CC BY
47
УДК 81+159.9
ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ С СЕМАНТИКОЙ DOUBT
В МОДЕЛИ ПОЛЯ ЭПИСТЕМИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ
В.В. Доброва, Л.Н. Юровицкая
Аннотация. Статья посвящена выявлению и описанию аксиологического статуса сомнения в английских идиомах, паремиях и «крылатых словах» в составе функционально-семантического поля эпистемических состояний. Выявлена амбивалентность оценочных коннотаций фразеологизмов сомнения в зависимости от сферы его применения и выполняемых функций. В отличие от смежных эпистемических состояний, сомнение связано с негативной когнитивной позицией.
Ключевые слова: функционально-семантическое поле, эпистемические состояния, аксиологический статус, фразеологизм.
PHRASEOLOGICAL UNITS WITH DOUBT SEMANTICS
IN THE MODEL OF THE EPISTEMIC STATES FIELD
V. Dobrova, L. Yurovitskaya
Abstract. The article defines the axiological status of doubt as presented in phraseological units and proverbs within the semantic field of epistemic states. It is shown here that doubt as such has ambivalent character which depends on the sphere of its use and the function fulfilled. Unlike other epistemic states doubt is connected with negative cognitive position.
Keywords: functional semantic field, epistemic states, axiological status, phraseological unit.
Один из наиболее продуктивных и популярных методов современных
лингвистических изысканий - метод полевого моделирования, основанный на построении системы разнородных и разноуровневых языковых элементов, связанных общностью выполняемой ими семантической функции, вокруг некоего семантического инварианта. По определению А.В. Бондарко функционально-семантическое поле
представляет собой двусторонее (т.е. содержательно-формальное) единство, которое формируется грамматическими
(морфологическими, синтаксическими)
средствами языка во взаимодействии со словообразовательными, лексическими и лексико-грамматическими элементами,
принадлежащими той же семантической зоне [1, с. 40]. Существующие внутри такого семантического поля разнообразные системные связи превращают данное поле в ту «семантическую сетку», которая согласно учению Ф. де Соссюра [6], Э. Сепира [5] и других языковедов ХХ века определяет взгляд носителя языка на экстралингвистическую реальность.
Поле, выступающее в качестве принципа организации объекта, обладает особым членением, отличающимся компактностью, максимальной концентрацией семантических признаков в центре и диффузностью этих
признаков на периферии, а также интенсификацией связей и отношений в центре и их ослаблением по мере удаления от него. Однако понимать периферию поля как некое вторичное по значимости образование было бы ошибочно - так, именно периферия отвечает за системные связи со смежными семантическими пространствами,
демонстрируя «вписанность» данной модели в общую семантическую систему языка. Ядро соединено с периферией когнитивными связями, структурирующими семантическое поле. Более того, как правило, именно периферия представляет аксиологический статус исследуемого ядерного значения в данной системе.
Периферия функционально-
семантического поля с семантическим инвариантом doubt в ядре интересует нас в связи с его соотнесенностью с полем эпистемических состояний, таких как убеждение, понимание, вера, предвидение и им подобных. Сомнение является неотъемлемой частью любого познания и сопряжено со смежными эпистемическими состояниями через «когнитивную позицию», то есть «степень познанности» предмета или явления. Все эпистемические состояния - от знания, убежденности, уверенности до колебания и неверия - представляют собой иерархию положительных или отрицательных
когнитивных позиций. Изучение именно этого аспекта человеческих состояний способствует не только созданию гармоничной картины мира, но и приводит к пониманию объектов собственно внутреннего мира человека, его отношения к себе самому, мыслящему. Важнейшим инструментом подобного познания является инвентаризация и анализ всей совокупности языковых способов репрезентации заданного интегрального семантического признака. В соответствии с целью нашего исследования, рассмотрим, какую оценку имеет состояние сомнения в реальной коммуникации и каков его аксиологический статус в рамках поля эпистемических состояний.
В вербальной коммуникации сомнение может выражаться, обозначаться,
характеризоваться огромным набором разноуровневых средств - от лексического до текстового. Нас же в первую очередь интересует, какую характеризацию получает сомнение, выраженное на уровне фразеологических единиц. Именно
аксиологический статус сомнения наиболее ярко выделяет его на фоне других эпистемических состояний и выявляет его специфику.
Эпистемические состояния могут сопровождаться соответствующими
эмоциональными состояниями, что отражено в таких устойчивых словосочетаниях как радостное ожидание, мучительное сомнение, страстная вера, твердое убеждение и т.п.
Во фразеологизмах, паремиях, «крылатых словах», устойчивых речениях и т.п. сомнение отражено в разных модусах: оно обозначено и выражено в зависимости от функциональной специфики видов речений. В целом фразеологизмы определяются А.В. Куниным как «устойчивые сочетания лексем с частично или полностью переосмысленным значением» [3, с. 7]. Фразеологизмы, так или иначе отражающие сомнение, отличаются от модальных фраз и клише, выражающих сомнение, в том отношении, что они носят образный метафорический или
перифрастический характер; к тому же некоторые из них могут не выражать сомнение и смежные с ним эпистемические категории, а только обозначают его, либо нечто, к нему относящееся. Например, английский фразеологизм ‘a doubting Thomas ’ в образной форме обозначает сомневающегося человека, скептика. В основе его образности в данном случае лежит стилистический прием, известный как антономазия, т.е.
