CC BY
69
А.Н. Шикина
ОТРАЖЕНИЕ СУБЪЕКТИВНО-ЛИРИЧЕСКОГО МИРООЩУЩЕНИЯ В СТИЛЕВЫХ ОСОБЕННОСТЯХ МУЗЫКИ РОМАНТИКОВ
В статье раскрываются особенности отражения субъективно-лирического мироощущения в музыкальном стиле романтиков.
Ключевые слова: мироощущение, стиль, стилевые признаки.
Субъективно-лирическое мироощущение романтиков выразилось в особой лирической интонации, проявившейся в передаче душевных переживаний, воспроизведении глубин человеческого духа, в «испове-дальности», которая охватывает широкий круг явлений (мечта, любовь, томление, переживание героем окружающей природы, разочарование, меланхолия, душевная драма). Лирическое мировосприятие нашло отражение в стилевых особенностях музыки: в индивидуализации интонационной сферы романтической мелодии, дифференциро-ванности голосов фактуры, в особенностях формообразования и в жанровой сфере.
Мелодия. Мелодия, принадлежа к числу ведущих по своей значимости стилевых признаков, является важнейшим индивидуализирующим стилевым элементом, гибким и максимально подвижным, тонко реагирующим на мироощущение. Организация художественного мира с лирическим героем в центре оказалась близкой исповедальной культуре романтизма. Лиризация мелодии становится характерным признаком мелодического стиля романтиков. Мелодическая линия отличается протяжённостью и всё более вытесняет общие формы движения. Мелодия «широкого дыхания» с типичным для лирической музыки высотно-волновым типом развития тяготеет к свободному развёртыванию, словно устремляясь к бесконечности и противясь внешнему ограничению. Специфические отличия мелодии начинаются уже с тона. Медушевский замечает: «Лирический тон - это песнь души. Не случайно вибрато как знак душевности открывает именно эпоха романтизма. В романтическом вибрато - трепетность и нетерпение души... Она-то и стремится продолжить себя за пределы звука, образовать широкую линию восхождения. Напевности тона отвечает напевность всей мелодии» [2, с. 61]. Доминирующий штрих напевной мелодии - legato, которое стало «вязким», плотным, «наполненным густотой романтических томлений».
Для позднего романтизма особенно типично сочетание культуры чувств с рефлексией, непосредственной эмоциональной реакции с глубокими размышлениями. Возрастает интонационная насыщенность линии, увеличивается её «событийность», мелодизируется фактура. Характерно длительное развёртывание музыкальной мысли. Эмоциональность, лирическая насыщенность мелодики влияет и на её структуру Она теряет уравновешенную закруглённость, становится более расплывчатой, менее завершённой. Это касается мелодии кантиленного (песенного) типа.
В романтической мелодии преобладают интонации, выражающие эффекты неопределённости, неуловимого, зыбкого настроения. Наиболее распространённый случай - интонации «вопроса» (вступление к «Вольному стрелку» Вебера, к «Тристану и Изольде» Вагнера, к «Прелюдам» Листа, к симфонии ре минор Франка, а также пьесы Шумана, Шопена, Листа и др.).
Субъективно-лирическому настроению романтической музыки соответствовала и другая особенность интонационной сферы романтиков - близость мелодии к интонациям поэтической речи, придающая ей особую гибкость и дета-лизированность. Такое явление стало наиболее типичным для позднеромантического мелоса (Лист, Брамс, Вагнер, Брукнер, Малер, Р. Штраус). Именно мелодия, наиболее близкая слову, исповеди, автопортрету, обладает способностью формировать целостные высказывания. Ориентация на речь порождает ритмическую иррегулярность, апериодичность, большую длительность мелодического развёртывания и интонационную разноэлементность. В мелодике формируется особый тип высказывания - интонация «от первого лица». Иногда возникает ораторская интонация, которая проявляется в особом акцентировании высказывания в целом или отдельных его мотивов («музыкальных слов»).
Кульминацией развития такой тенденции сближения мелодии с речью (поэтической или ораторской) явилась «бесконечная мелодия» Вагне-
© А.Н. Шикина, 2009
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2009
227
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОЗНАНИЕ
ра. Несмотря на то, что не все композиторы восприняли вагнеровский принцип структуры музыкальной ткани, в целом сближение вокальной музыки с интонированием поэтической речи становится характерным явлением XIX века, особенно в камерной музыке.
Фактура. Фактура как стилевой элемент может содержать информацию о стиле эпохи, направления, школы или о «почерке» композитора. Полнота лирического чувства романтиков расширила фактурный диапазон, насытила гармонию. Вместо альбертиевых басов, охватывающих небольшой объём звучности, - широкие фигурации на педали, оригинальные в каждом произведении.
