CC BY
36
Труды Карельского научного центра РАН № 4.2012. С. 197-201
УДК 4.106
ФОРМИРОВАНИЕ ЯЗЫКОВОГО ОБРАЗА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО НЕПОЛНОЦЕННОГО ЧЕЛОВЕКА В ФИНСКИХ НАРОДНЫХ ГОВОРАХ*
Е. В. Логинова
Кафедра финского языка и литературы
факультета прибалтийско-финской филологии и культуры
Петрозаводского государственного университета
В статье осуществляется поиск мотивов вторичной образной номинации для комплекса лексем, обозначающих умственно неполноценного человека в финских диалектах.
Ключевые слова: вторичная образная номинация; метафора; мотивационный признак; антинорма.
E. V. Loginova. FORMATION OF THE LINGUISTIC IMAGE OF A PERSON WITH LEARNING DIFFICULTIES IN FINNISH DIALECTS
This article deals with patterns of secondary nomination in Finnish dialect words denoting persons with learning difficulties.
Key words: secondary nomination; metaphor; types of semantic motivation; antinorm.
В последние годы в лексикологии быстро развивается этнолингвистическое направление исследований, которое на первом этапе рассматривалось как особый раздел языкознания, ориентированный на изучение связей языковых данных и фактов народной культуры. В дальнейшем, однако, этнолингвистика стала характеризоваться как уже вполне сложившаяся самостоятельная дисциплина, которая имеет общий для разных гуманитарных наук объект изучения - народную культуру [Виноградова, Толстая, 1995. С. 35].
* Статья подготовлена в рамках проекта по созданию междисциплинарного научно-образовательного Центра прибалтийско-финских исследований «Репп1ка» (Программа стратегического развития ПетрГУ на 2012-2016 гг.).
Этнолингвистические исследования направлены на выявление закономерностей кодирования этнокультурной информации средствами языка. Человек воспринимает и осознает окружающую действительность органами чувств, создает свою систему представлений о мире, иначе говоря, между языком и миром стоит мышление носителя каждого языка. Вслед-ст вие ис то ри че ско го раз ви тия эт но са и язы ка складывается т. н. картина мира, которая выступает своего рода отражением национального представления о внеязыковой действительности, системе ценностей. Этнолингвистика же через анализ языка изучает эту картину - как логику осмысления мира, осуществляя тем самым выход на культуру, в том числе ее национальную специфику.
0
В предложенной работе, основываясь на принципах этнолингвистического анализа, предпринимается попытка описания фрагмента финской языковой картины мира через анализ языкового образа дурака. Материалом для анализа служат полисемантические финские диалектные слова, получившие в ходе своего развития отрицательную интеллектуальную се ман ти ку. Ма те ри ал со б ран из мно го том ного словаря финских диалектов [SMS], картотеки Словаря финских говоров [SMSK], а также из толкового словаря современного финского языка [NS].
Лексика, отражающая свойства человеческой личности, формируется в значительной сте пе ни за счет вто рич ной об раз ной но ми нации. В процессе вторичной номинации сознание носителя языка находит точное сравнение, удачную метафору, выбор которой укладывается в языковую традицию и логику носителя языка. В каждом языке встречаются как оригинальные, характерные лишь для данной культуры мотивы, лежащие в основе метафорической номинации для тех или иных человеческих качеств, так и универсальные идеи, присутствующие во многих культурах. Так, в большин-ст ве ев ро пей ских язы ков в ка че ст ве ме та фо ры для глупца может быть выбрано название какого-либо животного, чаще это баран или бык; широко применимы т. н. «обувные» метафоры
- всевозможные сапоги и ботинки; известны также «деревянные» и «гастрономические» метафоры. В ходе выделения подобных сфер отождествления или предметно-тематических кодов выясняется способ выражения признака и устанавливается уровень внешней мотивации. В свою очередь, на более глубоком уровне - внутренней мотивации - выявляется причина выбора носителем языка той или иной метафоры, т. е. мотив номинации.
