CC BY-NC-ND
45
О.Г. Кривилева
ФРАНЦУЗСКАЯ МУЛЬТИКУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА В СФЕРЕ ОБРАЗОВАНИЯ
(НА ПРИМЕРЕ КИНОФИЛЬМА «КЛАСС»1)
Статья посвящена анализу ситуации культурного многообразия в современной образовательной системе Франции. В фильме Лорана Канте «Класс» находят отражение основные проблемы и противоречия многонационального общества. На примере одного учебного заведения режиссер исследует методы управления культурным многообразием с целью выкристаллизовать общую национальную идентичность. Автор статьи доказывает, что анализ данного кинофильма позволяет сделать некоторые выводы относительно политики мультикультурализма в современной Франции.
Ключевые слова: французская система образования, мультикультурная политика, фильм «Класс», Лоран Канте, словесная война.
Теория кино постоянно развивается, рассматривая этот культурный феномен сквозь призму того или иного идейного течения. Так, американский киновед Р. Стэм выделяет следующие подходы в киноаналитике (сменяющие друг друга или используемые одновременно): формальный, семиотический, феминистский, психоаналитический, постструктуралистский, текстуальный, постколо-ниальный2. Каждый подход привносит нечто новое в понимание кинематографа в целом и определенного киноматериала в частности. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. одной из популярных концепций, отражающих мировую социокультурную ситуацию, стал так называемый мультикультурализм.
Создатели кино, чувствуя общественные настроения, в своих фильмах часто концентрируют внимание на самых злободневных проблемах, предоставляя богатейший материал для культурологических исследований. Одним из ярких примеров такого рода
© Кривилева О.Г., 2011 118
можно считать фильм «Класс» французского режиссера Лорана Канте, который вышел на экраны в 2008 г. Фильм затрагивает одну из самых больных тем современной Франции - консервативная школьная система, вынужденная функционировать в условиях этнического и культурного многообразия контингента учащихся.
Фильм широко освещался и рецензировался в кинокритике, общий тон которой был более чем благосклонным3. В отличие от существующих на сегодняшний день чисто киноведческих публикаций, я попытаюсь проанализировать «Класс» как культурно-политическое явление, не касаясь художественных достоинств фильма.
Перед зрителями предстает нечто весьма далекое от стереотипного представления о том, что такое «стандартный французский класс». Для Лорана Канте этот школьный коллектив - символ культурного многообразия современной Франции. Здесь, в ограниченном пространстве классной комнаты, учителю приходится решать весьма острые конкретные проблемы межкультурных отношений. При этом все попытки сглаживания острых углов с помощью идеологической демагогии оказываются обреченными на провал. Сам Канте объяснял замысел своего фильма так:
Сейчас все больше говорят о необходимости превратить школу в своеобразное убежище, я же хотел, напротив, показать школу как зону резонанса, как место пересечения мировых потрясений, как микрокосм, где вполне конкретно встают вопросы равенства и неравенства возможностей, работы и власти, культурной и социальной интеграции и отверженности4.
Оригинальное название фильма «Entre les murs: la guerre des mots au collège» (буквально «В четырех стенах: словесная война в колледже») достаточно информативно. Первая часть названия подчеркивает замкнутость пространства, в котором действуют центростремительные силы; вторая часть характеризует самую суть происходящего в этом «микрокосме», его центробежные силы. Таким образом, две части названия как бы сталкиваются. В английской версии (как и в русской) название фильма «Class» («Класс») подчеркивает только закрытость системы, но о страстях, кипящих под этой «крышкой», зрителю только предстоит узнать после просмотра.
На протяжении всего фильма мы присутствуем на уроках французской словесности в колледже Дольто и оказываемся свидетелями настоящей «словесной войны». Ученики упражняются в умении отстаивать свои взгляды, приводя убедительные аргументы и подвергая критике сказанное их оппонентами; как правило, их споры выходят далеко за рамки темы урока.
