CC BY
37
Н.Ч. Серээдар, канд. филол. наук, вед. науч. сотр., зав. сектором языка и монголоведения, Тувинский институт гуманитарных, прикладных и социально-экономических исследований, г. Кызыл, E-mail: [email protected]
ФРАЗЕОЛОГИЗИРОВАННЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В ТУВИНСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье описываются предложения, которые структурно и семантически неразложимые. Структуру можно представить, записать в виде модели. Модель выражается постоянными и переменными морфологическими формами. Два типа компонентов - постоянные и переменные (свободные), формирующие структуру фразеологизированного предложения, получают в модели разное представление. Постоянные компоненты фразеологизированных предложений в тувинском языке - вопросительные местоимения, которые потеряли свое лексическое значение, перешедшие в частицы. В предложениях данные слова лишены прямой функции - быть конструктивным компонентом вопросительного предложения, а также лексического значения признака. Постоянные компоненты не могут быть обозначены условными символами части речи, так как они утратили или значительно изменили свою морфологическую природу. Большой стилистический пласт составляют фразеологизмы из данной фразеологической модели с яркой эмоционально-экспрессивной окраской, которая обусловлена их образностью, использованием в них выразительных языковых средств. Фразеологизмы из данной фразеологической модели разговорного характера окрашены в фамильярные, шутливые, иронические, презрительные тона. Они очень широко распространены в устной речи. Ярко экспрессивно и эмоционально окрашенные, они получают все большую распространенность в художественной литературе. Многие фразеологизмы из данной фразеологической модели принадлежат к просторечию. Они обычно употребляются в обиходно-разговорной речи или в художественной литературе. Ключевые слова: тувинский язык, модель, фразеологизированные предложения, постоянные компоненты, переменные компоненты.
Несмотря на достаточную разработанность проблематики фразеологизмов в российской лингвистике, фразеологические единицы в структурно-семантическом аспекте изучены недостаточно. Начало изучения синтаксических фразеологизмов (синтаксической фразеологии) относится к 60-м годам ХХ в. В этой связи следует назвать в первую очередь работы Н.Ю. Шведовой, Д.Н. Шмелева и А.В. Величко. Н.Ю. Шведова положила начало систематическому исследованию фразеологических конструкций как характерных синтаксических построений разговорной речи. Она выявила отличие устойчивых, фразеологизированных конструкций от построений «свободных» структур, дала теоретическое обоснование этого разграничения и описала большое количество фразеологизированных конструкций [1; 2]. Синтаксическим фразеологизмам серьезное внимание уделяет Д.Н. Шмелев [3; 4; 5]. Он говорит о лексикализации отдельных синтаксических конструкций, имеющих фразеологический характер [6; 7]. В.А. Белошапкова рассматривает фразеологизированные структурные схемы, сравнивая их со свободными структурами [8]. Она отмечает, что такие схемы характеризуются нечеткостью синтаксических связей между компонентами; они уникальны, их значение складывается по принципу создания значения у фразеологизмов [8, там же]. А.В. Величко исследовала фразеологированные структуры в русском языке [9; 10; 11; 12; 13].
В работах Л.Л. Иомдина объектом анализа являются конструкции малого синтаксиса, т. е. не являющиеся предложениями [14]. Он исследует синтаксические фраземы с вопросительными словами. Его интересует лингвистическая специфика двух классов фразем: с начальной позицией вопросительного слова и с вопросительным словом в конце (какой угодно, как угодно, кого попало, где придется, кто бы то ни было, с кем надо, кто хотел - мало кто, мало где, хоть кого, хоть о чем, бог знает чем).
Фразеологизированные предложения строятся по определенной структуре, как и все предложения, однако эта структура имеет фразеологизированный характер, так как связи компонентов, образующих их структуру, необъяснимы с точки зрения действующих грамматических правил и закономерностей, т.е. компоненты «связаны идиоматически» [15].
С.М. Хуболов в карачаево-балкарском языке исследовал одноместные фразеологизированные предложения [16], затем многоместные фразеологизированные предложения [17; 18]. З.Р Аглеева рассматривает в сопоставительном плане фразеологизацию сложноподчиненных предложений разноструктурных языков [19].
