CC BY
57
14
2012. Вып. 4
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
УДК 821. 161. 1-312. 2 Соловьёв Е.В. Никольский
ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В ВОСПРИЯТИИ ВС. СОЛОВЬЕВА И ЕЕ ОТОБРАЖЕНИЕ В РОМАНЕ «СЕРГЕЙ ГОРБАТОВ»
Рассматривается взгляд Вс. Соловьёва на Великую французскую революцию как на катастрофическое для всего христианского мира событие. Данный взгляд включен в контекст историософских концепций о масонском заговоре и насильственных методах управления историческим процессом.
Ключевые слова: Французская революция, теория заговора, хронотоп дороги, историческая проза, русская дипломатия, специфика хроникальности.
В конце Х1Х - начале ХХ в. романы В. С. Соловьева знала и любила вся читающая Россия. В 1880-е годы он создал свое центральное произведение «Хроника четырех поколений», где изобразил быт и нравы русского дворянства от эпохи Екатерины Великой до царствования Александра Третьего. Романы, составившие пентологию, выходили и по отдельности и в собрании сочинений писателя в 1903-04 г. и в 1917 г., а после 1991 г. неоднократно переиздавались.
Современные исследователи проанализировали лишь отдельные аспекты этого произведения: соотношение художественности и документальности (включая использование мемуарных материалов), проблему художественного метода, гендерные аспекты. Однако специфика хроникальности первых частей романа и рецепция В. Соловьева Французской революции остались не изученными.
Писатель, чутко и глубоко воспринимавший исторический процесс, в романе «Сергей Горбатов» задерживает внимание читателя на «роковых минутах» истории России и Европы. Первая часть произведения посвящена событиям Французской революции, определившей ход европейской истории в Х1Х в. Главный герой романа не участвует в ней, а становится лишь пассивным созерцателем происходящих перемен. Последовательная смена картин жизни, панорамность изображения эпохи формируют образ времени, художественно воссоздают былое. «Минуты роковые» приближаются постепенно, но их присутствие становится все более и более ощутимым. Происходящие события встречают разный отклик у персонажей романа. История активно вторгается в повседневную жизнь людей.
Уже в первой («экспозиционной») части мы наблюдаем начало переломных событий истории. Так, гувернер Сергея Горбатова, француз Рено, говорит своему воспитаннику: «Я получил письмо из Парижа... очень интересное письмо. Мы накануне мировых событий; то, что я давно предчувствовал, начинает сбываться; все умы в движении; вопль попранных прав, унижения человеческого дошел до неба! Наступит конец произволу. Правда скоро найдет себе защиту; король выходит из власти окружающих его недобросовестных людей, он внемлет голосу благоразумных» [2. С. 37].
Писатель подробно рассказывает о воспитании и образовании героя, отмечает, что формирование его мировоззрения предопределено эпохой: «. они вместе, во время уединенных прогулок по окрестностям Горбатовского, мечтали о правах свободного человечества, развивали идеи деизма, возмущались грубостью окружавших их нравов» [2. С. 51]. Далее взгляды героя меняются, время трансформирует и его характер, забирает у него силы.
В первой части романа действие происходит в России. Автор подробно описал обычаи тех лет, дал панорамные изображения быта и традиций эпохи. Вс. Соловьев раскрывает реакцию высших слоев российского и французского общества на происходящие события, а через карлика Моську воспроизводит взгляд простого русского крепостного; гувернер Рено формулирует позицию человека с «противоположной стороны баррикад». Разговоры о происходящих во Франции событиях, ведущиеся в петербургских гостиных, служат для одних средством развеять скуку, для других становятся предметом серьезных опасений: «Сомонов с одинаковым энтузиазмом говорил и об удовольствиях Трианона, о любезности Марии-Антуанетты, и о веселой бульварной жизни, о шумных клубах, где подготавливалась революция и вырабатывались самые видные ее детали» [2. С. 101]; «Заговорили, между прочем, о Франции, о последних событиях в Париже, о страшной революции, с каждым днем развивавшейся, Павел нахмурил брови и грустно покачал головою: - Да, это ужасно, - сказал он. - И кто бы мог подумать такое несколько лет тому назад» [2. С. 144].
