CC BY
0Е. М. Смирнова
Формульные напевы в традиции елабужских кряшен
Аннотация
В статье рассматриваются формульные напевы, функционирующие в традиции елабужских кряшен — локально-территориальной группе кряшенской общности, расселенной в Нижнем Прикамье. Напевы анализируются как с точки зрения интонационного наполнения, так и с точки зрения жанровых амплуа, а также соотношения с «неформульным» элементом традиционной песенности. Материалом изучения служат образцы, собранные в фольклорных экспедициях Казанской государственной консерватории имени Н. Г Жиганова 2010—2011 годов в селах Граховского района Республики Удмуртия и Менделеевского района Республики Татарстан.
Ключевые слова: татарский фольклор, фольклор, народная песня, елабужские кряшены, формульные напевы.
E. M. Smirnova
Formula tunes in Yelabuga Kryashen tradition
Summary
Formula tunes (polygene and polytext melodic forms, capable of connecting with different texts and functioning in the context of any family or calendar rite) are a core element in the traditional song culture of Yelabuga Kryashens. Considering the style of these tunes, we can say that they form a complete melodic complex; its analysis makes it possible to define typical melodic features of the archaic layer of the Kryashen folk song culture, whose ethnic character is not veiled by later strata. The correlation of the phenomenon of formula tunes typical for the tradition of the Yelabuga Kryashens, with similar phenomena in the culture of other peoples of the region, leaves no doubt that this is a phenomenon of a region-wide scale. Keywords: Tatar folklore, folklore, folk song, Yelabuga Kryashens, formula tunes.
Статья поступила: 23.05.2018.
гРл
II/ еномен формульных напевов — по/ лижанровость и политекстовость мелодических форм, их способность соединяться с разными текстами и функционировать в контексте любого как семейного, так и календарного обряда — исследователи отмечают по отношению ко многим традиционным музыкально-поэтическим культурам Поволжья (см.: [8, 9, 10, 15, 16]). В татарском музыкальном фольклоре, однако, данное явление на сегодняшний день обнаружено лишь в одной локальной этнотерриториаль-ной традиции—традиции закамских кряшен, населяющих западную часть Икско-Заинско-го междуречья (Нижнекамский и Заинский районы Республики Татарстан)1 (см.: [11]). Между тем кряшенская музыкально-поэтическая культура, вплоть до сегодняшнего дня сохранившая раннестадиальные, архаичные составляющие, дает немало оснований видеть в ней общерегиональные закономерности — не исключающие при этом их специфического преломления. Сказанное
справедливо и по отношению к феномену формульных напевов. Настоящая статья посвящена рассмотрению формульных напевов, функционирующих в традиции елабуж-ских кряшен — локально-территориальной группе кряшенской общности, расселенной в Нижнем Прикамье (Граховский район Республики Удмуртия, Менделеевский район Республики Татарстан). Материалом изучения служат образцы, собранные в ходе этнографических экспедиций 2010 и 2011 годов, организованных Кабинетом музыки народов Поволжья Казанской государственной консерватории имени Н. Г. Жиганова. Экспедиции проходили в шести населенных пунктах: деревнях Порым, Нижний Тыловай, поселке Кизнер Граховского района Республики Удмуртия, в селе Старое Гришкино, деревнях Брюшли и Тагаево Менделеевского района Республики Татарстан.
Зафиксированный во время полевых экспедиций материал дает возможность говорить о том, что в песенной традиции ела-бужских кряшен функционирует пять формульных напевов (см. примеры 1 — 5)2.
«Табакай да табакай, эй, ак борчак»3
50
■У 61 - =м »
Цр \ \ д я \ёу * ■ - -— —V ■ ш - -ё-* и •
Га_ ба_ каЙ да та_ ба_ кан, 'й. ак бо_ рчак,
Г*1 I Г~Э ЛЧ I ] 1Л
чэ_ чмей ге_ на ту_ км ей то_ ты_ гыз,
Л Л ;"
чэ_ чмей ге_ ну ту
км ей ле то_ ты_ гыз;
ФШ
тт
эй, бе знец кы_ зы_ бы
ла сыз*
ка_ кмыи гы_ на су_ кмый ла. аи, то_ ты_ гыз,
а м и V-
► * ———^ —• —~ —*--ё — — ——*—и
ка_ кмыи гы_ на су_ кмыи ла, аи, то_ ты_ гыз.