В результате единое понимание фразеологических единиц синтаксиса пока не выработано, имеются разные точки зрения, используются и разные термины. Фразеологизированные предложения, являясь синтаксическими единицами, имеют в своей грамматической основе отвлеченный формальный образец -структуру, по которой может быть построено большое количество конкретных высказываний. Модели с простым именным сказуемым являются специализированными моделями фразеологизированных предложений. Некоторые исследователи включают их в блок фразеологизированных моделей. Такая точка зрения аргументируется фразеологизированием самой структурной схемы, имеющей типовое значение несогласия с мыслью собеседника путём контрастного противопоставления несовместимых понятий. Отрицательное значение создаётся самой структурой, без использования лексико-грамматических средств отрицания, и, следовательно, может рассматриваться как системное значение модели. Исследуемые предложения являются типологически устойчивыми в структурном отношении.
Структуру можно представить, записать в виде модели. Модель выражается постоянными и переменными морфологическими формами. Два типа компонентов - постоянные и переменные (свободные), формирующие структуру фразеологизированного предложения, получают в модели разное представление. Постоянные компоненты фразеологизированных предложений в тувинском языке - вопросительные местоимения, которые потеряли свое лексическое значение, перешедшие в частицы: кым 'кто', 4YY 'что', кайда 'где', кайын 'откуда', кайыын 'откуда', кай 'где', канчаар 'как', чеже 'сколько', кандыг 'какой'. В предло-
жениях данные слова лишены прямой функции - быть конструктивным компонентом вопросительного предложения, а также лексического значения признака. Они обозначаются в модели в непосредственном виде как конкретные лексические единицы. Постоянные компоненты не могут быть обозначены условными символами части речи, так как они утратили или значительно изменили свою морфологическую природу В предикативной функции здесь выступают местоимение кайда, кайдал в сочетании с модальными частицами боор, ийик. Такие модели обозначают характерный разговорный оттенок и имеют эмотивную окраску Одной из самых характерных грамматических особенностей данных предложений является то, что они не допускают отрицательных конструкций.
Следует заметить, что Толковый словарь тувинского языка фиксирует обычно тех значений, которые получают слова, образующие постоянные компоненты фразеологических конструкций. В "Толковом словаре тувинского языка устойчивое словосочетание кайда боор дается после знака 0. Там дано толкование данного словосочетания: чок, чок болган - нет, не было. Например: ОУйгу кайда боор - шагда-ла чаштаан (М.Мендуме) - Где там сон - его уже давно нет.
Слово кайда 'где' связано с утратой прямого лексического значения, с ослаблением лексического значения. 0 Кым билир: билдинмес, билип алыр арга чок.- Неизвестно. Каш (берзек) бар-дыр? - Сколько там волков? Чежезин кым билир - Кто знает сколько их (К.Кудажы) [20].
Переменные (свободные) компоненты обозначаются именами существительными в именительном и в местном падежах. Например:
(Ооц ады-даа чок ийин).Черле адырыктарда ат кайда боор (С. Суруц-оол). Ооц ад=ы-даа чок ийин
Он=GEN название=POSS/3Sg=PTCL нет MODPTCL Черле адырык=тар=да ат=0 кай=да боор Вообще приток=PL=LOC название=NOM где MODPTCL (У него ведь и названия ведь нет). Вообще у притоков (рек) какое может быть название (букв. название где будет)?
Ада дугайын сагынмас тел кайдал? (Э. Донгак). Ада дугай=ы=н сагын=мас тел=0 кай=да=л 0тец=N0M о=POSS/3Sg=ACC вспомнить=NEG=PF дитя=NOM где Где дитя, которое не вспомнит об отце? (вопрос с подтекстом, что нет такого ребенка).
В данном случае - нивелирование местоименных слов кайда совмещает в себе новое значение куда, где, расходившихся в первичном значении (они являются номинаторами локативных связей, но где - это место, а куда - направление, утративших это значение и ставших лишь показателями модально-оценочных отношений, чаще всего негативных (пренебрежительного, иронического снисходительного) [см. 19]. Они (частицы, междометия, вопросительные слова) в составе фразеологизированных предложений имеют индивидуальный характер.
