Антропонимы в социально-бытовых пьесах А. Н. Островского Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2009. № 5

И.Н. Исакова

АНТРОПОНИМЫ В СОЦИАЛЬНО-БЫТОВЫХ ПЬЕСАХ А.Н. ОСТРОВСКОГО

В социально-бытовых пьесах А.Н. Островский выбирал имена и фамилии своим персонажам, стремясь соотнести семантику антропонима с характером персонажа. В раннем творчестве он нередко придумывал фамилии своим героям, а в позднем - всегда использовал реальные фамилии, но при этом необычные, редкие. Драматург также нередко обыгрывал в пьесах семантику распространенных фамилий, делая их «говорящими». Некоторые фамилии основаны на аллюзиях.

Ключевые слова: А.Н. Островский, имя, фамилия, семантика антропонима, характер.

In his plays about everyday social life A.N. Ostrovsky chose names and surnames for his characters by trying to correlate semantics of the anthroponym with the hero's character. In his early works he often invented surnames, later on he invariably used real surnames, but rare and odd ones. The playwright also often made play of the semantics of popular surnames, making 'speaking' names out of them. Some of the surnames are based on allusions.

Key words: A.N. Ostrovsky, name, surname, semantics of anthroponim, character.

Собственные имена в литературе выполняют разные функции. Назывную: обозначают персонаж, место действия, создают исторический или местный колорит. В свою очередь собственные имена делятся на стилистически нейтральные, малоучаствующие в раскрытии характера персонажа, и экспрессивно-оценочные, которые обычно выполняют характерологическую функцию. Важен фонетический облик имени: некоторые из них звучат комично, нелепо. Но и стилистически нейтральное имя несет определенную характеристику: указывает на социальный статус персонажа, отношение к нему других лиц. Лингвистический комментарий позволяет судить о степени соответствия имен персонажей реальной антропонимической норме. Выбор имени определяется также жанром произведения (например, в сатирической литературе сохранились говорящие имена).

В социально-бытовых пьесах Островского выбор имен и фамилий определялся несколькими основными факторами:

• семантикой (автор употреблял реальные фамилии, другие придумывал, в этом случае важно выяснить, есть ли в языке похожие фамилии);

• распространением имени в той или иной социальной среде и языке вообще (важно не только само имя, но и его форма);

• литературной традицией;

• фонетическим обликом.

Семантика фамилий. В пьесах драматурга встречается много фамилий с прозрачной семантикой: Маломальский, Вихорев, Пере-шивкина, Недоносков, Недоростков, Восьмибратов, Баклушин и др. Они характерны для раннего творчества Островского, особенно для пьес 1850-х гг. Попадаются также фамилии и с менее прозрачной семантикой: Оброшенов («Шутники») образована от слова обрешечивать, которое в курских диалектах имеет значение связать себя женитьбой, семьей1, Шаблова («Поздняя любовь»), вероятно, образована от слова шабала «бестолковый пустомеля, болтун, врун», шаболдить - «шататься, слоняться праздно» (4, 617, 1). С середины 1860-х гг. фамилий с завуалированной семантикой становится больше, особенно в позднем творчестве, они часто образованы от диалектных слов: Лыняев («Волки и овцы») от глагола лындать -«отлынивать от дела» (2, 276, 2) (тверской, калужский, тамбовский диалекты).

Степень условности фамилии бывает трудно определить: во второй половине XIX в. фамилии еще образовывались. Но некоторые явно не соответствуют антропонимической норме, являются говорящими: Рисположенский, Маломальский. Искусственность фамилии Недоносков, хотя она реальная2, подчеркивается ее парностью к Недоросткову (также реальная). Фамилии Баранчевский, Разлю-ляев, Пеженов, Неглигентов, Антрыгина, Шишгалев, Жмигулина, Оброшенов, Гурмыжская, Восьмибратов, Разновесов, Огудалова не зафиксированы. В основном это персонажи из ранних пьес, в поздних - Островский использовал реальные фамилии, хотя и малоупотребительные.

Драматург нередко «оживлял» семантику реальных, в том числе и распространенных фамилий: Дикой, Кабанова («Гроза»), Юсов («Доходное место»), Гневышов («Богатые невесты»). Этот прием особенно характерен для его позднего творчества. Поведение Дикого и Кабанихи вполне оправдывает их фамилии. Гневышов часто гневается: он бывший военный, привык отдавать приказания. Фамилия Юсов намекает на профессию и характер ее носителя. Прозвищем Юс (буквы церковнославянского языка, сложные в употреблении)

1 См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб., 1996. Т. 2. С. 618, стб. 2. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома, страницы и столбца.

