CC BY
1УДК 7.07
С. Ю. Лавренчук
Фотообразы как зеркало взаимоотношений: Н. В. Тимофеева и Г. С. Уланова
Коллекции театральной фотографии музеев и архивов России содержат значительное количество изображений артистов балета. В подавляющем большинстве случаев исполнители запечатлены на них в сценах из спектаклей. Достаточно распространены портретные изображения, зачастую также в том или ином сценическом образе, фотографии «с поклонов», репетиций, встреч со зрителями, официальных поездок (в 1950-1980-е гг. на них чаще всего представлены группы артистов, выезжающих за рубеж, запечатленные у трапа самолета или в составе официальных делегаций при посещении различных мероприятий). Такие фотографии, как показывает анализ периодических изданий того времени, были востребованы не только специализированными театральными изданиями, но и регулярно выходящими центральными и региональными газетами и журналами [1]. При этом личность исполнителя, его реальные чувства и отношения, а также отражение их в фотоизображениях нередко остаются вне поля зрения зрителей и исследователей по целому ряду причин, хотя, безусловно, имеют значение, в первую очередь для истории балета. Альберт Кан (Albert E. Kahn; 1912-1979), выдающийся американский журналист,
литератор, фотограф, в своей книге «Дни с Улановой», вышедшей в США и СССР в 1962 и 1963 гг. соответственно, писал как о ценности фотографических изображений балерины в ее повседневной жизни: «В работе Улановой, в ее образе жизни и особенно в ней самой как человеке я видел так много прекрасного... И если я высоко ценю снимки Улановой, то вовсе не потому, что они сделаны мною, а потому, что они представляют собою единственный в своем роде фотоочерк о ее работе и жизни», так и проблемах, связанных с их получением: «Во-первых, она беззаветно предана своей работе и не терпит ничего, что могло бы помешать ей заниматься любимым делом. Во-вторых, несмотря на то, что ей в течении стольких лет приходится выступать перед сотнями тысяч людей, она необыкновенно застенчива и замкнута. Она ревностно охраняет свою личную жизнь от посторонних взглядов и ненавидит все, что хоть сколько-нибудь отдает дешевой рекламой. Не удивительно, что она никогда не любила, чтобы ее фотографировали, особенно в домашней обстановке. Она снова и снова говорила, что ей непонятно, как может интересовать кого-нибудь ее досуг или тренировки в классе» [2, с. 11-12].
Ил. 1. Неизвестный автор. Тимофеева Н. В., Уланова Г. С., Чулаки М. И., Стручкова Р. С. В Гамбурге, Германия. 1958. Du V¡nage, Гамбург. КП 323717/1250 ФСБ 21356 ГК 14588188. Желатиносеребряный отпечаток. © Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
Ил. 2. Неизвестный автор. Уланова Г. С., Тимофеева Н. В., Рождественский Г. Н. в Мюнхене, Германия. 1958 КП 323717/1277 ФСБ 21383 ГК 15553129. Желатиносеребряный отпечаток. © Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
Ил. 3. Неизвестный автор. Тимофеева Н. В. и Уланова Г. С. в парке Диснея, США. 1962 КП 326723/39 ФСБ 7179 ГК 28057382 Желатиносеребряный отпечаток © Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
Другие мотивы использования таких фотоизображений — показ «человеческой стороны советских граждан» как части советской пропаганды времен холодной войны — приводит Стефания Гонсалвес (Stéphanie Gonçalves) в статье «Балет, пропаганда и политика в холодной войне». По ее свидетельству, коллекция Королевского оперного театра содержит фотоснимки Галины Улановой за вязанием и Майи Плисецкой, занятой рыбной ловлей «в джемпере и вельветовых брюках» на даче в Серебряном Бору, направленные туда Большим театром в преддверии первых масштабных гастролей в Лондоне в 1956 г. [3, с. 6].
Галина Сергеевна Уланова (1910-1998) — выдающаяся балерина Кировского и Большого театров, которую называют самой титулованной балериной за всю историю советского балета, — не оставила мемуаров. Ее младшая коллега и ученица Нина Владимировна Тимофеева (19352014) в 1993 г. издала книгу воспоминаний «Мир балета»,
в которой, на протяжении всего повествования, делится своими впечатлениями об Улановой-балерине и Улановой-педагоге. В дополнение к этому ее авторству принадлежат несколько публикаций 1950-1980-х гг. о Галине Сергеевне в газете Большого театра «Советский артист». Шуточные стихи Нины Владимировны, посвященные Улановой (атрибутированные 1960-ми гг.); текст ее выступления на юбилейном вечере в честь 30-летия работы Галины Сергеевны в Большом театре 18 мая 1974 г.; высказывание об Улановой, атрибутированное 1980 г.; поздравительная телеграмма, отправленная Н. В. Тимофеевой Г. С. Улановой в связи с ее 80-летним юбилеем 8 января 1990 г., хранятся в Государственном центральном театральном музее (ГЦТМ) им. А. А. Бахрушина.