Прежде всего, фильм посвящен отношениям между учениками разного этнического происхождения и учителем. Несколько кадров, рисующих поведение учеников на переменах, свидетельствуют об отсутствии какой-либо сегрегации и явной вражды между ними. Самые ожесточенные баталии идут между всеми учениками и учителем по поводу того, чему и как их учат. В этом плане класс, представленный в фильме, не отличается от любого другого: подростки, как правило, весьма критично относятся к взрослым - особенно к учителям, олицетворяющим для них власть. Однако в случае с «Классом» эта типичная школьная ситуация осложняется тем, что слова учителя подвергаются критике с позиций различного жизненного опыта и культурных традиций. Учитель Франсуа оказывается под перекрестным огнем разных оценок и принципов, в эпицентре многих конфликтных ситуаций, которые не могли бы возникнуть в монокультурном классе. Когда учитель приводит грамматический пример использования в речи нового слова - «Билл ест сочный чизбургер», ученики моментально возмущаются тем, что в подобных примерах всегда используются западные имена. Учитель оправдывается так: «Если я буду называть все имена, соответствующие вашим национальностям, это никогда не кончится». Фраза указывает на один из самых уязвимых пунктов мультикультурной политики: ее критики подчеркивают, что дробление гражданского общества на этнические группы может продолжаться до бесконечности, и бесполезно искать особый подход к каждой их них.
Важное значение для концепции авторов фильма имеет сцена, когда учитель дает классу задание - описать самих себя, создав свой автопортрет. Ученики сразу заявляют, что некоторые вещи и переживания описывать просто стыдно. Один из них, по имени Бубакар, приводит такой пример: ему было стыдно, когда мать его друга Рабаха пригласила его на ужин и ему пришлось есть на глазах этой женщины, проявляя неуважение к ней. Этим Бубакар приводит учителя в недоумение, однако отказывается что-либо объяснять: «Все равно Вы не поймете». Учитель спрашивает: «Я недостаточно умен для этого?» Вопрос подразумевает аргумент рационалиста, что мыслительный аппарат у всех людей устроен одинаково и потому каждый способен при желании понять любого другого. Но Бубакар отвергает такой подход и отказывается продолжать диалог, потому что для него это не вопрос способностей разума.
Очевидные межкультурные различия мы можем проследить на примере интерпретации понятия стыда Вэем, учеником-китайцем. Учитель считает, что Вэй путает стыд с дисциплиной, еще раз демонстрируя расхождение в мировосприятии и психологии Востока и Запада.
Часто в классе возникают разговоры, которые можно интерпретировать как поиски национальной самоидентификации. С одной стороны, ученики выражают презрительное отношение к так называемым лягушатникам и камамберистам (носителям классической французской культуры, как и их учитель). С другой стороны, когда учитель задает ученикам прямой вопрос «а разве вы не французы?», те смущаются и не могут ответить. Почтение к этническим корням своих семей у них сталкивается с привязанностью к французской культуре; в результате рождается их новое комплексное самосознание, не позволяющее отнести себя к определенной национальной группе.
Другая важная тема, которая возникает в дискуссиях на уроках, - это сословный вопрос. Для большинства учеников понятия «коренной француз» и «буржуа» - синонимы, причем этот единый образ включает одежду, манеры, поведение, признаки достатка и образованности. Все это так не похоже на то, что они ежедневно видят в своем квартале! Рабах рассказывает, как однажды он попал на вечеринку, где все были в костюмах и галстуках, а он пришел в своей мешковатой одежде. Он с горечью вспоминает: «Все смотрели на меня и думали: что здесь делает этот араб?» Учитель спрашивает: «Так ты думаешь, что это был расовый вопрос?» - и получает ответ: «Я не знаю, но все чипсы были с беконом» (свинина -запретная пища для мусульман).
Потом неожиданно для учителя весь класс начинает протестовать против изучения сослагательного наклонения «subjonctif»: по мнению учеников, этой устаревшей грамматической формой пользуются одни буржуа. Этот случай показывает, что класс гораздо более однороден с классовой точки зрения, чем с этнической или религиозной. Учитель, который представляется этой компактной группе подростков воплощением «французскости» и «буржуазности», принимает на себя основной удар их двойственного отношения - сочетания уважения с недоверием и враждебностью.
Особенно болезненной для многих учеников является необходимость подчиняться. Учитывая это, директор, войдя в класс и предложив всем встать, считает нужным объясниться: «Вставанием принято приветствовать старших, в этом нет знака подчинения или унижения». Здесь слышится отголосок опыта колониального прошлого Франции, когда администрации приходилось считаться с психологией подчиненных народов. Этот опыт власти, используемый в разных ситуациях, является объектом постколониальных исследований.
В фильме «Класс» учитель Франсуа представлен открытым для диалога со своими учениками. Он пытается услышать и понять
каждого из них, но одновременно пытается приучить их мыслить в рамках французских понятий и ценностей. Главной функцией данной образовательной системы, известной своей негибкостью, является ассимиляция иммигрантов. Обучение во французских школах унифицировано с вполне достойной целью - снабдить учеников разных национальностей необходимым набором культурных кодов, позволяющих ориентироваться в реалиях и стиле жизни французского государства.
