CC BY
189
построения, основанные на целенаправленном обыгрывании устойчивых сочетаний. Подобная каламбурная игра имеет своим результатом выражение шутливого, юмористического отношения к изображаемому персонажу, описываемой ситуации и т.д. Фразеологизмы, входящие в состав каламбура, могут претерпевать лексикограмматические изменения или сохранять свою традиционную структуру Например: «Ступайте, друг мой Андрей Петрович, прикройте шляпой вашу мудрую голову, и пойдемте куда глаза глядят. Наши глаза молодые - глядят далеко» («Накануне», 264-265); исходная форма - куда глаза глядят (ФСМ, 105).
Таким образом, анализ материала показал, что средством реализации экспрессии в художественном произведении является индивидуально-авторская трактовка речевых средств, в том числе и фразеологических единиц. Каждый талантливый писатель открывает в языке поистине неисчерпаемые возможности употребления слов и фразеологизмов, возможности такого их использования, при котором сами стершиеся, примелькавшиеся обороты приобретают ярко выраженную экспрессию. Неповторимость, новизна окказиональной ФЕ, неожиданность ее формы и содержания, воспринимаемые на фоне оборота, принятого в общенародном употреблении, являются факторами, обеспечивающими высокую экспрессию, особое восприятие данной единицы. Следователь-
но, трансформация фразеологизмов является средством разрешения противоречия между установкой на актуализацию языкового материала, свойственной художественной речи, и привычно-традиционной формой и содержанием фразеологического оборота. Анализ окказиональных преобразований важен для определения творческого метода автора, выявления своеобразия отдельных жанров художественной речи.
Библиографический список
1. Абрамец И.В. К изучению явления контаминации в русской фразеологии // Материалы республиканской научно-теоретической конференции молодых ученых и аспирантов. - Самарканд, 1968.
2. Розейзон Л.И. Еще раз о способах трансформации ФЕ в языке русской художественной литературы / Л.И. Розейзон, Е.А. Малиновский // Актуальные вопросы лексикологии и словообразования. - Новосибирск, 1974.
3. СтепановЮ.С. Основы языкознания - М., 1966.
4. Тургенев И.С. Собрание сочинений. Т. I-XII. - М., 1953-1958.
5. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. - М., 1967 (сокращенно - ФСМ).
6. Фразеологический словарь современного русского литературного языка / Под ред. А.Н. Тихонова. Т. 1-11. - М., 2004 (сокращенно - ФССРЛЯ).
Л.С. Кустова ФРАЗЕОЛОГИЯ КАК СРЕДСТВО РЕЧЕВОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПЕРСОНАЖЕЙ В ДРАМАТУРГИИ А.Н. ОСТРОВСКОГО (на материале пьес «Свои люди - сочтемся» и «Воспитанница»)
Фразеологические единицы являются одним из ярких средств характеристики ситуаций и персонажей в пьесах А.Н. Островского. Проанализируем некоторые употребления ФЕ в пьесах «Свои люди - сочтемся» и «Воспитанница», служащих средством речевой характеристики персонажей.
Исследуя фразеологию пьес Островского, следует отметить, что вместе с ростом частоты употребления ФЕ в различных контекстах происходит расширение коннотативного компонента значения ФЕ. Рассмотрим, конкретные случаи употребления ФЕ-характеристик на материале пьес «Воспитанница» и «Свои люди - сочтемся».