Однако все эти тексты (кроме шуточных стихов, в которых Тимофеева называет Уланову Галюшенькой) [4], хотя и очень комплиментарны, сердечны и уважительны,
не отражают те теплые и близкие личные отношения, которые существовали между этими выдающимися балеринами вне сцены театра и репетиционного зала на протяжении десятилетий. Таким образом, из выявленных нами на сегодняшний день материалов, именно хранящиеся в Бахрушинском музее фотографии, запечатлевшие совместное времяпровождение Улановой и Тимофеевой, в наибольшей степени отражают не только эти взаимоотношения, но их динамику на протяжении десятилетий. Собрание представляет собой несколько коллекций общим количеством изображений около 30, которые атрибутированы концом 1950-х — 1960-ми гг.
Почти все указанные снимки сделаны на природе, при этом часть из них — в Подмосковье, другая — в Карловых Варах. Исключение составляют фото из парка развлечений Диснейленд (США) и кадры в городской среде Мюнхена и Гамбурга (Германия). Зарубежные поездки связаны с гастролями артистов Большого театра в этих странах. Судя по надписи на обороте одной их них (см. ил. 1): <Ли Vinage, Gamburg», ее автор — Габриеле Дю Винаж (19202009) — знаменитый немецкий фотограф того времени. Ее самые известные работы — портреты выдающихся деятелей культуры. Остальные фотографии, видимо были сделаны участниками группы и предназначались исключительно для «домашнего пользования». Авторство этих фотографий может быть установлено через обращение к другим снимкам данной серии, помогающим определить весь состав группы. Так, можно утверждать, что автором большинства фото является главный художник
Большого театра В. Ф. Рындин (1902-1974) — с ним тогда Уланову связывали близкие отношения. Несколько кадров, на которых присутствует Рындин, сделаны Тимофеевой (на этих кадрах она отсутствует, а остальные персонажи, кроме Рындина, те же). По фотографиям, опубликованным Каном на последних страницах книги «Дни с Улановой», где показана и описана съемка случайной встречи на шоссе Улановой и Тимофеевой, можно понять, что их мужья, Рындин и дирижер Большого театра Г. Н. Рождественский (1931-2018), также использовали фототехнику, напоминающую профессиональную [2, с. 227]. В ГЦТМ имеются и другие фотоснимки Улановой с установленным авторством Рындина.
Наиболее ранняя серия — два фотоснимка, датированные 1958 г., сделаны в Германии во время десятинедельных европейских гастролей балетной труппы Большого театра (Париж — Брюссель — Мюнхен — Гамбург), проходивших с июля по сентябрь, и скорее напоминают модную фотографию (см. ил. 1, 2). Отклик немецкой прессы на эти гастроли описан в книге композитора и балетоведа В. М. Богданова-Березовского (1903-1971) «Галина Сергеевна Уланова» (1961): «Пожалуй, наибольший триумф выпал на долю артистов Большого театра в городах ФРГ. По поводу первого спектакля, данного в Мюнхене, газета „Die Welt" писала: „Это был самый большой вечер, который когда-либо мог быть в истории немецкого балетного театра. Это был вечер такой чистой человечности и эстетической силы, что он заставляет задуматься о том, как возникли такие достижения, как они стали там (в СССР. — В. Б.-Б.) возможны.
Ил. 4. Неизвестный автор. Тимофеева Н. В. и Уланова Г. С. на отдыхе, Карловы Вары. 1962. КП 326723/1 ФСБ 7147 ГК 28049643 Желатиносеребряный отпечаток. © Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
Ил. 5. Неизвестный автор. Уланова Г. С. и Тимофеева Н. В. на прогулке, Карловы Вары. 1962. КП 326723/14 ФСБ 7160 ГК 28046619. Желатиносеребряный отпечаток © Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
Мы констатируем триумф балета, какого мы до сих пор еще не наблюдали". Газета „Neue Rein Zeiting" свидетельствовала: „Русский балет, о котором идет слава, что он имеет лучших в мире танцовщиков, не разочаровал зрителей, съехавшихся в Мюнхен со всех концов Западной Германии"» [5. с. 148].
