CC BY
43начнет новый этап территориальных захватов, и двинется с этой целью на восток - в заднепровские лесостепи и в земли восточных балтов. Там тоже будет применена тактика «скифской пустыни». По крайней мере, об этом свидетельствуют многочисленные остатки сожженных городищ, найденных в бассейнах Днепра и Оки советскими археологами [7, с. 63-64]. Восточные славяне были не единственным народом Европы, для которых война и истребление соседей считались политической и человеческой нормой. Однако восточные славяне - один из самых крупных европейских народов средневековья. Он не исчез с исторической сцены подобно многим варварским племенам. Уже в силу этого варварские методы территориальной экспансии сохранились в его народной памяти. Начало всему было положено в VI-VII вв., когда у Византии с кровью был отнят благодатный балканский край.
Список литературы 1. Византийские историки Дексипп, Эвнапий, Олим-пиодор, Малх, Петр Патриций, Менендр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец, переведенные с греческого Спиридоном Дестунисом. СПб., 1860.
2. Всемирная история в 10 томах. Том 3. Белявский А., Лазаревич Л., Монгайт А. - М.: Госиздат, 1957. 899 с.
3. Иордан. О происхождении и деяниях древних ге-тов. пер. Е. Ч. Скржинской. - СПб, Алтейя, 1997.
4. Никифора патриарха Константинопольского краткая история со времени после царствования Маврикия, пер. Е.Э. Липшиц. ВВ, т. III, 1950.
5. Прокопий Кессарийский. Война с готами. / Пер. С. П. Кондратьева. - М., 1950.
6. Прокопий Кесарийский. О славянах и антах [Текст] // Хрестоматия по истории СССР. Том I. C древнейших времен до конца XVII века / под ред. В. И. Лебедева, М. Н. Тихомирова, В. Е. Сыроечковского. -М., 1951.
7. Третьяков П.Н. У истоков древнерусской народности. - Л., 1970.
8. John of Ephesus, transl. by R. Payne-Smith, Oxford, 1860. Part 3. Book 6. [VI. 25.]. URL: http://www.tertullian.org/fathers/ephesus_7_book6. htm
ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ СОВЕТСКОЙ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ НА ПРИМЕРЕ
ЗАПАДНО-СИБИРСКИХ ИЗДАНИЙ
Малахова Людмила Петровна
к.и.н., Сургутский государственный педагогический университет, г. Сургут
FORMATION OF SOVIET PERIODICALS OF WEST-SIBERIAN PUBLICATIONS Malakhov Ludmila P., Candidate of Science, Surgut State Pedagogical University, Surgut АННОТАЦИЯ
В статье рассматривается процесс становления советской периодической печати на материалах Западной Сибири. Пресса представлена как инструмент партийно-государственного воздействия на массовое сознание населения в системе общегосударственной политики. Местная пресса обладала большей способностью охватить широкие массы населения и поэтому заслуживает детального изучения. ABSTRACT
The article deals with the process of formation of the Soviet periodicals on materials of Western Siberia. Press presented as a tool for the party-state influence on the mass consciousness of the population in the national policy. The local press has a greater ability to reach the masses of the population and therefore deserves detailed study.
Ключевые слова: периодическая печать, партийная и советская печать, советская идеология и пропаганда. Keywords: periodical press, party and Soviet press, the Soviet ideology and propaganda.
Пресса советского периода демонстрирует широкие возможности воздействия на массовое сознание населения. Ее уникальные способности проникновения в различные области жизнедеятельности граждан активно использовались властью для достижения собственных целей. В ряде исторических исследований [20, с. 9] пресса рассматривается как главный источник информационного воздействия на мировоззрение населения в первые десятилетия советской власти, в период создания политических основ государства и новых социальных отношений. Представляя идейно-политические приоритеты, экономическую проблематику коммунистической партии, газеты находились в зоне особого внимания ЦК РКП (б) и успешно формировали общественное мнение.
Ряд авторов [19, с. 26] утверждает, что советская пресса была направлена, прежде всего, на идеологическую сторону воспитания, т.е. выполняла идейно-воспитательную функцию. Другие исследователи [20, с. 5] рассматривают советскую журналистику как инструмент партийно-государственного воздействия на общество в системе общегосударственной политики и подчеркивают ее органическую связь с культурой. Через культуру же формировались общественные отношения и оценивались политические события.