Так, в речи купца Большова из общего количества ФЕ можно выделить такие, которые наиболее точно выражают его личностные особенности: «.. .храбростью-то никого не удивишь, а лучше тихим-то манером дельце обделать»; «У самих ни отца, ни матери»; «Черта ли там по грошам-то наживать! Махнул сразу, да и шабаш.» Интерпретация значений данных употреблений ФЕ проливает свет на личность Большова, в них раскрывается вся его сущность, увертливая натура торговца, который всяческими ухищрениями, уловками, изворотами стремится урвать большой куш. Принцип его поведения - действовать тайно в своих интересах. Грубость и жадность
скрывается за угрозами безжалостно наказать должников: «Ну да мне-то он сполна отдаст по-приятельски». Добропорядочные, честные отношения, бескорыстие или снисхождение, за отсутствие которых он порицает других, тем не менее, не свойственны и ему самому: «и другие делают... без стыда без совести!»; «.бедняков каких-нибудь пустит в одной рубашке по миру». Важность, сопоставимая с надменностью, высокомерием, манифестируемыми им в рассуждениях о торговых делах, в обращениях к людям, эксплицируется через ФЕ, смысловое содержание которых конкретизировано в контексте: оббивать пороги («Пороги у меня обобьешь тас-камшись-то»), сваливать обузу («На кого же эту обузу свалить? Да вот разве на жену.»), слепая мелочь («.а привезет ли, нет ли, так слепой мелочью, да арабчиками»). От действия к действию этот ряд употреблений ФЕ пополняется и другими фразеологическими единицами, передающими высшую степень скупости и мелочности этого персонажа: «проценты слупят, что в животе забурчит»; «лучше не связывайся: все в долг, да в долг». Мелочность, доведенная до крайности, пробуждает в нем недоверчивость к людям, подозрительность. В данных употреблениях должники, люди, просящие помощи, сравниваются с блохами, пиявками, от которых невозможно отделаться: «На словах-то вы прытки.»; «как закрепишь чужого в дом-то, там и застрянет, как блоха на войне»; «всякий норовит как тебя за ворот ухватить»; «(должников) с собаками не сыщешь, куревом не выкуришь»; «таким пиявкам, как ты, это и на руку» (Рисположенскому).
Характерной особенностью речи Липочки является частое использование ею ФЕ с компонентом «понятие». Регулярная встречаемость этих ФЕ в репликах данного действующего лица создает эффект иронии, происходит обыгрывание ключевой ФЕ-харктеристики не иметь понятия, которая является средством вербальной экспликации недалекости, поверхности, ветрености героини. ФЕ, используемые в речи самой Липочкой, а также другими характеризующими ее персонажами, выражают избалованность героини, капризность, манеру задирать нос и требовать внимания к своей персоне: только человек с понятием, т.е. имеющий образование или чин достоин ее руки, убеждена она. Отвратительные понятия; вы и понятия не знаете - посредством подобных ФЕ она выражает пренебрежи-
тельное отношение к матери, при этом трансформация ФЕ не иметь понятия - замена глагольного компонента - создает эффект иронии, который усиливается рядом ФЕ: сидеть поджавши ножки, за коленки хватает, заведем все по моде, дитя без понятия. Пренебрежительность по отношению к родным, равно как и бестактность, высокомерие, проявляемые ею в общении с людьми, находят выражение в ФЕ с соответствующей стилистической окраской: подите вы со своими советами (прост., груб.), кто вам сказал, для вас же будет хуже, толку нет никакого (неодобр.), ноги протянешь мужичкой (Фоминишне) (разг.).
Дополнительные оттенки значения приобретают в контексте ФЕ-антропономинанты - тип фразеологизмов, характеризующих человека и, в частности, действующих лиц пьес Островского, - формируя у читателя более полное представление о том или ином персонаже. Аппеля-тивные ФЕ, типа душа моя, моя милая, мой друг, неоднократно используемые в речи Уланбековой, действующим лицом пьесы «Воспитанница», являются выразителями эмоциональных состояний, передавая отношение этого персонажа к окружающим. В обращении Уланбековой к другим часто звучит снисходительность господина по отношению к своему подданному, вслед за которым можно ожидать повеление и безжалостную расправу в случае непослушания: «Это, мой друг, до тебя не касается» (Леониду), «А тебя, моя милая, если я еще услышу когда-нибудь подобное, я велю с двора метлами согнать» (Василисе Перегринов-не). Властолюбие, высокомерие как характерные черты героини раскрываются и в употреблениях ФЕ с лексическим компонентом «дело»: . это, мой друг, уж мое дело; .опять-таки это не твое дело; Ах, да что мне за дело, что там делается.