2 В русском языке также существует обширная группа фамилий с приставкой недо-.

награждали крючкотворцев, канцелярских волокитчиков, а также хитрецов. Любая фамилия отсылает к какому-либо предмету, растению, животному, понятию, но не всегда их семантика обыгрывается: Белесова, Горецкий, Чугунов, Круглова, Курицын, Гущина, Кукушкина и т.д. Однако при этом ни одна из них не входит в сто наиболее распространенных в России. Островский хотел, чтобы фамилии его персонажей запоминались зрителю / читателю.

На этом фоне выделяется самая распространенная фамилия Иванов, ее носит главный герой пьесы «В чужом пиру похмелье», учитель, единственный образованный человек. Он бесконечно жалуется на необразованность окружающих. Слова его архаичны, речи не всегда соотносятся с реальностью, неизвестно, почему он перестал работать в гимназии, можно предположить, что он неталантливый педагог. Не поэтому ли герою дана обыденная фамилия, удачно сочетающаяся с отчеством: Ксенофонтыч - с греч. «чужой голос». Вычурное отчество усиливает комичность персонажа.

Фамилии, напоминающие исторических личностей, почти не встречаются в социально-бытовых пьесах Островского. Исключение составляет, фамилия Кулигин, напоминающая об известном русском изобретателе XVIII века Кулибине. Герой - самый передовой человек города Калинова, мечтающий поставить громоотводы, солнечные часы и изобрести вечный двигатель (идея была особенно популярна в XVIII в.). Характеры Кулигина и Кулибина похожи, оба столкнулись с неприятием окружающими их изобретений. В этом видели главное сходство Кулигина и Кулибина современники Островского: «еще сто лет тому назад наши Кулибины, или Кулигины, нигде и ничему не учившиеся, наши мужики, наши сермяжники, верные природному голосу добра и правды, видели для русской земли милость пре-многу не в завоеваниях, которыми отличался век Екатерины, не в знаменитых вахтпарадах Петра III, не в блеске и роскоши Елизаветы Петровны, а в науке» (курсив мой. - И.И.)3. Кулигин - это и реальная фамилия: кулига - «вид кулика, бекаса, а также участок земли в лесу, луг или лесная поляна, расчищенная для земледелия. "У черта на куличках", - говорят об очень отдаленных местах; "кулижки" в поговорке превратились в "кулички". Есть говоры, в которых кулигой называют несообразительного, неповоротливого человека»4. Фами-

3 Мельников-Печерский П.И. «Гроза». Драма в пяти действиях А.Н. Островского // Драма А.Н. Островского «Гроза» в русской критике. Л., 1990. С. 119; Подробнее об этом см.: Грачева И. «Прекрасный тип Кулигина, тип невымышленный»: [образ русского талантливого простолюдина у А.Н. Островского и один из его прототипов И.П. Кулибин] // Наука и жизнь. 2005. № 11. С. 74—80.

4 Федосюк Ю.А. Русские фамилии: Популярный этимологический словарь. М, 2004. С. 112.

лия намекает, что идеи Кулигина могут считаться передовыми лишь в отсталом городе Калинове.

Фамилия Мерич («Бедная невеста») отсылает к роману Лермонтова «Герой нашего времени» (глава «Княжна Мери»), критики сразу обратили внимание на сходство между ним и Печориным5, ситуация пьесы напоминает события романа. У героинь одинаковые имена: даже Марью Андреевну герой называет Мери (24 раза). По имени-отчеству он обращается к ней 14 раз при посторонних, и один раз, когда узнает, что она собирается замуж за другого. Подобные фамилии (Меринов, Меринков) распространены, но суффикс -ич не встречается в русских фамилиях; он употребителен в некоторых славянских. В русском языке суффикс имеет значение «житель какой-то местности или принадлежащий к какому-то народу» (москвич, томич, вятич и др.). Мерич как бы «принадлежит Мери»: так герой себя позиционирует. Работая над фамилиями Зорич, Горич, Мерич, Островский меняет ее семантику и в итоге ... соотносит с именем героини. Фамилии на -ич были также распространены в романтической литературе. Мерич разыгрывает перед Мери романтического героя: изображает пылкого, ревнивого влюбленного. Знание французского языка и изящные манеры выгодно отличают его от других персонажей и усиливают романтический образ героя.