Авторитетные зарубежные авторы Ф. Сиберт, У. Шрамм, Т. Питерсон в монографии «Четыре теории прессы» четко формулируют зависимость содержательной стороны печати от социальных процессов, происходящих в обществе: «Пресса всегда принимает форму и окраску тех социальных и политических структур, в рамках
которых она функционирует. В частности, пресса отражает систему социального контроля, посредством которого регулируются отношения между отдельными людьми и общественными установками» [17, с. 16]. Ситуация, сложившаяся после захвата власти большевиками, не была исключением. Периодическая печать являлась отражением зарождавшейся советской действительности, так как социальная роль прессы обусловливалась тем, в чьих руках находилась материальная база или инфраструктура печати. А после проведенной большевиками национализации типографий и запрета частных изданий вся власть над информационным полем перешла к ним руки.
Уже в резолюции VIII съезда РКП (б) в 1919 г. появляется определение «партийная и советская печать». Партия взяла на себя обязанность контролировать всю деятельность журналистики [4, с. 287]. В 1920 г. в структуре ЦК РКП (б) был образован Отдел агитации и пропаганды, который указывал и развивал направления общественно-политической и культурной жизни всех советских граждан. Входящий в его состав с 1921 г. подотдел печати осуществлял общее руководство печатью в стране. В его задачи входило «руководство работой местных парторганизаций в области печатного дела вообще, а также непосредственное инструктирование изданий, предназначенных для членов партии» [10, л. 81].
Местная пресса, в отличие от центральной, обладала способностью охватить самые широкие массы населения и была самой распространенной в стране. Она состояла из губернских, уездных и окружных газет. Отдельное место занимали стенные газеты и многотиражки на предприятиях и в учреждениях. Число газет с приходом советской власти резко возросло. Уже в 1921 г. количество местных газет увеличилось в два раза по сравнению с 1914 г., и их тираж также значительно увеличился [5, с. 128]. Требовалось срочно наладить координацию деятельности региональной прессы.
Однако на местах отделы агитации и пропаганды были образованы не сразу. Сказывалась нехватка подготовленных кадров и слабое представление о поставленных задачах. Центр настаивал на тесной взаимосвязи подотделов печати на местах с губпарткомами. Работа издательских органов на местах должна была проводиться при взаимодействии с губернскими или уездными агитационно-пропагандистскими отделами, на основании «Положения об уездных агитационно-пропагандистских отделах» [1, с. 158].
Но, как видно из архивных данных, губпарткомы не везде торопились брать инициативу в области идеологического руководства местной газетой в свои руки. Очень медленно формировались эти отделы в Тюменской губернии. В Омской же губернии Губпарткомом на постоянную работу были «даны достойные квалифицированные партийные работники в редакционную коллегию газеты» [13, л.11 - 14]. Настолько разные подходы к управлению газетой показывают неподготовленность Отдела агитации и пропаганды ЦК РКП (б) к проводимым реорганизациям на местах в области управления информационным потоком через печать.
Для укрепления связи между центральными партийными органами и местными организациями постановлением ВЦИК от 7 сентября 1918 г. было создано Российское телеграфное агентство (Роста) как центральный советский информационный орган для всей РСФСР [6, с.148
- 149]. Местные бюро Роста, как и «Центропечать», созданная при ВЦИКе РСФСР в 1918 г. для распространения периодических изданий, и местные органы печати находились под руководством агитационно-пропагандистских отделов. С ноября 1919 г. выходила ежедневная газета «АгитРОСТА» - официальный орган Роста, снабжающий агитационно-пропагандистскими материалами редакции провинциальных газет [6, с. 91].