На одной из фотографий (см. ил. 2) запечатлены Уланова, Тимофеева и Рождественский на скамейке в парке г. Мюнхена в дневное время: обе женщины одеты в нарядные белые блузы с короткими рукавами, на плечи обеих накинуты кардиганы, их юбки длины миди одного и того же фасона с геометрическим узором. На Галине Сергеевне — тонкие белые перчатки, рядом с Ниной на скамейке стоит модная белая сумка. Позы женщин закрытые (их руки сложены или сцеплены), хотя обе они улыбаются. Другая фотография (см. ил.. 1) подписана по-немецки непосредственно под изображением: «Галина, июль 1958 года, Государственная опера, через 25 лет снова здесь». Уланова и Тимофеева, как и на мюнхенской фотографии, одеты практически идентично: в черные топы (снимок сделан в вечернее время) и расклешенные миди-юбки с геометрическим принтом (на Нине надета та же юбка, что и на предыдущей фотографии). Кардиган накинут только на плечи Нины, Уланова держит в руке вечернюю белую сумку-конверт, через которую небрежно перекинут шелковый платок с
рисунком, сочетающимся с узором ее юбки. Центральная персона композиции — Галина Сергеевна Уланова (практически только она полностью вошла в кадр) держится уверенно и выглядит как профессиональная модель. Рядом с ней директор Большого театра М. М. Чулаки (1908-1989) и балерина Р. С. Стручкова (1925-2005), которые представляют на этой фотографии некоторый контраст элегантным Улановой и Тимофеевой: оба одеты в темные деловые, немного мешковатые костюмы, что особенно заметно на Стручковой. Надпись на лицевой стороне фотографии «Через 25 лет снова здесь», предположительно, апеллирует к выступлениям в Берлине солистов Большого театра Асафа Михайловича (1903-1992) и Суламифи Михайловны (1908-2004) Мессереров в 1933 г., о которых последняя писала в своих воспоминаниях [6, с. 77], поскольку первые зарубежные гастроли Улановой, по ее собственному свидетельству, состоялись только в 1945 г. в Вене [7, с. 171]. Точкой съемки является смотровая площадка Гамбургской государственной оперы.
Очевидным на этих снимках является то эстетическое влияние, которое оказала «икона стиля» Уланова на юную Тимофееву, что подтверждают воспоминания последней о первой их встрече в Москве: «Я училась в пятом классе, когда мы с мамой приехали на несколько дней в Москву, к родственникам. В зале имени П. И. Чайковского был объявлен концерт учащихся Московского хореографического училища. Естественно, что мы пошли туда, но я совершенно не запомнила, кто и как танцевал. Единственное видение, сохранившееся до сегодняшнего дня, — Галина Сергеевна Уланова, идущая в антракте по коридору в бордовом платье с шарфом и в крохотных черных туфельках, и я — зачарованная, завороженная магией ее облика, не отстававшая от нее до конца антракта. Когда соприкасаешься с прекрасным, хочется и самому стать лучше» [8, с. 219-220].
С гастролями балетной труппы Большого театра в США (короткими в 1959 г. или более чем двухмесячными в августе — октябре 1962 г.) связана следующая небольшая (из трех фотографий) серия совместных фотоизображений Тимофеевой и Улановой (см. ил. 3). Они сняты на прогулке в парке Диснея, где достопримечательности парка выступают едва ли не центральной темой изображений, а женщины сняты в отдалении от снимающего. Тем не менее складывается ощущение, что фотограф все же находится во взаимодействии с Улановой: на двух фотографиях из трех, составляющих серию, она смотрит прямо в объектив. Нина же как будто выступает в роли сопровождающей: находится немного поодаль, что, возможно, отражает некоторую дистанцию отношений с самой Улановой в то время.
Большая серия фотографий, связанных с поездками за рубеж, представлена 10 фотографиями, озаглавленными «На отдыхе в Карловых Варах», датированными 1963 г., на которых, кроме Тимофеевой и Улановой, присутствует или Рождественский, или супружеская пара композиторов А. И. Хачатурян (1903-1978) и Н. В. Макарова (1908-1976) (см. ил. 4, 5).
