CC BY
80
цией его устойчивых семантических связей, всех направлений его семантики, способом воссоздания так называемой семантической карты слова [4, с. 34].
Таким образом, анализ дефиниций слова студент в толковых словарях, предлагающих «правила интерпретации слова» [6, с. 27], позволил выделить его ядерные (обязательные) семантические признаки, входящие в системное значение слова и составляющие интенсионал (содержание понятия, контенсио-нал): «человек», «функция» («учится в высшем учебном заведении», «получает высшее образование»), «возраст» («молодой»). Анализ иллюстративного материала, так называемых оправдательных цитат, позволил наметить периферийные (потенциальные, производные) семантические признаки слова студент, не входящие в его системное значение, а присоединяющиеся к нему лишь в коммуникативном акте (тексте), наводимые контекстом: «будущая специальность» («профессия»), «одежда, внешний вид», «поведение, характер», «образ жизни». Данные признаки могут развиваться в каждом конкретном тексте по-разному.
Материалы толковых словарей позволили также выделить важные составляющие периферии СП студент - лексико-семантические и тематические группы, которые объединяют слова по некоторым дифференциальным по отношению к имени поля признакам: «высшие учебные заведения» (ближняя пе-
риферия), «субъекты преподавания в вузе» (ближняя периферия), «содержательные компоненты обучения студентов в вузе» (дальняя периферия). Семантические связи в рамках данного поля отражают по преимуществу устоявшиеся и укоренившиеся в языке отношения.
Литература
1. Головин, Б.Н. Значение слова и контекст / Б.Н. Головин // Тезисы докладов межвузовского симпозиума составителей «Словаря М. Горького». - Киев, 1966. - С. 16 - 17.
2. Жизнь и быт семинаристов. - ЦКЪ: Шр://^'^^. seminary.nne.ru/content/176
3. Козырев, В.А. Вселенная в алфавитном порядке: Очерки о словарях русского языка / В.А. Козырев, В.Д. Черняк. - СПб., 2000.
4. Овчинникова, И.Г. Компьютерное моделирование вербальной коммуникации / И.Г. Овчинникова, И.А. Угланова. - М., 2009.
5. Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи / И.А. Стернин. - Воронеж, 1985.
6. Чурилина, Л.Н. Лексическая структура художественного текста: принципы антропоцентрического исследования / Л.Н. Чурилина. - СПб., 2002.
7. Шмерлина, И. Сегодняшние студенты / И. Шмерли-на // База данных фонда «Общественное мнение». - ИКЬ: http://bd.fom.ru/report/map/dd063824 (2006)
УДК 821.161.1
Р.А. Кутипов
Научный руководитель: кандидат филологических наук, профессор А.И. Разживин
ФОРМЫ ВЫРАЖЕНИЯ АВТОРСКОГО СОЗНАНИЯ В «ЗАПИСКАХ КАВАЛЕРИСТ-ДЕВИЦЫ» Н.А. ДУРОВОЙ. К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
В данной статье рассматривается проблема особенностей реализации авторского сознания в автобиографическом произведении Н.А. Дуровой «Записки кавалерист-девицы», которые можно свести к трем основным: автор-творец, нарратор и автор как непосредственный участник изображенных событий. Автор статьи приходит к выводу, что особенности жанровой природы произведения оказывают непосредственное влияние на функционирование образа автора, например, на использование такого приема, как внесение художественных элементов в текст автобиографического произведения, изменение биографических фактов, а также появление лирических отступлений в виде авторских комментариев и вставных новелл.
Образ автора, автор-творец, рассказчик, лирическое отступление, жанровый прием.
The article considers the problem of realization of the author's consciousness in the autobiographical work by N.A. Durova “Notes of a trooper-girl”, which can be brought to three main areas: an author - creator, a narrator and an author as a participant of the events. The author of the article comes to the conclusion that the features of the genre nature of the work have a direct influence on the functioning of the image of the author, for example, on the usage of the method of introducing artistic elements in the text of autobiographical works, change of biographical facts, as well as appearance of lyrical digressions in the form of author's comment and inserted stories.
