CC BY
32
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК
Каковы пути формирования социальной ответственности молодежи? Среди организационно-педагогических условий формирования социальной ответственности молодежи и методов разрушения экстремистского пространства можно выделить: 1) ориентированность учебно-воспитательной деятельности на формирование социально значимых качеств личности; 2) организация свободного времени молодежи путем формирования комфортной культурно-досуговой среды; 3) актуализация межэтнической толерантности, воспитание ответственной, успешной личности, ориентированной на ценности гражданственности; 4) разработка системы психокоррекционной работы, ориентированной на профилактику ненормативной агрессии и экстремистской активности; 5) развитие конструктивной социальной активности подростков и молодежи; 6) развитие позитивных, просоциальных молодежных субкультур, общественных объединений, движений, групп; 7) создание альтернативных форм реализации экстремального потенциала молодежи; 5) обеспечение учебных программ аксиологическим компонентом. В связи с этим ядром учебного процесса должны стать дисциплины социально-гуманитарного цикла, одной из задач которых и является формирование творческой, социально ответственной личности. Социальная ответственность
молодежи не может повыситься без радикальных перемен во всей совокупности экономических, социальных, политических и идеологических учреждений. Именно это обстоятельство обусловливает насущную потребность осуществляемых в настоящее время реформ, прежде всего экономической и политической.
Молодежь как маргинальная группа, с одной стороны, является источником социально-экономического и духовного возрождения страны, а с другой, - пополнения криминала, наркомании, формирования социальной напряжённости, радикализма и экстремизма как предпосылки терроризма. Она может быть как фактором ускорения, так и торможения общественного развития. Это зависит от меры социальной ответственности молодых людей.
1. Мангейм К. Диагноз нашего времени. Пер. с нем. и англ / К. Мангейм. М.: Юристъ, 1994. С. 443.
2. См.: Социальная энциклопедия /Под ред. А.П. Горкина. М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. С.173.
3. См.: Интернет-ресурс: http://www.eurolab.ua/news/ ukraine-news/42827.
4. См.: ОмельченкоЕ. Молодёжные культуры и субкультуры. М.: Институт социологии РАН, 2000. С. 7 - 22.
5. См.: Интернет-ресурс:!Шр://га^п.иа/икгаута/у-икгаь ne-stalo-bolshe-skinhedov-i-neonatsistov.html.
ФОРМИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНОМ БАЗЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ТЕРРОРИЗМА В СЕВЕРОКАВКАЗСКОМ РЕГИОНЕ РОССИИ: ЭТНОРЕЛИГИОЗНЫЙ АСПЕКТ
ЛЕОНИД БОРИСОВИЧ КРИСТАЛИНСКИЙ,
докторант Национального института бизнеса, кандидат политических наук, доцент E-mail: [email protected]
Аннотация. Рассматривается взаимосвязь терроризма с этническими и религиозными особенностями населения Северокавказского региона России.
Ключевые слова: терроризм, экстремизм, религия, ислам, мусульманское население, этнос, Северокавказский регион, этнорелигиозный фактор.
Annotation: The correlation of terrorism and ethnic and religious characteristics of the population of the North Caucasus region of Russia is examined in the article.
Keywords: terrorism, extremism, religion, Islam, the Muslim population, ethnos, North Caucasus region, ethno-religious factor.
Одной из наиболее сложных и опасных «реалий современного мира» является терроризм. В последние десятилетия он получил довольно широкое распространение как в жизни мирового со-
общества, так и в российской действительности. И нет необходимости доказывать, что большинство крупных террористических актов (далее теракт) в новейшей истории России происходило либо в се-
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК
верокавказском регионе, либо по сложившимся в нем причинам.
Многочисленные проявления террористической деятельности в российском пространстве Северного Кавказа обусловливают внимание к обстоятельствам, порождающим терроризм в регионе. В широком спектре таких обстоятельств особое место принадлежит этнорелигиозным факторам.
Следует уточнить, что автор солидарен с доминирующим в общественном сознании мнением об «отсутствии национальности у террористов». Понятие же «этнорелигиозные факторы» указывает не на отождествление представителей того или иного этноса, той или иной конфессии с сообществом террористов, а на устойчивое стремление деструктивных политических сил в реализации своих намерений опираться на агрессивные религиозные мировоззрения и этносоциальные группы, потенциально подверженные восприятию соответствующих идеологий.