Однако фильм «Класс» передает представление о консервативности и однобокости французской школьной системы, которая не способна донести ценности французской культуры до выходцев из совсем иной среды: ассимиляционный подход просто не достигает своей цели. Действительно, ученики колледжа Дольто в фильме постоянно демонстрируют крайне низкий уровень своей академической подготовки: сочинения-автопортреты написаны довольно примитивным языком, читать Вольтера для них - непосильная задача (что признает и учитель).
Судя по объективным социологическим исследованиям, французское образование не достигает и другой цели - сформировать личность успешного человека, конкурентоспособного в экономических условиях французского государства. Р. Кастель приводит такие данные: среди учеников, бросивших среднюю школу в 1998 г., 43% магрибского происхождения (при 8% бросивших школу от общего количества учащихся)5. А французские граждане, не имеющие диплома о среднем образовании, как правило, могут рассчитывать только на самые низшие должности, не требующие квалифицированного труда. Таким образом, неспособность французской школы интегрировать значительную часть представителей этнических меньшинств закрепляет их экономическое неравенство. С этим связана печально знаменитая проблема французских пригородов, которая имеет не столько этнокультурную, сколько классовую природу.
Вообще-то французская школьная система не является дискриминационной: она принимает всех учеников, независимо от их расовой, этнической, сословной принадлежности. Французские школы открыты даже для тех детей, чьи родители находятся в стране на нелегальном или полулегальном положении (в фильме это подтверждается ситуацией с родителями Вэя, нелегально приехавшими из Китая). Однако Р. Кастель отмечает, что, хотя школьная система Франции не ограничивает доступ к образованию, она исключает тех, кто не может к ней приспособиться6. Красноречивой иллюстрацией этого положения в фильме служит конфликтная ситуация вокруг судьбы ученика по имени Сулейман, который систематически нарушал школьную дисциплину. Учительский комитет
должен решить вопрос об его исключении (что вполне соответствует правилам учебного заведения), но дело осложняется тем, что в этом случае отец Сулеймана отправит его обратно в Мали. Получается, что учителя вынуждены выполнять функции карательного органа, принимая решение об изгнании человека из страны (что является сферой компетенции миграционного ведомства). Это слишком большая ответственность, которой члены учительского комитета хотели бы избежать любой ценой. Все краеугольные камни мультикультурной политики упираются в данную ситуацию, и решение учителей будет значить многое. Ирония авторов фильма передана тем, что в недрах учительской комнаты часто возникают горячие споры по поводу общей системы европейского образования, но этот спор сразу угасает, как только учителям нужно заполнять графы в официальном отчете. Педагогическому совету и администрации школы всегда легче действовать по шаблону. И в этом, скорее всего, состоит тревожная ситуация, которую хотел продемонстрировать нам режиссер фильма Канте.
Ключевое слово, которое употребляют сам Канте и большинство кинокритиков, говоря о фильме, - это игра (enjeux), и в данном случае речь идет не только о замечательной актерской игре. Как справедливо замечает Дж. Рой7, словесная полемика в картине часто напоминает игру в пинг-понг, причем камера оказывается в положении судьи, зорко следящего за перемещениями «шарика». Создатели фильма тоже признавались, что они пытались снимать сцены уроков как теннисный матч. Происходящая в классе перекличка «вопрос-ответ» особенно близка к пониманию сущности языка как игры у Х-Г. Гадамера. Словесная игра в фильме пронизывает весь учебный процесс, но она становится не просто способом овладеть языком, а приобретает политическое значение. Ученики поднимают волнующие их вопросы, некомфортные для учителя, между ними идет полемика, борьба аргументов и контраргументов. И хотя в «Классе» последнее слово всегда остается за учителем, однако право голоса есть у всех: по словам одного из критиков, это настоящий «театр демократии»8. Если же смотреть шире, при просмотре фильма зрители тоже включаются в игру. Само пространственное решение картины выглядит абсолютно по-гадамеров-ски: зритель почти все время видит три стены классной комнаты, а вместо четвертой стоит камера. Таким образом, класс выглядит сценой, к которой вполне применим образ Гадамера: «Замкнутое пространство мира игры здесь позволяет одной из стен упасть. <...> Закрытость игры в себе и создает ее открытость для зрителя»9.
В данном случае Сулейман оказывается изгоем именно потому, что он играл не по правилам поведения в учебном заведении.