The image of an author, author-creator, narrator, lyrical digression, genre method.
Проблема автора и форм выражения авторского сознания в художественном произведении является одной из основных в современном литературоведении. В отечественной науке сложилось несколько научных школ, разрабатывавших эту проблему. На-
зовем труды таких выдающихся исследователей, как
В.В. Виноградов [5], М.М. Бахтин [3], Б.О. Корман
[11]. Позднее эта проблема вызывала научный интерес Б.А. Успенского [17], В.Е. Хализева [19], Л.А. Новикова [13], Н.С. Валгиной [4], И. Карпова [10].
Проблема автора и форм авторского сознания также широко рассматривалась в зарубежном литературоведении, эстетике и философии Ролана Барта [2], Мишеля Фуко [18] и др.
Таким образом, проблема автора и форм авторского сознания исследована достаточно широко. В большинстве случаев ученые основываются на утверждении об исключительности авторской позиции в художественном произведении как организующего, конструктивного, стилевого либо оценочного компонента структуры.
В качестве объекта для рассмотрения выражения форм авторского сознания нами было выбрано произведение Н.А. Дуровой «Записки кавалерист-девицы» [8]. Специальных работ, посвященных формам выражения авторского сознания в «Записках» Н.А. Дуровой, в этом контексте крайне мало. Существующие исследования Е.Е. Приказчиковой [14], И. Л. Савкиной [15] затрагивают проблему форм авторского сознания в «Записках» только в ее отдельных проявлениях, таких как жанр военных мемуаров и гендерная проблематика. Целью работы является постановка проблемы форм авторского сознания в произведении «Записки кавалерист-девицы» и попытка показать наиболее характерные их проявления.
Авторское сознание в документальном произведении Н.А. Дуровой «Записки кавалерист-девицы» наиболее заметно в образе автора и его функционирования в произведении, в авторских отступлениях и в жанровых особенностях.
В любом автобиографическом произведении присутствует образ автора-творца (концепция М.М. Бахтина), автора-рассказчика (повествователь, нарратор) и автора как непосредственного участника описанных событий и героя произведения. Подобное функционирование авторского начала напрямую связано с синтетической природой любого автобиографического произведения. В мемуарах иногда используются художественные приемы, разработанные создателями автобиографического жанра, который синтезировал в себе как традиционные черты документальной прозы, так и художественные, экспериментальные характеристики. Естественно, что автор автобиографического произведения открыто включается в ход описываемых событий, он активно использует различные способы общения с читателем. Автор становится не просто полноценным персонажем воссозданной им исторической реальности, а превращается в центральный элемент иерархии всего произведения, все остальные элементы которой находятся в прямой зависимости от него.
Склонность Н.А. Дуровой к внесению художественных элементов в автобиографическое произведение отмечали многие. Во имя полноценного воплощения авторского замысла и раскрытия характера главного персонажа произведения Н.А. Дурова, на что указывает Е.Е. Приказчикова [14, с. 45 - 46], неоднократно жертвовала каноном автобиографического жанра и реальными фактами событий.
В связи с этим анализ особенностей реализации авторского сознания в автобиографическом произве-
дении Н.А. Дуровой наиболее уместно начать с анализа первой главы «Записок», в которой писательница наиболее радикально изменила исторические факты в пользу художественных. Вероятной причиной таких изменений, по мнению Е.Е. Приказчиковой, было стремление автора создать идеальный романтический образ и соответствовать существующему жанровому канону. Н.А. Дурова предстает перед читателем не только как непосредственный участник описанных ею событий. Она дает читателю установки, объясняющие эти события. Эту главу можно представить как творческий посыл и для всей дальнейшей деятельности.
