CC BY
34
Б01: 10.31249/аре/2021.03.07 Чернега В.Н.1, 2021
Французские элиты и правление Э. Макрона: Изменения в рамках преемственности?
Аннотация. В статье рассматриваются попытки Э. Макрона ответить на запрос французского общества на сокращение дистанции между элитами страны и остальным населением, на придание им большей открытости и транспарентности, в том числе в целях борьбы с коррупцией. В этой связи анализируются особенности формирования французских элит в предыдущую эпоху, накопление проблем, порождающих антиэлитистские настроения среди французов. Особое внимание уделяется меритократической системе образования и социального продвижения, основанной на критерии компетентности, как главному механизму воспроизводства элитной прослойки и сохранения ею кастового характера.
Э. Макрон перед своим избранием на пост президента в мае 2017 г. заверял, что он не принадлежит к «касте», и обещал принять меры для сокращения социального неравенства и обновления элит. В статье исследуются переформатирование партийно-политической элитной страты после победы партии «Вперед, Республика!» на парламентских выборах 2017 г., а также шаги, направленные на усовершенствование школьного и университетского образования в целях повышения эффективности
1 Чернега Владимир Николаевич - доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН, консультант Совета Европы, Чрезвычайный и Полномочный посланник ([email protected]).
164
«социальных лифтов». В то же время отмечается, что многие элементы меритократической системы сохранились и даже укрепились. Результаты большинства реформ, предпринятых президентом, оказались половинчатыми. Между тем социальные протесты, движение «желтых жилетов» подтвердили рост антиэлитистских настроений и актуальность борьбы с социальной дискриминацией. Пандемия коронавируса переориентировала недовольство населения, однако рано или поздно данные проблемы вновь встанут в повестку дня.
Ключевые слова: элиты, меритократическая система, реформы Э. Макрона, антиэлитистские настроения.
Особенности эволюции французских элит до прихода к власти Э. Макрона
Для того чтобы оценить, как на французские элиты повлияли годы правления Э. Макрона, необходимо обозначить их эволюцию на предшествующих этапах истории страны. Конечно, тема исторической специфики французской элитной прослойки уже затрагивалась российскими экспертами, в частности Н.Ю. Лапиной и автором настоящей статьи [Лапина, 2017; Чернега, 2017]. Тем не менее ожидания обновления Франции, и в частности обновления элиты, которые вызвал у значительной части французов приход к власти Э. Макрона в 2017 г., побуждают вновь обратиться к ней.
Во Франции большинство специалистов по элитам сформировались под влиянием марксистской мысли и поэтому предпочитают делать акцент не на внутриэлитных изменениях, а на консерватизме и замкнутости элиты. Такие известные авторы, как М. Бернар, П. Бурдье, П. Бирнбом, Ф.-К. Дюдуэ, Ж.-К. Пассерон, Ж. Шарло, П. Фюжье, рисуют элитную прослойку как эгоистичную, обособленную от остального населения касту, воспроизводящую саму себя и стремящуюся сохранить свои привилегии и, соответственно, неравенство.
Тяготение элит к закрытости и самовоспроизводству в ущерб другим социальным категориям действительно является очевидным и повсеместным фактом, отраженным не только в литературе, но и в искусстве. Эта тенденция обычно была одной из главных причин революций или, по меньшей мере, распространения анти-элитистских настроений, как это наблюдается в последние десяти-
165
летия во многих странах. Такие настроения, как показано в вышедшей в 2020 г. коллективной монографии ИНИОН РАН «Феномен Трампа», сыграли большую роль в избрании последнего президентом США вопреки воле американского «истеблишмента» [Феномен Трампа, 2020].
Тем не менее элиты обычно в той или иной степени обновляются под давлением вызовов времени, правда, иногда это происходит слишком поздно. В целом на структуру элитной прослойки обычно воздействуют войны, революции, смена политических режимов, а также перемены в экономике, в социальном и профессиональном составе населения. Совокупность названных факторов определяет соотношение в ней изменений и преемственности, которое в каждой отдельной стране имеет свою специфику.
Французская элита в своем нынешнем виде в основном сформировалась в годы Пятой республики. Вместе с тем некоторые ее страты имеют глубокие исторические корни, к примеру «нотабли». На протяжении длительного времени этим термином обозначали всю совокупность политической, административной, военной и экономической элит [Апсеаи, 2020, р. 107]. Впоследствии он стал обозначать людей, обладающих большим влиянием на местном и региональном уровнях в силу имеющегося у них экономического и политического капитала. Прежде всего это мэры крупных коммун и городов, руководители региональных выборных органов. «Нотабли» играли очень важную роль в Третьей и Четвертой республиках, сохранились они и в Пятой республике, хотя их политический вес существенно уменьшился.
Установление в 1958 г. Пятой республики изменило систему координат, в рамках которой формировались политическая и административная элиты. Ее основатель Ш. де Голль, вдохновлявшийся идеей «величия» Франции, считал основным источником слабости страны «режим партий», т.е. партийно-парламентский строй, от которого, как он полагал, следовало избавиться. Согласно новой Конституции, центром государственной системы стал институт президента республики, парламенту же отводилась подчиненная роль. Глава государства был наделен столь большими полномочиями, что его стали называть «республиканским монархом».
166
В голлистской конституционной доктрине исполнительная власть была преобразована в «правительственную власть», которая должна была, помимо прочего, руководить законодательным процессом [Debre, Debre, 1977, p. 51].
В результате путь к успешной политической карьере стал пролегать не через парламент и партийные структуры, а через президентскую администрацию (Елисейский дворец), секретариаты («кабинеты») правительства и министерств, а также так называемые «большие корпуса», в частности Финансовую инспекцию, Счетную палату и Государственный совет. В дальнейшем с появлением и утверждением в качестве правящей крупной и достаточно хорошо организованной голлистской партии (ЮНР-ЮДР-ОПР), увеличением прерогатив парламента при президенте В. Жискар д'Эстене, приходом к власти в 1981 г. руководителя Социалистической партии Ф. Миттерана, опиравшегося на депутатов-социалистов в Национальном собрании, роль партийно-парламентского карьерного пути возросла. Стоит отметить также, что принятые в 1982 г. законы о децентрализации, усилившие полномочия местных и региональных органов власти, одновременно укрепили позиции «нотаблей». Однако в целом система, основанная на «правительственной власти», сохранила свой характер. В ее рамках «нотабли» были вынуждены даже активнее, чем раньше, сотрудничать с административными органами, представлявшими «вертикаль власти» [Chamouard, Fogacci, 2015].