1
«^ырларга да кушсагыз - мин ^ырлармын»4
ку_ (йу)_ рэ_ мен у_ зе_ ге_ (йе)_ зне(й).
«ТегеYчелзр булып нигз ^ерелгэн соц»5
2
3
«Кapa cыйыpлapнын, кaймaклapын»б
«Эй кapaп та тopaмын Y3ere3re»7
4
5
Все напевы образуют целостный интонационно-функциональный комплекс: родственные в стилевом отношении и тем самым представляя единый стилевой пласт, они бытуют в сходных контекстовых условиях. Напевы поются на однотипный по своей структуре многослоговой поэтический текст 10 — (9 — 9) — 10 — (9—9), композиционно организованный в строфы АВВСDD, которые могут варьироваться за счет снятия повтора четных строк — АВВСD, АВСDD. Все модификации многослогового поэтического размера происходят одним и тем же образом — в сторону увеличения слогового состава строк, осуществляемого как увеличением числа слогов в строке, так и (что является более распространенным случаем) за счет использования вставных слов; различия в преломлении данной закономерности заключаются лишь в степени интенсивности ее проявления в том или ином образце. Три напева имеют одинаковое слогоритмическое устройство, так что весь фонд формульных долготных строчных форм исчерпывается тремя структурами:
1) ] ] ] ] ] ] | ] ] ] ] | ] ] ] ] ] .1 | ] ] J |;
Устойчивая модификация данной слогоритми-ческой формы:
] ] ] е е | ] ] ] ] | ] ] ] е е | ] ] J |;
2) е е е е е ] | е е ] ] | е е е е е ] | е ] ] |
3) е ] е ] е ] | е ] е ] | е ] е ] е ] | е ] ] |
Все слогоритмические формы, независимо от долготной конфигурации, в случае ненормативного увеличения стихового размера усложняются дроблением; последнее (опять-таки независимо от долготного строения строк!) возникает в одних и тех же долготных пози-
циях — перед внутристиховой цезурой, в начале строки и после внутристиховой цезуры, первая позиция является наиболее предпочтительной — настолько, что в случае отсутствия соответствующего слога нередко «поддерживается» огласовкой. В других ситуациях при интонационной реализации слогоритмических форм огласовки используются редко, что, в свою очередь, обуславливает незначительную роль внутрислоговых распевов (исключения возможны, см., в частности, образцы, представляющие второй и третий формульные напевы, примеры 2, 3).
Звуковысотные параметры напевов подтверждают их принадлежность единому стилевому комплексу. Композиционное строение формульных мелодических строф ограничено двумя структурными типами — АААААА и АВВАВВ. В основе ладовой структуры четырех напевов лежит одна и та же разновидность пентатонного звукоряда — аР, лишь в одном случае (в четвертом формульном напеве) сменяясь на разновидность g. Звукоряд, как правило, имеет небольшой объем — четырех- или пятиступен-ный в объеме квинты (сексты); в формульных напевах № 3, 4 он несколько увеличивается — до семиступенного в объеме ноны в первом случае и шестиступенного в объеме октавы во втором. С ладофункциональной точки зрения напевы имеют сходное устройство, определяемое координационным соотношением комплекса нескольких (трех, четырех, реже двух) тонов; последние образуют костяк лада: й — е — g — а — к й - е - g - а - к d — е - g — а - к — й1 - е1 е - g — а — к - й1 - е1 й — е - g — а
Факт координационного устройства мелодических ладофункциональных моделей и характерное для них звуковысотное соотношение ладовых опор, выстраивающихся по звукам, очерчивающих мажорный квартсекстаккорд (мажорное трезвучие) — т. е. от кварты (большой терции), разделяющей два нижних опорных тона, к сужению интервалики между
верхними опорными тонами, — полностью соотносятся с выводами Э. Алексеева относительно специфики раннефольклорного интонирования (см.: [1]); это позволяет рассматривать формульные напевы елабужских кряшен в качестве представителей архаичного, этнически репрезентативного пласта традиции. Стилистический след последнего можно усмотреть и в мелодических особенностях напевов, главной мелодической идеей которых является «топтание» в узком пространстве верхних тонов звукоряда (кратковременно сменяемым «выходом» вниз, к конечной опоре), что создает впечатление сужения их и без того небольшого звукового пространства и заставляет вспомнить архаичную интонационную модель, называемую Э. Алексеевым «а-интонирование» [1].