использование имени собственного в качестве нарицательного. Присущая фразеологизму ‘а doubting Thomas’ некоторая экспрессивность не является выражением сомнения, а выражает мягко-негативное отношение к упомянутой склонности. Поэтому в составе высказывания рассматриваемый нами фразеологизм способствует передаче сообщения о том, что некто обладает данной склонностью. Например:
He was neither happy nor unhappy - a doubting Thomas without faith or hope in humanity... (Th. Dreiser) [4, с. 61].
Аналогичными свойствами обладает и русский фразеологизм «разумная Эльза» (который этимологически восходит к одноименной сказке братьев Гримм), обозначающий очень нерешительного человека, который заранее сомневается в успехе всякого дела и потому ничего не предпринимает. Можно привести и другой пример: Buridan’s ass, рус. Буриданов осел, или an ass between two bundles of hay [этим. притча Ж. Буридана] - «человек, который не
решается сделать выбор».
Во фразеологизмах с перифрастической образностью (в их внутренней форме) отражаются внешние проявления внутренних эмотивно-эпистемических состояний,
например: to make smb open smb’s eyes
«изумить кого-либо», one’s jaw dropped «кто-либо удивился», to be taken aback «быть в недоумении», to make big eyes «удивиться», one ’s eyes opened wide «кто-либо изумился», to make smb stare «удивить кого-либо», а также другие выражения с подобным значением: to clasp one’s hands (с удивлением), to shrug one’s shoulders (в замешательстве), to curl one’s lip (скептически), to screw up one’s lip (подозрительно/ с недоверием), to raise one’s brow (с неверием) и т.д. Сомнение, удивление, недоумение и т.п. выражаются здесь паравербальными средствами, т.е. самими этими жестами или мимическими движениями, а в словесной форме вышеназванные душевные состояния только обозначаются. Так как перечисленные фразеологизмы в настоящем времени обычно не употребляются по отношению к самому себе (можно недоверчиво скривиться, но вряд ли можно сказать *«I am curling my lip» в смысле «Я скептически настроена»), то они зачастую не выражают сомнения, удивления, недоумения и т.п., а только лишь участвуют в сообщении о чьем-либо состоянии, к примеру:
...if ever they get properly started an’ get rid o’ their Grand Dukes an ’ suchlike - they ’ll make
some of us sit up, Russians will. You mark my words, lad. (J.B. Priestley) [5, с. 15].
Исключение составляют лишь восклицания образного характера (междометные фразеологизмы, по классификации А.В. Кунина [3]), которые действительно выражают изумление: Oh my eye and Betty Martin! You could knock me down with a feather! и т.п., а также стертые метафоры, не обладающие кинесической образностью: I am in two minds about it («Я пребываю в нерешительности по этому поводу»), I have half a mind to do it («Я еще не совсем решился на это») и т.п.
Человек, вызывающий подозрение, человек сомнительных качеств называется
субстантивными фразеологизмами ‘a queer fish ’, ‘a dark horse ’, ‘a bad penny ’ (букв. «фальшивый пенс», перен. «подозрительная личность»). Глагольный фразеологизм ‘to touch pitch ’ (букв. «вляпаться в смолу») означает «связаться с подозрительными личностями», «ввязаться в сомнительное предприятие». Фразеологизм ‘a wild cat’ (с утраченной мотивировкой) означает «нечто сомнительное».
Паремии, в отличие от номинативных фразеологизмов, обозначающих сомнение или сопряженные с ним состояния, прежде всего, характеризуют их, выражая народное отношение к ним в форме рекомендаций. К примеру: When in doubt, leave it out. -
«Сомневаешься, не берись за дело» (ср. рус. Не уверен - не обгоняй). Речения, которые восходят к текстам религиозной тематики, одобряют веру в Бога и осуждают сомнения в Нем, например: Without faith it is impossible to please God (Hebreus 11:6) [3].
Паремии характерны тем, что они, во-первых, анонимны, во-вторых, отражают народную мудрость и, в-третьих, строятся по определенным структурно-семантическим моделям в соответствии с канонами народной поэтики. «Крылатые слова», хотя и близки с паремиями, но отличаются от последних отражением индивидуального опыта, авторской принадлежностью и,
соответственно, большим разнообразием форм выражения мысли. Они, как правило, принадлежат выдающимся мыслителям и отражают просвещенный взгляд на сомнение, учитывая позитивный и негативный опыт:
Doubt is long-winged; certainty is brief (M. Cooley) [3, с. 42].
Doubt must be no more than vigilance, otherwise it can become dangerous (G. Lichtenberg) [7, с. 80].
A mind troubled by doubt cannot focus on the course of victory (A. Golden) [5, c. 134].
