CC BY
72
во ТОО «Оптима», 2006. - 468 с. - КВК 9965-9370-1-Х.
2. ГАОО Ф. 6. Оп. 10. Д. 8544. Л. 34-36.
3. Бородин, Н. А. Уральское казачье войско. Уральск [Текст] : печатано по распоряжению Уральского войскового хозяйственного правления. В 2 т. Т. 1. / Н. А. Бородин. — Типография Уральского казачьего войска, 1891. — 966 с.
4. Витевский, В. Н. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его состав до 1758 г. В 3 т. Т. 3. / В. Н. Витевский. - 2-ое изд. -Казань : Типо-Литография В. М. Клочникова, 1891. — 581 с.
5. РГВИА Ф. 489. Оп. 1. Д. 3092. Л. 3-12 об.
6. Герасимова, Э. И. Уральск. Исторический очерк. (1613 — 1917 гг.) / Э. И. Герасимова ; АН КазССР. Ин-т истории, археологии и этнографии им. Ч. Ч. Валиханова. - Алма-Ата : Изд-во «Наука», 1969. - 215 с.
7. Веберг, А. Ответ инспектора уральских народных училищ / А. Веберг // Оренбургский листок. - 1887. - № 18. - С. 2-3.
8. Дубовиков, А. М. Уральское казачество в системе российской государственности (ХУШ-начало XX вв.) : монография. - Тольятти : Изд-во ТГУС, 2007. - 308 с.
9. Еремин, М. Несколько слов о народном образовании в Уральском войске / М. Еремин // Уральские войсковые ведомости. - 1870. - № 3. - С. 2-3.
10. Город Илек // Оренбургский листок. - 1887. - № 9. - С. 2-3.
11. ГАОО Ф. 6. Оп. 10. Д. 8547
12. Грекулов, Е. Ф. Православная церковь — враг просвещения. Академия наук СССР. Научно-популярная серия. - М. : Издательство АН СССР, 1962 [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://warrax.net/грс edu704.html.
13. ГАОО Ф. 174.Оп. 1. Д. 6. Л. 1.
14. ГАОО Ф. 174. Оп. 1. Д. 9. Л. 5.
15. ГАОО Ф. 174. Оп. 1. Д. 9. Л. 16.
16. ГАОО Ф. 174. Оп. 1. Д. 9. Л. 53.
17. Мухин, Г. Л. Лицо Старого Уральска / Г. Л. Мухин // Серия «Уральская библиотека». - Изд-е 4-е с изменен. и доп. - Уральск : Изд-во ТОО «Оптима» 2006 г. - 92 с. - 1БВК 9965-9370-8-7.
18. ГАОО Ф. 174. Оп. 1. Д. 21. Л. 43.
19. ГАОО Ф. 174. Оп. 1. Д. 25. Л. 1.
20. Указ Святейшего Правительствующего Синода, последовавший на имя Его Преосвященства, Преосвященнейшего Митрофана, Епископа Оренбургского и Уральского [Текст] // Оренбургские епархиальные ведомости. — 1876. — № 4. — 15 февраля . — С. 109— 123.
21. ГАОО Ф. 177. Оп. 1. Д. 185. Л. 1.
22. Указ Святейшего Правительствующего Синода, последовавший на имя Его Преосвященства, Преосвященнейшего Митрофана, Епископа Оренбургского и Уральского [Текст] // Оренбургские епархиальные ведомости. 1876. - № 5. - 1 марта. - С. 145- 170.
23. ГАОО Ф. 174. Оп. 1. Д. 157. Л. 1.
24. Циркуляр министерства народного просвещения попечителям учебных округов [Текст] // Оренбургские епархиальные ведомости. - 1876. - № 18. - 15 сентября. - С. 625.
25. ГАОО Ф. 174. Оп. 1. Д. 131.
26. ГАОО Ф. 6.Оп. 10. Д. 7846.
27. РГВИАФ. 1754. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.
