CC BY
20
Исторические ни
ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ ИСТПАРТА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
В 1920-1928 ГОДЫ
В. С. Клопихина
THE DEVELOPMENT OF "HISTPART" SYSTEM IN THE NORTH CAUCASUS IN 1920-1928
Klopikhina V. S.
The article is devoted to the analysis of the developmental specifics of the "Histpart" net in the North Caucasus: to the consideration of searching the organization forms for gathering and studying the historical-revolutionary and party materials.
Key words: "Histpart", the history of the Communist Party, the North Caucasus, historical science.
Статья посвящена анализу специфики процесса формирования сети истпартов на Северном Кавказе; рассмотрению поиска организационных форм для осуществления деятельности по сбору и изучению историко-революционныэх и партийных материалов.
Ключевы/е слова: Истпарт, история Коммунистической партии, Северный Кавказ, историческая наука.
УДК 363
По инициативе В. И. Ленина в августе 1920 г. при Государственном издательстве была образована Комиссия по истории партии. На ее основе декретом СНК РСФСР 25 сентября 1920 г. при Народном комиссариате просвещения была создана Комиссия для собирания материалов по истории Октябрьской революции и Коммунистической партии. Эта комиссия вошла в историю как аббревиатура «Истпарт». Для работы на местах были сформированы бюро, которые возглавляли уполномоченные, назначенные по рекомендации местных партийных органов. Одновременно они были политическими комиссарами при заведующих губернскими архивными управлениями (16, с.165).
На Северном Кавказе, как и в других регионах, структура Истпарта трансформировалась в связи с частыми административно-территориальными изменениями 20-30-х годов XX в., материально-техническими проблемами и переменами в организации Истпарта ЦК ВКП (б). Первой попыткой создания истпарта на территории в регионе была инициатива уполномоченного Истпар-та по Северному Кавказу П. Н. Иванова. В 1920 г. он обращал внимание Центрального аппарата истпарта на важность распространения своей работы не только в Кубанской области и Черноморской губернии, но и в Ставропольской губернии и Терской области. Он считал, что бюро истпарта надо было создать в Екатеринодаре, Ставрополе и Пятигорске (20, л. 2, 3, 6). Однако усилия Иванова встретили противостояние местных
властей, поэтому истпарты на Северном Кавказе были созданы позже.
В числе первых в этом регионе был создан истпарт в Терской губернии благодаря инициативе снизу. Заведующий Терским губернским музеем В. Апухтин, узнал об организации местных истпартов на проходившей осенью 1921 г. в Ростове-на-Дону краевой конференции по музейному и архивному делу. Во время командировки по музейным делам в столицу Апухтин ознакомился с техникой истпартовской работы и, вернувшись в Пятигорск, предложил создать в Терской губернии истпарт. Это предложение было одобрено и В. Апухтин назначен заведующим бюро Терского истпарта (26, л. 1-3).
Активизация процесса создания истпар-тов по всей стране связана с переходом ист-парта с декабря 1921 г. в ведение ЦК РКП (б), в январе 1922 г. было издано первое Положение об истпарте. Согласно ему ЦК РКП(б) потребовал от обкомов и губкомов немедленно приступить к организации областных и губернских бюро, которые должны были работать на правах отделов местных партийных органов. Руководство местными истпартами осуществляла специальная коллегия «из числа испытанных товарищей, желающих и могущих оказывать активную, постоянную поддержку работе Истпарта», члены которой работали на общественных началах, совмещая истпартовскую работу с основной деятельностью (7, с. 363-364). Однако в условиях разрухи, организационной неразберихи, неопытности власти Центр не знал о реальном состоянии дел на местах. Например, судя по информации Истпарта ЦК, его сотрудники не знали, существует ли в Краснодаре Бюро истпарта (17, л. 68).
В начале 1922 г. в ходе формирования региональных бюро истпарта было создано и краевое Юго-Восточное бюро, которое должно было координировать работу ист-партов на Северном Кавказе. Как свидетельствуют источники, в действительности его учреждение было лишь стремлением, но не фактом. Как отмечал в своем отчете заведующий Донским истпартом В. Толмачев, связь между отдельными губернскими бюро была очень слабой, и Краевое бюро распа-
лось после перевода его заведующего на другую работу (9, с. 353). Таким образом, в первое время существования местных ист-партов их эффективность напрямую зависела от личности руководителя. Фактически в тот период функции Краевого отделения истпарта выполнял Донской истпарт, созданный в ноябре 1921 г.