В жанровом отношении все напевы-формулы сходны: каждый из них обнаруживает полифункциональные свойства — способность обслуживать весь обрядовый пласт традиционной культуры (по крайней мере, в том виде, в каком он сохранился на сегодняшний день в памяти информантов) — жанры свадебных, гостевых, рекрутских песен, а также жанр песенной лирики. За пределами их «влияния» оказываются лишь такмаки и плясовые песни, что вполне понятно, поскольку последние предполагают иную — короткую — структуру строки. Наибольшее количество образцов, распеваемых на формульные напевы, оказывается связанным с жанром гостевых песен, что отражает характерную особенность кряшенской культуры, где гостевой обряд до сих пор активно функционирует и считается едва ли не самым востребованным.
В данной ситуации закономерно возникает вопрос о жанровых «партнерах» формульных напевов, о существовании в традиции иных, не связанных с формульностью, мелодических форм, фигурирующих в обрядовом контексте и в качестве неприуроченных. Любопытно, но таковых в традиции елабужских кряшен не существует — или, если быть более точным, почти не существует. Так, в произвольной выборке из 85 песен обозначенных жанров (из
них 13 свадебных, 10 рекрутских, 50 гостевых, 12 лирических) таковыми оказываются лишь 19 образцов; пропорция 66 к 19 представляется достаточно показательной и, думается, комментариев не требует. Таким образом, формульные напевы предстают как ядро жанровой системы традиционной культуры елабужских кряшен, ее стержневой, централизующий компонент.
Что касается немногочисленных обрядовых и лирических песен, распеваемых на иные, неформульные, напевы, то они составляют, пользуясь удачным определением И. Нуриевой, мобильную «периферию» традиции. Эти песни являются разными по интонационным характеристикам, но все, как правило, представляют общетатарский стилевой пласт9. Наиболее распространенный интонационный тип здесь — такмак; в другой стилевой группе напевов преимущественно преломляется стилистика татарской поздней городской лирики. Гемито-новая интонационность ряда коротких напевов свидетельствует об их инонациональных (в данном случае, русских) влияниях.
Анализ степени востребованности этнически репрезентативного формульного компонента традиции елабужских кряшен в каждом из жанровых пластов культуры приводит к выводу, что в отношении песенного составляющего самым консервативным, архаичным, не приемлющим внедрения «мобильных» (позднего происхождения и инонациональных) напевов оказывается свадебный ритуал; это представляется важным. Достаточно устойчивыми, не подверженными «размыванию», предстают жанры гостевых и лирических песен; обратим внимание на то, что лирика елабужских кряшен почти не имеет короткослоговых форм. Наименее закрытым оказывается жанр рекрутских песен: ситуация проводов рекрутов допускает не только исполнение ритуальных многослоговых песен на формульные напевы, но и пение так-маков (часто под гармонику); именно по этой причине, по-видимому, напевы исполняемых на соответствующие тексты такмаков оказываются включенными в рекрутский обряд.
Таким образом, в традиции елабужских кря-
шен пять формульных напевов практически полностью обслуживают обрядовый и лирический песенные пласты. Называя число «пять», напомним, что речь идет не об отдельном населенном пункте, а о локальной географической зоне; что касается отдельных населенных пунктов, то в каждом из них число формульных напевов оказывается гораздо меньшим, тем самым традиционный музыкальный материал, бытующий в каждой конкретной деревне, предстает еще более ограниченным (см. таблицу).