Произошло сближение административной и экономической элит. Большую роль в этом сыграли комиссии при Генеральном комиссариате планирования, формировавшиеся из чиновников и представителей крупных компаний. Закономерно возросли масштабы такого явления, как «пантуфляж», т.е. переход чиновников на «теплые места» в экономический сектор [Birnbaum, 1994, p. 135136]. Смешивание элитных групп усилилось в результате «революции менеджеров», которая вначале выражалась в росте веса и влияния управляющего персонала крупных компаний и предприятий, а затем в рекрутировании «эффективных управленцев» из частного сектора государственными структурами. Во Франции эти
167
процессы набрали силу в 1960-1980-е годы (значительно позже, чем в США, где появился этот термин) [Djelic, 2004].
В конечном счете в стране образовалась довольно гомогенная элитная прослойка, объединявшая политическую, административную и экономическую страты. В нее де-факто входила также часть интеллектуалов и представителей медийной сферы. Конечно, внутри элиты была конкурентная борьба, происходили определенные изменения, в частности, после прихода к власти Ф. Миттерана в 1981 г., когда в политическую и административную элиты влилось немало активистов Социалистической партии. В 2000 г. был принят закон, обязавший политические партии придерживаться тендерного паритета при выдвижении кандидатов в выборные органы, что позволило увеличить число женщин в составе политической элиты. Больше их стало и в административных органах, в бизнесе. Однако к принципиальным трансформациям эти сдвиги не привели. В целом, по мнению многих французских экспертов и политиков, элита до сих пор сохранила кастовый характер. В этой связи стоит привести заголовки публикаций на данную тему в газете «Монд» в 2017 г. и журнале «Слейт» в 2019 г.: «Французские элиты: исследование закрытого мира»; «Отсутствие обновления французских элит способствует их отторжению гражданами» [Rérolle, 2017; Galland, 2019].
В 1970 г. социолог М. Крозье опубликовал монографию «Блокированное общество», вызвавшую большой резонанс в стране, в ней он доказывал, что сосредоточенность элит на себе препятствовала экономическому развитию Франции и неизбежно обрекала ее на отставание в конкурентной борьбе с другими государствами [Crozier, 1970]. Четверть века спустя он повторил этот тезис, подчеркнув, что именно элитные группы, «не приученные слушать и обсуждать вопросы по существу», «потому что их готовили быть всезнайками», стали главным препятствием на пути своевременного обновления политической, экономической и социальной сфер [Michel Crozier.., 1995]. Замечание М. Крозье по поводу «всезнаек» заслуживает особого внимания, поскольку оно затрагивает важнейшую особенность формирования и воспроизводства элит.
168
Меритократическая система
Еще в 1950-е годы английский социолог М. Юнг предложил термин «меритократия» (от слова «merit» - заслуга), которым он обозначил легитимацию привилегированными социальными группами права управлять другими и сохранение своей социальной позиции благодаря компетентности. В более широком смысле «меритократия» означала сочетание способностей и знаний. Иными словами, элитные группы правили потому, что были способнее, умнее и образованнее других [Young, 1958].
Во Франции указанный термин также стал привычным, хотя суть тезиса М. Юнга была воспринята большинством специалистов критически. В частности, П. Бурдьё, М. Бернар, Ж.-К. Пассрон, П. Фюжье, признавая вопреки марксистской догме, что с течением времени элитарная селекция не основывалась исключительно на экономическом факторе (богатство), поскольку в современную эпоху большое значение приобрел культурный капитал, указывали, что последний приобретается главным образом в привилегированной или, по меньшей мере, в достаточно обеспеченной среде, прежде всего в семье. По сути, речь шла о сочетании в той или иной пропорции экономического и культурного капитала. Причем чем больше был экономический капитал семьи, тем больше было шансов у ребенка получить капитал культурный [Bourdieu, Passeron, 1985, p. 101-102]. Французский эксперт П. Рембер уже в наше время приводит данные исследования 2014 г. о том, что 1% самых богатых людей затрачивали на образование своих детей в 8,6 раза больше, чем в среднем по стране. Он отмечает также, что в образованной семье словарный запас ребенка к моменту поступления в школу обычно значительно превышает по количеству и разнообразию словарь детей из социальных «низов» [Rimbert, 2020]. В более широком плане такой ребенок приобретал в семье определенные социально-культурные навыки, умение воспринимать действительность, мыслить и излагать свои мысли определенным образом. По сути, речь шла о «культурном коде», который, в отличие от знаний, нельзя приобрести в библиотеке.
В дальнейшем такой ребенок поступал в «привилегированную» школу, где он, конечно, получал новые знания, но главное -
169
окончательно овладевал указанным «культурным кодом», необходимым для поступления в престижное высшее учебное заведение, что необходимо для карьерного продвижения. Долгое время именно такие школы играли во Франции роль первичного фильтра в отборе «способных». Согласно данным П. Бурдьё и Ж.-К. Пас-срона, в Четвертой республике и в начальный период Пятой республики диплом бакалавра, необходимый для поступления в высшее учебное заведение, получали только 20% выпускников обычных школ, в то время как в престижных лицеях - практически все [Bourdieux, Passeron, 1985, p. 138]. В 2006 г. уже 80% всех школьников преодолевали этот барьер, что привело к значительному росту поступлений в университеты. Оборотной стороной явилось понижение требований к уровню школьного образования. Французский автор Ф.-К. Бельами, учитель по профессии, в своей работе 2014 г. «Лишенные наследия, или Срочная необходимость передавать его» (речь идет о знаниях) показывает, как «гуманизация» системы образования, выразившаяся в акценте на «свободном развитии» ребенка, воспитании неприятия расизма, гомофобии, «сек-сизма» в ущерб трудоемкому изучению образовательных дисциплин, обернулась элементарной неграмотностью учеников [Bellamy, 2014, p. 11-12]. Закономерно, что до 60% выросла доля студентов университетов, которых отчисляли за неуспеваемость, причем абсолютное большинство из них имели «скромное» социальное происхождение [Fugier, 2008]. Снизилось и качество университетского образования, которое к тому же было оторвано от потребностей экономики [Рубинский, 2011, с. 205].