Впоследствии в художественных произведениях Н.А. Дурова неоднократно прибегает к такому приему, как «введение автором в качестве персонажа самого себя». Подобную ситуацию можно проследить, например, в ее известной повести «Павильон» [6, с. 235 - 267]. Это позволяет рассматривать данный прием как традиционный для последующей прозы писательницы.
Главная функция вышеупомянутой главы в тексте произведения заключается в том, чтобы создать иллюзию правдивости изображенной автором реальной действительности. Не случайно в этой главе достаточно подробно описаны такие детали, как возраст, мировоззрение героини, быт, взаимоотношения с другими людьми. Кроме того, в произведении автор переходит от рассказа от первого лица к объективному повествованию и наоборот. При этом характерные для автобиографических произведений авторские комментарии приобретают более субъективный характер. В основном это иронические комментарии, касающиеся главных героев, а также их портретные зарисовки. Герои изображаются сквозь призму авторского восприятия, которое обогащает их образы новыми, запоминающимися деталями. Примером подобной зарисовки может служить портрет матери, данный исключительно в авторском восприятии.
Примечательно, что в некоторых случаях автор иронизирует не только над своими персонажами, над их определенными высказываниями и поступками, но и над собой. В «Записках» автор неоднократно вступает в полемику с обществом. В произведении писательница сочетает прием «наблюдателя» с детальным описанием психологической реакции присутствующих на высказывания.
Таким образом, авторское начало доминирует в тексте произведения, а образ автора-творца представляет собой монологический голос, предоставляя читателю право самому разобраться в сложившейся ситуации. В подобных эпизодах можно усмотреть отголоски поэтики будущих произведений Н.А. Дуровой.
По наблюдению Б.О. Кормана, «степень «скрыто-сти» автора в тексте варьируется и ее может характе-ризировать выбор личных местоимений» [11, с. 72]. В «Записках» Н.А. Дурова при помощи личных местоимений четко декларирует свою позицию по отношению к авторскому образу. На этот факт указывает И. Л. Савкина в работе «Пишу себя...: Автодо-
кументальные женские тексты в русской литературе первой половины Х1Х века» [15, с. 161]. Писательница в произведении говорит о себе как об участнике описываемых событий в мужском роде, но в тех частях текста, где речь идет об авторе-рассказчике, - в женском.
В «Записках» Дуровой функционально значимы авторские отступления от основной сюжетной линии. Можно выделить четыре основных вида авторских отступлений в рассматриваемом произведении. Это отступления лирические, аналитические и сатирические, а также многокомпонентные отступления, которые могут сочетать в себе комментарии и элементы описания. Однако такая классификация не может передать в полном объеме всех существующих нюансов, и ее можно применить по отношению к автобиографическому произведению Н.А. Дуровой только условно.
Авторские отступления и комментарии разнообразны по форме и эмоциональной окраске. Среди основных форм выражения авторского сознания в произведении необходимо выделить следующие: короткий иронический или саркастический комментарий, лирическое отступление и размышление, отступление в виде художественных рассказов. Любая из вышеперечисленных форм содержит прямое либо косвенное обращение к читателю.
Зачастую авторское комментирование построено на использовании различных форм комического. Данная закономерность продиктована мемуарным направлением произведения и особенностями творческой манеры писательницы. Использование авторских отступлений сближает автобиографическое произведение с художественной прозой.
Н.А. Дурова использует в произведении различные виды отступлений, в том числе и лирические. Они дополняются системой коротких авторских замечаний. По форме такие комментарии близки к ремарке в драматическом произведении.
Говоря о лирических авторских отступлениях в мемуарном произведении, необходимо отметить, что лиризм не характерен для автобиографического стиля. Художественная концепция автобиографии базируется на оппозиции таких смысловых доминант, как «историчность изображения» и «художественный вымысел». Первый элемент признается ею как наиболее продуктивный и приемлемый, а другой должен быть сведен к минимуму.
Очевидно, что в «Записках» Дурова отступает от вышеупомянутой четкой иерархичности и использует лирические отступления, порой основанные на собственных впечатлениях.