Помимо Терского и Донского бюро в феврале 1922 г. был создан истпарт при Ку-бано-Черноморском областном комитете РКП (б). Заведующей этим бюро стала Е. Полуян-Верецкая, а ее секретарем - Войцик (8, с. 239). Немного позже при губернском агитпропе появился Ставропольский истпарт (30, с. 109). В это же время были открыты бюро истпарта в Кабардино-Балкарии (2, с. 173) и во Владикавказе при Горском обкоме партии (18, л. 1). Следует отметить, что это были скорее декларации о намерениях, нежели практическая работа. Местные истпарты столкнулись с отсутствием какой бы то ни было материальной базы, нехваткой грамотных кадров, с недовольством местной власти. Так, источники показывают высокую текучесть сотрудников ист-партов, что мешало организации стабильной работы. Примером может служить наиболее крупный Донской истпарт. Члены его коллегии из-за перегруженности основной работой фактически не участвовали в деятельности истпарта. За два месяца 1922 г. из 6 членов коллегии здесь сменилось 3 человека. Чтобы активизировать работу истпарта, утвердили 2-х постоянных сотрудников, в том числе, заведующего бюро Толмачева (31, л. 9 б). Из заявленных весной 1922 г. членов Ставропольской коллегии истпарта уже летом были освобождены за бездействие трое, в числе которых был И. Р. Апанасенко, возглавивший тогда милицию Ставрополья (1, с. 3). Только с приходом на пост председателя бюро заведующего организационным отделом гобкома партии бывшего узника Шлиссельбурга Я. М. Штейна, который был исторически образован, а секретарем - литератора и журналиста Т. М. Беляева, дело здесь сдвинулось с мертвой точки (23, л.1, 7).
По мере укрепления советской политической системы власть усиливала внимание
вопросам переделки общественного сознания, а значит, и работе истпарта. Рубежным временем в развитии местных истпартов стал XII съезд РКП (б), состоявшийся в 1923 году. Его решения предполагали обеспечение истпарта как в центре, так и на местах необходимым числом грамотных и освобожденных кадров. Одним из требований съезда к ЦК было также решение финансового вопроса для содержания Истпарта и его органов, а также и для его издательской деятельности (29, с.100). Именно во время работы XII съезда в Москве прошло первое Всероссийское совещание работников ист-партов, в котором приняли участие представители 26 бюро (9, с. 346-365). Было разработано новое Положение об Истпарте, в котором уточнялся круг компетенции истпар-тов - собирание и изучение материалов по истории партии и Октябрьской революции, а также руководство работой всех истпартов-ских отделов местных партийных органов. Отделы истпарта на местах отвечали за сбор и изучение материалов по истории революции и о деятельности местной парторганизации в соответствующем регионе. Предусматривалась публикация трудов местного истпарта в форме журналов, сборников материалов, документов, отдельных монографий, а его сотрудники были обязаны читать публичные лекции, проводить собрания, посвященные истории революции и партии, вечера воспоминаний, создавать общества и клубы данной тематики (10, с. 274-275).
Однако с 1 августа 1923 г. в стране вводился режим экономии, предполагавший сокращение управленческого партийно-советского аппарата. Это не могло не ударить, в первую очередь, по материальной базе и кадрам истпартов. В таких противоречивых условиях происходила перестройка северокавказских истпартов. Были ликвидированы Ставропольский, Горский, Кабардинский, Дагестанский истпарты, закрыт кредит истпарту Юго-Восточного Бюро (19, л. 24). На территории Северного Кавказа сохранились только Донской, Кубано-Черноморский и Терский отделы истпарта. В этой обстановке краевое бюро не было восстановлено, что сказывалось на качестве
взаимодействия Центра и местных истпар-тов. К примеру, в информации Центра о работе Кубано-Черноморского истпарта отмечалось издание им сборника воспоминаний к 5-ой годовщине Октябрьской революции. Однако в действительности такого сборника не было, а этот материал был помещен в журнале Обкома «Путь коммунизма», который ошибочно был назван «Путь революции» (9, с. 353; 11, с. 262).
