CC BY
22
При выполнении данного исследования проведен анализ 850 анкет катамнеза суицидентов (686 мужчин и 164 женщин), заполненных путем опроса их родственников. Время совершения самоубийств - 20062010 годы, место - Кировская область. При обработке материалов учитывались мотивы самоубийств, наличие у суицидентов соматических заболеваний, их пол. Работа выполнена с использованием социологического и статистического методов исследования.
Результаты и обсуждение.
Проведенное исследование показало, что в 51,5% изученных нами случаев завершенных суицидов суициденты страдали при жизни одним или несколькими соматическими заболеваниями. Вместе с тем, соматические заболевания стали мотивами суицидов у 21,6% мужчин-суицидентов и у 34,4% жен-щин-суицидентов из общего числа проанализированных нами 850 случаев завершенных суицидов. Наиболее часто причинами возникновения суицидального поведения являлись болезни системы кровообращения (27,13 случаев на 100 завершенных суицидов), новообразования (26,36 случаев на 100 завершенных суицидов), болезни органов дыхания (6,98 случаев на 100 завершенных суицидов), заболевания эндокринной системы (6,98 случаев на 100 случаев завершенных суицидов).
Анализ полученных в ходе исследования сведений позволяет сказать, что у суицидентов мужского пола наиболее часто причиной суицида являлись заболевания системы кровообращения (30,00 случаев на 100 завершенных суицидов), новообразования (27,77 случаев на 100 завершенных суицидов), заболевания нервной системы (6,66 случаев на 100 завершенных суицидов).
У суицидентов женского пола наиболее часто причинами возникновения суицидального поведения были новообразования (23,07 случаев на 100 завершенных суицидов), болезни системы кровообращения (20,50 случаев на 100 завершенных суицидов), болезни эндокринной системы (15,38 случаев на 100 завершенных суицидов).
Исследование показало, что статистически достоверной разницы у лиц мужского и женского пола по частоте встречаемости соматических заболеваний как причин возникновения суицидального поведения не выявлено (заболевания нервной системы - 1=0,35, болезни костно-мышечной системы и соединительной ткани - 1=0,43, болезни системы кровообращения - 1=1,17, новообразования - 1=0,57, болезни органов дыхания - 1=0,86, болезни эндокринной системы, расстройства питания и нарушения обмена веществ -1=1,98, болезни глаза и его придаточного аппарата -1=0,16, болезни органов пищеварения - 1=0,43, травмы и некоторые другие последствия воздействий внешних причин - 1=0,44).
Выводы.
Таким образом, в результате исследования установлено, что соматические заболевания являются значимым фактором риска возникновения суицидального поведения у жителей Кировской области, как у суицидентов мужского, так и у суицидентов женского пола, но у мужчин суицидальное поведение
чаще обусловлено заболеваниями системы кровообращения, новообразованиями, заболеваниями нервной системы, а у женщин - наличием новообразований, заболеваний системы кровообращения и болезней эндокринной системы.
Учитывая выше указанное, при лечении пациентов с новообразованиями, заболеваниями системы кровообращения, эндокринной системы, органов дыхания медицинскому персоналу необходимо иметь суицидальную настороженность, осуществлять мероприятия по профилактике возникновения у вышеназванных пациентов суицидального поведения.
Литература:
1. Амбрумова А. Г. Суицидальное поведение как объект комплексного изучения // Комплексные исследования в суицидо-логии. Моск. НИИ психиатрии. - М., 1986. - С. 7-26.
2. Андрианова Л.Ю., Пономарев С.Б. Опыт структурирования информационной карты на основе формализации катамнеза суицидентов // Актуальные вопросы судебно-медицинской экспертизы и экспертной практики. - Ижевск: Экспертиза, 2000. - Вып. VI. - С. 59-60.
3. Милорадов Ю.Е. К вопросу о самоубийствах на почве тяжелых соматических заболеваний и физических недостатков // Вопросы судебной медицины. - Л., 1977. - Вып. 1. - С. 76-77.
4. Молин Ю.А. Судебно-медицинская экспертиза повешения. -СПб., 1996. - 336 с.