28. РГВИАФ. 330. Оп. 1, Д. 176. Л. 15.
29. ГАОО Ф. 6. Оп. 10. Д. 6163. Л. 1,13.
30. ГАОО Ф. 6. Оп. 11. Д. 268. Л. 13-14.
31. ГАОО Ф. 6. Оп. 11. Д. 1135.
32. ГАОО Ф. 6. Оп. 11. Д. 1227.
33. РГВИА Ф. 653. Оп. 1. Д. 2. Л. 20.
ГУРСКАЯ Нина Валентиновна, аспирантка кафедры отечественной истории и правоведения, преподаватель истории и обществознания гимназии № 35. Адрес для переписки: е-таИ; nina.gurs@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 03.03.2010 г.
© Н. В.Гурская
УДК 94 : 2 : 141.45(571.12) З. Ш. МАВЛЮТОВА
Тюменский государственный нефтегазовый университет
ФОРМЫ И МЕТОДЫ АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ РАБОТЫ В ТЮМЕНСКОМ КРАЕ В 1920-е гг.___________________________________
В статье рассматривается одна из сторон церковной политики Советского государства — антирелигиозная агитация и пропаганда. Автор анализирует формы и методы атеистической деятельности на территории Т юменского края.
Ключевые слова: антирелигиозная комиссия, агитация, пропаганда, атеизм.
Одной из важнейших задач церковной политики Советского государства являлась антирелигиозная агитация и пропаганда. Центральным планирующим и координирующим органом в антирелигиозной деятельности стала созданная в 1922 г. Антирелигиозная комиссия Политбюро ЦК ВКП(б). В этом же году она получила официальное название «Комиссия по про-ведению отделения церкви от государства при ЦК РКП(б)», а 13 июня 1928 г. была переименована
в «Антирелигиозную комиссию» при Политбюро ЦК ВКП(б).
Основные направления деятельности комиссии определил расширенный майский партийный пленум 1921 года. На нем было принято постановление, в котором указывалось: «Задача всей этой работы в совокупности должна заключаться в том, чтобы на место религиозного понимания поставить стройную коммунистическую научную систему, обнимающую и объясняющую
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010
вопросы, ответы на которые до сих пор крестьянская и рабочая масса искала в религии» [1]. В работе пленума принимал участие В. И. Ленин, одобривший принятое постановление [2].
На местах антирелигиозной пропагандой занимались агитационно-пропагандистские отделы партийных органов. В Тюменском крае были созданы окружные агитационно-пропагандистские отделы: Тюменский, Тобольский, Ишимский. Руководство ими осуществлял Уральский областной агитационнопропагандистский отдел.
Используемые в стране формы и методы антирелигиозной пропаганды дифференцировались в зависимости от национальных, конфессиональных, экономических, бытовых, половых и возрастных особенностей населения, места их проживания (город, сельская местность), в зависимости от характера и состояния религиозного движения на той или иной территории [3].
В антирелигиозном движении в период с 1921 по 1927 гг. ставилась задача атеистического воспитания масс на основе длительной, терпеливой работы. Считалось, что антирелигиозную пропаганду необходимо осуществлять систематически, она не должна носить ударного характера.
Антирелигиозная работа предусматривала использование таких форм как просветительская (доклады, лекции, диспуты, курсы) и воспитательно-эмоциональная (организация антирелигиозных праздников, театрализованные постановки).
Наиболее популярными методами антирелигиозной работы являлись лекции, беседы, доклады. Они сопровождали практически любые мероприятия, но в основном в периоды проведения различных антирелигиозных кампаний.
При подготовке и организации лекций необходимо было учитывать состав слушателей. С малоподготовленной аудиторией (красноармейцы, крестьяне, женщины) рекомендовалось проводить не лекции, а простые беседы, во время которых пропагандист мог бы найти общий язык со слушателями [4]. В связи с недостаточной подготовкой антирелигиозников предлагалось вместо лекций устраивать чтение антирелигиозных периодических изданий и литературы.