Рассмотрение особенностей бытования формульных напевов в исследуемом географическом ареале свидетельствует о том, что самым распространенным из них является первый — он бытует в четырех населенных пунктах из шести, следующим по степени распространенности является второй, бытующий в трех деревнях; четвертый и пятый напевы были зафиксированы в двух деревнях, наконец, третий напев был зафиксирован только в одной деревне — деревне Нижний Тыловай Грахов-ского района Республики Удмуртия, что дает основание считать его напевом этой деревни. С географической точки зрения все населенные пункты расположены довольно обособленно, за исключением деревень Брюшли и Тагаево
(обе — Менделеевского района Республики Татарстан), чуть ближе к ним, чем все остальные, находится село Старое Гришкино (также входит в число населенных пунктов Менделеевского района РТ). Близость или удаленность деревень друг от друга на общность или различие их формульного «репертуара» не влияет: показательно, например, что в относительно близко расположенных деревнях Брюшли и Тагаево бытуют разные формульные напевы — точно так же, как разные формульные напевы бытуют в деревнях Порым и Нижний Тыловай Граховского района Республики Удмуртия, расположенных, напротив, довольно далеко друг от друга.
Настоящая статья, безусловно, не исчерпывает всей проблематики, связанной с феноменом формульных напевов, функционирующих в традиции елабужских кряшен10. Думается все же, что предложенные наблюдения не только вводят в научный обиход до сих пор неизученный локальный песенный кряшенский диалект (что значимо уже само по себе), но и формируют определенные ожидания при подходе к изучению инодиалектных кряшенских песенных комплексов. Надеемся, что шаг, сделаный в обозначенном направлении, будет продолжен.
№№ п/п Название населенного пункта Формульные напевы
1 пос. Кизнер Кизнерского района Республики Удмуртия 1, 2
2 д. Нижний Тыловай Граховского района Республики Удмуртия 3, 5
3 д. Порым Граховского района Республики Удмуртия 1
4 д. Брюшли Менделеевского района Республики Татарстан 1, 2
5 с. Старое Гришкино Менделеевского района Республики Татарстан 1, 2, 4, 5
6 д. Тагаево Менделеевского района Республики Татарстан 4
ПримеЧлния
1 Кряшены (в быту и в научной литературе их также называют крещеными татарами) — татароязычная этнокультурная общность, расселенная на территории Республики Татарстан, Республики Башкортостан, Удмуртии, Чувашии, Кировской и Челябинской областей, компактные группы кряшен проживают в различных городах России. Их локальные группы выделяются специфическими особенностями культуры, в том числе песенной. Последняя изучена мало; на сегодяшний день в орбиту исследовательского внимания с разной степенью подробности попали всего пять песенных диалектов татар-кряшен: молькеевских (см.: [2; 3; 4; 5; 7; 18]), пестречинских (см.: [6; 17]), бакалинских (см.: [14; 19]), закам-ских (см.: [11]), нагайбаков (см.: [13]). Учитывая многокомпонентный этнический состав кряшен и их широкую расселенность, проблема изучения кряшенской традиционной песенной культуры до сих пор остается актуальной.
2 Для удобства анализа напевы транспонированы в условия конвенционального пентатонного звукоряда. Данное понятие предложено М. Кондратьевым (см.: [12. С. 17—20]); под конвенциональным пентатонным звукорядом понимается применяемая для аналитических целей звукорядная шкала условной абсолютной высоты, открытая вверх и вниз: «... О — А — Н — d — е — g — а — h — d1 — е1 — ^ — а1 —к1 — # — е2 — g2...» [12. С. 18]. В приведенных примерах реальная высота звучания напева указывается с помощью специального условного знака — выставленного при ключе буквенного обозначения звука, фиксирующего высоту замыкающего мелострофу тона.
3 Записано 25 июня 2010 года в селе Старое Гришкино Менделеевского района Республики Татарстан от Булановой Марии Павловны, 1936 г. р.
4 Записано 23 июня 2011 года в селе Старое Гришкино Менделеевского района Республики Татарстан от Черновой Анны Павловны, 1930 г. р.
5 Записано 26 июня 2010 года в деревне Нижний Тыловай Граховского района Республики Удмуртия от Кулаковой Марии Васильевны, 1935 г. р., Кулаковой Марии
Дмитриевны, 1937 г. р., Фоминовой Анны Дмитриевны, 1924 г. р.
6 Записано 23 июня 2011 года в деревне Та-гаево Менделеевского района Республики Татарстан от Смирновой Нины Григорьевны, 1941 г. р.