Стремясь поместить окружающих под свою опеку, превратив их в своих протеже, она решает их судьбу на свое усмотрение, принуждая людей действовать по ее указке. При этом большая часть ФЕ, в целом характерных для речи Уланбековой, содержит негативную оценочность. Например, следующие употребления ФЕ подчеркивают своенравный характер героини, во многом определяющий противоречие ее желаний потребностям окружающих: выведешь из терпения, тебе же хуже будет (Василисе Перегриновне), выкинь из головы эти глупости (Грише). Эти употребления глагольных ФЕ звучат императивно. Категоричность в желаниях и оценках передается посред-
ством различных типов ФЕ: а) предикативные ФЕ, представляющие собой конструкции с междометным значением. Сюда включаются ФЕ-оценки людей, их действий и поступков с ярко выраженным негативным оттенком: «Это что за новости?»; «Еще бы! Разумеется, моя воля»; «На что это похоже?»; «Что это такое!» б) ФЕ-харак-теристики эмоциональных реакций персонажа, выражающие возмущение, негодование, гнев (часто это проклятия и угрозы, вербализуемые путем повторов грубо-просторечных ФЕ): «Поди вон, любезный, поди вон!»; «Поди вон и не смей никогда ко мне являться.» (Неглигентову); «Поди вон и не смей показываться мне на глаза.» (Грише); «Пеняй на себя» (Наде); в) ФЕ, выражающие раздражение, крайнее возмущение, опасение, тревогу: «Ах, вот еще наказанье-то!»; «Я теперь и с мыслями не соберусь...»; «Я того и гляди в постель слягу.»
Помимо непосредственной оценки людей и их поступков вышеприведенные употребления ФЕ содержат дополнительный микрокомпонент значения - направленность оценки, в связи с чем можно говорить о векторной оценочности как элементе коннотативного значения ФЕ: оценочный компонент значения характеризует отношение к другим лицам или к себе. В последнем типе ФЕ, оценка, которую героиня дает ситуациям и поступкам того или иного персонажа, связана непосредственно с ее отношением к себе: говоря о других, героиня оценивает их поведение по отношению к себе, чаще всего видя в них вред для себя, опасность оказаться в неприятном для нее положении. В результате этого в образе Уланбековой актуализируется представление характерных для нее негативных черт личности; она представляется самовольной, капризной, своенравной особой.
В речи Нади, другого женского персонажа пьесы, можно выделить несколько групп ФЕ, которые не менее образно и точно раскрывают некоторые черты ее характера, передают состояния ее души, ее мироощущение, выражают ее отношение к окружающей действительности и к ситуациям, в которых она оказывается. Таким образом, можно отметить ФЕ-характеристики условий жизни и воспитания: в такой строгости держат; я совсем не таких правил и, напротив того, теперь всячески стараюсь, чтобы про меня никакого дурного разговору не было (Лизе); Сирота я сударыня! Ваша воля во всем (Уланбековой); Не ушла бы я от вас, да нечего делать: не своя воля
(Леониду). Данные употребления ФЕ с одной стороны характеризуют Надю как наивную и послушную провинциалку, девушку «хороших правил», которая не отважится противиться воле своей благодетельницы Уланбековой, с другой стороны - выражают переживания Нади. Напряженность, беспокойство, тоска являются следствием оценки того положения, в котором находится героиня, будучи воспитанницей в доме Уланбеко-вой, где происходит постоянное ограничение свобод и желаний людей. Не лишенная материальных благ, Надя, однако, лишена права выбора,
и, по сути, находится в подчинении у хозяйки дома, принимая свою жизнь «под крылом» Улан-бековой как бесправное существование сироты под началом властной благодетельницы. Мечта изменить условия своего существования кажется неосуществимой. Отсутствие перспектив и убежденность в иллюзорности счастья вербализуются героиней посредством ФЕ с соответствующей семантикой. Жизнь за мужем представляется ей раем: «за мужем ., да зато живешь как в раю». В то же время она опасается брака, будущий супруг, подобно Уланбековой, «загубит ее век так, ни за что» (см. также ФЕ, выражающие покорность, передающие ощущение ею своего бессилия изменить что-либо: «что будет то будет»; «Не живя ты за ним состаришься! (Плачет)»; «Го-ворить-то только свое сердце надрывать (Махнув рукой)». Следует отметить, что данные реплики часто сопровождаются ремарками, подчеркивающими и усиливающими выражение определенного эмоционального состояния героини, ее настроения (см. «плачет», «махнув рукой»). В последнем примере у ФЕ - сердце надрывается - наблюдается видоизменение грамматической формы, что служит другим признаком векторной оценочности. Говорящий из реципиента превращается в агента. Сопоставление употреблений ФЕ сердце надрывается (охватывает чувство горести, жалости, тоски) и надрывать сердце (усиливать это чувство) показывает, что во втором случае говорящий предполагает непосредственное воздействие на себя определенных обстоятельств, являющихся причиной, источником испытываемых им чувств. Такое структурно-семантическое преобразование приводит к возникновению дополнительного оттенка в значении данной ФЕ, что, в свою очередь, указывает на многоплановость образа Нади, подчеркивая тенденцию к независимости в ее характере.