Фразеологизированная структура {(М1со м™ кайда боор/ийик}
Предложение, в котором подлежащее выражено именем существительным в неопределенном падеже, сказуемое - вопросительным наречием кайда 'где' в сочетании с частицами боор (восходящей к форме причастия настоящего-будущего времени от глагола бол= 'быть', 'становиться'), ийик или с аффиксом -л, обозначает предмет (лицо, качество и т.п.) и сомнение в его наличии, его отсутствие. Например:
Кыштагда электри чырыы ам-даа четпээн, сайгылгаан чырыы кайда боор (А.Ш.)
Кыштаг=да электри чыры=ы ам-даа четпэ=эн Зимовка<ОС электрический свет=POSS/ 3Sg=NOM до сих пор дойти=РР Сайгылгаан чыры=ы кай=да бо=ор лампа=NOM свет=POSS/3Sg=NOM где MODPTCL До зимней стоянки электрический свет еще не дошел, электрическому свету где уж там быть (т. е. его там нет).
Кижи ууптар чуведе ооц аартыктаар чуулу кайда ийик (Э. Донгак).
Кижи уупт=ар чуве=де ооц Человеком поднять=PF вещь=LOC oh=gen аартыкта=ар чуул=у=0 кай=да ийик обузой считать==РгР вещь=POSS/3Sg=NOM где PTCL В том, что человек может поднять, нет вещи, которую он считал бы тяжелой. Роль постоянных компонентов чрезвычайно велика. Именно они определяют фразеологизированный характер конструкции. Они образуют структурную рамку, модель предложения и представляют его значение, т.е. являются конструктивно и семантически образующими. Например:
Мацгыр чейзец дег каралыг амытан кайда боор (К-Э. Кудажы, УХ, 234). Мацгыр чейзец дег кара=лыг амытан=0 кай=да бо=ор Мангыр чейзен=NOM как подозрениеPOSV существо=NOM где MODPTCL Нет такого подозрительного человека, как чейзен Мангыр. Кыс кижиде швер аргамчы кайда боор (К-Э. Кудажы). Кыс кижи=де ше=ер аргамчы=0 кай=да бо=ор Девушка=NOM человек=LOC тянуть=РгР аркан=NOM где PTCL У девушки какой аркан может быть?
Данные примеры показывают, что для оформления сказуемого предложения данного типа к вопросительному наречию кайда может присоединиться словоформа дээр (форма причастия настоящего-будущего времени от глагола де= «сказать», «говорить») (и показатели сказуемости второго лица ед.имн.числасен и силер). Например:
Силерниц Кызылда дег мында чагы санында азып каан сайгылгаан кайда дээр сен (А.Д.).
Си=лер=ниц Кызыл=да дег мында чагы сан=ын=да Bbi=PL=GEN Кызыл=Цх как здесь ct^6=nom ^bm=POSS/3Sg=LOC аз=ып ка=ан сайгылгаан=0 кай=да дэ=эр сен висеть=CV AUX электрическая лампочка=NOM где говорить=РгР 2Sg Где уж здесь может быть электрическая лампочка, которая висит на каждом столбе, как у вас в Кызыле? (вопрос с целью утверждения, что здесь нет электричества).
Следующим существенным моментом является признак семантического и функционального соответствия, который проявляется в том, что основное значение отрицания связи между субъектом и приписываемым ему признаком всегда по своему характеру является эмотивно-оценочным и тем самым позволяет говорящему адекватно выражать особое эмоциональное состояние, вызванное, как правило, потенциальной возможностью приписывания тому или другому лицу какого-либо несовместимого, по его мнению, признака. В большинстве случаев эти предложения совмещают в себе удивление и отрицание и выступают как эмоциональная реакция на неожиданный и поэтому вызывающий удивление у говорящего факт. Соответственно их основным назначением является выражение эмоционально-насыщенного отрицания свойств и качеств, которые приписываются объекту.
