9ББК 63.3(2)4-283.2
И. А. Ревин
ФОРМИРОВАНИЕ СЕЛЬСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ОБЛАСТИ ВОЙСКА ДОНСКОГО ВЫХОДЦАМИ ИЗ КРЕСТЬЯНСКОГО СОСЛОВИЯ
Одним из малоизученных вопросов донской региональной историографии следует признать проблему формирования сельской интеллигенции. Вместе с тем именно в пореформенный период шел процесс активного становления этой социальной группы. Главным образом это связано с реформами императора Александра II, которые привели к массовому открытию в сельских населенных пунктах образовательных и лечебных учреждений, распространению крестьянского самоуправления в виде сельских и волостных сходов, учреждению земств. Однако зарождающуюся в пореформенное время сельскую интеллигенцию нельзя в полной мере назвать таковой, поскольку она еще не соответствовала важнейшему критерию — социальной преемственности, предполагающей передачу из поколения в поколение этических и культурных ценностей. С отсутствием социальной преемственности связан другой критерий для выделения сельской интеллигенции — профессиональная деятельность, а именно принадлежность к сфере интеллектуального труда. Этот критерий позволяет отнести к интеллигенции села, главным образом, учителей земских и церковно-приходских школ вне зависимости от их сословной принадлежности. Сферу деятельности достаточно легко проследить по архивным материалам, однако вызывает сомнения тот факт, что многие учителя были в некоторой мере людьми «случайными», занявшимися учительством в силу обстоятельств. Следующим критериальным признаком интеллигенции будет уровень образования. Выпускников университетов на Дону было немного, и практически все они были выходцами из дворян. Дети рядовых казаков предпочитали военные учебные заведения — кадетские корпуса, юнкерские и
военные училища. Крестьяне, как правило, заканчивали свое образование в начальных и церковно-приходских школах Области войска Донского. Поэтому для пореформенного периода достаточным уровнем образования для сельской интеллигенции Дона следует признать окончание гимназии, духовной семинарии или среднего специального заведения. Еще одним признаком сельской интеллигенции является стиль жизни, а именно ментальное и реальное восприятие окружающими селянами ее представителей как носителей образования, культуры и духовных ценностей. Здесь возникает целый ряд проблем, связанных с тем, что многие сельские учителя совмещали свою деятельность с другими занятиями, например крестьянским трудом, служением церкви и др. Финансовое положение многих сельских обществ, на балансе которых находились начальные школы, было плачевным, поэтому жалованье учителей не могло обеспечить достойного существования. В то же время дополнительные источники пополнения семейного бюджета были необходимы коренным донским крестьянам, получившим по реформе 1861 г. минимальные земельные наделы от 3 до 4 дес. на душу. Поэтому они стали основой формирования сельской интеллигенции на Дону.
Сельских начальных школ, подведомственных министерству народного просвещения, на территории войска Донского до 1861 г. почти не было, поэтому потребность в начальном образовании пытались удовлетворить другие ведомства, в основном духовное. В Миусском, Донецком и Первом Донском округах насчитывалось 28 крестьянских школ — «безмездных училищ», открытых в основном по инициативе духовенства, в которых к 1863 г. обучалось 4021 человек1. Это привело к тому, что церковь, при которой не имелось школы, считалась редким исключением. Из всех типов начальных сельских училищ наибольшее распространение на Дону получили приходские школы, которые в зависимости от финансирования делились на станичные и хуторские. Начальные школы для крестьянских детей стали открываться в Земле войска Донского после 1863 г., до этого они обучались грамоте в станичных приходских училищах вместе с детьми казаков. Так, в Черкасском округе из 234 учеников только один был
крестьянского происхождения, в Усть-Медведицком округе обучалось всего 13 крестьянских детей, а в Первом Донском — 122. Хотя численность крестьянского населения, по переписи 1858 г., составляла 286 302 человека из 871 130 жителей войска Донского, т. е. около трети всего населения3. Причина такого состояния начального образования крестьянского населения связана главным образом с тем, что все тяготы по содержанию и обеспечению школ ложились на сельские общества, финансовое положение которых было весьма затруднительным, если не сказать плачевным. Так, в слободе Харцызской приходское училище было открыто только в 1868 г. и то по распоряжению войскового присутствия по крестьянским делам. Вся тяжесть содержания училища возлагалась на местное общество, и в целях экономии первым учителем стал «нанятый односелец, временно отпускной фельдфебель» И. А. Торченко. Однако уже в 1870 г. крестьянское общество наняло пономаря В. А. Покотилова, который проработал в училище 4 года. В 1874 г. училище закрылось, так как сельское общество отказалось платить Покотилову за его работу, и только спустя пять лет по инициативе земских органов была организована земская школа4. Во многих крестьянских поселениях «по неимении в школах мест на коронную службу, учителя нанимаются обществами то из отставных солдат, то из казаков и других сословий, часто люди малограмотные и нетрезвые, потому что для найма учителей способных крестьянские общины не имеют средств»5.