5. Appleby L. Psychological autopsy study of suicides by people aged under 35 // Brit. J. Psychiatry. - 1999. - Vol. 175. - P. 168-174.
6. De Leo D. Physical ilhess and parasuicide: evidence from the European Parasuicide Study Interview // Int. J. Psychiatry. Med. -1999. - Vol. 29. - P. 149-163.
7. Poser W., Stoetzer А,, Becker R. Suchtkrankheit und suizid. Untersuchungen mit Hilfe gerichtsmedizinischer Unterlagen und Krankengeschichten // Lebensversicherungensmedizin. - 1987. - Bd. 39, № 1. - S. 19-23.
8. Price L.H., Chamey D.S., Delgado P.L., Heninger G.R. Lithium and serotonin function: Implications for the serotonin hypothesis of depression // Psychopharmacology. - 1989. - Vol. 100, № 1. - P. 3-12.
9. Stanley M., Brown М. Melatonin levels are reduced in the pineal glands of suicide victims // Psychopharmacol. Bull. - 1988. - P. 484-488.
ФОРМИРОВАНИЕ СУИЦИДАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ У ПАЦИЕНТОВ С ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИМИ ИЗМЕНЕНИЯМИ
ЛИЧНОСТИ В ОТДАЛЕННЫЕ ПЕРИОДЫ РАДИАЦИОННЫХ АВАРИЙ НА ЮЖНОМ УРАЛЕ
В. В. Колмогорова, В.М. Полецкий
Южно-Уральский ГМУ, г. Челябинск, Россия
E-mail авторов: kolmogorova_v@mail.ru vpoletskiy@rambler.ru
Обследованы 384 больных, проживающих в бассейне р. Теча и пострадавших в зоне Восточноуральского радиационного следа. Показано, что радиационные и психогенные факторы являются доминантными при формировании «хронических изменений личности после катастрофы» и приводят к злоупотреблению алкогольными напитками, употреблению наркотиков и как следствие к суицидальным мыслям и попыткам.
Профилактика суицидов среди пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством во всех наблюдениях является облигатным в формировании грубых инкура-
бельных состояний и требует комплексной совместной работы психологов, психиатров, всех медицинских работников.
Ключевые слова: суицид, суицидальное поведение, хроническими изменениями личности после переживания катастрофы.
Техногенные катастрофы являются причиной не только серьезного экологического неблагополучия, но и ухудшения соматического и психического здоровья пострадавших, а также суицидальным поведением. В психиатрической практике эта проблема в последние десятилетия приобрела особую значимость. Психопатологические проявления у больных, перенесших радиационное воздействие, отличаются определенной динамикой: к невротической симптоматике присоединяется астеническая и аффективная, а затем формируются личностные изменения, стойкие психоорганические расстройства, которые могут приводить к суицидальному поведению.
Материал и методы.
В основу настоящей работы положены результаты исследования 384 больных, проживающих в бассейне р. Теча и пострадавших в зоне Восточноураль-ского радиационного следа (ВУРС). Больные были в возрасте 35-66 лет, средний возраст - 52,1±0,9 года, среди них мужчин - 244 (63,4%), женщин - 140 (36,6%).
В качестве контрольной группы обследовано 300 практически здоровых жителей радиационно чистых НП Чебаркульского и Нагайбакского районов Челябинской области.
Применялись клинико-психологические методы исследования. Методы включали шкалу тревоги Ч.Д. Спилбергера - Ю.Л. Ханина, уровни депрессии по шкалам Бека, анкета «Отношение к суициду» (по М. Антонучио, 1991) включала 12 вопросов. На вопросы должны были даваться однозначные ответы: полностью согласен, согласен, не согласен, полностью не согласен.
Результаты и обсуждение.