По поводу автора фотографий в парке Диснея (см. ил. 3) может быть несколько предположений: это мог бы быть и Рындин, и Кан, который именно в 1959 г. познакомился с Улановой в США и так описывает их совместные прогулки того времени: «Между репетициями и спектаклями в Сан-Франциско Уланова и ее муж Вадим Рындин — главный художник Большого театра — совершали вместе со мной и моей женой Риеттой прогулки по городу. И тут я видел другую Уланову. Она была похожа на веселую школьницу в воскресный день. Ее гибкую, стройную
Ил. 6. Неизвестный автор. Уланова Г. С. и Тимофеева Н. В. на прогулке в лесу. 1960-е. КП 323717/851 ФСБ 20065 ГК 14262670. Бумага, серебряный отпечаток © Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
фигуру плотно облегал свитер и узкие брюки. Ветер играл ее мягкими волосами. Восторг светился в ее глазах, когда мы мчались вверх и вниз по каскадам сан-францисских улиц...» [2, с. 9, 12]. Фотографии же из Карловых Вар (см. ил. 4, 5), очевидно, выполнены Рындиным. Его авторство, на наш взгляд, подтверждают теплые открытые отношения между участниками прогулки, что выражается в их позах, взглядах, общем ощущении расслабленности и непосредственности общения, а также композиция, которая выстроена в кадре, любовь к природе и ее важное место на снимке. Это пристрастие Рындина к изображению природы, особенно леса, можно проследить по многочисленным эскизам декораций к постановкам Большого театра 1950-1960-х гг., которые также имеются в коллекции ГЦТМ. Касается ли это русских опер — «Снегурочки» (1954) и «Войны и мира» (1959) или неосуществленной постановки «Лес» в Малом театре — либо таких опер, как «Травиата» (1953), «Свадьба Фигаро» (1962), «Фауст» (1961, 1969) или «Фальстаф» (1962), в которых его декорации смотрятся, на наш взгляд, достаточно неожиданно. Практически все фотографии этой серии выглядят как «семейные», камерные (до пяти человек) фото на фоне природы, где акцент ставится на взаимодействии всех участников, часто
используются крупные планы, лица освещены солнечным светом, изображения людей доминируют, а природа выступает как фон (кроме одной, где крупные деревья и растения с большими листьями занимают главенствующую роль, а удаленные и находящиеся гораздо ниже уровня съемки фигуры Улановой и Тимофеевой на их фоне выглядят достаточно мелкими и незначительными (см. ил. 5).
Свою любовь к пейзажам (на примере работ английских художников) и свое видение и ощущение их Вадим Рындин подробно описал в книге «Художник и театр»: «Английские художники в полной мере наделены даром проникновения в национальный неповторимый характер пейзажа Британии. Пейзажи Констебля всегда как бы полны звуков — щебета птиц, свиста ветра, постукивания колес по укатанной дороге, шелеста листвы и журчания воды близ старых мельниц. Все это реально, очень поэтично и поражает глубокой человечностью. Пейзажи Тернера — не просто красивая картина, это целая поэма бытия, созданная могучим талантом. В них есть то ощущение мироздания — его сложности, его многообразия и гармонии — которые невольно заставляют вас вспомнить творения Баха, Моцарта, Вагнера. Реальность воспринимается Тернером необычайно вдохновенно. И поэтому его пейзажи звучат как письмо человеку, наделенному даром проникновения в тайны природы!» [ 9, с. 182-184].
Любовь Рындина к природе в полной мере разделяла и Уланова: «Я люблю среднерусскую полосу, где нет ничего резкого: пластично спускаются холмы, неторопливо, задумчиво текут речки. Недаром говорят — „невестушки". Они и в самом деле в прозрачных одеждах как бы в ажурной фате — особенно так похоже, когда солнце просвечивает сквозь их листву. Люблю красную рябину: ягоды как огонечки. Рябина — неброское деревце, но удивительно изящное. Недаром в старину обязательным считалось посадить перед домом рябину. Ивы люблю плакучие. И опять — вот как устроено: они ведь действительно поникшие, плакучие» [10, с. 204]; «Именно отец научил меня любить ясный небосвод и шелест травы, именно благодаря ему я уразумела красоту леса.» [10, с. 196].
Серия из восьми фотографий «На прогулке в лесу» 1960-х гг. представляется как вершиной изобразительного мастерства фотографа Рындина-пейзажиста, так и гармонии взаимоотношений Улановой и Тимофеевой, гимном женской красоте и единению ее с красотой русской природы (см. ил. 6, 7). Судя по всему, эти фотографии в первую очередь решали эстетические задачи. Через одежду, позы женщин, выражение лица, цвет и фактуру волос проявляется максимальная синхронизация их образов и, возможно, отношений: обе одеты в черные узкие брюки, тонкие трикотажные кардиганы, пуговицы на которых у обеих расстегнуты ровно до талии, а также сверху до груди. Одинаковый рост, цвет волос (за счет осветления Нининых волос по сравнению с цветом волос на других фотографиях), одинаковый наклон головы на одних фотографиях, улыбка на других, теплые объятия производят впечатление не только близких родственниц, но сестер (тогда как на более ранних фотографиях 20-летняя Нина своей плохо скрываемой застенчивостью производила рядом с Улановой впечатление скорее ведомой младшей ученицы или дочери).