Фактически в пореформенный период школы грамоты появились только в крупных слободах — административных центрах волостей и некоторых поселках. Например, в 1870 г. в Аграфеновской волости Миусского округа было только две школы для образования крестьянских детей русской грамоте — в самой Аграфеновке и в поселке Алексеевско-Тузловском. В других шести поселках и трех хуторах их не было6. Еще хуже дела обстояли в Федоровской волости Черкасского округа, где в том же 1870 г. вообще не было ни одного учебного заведения7. Из восьми крестьянских волостей Второго Донского округа одна только Ильинская имела возможность воспитывать детей в калмыцких училищах, находившихся в слободе Ильинке8.
Наиболее наглядно затруднительное финансовое положение сельских обществ иллюстрируют расчетные листы земских податей. Так, за период 1861—1869 гг. у 19 крестьян Усть-Медведицкого округа Пристановской волости общества Чирско-Карасева хутора Карасева в недоимках числилось 57 руб. 99 коп., 61 крестьянин Миусского округа Степановско-Крынской волости общества Михайловского поселка Грузско-Сербинова имел недоимку в размере 330 руб. 92,5 коп.9 Это заставляло сельские общества просить об открытии учебных заведений за счет казны, так как они были не в состоянии содержать школу на свои средства в связи с тем, что «несколько лет подряд неудовлетворительные урожаи хлеба... и за неимением других доходных источников»10. Подобная ситуация в пореформенный период наблюдалась в большинстве крестьянских обществ войска Донского. Однако были и исключения из этого правила. Например, из расчетного листа Миусского округа Есауловской волости общества Нагольнинского поселка видно, что 112 крестьян пользовались 392 дес. земли, за период 1861—1869 гг. недоимок нет, а переплата составила 285 руб. 39,25 коп. Причем дополнительно крестьяне платили налог в 8 руб. 8,75 коп. на попечительство Мариинских женских заведений. При проверке оказалось, переплата земских налогов составила 222 руб. 55,5 коп., поземельных — 1 руб. 73 коп., подушных — 24 руб. 91,5 коп., попечительских — 4 руб. 19,25 коп., мариинских — 8 руб. 8,75 коп., а всего 261 руб. 48 коп.11 Такое устойчивое финансовое положение сельского общества позволило не платить налогов в неурожайные 1869, 1870 и 1873 годы.
На конец XIX века в церковно-приходских школах училось 1108 мальчиков и 137 девочек, в школах грамоты — 336 мальчиков и 141 девочка, в народных училищах — 3074 мальчика и 1140 девочек12. Наблюдатель епархиального училищного совета протоиерей П. Попов в 1894 г. после очередной инспекции в своем отчете так образно сетовал на положение церковно-приходских школ: «Каждое дело правильно ведется и имеет твердый устой лишь только тогда, когда имеются достаточные средства и силы, необходимые для него. Чтобы устроить крепкий и красивый дом, необходимо располагать достаточными средствами, на которые возможно было бы
приобрести хороший материал и опытного строителя, иначе, без достаточных средств, дом ни крепости, ни красоты не получит. Так бывает в делах обыкновенных, то же есть и будет и со школой церковной. Пока не будет достаточных средств, — школа не достигнет и половины своей цели»13. Несмотря на все трудности, стремление крестьян к образованию постоянно росло.