В календарном плане для кружков комсомольской молодежи по «обезбоживанию» рекомендовались темы лекций по циклам. Октябрьский (исторически-революционный) цикл-«Октябрьская революция, тихоновская контрреволюция и живоцерковщина», «Церковь, школа и государство до революции и после революции»; Рождественский (естественно-научный) цикл - «Происхождение мира и земли», «Зарождение жизни на земле», «Появление человека», «Несовместимость веры в Бога-спасителя с революционными убеждениями», «Несовместимость веры и знания, науки и религии» и др.
Особое внимание в агитационно-пропагандистской работе уделялось деревне. Она строилась главным образом на распространении естествознания и рассеивания суеверий, темноты, невежества, поддерживаемые церковниками. Для чего в клубах, избах-читальнях, библиотеках комсомольские ячейки должны были организовывать доклады, показательные лекции, беседы на естественнонаучные антирелигиозные темы, устраивая тематические вечера с опытами (вечера химии). К этой работе необходимо было привлекать инженеров, техников, агрономов, учителей [5].
Диспут с приглашением служителей религиозного культа являлся одним из методов антирелигиозной
работы. В 1923- 1925 гг. антирелигиозные диспуты проводились в разных городах и сельских населенных пунктах Тюменского края [5, д. 542, л. 30].
1 июля 1923 г. в с. Вагае Тобольского уезда состоялся антирелигиозный диспут в присутствии местных священников Кондакова и Цветкова [6]. 12 августа того же года в селе Успенском Тюменского уезда партийной ячейкой гостипографии был проведен диспут, собравший 200 чел. [7].
31 октября 1923 г. в г. Ишиме был устроен диспут на тему о происхождении первого человека. В нем принимали участие архиепископ Алексий и священник Напалков, всего присутствовало 500 чел., из них 25% коммунистов, 25 % рабочих и сочувствующих Соввласти, 50 % верующие. Религиозные обыватели покинули зал после выступления священника Напалкова, не дожидаясь прений сторон. Секретарь уко-ма тов. Спижарский предложил вынести резолюцию о том, что «Человек произошел не от Бога, а от мира животных». «За» проголосовали единогласно только оставшиеся 25 % коммунистов и 25 % сочувствующих Соввласти. По оценке Ишимского окружного ГПУ проведенный диспут ничего существенного в пользу антирелигиозной пропаганды не принес [8].
Иногда участвовавшее в диспутах население подвергало критике антирелигиозную работу советской власти. В мае 1924 г. в с. Червишево Тюменского уезда во время антирелигиозного диспута выступил крестьянин-середняк Петр Иванович Упоров, обвинивший власть за то, что когда на диспуте победу одерживали попы, то их за это арестовывали. В д. Зырянка той же волости после антирелигиозного диспута выступил Андрей Аржиловский, председатель местной кооперации. Он подверг резкой критике аргументы докладчиков, обвинявших священников в корыстном использовании святых мощей и заявил в ответ: «Если вы не признаете мощей, то зачем вы открываете такие же мощи Ленина, пусть он пропал, то нужно его зарыть куда-нибудь, а ничуть не ставить на показ. Тогда, если вы это делаете, то не вмешивайтесь в нашу религию». По информационным сводкам ОГПУ «речь Аржиловского со стороны присутствующих была покрыта аплодисментами» [9]. С этого момента за ним было установлено негласное наблюдение. Со временем Аржиловский поплатился за свои слова, он и его брат псаломщик Михаил были расстреляны в 1937 г. [10].
Считалось, что для успешного использования диспута как метода антирелигиозной работы необходимо соблюдать ряд условий: 1) аудитория должна быть однородной по составу и подготовленной предыдущей антирелигиозной работой; 2) хорошая подготовка антирелигиозников, выступающих на диспутах; 3) антирелигиозная сила должна иметь перевес над религиозной; 4) диспут проводить на одну намеченную тему и не допускать отклонений на другие вопросы.