Не случайно разговор учителей по поводу Сулеймана заканчивается фразой: «Это не школа выгоняет Сулеймана. Он сам уже не с нами». Отказавшись играть, игрок сам себя выводит из игры. Даже под угрозой исключения Сулейман не пытается вступать в диалог с педагогическим советом, хотя, скорее всего, он заинтересован в тех возможностях, которые дает законченное школьное образование. Мать Сулеймана, присутствующая на совете, скорее всего, могла бы изменить его решение, если бы она понимала французский язык, но это не так. Незнание языка лишает человека возможности полноценно реализовывать себя в обществе и защитить свои интересы. Напомню, что в оригинальном заглавии фильма фигурирует не просто словесная игра, а «словесная война». Значит, режиссер хотел поставить вопрос еще жестче: не имея слов, ты оказываешься безоружен.
Таким образом, можно говорить о формальном, но не о фактическом равенстве возможностей для учеников французской школы. В принципе в микрокосме школы можно увидеть образ макрокосма - общей системы организации власти в стране. Это придает фильму метонимическое звучание. Однако фокус внимания режиссера направлен именно на школу как один из важнейших институтов государства, который должен способствовать интеграции общества. Фильм наглядно демонстрирует слабые стороны французской школьной системы: ее консервативность, неспособность учитывать меняющуюся реальность и решать возникающие в связи с этим проблемы. Эта критика ценнее тем, что фильм далек от морализаторства. О стремлении к максимальной объективности говорит то, что представленные в фильме сцены зеркально повторяют случаи из жизни учеников, которые в нем снимались10. Разумеется, это не значит, что перед нами - фрагмент документальной съемки, поскольку режиссерский замысел чувствуется достаточно явно. Тем не менее фильм действительно отражает реальное положение вещей во французском образовании и культурной политике в целом.
Вместе с тем основная задача фильма - не обличать школьную систему, а представить «Класс» как место, где юные французские граждане разного происхождения имеют возможность отстаивать собственную идентичность (национальную, культурную, социальную, личностную). Канте использует научный метод объективного наблюдения, предоставив каждому персонажу возможность высказаться почти в режиме реального времени. Все это позволило авторам фильма поставить актуальный вопрос мультикультурной политики: почему иммигранты стремятся к культурной изоляции, вопреки своему же стремлению добиться европейского уровня благо-
состояния? Еще один важный вопрос: стоит ли властям применять дифференцированный подход к людям в зависимости от их религиозного и этнического происхождения? Поиск ответов на эти вопросы весьма актуален не только для Франции, он имеет общемировое значение.
Хотелось бы отметить то, что режиссеру все-таки удалось показать школьный класс как единый коллектив. И это дает надежду на взаимопонимание людей разных культур, на эффективное управление образованием разнородного школьного коллектива. Речь идет о предоставлении свободного выбора для всех членов гражданского общества, независимо от их национальности и религии: говоря языком одного из учеников, на общей вечеринке нужно угощать чипсами не только с беконом.
Примечания
1 Фильмография: «Класс» («Entre les murs: la guerre des mots au collège»). Режис-
сер - Лоран Канте. Франция, 2008.
2 Stam R. Film Theory: An Introduction. Oxford: Blackwell Publishing, 2000. P. 2.
3 См., напр.: Renzi E. A égalité // Cahiers du cinema. Paris: Editions de l'Etoile, 2008.
№ 637. P. 19-21.
4 Цит. по: Secrets de tournage [Электронный ресурс] // Allociné URL: http://
www.allocine.fr/film/anecdote_gen_cfilm=58151.html (дата обращения: 16.09.2010).
5 Castel R. La discrimination negative: citoyens ou indigènes? P.: Seuil, 2007. P. 50.
6 Ibid. P. 49.
7 Roy J. Précis d'anatomie. L'école comme lieu d'apprentissage des rapports humains
[Электронный ресурс] // Site du journal «L'Humanité». 24.09.2008. URL: http:// www.humanite.fr/2008-09-24_Cultures_Precis-d-anatomie (дата обращения: 11.09.2010).
8 Raspiengeas J.-C. «Entre les murs», une oeuvre qui derange [Электронный
ресурс] // Site du journal «La Croix». 23.09.2008. URL: http://www.la-croix.com/ article/index.jsp?docId=2350627&rubId=1097 (дата обращения: 04.02.2011).
9 Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988. C. 154-155. 10 См. подробнее: Secrets de tournage.