Такая система анализа семантики предложена на славянском материале Е. Л. Березович, которая отмечает, что «наибольшую степень обобщенности имеют мотивационные доминанты - предельно абстрактные идеи, объединяю щие все эле мен ты ка ко го-ли бо се ман ти че-ского поля. Мотивационные доминанты опираются на сквозные мотивы. Эти интерпретаторы смысла обладают более развернутым содержанием, радиус их действия охватывает не все пространство поля, а несколько лексико-фразеологических групп»[Березович, 2007. С. 33].
В финском языке в числе наиболее продуктивных сквозных мотивов, актуализованных в образной номинации лексико-семантической зоны «Глупость» поля «Интеллект человека», выступает мотив рыхлости, мягкости, аморфности.
Обратимся для начала к бытующим в литературном языке лексемам !бува/!буЬа, которые характеризуют объект как неплотный, рыхлый, расслабленный, незакрепленный, бесформенный [ЯиррПа, 1955]. Диалектные данные допол-ня ют эту информацию такими выражениями и сочетаниями, где слова Оува/Юу/па называют неплотно связанную вещь, рыхлую почву, жидкое тесто, недавно выпавший, неслежавшийся снег, а также пустую болтовню, лень, человеческую глупость:
Ку1 ?аттоз( Юуваа Ыраа оп Ь^а syбvа* - такой мягкий хлеб приятно есть;
Эе оп Шикап раавХа !бува - он немного слаб на голову.
Иначе говоря, слово с первичным значением 'мягкий, рыхлый', призванное характеризовать конкретные объекты, используется также для называния абстрактного явления - человеческой глупости. Метафора делает абстрактное легче воспринимаемым, не случайно поэтому один из магистральных путей метафорического переноса - от конкретного к абстрактному, от материального к духовному [Метафора..., 1988. С. 12].
Далее предложен ряд лексем, получивших в ходе своего развития отрицательную интеллектуальную семантику благодаря воплощению мотива мягкости, рыхлости. Обычно это слова, называющие различные неплотные по консистенции ве щест ва - мягкое масло, рыхлая земля, старые, размягченные корнеплоды и т. п. Особого внимания заслуживает большое количество лексем, обозначающих разные виды снега: аиМо/ИаиМо, ИоИе!о, ИоИка/ИоИко, Иира/ Ииракка/Ииракко, Иирзакка/ИирБакко, ИбИеЮ/ЬбИегб, ИоИИо, ИбИка/ЬбИкб, Иб!тб, ЬбуИка/ИбуМа, ИбуМапа/ ИбуЩ Ибуккб, 1оИе!о, 1оИтего, 1бИтегб и пр.
Ниже приведены примеры употребления в речи лишь некоторых из них.
ЛиМо/ЬаиМо ’мягкий, непрочный, рыхлый снег или земля’/’слабоумный человек’:
Lumi оп пИ ИаиМоо ки е1 оо suojanna - снег очень рыхлый, не выдержит;
Ку!!а вв оп веттопв ао/пЮрва, еi вв muistam т№а - он такой дурень, ничего не помнит.
ИоЬе/о рыхлый, рассыпчатый снег/хрупкий, ломкий лед/мягкий корнеплод/невнимательный человек, чудак, слабоумный:
Pehmeаt hohe!ot Ю/ паиг/в, кип ве оп п'/'/п аkistek кавуаппи - вялая эта репа, раз так быстро выросла;
Se hohe!o ивкоо kaekki, mitа toenevva!ehte!!oo
- этот простофиля во все верит, что ему врут.
* Все примеры собраны из словаря финских народных говоров [SMS].
0
Hohka, hohko рыхлый снег, лед/корнеплод, ут ра тив ший со вре ме нем све жесть и соч ность, ставший вялым/о глупом или рассеянном человеке:
Jaa haurastuu hohkaksi - лед ста но вит ся рыхлым;
Sum paas on niinko hohkaantunu nauris - твоя голова как вялая репа;
Sina nyv vasta hohko likka olet kun et ymmarra rikasta miasta ottaa - ты совсем какая-то недотёпа, раз не сообразишь богатого мужа заполучить.
Hupsakka, hupsakko рыхлый снег/масло/ некрепкий кофе/чудак, дуралей:
Voe, voe ku tia kahvi tul nyt semmosta hupsakkata - ой, это не кофе, а какая-то бурда;
Kyllas tua hupsakan tunnen - знаю я этого дур ня.