Сложившаяся ситуация способствовала сохранению второго фильтра по отбору «способных»: так называемых «больших школ», к которым во Франции относят престижные высшие учебные заведения - Политехническую школу, Парижский институт политических исследований (Сьянс По), Высшую нормальную школу, Высшую коммерческую школу, Национальную школу администрации (ЭНА). В отличие от университетов, куда кандидаты «записываются» по итогам экзаменов на диплом бакалавра, поступление в них с самого начала осуществляется через конкурсные экзамены и собеседование на предмет общей культуры и быстро-
170
ты мыслительной реакции. Среди студентов этих учебных заведений нет выходцев из семей рабочих, мелких фермеров, низших служащих. В первую очередь это относится к ЭНА, которая стала главным инкубатором административных элит. Многие ее выпускники сделали блестящую политическую карьеру, достаточно назвать В. Жискар д'Эстена, Ж. Ширака, Ф. Олланда или Э. Мак-рона. Примечательно, что среди пятнадцати лучших выпускников, имеющих право выбрать место работы, большинство обычно предпочитают Финансовую инспекцию, Государственный совет или Счетную палату, потому что именно эти учреждения «являются трамплином для самых престижных карьер не только в высшей административной сфере, но также в политике и экономике» [Bernard, 2010, p. 113].
Парадокс ЭНА состоит в том, что при ее создании ставилась задача обеспечить большее «социальное разнообразие» учащихся по сравнению с другими «большими школами», которые подвергались критике за «элитизм». На деле она стала верхушкой элити-стской системы. Попытки «демократизировать» ее предпринимались при президенте Ф. Миттеране, когда был введен отдельный конкурс для лиц, имеющих опыт практической работы в любой области, выборном органе или профсоюзе. Однако, по словам французского исследователя М. Бернара, «даже в лучшие времена через этот конкурс поступали менее 10% учащихся» [ibid., p. 108]. Не улучшил ситуацию и перевод ЭНА в 2005 г. в Страсбург с целью приблизить ее к «глубинной Франции». В феврале 2017 г., за три месяца до избрания Э. Макрона президентом республики, специальная комиссия Сената Франции была вынуждена вновь обратить внимание на отсутствие среди студентов ЭНА искомого «социального разнообразия» [Stromboni, 2017].
Президент Н. Саркози, имевший лишь университетский диплом (он учился в Сьянс По, но провалил выпускной экзамен по английскому языку), попытался расширить рамки элитной селекции через повышение роли университетского образования. В 2007 г. при нем была осуществлена реформа университетов, которые в результате получили более значительную автономию, стали лучше финансироваться и больше взаимодействовать с экономиче-
171
ским сектором [Les principales réformes.., 2012]. Но к принципиальным изменениям в составе французской элиты эти новации не привели.
В 2001 г. Сьянс По решила открыть свои двери некоторому числу учащихся «депрессивных» пригородов Парижа на основе успеваемости и собеседований. Эксперимент оказался относительно удачным, в 2016 г. около 20% учащихся происходили из семей рабочих и мелких служащих. Однако, как констатировала в том же году газета «Ле Паризьен», Сьянс По оказалась исключением из правила. Остальные «большие школы» продолжают следовать социально-культурным традициям меритократической системы [Mixité sociale.., 2016].
Элиты в правление Э. Макрона
Э. Макрон был избран президентом республики в мае 2017 г., когда антиэлитистские настроения во французском обществе «зашкаливали». Это показывали опросы общественного мнения и различные социологические исследования, отражавшие все более глубокое недоверие большинства населения к парламентариям, министрам, высшим чиновникам, представителям экономической верхушки. убежденность граждан в том, что элиты составляют закрытую касту, живущую только для себя, обернулась падением интереса избирателей к выборам, в том числе президентским и парламентским, а в более широком плане - растущим разочарованием в представительной демократии. На этой волне набирали вес «несистемные» партии, в частности, на правом фланге «Национальный фронт» (ныне «Национальное объединение»), который с 2011 г. возглавляет М. Ле Пен, на левом - «Непокоренная Франция», руководимая Ж.-Л. Меланшоном. Последняя по существу заменила коммунистическую партию, которая после исчезновения СССР превратилась в третьестепенную политическую силу.
Конечно, французы всегда с недоверием относились к власти, поскольку справедливо полагали, что те, кто «пробивается наверх», меньше всего думают о благополучии других. Отсюда очень развитая протестная культура. Вместе с тем характерной чертой французской ментальности является ожидание помощи и под-
172
держки от государства, особенно во время кризисов. Одновременно те же граждане крайне негативно относились к повышению налогов, которые являются главным источником такой помощи.
Длительная неспособность меняющихся правительств вывести национальную экономику на траекторию устойчивого роста, особенно после финансово-экономического кризиса 2008 г., увеличение налогов, рост социального неравенства, обеднение части среднего класса на фоне дальнейшей концентрации богатства в руках незначительного меньшинства, миграционный кризис, исламский терроризм обострили обе эти тенденции. Общее недовольство элитами усугубляется частыми коррупционными аферами в «верхах», затрагивающими и бывших президентов. Ж. Ширак в 2011 г. получил условный срок за то, что в свою бытность мэром Парижа использовал средства мэрии на финансирование голлистской партии, лидером которой он являлся. Н. Сарко-зи до сих пор является фигурантом нескольких уголовных дел, в том числе по обвинению в получении денег от ливийского лидера М. Каддафи на финансирование своей кампании в борьбе за пост президента в 2007 г.
Предшественник Э. Макрона на посту главы государства Ф. Олланд вынужден был реагировать на рост антиэлитистских настроений. После своего избрания в 2012 г. он провозгласил, что будет президентом «как все граждане», т.е. максимально приближенным к народу. При нем в 2014 г. был принят закон, который запрещал совмещение депутатских и сенаторских мандатов с выборными должностями на местном и региональном уровнях [Loi organique.., 2014], что должно было несколько снизить гомогенность политической элиты (в результате отделения «нотаблей» от парламентариев) и «оздоровить» ее нравы. Однако вступление в силу закона было перенесено на 2017 г. Ф. Олланд смог лишь вынудить своих министров подписать «Этическую хартию», которая исключала совмещение, но обещание распространить ее и на министерские секретариаты он не выполнил. В целях сокращения числа выборных лиц и чиновников Ф. Олланд укрупнил регионы. На практике, как констатирует французский исследователь Э. Ансо, произошло лишь перемещение указанных категорий с одного уровня на другой. Претензия на «близость к народу» также
173
ничем не подкрепилась, если не считать тайных поездок президента на мотороллере к своей любовнице. Тем не менее в позитив Ф. Олланда можно отнести дальнейшее увеличение числа женщин в правящих элитах и ряд мер по усилению финансовой транспарентности депутатов и министров [Anceau, 2020, p. 333-339].