Авторскую субъективность можно наблюдать и в жанровых особенностях текста. Эта особенность реализована в «Записках» при помощи структурного деления, литературных вставок и авторского комментария, в котором она предвидит возможную реакцию читателей на появление своего произведения. «Записки» Н.А. Дуровой буквально «пронизаны» всевозможными вставными новеллами, в основе которых лежат факты реальной действительности и художественного вымысла. Содержательно произве-
дение распадается на две самостоятельные части. В первой главе речь идет о событиях, предшествующих уходу Н.А. Дуровой в армию (1782 - 1806), с подзаголовком «Детские лета мои»; во второй - годы службы в Коннопольском и Мариупольском гусарском полках. «Записки» можно рассматривать как начало автобиографического цикла, завершение которого находим в произведении «Год жизни в Петербурге, или Невыгоды третьего посещения» [1].
При определении жанровой природы «Записок» существует устойчивая традиция рассматривать их как образец военной мемуаристики первой половины XIX века. Начало такому отношению к «Запискам» было положено еще А.С. Пушкиным, который, печатая во втором номере «Современника» отрывок из них под названием «1812 год», смотрел на него как на образец военной мемуаристики, имеющий исключительно документально-исторический интерес.
Окончательно эта традиция сложилась к 1912 году, году празднования столетнего юбилея Отечественной войны, когда было осуществлено первое за более чем семьдесят лет переиздание «Записок» именно как военных мемуаров, посвященных событиям наполеоновских войн. В советское время эту точку зрения разделяли Б.В. Смиренский [7], В.В. Афанасьев [6] и И.П. Изергина [9].
С другой стороны, существует и диаметрально противоположная точка зрения. Так, А. Сакс отмечал, что «Записки» Н. Дуровой полулегендарные: «Дурова нередко пускается в область фантазии, предпочитая вымысел правдивому изложению событий» [16]. В. Муравьев прямо пишет, касаясь жанровой специфики «Записок», что они «не мемуары, но художественно-литературное произведение, в котором главное - не цепь событий, но образ автора»
[12].
Это несовпадение точек зрения на жанровую природу «Записок» обусловлено, на наш взгляд, тем, что, во-первых, на «Записки» смотрят как на жанрово однородное образование, не обращая внимания на структурную неоднородность составляющих его частей. Между тем в случае с «Записками» мы имеем дело со структурно-неоднородным образованием, представляющим собой особенности такого синтетического жанра, как автобиография.
Таким образом, в произведении доминирующими формами выражения авторского сознания являются сам образ автора и его функционирование в произведении, авторские отступления и особенности жанра.
Подводя итоги, отметим, что выражению представленных форм авторского сознания в «Записках» способствовал сам автобиографический жанр, сориентированный на воспроизведение реальных событий, свидетелем или участником которых был автор мемуаров. Поскольку реальная жизнь и перипетии военного существования предлагали автору на осмысление самые разные факты действительности, подходящие под разряд и «величественных», и «чувствительных», и безобразно-смешных, достойных презрения, то естественно, что мемуарист должен был не просто прекрасно владеть всеми известными к тому времени стилевыми манерами письма, но и
уметь искусно синтезировать их, чтобы создать органически целостный текст.
Следует также отметить и то, что для первой половины XIX века процесс стирания четких границ между различными литературно-эстетическими системами за счет их одновременного функционирования в пределах одного текста, представляющего собой жанрово неоднородное целое, объединенное образом биографического автора-мемуариста, имел, безусловно, большое значение, так как способствовал созданию предпосылок для появления единого нормативного литературного языка русской прозы.
Литература
1. Александров. Год жизни в Петербурге, или Невыгоды третьего посещения. - СПб., 1838.
2. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика: / Р. Барт; пер. с фр.; сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Коси-кова. - М., 1989.