28 ноября 1921 г. Совет Народных Комиссаров РСФСР выпустил Декрет «О введении платности газет» [8, с. 62]. В ноябре 1921 г. на совещании заведующих АПО ЦК РКП (б), подотдела печати АПО и управления периодической печати (Роста) было решено «издание газет частными лицами и организациями на территории РСФСР признать недопустимым» [10, л. 87]. Таким образом, несмотря на провозглашение свободы слова, издательского права лишались все оппозиционные советской власти партии. С 15 декабря 1921 г. вводилась платность периодической печати, что сократило поставку газет в деревню. В действующей в период нэпа государственной газетной сети разделение газет по типам очень показательно. Так, в Новониколаевской губернии выпускалось 5 общеполитических газет и 1 массовая, в Омской губернии - 2 общеполитических и 1 массовая, в Тюменской и Томской губерниях - по 3 общеполитических газеты [12, л. 14 - 18]. Таким образом, отсутствие крестьянских газет и изданий союза молодежи восполнялось доминированием политической прессы. В качестве сглаживания перехода на платное пользование печатными изданиями было предложено при коллективной подписке производить отпуск газет по пониженной цене, а библиотеки и избы-читальни снабжать газетами за счет средств Наркомпроса. В 1921 г. по каналам Центропечати в Сибирь было отправлено 5 832 816 экземпляров центральных газет [9, с. 133]. Этим была оказана существенная помощь в деле обеспечения библиотек, изб-читален и других общественных заведений периодической печатью. Для наиболее эффективного распределения периодических изданий в губерниях назначалась пятерка в составе председателей Губкома, Губполит-просвета, Губпечати, Губпрофсоюза и Губвоенкомата [11, л. 40], которая решала вопросы снабжения общественных заведений печатью на местах.
Трудности в регионе заключались и в снижении количества выпускаемых в Сибири газет, что показало их нежизнеспособность и отсутствие связи с читателями. В анкетах с мест о состоянии печати в связи с переходом на платность из Новониколаевской, Тюменской и Томской губерний сообщалось, что газеты себя не окупают и при этом почти отсутствует связь с местными учреждениями, которые могли бы помочь в сложившейся ситуации [14, л. 34, 59, 60].
В начале 1920-х гг. имеющиеся в составе агитационно-пропагандистских отделов западно-сибирских губ-комов подотделы печати далеко не всегда имели возможность выполнить возложенные на них обязанности. Одной из причин этого было отсутствие постоянно работающих заведующих отделами, так как все они работали по совместительству. Не все партийные комитеты эффективно руководили местной печатью. Так, например, Тюменский губпартком, призванный руководить деятельностью губернской газеты, не проявлял должной инициа-
тивы ни в плане улучшения содержания газеты, ни в отношении ее материально-финансового положения [13, л. 14].
Несмотря на введение платности периодических изданий, связанным с ней закрытием многих из них и сокращением тиражей, постепенно газетно-журнальная сеть Западной Сибири стабилизировалась и улучшилась качественно. Так, газета «Советская Сибирь» (Новонико-лаевск) увеличила тираж в июне 1922 г. с 5 000 до 6 500 экземпляров. Преодолевая трудности, в 1921 г. возникли три крупные сибирские газеты: «Рабочий путь» в Омске, «Красное знамя» в Томске и «Трудовой набат» в Тюмени [18, с. 609].
В 1920-е гг. происходило становление различных типов печати: как партийно-комсомольской - «Путь молодежи», «Страничка юности» (Омск), так и профсоюзной -«Профессиональное движение», «Сибирский водник», «Путь железнодорожника», «Сигнал» (Омск) [3, с. 118]. Газета «Советская Сибирь» в 1920-е гг. приобрела статус региональной газеты и отражала политическую, экономическую и культурную жизнь всей Западной Сибири. 22 марта 1922 г. в Новониколаевске выходит из печати первый номер литературно-художественного и общественно-политического журнала «Сибирские огни» - первого литературного журнала Сибири [7, с. 336]. В целом сеть сибирских газет в первые годы нэпа сохранилась, хотя многие издания были закрыты, но за счет открытия новых количество выпускаемых газет почти не изменилось. Так, если в 1920 г. на территории Западной Сибири насчитывалось 23 газеты: в Тюменской области - 4, в Омской - 4, в Томской - 11, в Новониколаевской - 4, то к 1924 г. западносибирская газетная сеть состояла из 22 газет и выглядела следующим образом: Тюменская область - 3 издания, Омская - 5, Новониколаевская - 11, Томская - 3 [18, с. 611]. Произошло это за счет открытия крестьянских газет.