Формирование на Северном Кавказе «очага» терроризма неразрывно связано с событиями периода распада СССР. С прекращением его существования в некоторых регионах России начались так называемые процессы политического размежевания. В 1990-х гг. к открытому вооруженному противостоянию с федеральным центром привели центробежные устремления определенной части политической элиты Чеченской Республики. В это же время до уровня угроз государственной безопасности выросла приверженность сепаратизму некоторых этнических лидеров в ряде северокавказских субъектах. Сложившаяся на Северном Кавказе обстановка обусловила «всплеск» террористической активности, приведшей к многочисленным человеческим жертвам как в самом регионе, так и за его пределами.
Анализ «террористической войны», продолжающейся в России уже почти четверть века, по мнению автора, выявляет определенные характеризующие ее качественные изменения. Следует обратить внимание, что причиной большинства терактов конца ХХ - начала XXI вв. их организаторы называли «оккупацию Ичкерии российскими войсками». Выдвигались и соответствующие требования террористов к правительству Российской Федерации: вывести из Чеченской Республики вооруженные силы, освободить «военнопленных» (а по сути - преступников, занимавшихся бандитизмом), предоставить независимость Чечне и т.п. Налицо попытки реализации политических амбиций преступного сообщества, в том числе, представителей иностранных государств, выступающего якобы от лица чеченского народа.
В начале третьего тысячелетия стала заметна постепенная трансформация идеологического вектора деятельности террористов, происходящая так-
же не без зарубежного вмешательства. Изменения обозначились в ранжировании ее обоснований: от главенствующей роли этнополитического сепаратизма с элементами религиозной общности «борцов за независимость Ичкерии» (в 1990-х гг.) к приоритетам установления мирового религиозного порядка, основанного на «чистом исламе» (на рубеже первой декады XXI в.). В последнем случае «террористический джихад» в России рассматривается как этап строительства сначала регионального, а в будущем мирового халифата.
О «глобальности» своих намерений исламские радикалы открыто повествуют в собственных информационных ресурсах. Несмотря на ограничение российским законодательством доступа к ним, в реальности не составляет труда с помощью компьютера или смартфона изучить, например, информационное содержание «сайтов-близнецов» UmmaNews. com, UmmaNews.ru, IslamUmma.net, IslamUmma. com и др. Ознакомление с этими ресурсами свидетельствует о целеустремленной деятельности их «хозяев» по привитию пользователям сети Интернет радикальных взглядов на роль, место и перспективы ислама как в мире, так и в России.
Заявления «виртуальных» проповедников «чистого ислама» наглядно знакомят с его приоритетами, отражают презрение фундаменталистов к народам и странам, не почитающим их идеологию, открыто поощряют любые (в том числе террористические) методы уничтожения «кафиров» и замещения шариатом немусульманских политико-правовых систем. Например, Шейх Абу Мухаммад аль-Макдиси на сайте ummanews.ru так объясняет позицию «истинных мусульман»: «двойные стандарты относительно того, как ваши страны относятся к Исламу и мусульманам, разве их недостаточно, чтобы ненавидеть вас и питать отвращение к вам!»[1].
В выборе потенциальных потребителей сведений, представленных в указанном Интернет-ресурсе, достаточно наглядно просматривается этническая основа. Так, ветвление раздела «Кавказ» осуществляется по этнотерриториальному признаку северокавказских земель: «Вилаят Дагестан», «Вилаят КБК», «Вилаят Ногайская степь», «Вилаят Галгайче», а в целом все это, по мнению администрации сайта, именуется «Имарат Кавказ».
О международном характере религиозно-политического процесса «построения мирового халифата», с включением в него «мусульманских» регионов России в качестве элементов единой системы свидетельствует происходящая во всем мире, как будто по «глобальному плану», экспансия исламского фундаментализма. Ей сопутствуют многочисленные теракты, религиозные революции, массовая (часто принудительная) миграция немусульман и др.
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК
Единый «сценарий» расширения сферы влияния «чистого ислама» подтверждается и его агрессивным проникновением в постсоветские государства с преобладающим мусульманским населением (Азербайджан, Туркменистан, Казахстан и др.). Ближневосточный и центрально-азиатский «плацдармы» фундаментального ислама геополитически должны быть «скреплены» российскими территориями в интересах формирования неразрывного религиозно-политического пространства. На карте мира видно, что данная «перемычка» между Центральной Азией и Ближним Востоком достаточно «гармонично накладывается» на пограничное пространство России на Северном Кавказе и в нижнем Поволжье.