Возможны случаи, когда восклицательные предложения употребляются в качестве реакции на предыдущую реплику, которая и определяет их непосредственное лексическое наполнение. Языковой материал показывает, что выражение сильного эмоционального напряжения говорящего, сочетающегося с оценкой, не предполагает запрос информации у собеседника, а наоборот, подчёркивает уверенность говорящего в правильности своих оценок и часто сопровождается выражением удивления. Поэтому данные единицы построения необходимо отличать от совпадающих с ними по форме эллиптических предложений с опущенной связкой, которые могут функционировать как вопросительные в разговорной речи.
Все рассмотренные структуры могут быть квалифицированы как экспрессивные варианты модели предложений со значением отсутствия. Это подтверждается тем, что они в полной мере реализуют все важнейшие конститутивные и системообразующие свойства синтаксических моделей, составляющие необходимое условие их существования.
Самым интересным и специфическим типом фразеологизированных предложений являются двусоставные структуры с простым именным сказуемым. Отсутствие в них глагола связки является их языковой нормой. Наше исследовательское внимание было сосредоточено на наиболее ярких и распространённых моделях. Рассматриваемый тип предложения по своей семантике не отличается от предложения со сказуемым, выраженным словом чок, но имеет ярко выраженную экспрессивную окраску. Предложения фразеологизированной структуры ориентированы на говорящего и на адресата, поэтому они непосредственно связаны с использованием в процессе общения, коммуникации.
Фразеологизированная структура |М|осМшм чеже-чеже/кандыг-кандыг чогул} Во фразеологизированных предложениях предикат чог=ул употребляется в сочетании с удвоенными местоимениями типа чеже-чеже 'сколько-сколько', кан-дыг-кандыг 'какой'; кроме основного значения «отсутствие чего-либо», использование этой формы предиката сообщает высказыванию экспрессивный характер. Например:
Бистиц Тываныц кайы-даа булуцнарында чеже-чеже мындыг чараш чаа-гай черлер чогул! (Сарыг-оол, 3 т, 275).
Бис=тиц Тыва=ньщ кайы-даа булуц=нар=ы=н=да Мы=GEN Тува=GEN какой=РТа уголок=PL=POSS/3Sg=LOC чеже-чеже мындыг чараш чаагай чер=лер=0 чог=ул сколько-сколько такой красивый прекрасный место=PL=N нету Во всех уголках нашей Тувы каких только красивых мест нет! Сочетание чог=ул с местоимениями чеже-чеже 'сколько-сколько', кан-дыг-кандыг' какой' представляет собой экспрессивный вариант предиката отсутствия со значением 'чего только нет': {^ос чеже-чеже/кандыг-кандыг чогул}.
Чугле чечекте безин чеже ец, чеже янзы чаагай чыт чогул! (Сарыг-оол, 3 т, 272)
Чугле чечек=те безин чеже ец=0
только цветок<ОС даже сколько расцветка=NOM
чеже янзы чаагай чыт=0 чог=ул
сколько разный прекрасный запах=NOM нету
Даже в цветке каких только нет расцветок, запахов!
Из примеров ясно, что сочетания чог=ул с такого рода местоимениями представляют собой экспрессивный вариант предиката отсутствия со значением 'чего только нет'. Когда в конце предложения ставится лично-указательное местоимение ол 'он', 'тот' в винительном падеже, которое в данном употреблении также переходит в разряд служебного слова, усиливающего экспрессивность рассматриваемого типа предложения. Например:
Ам делегейде кандыг куруне, кандыг аймак-сеек кижилер чок дээр ону (Тока). Ам делегей=де кандыг куруне=0 кандыг Теперь мир<ОС какой государство=NOM какой аймак-сеек кижи=лер=0 чок дээр ону
национальность=NOM человек=PL=NоM нет говорить=PF тот=АСС Теперь в мире каких только государств, каких только людей, принадлежащих разным национальностям, нет
- предикат чог=ул в сочетании с удвоенными местоимениями типа чеже-че-же 'сколько-сколько', кандыг-кандыг 'какой' сообщает высказыванию экспрессивный характер 'чего только нет':
Бистиц Тываныц кайы-даа булуцнарында чеже-чеже мындыг чараш чаа-гай черлер чогул! (Сарыг-оол).