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
2012. Вып. 4
По воле императрицы Екатерины главный герой романа, молодой дипломат Сергей Горбатов, отправляется в Париж, чтобы через русского посла информировать государыню о происходящих событиях. Исполняя это поручение, он оказывается в гуще событий. Революция надвигается на Францию подобно огромной волне, ничего не оставляющей за собою. Путешествие героя позволяет показать социальный кризис с позиций представителей разных слоев общества. Не случайно первая глава второй части романа носит название «Над кратером». Стихия общественная сравнивается здесь со стихией природной.
Приехав в Париж, герой наблюдает запущенность и опустошенность этого некогда величественного города: «Почти все отели на этой улице, принадлежавшие представителям знаменитейших французских фамилий, имели теперь печальную наружность. Окна были наглухо заперты, местами совсем заколочены. Владельцы редко сюда заглядывали, некоторые из них совсем начинали покидать не только Париж, но и Францию - опасаясь от ужасов наступившей и с каждым днем развивавшейся революции» [2. С. 183]. Картины жизни сельской Франции также отражают общий кризис, постигший страну.
Автор использует хронотоп дороги, чтобы лучше отобразить происходящее. По мнению М.М. Бахтина, «на дороге («большой дороге») пересекаются (...) пути (...) представителей всех сословий, состояний, вероисповеданий, национальностей, возрастов. Здесь могут случайно встретиться те, кто нормально разъединен социальной иерархией и пространственной далью» [3. С. 177]. Это -точка завязывания и место свершения событий. «Здесь время как бы вливается в пространство и течет по нему (образуя дороги)» (Там же). Применительно к первой части соловьевской пентологии отметим, что хронотоп дороги позволяет писателю показать специфику общественной жизни накануне и в начале Французской революции: «Всюду встречались мрачные лица, оборванные мужчины и женщины из народа злобно поглядывали на богатого иностранца, за каретой которого ехало еще несколько экипажей с его прислугой и вещами. По сторонам пустынной дороги то там, то здесь показывались деревни - будто покинутые: такая тишина стояла.Большая дорога, ведущая к Парижу, была пустынна. Вся страна казалась погруженной в спячку. Один только дилижанс ходил в это время из главных городов в Париж раз в неделю, и если бывал полон, то этому все удивлялись, это бывало не более нескольких раз в год» [2. С. 189].
Встреча Сергея Горбатова с обедневшим французским дворянином де Сент-Альмэ позволила герою и его воспитателю войти в курс дела. Во время беседы выясняется, что положение Франции более чем критическое. Народ отчаялся от голода и отсутствия денег, правительство не может ничего изменить; король - человек высоконравственный и благородный, находится в самом незавидном положении: казна пуста, внешний долг растет, выход найти невозможно. Герои становятся свидетелями развивающегося кризиса: «Обстоятельства запутывались с каждым днем, приходили ото всюду, а главное - из Парижа, самые тревожные известия. Страшным громовым ударом разразилось взятие Бастилии. Революция выказывала всю свою силу. Король делал уступку за уступкой по требованию Национального собрания.» [2. С. 207].
Во Франции усиливается социальное расслоение внутри правящих классов: «Многие офицеры, небогатые дворяне и низшее духовенство, истратившись в Версале и видя, что без придворной протекции им невозможно сделать карьеру, выходили в отставку и уезжали в свои имения. Эти люди более или менее основательно считали себя обиженными, их самолюбие было оскорблено - и вот они становились демократами. Таким образом, развивалась с каждым годом вражда мелкого дворянства к дворянству крупному, вражда низшего духовенства к высшему. Результаты этой вражды обнаруживались при первом удобном случае: мелкое дворянство и низшее духовенство. подавали свои голоса только за людей из своей среды, мелкое дворянство не хотело допустить господства знатных фамилий» (Там же).
Апогеем социального кризиса во Франции для писателя стал знаменитый поход женщин на Версаль за хлебом. Сергей Горбатов, уведомленный карликом Моськой о происходящих «непорядках», является случайным и пассивным наблюдателем этих событий. Озлобленная и неуправляемая толпа движется в королевский дворец, все сметая на своем пути. Кипение страстей усиливается с каждым часом. Впервые звучит зловещее «Les aristocracies a la lateme!» («Аристократов - на фонарь»). Эти слова трижды повторяются, но до кровавого террора еще далеко.