Загнанная в угол волеизъявлениями Уланбеко-вой и пытаясь избежать одиночества, Надя находит утешение в беседах с горничной Лизой, доверяя ей свои печали и опасения. Потеря эмоционального равновесия, страх, тревога выражается в ряде употреблений ФЕ, типа: «Как только барыня сказала, ., так у меня все сердце перевернулось»; «А у самой так сердце замерло: кажется, еще скажи она слово, я б умерла на месте»; «Что же это! Боже мой!» Данные употребления ФЕ показывают, что и переживания для нее неожиданны, она бессильна с ними справиться, и у нее нет возможности преодолеть эти состояния. При этом полнее раскрывается семантика ФЕ-характеристик душевного состояния при их рассмотрении в рамках диалогических единств. Например:
«[Лиза:] Что это, Надя, ты словно как не в себе?
[Надя:] Да и то не в себе. Пока она баловала меня. и мысли у меня совсем другие были об жизни. А как начала. командовать, как куклой . отчаянность на меня, Лиза, напала.»
ФЕ не в себе - ‘потеря эмоционального равновесия, пребывание в состоянии сильного огорчения, крайнего эмоционального расстройства’ -приобретает здесь особую экспрессию благодаря контексту, в котором она синонимизируется с устойчивым оборотом «отчаянность на меня напала» (ср. с «напал страх (грусть, тоска)»). При этом оборот командовать как куклой, синонимичный ФЕ обращаться как с куклой, делает конфигурацию еще более насыщенной, в которой выражаются каузальные отношения. ФЕ не в себе в данном употреблении применяется по контрасту с ФЕ быть самим собой. Этот контраст в контексте диалогического единства отражает внутреннюю борьбу героини, ее душевный разлад, терзания, поскольку она оказывается не в силах защитить себя.
Отношение Нади к Леониду вербализуется посредством разнообразных структурно-морфологических типов ФЕ: глагольных (глядеть не спуская глаз - ‘любоваться’), адвербиальных (на край света - ‘быть всюду с любимым человеком’), номинативно-аппелятивных (голубчик мой - ласковое обращение к любимому человеку). Своим концептуальным содержанием эти обороты передают смену эмоций у героини. Как результат поиска защиты и поддержки у Нади просыпается доверие к Леониду, а в вместе тем зарождается и вера в лучшее, появляется надежда на спасенье, на обретение своего счастья.
Разочарование и отчаяние, сменившие надежду на счастье, отражаются в употреблении ею ФЕ, характеризующих различные реакции Нади: а) недовольство самой собой, беспощадный самоанализ: «так меня зло даже взяло на себя»; «я сама как сумасшедшая на беду лезла, не спросясь ума-разума»; б) недоверчивое, враждебное отношение к Леониду, выражающее явную обиду: «А уж это мое дело»; «Вам-то что за дело!»; «Уж ехали бы вы куда-нибудь с глаз долой»; в) В словах прощания с Леонидом звучат горечь безысходности, осознание необходимости примириться со сложившимися обстоятельствами: «Кончено дело, барин, голубчик!»; «...ничего я и знать не хочу»; «мне все равно»; «ну и с богом.» Последняя реплика Нади обращенная к Леониду, включает привычную формулу этикета «сделайтемилость... ». Однако в сочетании со словами «Об одном я вас прошу: оставьте меня, ради бога!» этот оборот передает всю тяжесть, горечь ее состояния, в котором даже вид любимого человека побуждает ее молить о скорейшем отъезде как о милости для себя. Здесь содержание фразы этикета буквализируется. В этом содержании она выступает как ключевая единица в раскрытии образа персонажа, поскольку с наибольшей яркостью, экспрессией передает всю силу ее переживаний, полную утрату надежд, страдания, горечь неизбежной разлуки.