Для многих французов главное, однако, состояло в том, что Ф. Олланд продолжил либеральный экономический курс Н. Сар-кози, поддерживаемый Евросоюзом, который, как считали граждане, не улучшал, а ухудшал их жизнь и обострял социальное неравенство. Сходство политики двух президентов, хотя Н. Саркози представлял правый Союз за народное движение (UMP), а Ф. Олланд в прошлом являлся первым секретарем Социалистической партии, порождало мнение, что разница между этими партиями стерлась и что обе они выражают интересы единой элитной прослойки. Стоит отметить, что как при Н. Саркози, так и при Ф. Олланде увеличились масштабы «пантуфляжа» высших чиновников [ibid.]. В конечном счете Ф. Олланд стал самым непопулярным президентом за всю историю Пятой республики и даже отказался выставить свою кандидатуру в 2017 г.
Приход к власти Э. Макрона при столь сильных антиэлити-стских настроениях выглядел парадоксальным, поскольку он являлся классическим примером продвижения в рамках меритокра-тической системы. Стоит напомнить, что он вырос в небогатой, но достаточно обеспеченной провинциальной семье, в которой родители уделяли большое внимание образованию детей. Поэтому Э. Макрон завершал школьное образование в престижном парижском лицее им. Генриха IV, затем учился в Сьянс По и ЭНА. Будучи в числе лучших пятнадцати студентов своего выпуска, будущий президент выбрал работу в Финансовой инспекции, затем поступил в Банк Ротшильда, что позволило ему стать состоятельным человеком. В 2012 г. он перешел, по приглашению Ф. Оллан-да, на должность заместителя генерального секретаря Елисейского дворца. В 2014-2106 гг. занимал пост министра экономики, промышленности и цифровых технологий, причем зарекомендовал себя на этом посту сторонником либерального экономического курса и углубления европейской интеграции.
174
Решающую роль в победе Э. Макрона сыграла мощная поддержка доминирующих в стране либеральных и «европеистских» фракций элитной прослойки и контролирумых ими основных СМИ. Практически неизвестный общественности до 2014 г., он вдруг оказался в центре внимания. Противники Э. Макрона даже называли его «медийным продуктом». Однако, как отмечали многие политологи, сам кандидат в президенты проявил острое политическое чутье и прекрасно использовал свои «козыри»: молодость (39 лет) и рекламируемую им «устремленность в будущее»; установку на «социальный либерализм» и «прогрессизм» в противоположность «капитализму неравенства» [Macron, 2016, p. 84], прекрасное знание экономической и финансовой проблематики, но особенно то, что он не избирался в Национальное собрание и даже в региональные или местные органы власти, а значит, не принадлежал к традиционной политической элите. Э. Макрон подчеркивал данный факт, указывая, что «наши граждане устали от этой касты» [Pourquoi tu.., 2016].
Разумеется, противники, особенно на левом фланге, не упускали возможности назвать его «кандидатом богатых», но в тот момент ему удалось отвлечь внимание от подобных обвинений, тем более что его основной соперник от партии «Республиканцы», бывший премьер-министр Ф. Фийон оказался в центре коррупционного скацдала, подтверждавшего тезис о разложении «касты»1.
Кроме этого, Э. Макрон, воспользовавшись дискредитацией традиционных политических партий, продвигал тезис, что раскол на левых и правых изжил себя. По сути он претендовал на роль лидера «нового широкого центра», который включил бы в себя не только традиционные центристские группировки, но и умеренные элементы правых или левых сил, а также людей без партийной «этикетки». Этот расчет опирался на преобладание в стране
1 Он обвинялся в фиктивном найме в бытность свою депутатом Национального собрания своей супруги в качестве помощника с выплатой ей большого вознаграждения. Злые языки в связи с утечками информации о ходе следствия из прокуратуры в СМИ в самый разгар избирательной кампании утверждали, что Ф. Фийон таким образом был «снят с пробега» покровителями Э. Макрона, но четких доказательств до сих пор представлено не было. - Прим. авт.
175
среднего класса, уменьшение численности и ослабление политического веса рабочего класса, а также на определенное «обуржуа-зивание» («джентрификацию») столицы и других крупных городов [Clerval, 2013]. Очевидно, что такой «новый широкий центр» означал бы переформатирование не только существовавшей партийно-политической системы, но и политической элиты.
Неолиберальные глобалистские установки Э. Макрона в сочетании с обличением капитализма, «который находится на своей финальной стадии», критикой «оторвавшегося от экономических реалий» финансово-банковского капитала, а также тезисом о недопустимости большого социального неравенства должны были подкрепить эту идеологию «объединяющего центризма». Сюда же относились и продвижение идей сохранения державной роли Франции и федерализации ЕС, превращения Европейского союза в «мировой центр силы», в котором государства должны жертвовать своим суверенитетом [Macron, 2016]. Недоброжелатели наградили Э. Макрона за подобные высказывания кличкой «синтетического президента», однако они пришлись по душе «продвинутой» части общества, выигрывающей от неолиберальной глобализации. Всё это, как известно, помогло ему легко выиграть во втором туре президентских выборов у М. Ле Пен, которую демонизировали почти все политические силы и СМИ. В действительности победа Э. Макрона не была столь убедительной, поскольку с учетом высокого уровня абсентеизма ее обеспечили лишь 43,5% зарегистрированных избирателей. Иначе говоря, его взгляды, новизна фигуры и попытки отделить себя от существующей элитной касты многих французов не убедили. Это особенно касалось рабочих, 63% которых предпочли проголосовать за М. Ле Пен [Anceau, 2020, p. 344-345].
Тем не менее значительная часть общественного мнения питала надежду, что Э. Макрон сможет существенно обновить элиты благодаря безоговорочной победе его партии «Вперед, Республика!» на парламентских выборах в июне 2017 г. и завоеванию ею абсолютного большинства в Национальном собрании. Основания для таких надежд давало и то, что в связи со вступлением в силу закона о запрещении совмещения выборных мандатов 38% депутатов предпочли сложить с себя полномочия. В конечном счете
176
действительно произошло значительное обновление депутатского корпуса. Из 308 представителей «Вперед, Республика! » 169 никогда прежде не избирались, 98 - не участвовали до этого в политических движениях. Благодаря прежде всего фракции «Вперед, Республика!» состав Национального собрания омолодился, средний возраст депутатов составил 48,7 года, что на 10 лет меньше, чем в предыдущей легислатуре. Стоит также отметить, что число женщин в Национальном собрании достигло 38,8% - самый высокий показатель за всю историю (при Ф. Олланде женщины-депутаты составляли 26%) [Théveniaud, Alexandre, 2017].