Предлагалось также устраивать диспуты с участием разных религиозных течений, во время которых сталкивать их друг с другом. Задачей безбожников являлось использование таких диспутов для умелой критики и дискредитации обеих сторон, при этом руководство должно было оставаться за безбожниками. Диспуты на абстрактные темы, например, «Есть ли бог», не рекомендовалось устраивать вообще. В 1925 г., на съезде Союза безбожников его председатель Е. Ярославский в своем докладе отмечал, что диспуты необходимо проводить с очень большой осторожностью [11].
В 1928 г. Антирелигиозная комиссия категорически запретила организацию диспутов с участием
служителей религиозных культов. Признавалось, что диспут как метод антирелигиозной работы дает мало положительных результатов, а порою даже приносит и вред. Одной из главных причин этого считалась слабая подготовка антирелигиозных пропагандистов.
Активно в антирелигиозную деятельность вовлекалась молодежь, прежде всего члены РЛКСМ. Их деятельность осуществлялась под лозунгом: «Борьба с религией — есть борьба молодежи за новый быт, за новую лучшую жизнь, борьба против капитала за освобождение трудящихся» [12].
В первые годы антирелигиозной работы молодежь использовала такие приемы как хулиганство и оскорбление верующих, что вызывало у населения недовольство и раздражение. Так, в 1925 г. в с. Терсюкском Шатровского района во время церковной службы группа крестьянских парней зашла в церковную ограду с пением хулиганских песен под гармошку. Население стало выгонять их из ограды, но молодежь с насмешками продолжала свои действия, а уходя, начала бросать в церковь кирпичи. Аналогичные случаи в этом же году наблюдались в селе Плетневском Юргинского района, деревне Б.- Краснояр Новозаимского района. Подобное поведение вызывало возмущение со стороны селян, они приписывали эти действия Советской власти [13].
Грубое высмеивание и издевательство над религиозными чувствами верующих, вызывавшее у них недовольство, раздражение, могло способствовать развитию религиозного фанатизма. В связи с этим ЦК РКП(б) в 1925 г. потребовал прекратить такие явления в антирелигиозной работе, как битье стекол в церквях и поповских квартирах; пачканье грязью или краской ручек церковных дверей, грубые рисунки или подписи на дверях, стенах церквей; бросание камней в попов и ругань в их адрес; улюлюканье, свист и оскорбительные выкрики в адрес свадебных карнавалов верующих; появление в церкви в шапках с папиросами в зубах, смех и разговоры во время богослужения и издевательства над молящимися и т.д. [13, д. 328, л. 61].
Широкое распространение получили антирож-дественские и антипасхальные кампании. Данные мероприятия были направлены на борьбу с религиозно-праздничной атмосферой, различными пасхальными и рождественскими обрядами, традициями. Для этого предлагалось устройство карнавалов, гуляний, демонстраций, стрелковых, музыкальных и др. соревнований. Например, в Ялуторовске 2 апреля 1923 г. в городском театре состоялось празднование комсомольской пасхи. На праздничном вечере были заслушаны доклады на антирелигиозные темы, чтение стихов Демьяна Бедного и пение хора, показана пьеса «Суд». Согласно отчету уездного агитпропотдела мероприятие было многолюдным, прошло оживленно. Под лозунгами борьбы за новый быт, ликбез, за усвоение естественнонаучных знаний проводились комсомольские пасхи 1924— 1925 гг. [13, д. 546, л. 19].
Большая роль в антирелигиозной агитации и пропаганде отводилась изданию периодической печати и атеистической литературы. С мая 1922 по апрель 1925 г. было выпущено около 300 названий антирелигиозных книг и брошюр [14].