7 Записано 26 июня 2010 года в селе Старое Гришкино Менделеевского района Республики Татарстан от Черновой Анны Павловны, 1930 г. р.
8 В настоящей статье наименование зву-корядных разновидностей пентатоники осуществляется по опорному тону напева, транспонированного в условия конвенционального звукоряда; так, пентатонная зву-корядная форма тон-тон-полтора тона-тон (2232) обозначается как лад/звукоряд g, форма полтора тона-тон-тон-полтора тона (3223) — как лад/звукоряд е, форма тон-полтора тона-тон-тон (2322) — как лад/звукоряд а, и т. п. (см.: [12]).
9 Формирование общетатарского песенного пласта исследователи датируют концом XIX — началом XX века и связывают с усилением в татарском обществе общих интеграционных процессов — консолидацией различных групп татар и формированием единой татарской нации, выработкой норм единого литературного языка. Именно в это время складывается единый общенациональный татарский песенный стиль и образуется огромный слой песен, имеющих наддиалектное значение.
10 Соотнесение феномена формульных напевов, характерного для традиции елабуж-ских кряшен, с аналогичными явлениями в культуре иных народов региона не оставляет сомнений в том, что это — явление общерегионального порядка. Напевы елабужских кряшен имеют общие лексические составляющие (слогоритмиче-ские, звукорядные, ладофункциональные, мелодические — вплоть до совпадения конкретных мелостроф!) с напевами за-камских кряшен и елабужских мари. Это актуализирует необходимость сравнительных исследований — отдельного самостоятельного направления в изучении традиционных культур народов Волго-Камья.
Список литературы_
References_
1. Алексеев Э. Е. Раннефольклорное интонирование: Звуковысотный аспект. — М.: Советский композитор, 1986. — 240 с. [Alekseyev E. Ye. Rannefol'klornoye intonirovaniye: Zvukovysotnyy aspekt. — M.: Sovetskiy kompozitor, 1986. — 240 s.].
2. Альмеева Н. Ю. Гетерофонная фактура (Опыт анализа архаического многоголосного пения татар-кряшен) // Судьбы традиционной культуры: Сб. ст. и материалов памяти Ларисы Ивлевой. — СПб.: РИИИ, 1998. — С. 195 —219 [Al'meye-va N. Yu. Geterofonnaya faktura (Opyt analiza arkhaicheskogo mnogogolosnogo peniya tatar-kryashen) // Sud'by traditsionnoy kul'tury: Sb. st. i materialov pamyati Larisy Ivlevoy. — SPb.: RIII, 1998. — S. 195 — 219].
3. Альмеева Н. Ю. Календарное пение та-тар-кряшен и его роль в культурологических реконструкциях // Языки, духовная культура и история тюрков: традиции и современность: труды междунар. конф. (Казань, 9—13 июня, 1992 г.): в 3 т. / АН Республики Татарстан, отделение гуманитарных наук. — М.: Инсан, 1997. — Т. II. — С. 187 — 190 [Al'meyeva N. Yu. Kalendarnoye peniye tatar-kryashen i yego rol' v kul'turologicheskikh rekonstruk-tsiyakh // Yazyki, dukhovnaya kul'tura i istoriya tyurkov: traditsii i sovremennost': trudy mezhdunar. konf. (Kazan', 9—13 iyu-nya, 1992 g.): v 3 t. / AN Respubliki Tatarstan, otdeleniye gumanitarnykh nauk. — M.: Insan, 1997. — T. II. — S. 187 — 190].
4. Альмеева Н. Ю. К определению жанровой системы и стилевых пластов в песенной традиции татар-кряшен // Традиционная музыка народов Поволжья и Приуралья. Вопросы теории и истории: Сб. ст. памяти Султана Габяши. — Казань: ИЯЛИ им. Ибрагимова КФАН СССР, 1989. — С. 5 — 21 [Al'meyeva N. Yu. K opredeleniyu zhanrovoy sistemy i stilevykh plastov v pesennoy traditsii tatar-kryashen // Traditsionnaya muzyka narodov Povolzh'ya i Priural'ya. Voprosy teorii i istorii: Sb. st. pamyati Sultana Gabyashi. — Kazan': IYALI im. Ibragimova KFAN SSSR, 1989. — S. 5 — 21].