Из таблицы 1 видно, что подавляющее большинство крестьянских детей обучались в приходских училищах и сельских школах, но были и исключения. Некоторые крестьянские дети получали гимназическое образование и даже учились в частных школах. Часть крестьянских детей поступала в специализированные учебные заведения; например, в Константиновском реальном училище в 1911 г. обучался 171 мальчик, из которых 21 принадлежал к крестьянскому сословию14. Некоторые выходцы из крестьянского сословия имели возможность получить высшее образование в открывшемся в 1907 г. Донском политехническом институте (см. табл. 2). Причем их общее и относительное количество постоянно росло несмотря на то, что плата за обучение составляла 150 руб. в год и половину студентов набирали из детей казаков.
Получение образования крестьянским детям давало возможность «уйти из крестьян» — пополнить ряды других сословий, главным образом мещан и сельской интеллигенции. В городах устроиться было сложнее из-за высокой конкуренции, а в волостях имелись открытые вакансии. Так, в слободе Харцызской Миусского округа за отсутствием средств у общества должность учителя исполняли с 1868 г. «нанятый односелец, временно отпускной фельдфебель» И. А. Торченко, а в 1870—1874 гг. — пономарь В. А. Покотилов15. В 1914 г. в Прохорово-Кундрюченской сельской школе преподавали два учителя — оба выходцы из крестьянского сословия, один — учитель пения, а другой — выпускник церковно-приходской школы. Конечно, доля крестьян среди сельских учителей была невысокой: из 24 учителей, работавших на сулинской земле, 10 принадлежали к духовному сословию, 9 — казачьему, 3 — крестьянскому, 1 — мещанскому и 1 — иногородний16. В редких случаях должности сельских учителей иногда занимали дворяне. Так было,
например, в 1879 г. в Курнаково-Липовском и Криворожском сельских народных училищах Донецкого округа17.
Таблица 1
Ведомость о числе учебных заведений ОВД и количестве обучающихся в них крестьянских детей на 1 января 1875 г.18
Разряды учебных заведений К 1 января 1875 г. состоит Сельских сословий
муж. п. жен. п.
В 2 мужских гимназиях: Новочеркасской и Усть-Медведицкой 717 71
В 2 мужских прогимназиях: Каменской и Нижнее-Чирской 206 3
В 4 Окружных (уездных) училищах 450 54
В духовной семинарии 110 —
В 2 Духовных училищах: Новочеркасском и Усть-Медведицком 192
В Мариинском Донском институте 177 —
В Мариинской женской гимназии 382 6
В Алексеевском детском приюте 241 58
В 4 женских прогимназиях 10 277 53
В 14 женских училищах 3-го разряда 529 112
В 131 приходском училище для обоего пола 7697 660 2153
В 113 сельских школах для обоего пола 3476 184 3660
В частной школе при монастыре 32 9
Всего 12853 2482 6179
Таблица 2
Количество студентов — выходцев из крестьянского сословия в Донском политехническом институте (1912—1916 гг.)19
Социальная
Количество студентов из крестьян,
группа % к общему числу студентов
1912 1914 1915 1916
Крестьяне 130 (17,7) 172 (21,1) 170 (22,2) 185 (22,6)
Всего 736 815 767 820
Тяга к образованию среди крестьян постоянно росла, об этом свидетельствуют приговоры сельских сходов об открытии учебных заведений. Причем уже к началу XX века крестьяне желали не просто открытия школ в своих хуторах и слободах, но и повышения качества преподавания. Например, в 1900 г. крестьяне села Семибалки Ростовского округа просили: «Нам желательно было бы открыть не народное земское училище, а церковно-приходскую школу, так как народное училище в данное время, как нам на опыте известно, дает очень мало отрасли в преподаваемом учении нашим детям, а в особенности самый главный и весьма важный предмет — по закону божию почти ничего не преподается, равно в храм божий учителями дети почти никогда не водятся, пению и чтению в нем не обучаются». Не имея собственных средств к открытию церковно-приходской школы, крестьяне соглашались оказать следующую помощь: 1) отвести усадебное место под предполагаемую школу — 1000 кв. саж.; 2) доставить своими подводами необходимые для постройки школы материалы, приобретенные за счет казны, с места на расстояние не далее 25 верст от с. Семибалок; 3) доставить своими же подводами к этой же постройке глину, песок и воду. Остальные средства по содержанию школы, как-то: уплату жалованья учителям, сторожам, отопление, освещение и ремонт школы, равно выдачу потребных учебных книг ученикам и прочие расходы отнести за счет казны20. Подобные приговоры выносились повсеместно.