Для всех исследованных пациентов характерна тесная связь с проживанием на территории радиационных катастроф в Южноуральском регионе, окружающей обстановкой, когда они испытывали «стрессы повседневной жизни» и находились в сложных жизненных ситуациях, обусловленных макросоци-альными факторами (радиационными и психогенными - доминантными по нашему мнению). Ретроспективно можно полагать, что обследованная категория облученных перенесла «посттравматическое стрессовое расстройство» (Б43.1), которое возникло как ответная и затяжная реакция на стрессовое событие или ситуацию исключительно угрожающего или катастрофического характера, выходящего за рамки обыденных житейских ситуаций, способных вызвать дистресс практически у любого человека. Это внезапные переоценка связана с переселением, с уничтожением домов, имущества, насильственными действиями, комплексом строго ограничительных мер, частыми медицинскими и дозиметрическими обследованиями в условиях информационной блокады. ПТСР формировалось на оделенных этапах радиаци-
онных инцидентов, как у взрослого, так и у детского населения. Ломка сложившихся стереотипов и жизненного уклада, необъяснимый характер действий властных структур на протяжении многих десятилетий, состояние эмоционального напряжения и т.д., приводили к массовым проявлениям состояний психоэмоционального напряжения и психической дезадаптации, которые по существу являлись коллективной психической травмой, естественной «экспериментальной моделью» социальных стрессовых расстройств, суицидальному поведению. Если в первые месяцы, годы для затяжных, а затем и хронических ПТСР у больных были характерны: повторные навязчивые воспитания о тяжелых психотравмирующих событиях (жестких мерах переселения, насильственных мерах ограничительного характера, отчуждение земельных угодий и т.д.), кошмарные сновидения, отгороженность от других людей, утрата интереса к учебе, жизни, и эмоциональная притупленность, то с течением времени характер расстройств претерпевал существенные изменения. Подобные психические состояния провоцировали аномальные формы поведения и приводили к аддикциям, чаще в виде злоупотребления алкогольными напитками и употребления наркотиков и как следствие к суицидальным мыслям и попыткам. В группе больных с хроническим ПТСР (Б43.1) не выявлялись значимо экзо гении и другие факторы. С течением длительного времени под действием дополнительных доминантных и предрасполагающих факторов хронические ПТСР сменяются «хроническими изменениями личности после переживания катастрофы» (Б62.0). В клинике этого вида изменений личности к описанным выше патологическим проявлениям присоединяются и начинают доминировать враждебное и недоверчивое отношение к окружающим, выраженная социальная отчужденность, ощущение внутренней опустошенности и безнадежности, хроническое чувство волнения и постоянной угрозы, к суицидальному поведению. Пациенты обнаруживают выраженную дезадаптацию в трудовой деятельности, нарушении межперсональных, социальных и профессиональных признаков, суицидальное поведение. Отдельные моменты результатов опроса определили столкновение мнений и позиций респондентов по некоторым вопросам проблемы. 98% респондентов считают, что «самоубийство - всегда ошибка, аморальный поступок». 82,4% опрошенных не верят в загробную жизнь суициден-тов. 94,2% не оправдывают самоубийство при некоторых обстоятельствах. 100% респондентов рассматривают суицид, как нерациональный, неразумный поступок. 80,6% считают, что человек, который совершил самоубийство, несет ответственность за свой поступок. 97,4% опрошенных готовы остановить любого от совершения самоубийства любым способом. 86,8% будут испытывать стыд, если член их семьи совершил самоубийство. 98,8% респондентов считают, что родные всегда должны знать о готовившемся суициде. 84,4% считают, что самоубийство, смерть и связанные с ними темы должны обсуждаться с пациентами, несмотря на то, что после радиационных инцидентов прошло более пятидесяти лет.
Том 15, № 3, 2013 Тюменский медицинский журнал
7
Выводы:
1. Радиационные и психогенные факторы являются доминантными при формировании «хронических изменений личности после катастрофы» и приводят к злоупотреблению алкогольными напитками, употреблению наркотиков и как следствие к суицидальным мыслям и попыткам.
2. Профилактика суицидов среди пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством во всех наблюдениях является облигатным в формировании грубых инкурабельных состояний и требует комплексной совместной работы психологов, психиатров, всех медицинских работников.
3. Полученные в результате исследования данные подтверждают, что облученные пациенты с «хроническими изменениями личности после переживания катастрофы», как и общество в целом, отрицательно относятся к суицидам.