Работу ликвидированных истпартов должны были теперь выполнять сохранившиеся бюро. Донской истпарт обязывался сохранять и популяризировать материалы по истории местной партийной организации бывшего Ставропольского истпарта (19, л. 21), а Терскому истпарту было поручено наблюдать за сохранностью материалов историко-революционного характера в Горской республике, в Дагестане, Кабарде и Карачаево-Черкессии (26, л. 80). Однако из-за отсутствия материальных средств и в связи с переходом местных органов управления на самоокупаемость это требование осуществить было не возможно. В Терском ист-парте в январе 1924 г. вместо квалифицированного, но не совсем «нашего» пожилого Апухтина заведующим назначили старого члена партии, руководителя подполья Ю. П. Кажмера. В состав бюро вошли также заведующий губернским агитпропом и заведующий орготделом губкома. Анализ источников показал, что сбор и изучение материалов революции и партии на Тереке были сосредоточены в агитпропе (5, л.16). После сокращения финансирования в аппарате Кубано-Черноморского истпарта остался один человек. Заведующая истпартом Е. Полуян-Верецкая одновременно была заведующей политсекцией местного архивного бюро (11, с. 261).
В связи с сокращением штатов в провинциальной глубинке работу отделов ист-парта выполняли уполномоченные существовавших региональных истпартов. Так, в Армавире, Новороссийске, Майкопе работали уполномоченные Кубано-Черноморского истпарта, которые совмещали свои обязанности с работой в агитпропах или архивных бюро (13, с. 290). Например, в ноябре 1923 г.
в штате Дагестанского комитета РКП (б) числился секретарь бюро истпарта, получавший зарплату по незаполненным штатам агитпропа (26, л. 69). Во Владикавказе при Горском обкоме, несмотря на отсутствие финансирования из центра, истпартовская работа продолжала выполняться за счет местных средств.
В то же время истпартовское пространство на Северном Кавказе расширилось за счет местной инициативы. В 1923 г. работали уполномоченные истпарта при уездных и районных комитетах РКП (б), на заводах. Активно в этом направлении работали Донской, Терский и Кубано-Черноморский ист-парты. На Тереке особенно активно действовали ячейки при Пятигорском и Георгиевском уездных комитетах парии. Например, в Пятигорском уезде был введен институт районных и волостных уполномоченных (12, с. 300-301). Однако в ряде районов, например, на Кубани, такая работа в некоторых районах вообще не велась. На Тереке бездействовали уездные ячейки в Моздоке и Прикумске.
Создание Северо-Кавказского края привело к возрождению краевого истпарта, что стало сигналом к оживлению собирательской работы истпартов на местах. Во главе краевого истпарта встала опытная истпар-товка Е. Полуян-Верецкая. Она по собственной инициативе назначила своими уполномоченными заведующих политическими секциями местных архивных бюро в тех округах и автономных областях, где не было специального истпартовского работника (28, л. 20). Центр подтвердил в январе 1925 г. правильность такой меры. На Тереке, в Осетии, в Таганрогском округе и в Ставрополе заведующие политическими секциями выполняли работу истпартов под руководством окружных агитпропов.
Укреплению местных истпартов на Северном Кавказе, особенно в национальных районах, препятствовало отсутствие, грамотных партийных работников. В ответ на просьбу Полуян-Верецкой найти участника революционного движения, который бы занимался истпартовской деятельностью по совместительству, областной комитет пар-
тии Ингушетии отвечал, что в местном обкоме только секретарь и заведующий агитпропом могли «составить по материалам самостоятельный доклад». «Вследствие урезки до невозможного сметы Обкома» в агитпропе работал 1человек, «и как пропагандист, и как инструктор, и как методист, и как преподаватель Совпартшколы, и как кружковод, и как ответственный прикрепленный к заводской ячейке» (22, л. 38-41, 44).