Первым официальным центральным печатным органом явился журнал «Революция и церковь», который выходил с 1919 по 1924 гг. тиражом 30 — 40 тыс. экземпляров, с объемом выпусков 3 — 7 печатных листов. Ответственным редактором являлся П. А. Красиков, начальник отдела НКЮ РСФСР. В журнале
печатались официальные материалы, руководящие статьи, информация о работе на местах, отчеты о проведенных антирелигиозных лекциях, докладах, митингах и др.
Чтение антирелигиозной литературы было обязательным для пропагандистов-агитаторов. Считалось, что это будет способствовать росту необходимых им знаний и приведет к активизации их деятельности. Список рекомендуемых книг вывешивался в уголках безбожников, публиковался в местной печати. Так, в Тюменской окружной газете «Трудовой набат» за 1924 г. в статье «Как можно сделаться хорошим безбожником» был дан перечень литературы с краткой аннотацией на нее: Степанов «Очерк религиозных верований»; Ярославский «Как родятся, живут и умирают боги», «Библия для верующих и неверующих»; Путинцев «Происхождение религиозных праздников»; Сухов «Религия в свете современного знания» и др. [15].
В безбожной пропаганде применялись различные художественные средства, от частушек до драматических постановок, от антирелигиозного плаката до организации музеев по истории религии. Такая простая форма, как частушка, собиралась, публиковалась и активно применялась во всевозможных концертах. Особое внимание уделялось театру и кино, которые считались могучими средствами воздействия на массы, и они должны были отвлечь население от «обрядовых сборищ». На сцене Тюменского городского театра ставились пьесы антирелигиозного содержания. В 1925 г. «Монастырь св. Магдалины», в 1927 г. — «Игуменья Митрофания» по материалам процесса над игуменьей Московского Страстного монастыря, 1928 г. — «Потонувший колокол»[16— 18]. Во время антипасхальных и анти-рождественских кампаний публиковались различные пьесы для постановок, показывались спектакли с участием самодеятельных артистов.
Основными формами антирелигиозной работы в Тюменском крае с 1921 по 1927 гг. являлись общепросветительская и воспитательно-эмоциональная. Среди методов атеистической пропаганды наибольшее распространение получили лекции, беседы, диспуты, антипасхальные и антирождественские кампании и др. В отечественной историографии данный период получил название «религиозный НЭП». Выступление И. В. Сталина на XV съезде ВКП(б) в 1927 г. с резкой критикой антирелигиозной работы послужило толчком к завершению «мирного» этапа антирелигиозного движения и началу периода активного всестороннего наступления на церковь. С этого времени утверждается нетерпимый воинствующий подход по отношению к религии, в антирелигиозной деятельности начинают применяться политико-репрессивные и административно-карательные меры.
Библиографический список
1. Известия ЦК РКП(б). - 1921. - № 33. - С. 32-33.
2. Савельев, С. Бог и комиссары (к истории комиссии по проведению отделения церкви от государства при ЦК ВКП(б) — антирелигиозной комиссии) / С. Савельев // Религия и демократия: На пути к свободе совести. — М., 1993. — Вып. II. — С. 164— 165.
3. Государственное учреждение Тюменской области Государственный архив в г. Тобольске (ГУТО ГА в г. Тобольске). Ф. 709. Оп. 1. Д. 2. Л. 4 об.
4. Государственное учреждение Тюменской области Государственный архив социально-политической истории Тюменской области (ГУТО ГАСПИТО). Ф. 30. Оп. 1. Д. 360. Л. 60.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010
5. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 889. Л. 6 об.
6. Диспуты о религии в деревне // Трудовой набат. — 1923. — 4 июля. - С. 3.
7. Антирелигиозный диспут // Трудовой набат. — 1923. — № 186. — С. 2.
8. Из инфсводки Ишимского окротдела ГПУ о политическом и экономическом состоянии Ишимского округа на 1 ноября 1923 г. // Материалы ВЧК-ОГПУ-НКВД как источник по изучению Русской Православной Церкви в Тюменском крае (1921 — 1945 гг.). — 2-е изд., доп. —Тюмень, 2002. — С. 79 — 80.
9. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 66. Л. 118.
10. Белов, С.Л. Религиозный элемент в сознании населения Тюменского края в 1920-е годы / С.Л. Белов // Земля Тюменская : ежегод. Тюм. обл. краев. музея. Вып. 21. — Тюмень, 2007.— С. 73.
11. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 30. Оп. 1. Д. 360. Л. 60.
12. Трудовой набат. — 1924. —26 дек. —С. 1.
13. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 242. Л. 182.
14. Крапивин, М.Ю. Непридуманная церковная история: власть и Церковь в Советской России (октябрь1917-го — конец 1930-х годов) / М.Ю. Крапивин. — Волгоград, 1997. — С. 164.
15. Трудовой набат. — 1924. - 26 дек. — С. 3.
16. Трудовой набат. — 1925. - 16 дек. — С. 4.
17. Трудовой набат. — 1927. - 22 нояб. — С. 4
18. Трудовой набат. — 1928. - 19 янв. — С. 4.
МАВЛЮТОВА Зульфия Шакировна, соискатель кафедры этнологии, археологии и специальных исторических дисциплин Уральского государственного университета, младший научный сотрудник НИИ истории науки и техники Зауралья Тюменского государственного нефтегазового университета.
Адрес для переписки: e-mail : gmavlyutova@mail.ru
Статья поступила в редакцию 29.01.2010 г.
© З. Ш. Мавлютова
УДК 94 (574) А. М. БАЛТАБАЕВА
Инновационный Евразийский университет (г. Павлодар)
РАЗВИТИЕ МУЗЕЙНОГО ДЕЛА В КАЗАХСТАНЕ В УСЛОВИЯХ КУЛЬТУРНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА__________________________________
В рассматриваемой статье показана роль музеев на начальном этапе культурного строительства. Данный вид культурного учреждения использовался в качестве одного из инструментов идеологического воздействия на советское общество. На основе документального материала определены задачи музеев, а также мероприятия по политическому воспитанию, техническому просвещению, антирелигиозной пропаганде музеев, носивших более традиционный характер, нежели связанные со сбором и хранением исторического материала.
Ключевые слова: музеи, культурная революция, краеведение, идеология, антирелигиозная пропаганда, научный атеизм.
Наряду с разнообразными видами и направлениями культурной жизни периода развернувшейся культурной революции, во всех регионах советской страны значительное место стали занимать такие культурно-просветительные учреждения, как музеи. Более того, по мере проникновения в общественную жизнь этих новых форм культуры советской действительности, музейное звено стало расширяться и дало начало не только республиканским, но и областным, городским, районным музеям, музеям при отдельных организациях, учреждениях, на предприятиях. И это выглядело вполне уместным в деле воспитания советских граждан, учитывая идеологическую направленность и политическую значимость музеев.
Становление музейного дела началось в 30-е годы, когда повсеместно стали создаваться из наспех подобранного материала краеведческие музеи. Подобные музеи могли находиться как на местном, так и государственном бюджете. Согласно типовому положению о местных музеях областного, районного масштаба они являлись «научно-исследовательскими
учреждениями, ставящими задачи по изучению края и области в его историческом развитии, по широкому ознакомлению с ними трудящихся масс в целях активного содействия хозяйственному и культурному развитию края, а также по проведению соответствующих работ по линии оказания посильной помощи местным хозяйственным и плановым органам и низовым просветительным учреждениям» [1, с. 16].
В соответствии со своими задачами музеи должны были осуществлять:
— собирание относящихся к их программе коллекций и отдельных предметов и печатной литературы:
— хранение собранных материалов, отвечающих требованиям научной и музейной техники;
— исследование собранных материалов, а также научную разработку отдельных вопросов, связанных с изучением края;
— просветительную работу, направленную на поднятие хозяйственного и культурно-просветительного строительства края;