Who never doubted never half believed, Where doubt there truth is - it is her shadow (Ph.J. Bailey) [1, с. 141].
The beginning of wisdom is found in doubting; by doubting we come to a question, and by seeking we may come upon the truth (P. Abelard) [2, с. 131].
Doubt is faith in the main; but faith on the whole is doubt;
We cannot believe by proof; but could we believe without (A. Swinburn) [9, с. 46].
В отличие от религиозных мыслителей, мыслители идеалисты воспринимают сомнение как инструмент постижения истины, который помогает в познании, но мешает практическим достижениям.
Рассмотрим далее модель сочетаемости английского слова ‘doubt’. В ней оценка сомнения представлена во всем богатстве нюансов.
В работах В.М. Савицкого [4] различается явная и скрытая внутренняя форма слова. Явная внутренняя форма представляет собой номинальное значение слова, то есть его буквальное значение, утратившее статус реального в результате переосмысления. Так, английское слово ‘doubt’ когда-то имело явную внутреннюю форму, которая, по-видимому, восходила к латинскому корню ‘dub-‘, означавшему двойственность (ср.лат. duplus/dublus «двойной»). В современном английском слове ‘doubt’ эта форма утрачена. Однако остается еще скрытая внутренняя форма, которая выявляется не из внутренней структуры слова, а из спектра его сочетаемости. При этом стоит отметить, что она может быть не единственной. Это то метафорическое осмысление сомнения, которое возникает из сочетания слова doubt с другими словами в рамках комбинаторной модели. Такие сочетания по определению К.А. Долинина [2, с. 25] называются одночленными метафорами. Так, в нормативном словосочетании creeping doubt сомнение осмысливается как некое ползучее существо, которое независимо от желания человека исподволь закрадывается в его душу. Здесь подчеркивается определенная
неподконтрольность сомнения сознанию человека, способность сомнения возникать помимо воли во имя истины. Для сравнения можно привести следующие примеры: stirring doubt, nagging doubt, the worm of doubt, gnawing doubt, haunting doubt,
tormenting/troubling/niggling doubt, lingering
doubt и др. Червь сомнения преследует человека, пробирается к нему в душу, копошится там, не уходит, гложет и мучает его (ср. рус. мучительные/жгучие/томительные сомнения, терзаться сомнениями, сомнения грызут душу, сверлят и точат сердце и т.п.). Здесь подчеркнуты негативные переживания, связанные с сомнением.
Кроме того, сомнение осмысливается как пучина (the abyss of doubt), в которую погружается человек. Это вторая скрытая внутренняя форма данного слова. В русском языке есть также аналогичная метафора погрузиться в болото сомнения, подчеркивающая, что от сомнения трудно избавиться, а также то, что оно противоположно твердости духа (решимости).
Третья обнаруженная нами метафора сомнения - тяжелый камень на душе/на сердце: doubt lies on somebody’s heart like a stone (ср. рус. Сомнение камнем легло на
душу.) В рамках модели сочетаемости слова ‘doubt’ нам не удалось обнаружить ни одного амелиоративного эпитета.
Таким образом, эпистемическое состояние сомнения получает разностороннюю характеризацию, десигнацию и выражение в нормативных словосочетаниях и
высказываниях разных жанров и классов. Оно характеризуется амбивалентно и в зависимости от сферы своего применения актуализирует свои положительные либо отрицательные оценочные коннотации. Выявленная нами тенденция показывает, что народное и религиозное сознание характеризует сомнение скорее негативно, а просвещенное рационалистическое сознание -позитивно. По-видимому, это обусловлено тем, что в упомянутых случаях сомнение предстает в разных социокультурных контекстах и связано с выполнением разных функций.
Литература:
1. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. - Л.: Наука, 1984. - 136 с.
2. Долинин К.А. Стилистика французского языка. - Л.: Наука, 1978. - 94 с.
3. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка. - М.: Высшая школа, 1996. - 215 с.
4. Савицкий В.М. Скрытая внутренняя форма слова // Проблемы значения и смысла: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 1994. - С. 89-92.
5. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.: Прогресс, 1993. - 350 с.
6. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. Екатеринбург: изд-во Уральского гос. ун-та, 1999. -432 с.
Сведения об авторах:
Доброва Виктория Вадимовна (г. Самара, Россия), кандидат психологических наук, доцент, заведующий кафедрой иностранных языков, ФГБОУ ВПО «Самарский государственный технический университет», e-mail: [email protected]
Юровицкая Лариса Николаевна (г. Самара, Россия), кандидат филологических наук., доцент, доцент кафедры иностранных языков, ФГБОУ ВПО «Самарский государственный технический университет».
Data about the authors:
V. Dobrova (Samara, Russia), candidate of psychological sciences, docent, head atDepartment of Foreign Languages, Samara State Technical University, e-mail: [email protected]
L. Yurovitskaya (Samara, Russia), candidate of philological sciences, docent, assistant professor atDepartment of Foreign Languages, Samara State Technical University.