С учетом изложенного объяснима причина возрастания интереса исламских фундаменталистов к этнорелигиозной специфике северокавказских регионов России, в которых доминирует мусульманское население. Говоря об этой территории, политолог В.Ю. Ильясов справедливо отмечает: «Исламская культура является одним из важнейших составных элементов единой социокультурной системы Северного Кавказа. По отношению к исламу идентифицируют себя большинство его народов. Кроме того, на основе исламской религии инстинктивно выстраивались и политические от-ношения»[2]. Данная оценка, по мнению автора, достаточно весомо указывает на религиозно-политический потенциал северокавказского региона Российской Федерации с постепенно растущим по абсолютным и относительным показателям мусульманским населением.
Отмеченная специфика Юга России детерминировала активность использования в своих интересах лидерами радикальных течений ислама оживившиеся после распада Советского Союза процессы религиозного возрождения в этом пространстве. По мнению автора, доминирование мусульман в северокавказских республиках, в сочетании с периферийным расположением последних, облегчает исламским фундаменталистам решение ряда задач на пути создания халифата. Судя по развитию этнорелигиозной обстановки на Северном Кавказе, такие задачи сводятся к дестабилизации политической ситуации в регионе (России в целом); постепенному отторжению от России ее приграничных территорий, населенных мусульманами; дальнейшему распространению идей «чистого ислама» с соответствующей политической и территориальной экспансией.
Одним из средств реализации указанной цели избран терроризм, который в спектре методов деятельности воинствующих исламистов занял доминирующую позицию. Это стало особенно заметно, когда российскими Вооруженными Силами были уничтожены основные военные ресурсы чеченских
сепаратистов. В этот период, как верно отмечает С. Иванов, «боевики и их лидеры смогли приспособиться к новым для себя условиям, перешли в глубокое подполье, сменили тактику действий, распространили организационную и террористическую активность практически на все республики Северного Кавказа»[3].
Весомую роль в организации террористической деятельности в северокавказских территориях продолжает играть возможность пополнения рядов экстремистов местными людскими ресурсами. Рекрутирование «добровольцев» на «террористический джихад» производится преимущественно за счет тех северокавказских этносов, для которых ислам традиционно является частью религиозной культуры.
Немногочисленные пока факты участия в террористической деятельности на Северном Кавказе лиц другой этнической принадлежности, из других мест их проживания на территории России свидетельствуют об умышленном расширении проповедниками «чистого ислама» мобилизационной базы своих последователей. Например, нельзя отрицать наличие пропаганды идей исламского экстремизма в среде этносов, для которых ислам не является традиционной религией. Это наглядно подтверждается, например, фактами выявления среди террористов русских мусульман.
Однако, по-прежнему основным источником увеличения числа последователей «исламского радикализма» остаются сообщества мусульман и, прежде всего, в Северо-Кавказском федеральном округе. Например, почти 66% российских граждан, официально включенных в перечень лиц, сопричастных к экстремизму или терроризму, являются уроженцами Северного Кавказа[4]. Говоря о Северокавказском регионе, политологи небезосновательно отмечают, что «ваххабиты успешно работают здесь с населением (особенно молодежью), грамотно используя просчеты государственных структур и нейтрализуя контрпропаганду традиционных мусульман, в том числе и посредством физического устранения их лидеров. ... наиболее ваххабизированным регионом России на данный момент является Дагестан. увеличение количества ваххабитов практически от нуля до половины (по оценкам некоторых экспертов) всех мусульман республики заняло всего 14 лет. ..»[5].
Приведенное мнение подтверждает предположение, что коренное население южных республик может рассматриваться как основной источник рекрутирования адептов радикального ислама в России. Этому способствует также сохраняющаяся в течение нескольких десятилетий тенденция уменьшения в этнической структуре российского населения доли русских и увеличения числа представителей этносов, традиционно исповедующих ислам.
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК
Это особенно заметно в республиках Северного Кавказа.