Вместе с тем социально-профессиональный профиль депутатов изменился мало. Среди них по-прежнему преобладали управленцы (72%) с той лишь разницей, что теперь большинство из них представляли частный сектор, остальные были адвокатами, врачами, преподавателями, журналистами, людьми творческих профессий. Из 577 депутатов только два были рабочими, 24 - мелкими служащими. Между тем, как отмечалось в данной связи во французском экономическом журнале «Капитал», в 2017 г. рабочие составляли в стране 27,2% населения, служащие - 20,8% [Philippe, 2019].
Изменения произошли и в составе правительства. Прежде всего в него вошли лица, победившие на парламентских выборах, а значит - пользующиеся поддержкой французов. При составлении кабинета министров устанавливался принцип тендерного паритета. Однако важнейшие посты заняли представители традиционной политической элиты. Глава правительства Э. Филипп и министр экономики, финансов и восстановления Б. Ле Мэр, оба выпускники ЭНА, принадлежали ранее к партии «Республиканцы», вице-премьер Ф Байру, ветеран политической жизни Франции, был лидером центристского Демократического движения (МОДЕМ). В Елисейском дворце, секретариатах премьер-министра и министров по-прежнему доминировали «меритократы» с дипломами «больших школ», прежде всего выпускники ЭНА. До рекордных 45% увеличилась доля сотрудников, прошедших, как и Э. Макрон, через «двойной пантуфляж: государственная служба -частный сектор - государственная служба. По замечанию Э. Ансо,
177
многие из этих чиновников сохраняли связь с прежним работодателем, что «порождало подозрения в наличии конфликта интересов» [Anceau, 2020, p. 348].
Сразу после прихода к власти Э. Макрон провел закон о «морализации» политической жизни, непосредственным толчком к которому послужило коррупционное «дело» Ф. Фийона. Закон предусматривал, помимо прочего, запрет выборным лицам нанимать на работу членов своей семьи, существенно ограничивал условия оказания этими лицами услуг в качестве консультантов, а также вводил серьезные ограничения на использование депутатами сумм, выделяемых им парламентом для обеспечения их деятельности [Loi N 2017-1339.., 2017]. «Оздоровительный» характер закона не вызывал сомнений. Однако его положительный эффект был сразу же снивелирован коррупционными скандалами вокруг Ф. Байру и руководителя фракции «Вперед, Республика!» в Национальном собрании Р. Феррана. Лидер МОДЕМ был вынужден покинуть свой пост вице-премьера. В 2018 г. новый скандал разразился уже в президентской администрации, когда выяснилось, что близкий к Э. Макрону сотрудник, А. Беналла, отвечавший за вопросы безопасности, имел несколько дипломатических паспортов и использовал их в личных целях.
Определенное воздействие на формирование элит могли оказать попытки Э. Макрона реформировать сферу образования в стране. В своей предвыборной программе он обещал бороться с «неравенством шансов» детей, которое, как он справедливо указывал, порождалось социальным неравенством и усугублялось системой образования. В программе подчеркивалось, в частности, что 40% детей покидают начальную школу с очень низкими оценками, а «к 15 годам дальнейшая судьба ребенка окончательно определяется его социальным происхождением». Начинать уравнивать шансы Э. Макрон предлагал с дошкольного и начального образования, что позволило бы восполнить недостаток знаний, социальных навыков и в целом культурного капитала детей из малоимущих семей, особенно тех, кто проживал в неблагополучных кварталах. Программа предусматривала облегчение их доступа к детским учреждениям, уменьшение в два раза числа учеников в
178
классах и увеличение числа учителей. Одновременно предлагалось «осовременить» направленность школьного и университетского образования, адаптировать его к вызовам времени [Le programme d'Emmanuel Macron...].
Определенные шаги для улучшения положения в детских учреждениях, школах и университетах были сделаны. В частности, было создано более 3 тыс. дополнительных ставок учителей в начальной школе, учительскому составу была повышена заработная плата, улучшились условия для преодоления отставания неуспевающих учеников. Некоторые новые управленческие полномочия получило руководство университетов, расширилась система стипендий - с 35 до 38% увеличилось число студентов-стипендиатов. Однако реформы школьного и университетского образования, направленные на усиление конкурентоспособности выпускников на рынке труда, натолкнулись на ожесточенное сопротивление школьников, студентов и преподавателей. Особенное негодование вызвали отмена ряда гуманитарных опций при получении диплома бакалавра, распределение выпускников по университетам в зависимости от результатов выпускных экзаменов через цифровую платформу «Parcoursup», а также попытки ввести при поступлении в них хотя бы один конкурсный экзамен. Противники реформ утверждали, что подлинная их цель состояла в том, чтобы сократить число студентов в университетах (в 2018 г. в результате работы «Parcoursup» 40% выпускников школы не смогли поступить в университеты), и что они не уменьшали, а усиливали социальное неравенство [Réforme du baccalauréat.., 2018].
Э. Макрон, несомненно, хотел уменьшить разрыв в возможностях «низов» и «верхов» в сфере образования и в социальном продвижении, тем более что этого требовала интеграция во французское общество мигрантов и их потомков, особенно мусульман, проживающих в неблагополучных кварталах, часть из которых находится под воздействием исламистской пропаганды. Однако главным его приоритетом было «вписать» рынок труда в общую модернизацию экономики с целью повысить ее конкурентоспособность в условиях «цифровой революции». На практике это означало введение более строгого отбора сильных учеников для по-
179
отупления в вузы, т.е. ориентацию на все тот же элитистский ме-ритократический принцип. Остальные, по существу, должны были удовлетворяться «профессиональной опцией», необязательно требующей высшего образования. Это противоречие существует практически во всех развитых странах. В Финляндии, например, его пытались разрешить, упразднив оценки успеваемости школьников. Но для Э. Макрона реформы обернулись их половинчатостью, незавершенностью и ростом общественного недовольства.