В конце декабря 1924 г. истпарт был создан в Черноморском округе, а в Ставропольском округе истпартовская деятельность сосредотачивалась в окружном архивном бюро, которым руководил переехавший на Ставрополье В. Апухтин, а политическая секция, возглавлялась И. Б. Рутбер-гом (6, л.18). При анализе источников становится очевидным, что в тот момент еще не было унифицированных форм организации местных истпартов. Связь краевого бюро осуществлялась на Кубани через политсек-цию архивного бюро, с Новороссийском -через окружком, с Тереком - через истпарт, со Ставрополем - через окружком и архивное бюро, с Шахтами - через окружком, с Таганрогом - через окружком и политсек-цию. В следующем году были восстановлены, Краснодарский, Грозненский, Владикавказский, Новороссийский и Ставропольский истпарты.
Несмотря на партийное финансирование истпартовских отделов, их работа разворачивалась крайне медленно. Дело в том, что зачастую они превращались в подотделы агитпропов, которые не занимались истпар-товской работой. Таким, например, был Терский истпарт (4, л.1об.). Нерегулярностью истпартовской работы отличался агитпроп Ставропольского окружкома, несмотря на наличие кредита на содержание специального сотрудника (24, л.1). Зато в Черноморском округе истпарт был выделен в самостоятельный отдел окружкома, а его заведующего освободили от работы в архиве в соответствии с циркуляром Истпарта ЦК за 1925 г., в котором истпарты становились самостоятельными отделами местных комитетов партии (27, л. 2 об). В январе 1925 г. финотдел Северо-Кавказского крайкома
партии разослал штатное расписание, согласно которому Донской и Кубанский округа получали по одному ответственному и по одному техническому работнику истпартов, Терский и Ставропольский округа - по одному ответственному работнику, а Армавирский, Черноморский округам и Владикавказ - по одному техническому сотруднику (22, л. 85, 86). В это же время СевероКавказский истпарт установил связь с Кубанью, Новороссийском, Тереком, Ставрополем, Шахтами, Таганрогом, Сунжей, Майкопом, Осетией, а также с Грозным и Мил-лерово (22, л. 87). Следом, в феврале 1925 г. на заседании секретариата СевероКавказского крайкома РКП (б) было принято постановление, признававшее необходимость существования Краевого, Ростовского (т. е. Донского), Краснодарского (Кубанского), Грозненского, Владикавказского, Новороссийского (Черноморского) и Ставропольского истпартов (32, л. 2).
Активно развернулась работа созданного в мае 1925 г. истпартовского отдела при Таганрогском окружкоме. Его работники организовали сеть из 44 истпартовских ячеек в селах и на крупных предприятиях, через которые было собрано значительное количество материалов о революции в регионе (25, л. 5). Шахтинский истпарт создал организацию уполномоченных по рудникам и некоторым селам (14, с. 240-241). Кубанский и Черноморский истпарты попытались организовать сеть уполномоченных истпарта вплоть до станиц. Например, в соответствии с отчетной информацией по ячейкам и райкомам было выдвинуто до 35 уполномоченных, в том числе в Сочи, Туапсе, Геленджике, Анапе. Первым итогом такой организационной работы стал сбор материалов по революции 1905 г. в связи с ее годовщиной районными истпартами по «спущенной» сверху схеме.
В целом же районные бюро назначались «механически» и были еще слабыми, а организационные формы их работы были не упорядочены. Поэтому в 1926 г. Кубанский истпарт посчитал нецелесообразным сохранение института уполномоченных по всем районам. Предлагалось выделить уполномо-
ченных только в районах, имевших «определенное значение» в ходе гражданской войны (21, л. 40).
Отделы истпарта существовали в Донском, Таганрогском, Кубанском, Терском, Черноморском, Ставропольском округах. Во Владикавказе истпартотдел существовал формально, в Грозном работа только начиналась. В Шахтинском, Майкопском, Армавирском, Сальском округах, Адыго-Черкесской, Кабардино-Балкарской областях работа осуществлялась уполномоченными по совместительству, в Ингушетии, Чечне и Осетии истпартовская работа была поручена агитпропам, а в Карачаево-Черкесской области такая работа вообще не велась (22, л.116-120).