Но при проверке местных газет всегда вскрывался ряд недостатков. Так, новосибирскую газету «Большевистская смена» критиковали за «чрезвычайно низкий идейный уровень» [16, л. 28 - 29]. В то же время тюменская ежедневная газета «Трудовой набат» получила высокую оценку за достаточное количество хорошо обработанного материала, в том числе и местного, а также чистую и подобранную со вкусом верстку. Общее впечатление от газеты портила лишь серая бумага и бледная печать [15, л. 51], но главное требование - идеологическая выдержанность - было выполнено в полном объеме.
Стоящие в центре внимания партийного руководства вопросы печати были закреплены в ряде документов государственной важности. Одним из таких документов была директива «Главнейшие очередные задачи партии в области печати» от 6 февраля 1924 г., в которой печать рассматривалась как «орудие укрепления и сплочения партии» и предлагалось «всемерно поддерживать уездные и губернские крестьянские газеты». В обзоре республиканских, губернских и районных газет подотдела печати АПО за 1923-1924 гг. рассматривался социально-крестьянский тип газет, под который подходили и газеты Западной Сибири: «Советская деревня» (Томск), «Новая деревня» (Омск), «Сельская правда» (Новониколаевск). Таким образом, на все сельское население западно-сибирского региона приходилось три крестьянских газеты, которые с содержательной и технической стороны были подвержены критике. Так, даже орган Сиббюро ЦК РКП (б)
«Сельская правда» называлась «никому не нужной» и получила следующее резюме: «Скучная верстка, казенный язык, отсутствие связи с массами, неумение ставить большие и интересные вопросы». Томской газете «Советская деревня» была дана хорошая оценка по количеству публикуемой информации, но качество напечатанного материала подвергалось серьезной критике. Среди прочих недостатков указывалось на слишком большое количество непопулярно изложенной международной информации, а также длинных и скучных агрономических статей [15, л. 36].
Решая поставленные партией задачи поднятия культурного уровня населения, сама провинциальная пресса была далека от элементарных культурных эталонов. На страницах местной периодики часто встречались грубые грамматические и стилистические ошибки, порой искажающие смысл текста. Так, новосибирская газета «Большевистская смена» выделялась «бедным языком, безграмотностью и безнадежным штампом» [16, л. 37]. Подобную характеристику давали многим западно-сибирским газетам 1920-1930-х гг. Возможно, из-за примитивизма некоторых периодических изданий в 1938 г. в Западной Сибири отмечалось резкое снижение читаемости как по центральной прессе, так и по областной, в результате чего были не выполнены планы оборота областной печати, как, например, в Тюменской области [2, л. 390].
Местные периодические издания тогда были очень похожи и по содержанию, и по оформлению. Губернским печатным органам еще предстоял сложный путь обретения своего характера.
Надежным барьером для проникновения чуждой советской власти идеологии через прессу было созданное в 1922 г. Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит), которое занималось охраной государственных тайн в печати. Насаждая с классовых позиций запретительный режим в информационном пространстве, Главлит осуществлял политическую цензуру.
Принятые на съездах партии решения и специальные положения о печати обращали, в первую очередь, внимание на необходимость идейно-политической выдержанности советской прессы и использование ее в целях утверждения диктатуры правящей партии. Постановление ЦК ВКП (б) от 3 сентября 1930 г. «О Главлите» способствовало расширению партийной цензуры в области печати. В соответствии с ним в районных газетах уполномоченными Главлита и политредакторами могли назначаться сами редакторы газет, т.е. профессиональные цензоры сменялись партработниками [4, с. 290]. Для партии был важен не профессиональный подход к работе, а политическая надежность кандидатов на такую должность. Окончательное прикрепление цензоров к партии было зафиксировано Постановлением Оргбюро ЦК «О цензорах центральных, республиканских, краевых и районных газет» от 21 октября 1937 г., по которому цензоры вышеназванных типов газет назначались соответственно ЦК ВКП (б), крайкомами, обкомами и райкомами партии.
К концу 1930-х гг. местная пресса оформилась в ведущую силу идеологической обработки граждан. К этому моменту установилась жесткая иерархия управления средствами массовой информации в стране, начиная с Агитационно-пропагандистского отдела ЦК ВКП (б) и заканчивая подобными структурными подразделениями на
местном уровне. Это происходило в условиях, когда повышался общий культурный уровень народных масс, выражающийся в увеличении количества грамотных людей, приобщении широких рабоче-крестьянских масс к регулярному чтению литературных произведений, журналов и газет.