Об отношении писателя к «народу» косвенно свидетельствуют высказывания многих героев романа, явившихся непосредственными очевидцами Французской революции. На страницах произве-
2012. Вып. 4 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
дения идет настоящий диспут о «народе», и в него включены самые различные персонажи - начиная с главного героя и кончая королем Людвигом XVI и королевой Марией-Антуанеттой. Так Сент-Альмэ высказывает свою точку зрения: «Сегодня, видите ли, у них торжество женщин, решено, что в этих беспорядках будут участвовать женщины и переодетые в женское платье мужичье, - расчет верный: в мужчин, скорее, стрелять стали, а в этих не решатся. Теперь сотни мегер ворвутся в Hotel de Ville, и можно себе представить, что там будет... эти господа знают, что делают»Г2. С. 220] (выделено мною. - Е.Н.).
Слова «знают, что делают» неоднократно повторяются в романе. Вводя это словосочетание, писатель намекал на действие в истории некоторых тайных сил, носителей антигуманистической деструктивной идеологии. Чтобы более детально аргументировать эту точку зрения, обратимся к мнению историка А. Кошена. Он считал, что решающую роль во Французской революции играл «слой» людей, сложившийся в масонских ложах, клубах и секциях, философских обществах. Историософские мысли Вс. Соловьева были близки его точке зрения.
Специфика данного круга людей заключалась в том, что они жили в своем интеллектуальном и духовном мире: это был «малый народ» среди «большого народа». «Именно здесь выработался необходимый для переворота тип человека, которому было враждебно и отвратительно то, что составляло корни нации. Ее духовный костяк - католическая вера, дворянская честь, верность королю, гордость своей историей, привязанность к особенностям или привилегиям своей провинции, своего сословия, или гильдии» [4. С. 48]. Следует особо отметить, что общества, объединявшие представителей «малого народа», создали для своих членов как бы искусственный мир, в котором полностью протекала их жизнь. Если в обычном мире все проверяется опытом (в том числе историческим), то здесь решает общее мнение. «Обычный порядок обращается, доктрина становится причиной, а не следствием жизни. Механизм образования «малого народа» - это то, что тогда называли «освобожденными от мертвого груза», от людей, слишком подчиненных законом «старого мира»: людей чести, дела, веры» [4. С. 489]. Для этого в обществе постоянно происходили «очищения» (ставшие типичным явлением для последующих этапов Французской революции). Идеологические и политические разногласия между «малым» и «большим» народом касались, прежде всего, проблемы исторического процесса. Речь шла о том, является ли история органическим процессом, сходным с ростом живого организма (биологической эволюцией), или же она сознательно конструируется людьми, подобно любой машине.
Согласно первой точке зрения, будущее рождается в прошлом совсем не по человеческим замыслам. Вторая точка зрения утверждает, что общество строится людьми логически, из соображений целесообразности, на основании заранее принятого решения, поэтому можно, а часто и нужно, игнорировать исторические тенденции, народный характер, выработанную веками систему ценностей. Решающую роль играют те, кто обладает нужными познаниями и навыками: это истинные творцы истории в «роковые» (то есть ненормально-патологические) моменты ее развития. Они вырабатывали планы, а потом подгоняли жизнь под эти планы. Весь народ оказывался материалом в их руках. «Творцы» способны испытывать антипатию к «материалу». Выбор той или другой концепции формирует людей двух различных психологических типов. Приняв первую точку зрения, человек ощущает себя помощником и сотрудником далеко превосходящих его исторических сил. Приняв вторую, - независимым творцом истории, демиургом, маленьким богом, а, в конце концов, - злодеем, насильником, убийцей.
Вс. Соловьев противопоставляет оба взгляда на общество и историю. Носителями органической концепции истории являются сочувствующие «большому народу» Сергей Горбатов и покровительствующие ему императрица Екатерина Великая и французский аристократ Сент-Альмэ. Сторонниками механической концепции выделены гувернер Рено и его товарищи по революционной борьбе - якобинцы. Во время уличных беспорядков Сергей Горбатов сталкивается со своим воспитателем. Между ними происходит ссора по идейным мотивам. Рено, выходец из третьего сословия, убежден в успехе революции, которая якобы должна принести справедливость французскому народу. Сергей, подобно Екатерине Великой, окончательно разочаровавшийся в идеалах философов-просветителей, проводит мысль об эволюции как о лучшем пути решения социальных проблем. Устами героя автор высказывает свое credo. Данная сцена примечательна в том отношении, что здесь показан ход времени (или дух эпохи), определяющий не только трансформацию сознания персонажей, но и особенности их поведения и взаимоотношений.