Возникающее ощущение родственных связей не является обманчивым. Ведь они обе — ленинградки, выпускницы Ленинградского хореографического училища, пережили войну, эвакуацию, сначала работали в Кировском театре. По сути, вынужденный переезд обеих
Ил. 7. Неизвестный автор. Уланова Г. С. и Тимофеева Н. В. на отдыхе 1960-е КП 323717/853 ФСБ 20067 ГК 14262671. Желатиносеребряный отпечаток. © Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
в Москву был связан с успешным выступлением в балете «Лебединое озеро» в Большом театре. Тимофеева в своих воспоминаниях писала: «В раннем детстве, когда меня не с кем было оставить дома, мама [Фрида Федоровна Салиман-Владимирова] брала меня с собой в театр. Концертмейстером она работала у Марии Федоровны Романовой, матери Галины Сергеевны Улановой. Я очень
Ил. 8. Неизвестный автор. Тимофеева Н. В. и Уланова Г. С. на отдыхе, санаторий «Сосны». 1967-1969. КП 323717/553 ФСБ 19771 ГК 1 1918022. Желатиносеребряный отпечаток © Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
любила Марию Федоровну, да и она ко мне была всегда неизменно добра. Меня усаживали на рояль, и оттуда я наблюдала за занятиями, а после них ученики Марии Федоровны — артисты [Кировского] театра — заставляли меня прыгать, вытягивать руки, выше поднимать ноги. Видимо, это сыграло большую роль в будущем.» [8, с. 206207]; «От мамы, много лет проработавшей концертмейстером в ее классах, я была наслышана о необыкновенной доброте и профессионализме Марии Федоровны.» [8, с. 230].
Таким образом, можно говорить о династиях как в сфере профессии балетного педагога, так и службы в Кировском театре, а также о преемственности отношений. Своих учениц Мария Федоровна любила и помогла всем, чем только могла. Обе балерины переехали в Москву, оставив своих родных в Ленинграде, их мужья также были творческими людьми, у обеих за плечами было несколько браков, обе любили животных и имели пуделей. Хотя у балерин была более чем двадцатипятилетняя разница в возрасте, их ближний круг, судя по опубликованным и неопубликованным, хранящимся в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ), воспоминаниям, а также личным письмам, хранящимся в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) и отделе рукописей Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства (ОР СПбГМТиМИ), составляли в разные годы: Т. М. Вечеслова, Е. И. Тиме, Ф. Г. Раневская.
Так, известна дружба Улановой с другой балериной, одноклассницей по хореографическому училищу, также дочерью преподавательницы балетного училища, партнера по балетным выступлениям в пору обучения и последующей работы в Кировском театре — Татьяной Михайловной Вечесловой (1910-1991). Их взаимоотношения подробно описаны в книге Вечесловой «Я — балерина», вышедшей в 1964 г., начиная с первой встречи в 1915 г., когда обеим было по 5 лет [12, с. 5-6]. Известны их совместные фотографии в молодом возрасте (студийные и на отдыхе, относящиеся к концу 1920-х — середине 1950-х гг.), которые также хранятся в коллекции музеев и опубликованы в изданиях, в том числе «Я — балерина» («Г. Уланова и Т. Вечеслова на озере Селигер» и «Г. С. Уланова и Т. М. Вечеслова. 1955 г.»). Отдыху на озере Селигер в 1930-х гг. посвящена целая глава книги: «Галя часто забиралась на байдарке в отдаленные
уголки озера, находила тихие заводи, окруженные лесом. Выезжала в широкий плес, восторгаясь простором, свежим ветром. Ей хотелось петь, кричать, читать стихи, дать выход своему чувству, отблагодарить природу за то, что она ее так взволновала» [12, с. 109]. Интересно, что на фотографиях подруги в основном запечатлены в совместных спортивных сложных акробатических позах, что, видимо, отражает дух того времени: «После 1938 года озеро Селигер стало просто знаменитым в актерских кругах Ленинграда и Москвы. Сюда стекались артисты, писатели, врачи, ученые. По приезде на Селигер мы с Улановой недели на две, а то и на месяц забывали обо всем. Тело отдыхало от постоянных упражнений. И все-таки каждый день напоминал нам: пора вставать к станку, начинать тренаж. И вот, где бы мы ни были, будь то изба, сарай или, в лучшем случае, клуб, начинались наши каждодневные уроки» [12, с. 115116]. Она так характеризовала Уланову: «Некоторые считают ее холодной, сухой, но она бывает нежной, внимательной, заботливой» [12, с. 109]. То, что между Вечесловой и Тимофеевой также существовали близкие, доверительные, поддерживающие отношения, свидетельствуют неопубликованные воспоминания Вечесловой о Тимофеевой [13] и три письма Тимофеевой к Вечесловой за 1954-1967 гг., хранящиеся в ОР СПбГМТиМИ.