5. Альмеева Н. Ю. Песенная культура та-тар-кряшен: Жанровая система и многоголосие: Автореф. дис. ... канд. искусствоведения / ЛГИТМиК. — Л., 1986. — 21 с. [Al'meyeva N. Yu. Pesennaya kul'tura tatar-kryashen: Zhanrovaya sistema i mnogogolosiye: avtoref. dis. ... kand. iskusstvovedeniya / LGITMiK. — L., 1986. — 21 s.].
6. Альмеева Н. Ю. Песенная традиция пе-стречинских кряшен (бассейн реки Мёши) // Этномузыковедение Поволжья и Урала в ареальных исследованиях: Сб. науч. трудов. — Ижевск: Удмурт. ин-т истории, языка и литературы УрО РАН, 2002. — С. 81 — 107 [Al'meyeva N. Yu. Pesennaya traditsiya pestrechinskikh kryashen (basseyn reki Moshi) // Etnomuzykovedeniye Povolzh'ya i Urala v areal'nykh issledovaniyakh: Sb. nauch. trudov. — Izhevsk: Udmurt. in-t istorii, yazyka i literatury UrO RAN, 2002. — S. 81 — 107].
7. Альмеева Н. Ю. Ритмические клише и мелодическая заменяемость в песнях татар-кряшен // Народная музыка: история и типология: (Памяти профессора Е. В. Гиппиуса, 1903 — 1985): Сб. науч. трудов. — Л.: ЛГИТМиК им. Н. К. Черкасова, 1989. — С. 157—165 [Al'meyeva N. Yu. Ritmicheskiye klishe i melodicheskaya zamenyayemost' v pesnyakh tatar-kryashen // Narodnaya muzyka: istoriya i tipologiya: (Pamyati professora Ye. V. Gippiusa, 1903 — 1985): Sb. nauch. trudov. — L.: LGITMiK im. N. K. Cher-kasova, 1989. — S. 157 — 165].
8. Бояркина Л. Б. Эрзя-мордовское народное песенное искусство Среднего Заволжья и его взаимосвязи с традиционной русской песней: Автореф. дис. ... канд. искусствоведения. — Л., 1985. — 18 с. [BoyarkinaL. B. Erzya-mordovskoye narodnoye pesennoye iskusstvo Srednego Zavolzh'ya i yego vzaimosvyazi s traditsionnoy russkoy pesney: Avtoref. dis. ... kand. iskusstvovedeniya — L., 1985. — 18 s.].
9. Герасимов О. М. Музыкальный фольклор елабужских мари: Автореф. дис. ... канд. искусствоведения — М., 1995. — 17 с. [Gerasimov O. MMuzykal'nyy fol'klor yelabuzhskikh mari: Avtoref. dis. . kand. iskusstvovedeniya. — M., 1995. — 17 s.].
10. Герасимов О. М. Элнет кундемын поян-клыше = Сокровища стороны элнет: Музыкальный фольклор елабужских мари / Министерство культуры Республики Марий Эл, Республиканский центр народно-
го творчества. — Йошкар-Ола: МПИК, 1997. — 238 с. [Gerasimov O. M. Elnet kundemyn poyanklyshe = Sokrovishcha storony elnet: Muzykal'nyy fol'klor yelabuzhskikh mari / Ministerstvo kul'tury Respubliki Mariy El, Respublikanskiy tsentr narodnogo tvorchestva. — Yoshkar-Ola: MPIK, 1997. — 238 s.].
11. Камалова Э. Ф. Песенная традиция за-камских татар-кряшен: вопросы звуко-высотной организации: Дис. ... канд. искусствоведения. — Казань, 2017. — 639 с. [Kamalova E. F. Pesennaya traditsiya zakamskikh tatar-kryashen: voprosy zvukovysotnoy organizatsii: Dis. ... kand. iskusstvovedeniya. — Kazan', 2017. — 639 s.].