Фамилии, основанные на аллюзиях, редки. Уланбекова («Воспитанница») - киргизская фамилия; вероятно, Островский знал об этом, о чем свидетельствует работа над ней. В первоначальном плане героиню звали Сосипатрой Даниловной Услановой (1855). Фамилия необычная, но без «восточного» элемента, имя-отчество русские. В плане 1858 г. она становится Нимфодорой Исаевной Аслан-Улановой (появляется «восточный» элемент, но фамилия не соответствует ни русской, ни киргизской антропонимике), потом просто Уланбе-ковой. Зритель / читатель может и не узнать фамилию, но расшифровать ее несложно. Улан - название офицеров легкой кавалерии (и одновременно «красивый» в тюркских языках, но героиня явно некрасива: «старуха лет под 60, высокого роста, худая, с большим носом, черными густыми бровями; тип лица восточный, небольшие усы», «набелена, нарумянена»), бек - титул мелких феодальных правителей и должностных лиц в некоторых странах Ближнего и Дальнего Востока, а в XIX в. также в Закавказье и Средней Азии. При добавлении к имени означает «господин». Фамилия намекает на властность ее носительницы, которая постоянно кричит на всех, ее манеры грубые. Номинации усиливают семантику: для всех она

5 См., например: Григорьев А.А. Лермонтов и его направление. Крайние грани развития отрицательного взгляда // Время. 1862. № 10.

10 ВМУ, филология, № 5

барыня (29 раз), обращаются к ней обычно сударыня (11 раз), а Василиса Перегриновна, стараясь угодить ей, - благодетельница (39 раз), варианты: всем благодетельница, благодетельница вы моя, благодетельница наша. Так видит себя и Уланбекова, ее единственная автономинация - благодетельница (по отношению к Наде). Отсутствие имени у главной героини (единственный случай во всем творчестве) свидетельствует об отрицательном отношении к ней. Аллюзия есть и в фамилии Мурзавецкая: Мурза - аристократический титул в тюркских государствах, а также фамилия; распространены фамилии со второй частью мурза, например Кара-Мурза. Так подчеркнута властность героини, одно из качеств, которое Островский связывал с «восточным» менталитетом. Изменение одной буквы вызывает ассоциацию с мерзавцем - намек на подлость героини. Фамилию можно рассматривать и исключительно в рамках русской антропонимики: в древнерусском языке известно прилагательное мурзавецкий («восточный»), правда, не известны случаи образования от него фамилий. В XIX в. слово, видимо, почти не употреблялось, в словаре Даля зафиксирована только форма мурзинский (3, 360, 1).

Малочисленную группу составляют псевдонимы. Они отражают театральные амплуа провинциальных актеров («Лес»): Счастливцев - комик, Несчастливцев - трагик; но в жизни оба несчастны. У Счастливцева довольно редкое имя Аркадий. Сложно сказать, настоящее оно или часть псевдонима: имя напоминает об Аркадии, горной области в Древней Греции, опоэтизированной в идиллиях Вергилия и других античных поэтов (отсюда выражение «аркадские пастушки»). Топоним Аркадия стал условным обозначением безмятежной, счастливой жизни на лоне природы. Имя и фамилия отражают стремление героя к безмятежной жизни в достатке.

Прозвищем является Кабаниха («Гроза»), это единственный случай, когда в списке действующих лиц у персонажа с высоким социальным статусом даны фамилия и прозвище, так подчеркнуто «звериное начало» в ее характере. Прозвище (или фамилия?) Шма-га («Без вины виноватые») могло быть взято из документа 1705 г. В этом документе рассказывалось о Василии Теленкове по прозвищу Шмага - пьяный. Он стремился подвергнуться «бесчестью», чтобы с обидчика взыскать вознаграждение. За плутовские проделки велено было «комедианта пьяного Шмагу, взяв в приказ» высечь батогами. Островский знал обычай давать незначительным театральным работникам прозвища, которые часто вытесняли фамилию6. В целом образ Шмаги похож на Василия Теленкова, однако маловероятно, что драматург рассчитывал, что читателям / зрителям известен этот документ или прозвище. Шмага - это также чешская фамилия, т.е.

6 См.: Кондратьев И.К. Седая старина Москвы. М., 1997. С. 178.