Дифференцированность фактуры способна символизировать живописную изобразительность, сферу размышлений, динамику многомерного человеческого сознания. В произведениях романтиков инструментальное сопровождение трактуется как психологический подтекст к мелодии (в нём заключены эмоциональные оттенки и общая поэтическая атмосфера), появляются два относительно самостоятельных плана - мелодический и гармонический (песни Шуберта, Шумана), что приводит к ослаблению классического единства разных элементов музыкальной речи. Возникает новый тип свободной полимелодической фактуры вследствие хроматизации гармонии и максимальной выразительности отдельных аккордовых голосов, обретающих самостоятельность (Шопен, Лист, Брамс, Малер, Чайковский, Рахманинов).
Меняется сущность понятия «музыкальная тема». В «многоплановой» структуре темы, характерной для романтиков, наряду с мелодией гармонический, тембровый и фактурный «фон» играют равноценную роль, становясь важными составными элементами темы. Постепенно складывается новое явление - «фоновый тематизм».
Перемены в мелодическом, гармоническом, тембровом строе музыки способствовали возникновению новых принципов формообразования, что определило изменения и в жанровой сфере.
В музыкальном искусстве романтизма происходит радикальная перестановка по отношению к классицистским жанрам. Жанры, занимавшие подчиненное место в искусстве классицизма, выходят на первый план: миниатюра (песня-романс, одночастная фортепианная пьеса), концертная увертюра. Лирико-психологическая сфера
романтизма раньше всего отразилась в инструментальной и вокальной миниатюре. Из второстепенного жанра искусства миниатюра превратилась в один из ведущих жанров композиторского творчества.
Связанная с лирическим способом мировосприятия, фортепианная миниатюра выросла на основе импровизации, сохранив облик свободного эмоционального высказывания. Бытовой танец, на который опиралась фортепианная миниатюра, нашёл в ней высокое художественное воплощение. Вальсы, экспромты, музыкальные моменты Шуберта, мазурки, прелюдии полонезы, ноктюрны, вальсы Шопена - эта линия проходит через весь XIX век, вплоть до Листа, Брамса, Чайковского. Несмотря на импровизацион-ность, свободу выражения эмоций, миниатюры в основном имеют законченную структуру, свои строгие принципы формообразования. Множество произведений в этом жанре воплощают «тончайшую духовную восприимчивость и глубину рефлексии романтиков», фортепианная миниатюра - «то зеркало, в котором отражаются существеннейшие черты романтического мироощущения...» [1, с. 3].
Возникает новый тип романтической сонаты. К примеру, главные темы сонат Шуберта насыщены лирической песенностью, а начало произведения напоминает лирическую исповедь. Лирический характер влияет на структуру сонатного allegro, определяя темповое своеобразие первых частей (вместо быстрого - умеренный темп) и отсутствие образного контраста между темами. Обе темы, главная и побочная, становятся носительницами лирического начала, взаимно дополняя друг друга, выявляя лишь различные стороны душевного состояния. Изменяются и приёмы развития: главным становится метод варьирования и вариантности, который иногда приводит к драматическому напряжению, но это драматизм переживания, а не действия, смягчённый общим характером музыки. Самобытный характер сонатного allegro определяет новую направленность всего произведения в целом. Один из примеров - Соната ля мажор ор. 120 Шуберта, где лирическое высказывание окрашивает все части произведения.
Новый тип лирической симфонии, созданный романтиками («Неоконченная симфония» Шуберта, «Шотландская» Мендельсона, Четвёртая Шумана и др.), меняет соотношение в сонатном
228
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2009
allegro образов действия и лирики: вместо господства главной темы устанавливается равнозначность образов главной и побочной тем, с перевесом последней. Иногда главная партия приобретает лирический характер. Характерным принципом развития в сонатной разработке становится вариационная трансформация тем.
Вместо театральной конфликтности, характерной для классицистской крупной формы, - лиризм высказывания, который проявился в тенденции к монотематизму и к непрерывности развития (исчезают расчленяющие паузы между частями). Монотематизм «соответствует» новой роли художественно-поэтического Я, «которое .. .стало главной инстанцией в организации художественного мира» [2, с. 136]. Вариантно-моноте-матическое развитие в условиях сонатной формы раскрывает внутреннюю полифоничность человека, героя произведения в диалектике его устойчивых свойств и меняющихся состояний духа.
Таким образом, влияние лирического мировосприятия романтиков на стилевые особенности музыки выразилось в протяжённости мелоди-
ческой линии, её гибкости, детализированности; в возникновении нового типа свободной полимелодической фактуры, способной передать внутреннюю полифоничность человека, борьбу его внутренних голосов. Лирико-психологичес-кая сфера оказала влияние на жанровые предпочтения (тяготение к лирическим жанрам), на создание лирического типа музыкальной композиции, лирическую трактовку «старых» жанров (сонаты, симфонии, оперы), на преобладание вариационных методов развития, на стремление к непрерывности изложения. Новые тенденции развития отдельных средств постепенно привели к перестройке всей системы.
Библиографический список
1. Зенкин К.В. Фортепианная миниатюра и пути музыкального романтизма. - М., 1997.
2. Медушевский В.В. Интонационная форма музыки. - М.: Композитор, 1993.
3. Шелудякова О.Е. Мелодика эпохи позднего романтизма: стилевые аспекты: Автореф. дис. ... канд. искусствоведения. - М., 1996.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2009
229