Актриса Александринского театра с 1908 г., более старшего, чем Уланова и Вячеслова, поколения, Елизавета Ивановна Тиме (1884-1968) в своей книге воспоминаний, вышедшей в 1962 г., также пишет о знакомстве, дружбе и совместном отдыхе сначала в санатории Ессентуков, а затем на озере Селигер: «С некоторыми из мастеров советского балетного театра меня связывают узы творческой личной дружбы. Семь лет отдыхала Уланова на нашей даче над озером (возможно, до начала Отечественной войны 1941-1945 гг. и перехода Галины Сергеевны Улановой в Большой театр в 1944 г. — С. Л.)» [14, с. 71-74]. Здесь также опубликованы две фотографии: «Г. С. Уланова и Н. Н. Качалов после прогулки по озеру Селигер», где Галина Уланова запечатлена в широких белых брюках, белом берете, с большим длинным веслом и большим букетом рядом с Н. Н. Качаловым на фоне большого деревянного дома, и «Е. И. Тиме и Г. С. Уланова на озере Селигер. 1934 г.», где Тиме сидит с книгой в руках, а Уланова в полосатом спортивном купальнике по моде того времени стоит в застывшей позе в профиль (так, что не видно ее лица) на пуантах [14, с. 74-75]. Интересно, что Тиме старше Улановой на двадцать пять лет, последняя же, в свою очередь, старше Тимофеевой также на двадцать пять лет. Однако в этой же книге Тиме пишет о своей дружбе с Тимофеевой, о дебюте которой в ведущей партии на сцене Кировского театра она, одной из первых, опубликовала свою рецензию в 1954 г.: «Есть у меня друзья и в самом младшем поколении нашего балета. К ним прежде всего относится Нина Тимофеева, ученица известного балетного педагога Наталии Александровны Камковой. О первом выступлении Н. Тимофеевой в „Лебедином озере" мне довелось написать в газете „Советская культура". Я писала тогда о несомненных способностях девушки и выразила уверенность в ее предстоящих хореографических победах. Я счастлива, что мои надежды оправдались и дарование Тимофеевой было так ярко отмечено у нас и за рубежом» [14, с. 71].
Теплое отношение Рындина к Тимофеевой проявляется не только на сделанных им совместных фотографиях балерин. В «Днях с Улановой» отражена случайная встреча на шоссе двух групп отдыхающих: «На обочине шоссе произошла шумная встреча. Тимофеева
Ил. 9. Неизвестный автор. Тимофеева Н. В. и Уланова Г. С. на отдыхе, санаторий «Сосны». 1967-1969. КП 323717/555 ФСБ 19773 ГК 1 1918002. Желатиносеребряный отпечаток 11,9 х 8,9 см. © Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
с увлечением рассказывала о своих английских впечатлениях. Она вынула из свертка, привязанного к раме велосипеда, книгу о Ван Гоге, которую везла в подарок Галине Сергеевне» [2, с. 226-227]. Встреча запечатлена на трех фотографиях. Обращает на себя внимание мизансцена на одной из них, где Уланова и Рындин выглядят как заботливые родители Тимофеевой: Галина Сергеевна, стоя рядом с ней, одной рукой придерживает предплечье Нины, а другой что-то удаляет с ее лица — неподдельно любящая, радостная, счастливая и заботливая; лицо Вадима Федоровича озаряет очень широкая и очень редкая на его изображениях улыбка. Его рука также протянута к Нине. При этом кажется поразительным, что брюки Нины и рубашка Вадима Федоровича как будто выполнены из одной и той же ткани (по крайней мере, она имеет одинаковый активный рисунок), что придает дополнительный акцент этой встрече (как известно, у Рындина от первого брака были две дочери-погодки, 1936 и 1937 г. р., ровесницы Тимофеевой, что также могло благотворно отражаться на общении В. Ф. и Нины).
Последняя из серий фотографий «на отдыхе» двух выдающихся балерин атрибутирована 1967-1969 гг., место съемки — санаторий «Сосны» (ил. 8, 9). Судя по тому, что Тимофеева запечатлена с черной деловой сумкой и своим пуделем, это именно она нанесла визит Улановой, проживающей в санатории. Сложно определить, кто выступил фотографом в данной ситуации, т. к. отсутствуют другие фотографии, где он был бы изображен (как это было с Рындиным в предыдущих двух
fcï
Ил. Ю. Неизвестный автор. Уланова Г. С. с Тимофеевой Н. Г. в Серебряном Бору. 1973. КП 323717/485 ФСБ 19703 ГК 1 1917895. Желатиносеребряный отпечаток © Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина
сериях: из Карловых Вар и прогулки в лесу). С учетом того, что природа в гораздо меньшей степени присутствует в кадре, а также в связи с большей контрастности фоторабот по сравнению с предыдущими, можно предположить: Рындин не является автором фотографий. Тем более что их отношения с Галиной Сергеевной к этому времени окончились. Об изменении авторства работ также говорит слегка изменившийся фокус — на фотографиях этой серии Тимофеева оказывается в анфас, а Уланова, как «второстепенный персонаж», — в профиль. Однако и здесь мы можем увидеть большую степень синхронизации в движении и облике балерин, как и на изображениях предыдущих серий. На фото, где они сняты идущими в полный рост, поражает абсолютная синхронность в постановке ног, включая стопы (на обеих надеты открытые светлые босоножки на очень низком каблуке). Создается ощущение балетного па, выполняемого с абсолютной профессиональной синхронностью. Такой эффект, безусловно, объясняется не только единением балерин и их дружбой, но и большой совместной ежедневной работой в балетном классе и даже совместными выступлениями, о которых кратко вспоминала Уланова: «Нина Тимофеева попросила помочь ей с партией Мехменэ Бану в балете „Легенда о любви". Она словно угадала мое отношение к этому
