемы с лексическими компонентами, выраженными вопросительными словами, в испанском языке строятся по универсальным принципам и проявляют высокую частотность употребления в тексте.
Литература
1. Арама Б.Е. Психологическое исследование модальности // НДВШ. Филологические науки. 1997. № 1.
2. Гаврилова Г. Ф. Вопросительные конструкции в их функционально-семантическом аспекте // Языковые единицы: логика и семантика, функции и прагматика: Сборник научных трудов. Таганрог, 1999.
3. Пиотровская Л.А. К вопросу о синтаксической фразеологии // Славистический сборник. СПб., 1998.
4. Русская грамматика / Гл. ред. Н.Ю. Шведова. Т. 2. М., 1980.
5. Хинтикка И. Вопрос о вопросах // Философия в современном мире. Философия и логика. М., 1974.
6. Щепкина И.Г. Категория вопросительности: особенности выражения в русском языке // 2-й Международный конгресс исследователей русского языка. Русский язык: исторические судьбы и современность. Труды и материалы. М.: МГУ, 18-21 марта, 2004.