Акт номинации всегда мотивирован пони-ма ни ем зна чи мо сти и без оши боч но го вос приятия взя то го за ос но ву пред ме та или яв ле ния внеязыковой действительности. Функционирующий в языке мотив ориентирует номинатора на выбор правильного образа. Не менее продуктивным образом, чем снег, является чересчур мягкое масло, в одних случаях это не успевшее уплотниться, только что приготовленное, в других же - растаявшее, «летнее» масло. Указанными значениями обладают лексемы hupelo, l^ppa, l^ppana, hбppб, hбppбrб, hбperб/ hбpperб, hбpelб, hбtб, h^ttana, hбssakas, hбssana, hбssakka, I6ss6 и некоторые их производные.
Hoppa, hoppana, hoppo ’легкий снег’/’мягкое вещество, напр. только что взбитое масло’/ что-л. хрупкое/’слабоумный человек’. Производные от этой основы также отмечают неадекватную голову, а именно - hбppanyys ’непонимание’, ’плохая память’, ’запутанность мыслей’, hбppapainen ’слабоумный’, hбppara, h^pparo, обозначают ’дурного, придурковатого человека’, а глагол hбppanбida ’дурачиться, придуриваться’:
Tama voi on viela ihah hOppoo - это масло еще очень мягкое;
Hoppo se oli, ei kehannu tyota teha ollenkhaan
- он-то, дурак, не хотел никакой работы делать.
Отдельного внимания заслуживают следующие единицы изучаемой лексико-семантической группы - hбssakka, р6ієг6, pбperб, pбpperб, m^hla. Все они обладают отрицательной интеллектуальной семантикой, используются в качестве названий снега, однако их особость заключается в том, что виды обозначаемого ими снега разнятся до прямо противоположных:
Pohero - с одной стороны, ’мокрый липкий снег, оттепельный снег; влажный, но еще не мокрый снег’, с другой, ’сухой, рыхлый, рассып-
чатый снег’, а также ’неплотное масло, распадающееся на составляющие’/’дурак’, ’глупец’:
Pбheгб!umi taгttuu suksen ро^аап - мокрый снег липнет к лыжам;
Ки^э 1ит1 sei рбЬвгбб, в! pбherбssа jaksa каиап tallustella - рыхлый снег, по такому не сможешь долго тащиться;
Бв оп тт pбheгб ettei se huomaa mittааn ав'аа ки вН^ риППии - такой дурак, ничего не соображает, что ему говорят.
Примерно такой же расклад представлен в значениях лексемы рбрегб/рбррегб, которая используется в финских говорах для обозначения как мягкого рассыпчатого снега, так и прилипаю ще го, мок ро го сне га; на зы ва ет как че рес чур сухое тесто для печенья, так и слишком густое. Одновременно полисемантическое слово бытует в значении ’тупица, рассеянный человек’:
Е! tammosella рбррвгбНа viissi т^'ткаа ШМа -по такому мягкому снегу не пойдем никуда;
Оп pбppeгбб kаve!!а - taгttuva !umi Па^апа kаvellessа - липкий снег мешает идти;
Мгв пуГ поп pбpeгб по en muista mittiа - я-то, дурень, ничего не помню.
Очевидно, языковой образ медленно соображающего человека в данном случае возникает из ситуации неудобства, заторможен-но сти пе ре дви же ния по све же вы пав ше му или оттепельному, липкому снегу. Чтобы донести до него мысль, приходится приложить определенные усилия, преодолеть сопротивление с его стороны. Примечательно, что полисемия данных слов включает еще одно значение - тесто. При этом, как и с характеристикой снега, называемое тесто может быть чересчур жидким или же, наоборот, плотным, крутым. Очевидно, здесь, на «уменьшенной модели», т. е. на уровне слова наблюдается давление идеи антинормы, которая реализуется во всем масштабе лексико-семантического поля «Интеллект человека», провоцируя приобретение отрицательной интеллектуальной семантики словами, содержа-щи ми се му «по ляр ные про яв ле ния при зна ка». Носитель языка маркирует значимые для него крайние проявления признака и переносит в про цес се но ми ни ро ва ния на аб ст ракт но мыслимые объекты. На данном конкретном примере можно убедиться, что полярные характеристики «легкий, морозный/липкий оттепельный снег» или «жидкое/плотное тесто» заслуживают вни ма ния но ми на то ра, то гда как уме рен ное проявление считается нормой и остается без спе ци аль но го на име но ва ния. Ис поль зуя терминологию, предложенную Е. Л. Березович, можно сказать, что сквозной мотив аморфности, мягкости входит в мотивационную доминанту антинормы [Березович, 2007. С. 150].