Таким образом, в 1920-1930-х гг. окончательно оформилась система партийно-государственного контроля над средствами массовой информации и произошло становление различных типов периодической печати. Задачи местной печати нашли четкое определение в постановлениях ЦК РКП (б) - ВКП (б) и сводились к вовлечению широких народных масс в дело строительства социализма в стране.
Список литературы
1. В.И. Ленин, КПСС о печати. М., 1974.
2. ГАТО. Ф. 705. Оп. 1. Д. 6.
3. Дмитриенко Н.Н. Газетный мир Омской области (1871-1996) // Четвертые Макушинские чтения. Новосибирск, 1991.
4. Жирков Г.В. История цензуры в России Х1Х-ХХ вв. М., 2001.
5. Жирков Г.В. Советская крестьянская печать - один из типов социалистической прессы. Л., 1984.
6. Кузнецов И.В. История отечественной журналистики (1917-2000). М., 2003.
7. Культурная жизнь в СССР. 1917-1927 гг.: хроника. М., 1975.
8. Материалы к истории библиотечного дела в СССР (1917-1959 гг.). Л., 1960.
9. Посадсков А.Л. Книжное дело Сибири в период октябрьской революции, гражданской войны и на начальном этапе строительства социализма (19171930 гг.) // 200 лет книгопечатания в Сибири. Очерки истории книжного дела. Новосибирск, 1989.
10. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 60. Д. 29.
11. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 60. Д. 842.
12. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 60. Д. 845.
13. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 60. Д. 850.
14. РЦХИДНИ Ф. 17. Оп. 60. Д. 851.
15. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 60. Д. 870.
16. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 120. Д. 238.
17. Сиберт Ф., Шрам У., Питерсон Т. Четыре теории прессы. М., 1998.
18. Сибирская советская энциклопедия. Т. 1. М., 1929.
19. Скуленко М.И. Журналистика и пропаганда. Киев, 1987.
20. Стровский Д.Л. Отечественные политические традиции в журналистике советского периода. Екатеринбург, 2001.
УСТОЙЧИВОЕ РАЗВИТИЕ: ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И СОВРЕМЕННОЕ
ПОНИМАНИЕ
Ниазян Васпур Гургенович
Байкальский государственный университет экономики и права, г. Якутск, Российская Федерация
SUSTAINABLE DEVELOPMENT: HISTORY OF EMERGENCE AND MODERN UNDERSTANDING Niazyan Vaspur, Baikal State University of Economics and Law, Yakutsk, Russian Federation
АННОТАЦИЯ
В статье раскрыты вопросы формирования общепринятого определения понятия «устойчивое развитие», рассмотрены доводы «за» и «против», касающиеся права существования исследуемого словосочетания. Обоснована необходимость формирования концепции устойчивого развития, а также определена сущность понятия «устойчивое развитие», в результате чего сделан вывод, что предлагаемую концепцию невозможно рассматривать без ее составных элементов: устойчивого политического развития, устойчивого экологического развития, устойчивого социального развития и устойчивого экономического развития.
ABSTRACT
The article deals with issues of generating a widely accepted definition of the «sustainable development» concept, considers the pros and cons concerning the right of the investigated collocation for existence. The article substantiates the necessity of generating the concept of sustainable development, as well the essence of the «sustainable development» concept, deducting that the offered concept cannot be considered without its constituent elements: sustainable political development, sustainable social development, sustainable social development and sustainable economic development.
Ключевые слова: ООН; устойчивое развитие; устойчивое политическое развитие; устойчивое экологическое развитие; устойчивое социальное развитие; устойчивое экономическое развитие.
Keywords: UN; Sustainable development; sustainable political development; sustainable ecological development; sustainable social development; sustainable economic development.
Возникновение термина «sustainable development» («устойчивое развитие») тесно связано с появлением в XX в. глобальных экологических проблем. Термин, как и сама концепция устойчивого развития, был принят на конференции под эгидой Организации Объединенных Наций
«Окружающая среда и развитие» в Рио де Жанейро (1992г.) и одобрена правительствам 179 стран. На этой конференции главы большинства государств мира, в том числе и России, одобрили план действий по устойчивому развитию.