В дальнейшем общая атмосфера в стране поставила под вопрос почти все реформистские начинания главы государства. Сначала Францию охватило масштабное забастовочное движение. Бастующие выступили против пенсионной реформы и реформы Французского общества железных дорог. С ноября 2018 г. Франция в течение более года была охвачена масштабным движением «желтых жилетов», участники которого обличали эгоизм элит, изображали Э. Макрона «президентом богатых» и требовали его отставки. Упорство, с которым глава государства отстаивал осуществленную им отмену «налога солидарности» на крупные состояния (он был трансформирован в налог на недвижимое имущество), подогревало антиэлитные и антимакроновские настроения. Президент усугубил ситуацию рядом неудачных высказываний, например, когда утверждал, что найти работу в стране легко, «достаточно перейти улицу» [БеМаЬ, 2018]. Позже он признал свои ошибки, но было уже поздно. Реагируя на антиэлитистские высказывания «желтых жилетов», Э. Макрон в апреле 2019 г. объявил о своем намерении радикально реформировать государственную службу, в том числе упразднить ЭНА. В качестве главного аргумента президент указал на то, что административная элита «далека от социального многообразия общества» [Ноагаи, 2019]. Однако пандемия коронавиру-са, разразившаяся в 2020 г., отодвинула реализацию этого начинания, если не похоронила его окончательно. Лишь в апреле 2021 г. Э. Макрон обнародовал решение влить ЭНА в Институт государственной службы, который должен быть создан в 2022 г. Позволит ли эта реформа приблизить административную элиту к народу, покажет будущее. В любом случае, даже если она принесет какие-то результаты, это будет не скоро.
180
Вряд ли можно ожидать серьезных изменений ситуации после назначения премьер-министром в июле 2020 г. технократа Ж. Кастекса. Выпускник Сьянс По и ЭНА, он сделал типичную карьеру представителя административной элитной страты: после учебы в Сьянс По и ЭНА поступил на работу в Счетную палату, затем работал на различных государственных должностях, в том числе заместителем генерального секретаря Елисейского дворца при Н. Саркози в 2011-2012 гг. Он избирался мэром небольшого городка Прад, региональным советником в Лангедоке-Русийон, но не был ни депутатом, ни министром. По общему мнению французских СМИ, Ж. Кастекс был назначен не для проведения реформ, а для борьбы с пандемией коронавируса, от успешности которой могут зависеть перспективы переизбрания Э. Макрона в 2022 г.
Резюмируя, можно согласиться с высказываниями французского политолога Г. Брюстье в публикации «Макрон, или Пассивная революция французских элит», вышедшей еще до президентских выборов 2017 г. Как он подчеркивал, объективно Э. Макрон отражал стремление французских неолиберальных элит адаптироваться к современным реалиям, но при этом оставить нетронутыми основы политической системы. Он должен был, с одной стороны, «примирить» либеральную экономическую модернизацию с социальной сферой, с другой стороны, несколько обновить элитную прослойку, смягчить условия вхождения в нее, в частности, реформируя сферу образования [Brustier, 2016]. Как показано выше, именно в этом и была суть политики Э. Макрона, хотя на практике большинство его достаточно скромных антиэлитистских реформ не были доведены до конца.
Судя по тому, что в 2018-2019 гг. рейтинг президента опускался почти до уровня Ф. Олланда (23-24%), французы, очевидно, оценивали его политику весьма низко. Переизбрание Э. Макрона в 2022 г. и продолжение данной политики оказались под вопросом. Однако пандемия коронавируса, точнее ключевая роль в борьбе с ней государства и, соответственно, президента и правительства, изменила негативную тенденцию. На момент написания статьи в ноябре 2020 г. популярность Э. Макрона составляла 37% [Les cotes de popularité.., 2020], что оставляет ему определенные шансы в 2022 г. Возможно, в ходе новой избирательной кампании он вновь попы-
181
тается разыграть антиэлитистскую карту. Но это может принести какие-то результаты лишь в случае, если за оставшееся до выборов время Э. Макрон осуществит реформы, которые позволят существенно улучшить работу «социальных лифтов», серьезно увеличить «социальное разнообразие» учащихся «больших школ», оздоровить нравы элит. Пока же есть все основания сомневаться, что реальные достижения на данных направлениях помогут ему одержать победу. В лучшем случае их можно охарактеризовать как изменения в рамках преемственности, или, иными словами, как продолжение осторожной политики предшественников.
Литература
Лапина Н.Ю. Политическая элита современной Франции // Актуальные проблемы Европы. - 2017. - № 2. - C. 105-126.
Рубинский Ю.И. Франция. Время Саркози. - М.: Международные отношения, 2011. - 320 с.
Феномен Трампа. - М.: ИНИОН РАН, 2020. - 630 с.
Чернега В.Н. Элиты Франции в прошлом и настоящем (по материалам французских исследований) // Французский ежегодник 2017 : Франция и Средиземноморье в Новое и Новейшее время. - М. : 2017. -C. 320-339.
Anceau E. Les élites françaises : Des Lumières au grand confinement. -Paris : Passés Composés, 2020. - 462 p.
Beaud S., Millet M. La réforme Macron de l'Université // La vie des idées. - 2018. - 20.02. - Mode of access: https://laviedesidees.fr/La-reforme-Macron-de-l-universite.html (Date of access - 15.12.2020).
Bellamy F.-X. Les déshérités ou l'urgence de trasmettre. - Paris : Plon, 2014. - 221 p.
Berdah A. Macron à un jeune chômeur: Je traverse la rue, je vous trouve du travail // Le Figaro. - 2018. - 16.09. - P. 3.
Bernard M. La méritocratie française : Tome I. Les élites françaises. -Paris: L'Harmattan, 2010. - 244 p.
Birnbaum P. Les sommets de l'Etat. Essai sur l'élite du pouvoir en France. - Paris : Seuil, 1994. - 224 p.
Bourdieu P., Passeron J.-C. Les héritiers. Les étudiants et la culture. -Paris : Minuit, 1985. - 586 p.
Brustier G. Macron ou la «révolution passive» des élites françaises // Slate. - 2016. - 07.06. - Mode of access: http://www.slate.fr/story/118839/ macron-revolution-passive (Date of access - 15.12.2020).
182
Chamouard A., Fogacci F. Les notables en République : Introduction // Histoire @ Politique. - 2015. - Janvier, N 25. - P. 7-9.