Бис=тиц Тыва=ныц кайы-даа булуц=нар=ы=н=да Мы=GEN Тува=GEN весь=РТа уголок=Pl=POSS/3Sg=LOC чеже-чеже мындыг чараш чаагай чер=лер=0 чог=ул
Фразеологизированные модели
{NNom кайда боор /кайда ийик /кайдал} Олча-тывыш кайда боор! Олхамык алган-чигеницни чунуц-биле телээр сен? (С.Тока, ЧЧ, 2 т.,10) - Нет добычи (Где ее может быть). То, что ты взял (взял-съел) у меня, чем будешь расплачиваться
{NNom кай бааР} Ажыл кай баар (С.Тока, ЧЧ, 2 т., 62) - Куда денется работа
NNom кайда боор Кайда-даа белен ажыл кайда боор (КЭК, ЧЧ, 92) - Где может быть готовой работы
^от-Даа канчаар Саванды-даа канчаар, (ооц кижээ хинчээ бар эвес, ак чалча амытан ышкажыл) (КЭК, УХ) -Саванды - это же сумасшедший человек, что с ним поделаешь.
NAccNNom каНЧааР
^„^канчаар ону Мен баргаш канчаар мен ону (С.Суруц-оол) - Зачем мне туда ходить
NNom4YY бо°р Мал-маган чуу боор - Что может случиться со скотом
NLoc4YY боор Менде чуу боор - Что может случиться со мной
NLoc4YHY4 NNom б°°р Менде чунуц малы боор (СТ, АС, 48) - Откуда у меня скот
сколько-сколько такой красивый замечательный Mecro=Pl=NOM нету Во всех уголках нашей Тувы каких только красивых мест нет! Таким образом, при определении понятия фразеологизированных предложений учитываются основные признаки фразеологичности, характерные для всех фразеологических единиц и определяющие их сущность. Это се-
Библиографический список
мантическая несвобода, устойчивость и воспроизводимость. На их основании все фразеологические конструкции определяются как единицы вторичного образования, сформировавшиеся в результате семантического сдвига или переосмысления значения компонентов, характеризуются устойчивостью и воспроизводимостью
1. Шведова Н.Ю. К изучению русской диалогической речи. Реплики повторы. Вопросы языкознания. 1956; 2: 67 - 83.
2. Шведова Н.Ю. О некоторых типах фразеологизированных конструкций в строе русской разговорной речи. Вопросы языкознания. 1958; 2: 95 - 100.
3. Шмелев Д.Н. Экспрессивно-ироническое выражение отрицания и отрицательной оценки в современном русском языке. Вопросы языкознания. 1958; 6: 63 - 75.
4. Шмелев Д.Н. О некоторых особенностях употребления вопросительных местоимений и наречий в разговорной речи. Русский язык в национальной школе. 1959; 6: 14 - 18.
5. Шмелев Д.Н. О «связанных» синтаксических конструкциях в русском языке. Вопросы языкознания. 1960; 5: 47 - 60.
6. Шмелев Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. Москва: Наука, 1976. 148 с. (А также: Москва: Ком книга 2006).
7. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. Москва: Наука, 1977.
8. Белошапкова В.А., Земская Е.А., Милославский И.Г, Панов М.В. Современный русский язык. Под ред. В.А. Белошапковой. Москва: Высшая школа, 1981.
9. Величко А.В. Специфика функционирования фразеологизированных синтаксических структур в тексте. Текст: проблемы и перспективы. Аспекты изучения в целях преподавания русского языка как иностранного. Материалы IV Междунар. научно-практич. конф. 22 - 24 ноября 2007 г МГУ имени М.В. Ломоносова, филол. факультет. Москва, 2007: 82 - 83.
10. Величко А.В. Фразеологизированные структуры русского предложения. Величко А.В., Красильникова Л.В., Кузьминова Е.А. и др. Книга о грамматике. Русский язык как иностранный. Под ред. А.В. Величко, 3-е изд., испр. и доп. Москва: Изд-во Моск. ун-та, 2009: 38 - 54.