балету, который произвел на меня сильное впечатление (премьера балета в Большом театре состоялась в 1965 г. — С. Л.)» [7, с. 218] — и много писала Тимофеева в своей книге воспоминаний: «С Галиной Сергеевной Улановой я репетировала балет „Лауренсия". С тех пор я не расстаюсь с ней. Она входит в зал на репетицию и тихо садится — неизменно сдержанная, ровная, не позволяющая себе раздражаться, повышать голос даже при замечаниях. Замечания ее, надо сказать, всегда предельно точны, порой до скрупулезности. Она никогда не подводит к готовому результату, но будит актерское воображение четко сформулированными вопросами. Всегда очень тактично эта прекрасная балерина и педагог старалась воспитать во мне то, чем я в первое время не обладала: терпение и умение работать самостоятельно. Все последние годы выступлений Галины Сергеевны Улановой на сцене я не пропускала ни одного спектакля с ее участием. Искусство балерины обладало таким волшебством, что я всегда на ее спектаклях плакала. Я танцевала с ней в Шопениане1: она — Вальс и Прелюд, я — Мазурку. Первую часть балета мы находились рядом. Когда в „Шопениане" Галина Сергеевна удалялась от меня, казалось, что все ее существо будто парило над землей, а я в то же самое время начинала ощущать свою громоздкость. Вальс она танцевала, как и Прелюд, — шепотом. Все поддержки напоминали тихое парение, и партнер будто только удерживал Уланову — Сильфиду, чтобы она не улетела от него навсегда. Танец Улановой производил впечатление необыкновенной легкости, невесомости, передавал малейшие оттенки настроения. Ее движения как бы растворялись в воздухе, а жесты обладали непринужденностью: мне казалось, что жест ее руки в Прелюде как бы указует какую-то возвышенную тайну» [8, с. 238-244].
Еще одной, заключительной, фотографией, свидетельствующей о близких, дружеских отношениях Тимофеевой и Улановой, является датированная 1973 г. фотография «Уланова Г. С. с Тимофеевой Н. Г.2 в Серебряном Бору» (ил. 10). Фотография создает ощущение глубоко родственных отношений, так ловко, уверенно, любовно и бережно держит Уланова младенца на руках. Ребенок тоже выглядит очень радостным и довольным, держит Уланову одной рукой за палец, а другой — за плечо, весело и уверенно смотрит вдаль. Снимок сделан не позднее десятилетия с того времени, как были сделаны предыдущие серии фотографий, на которых Уланова выглядела практически ровесницей Тимофеевой; на этой фотографии однозначно видно, что она относительно данного младенца из поколения «бабушек».
Хотя Уланова и Тимофеева не оставили описаний совместного времяпровождения на отдыхе (как это сделали о времени, проведенном с Улановой, Вечеслова, Тиме и Кан), фотографии, как и балет, являясь визуальным искусством, глубоко и без слов, отражают их чувства, взаимоотношения, их красоту и гармонию, динамику их развития.
Если Тимофеева более четко и определенно выразила свое отношение к Улановой: «Искусство Улановой необычайно сдержанно, глубоко эмоционально, ему свойственна огромная внутренняя сила и при этом удивительная женственность и хрупкость. Я имею счастье быть ученицей Галины Сергеевны. И для меня ее огромная эрудиция, тонкий и взыскательный вкус, полная самоотдача во время работы — величайший урок беззаветного служения искусству. Я счастлива тем, что живу и работаю рядом с Галиной Сергеевной» [16], то
высказывание Улановой, хотя и не содержит упоминания Тимофеевой, но достаточно подробно характеризует ее окружение: «Если рядом с тобой хороший человек, то это еще не всегда значит, что в тебе повторяются все его хорошие качества. Вроде как подобрал себе подобного. Нет, порою ведь ищешь в человеке то, что тебе не хватает. Другого по характеру, другого по эмоциям. Что я ищу в человеке, чтобы назвать его хорошим? Тут нет никаких откровений. Я, как и все, наверное, люблю в человеке доброту, веселость, ум, конечно. А главное, индивидуальность, „незаштампованность", что ли. Мне очень нравятся люди с порывами, люди смелые. Пусть порою ошибающиеся, но искренне, без фальши, без позы. Я не уважаю людей, „милых для всех", они меня настораживают. Кстати, для себя такие люди всегда остаются в выгоде. Я признаю в человеке добро другого рода — чистое и принципиальное. Дружба накладывает на человека множество обязательств. Они естественны и приносят радость. Ты не ведешь счета сколько-то отдал, сколько-то взамен получил. Быть может, лишь отдал, ну и что ж — в этом тоже радость» [10, с. 206].