Естественно, что не все грамотные крестьянские дети пополняли ряды сельской интеллигенции, предпочитая иной вид занятий, в том числе служение церкви, так как авторитет церковнослужителей среди донских крестьян был достаточно высок21. Отчасти этим можно объяснить стремление крестьян устроить своих детей в духовные учебные заведения. Выходец из коренных донских крестьян Н. С. Могилевский (1882—1972)
вспоминал, что в 8 лет его отдали в церковно-приходскую школу. Учился он с большим желанием и прилежанием, окончил 4 класса с похвальной грамотой. В школе пристрастился к чтению художественной и богословской литературы. После окончания школы батюшка Колушкинской церкви предложил отдать ребенка в Новочеркасскую духовную семинарию. Мальчик успешно сдал экзамены, но зачислен не был, так как не прошел по пению — у него абсолютно не было голоса. Священника из него не получилось, но талантливого ребенка порекомендовали отдать в реальное (так в оригинале. — И. Р.) училище. Отец выступил резко против, так как семья лишалась основного работника22. Духовное служение стало смыслом жизни для многих выходцев из крестьянского сословия войска Донского. Например, святой преподобномученик Софроний, в миру Софроний Харитонович Несмеянов, родился 11 марта 1870 г. в селе Хрущевка 2-го Донского округа Области войска Донского. Во время сталинских гонений на церковь 1 ноября 1937 г. тройка НКВД приговорила иеромонаха Софрония (Несмеянова) к расстрелу. В 2000 г. он был причислен к лику святых23. Из донских крестьян происходил и старообрядческий архиепископ Московский Флавиан (Слесарев), который родился в селе Городище Области войска Донского24. Однако многие выпускники духовных училищ и академий проявили свои способности в сфере образования, культуры и науки. Например, выпускником Донской духовной семинарии в Новочеркасске был известный писатель К. А. Тренёв. Константин Андреевич родился на хуторе Ромашово Харьковской губернии в семье крестьянина, но среднее образование получил на Дону. С 1890 по 1893 г. учился в Донецком окружном училище станицы Каменской, а в 1896—1899 гг. — в Новочеркасской духовной семинарии.
Распространение грамотности среди сельского населения способствовало открытию на Дону женских учебных заведений. Так, 7 июня 1889 г. вышел Указ Св. Синода о разрешении открыть в г. Новочеркасске трехклассное в составе первых двух классов Донское епархиальное женское училище (ДЕЖУ)25 в доме, пожертвованном А. И. Михайловой — вдовой генерал-майора. Для открытия и размещения классов общежития был
снят в аренду дом М. И. Грековой — жены генерал-майора. В училище принимались дети Донского духовенства и лиц, служащих в духовных и духовно-учебных учреждениях. В первый класс принимались дети в возрасте 10—12 лет. Родители вносили в Совет училища половину годовой платы на содержание — 60 руб., на постельные принадлежности — 20 руб. Поступающие должны были сдавать следующие предметы: закон божий, русский язык, арифметику, свободное чтение, диктант. В 1889 г. в училище обучалось 74 человека, преподавателей числилось — 11 человек26. 23 мая 1916 г. в Новочеркасске были открыты Высшие женские сельскохозяйственные курсы. Из общего числа поступивших: лиц войскового сословия оказалось 113, невойскового сословия — 33, прочих — 77, дворян — 77, почетных граждан — 6, духовного сословия — 44, купеческого сословия — 2, казачьего сословия — 45, мещанок — 23, крестьянок — 2527. Выпускницы этих учебных заведений в основном работали учителями начальных школ, пополняя ряды сельской интеллигенции.