для русского уха в целом привычная, актеры, как правило, у Островского названы по фамилиям. Таким образом, фамилия и прозвище сливаются в единое целое.

Антропонимы Жук, Разоренный, Бессудный («На бойком месте»), скорее всего, являются прозвищами, хотя в заметках Островского «<Поездка в Крым. 1860 г.>» упоминается ямщик Матвей Симеоныч Разоренный (запись от 19 мая). Но драматург переносит в пьесу только фамилию, которая воспринимается скорее как прозвище (зафиксирована только фамилия Раззоренов), переходящее в фамилию, что, вероятно, почувствовал писатель. Вряд ли работник на постоялом дворе и ямщик носили фамилии; Островский обычно называет слуг и ямщиков по имени или отчеству. Но в «разбойничьей» среде прозвища популярны. Антропонимы могут восходить к фольклору: известны балладные сюжеты, когда ямщик убивает и грабит своих седоков (Бессудный помогает Жуку грабить проезжающих).

Если фамилии могут быть придуманы, то все имена реально существуют. В XIX в. «православная церковь, как и терпимые правительством секты, категорически запрещала давать имена, кроме заданных святцами» 7. Выбор имен определялся и обычаем: «Большинство имен из православных святцев в России не использовалось, видимо, ни разу»8. В пьесах Островского есть такие имена: Уар, Истукарий, Псой, Сакирдон и др. Еще больше в его произведениях малоупотребительных - Евлалия, Сосипатра, Луп, Евлампия, Меропия и др. Здесь происходит «оживление» семантики, которое помогает раскрыть характер персонажа: Евлампия (греч. «чистый свет») - добрая, благородная женщина («Волки и овцы»), Евлалия (греч. «красноречивая») говорит с мужем искренне, убеждает в своей правоте («Невольницы»). В одной пьесе у многих героев, в том числе и дворян, могут быть редкие или не очень распространенные имена: Аполлинария Антоновна, Зоя Васильевна Окоемова, Наум Федотыч Лотохин, Аполлон Евгеньевич Окоемов, Федор Петрович Олешунин, Никандр Семеныч Лупачев, Сосипатра Семеновна, Пьер, Жорж («Красавец-мужчина»). Имена Наум, Никандр, Сосипатра и отчества Семеныч, Федотыч носят дворяне, что маловероятно. Но это помогает выделить Аполлона Евгеньевича Окоемова: красивое, благородное имя намекает на красоту, изящные манеры героя.

В комедиях Островский стремится дать персонажу нелепое имя и поэтому иногда «жертвует» соответствием антропонимической норме. В драмах он чаще «оживлял» семантику обычного имени. Имя Ксения (греч. «чужестранка, гостья») («Не от мира сего») носит

7 Никонов В.А. Имя и общество. М., 1974. С. 142.

8 Там же. С. 143.

честная, благородная, искренняя, чужая в жестоком мире героиня, гибнущая в результате интриг. Островский использует и народную семантику имени Тихон («Гроза»). Оно переводится с греческого как удачный, но жизнь героя явно не такая. Зато очевидна связь со словом «тихий»: он боится перечить матери, не может постоять за Катерину.

Основная семантика может заключаться в отчестве персонажа: Сысой Псоич («Свои люди - сочтемся!»). Известны единичные случаи употребления имени Псой. Островский рассчитывал на ассоциацию с собакой, которую усиливают рассуждения Устиньи Наумовны: «Как же это так: Псович, серебряный? По-каковски же это?

Р и с п о л о ж е н с к и й. Не умею вам сказать доподлинно; отца звали Псой - ну, стало быть, я Псоич и выхожу.

У с т и н ь я Н а у м о в н а. А Псович, так Псович; что ж, это ничего, и хуже бывает, бралиянтовый».

Героиня употребляет очень редкую в пьесах Островского форму отчества на -ович (обычно используется разговорный вариант на -ич). Суффикс -ов- поддерживает ассоциацию с собакой (ср. псовый). Поэтому официальное именование не нравится Рисположенскому.

Говорящим может быть сочетание имени, отчества и фамилии: Самсон Силыч Большов («Свои люди - сочтемся!») - создает образ сильного, богатого купца-самодура. Самсон - библейский персонаж, обладающий огромной силой, о которой говорит и отчество (Сила - славянское имя, очень распространенное в XVIII веке). Сочетаясь с ними, фамилия становится говорящей. Антропоним трижды указывает на физическую силу, могущество героя. Но, оказавшись в долговой яме, Большов не готов выносить нравственные мучения. Самсон теряет свою силу в результате обмана: в Библии его обманывает жена, а в пьесе - приказчик.