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
2012. Вып. 4
Кульминационной точкой в описании событий начала революции стала сцена во дворце Пале-Ройяль, произошедшая ночью после похода женщин на Версаль, когда напряжение дошло до предела и начались убийства. «Огромного роста и зверского вида тряпичник Журдан, который весь день кричал больше всех и разражался самыми отвратительными проклятьями, кидается к полумертвому солдату, наступает ему на грудь и своим топором с маху отрубает ему голову. Первая кровь пролита, раздается неистовый рев, рев зверя, почуявшего запах крови. Окровавленную голову несчастного воздевают на пику и торжественно выносят ее на площадь d'Armes, как первый трофей начавшихся побед» [2. С. 252]. Сергей Горбатов становится невольным свидетелем этих сцен, но его мысли были заняты тем, как обеспечить спокойствие своей новой возлюбленной - герцогине Марии д'Арбиньи.
События, описываемые в романе, развиваются стихийно. Реальные исторические лица не оказывают какого-либо ощутимого влияния на них. Король Людовик XVI в день похода женщин на Версаль занимается охотой, а королева Мария-Антуанетта гуляет по парку и беседует с придворными дамами. Маркиз де Лафайет тоже наблюдает за событиями, но не пытается влиять на них или прогнозировать их дальнейшее развитие. Автор часто прибегает к кратким замечаниям, которые ярко иллюстрируют ход событий. Вс. Соловьев обычно избегает точной датировки последних. Однако в первом романе одна глава называется «6 октября», а в другой есть примечательная в этом отношении строчка: «... люди повторяли, кто не дожил до 1789 г., тот и не имеет понятия о сладости жизни» [2. С. 208].
Автор перемещает героя в штаб заговорщиков - якобинцев. Здесь царит атмосфера политиканства, подлых интриг и вероломного соперничества: «Теперь уже ясно слышались угрозы: «Кто не с нами, тот против нас! Что он там толкует о мягких средствах, об убеждениях - не время воспитывать людей, убеждать, уговаривать, упрашивать! Если человек не понимает, тем хуже для него, с дураками какие разговоры,. их бить надо, и будем бить всех, кто станет говорить и действовать против нас» [2. С. 333].
По мнению французского историка А. Кошена, борьба представителей «малого народа» с основным населением страны «занимает годы, предшествовавшие Французской революции. 1789-1794 гг. -пятилетие власти "малого народа" над "большим народом". Этим объясняется парадоксальная ситуация, когда «победивший народ» остается в меньшинстве, а "враги народа" - в большинстве» [4. С. 50]. Данный социальный «слой», будучи отрезан от духовной связи со всеми иными частями общества, смотрит на него как на материал, который следует «обработать» в соответствии со своими установками. Как отмечал А. Кошен, такая установка «ярко выражена в фундаментальном символе масонского движения, игравшего значимую роль в подготовке Французской революции (...) отдельные люди выступают в роли камней, механически прикладываемых друг к другу по чертежам «архитекторов» (Там же). Вс. Соловьев специально упомянул о связях гувернера Рено с масонскими ложами и в реплики второстепенного персонажа Сент-Альмэ ввел характеристику представителей «малого народа» как небольшой группы, в руках которой оказалась судьба Франции. Таким образом, слова «господа знают, что делают», неоднократно повторяющиеся в романе, приобретают вполне конкретный исторический смысл. С помощью «персонификации» романисту удалось избежать обнаженного схематизма и создать (в соответствии со своими взглядами) ряд художественно выразительных исторических образов, в которых отразилась «живая картина (противоречивой) эпохи» [5. С. 137].
В романе отмечено, что «в Париже уже начинают поговаривать об исчезнувших людях» [2. С. 337]. Сцена бесед в клубе якобинцев становится началом «второго акта мировой трагедии», оставшейся вне поля зрения писателя. На этом, собственно, и заканчивается повествование о событиях Французской революции.