Clerval A. Paris sans le peuple : La gentrification de la capitale. - Paris : La Découverte, 2013. - 256 p.
Les cotes de popularité de Macron et Castex reculent en novembre // Ouest France. - 2020. - 20.11. - P. 2.
Crozier M. La société bloquée. - Paris : Seuil, 1970. - 222 p.
Cumul des mandats : Une pratique de plus en plus restreinte // République française [Site]. - 2020. - 30.01. - Mode of access: https:// www.vie-publique.fr/eclairage/19374-le-cumul-des-mandats-electoraux-une-pratique-de-plus-en-plus-restreinte (Date of access - 15.12.2020).
Debré M., Debré J.-L. Le pouvoir politique. - Paris : Seghers, 1977. -
159 p.
Djelic M.-L. L'arrivée du management en France : Un retour historique sur les liens entre managérialisme et Etat // Politique et management public. -2004. - Vol. 22(2). - P. 1-17.
Fugier P. Pierre Bourdieu et Jean-Claude Passeron, Les héritiers. Les étudiants et leurs études // Interrogations. - 2008. - Juin. - Mode of access: https://www.revue-interrogations.org/Pierre-Bourdieu-et-Jean-Claude (Date of access - 15.12.2020).
Galland O. Le non-renouvellement des élites françaises contribue à leur détestation // Slate. - 2019. - 17.02. - P. 6-12.
Hoarau L. Emmanuel Macron confirme la suppression de l'ENA // RTL. - 2019. - 25.04. - Mode of access: https://www.rtl.fr/actu/politique/ emmanuel-macron-confirme-la-suppression-de-l-ena-7797501957 (Date of access - 15.12.2020).
Loi organique N 2014-125 du 14 févier 2014 interdisant le cumul de fonctions exécutives locales avec le mandat de député ou sénateur. - Mode of access: https://www.legifrance.gouv.fr/loda/id/J0RFTEXT000028600521/ 2020-12-15/ (Date of access - 15.12.2020).
Loi N 2017-1339 du 15 septembre 2017 pour la confiance dans la vie politique. - Mode of access: https://www.legifrance.gouv.fr/jorf/id/ J0RFTEXT000035567974/ (Date of access - 15.12.2020).
Macron E. Révolution. - Paris : XO Ed., 2016. - 288 p.
Michel Crozier: «Ce sont les élites qui sont bloquées, pas la société» // Les Echos / Interview par D. Seux. - 1995. - 04.12. - P. 1.
Mixité sociale : Comment Science-po s'est ouvert aux banlieues // Le Parisien. - 2016. - 13.12. - P. 3.
Philippe B. Employers, ouvriers... Qui sont les rares députés, issus des classes populaires? // Capital. - 2019. - 08.02. - P. 6.
183
Pourquoi tu dis ça? Valls recadre Macron pour ses propos à Sud Ouest // Sud Ouest. - 2016. - 11.05. - P. 3.
Les principales réformes du quinquennat de Nicolas Sarkozy / / LADEPECHE.fr. - 2012. - 15.02. - Mode of access: https://www.ladepeche.fr/ article/2012/02/14/1284376-les-principales-reformes-du-quinquennat.html (Date of access - 15.12.2020).
Le programme d'Emmanuel Macron pour l'éducation // En Marche. -Mode of access: https://en-marche.fr/emmanuel-macron/le-programme/ education (Date of access - 15.12.2020).
Réforme du baccalauréat : Les lycéens se révoltent partout en France // Juste étudiant. - 2018. - 06.12. - Mode of access: https://justeetudiant.word press. com/ ?s=R%C3 %A9forme+du+baccalaur%C3%A9at+%3A+Les+lyc %C3% A9ens+se+r%C3%A9voltent+partout+en+France (Date of access - 15.12.2020).
Rérolle R. Elites françaises : Enquête sur un monde clos // Le Monde. -2017. - 05.01. - P. 3.
Rimbert P. La bourgeoisie intellectuelle, une élite héréditaire //Le Monde diplomatique. - 2020. - Août. - P. 21.
Stromboni C. L'avenir de l'ENA, objet de nombreux débats //Le Monde. - 2017. - 02.02. - P. 5.
Théveniaud P., Alexandre V. Assemblée Nationale : D'où viennent les députés marcheurs ? // Le Parisien. - 2017. - 25.06. - P. 2.
Young M. The Rise of the Meritocracy. 1870-2033. An essay on education and equality. - London : Publ. house Thames and Hudson, 1958. - 201 p.
DOI : 10.31249/ape/2021.03.07
Chernega V.N.1, 2021 French elites and the rule of Emmanuel Macron: Change within continuity?
Abstract. The article examines Emmanuel Macron's attempts to respond to the request of the French society to reduce the distance between the country's elites and the rest of the population, to make them more open and transparent, which included the purpose to fight corruption. In this regard, the authar analyzes the particularities of the French elites in the previous era, the
1 Chernega Vladimir Nikolaevich - Sc.D. in Law, leading researcher INION RAS, Consultant of the Council of Europe, Extraordinary and Plenipotentiary Envoy (an@inno. mgimo. ru).
184
accumulation of problems giving rise to anti-elites sentiments among the French. Special attention is paid to the meritocratic system of social advancement, based on the criteria of the highest competency, as the main mechanisme of the reproduction of the elite stratum and preservation of its caste character.
Emmanuel Macron, before his election to the presidency in May 2017, assured that he did not belong to the «caste» and promissed to take measures to reduce social inequality and renew elites. The article considers a certain reformatting of the party-political elite stratum after the victory of his «Republic on the Move!» party in the 2017 parliamentary elections, as well as steps aimed at improving school and university education in order to increase the effectiveness of «social lifts». At the same time, it is noted that a number of elements of the meritocratic system were preserved and even strengthened. The results of most of the reforms undertaken by the president have been half-hearted. Meanwhile, social unrest in the country, the movement of the «yellow vests» confirmed the growth of the anti-elites sentiments and the urgency to combat social discrimination. The coronavirus pandemic temporarily changed the piorities of the population, however sooner of later, these problems will get top on the agenda again.
Keywords: elites, particularities offormation, meritocratic system, Emmanuel Macron's reforms, anti-elites sentiments.
References
Anceau E. (2020). Les élites françaises : Des Lumières au grand confinement. - Paris : Passés Composés. - 462 p.