Начиная с конца 1920-х гг., наблюдалось стремление власти централизовать управленческие структуры, что отразилось и на организационной стороне истпартов. Значительной вехой в их деятельности стали документы IV Всесоюзного совещания заведующих отделами истпартов в 1927 году. Истпарт ЦК видел необходимость «дать периферии практические указания в смысле однородного построения» истпартов. Работа в истпарте стала основным занятием его заведующих (15, с. 266). Согласно этим решениям местная сеть истпартов вновь претерпела изменения. Согласно постановлению ЦК ВКП (б) от 22 апреля 1927 г. для улучшения качества работы истпартов их число сокращалось с 86 до 59 отделов (3, л. 6, 7). В Северо-Кавказском крае были упразднены Донской, Терский, Черноморский, Шахтин-ский, Армавирский, Грозненский и Ставропольский истпарты (33, л. 2), а их материалы были переданы в распоряжение краевого истпарта (33, л. 6). Кроме того, предполагалось ликвидировать Таганрогский, Владикавказский и Кубанский истпарты. Вводились уполномоченные краевого истпарта на Дону, Тереке, Черноморье, в Ставрополе, Шахтах, Армавире, Грозном, Майкопе, Сальском округе, Адыгее. Также были созданы группы содействия истпарту. Однако уполномоченные, работавшие по совместительству, обычно из-за перегруженности основными обязанностями не вели никакой
истпартовской работы, поэтому всю деятельность в крае вели три научных сотрудника краевого истпарта.
Таким образом, обозначенный период стал временем становления всесоюзной сети истпартов как нового института исторической науки. Анализ функционирования ист-партов Северного Кавказа показал, что в эти
годы шли творческие поиски организационных форм осуществления деятельности по сбору материалов об истории революции и коммунистической партии в масштабах регионов. Одной из существенных сторон работы местных истпартов в это время было стремление привлечь к этой работе широкие круги низовой общественности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Власть Советов. 9 апреля 1922 г. № 602.
2. Возникновение и укрепление Кабардино-Балкарской партийной организации в 1917— 1922 гг.: сб. документов и материалов. — Нальчик, 1963.
3. ГАНИСК. Ф. 50. Оп. 1. Д.86. Лл.6, 7.
4. ГАНИСК. Ф. 5938. Оп. 1. Д. 10. Л.1об.
5. ГАНИСК. Ф. 5938. Оп. 1. Д. 789. Л. 16.
6. ГАСК. Ф.р-299. Оп. 1. Д. 277. Л. 18.
7. Пролетарская революция. — 1922. — № 4.
8. Пролетарская революция. — 1922. — № 8.
9. Пролетарская революция. — 1923. — № 4.
10. Пролетарская революция. — 1923. — № 8.
11. Пролетарская революция. — 1923. — № 9.
12. Пролетарская революция. — 1924. — № 1.
13. Пролетарская революция. — 1924. — № 4.
14. Пролетарская революция. — 1925. — № 10.
15. Пролетарская революция. — 1927. — № 1.
16. Пролетарская революция. — 1930. — № 5.
17. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 3.
18. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 105.
19. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 127.
20. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 191.
21. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 196.
22. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 299.
23. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 319.
24. РГАСПИ. Ф
70. Оп. 2. Д. 320.
25. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 337.
26. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 359.
27. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 417.
28. РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 421.
29. Резолюция XII съезда РКП (б) Об органах Истпарта // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Т. 3. — 9-е изд. — М.: Политиздат, 1984.
30. РКП (б). Ставропольский губернский комитет. Десять месяцев работы. Отчет Губ-кома на 1¥-й Губ. Партийной Конференции. — Ставрополь, 1922.
31. ЦДНИРО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 141.
32. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 163.
33. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 825.
Об авторе
Клопихина Василина Сергеевна, ГОУ ВПО
«Ставропольский государственный университет», аспирант третьего года обучения кафедры Истории России. Сфера научных интересов -деятельность истпартов на Северном Кавказе, специфика их научно-исследовательской и пропагандисткой работы в 1920-1930-е годы, проблема конструирования исторической памяти. vasklo@mail.ru