11. Величко А.В. Синтаксические средства обыденного общения. Предложения фразеологизированной структуры. Жизнь языка в культуре и социуме-3: Материалы конф. Москва, 20 - 21 апреля 2012 г. Отв. ред. Е.Ф. Тарасов. Москва: Изд-во «Эйдос», 2012: 234 - 236.
12. Величко А.В. Фразеологизированные предложения со значением оценки. Русский язык за рубежом. 2013; 2: 4 - 31.
13. Величко А.В. Предложения фразеологизированной структуры как системное явление и их коммуникативный потенциал. Русский язык: исторические судьбы и современность: IV Междунар. конгресс исследователей русского языка Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, филологич. фак., 18 - 21 марта 2014 г. Труды и материалы. Составители М.Л. Ремнёва, А.А. Поликарпов. Москва: Изд-во Моск. ун-та, 2014: 596 - 597.
14. Иомдин Л.Л. Русские конструкции малого синтаксиса, образованные вопросительными местоимениями. Мир русского слова и русское слово в мире. XI Конгресс МАПРЯЛ. Sofia, 2007; Т. 1: 117 - 126.
15. Русская грамматика. 1980.
16. Хуболов С.М. Формально-семантические модели одноместных фразеологизированных предложений в карачаево-балкарском языке. Нальчик, 1997.
17. Улаков М.З., Хуболов С.М. Семантически двукомпонентные предложения с предикатами, выраженными именными фразеологизмами в карачаево-балкарском языке. Вестник Дагестанского научного центра РАН. 2014; 52: 113 - 116.
18. Кучмезова И.Х., Хуболов С.М. Соматические фразеологизмы со значением отношения в карачаево-балкарском языке. Актуальные вопросы карачаево-балкарской филологии. Нальчик, 2010: 74 - 78.
19. Аглеева З.Р Фразеологизированные конструкции в разноструктурных языках. Астрахань: Астраханский университет, 2015.
20. Толковый словарь тувинского языка. Том ll, К-С. Под редакцией Д.А. Монгуша, Новосибирск, 2011.
References
1. Shvedova N.Yu. K izucheniyu russkoj dialogicheskoj rechi. Repliki povtory. Voprosyyazykoznaniya. 1956; 2: 67 - 83.
2. Shvedova N.Yu. O nekotoryh tipah frazeologizirovannyh konstrukcij v stroe russkoj razgovornoj rechi. Voprosy yazykoznaniya. 1958; 2: 95 - 100.
3. Shmelev D.N. 'Ekspressivno-ironicheskoe vyrazhenie otricaniya i otricatel'noj ocenki v sovremennom russkom yazyke. Voprosy yazykoznaniya. 1958; 6: 63 - 75.
4. Shmelev D.N. O nekotoryh osobennostyah upotrebleniya voprositel'nyh mestoimenij i narechij v razgovornoj rechi. Russkijyazyk vnacional'nojshkole. 1959; 6: 14 - 18.
5. Shmelev D.N. O «svyazannyh» sintaksicheskih konstrukciyah v russkom yazyke. Voprosy yazykoznaniya. 1960; 5: 47 - 60.
6. Shmelev D.N. Sintaksicheskaya chlenimost' vyskazyvaniya v sovremennom russkom yazyke. Moskva: Nauka, 1976. 148 s. (A takzhe: Moskva: Kom kniga 2006).
7. Shmelev D.N. Russkij yazyk v ego funkcional'nyh raznovidnostyah. Moskva: Nauka, 1977.
8. Beloshapkova V.A., Zemskaya E.A., Miloslavskij I.G., Panov M.V. Sovremennyjrusskij yazyk. Pod red. V.A. Beloshapkovoj. Moskva: Vysshaya shkola, 1981.
9. Velichko A.V. Specifika funkcionirovaniya frazeologizirovannyh sintaksicheskih struktur v tekste. Tekst: problemy i perspektivy. Aspekíy izucheniya v celyah prepodavaniya russkogo yazyka kak inostrannogo. Materialy IV Mezhdunar. nauchno-praktich. konf. 22 - 24 noyabrya 2007 g. MGU imeni M.V. Lomonosova, filol. fakul'tet. Moskva, 2007: 82 - 83.