Beaud S., Millet M. (2018). La réforme Macron de l'Université // La vie des idées. - 20.02. - Mode of access: https:/ /laviedesidees.fr/La-reforme-Macron-de-l-universite.html (Date of access - 15.12.2020).
Bellamy F.-X. (2014). Les déshérités ou l'urgence de trasmettre. - Paris : Plon. - 221 p.
Berdah A. (2018). Macron à un jeune chômeur: Je traverse la rue, je vous trouve du travail // Le Figaro. - 16.09. - P. 3.
Bernard M. (2010). La méritocratie française : Tome I. Les élites françaises. - Paris : L'Harmattan. - 244 p.
Birnbaum P. (1994). Les sommets de l'Etat. Essai sur l'élite du pouvoir en France. - Paris : Seuil. - 224 p.
Bourdieu P., Passeron J.-C. (1985). Les héritiers. Les étudiants et la culture. - Paris : Minuit. - 586 p.
185
Brustier G. (2016). Macron ou la «révolution passive» des élites françaises / / Slate. - 07.06. - Mode of access: http://www.slate.fr/story/118839/macron-revolution-passive (Date of access - 15.12.2020).
Chamouard A., Fogacci F. (2015). Les notables en République : Introduction // Histoire @ Politique. - Janvier, N 25. - P. 7-9.
Chernega V.N. (2017). Elites of France in the past and present (Based on French research) [Elity Frantsii v proshlom i nastoyashchem (po materialam frant-suzskikh issledovanii)] // Annual of French Studies 2017 : France and the Mediterranean in modern and recent times. - Moscow. - P. 320-339.
Clerval A. (2013). Paris sans le peuple : La gentrification de la capitale. -Paris : La Découverte. - 256 p.
Les cotes de popularité de Macron et Castex reculent en novembre. (2020) // Ouest France. - 20.11. - P. 2.
Crozier M. (1970). La société bloquée. - Paris : Seuil. - 222 p.
Cumul des mandats : Une pratique de plus en plus restreinte. (2020) // République française [Site]. - 30.01. - Mode of access: https://www.vie-publique.fr/eclairage/19374-le-cumul-des-mandats-electoraux-une-pratique-de-plus-en-plus-restreinte (Date of access - 15.12.2020).
Debré M., Debré J.-L. (1977). Le pouvoir politique. - Paris : Seghers. -
159 p.
Djelic M.-L. (2004). L'arrivée du management en France : Un retour historique sur les liens entre managérialisme et Etat // Politique et management public. - Vol. 22(2). - P. 1-17.
Fugier P. (2008). Pierre Bourdieu et Jean-Claude Passeron, Les héritiers. Les étudiants et leurs études // Interrogations. - Juin. - Mode of access: https://www.revue-interrogations.org/Pierre-Bourdieu-et-Jean-Claude (Date of access - 15.12.2020).
Galland O. (2019). Le non-renouvellement des élites françaises contribue à leur détestation // Slate. - 17.02. - P. 6-12.
Hoarau L. (2019). Emmanuel Macron confirme la suppression de l'ENA // RTL. - 25.04. - Mode of access: https://www.rtl.fr/actu/politique/emmanuel-macron-confirme-la-suppression-de-l-ena-7797501957 (Date of access -15.12.2020).
Lapina N.Yu. (2017). Political elite of modern France [Politicheskaya elita sovremennoi Frantsii] // Current problems of Europe. - N 2. - P. 105-126.
Loi organique N 2014-125 du 14 févier 2014 interdisant le cumul de fonctions exécutives locales avec le mandat de député ou sénateur. (2014). -Mode of access: https://www.legifrance.gouv.fr/loda/id/J0RFTEXT000028 600521/2020-12-15/ (Date of access - 15.12.2020).
186
Loi N 2017-1339 du 15 septembre 2017 pour la confiance dans la vie politique. (2017). - Mode of access: https://www.legifrance.gouv.fr/jorf/id/ J0RFTEXT000035567974/ (Date of access - 15.12.2020).
Macron E. Révolution. (2016). - P. : XO Editions. - 288 p.
Michel Crozier: «Ce sont les élites qui sont bloquées, pas la société». (1995) // Les Echos / Interview par D. Seux. - 04.12. - P. 1.
Mixité sociale : Comment Science-po s'est ouvert aux banlieues. (2016) // Le Parisien. - 13.12. - P. 3.
Philippe B. (2019). Employers, ouvriers. Qui sont les rares députés, issus des classes populaires? / / Capital. - 08.02. - P. 6.
Pourquoi tu dis ça? Valls recadre Macron pour ses propos à Sud Ouest. (2016) // Sud Ouest. - 11.05. - P. 3.
Les principales réformes du quinquennat de Nicolas Sarkozy. (2012) // LADEPECHE.fr. - 15.02. - Mode of access: https://www.ladepeche.fr/article/ 2012/02/14/1284376-les-principales-reformes-du-quinquennat.html (Date of access - 15.12.2020).
Le programme d'Emmanuel Macron pour l'éducation // En Marche. -Mode of access: https://en-marche.fr/emmanuel-macron/le-programme/ education (Date of access - 15.12.2020).
Réforme du baccalauréat : Les lycéens se révoltent partout en France. (2018) // Juste étudiant. - 06.12. - Mode of access: https:// justeetudi-
ant.wordpress.com/ ?s=R%C3%A9forme+du+baccalaur%C3%A9at+%3A+Les+ lyc%C3%A9ens+se+r%C3%A9voltent+partout+en+France (Date of access -15.12.2020).
Rérolle R. (2017). Elites françaises : Enquête sur un monde clos // Le Monde. - 05.01. - P. 3.
Rimbert P. (2020). La bourgeoisie intellectuelle, une élite héréditaire // Le Monde diplomatique. - Août. - P. 21.
Rubinskii Yu.I. (2011). France. Sarkozy time [Frantsiya. Vremya Sarkozi]. -Moscow : Mezhdunarodnye otnosheniya. - 320 p.
Stromboni C. (2017). L'avenir de l'ENA, objet de nombreux débats // Le Monde. - 02.02. - P. 5.
Théveniaud P., Alexandre V. (2017). Assemblée Nationale : D'où viennent les députés marcheurs ? // Le Parisien. - 25.06. - P. 2.
Trump phenomenon [Fenomen Trampa]. (2020). - Moscow : INION RAS. - 630 p.
Young M. (1958). The Rise of the Meritocracy. 1870-2033. An essay on education and equality. - London : Publ. house Thames and Hudson. - 201 p.