0
Выше были предложены к рассмотрению некоторые версии происхождения метафор в адрес глупца. В качестве мотива для метафорического переноса выступает идея рыхлости, мягкости, аморфности, которая послужила ос-но ва ни ем для срав не ния не ко то ры х осо бен но-стей характера и интеллекта человека с рыхлым снегом, маслом, тестом, старой репой и пр. Свойственная перечисленным составам податливость, бесформенность, рыхлость, аморфность при смысловом переносе характеризует человека как вялого, слабого, халтурно выполняющего свою работу и интеллектуально неактивного или неполноценного. Не могла не сыграть свою роль также коннотация «негодный» в случае сопоставления со старым корнеплодом, растаявшим маслом, неудавшимся тестом.
Обращает на себя внимание большое, по сравнению с русским языком, количество образных номинаций, имеющих в своей основе обозначение снега. Здесь важно подчеркнуть, что оценка человеческого интеллекта дается через посредство обыденных, но значимых для носителя традиционной финской культу ры вне язы ко вых реа лий: снег, ка че ст во и струк ту ра ко то ро го ме ня лись в за ви си мо сти от погодных условий и времени года; масло, ко то рое взби ва лось и хра ни лось в до маш них ус ло ви ях; ре па, ста но вив шая ся от хра не ния мягкой. «Метафору питают обыденные, а не на уч ные зна ния. Она соз да ет ся при опо ре на знания носителя языка о предметах, полученных естественным путем» [Берестнев, 2002. С. 25].
Изучаемый ряд метафор глупости, развивших ся на ос но ве слов, пер вич но обо зна чаю щих ка кую-ли бо не плот ную кон си стен цию, мо жет быть продолжен полисемантическими лексемами, известными в тех же значениях, дополнительно включающими характеристики чего-либо пористого или хрупкого. Таковы, к примеру Иарега / Иарего / Иареп, hasero, ИбИе!б / ИбИегб, Иар!акка / Иар!акко / Иир!акко, коИе!о / коИеИ, коИто / коИти.
Для перевода прилагательного Ьарега современный финско-русский словарь предлагает значения ’хрупкий, ломкий, непрочный’; по данным диалектных словарей, им может быть охарактеризован хрупкий лед, негустое тесто, трухлявая древесина, затвердевшее на морозе крупинками масло, а также странноватое поведение человека и отсутствие ума. Как, на каком основании развилась именно такая полисемия? Ниже предложены примеры, демонстрирующие употребление слова в указанных значениях:
Kewаinej 1аа оп пп hapeгaa - весенний лед та кой хруп кий
О пИ hapeгa ко !eppаne seevаs - ломкий, как ольховый кол
Hapeгaa оп кип Tommin ]агк - слабый, как Том мин ум
О!eks пу hapeгa, kuinga ва keske! aгkeepаivаа stаllааt juh!avaatteet рааНав! - что ли ты слабоумный, раз в будний день бродишь в праздничной одежде!
В приведенных случаях развитие семантики глупости на основе первичных значений лексемы Ьарега происходит благодаря актуализации одного из наиболее распространенных сквозных мотивов образной номинации - непрочность.
В. Руоппила, анализируя именования умствен но не пол но цен но го че ло ве ка в фин ских говорах, также обращал свое внимание на эту настой чи вую связь пер вич но го зна че ния не плотности или хрупкости с наименованиями глупцов. Автор высказывает мнение, что, очевидно, своим поведением дурак вызывает ассоциации с каким-то отрицательно оцениваемым предметом окружающей действительности. Так, плот но со ткан ная ма те рия, ту го за вя зан ный узел, креп ко свя зан ный ве ник оце ни ва ют ся позитивно, соответственно противоположные качества - неплотность и расслабленность - видятся основой, пригодной для появления метафоры в адрес неудовлетворительных умственных способностей [ЯиррПа, 1955. Э. 155].