В последней главе романа писатель сообщает о том, что и гувернер Рено отбрасывает свои иллюзии и постигает подлинный смысл происходящих событий. Прощаясь с Сергеем, отбывающим в Англию, он говорит: «... эта разлука мне тяжелее, чем вам. я остаюсь один на свете. я остаюсь не радость. Но я не смею и не могу отсюда теперь уехать. Я почти уж и не верю ни во что светлое, у меня мало надежды. Наше наказание начинается, да, наказание, потому что мы не совсем вольные, а все же преступники. Желая блага, мы оказались пособниками зла!... Мечтатели, фантазеры, не знакомые с народом, мы начали дело наше во имя народа - и губим этот народ, пробудив к жизни его дикость, дав силу только плесени, только отребью человеческого общества. Мы, как легкомысленный заклинатель, вызвали адского духа - и не в силах с ним справиться, и он готов растерзать нас. И нам остается честно погибнуть в борьбе с нами же вызванным адским духом» [2. С. 364] (выделено мною. - Е.Н.).
2012. Вып. 4 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
Сергей Горбатов тоже меняет свои взгляды, он расстается с прежними кумирами: «Он получал эти постоянно нарождающиеся газеты и листки и читал их. Теперь Сергей окончательно простился со своими иллюзиями... и увидел, что во имя священных принципов справедливости и братства творилось величайшее, отвратительнейшее зло, эксплуатировались народные страсти, невежество. Сначала эти газетки, эти листки казались ему не опасными. Это был набор трескучих фраз, в которых не замечалось ни искреннего убеждения, ни таланта. Но, видно, они возымели свое действие; видно, авторы их знали, что делали»|2. С. 246] (выделено мною. - Е.Н.).
Таким образом, писатель осмысливал исторические факты с позиций возникшей в конце XVIII в. (и развитой в ХХ в.) «теории заговора», согласно которой «.если не все, то большинство важных исторических событий происходит в результате решений, втайне задуманных и принятых небольшой группой людей»[6. С. 382]. Из примеров, приведенных выше, становится ясным, что, по мнению романиста, виновниками всех несчастий и трагедий тех были представители «малого народа». Следует специально отметить, что вера во всемирный заговор имела самое широкое хождение среди крайне правых кругов многих стран Европы, прежде всего Франции, в течение почти всего XIX в., а также бытовало мнение о том, что «Великая французская революция была результатом заговоров масонов и иллюминаторов» [6. С. 383]. Видимо, писатель разделял широко распространенные постулаты о генезисе трагических событий европейской истории конца XVIII в. Несомненную близость его взглядов с воззрениями А. Кошена можно объяснить не генетическими (заимствование), а типологическими причинами.
А.Я. Эсалнек отмечала: «.углубление романной проблематики, интерес к идеологическим проблемам и конфликтам и приводит к тому, что сюжет из экстенсивного превращается в интенсивный, так как источником развития сюжета становятся не странствия героев, а противоречия их судеб, их конфликты с окружающим обществом. Единство противоречия их судеб придает единство сюжету» [7. С. 38]. В романе «Сергей Горбатов» таким «единством противоречий» становятся «роковые минуты» европейской истории, потому главным героем здесь является всесильное и безликое время.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Соловьев. Вс.С. Хроника четырех поколений. М., 1994. Т. 1.
2. Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб., 2000. С. 177.
3. Шафаревич И.Р. Русский вопрос. М., 2004.
4. Гулыга А.В. Искусство истории. М., 1980.
5. Семенов Ю.И. Философия истории. М., 2003.
6. Эсалнек А.Я. К вопросу о специфике романа // Филологические науки. М., 1968. № 5. С. 38.
Поступила в редакцию 16.08.12
E. V. Nikolsky
Wsevolod Solovyov's perception of the French revolution and its representation in his novel «Sergei Gorbatov»
The article deals with the perception of the French Revolution by Ws. Solovyov. Solovyov perceived it as a disastrous event for all the Christian world. His view of the revolution is included into the context of historiosophical concepts about the Masonic conspiracy and forcible doctrines on managing the historical process.
Keywords: French Revolution, Conspiracy Theories, chronotope of the road, historical fiction, Russian diplomacy, the specificity of the topicality.
Никольский Евгений Владимирович, кандидат филологических наук, доцент
Институт мировой литературы РАН, Горьковский отдел 142600, Россия, Московская область, г. Орехово-Зуево, Первый Южный проезд, 31 E-mail: [email protected]
Nikolsky E.V.,
candidate of philology, associate professor
Institute of World Literature
142600, Russia, Moscow region, Orekhovo-Zuevo,
1st Southern lane, 31
E-mail: [email protected]