Результаты переписей населения, проводившиеся в СССР и РФ с 1970 по 2010 г., свидетельствуют, что за этот период более чем в 1,5 раза уменьшилась доля русских в Кабардино-Балкарии и Северной Осетии - Алании, в 4 раза - в Дагестане, в десятки раз - в Чеченской Республике и в Республике Ингушетия (34,5% в Чечено-Ингушетии в 1970 г. до 1,9% и 0,8% в 2010 г. соответственно). Особенно явно эта тенденция проявилась в постсоветские годы.
Отвечает интересам исламских фундаменталистов и повышенная мобильность представителей северокавказских этносов, что способствует «расползанию» идей «чистого ислама» за пределы традиционного проживания российских мусульман. В этой связи примечательно наблюдение исследователя Р.А. Силантьева, который в 2006 г. констатировал: «За последнее десятилетие выходцы из Северного Кавказа заметно изменили этнический состав всех крупных и средних городов страны, что позволило им оспорить монополию Поволжской уммы на Дальнем Востоке и в центральной России»[6].
Несмотря на то, что традиционный ислам, бесспорно, является последовательным проводником общечеловеческих ценностей и идей бесконфликтного развития мирового сообщества, именно мусульмане стали в России объектом первоочередного внимания проповедников радикальных религиозных взглядов. Умело подменяя гуманистическое содержание ислама агрессивными постулатами псевдомусульманского толка, они организуют нередко открытые акции «вербовки» новых «братьев» у стен (а иногда и внутри) мечетей, медресе, мусульманских культурных центров. Подобные факты зафиксированы даже в столице России (16 сентября 2011 г. мечеть на ул. Хачатуряна, 3 октября 2013 г. Историческая мечеть, 27 сентября 2013 г. мечеть Ярдям и др.). На радикальное восприятие ислама деструктивные силы, как было отмечено выше, нацеливают и информационно-коммуникативный потенциал глобальной сети Интернет.
Правомерно отметить наращивание в России усилий исламских фундаменталистов по втягиванию в противоправную религиозную деятельность представителей «немусульманских» этносов. Однако, анализ официального списка российских граждан, причастных к экстремистской деятельности или терроризму, позволяет
сделать ряд выводов. Так, в этом списке 77% фамилий преимущественно соответствуют антро-понимической коннотации российских регионов с преобладающим мусульманским населением, при этом аналогичная выборка по уроженцам Северо-Кавказского федерального округа составляет 98,65%. Следует также учесть, что в последнее время фактов проповедей «чистого ислама» в российских христианских церквях и семинариях, равно как и в пагодах, синагогах, кирхах и др. немусульманских культовых религиозных учреждениях не зафиксировано.
Следовательно, не исключая необходимости воспрепятствования распространению идей «чистого ислама» среди населения России в целом, основные усилия по искоренению террористических религиозных идеологий необходимо концентрировать в регионах с доминированием населения традиционно исповедующим ислам, с сосредоточением основных усилий в Северокавказском регионе страны. Этому преимущественно уделяется основное внимание политическим руководством страны, лидерами духовенства, гражданским обществом, органами безопасности. Вместе с тем, осознанное понимание опасности для национальной безопасности страны описанных выше явлений и процессов необходимо формировать также и в общественном сознании населения других регионов России.
1. URL: http://ummanews.ru/minbar/2924--l-r.html (дата обращения 10 октября 2013 г.)
2. Ильясов В.Ю. Международные аспекты развития политических процессов на Северном Кавказе в постсоветский период: Дисс. ... канд. полит. наук. М., 1997. С. 59.
3. Иванов С. Северный Кавказ: борьба с терроризмом по-прежнему актуальна URL: http://www.arms-expo.ru/04905705404 9124050054054055056.html (дата обращения 3 февраля 2014 г.)
4. См.: Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму URL: http://www.fedsfm.ru/ documents/terrorists-catalog-portal-act (дата обращения 6 февраля 2014 г.)
5. Карта этнорелигиозных угроз. Северный Кавказ и Поволжье. Доклад института национальной стратегии под редакцией М.В. Ремизова // НГ-Политика. 4 июня 2013 URL: http://www. ng.ru/ng_politics/2013-06-04/15_map5.html (дата обращения 16 августа 2013 г.)
6. Силантьев Р.А. Новейшая история исламского сообщества России. 2-е изд., исправленное и дополненное. М.: Информационно-издательская продюсерская компания «ИХТИОС», 2006. С. 152.