ОСОБЕННОСТИ АУТОАГРЕССИВНОГО И ГЕТЕРОАГРЕССИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ ПРИ ПАРАНОИДНОЙ ШИЗОФРЕНИИ С РЕЛИГИОЗНЫМИ БРЕДОВЫМИ ИДЕЯМИ
Р.М. Логутенко
Тюменская ГМА, г. Тюмень, Россия E-mail автора: logutenko78@mail.ru
Шизофрения представлена многообразием клинических проявлений и продолжает оставаться одной из наиболее изучаемых нозологических форм [1, 14]. Данное психическое расстройство относятся к группе риска по осуществлению аутоагрессивных действий [12]. В рамках шизофренического процесса встречается большое разнообразие аутоагрессивных проявлений: от несуицидальных, до истинных суицидальных попыток на фоне галлюцинаторно-бредовых переживаний и демонстративных проявлений [5, 8]. До 50% больных шизофренией совершают суицидальные попытки и 10% из них оказываются завершенными [6]. Исследование религиозного бреда и галлюцинаций с религиозным содержанием представляет психиатрический интерес, потому что эти признаки, зачастую, приобретают императивных характер воздействия.
Для религиозного бреда характерны особые формы бредового поведения, обусловленные экстремальными религиозно-мистическими переживаниями [2, 6]. Некоторых авторы приводят данные, связанные с бредом перевоплощения в антихриста, сопровождавшегося либо насильственными действиями в отношении других лиц, либо суицидальными актами. Ряд исследователей [5, 12 и др.] описывают случаи несуицидальной аутодеструкции по религиозно-бредовым мотивам в виде отсечения кисти рук, включая аутокастрацию или нанесение проникающих ранений глаз. Выявлено, что у пациентов страдающих шизофрений с религиозным бредом нанесенное самому себе повреждений или совершения суицида
происходило спустя многие годы после начала болезни.
Согласно нашей клинической практике при работе с данной группой риска, следует помнить, что наиболее суицидоопасными являются следующие синдромы (в порядке убывания): депрессивно-параноидный, аффективно-бредовый, галлюцинатор-но-параноидный с императивными слуховыми галлюцинациями суицидального содержания, метафизической интоксикации, атипичные депрессии.
Больные, страдающие шизофренией, могут находиться в состоянии религиозной ажитации и в острой стадии заболевания иногда совершают импульсивные поступки. Часть импульсивных поступков, включая попытки суицида, совершается в ответ на императивный характер галлюцинации, заставляющие больного действовать соответственно им [3, 7, 11].
В наших наблюдениях пациенты с бредовыми идеями мистического содержания совершали попытки в рамках галлюцинаторно-параноидного синдрома; голоса носили императивный характер. Так, например, больной, после того как, призвал на помощь Бога, услышал его голос «поверь себя, сделай себе больно». После чего, нанёс себе множественные самопорезы в области кисти. По нашим наблюдениям это является неадаптивным способом «облегчения» бредового напряжения с помощью аутоагрессивного поведения. Это согласуется и с данными других исследователей [2, 13].
Для религиозных бредовых переживаний отличительной особенностью было присутствие агрессивных тенденции в сторону родственников в виде нанесения повреждений молотком, режущими предметами и убийство домашних животных на фоне императивных галлюцинаций. Физическое насилие над животным, может быть представлено обезглавливанием или удушение кошек, приношение домашней птицы в жертву по требованию «нечистой силы».
Особенности развития аутоагрессиии и гетероаг-рессии на фоне бреда религиозно-мистического содержания изучены недостаточно и требуют более детального изучения, при этом суицидальные действия в таком сочетании являются парадоксальными [5, 6, 11]. Оценивая суицидальное поведение больных шизофренией с религиозным бредом в диагностической практике следует, прежде всего, обращать внимание на психопатологическую картину императивных галлюцинаций. Осуществление такого подхода важно для выбора тактики ведения пациентов, а также с целью дифференцированной профилактики ау-тоагрессивных действий путем воздействия на психологические факторы и механизмы суицидогенеза данного контингента больных [4, 9, 10].
Литература:
1. Гильбурд О.А. Шизофренология - 2011: время радоваться или огорчаться? // Академический журнал Западной Сибири. -2011. - № 3. - С. 9-10.
2. Ковалева Ю.А., Тараканова Е.А. Особенности суицидального поведения больных шизофренией // Суицидология. - 2010. - № 1. - С. 36-37.