Таким образом, фразеологические единицы в рассматриваемых пьесах Островского передают сложную гамму эмоций персонажей, служат трансляторами чувств, действий, поступков, темперамента, способствуя раскрытию всей глубины характеров и в тоже время типизации образов героев. Беспомощность, неспособность бороться с обстоятельствами, отчаяние одних персонажей и самодурство, властность, лицемерие других находят вербальное выражение в рамках различных фразеологических конфигураций. При этом видоизменения коннотативного значения ФЕ часто отражают динамику характера и могут служить ориентиром при их трактовке, при поиске альтернативных интерпретаций, соотносимых с воображением и опытом читателя.
Библиографический список
1. Большая энциклопедия Кирилла и Мефо-дия. Толковый словарь русского зыка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой. - М., 2006.
2. Лакшин В.Я. Мудрость Островского // Островский А.Н. Сочинения в 3-х т. Т. 1. Пьесы, 1950-
1861. - М.: Худож. лит. - 527 с.
3. ЛомовА.Г. Фразеологический словарь драматургии А.Н. Островского. Вып. I. - Ташкент: УЖИРУВЧИ, 1988.
4. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. - М.: Русские словари, 1997. - 864 с.
5. Пинчук Н. Своеобразие драматургии А.Н. Островского. - Владивосток: Книга, 2003.
Н.А. Пешехонова
СТРУКТУРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПРЕДЛОЖЕНИЙ СО ЗНАЧЕНИЕМ СОЗИДАНИЯ ОБЪЕКТА В РЕЗУЛЬТАТЕ ФИЗИЧЕСКОГО ТРУДА
Предложения со значением созидания объекта объективируют ситуацию,
. в которой при помощи инструментов, машин, специальных приспособлений и т.д. на фабриках, мастерских, заводах и иных условиях человеком создаются различные предметы, артефакты. Создание артефактов является важной составляющей, неотъемлемой частью трудовой деятельности человека; развитие цивилизации во многом происходило благодаря созидательной деятельности людей, в том числе и физической. Но, несмотря на это, в проанализированных нами произведениях высказывания со значением созидания объектов в результате физического труда не так широко распространены. Список наших источников составляет 75 наименований (1200 условно-печатных листов), в работе использованы также произведения, представленные в электронной версии. Общая выборка представлена 2602 высказываниями со значением созидания.
Наше исследование представляет собой попытку выделить структурные схемы простого предложения (далее ССПП) со значением созидания, описать лексическое наполнение компонентов схем, а также речевые реализации выделенных схем.
Под структурной схемой мы понимаем языковой знак, имеющий как означаемое, так и означающее. Означающим структурной схемы являются субъектив и предикатив со своими синтаксическими местами, а означаемым выступает типовая пропозиция, формирующая типовое значение предложения-высказывания [1, с. 8; 6, с. 26].
Нами выделено 4 ССПП, являющиеся знаками типовой ситуации созидания объекта в результате физического труда: «кто создает что», «что есть создано кем», «что создается кем» и «кто создает нечто для себя».
Наибольшее распространение в речи получили высказывания, репрезентирующие трехкомпонентную ССПП «кто создает что» (81% нашей выборки).
Формируют анализируемую структурную схему предикативы со значением созидания: возводить, воздвигать, строить, сооружать, производить, мастерить и др. Например: Представил себе на миг: сидит Халима за столом, глядит в окно - на дом, который возводит моя бригада (Крутилин. Прощальный ужин).
Вторым компонентом схемы является субъек-тив, представленный, как правило, номинантом лица, производителя определенного действия или соотносительным местоимением. Например: Строили мы укрепления спешно (Шаламов. Начальник больницы); В уголке, приютившись в крошечном деревянном балаганчике, старушка вязала чулок и косилась на нас через очки (Тургенев. Ася). Позицию субъектива может занимать лексема, называющая какое-нибудь животное, так называемый агенс-зооним. Например: Место для постройки базы мы выбрали по медвежьим следам, потому что медведь всегда роет берлогу в самой глухой чащобе, подальше от человеческого глаза (Линьков. Война в тылу врага). Разница между агенсом-зоонимом и агенсом-человеком заключается в том, что человек производит действия осмысленно и целенаправленно, а животным двигают инстинкты.
Субъектив может быть выражен родовыми наименованиями, если речь идет о созидательном процессе, присущем совокупности лиц: Старушки плели такие лапотки, подошву - из шпагата (Гранин. Зубр). В этом случае содержательная структура высказывания приобретает сему характеризации.
Субъектив может быть маркирован и неодушевленным существительным: Зато заводрабо-