3. Бахтин, М.М. Автор и герой в эстетической деятельности / М.М. Бахтин // Эстетика словесного творчества. - М., 1986. - С. 9 - 191; 404 - 412.
4. Ватина, Н.С. Теория текста / Н.С. Валгина. - М., 2003. - иКЬ: http://www.hi-edu.ru/e-books/xbook029/01/ index.html
5. Виноградов, В.В. Проблема образа автора в художественной литературе / В.В. Виноградов // О теории художественной речи / послесл. Д.С. Лихачева. - М., 1971. -
С. 105 - 211.
6. Дурова, Н.А. Избранное / Н.А. Дурова; вступ. ст. В.В. Афанасьева. - М., 1984.
7. Записки кавалерист-девицы / вступ. ст., подгот. текста и примеч. Б.В. Смиренского; оформл. и ил. А. Анисимова. - Казань, 1979.
8. Записки кавалерист-девицы, издаваемые А.С. Пушкиным / предисл. изд. А. С. Пушкина // Современник. -1836. - Т. 2. - С. 53 - 132.
9. Изергина, Н.П. Дурова - писательница / Н.П. Изер-гина // Ученые записки Кировского педагогического ин-та.
- 1967. - Вып. 29. - Т. 2. - С. 68 - 69.
10. Карпов, И. Автор - аналитическая филология - ав-торология / И. Карпов // Зеленая лампа. - 2004. - № 1. -иКЬ: http://lamp.semiotocs.ru/avtorolog.html
11. Корман, Б.О. Лирика Н.А. Некрасова / Б.О. Корман.
- Воронеж, 1964.
12. Муравьев, В.Б. Кавалерист-девица Надежда Дурова / В.Б. Муравьев // Дурова Н. А. Избранные сочинения кавалерист-девицы /сост., вступ. ст. и примеч. В.Б. Муравьева.
- М., 1988. - С. 5 - 24.
13. Новиков, Л.А. Художественный текст и его анализ / Л.А. Новиков. - М., 1988.
14. Приказчикова, Е.Е. «Записки кавалерист-девицы» Н.А. Дуровой и военная мемуарная литература первой половины XIX века: дис. ... канд. филол. наук / Е.Е. Приказчикова. - Екатеринбург, 1995.
15. Савкина, И.Л. Пишу себя. Автодокументальные женские тексты в русской литературе первой половины века / И. Л. Савкина. - Tampore, 2001.
16. Сакс, А. Кавалерист-девица - А.А. Александров / А. Сакс. - СПб., 1912.
17. Успенский, Б.А. Поэтика композиции / Б.А. Успенский. - СПб., 2000.
18. Фуко, М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет/ М. Фуко; пер. с фр. - М., 1996.
19. Хализев, В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев. -М., 1999.
УДК 81’246.2
И.Ю. Мишинцева
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Г.Н. Чиршева
ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЙ КОДОВ В ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ
В статье рассматриваются прагматические функции, которые выполняют переключения кодов (ПК) в англоязычных британских и американских художественных произведениях. Прагматические свойства переключений подразделяются на несколько групп, в зависимости от их связи с особенностями художественного текста или сходства с подобным явлением в живой речи.
Переключения кодов, прагматические функции, художественный текст, коммуникация персонажей, речь автора.
The article deals with the pragmatic functions of code-switching in British and American fiction. The pragmatic characteristics of code-switching are divided into several groups according to the ways they reflect peculiarities of fiction or their similarity to oral bilingual interaction.
Code-switching, pragmatic functions, literary discourse, characters’ interaction, author’s speech.
Первым этапом при порождении речи является формирование ее функционально-прагматических особенностей. Поэтому участие в билингвальной коммуникации требует, кроме языковой компетенции, внимания к экстралингвистической ситуации [2, с. 37].
На выбор языка общения может оказывать влияние любой компонент коммуникативной ситуации. Обычно выбор кода происходит под влиянием нескольких факторов: коммуниканты, посторонний слушатель, место, время и цель общения [11, с. 135].