Способность одного слова выступать характеристикой столь разных объектов может выглядеть нелогичной, особенно в русских переводах финских диалектных выражений, где одним прилагательным обозначаются свойства реалий от теста или масла до ветхой постройки. Однако с учетом того, что в основе развития отрицательной интеллектуальной семантики у приведенных выше слов лежит идея антинормы, все предложенные здесь случаи воплощают коннотацию «негодный, плохой», ко то рая ока зы ва ет ся стерж не вой для раз вития семантики ‘глупый’. Это хорошо прослеживается на примере лексем коЬе/о/коЬеП, коЬта/коЬти.
В качестве первичных значений приведенные слова также характеризуют какие-либо рыхлые, ломкие и хрупкие объекты (наст, хрупкий весенний лед и т. д.). Однако все они могут указывать и на что-то негодное и неудовлетворительное, например, старые камни в банной печи, пустые, не представляющие ценности зерна, неровности и складки на ткани при шитье. Очевидно, именно в этом направлении происходит сдвиг в семантике. Такая же ‘негодность, неудовлетворительность’ характеризует неуклюжего, иногда медлительного и глупого человека.
Ei siitta (kiuaskivesta) saam mimmostakal loylya sitte ennaan ko se semmoseks koheliks tulle ko vesi lapittem mennee - от таких камней пару не будет, так как они раскрошились и вода проходит сквозь них
Ompa minulla semmonen kohelo elama - такая уж у меня тяжелая (букв. ’разбитая’) жизнь
Ko itte on kohmo ni luulee etta kaikki muut on kohmoja - если сам дурак, думает, что все такие же.
Показательно при этом, что kohmu и его производные kohmukko kohmulikko, kohmikko kohmeikko, kohmelikko, kohmisto, kohnukko, kohnikko обозначают труднопроходимое болотистое место: Kohmulla on paha ajaa hevosella -по месиву сложно ехать верхом. В этом контексте уместно отметить и у hapera значение ‘водянистый, заболоченный луг, в котором вязнут ноги при ходьбе’. Видимо, здесь для развития семантики глупости в очередной раз актуализируется коннотация «движение, преодолевающее сопротивление», которая срабатывает и при образовании значения ‘дурак’ у слов, первично обозначающих слишком рыхлый, мягкий или, наоборот, липкий снег и как следствие -
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Логинова Елизавета Валерьевна
аспирант кафедры финского языка и литературы факультета прибалтийско-финской филологии и культуры Петрозаводский государственный университет ул. Правды, д. 1, г. Петрозаводск,
Республика Карелия, Россия, 185003 эл. почта: sormukset@mail.ru тел.: (8142) 574947, 89535262896
затрудненное движение. Предложенный фрейм мог породить ассоциацию с тугодумом, для обучения которого требуется преодолеть значительное сопротивление.
Литература
Березович Е. Л. Язык и традиционная культура. М.: Индрик, 2007. 599 с.
Берестнев Г. И. Семантика русского языка в когнитивном аспекте. Калининград: изд-во КГУ, 2002. 156 с.
Виноградова Л. Н., Толстая С. М. Ритуальные приглашения мифологических персонажей на рождественский ужин: формула и обряд // Малые формы фольклора: Сборник статей памяти Г. Л. Пермякова. М., 1995. С. 166-197.
Леонтьева Т. В. Интеллект человека в русской языковой картине мира. Екатеринбург: изд-во ГОУ ВПО «Рос. гос. проф.-пед. ун-т», 2008. 280 с.
Метафора вязыкеитексте/Отв. ред. В. Н.Телия. М.: Наука, 1988. 176 с.
Nykysuomen sanakirja. Osat 1-3. Helsinki, 1983. (В тексте - NS).
Ruppila V. Vajaaalyisen kuvaannollisia nimityksia // Virittaja. 1955. S. 150-170.
Suomen murteiden sanakirja. Osat 1-7. Helsinki, 1985-2003. (В тексте - SMS).
Loginova, Elizaveta
Postgraduate student
Department of Finnish Language and Literature, Petrozavodsk State University
Pravdy 1, Petrozavodsk, 185003, Karelia, Russia
e-mail: sormukset@mail.ru
tel.: (8142) 574947, 89535262896