Революция 1917 г. открыла широкие возможности для формирования новой — советской интеллигенции, так как ликвидировались сословные ограничения и крестьянам был открыт доступ к получению высшего образования. Таким образом, выходцы из крестьянского сословия Области войска Донского составляли существенную часть донской интеллигенции второй половины XIX — начала XX в., а некоторые из них стали всенародным достоянием России. Так, отец М. А. Шолохова был иногородним крестьянином — выходцем из Рязанской губернии, а мать — дочерью крепостного крестьянина, пришедшего на Дон с Черниговщины. В крестьянской семье хутора Синявский родился и другой известный на Дону писатель — Г. Ф. Шолохов-Синявский. Незаконнорожденным сыном крестьянки и дворянина был основоположник советской батальной живописи М. Б. Греков (Мартыщенко). К началу XX в. относится появление второго поколения интеллигенции из крестьян. Так, в учительской семье в станице Каменской родился журналист, писатель, общественный деятель А. В. Калинин — автор знаменитого
романа «Цыган». Только с этого времени можно говорить о появлении социальной преемственности, трансляции этических и культурных ценностей, складывании особого образа жизни интеллектуальной элиты села. Вместе с тем следует отметить, что на Дону с его богатыми военными традициями большинство крестьян предпочитало военную карьеру гражданской службе. Так, выходцами из донских крестьян были маршалы С. М. Буденный и А. А. Гречко, комкор Б. М. Думенко, полный георгиевский кавалер К. И. Недодаев и многие другие28.
Государственный архив Ростовской области (далее — ГАРО). Ф. 358. Оп. 1. Д. 275. Л. 17.
2
Белякова Е. Ю. О развитии грамотности у крестьян войска Донского в 60—70-е годы XIX века // Актуальные проблемы социальной истории. Новочеркасск ; Ростов н/Д, 2002. Вып. 3. С. 17.
3 ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 662. Л. 37—45.
4
Перекопской Д. Церковно-приходская летопись Троицкой церкви слободы Харцызской, Области войска Донского, Таганрогского округа (составлена к столетию существования церкви) // Донская церковная старина. Новочеркасск, 1909. Вып. 2. С. 129.
5 ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 975. Л. 29—30.
6 Статистические сведения о населении, скотоводстве и др. по округам ОВД за 1870 г. // Там же. Ф. 353. Оп. 1. Д. 175. Л. 288.
7 Там же. Л. 237—237 об.
£
Постановления Области войска Донского земского собрания первого созыва. Новочеркасск, 1877. С. 336.
9 Расчетные листы земских податей // ГАРО. Ф. 301. Оп. 8. Д. 2581. Л. 7—8 об., 31.
10 Там же. Ф. 723. Оп. 1. Д. 61. Л. 4.
11 Расчетные листы земских податей. Л. 22—24.
12 Там же. Ф. 189. Оп. 1. Д. 22. Л. 1—2.
13 Там же. Д. 23. Л. 19 об.
14 Там же. Ф. 353. Оп. 1. Д. 654. Л. 96.
15 Перекопской Д. Указ. соч. С. 129.
16 Кудрявцев В. В. Сулинская земля : страницы истории. Ростов н/Д, 1999. С. 205.
17
Памятная книжка Области войска Донского на 1879 год. Новочеркасск, 1878. С. 260, 262.
18
Памятная книжка Области войска Донского на 1876 год. Новочеркасск, 1876. С. 74—75.
19
Новочеркасский политехнический. Ростов н/Д, 1974. С. 12.
20 ГАРО. Ф. 213. Оп. 2. Д. 214. Л. 13—14.
21
Номикосов С. Ф. Статистическое описание Области войска Донского. Новочеркасск, 1884. С. 330—331.
22
См.: Могилевский И. Н. Родословная : рукопись // Личный архив М. И. Могилевского.
23
Святой преподобномученик Софроний Тверской, память 21 октября (3 ноября) // www.eparhia-saratov.ru.
24
Древлеправославная Церковь в XX веке // www.rpsc.ru.
25 ГАРО. Ф. 362. Оп. 1. Д. 2. Л. 5, 10; 1, 11; 14.
26 Там же. Д. 11. Л. 7.
27 Там же. Ф. 348. Оп. 2. Д. 2. Л. 2—3.
28
Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 16180. Д. 1. Л. 95—98.