У Островского есть и собственная семантика имени. Имя Нина (ассир. «царица») дается только актрисам: Смельской («Таланты и поклонники») и Коринкиной («Без вины виноватые»). Оно подчеркивает стремление обеих героинь играть главные роли, иметь больше поклонников. Они не талантливы, но практичны, способны устранить более талантливую соперницу.

Литературная традиция. Островский использует «говорящие» имена крайне редко, обычно в ранних пьесах: Разлюляев («Бедность не порок»), Рисположенский («Свои люди - сочтемся!»). Первая фамилия образована от слова разлюли - «холя, раздолье, потеха» (4, 34, 1). Гриша Разлюляев - развеселый молодой человек. «Говорящее» начало фамилии подчеркнуто парной к ней - Гуслин, ее носит такой же неунывающий герой. Фамилия Рисположенский восходит к фразеологизму до положения риз «(напиться, напоить 148

и т.п.) до бесчувствия, до потери сознания». Антропоним дает понятие о характере персонажа; его любимая фраза «я <.. .> рюмочку выпью», в различных вариантах звучит 14 раз.

Беневоленский - единственная фамилия с латинским корнем. Эту фамилию часто получали воспитанники духовных семинарий, «отличавшиеся послушанием. Ее латинская основа benevolens - "благосклонный"»9. Беневоленский мог быть сыном священника, он говорит, что «образование <...> получил <...> на медные деньги», произносит латинскую фразу. Добротворский - «перевод» фамилии Беневоленский, этот герой также произносит слово по-латыни, но переданное в русской транслитерации:

«Д о б р о т в о р с к и й. <.> Как это говорится-то: репетиция.

Б е н е в о л е н с к и й. Est mater studiorum».

Но характеры персонажей противоречат семантике их фамилий: Беневоленский видит в браке сделку, Добротворский способствует его браку с Машей, понимая, что девушка будет несчастна.

Приказчики и лакеи в комедиях могут носить имена героев произведений эпохи классицизма и сентиментализма: Наркис, Ераст, Орест, что создает комический эффект. Орест («Старый друг лучше новых двух») «важный, неповоротливый, в засаленном сюртуке, часто вынимает табакерку с генералом», т.е. старается вести себя как благородный. Вычурное имя Наркис («Горячее сердце») у приказчика по дому, приказчик по лавке носит обычное имя Гаврило. Курослепов, желая казаться просвещенным, мог «переименовать» приказчика, как это делает в «Трудовом хлебе» Корпелов, «педант с примесью шутовства», называя свою кухарку Маланью Аглаей.

Имя Ераст напоминает героя «Бедной Лизы» Н.М. Карамзина, Эраста. Они губят благородных героинь. Эраст Карамзина влюблен в Лизу, хотя при этом обманывает ее; Ераст Островского разыгрывает любовь к Вере Филипповне. Стремление красиво и весело жить также объединяет героев. Но Эраст легкомысленен, а Ераст расчетлив. И оба способны к раскаянию: Эраст чувствует себя убийцей, а Ераст просит прощения у Веры Филипповны. С литературной традицией связано имя Лиза, Островский дает его купчихе («Горячее сердце»), дочери учителя («В чужом пиру похмелье»), чиновника («Пучина») и даже горничной («Воспитанница»). Все героини добрые, отзывчивые, а дочери чиновника и учителя еще умные, самостоятельные, способные к самопожертвованию.

Список литературы

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб., 1996.

9 Никонов В.А. Словарь русских фамилий. М., 1993. С. 35.

Мельников-Печерский П.И. «Гроза». Драма в пяти действиях А.Н. Островского // Драма А.Н. Островского «Гроза» в русской критике. Л., 1990. Никонов В.А. Имя и общество. М., 1974. Никонов В.А. Словарь русских фамилий. М., 1993.

Федосюк Ю.А. Русские фамилии: Популярный этимологический словарь. М., 2004.

Филиппов В. Язык персонажей Островского // А.Н. Островский - драматург. М., 1946.

Холодов Е.Г. Мастерство Островского. М., 1967.

Сведения об авторе: Исакова Ирина Николаевна, канд. филол. наук, преподаватель кафедры теории литературы филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]