10. Velichko A.V. Frazeologizirovannye struktury russkogo predlozheniya. Velichko A.V., Krasil'nikova L.V., Kuz'minova E.A. i dr. Kniga o grammatike. Russkij yazyk kak inostrannyj. Pod red. A.V. Velichko, 3-e izd., ispr. i dop. Moskva: lzd-vo Mosk. un-ta, 2009: 38 - 54.
11. Velichko A.V. Sintaksicheskie sredstva obydennogo obscheniya. Predlozheniya frazeologizirovannoj struktury. Zhizn' yazyka v kul'ture i sociume-3: Materialy konf. Moskva, 20 - 21 aprelya 2012 g. Otv. red. E.F. Tarasov. Moskva: lzd-vo «'Ejdos», 2012: 234 - 236.
12. Velichko A.V. Frazeologizirovannye predlozheniya so znacheniem ocenki. Russkij yazyk za rubezhom. 2013; 2: 4 - 31.
13. Velichko A.V. Predlozheniya frazeologizirovannoj struktury kak sistemnoe yavlenie i ih kommunikativnyj potencial. Russkij yazyk: istoricheskie sud'by i sovremennost': IV Mezhdunar. kongress issledovatelej russkogo yazyka Moskva, MGU im. M.V. Lomonosova, filologich. fak., 18 - 21 marta 2014 g. Trudy i materialy. Sostaviteli M.L. Remneva, A.A. Polikarpov. Moskva: Izd-vo Mosk. un-ta, 2014: 596 - 597.
14. Iomdin L.L. Russkie konstrukcii malogo sintaksisa, obrazovannye voprositel'nymi mestoimeniyami. Mir russkogo slova i russkoe slovo v mire. XI Kongress MAPRYaL. Sofia, 2007; T. 1: 117 - 126.
15. Russkaya grammatika. 1980.
16. Hubolov S.M. Formal'no-semanticheskie modeli odnomestnyh frazeologizirovannyh predlozhenij v karachaevo-balkarskom yazyke. Nal'chik, 1997.
17. Ulakov M.Z., Hubolov S.M. Semanticheski dvukomponentnye predlozheniya s predikatami, vyrazhennymi imennymi frazeologizmami v karachaevo-balkarskom yazyke. Vestnik Dagestanskogo nauchnogo centra RAN. 2014; 52: 113 - 116.
18. Kuchmezova I.H., Hubolov S.M. Somaticheskie frazeologizmy so znacheniem otnosheniya v karachaevo-balkarskom yazyke. Aktual'nye voprosy karachaevo-balkarskoj filologii. Nal'chik, 2010: 74 - 78.
19. Agleeva Z.R. Frazeologizirovannye konstrukcii v raznostrukturnyh yazykah. Astrahan': Astrahanskij universitet, 2015.
20. Tolkovyj slovar' tuvinskogo yazyka. Tom II, K-S. Pod redakciej D.A. Mongusha, Novosibirsk, 2011.
Статья поступила в редакцию 22.01.19
УДК 821.512.156
Soyan A.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, TuvSU (Kyzyl, Russia), E-mail: [email protected]
THE IMAGE OF THE SMALL MOTHERLAND IN POETRY OF A. DARZHAY. In the article the image of the motherland in poetry of the unique Tuvan writer Alexander Darzhay is considered. It reveals the connection of poems with folklore. The lyrical hero in the poet's poems feels part of the small motherland, its nature. A. Darzhay expressed the idea that the village Chaa-Khol - the cradle of life, destiny. In the 90-ies of XX century, it fell into the flood zone and was moved to a new location. The mentioned historical event was reflected in many poems of the writer. In poetic lines express sadness and regret because the relatives and fellow-villager were driven to other places to live. Overall, the poems of Alexander Darzhay are rich artistic and graphic means. Tuva is a source of inspiration for the poet. Its image has a special place in the work of the writer.
Key words: image, poetry, lyrics, motherland, poem.