12. Кондратьев М. Г. Звукоряды пентатоники: введение в ладовый анализ чувашской народной песни // Чувашское искусство. Вопросы теории и истории: Сб. ст. — Вып. 4. — Чебоксары: ЧГИГН, 2001. — С. 14 — 41 [Kondrat'yev M. G. Zvukoryady pentatoniki: vvedeniye v ladovyy analiz chuvashskoy narodnoy pesni // Chuvashskoye iskusstvo. Voprosy teorii i istorii: Sb. st. — Vyp. 4. — Cheboksary: CHGIGN, 2001. — S. 14—41].
13. Макаров Г. М. Заметки о песенной традиции татар-нагайбаков (по следам экспедиций) // Традиционная музыка народов Поволжья и Приуралья. Вопросы теории и истории: Сб. ст. памяти Султана Га-бяши. — Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова КФАН СССР, 1989. — С. 90 — 101 [Makarov G. M. Zametki o pesennoy traditsii tatar-nagaybakov (po sledam ekspeditsiy) // Traditsionnaya muzyka narodov Povolzh'ya i Priural'ya. Voprosy teorii i istorii: Sb. st. pamyati Sultana Gabyashi. — Kazan': IYALI im. G. Ibragimova KFAN SSSR, 1989. — S. 90 — 101].
14. Народные песни кряшен Башкортостана: (Бакалинский район) / Казан. гос. консерватория; под общ. ред. З. Н. Сай-дашевой. — Казань: Казан. гос. консерватория, 2008. — 200 с. — (Памятники татарского народного музыкально-поэтического творчества. Вып. 3) [Narodnyye pesni kryashen Bashkortostana: (Bakalinskiy rayon) / Kazan. gos. konservatoriya; pod obshch. red. Z. N. Saydashevoy. — Kazan': Kazan. gos. konservatoriya, 2008. — 200 s. — (Pamyatniki tatarskogo narodnogo muzykal'no-poeticheskogo tvorchestva. Vyp. 3)].
15. Нуриева И. М.Музыка в обрядовой культуре завятских удмуртов: Пробле-
мы культурного контекста и традиционного мышления. — Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1999. — 272 с. [Nuriyeva I. M. Muzyka v obryadovoy kul'ture zavyatskikh udmurtov: Problemy kul'turnogo konteksta i traditsionnogo myshleniya. — Izhevsk: UIIYAL UrO RAN, 1999. — 272 s.].
16. Нуриева И. МУдмуртская музыкально-песенная традиция: специфика жан-рообразования и функционирования: Дис. ... д-ра искусствоведения. — М., 2015. — 415 с. [Nuriyeva I. M. Udmurtskaya muzykal'no-pesennaya traditsiya: spetsifika zhanroobrazovaniya i funktsionirovaniya: Dis. ... d-ra iskusstvovedeniya. — M., 2015. — 415 s.].
17. Песни татар-кряшен. Вып. 1: Пестречин-ская (примешинская) группа / РАН; РИИИ; АН Татарстана; сост. Н. Ю. Альмеева; под общ. ред. И. И. Земцовского. — СПб. — Казань: РИИИ, 2007. — 311 с. [Pesni tatar-kryashen. Vyp. 1: Pestrechinskaya (primeshinskaya) gruppa / RAN; RIII; AN Tatarstana; sost. N. Yu. Al'meyeva; pod obshch. red. I. I. Zemtsovskogo. — SPb. — Kazan': RIII, 2007. — 311 s.].
18. Песни татар-кряшен. Вып. 2: Мольке-евская группа / РИИИ; АН Татарстана; сост. Н. Ю. Альмеева; под общ. ред. И. И. Земцовского. — СПб. — Казань: РИИИ, 2012. — 472 с. [Pesni tatar-kryashen. Vyp. 2: Mol'keyevskaya gruppa / RIII; AN Tatarstana; sost. N. Yu. Al'meyeva; pod obshch. red. I. I. Zemtsovskogo. — SPb. — Kazan': RIII, 2012. — 472 s.].
19. Трофимова Г. И. Песенная традиция та-тар-кряшен Бакалинского района Башкортостана: Дис. ... канд. искусствоведения. — Казань, 2009. — 301 с. [Trofimova G. I. Pesennaya traditsiya tatar-kryashen Bakalin-skogo rayona Bashkortostana: Dis. ... kand. iskusstvovedeniya. — Kazan', 2009. — 301 s.].