Таким образом, фотоизображения, наряду с воспоминаниями и архивными документами, являются ценными источниками информации о личности исполнителя, его взаимоотношениях, круге общения, предпочтениях, что является важным для истории балета, а также могут иметь эстетическую и художественную ценность в случае, если, как большинство вышеуказанных изображений, выполнены народным художником СССР, главным художником Большого театра СССР Вадимом Федоровичем Рындиным, а запечатлены на них ведущие балерины Большого театра, к которым в полной мере относится высказывание А. Кана: «Даже во время отдыха положение ее тела отличалось необычайной грациозностью, как будто инстинктивно стремилось к прекрасному. Она принесла в балет не только красоту движений, но и красоту Человека» [2, с. 23, 43]. Исследование носит междисциплинарный характер и выполнено на стыке психологии личности, истории балета и истории фотографии.
Литература
1. Лавренчук С. Ю. Жизненный и творческий путь личности в публикациях советской периодической печати второй половины ХХ века (на примере балерины Кировского и Большого театров, народной артистки СССР Н. В. Тимофеевой (1935-2014) // Сберегая прошлое, создаем будущее: материалы междунар. науч.-практ. конф. СПб.: Изд-во СПбГТб, 2022 (в печати).
2. Кан А. Дни с Улановой: Пер. с англ. / предисл. А. Хаскелла. М.: Изд-во иностр. лит., 1963. 232 с.
3. Goncalves, S. Ballet, propaganda, and politics in the Cold War: the Bolshoi Ballet in London and the Sadler's Wells Ballet in Moscow, October-November 1956 // Cold War History. 2019. Vol. 19, iss. 2. P. 171-186. URL: http://www.tandfonline.com/loi/ fcwh20 (дата обращения: 09.07.2022).
4. Тимофеева Н. В. Придумать Вам подарок нелегко. Шуточные стихи, посвященные Г. С. Улановой: рукопись // ГЦТМ. КП 323523/110.
5. Богданов-Березовский В. М. Галина Сергеевна Уланова. М.: Искусство, 1961. 171 с.
6. Мессерер С. М. Суламифь: фрагменты воспоминаний М.: Олимпия Press, 2005. 343 с.
7. «Галина Уланова: Я не хотела танцевать» / авт.-сост. С. А. Давлекамова. М.: АСТ-Пресс, 2010. 279 с.
8. Тимофеева Н. В. Мир балета: История, творчество, воспоминания. М.: Изд. центр «Терра», 1993. 368 с. (Библиотека русской культуры).
9. Рындин В. Ф. Художник и театр. [М.]: [б. и.], [1966]. 256 с.
10. «Обыкновенная богиня. Галина Уланова». СПб.: АРБ, 2020. 288 с.
11. Электронный архив Большого театра. URL: https// archive.bolshoi.ru/entity/PERFORMANC (дата обращения: 15.05.2022).
12. Вечеслова Т. М. Я — балерина, Л.; М.: Искусство, 1964. 272 с.
13. ЦГАЛИ. Ф. 463. Оп. 1. Д. 46.
14. Тиме Е. И. Дороги искусства. М.; Л.: Всероссийское театральное общество, 1962. 307 с.
15. ЦГАЛИ. Ф. 235. Оп. 1. Д. 94.
16. Тимофеева Н. В. Автограф. Высказывание о Г. С. Улановой: рукопись // ГЦТМ. КП 312318.
1 Согласно электронному архиву Большого театра [11] эти выступления в постановке 1958 г. на сцене Большого театра состоялись 18 ноября 1958 г., 28 января и 8 февраля 1959 г., 6 и 18 декабря 1960 г. — вплоть до окончания балетной карьеры Улановой в 1960 г. Балерины танцевали в декорациях Рындина, в которых слегка приглушенный романтический пейзаж, как всегда в его декорациях, играл главенствующую роль.
2 Тимофеева Н. Г. — это Надежда Георгиевна, дочь Нины Владимировны, впоследствии также выпускница хореографического училища, ставшая балериной и основавшая вместе со своей матерью балетную школу в Иерусалиме (Израиль). В ученичестве выступила на одной сцене с Улановой в Италии в 1984 г. в концертах «В честь Улановой», о чем свидетельствует еще одна серия цветных изображений известного французского фотографа Анри Лартига (Henri Lartigue), запечатлевшего деятелей искусства (хранится в ГЦТИ).
