CC BY
24• Заключение соглашений между вузами и компаниями (в том числе и иностранными) на проведение практики студентов, что позволит с одной стороны расширить компетенции выпускников, а с другой -повысить привлекательность образовательной программы.
2. Разработка разнообразных программ на иностранных языках для уровней бакалавриата и магистратуры по различным направлениям подготовки (Экономика, менеджмент, финансы и пр.), что позволить повысить академическую мобильность студентов, узнаваемость вуза, и будет способствовать развитию программ включенного обучения и программ двойных дипломов, а также увеличению числа университетов-партнеров.
3. Увеличение мобильности, позволяющее повысить узнаваемость вуза и программы в других странах, а также расширить общекультурные и профессиональные компетенции преподавателей и студентов:
• Привлечение иностранных студентов для обучения на программы, реализуемые на русском и иностранном языках, что будет способствовать укреплению позиций вуза на международном рынке образовательных услуг и созданию благоприятного имиджа;
• Заключение договоров с иностранными вузами по обмену студентами, в том числе активное участие в международных программах обмена (например, программы Erasmus+ Credit Mobility);
• Обмен преподавателями, осуществляющих преподавание на иностранном языке, что позволит усилить обмен знаниями и опытом, а также повысить престиж образовательной программы в целом [8, с. 243];
• Проведение повышения квалификации преподавателей на базе иностранных вузов, либо с привлечением специалистов из зарубежных образовательных учреждений и компаний, что даст возможность внедрять актуальную информацию в образовательный процесс.
4 Создание совместных лабораторий и проведение совместных научных исследований, что может расширить возможности грантовой поддержки исследований и увеличить публикационную активность в международных изданиях, а также осуществлять проведение совместных международных конференций.
Выводы. Подводя итог, хотелось бы отметить, что система высшего образования оказывает непосредственное влияние на развитие экономики и социальной сферы, позволяя активнее интегрироваться в международные экономические процессы, активно конкурировать с зарубежными странами. Она определяет структуру экономики, качество рабочей силы, уровень и качество жизни населения, способствует формированию новых знаний, создает возможности для обмена информацией [2, с. 61]. Развитие экономики невозможно без подготовки высококвалифицированных специалистов, формирование которых зависит от разработки и реализации конкурентоспособных образовательных программ вузами. Интернационализация образования может в значительной степени способствовать созданию и продвижению такого рода программ.
Литература:
1. Бондарева В.В. Программы двойных дипломов в российских вузах: проблемы и перспективы реализации // В сборнике: Высшее гуманитарное образование XXI века: проблемы и перспективы, Материалы десятой международной научно-практической конференции. - 2015. - С. 56-60.
2. Гоголева Т.Н., Балганбаева А.Т. Конкурентоспособность образовательных программ как способ повышения эффективности в сфере образовательных услуг // Экономика образования. - 2013. - № 1. -С. 61-63.
3. Гриневич Ю.А., Кемаев К.В., Кемаева М.В. Государственная политика России в сфере международного образования как механизм развития реального сектора экономики // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, - 2011. - № 5-2. - С. 55-60.
4. Основные тенденции развития образования в современном мире. URL: https://www.unipage.net/ru/student_statistics (дата обращения 05.10.2018)
5. Пыхтеев Ю.Н., Виноградова А.В. Игровые технологии как элемент проектно-ориентированного обучения в условиях модернизации высшего профессионального образования // Успехи современного естествознания, - 2015. - № 6. - С. 163-167.
6. Титова Н.Г., Смирнова Т.В. Интерактивные методы обучения в преподавании экономических дисциплин // Инновационные методы обучения в высшей школе сборник статей по итогам методической конференции ННГУ. Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского. - 2016. - С. 226-229.
7. Фокина В.В. Интернационализация высшего образования как фактор конкурентоспособности современных высших учебных заведений // Управленческое консультирование. 2014. - № 11 (71). -С. 108-112.
8. Цвигун И.В. Роль международной деятельности в формировании бренда вуза: опыт факультета мировой экономики и государственного управления байкальского государственного университета экономики и права // Известия Байкальского государственного университета. 2015. - Т. 25. - № 2. - С. 239-247.
Педагогика
УДК 378.2
старший преподаватель кафедры русского и иностранных языков Дахунова Фатима Каплановна
Северо-Кавказская государственная гуманитарно-технологическая академия (г. Черкесск)
ФОРМИРОВАНИЕ РАЗЛИЧНЫХ ФОРМ ИЗВИНЕНИЯ КАК КОМПЛЕКСНОГО ЯВЛЕНИЯ В
АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
Аннотация. В статье описывается формирование различных форм извинения как комплексного явления в английском языке, феномен извинения с позиции коммуникативной и социолингвистики, типы и средства выражения извинения в английском языке в зависимости от места в диалогическом единстве. Языковые средства выражения определяются типом извинения. Извинение бывает прямое и косвенное вне зависимости от типа извинения.
Мы рассмотрели результаты исследования как фрагментарную часть комплексного изучения средств выражения извинения в английском языке. Это во многом определяет сферу практического применения исследовательской работы, материалы которой могут использоваться в курсе современного английского
языка, в спецкурсах по проблемам феномена извинения с позиции коммуникативной и социолингвистики.
Ключевые слова: извинение, диалогическое единство, языковые средства, прямое и косвенное извинение, формирование, феномен.
Annotation. The article describes the formation of various forms of apology as a complex phenomenon in the English language, the phenomenon of apology from the perspective of communicative and sociolinguistics, the types and means of expressing an apology in English depending on the place in the dialogical unity. Language means of expression are determined by the type of apology. An apology can be direct or indirect, regardless of the type of apology.
We considered the results of the study as a fragmentary part of a comprehensive study of the means of expressing an apology in the English language. This largely determines the scope of the practical application of research work, the materials of which can be used in the course of modern English, in special courses on the problems of the phenomenon of apology from the perspective of communicative and sociolinguistics.
Keywords: apology, dialogic unity, language means, direct and indirect apology, formation, phenomenon.
Введение. Как известно, по способам выражения типов извинения английский язык существенно отличается от русского.
В зависимости от типа извинения ответная реплика может отсутствовать, либо присутствовать.
Актуальность темы статьи определяется тем, что формирование глаголов и глагольных словосочетаний со значением извинения недостаточно описано на материале английского языка, а также не изучены систематически их лексико-семантические и прагматические свойства.
Цель работы состоит в том, чтобы классифицировать типы извинения и языковые средства их выражения.
Данная цель определила следующие задачи:
- дать классификацию типов извинения;
- определить причины извинения / предмет сожаления в каждом его типе.
Представленные задачи определили использование в работе методики, включающей в себя контекстно-ситуативный, прагматический и количественный анализы.
Изложение основного материала статьи. В 1981 году появилась работа Ф. Коулмаса "Poison То Your Soul: Apologies and Thanks Contrastively Viewed" [5], которая явилась серьезным вкладом в изучение теории извинения. Ф. Коулмас рассматривал извинение (apologies) как комплексное явление. Он показал релевантность временной оси для анализа извинения и связанные с ней различные формы извинения.
Давая общую характеристику извинения, он отмечает, что извинение носит реактивный характер. Оно является реакцией на собственное предшествующее либо предполагаемое действие, которое нанесло, нанесло бы или может нанести определенный моральный или материальный ущерб слушающему. Естественно, что действия говорящего рассматриваются слушающим как негативные или нежелательные. Слушающий при этом понимает, что существуют все основания для того, чтобы говорящий сожалел о сказанном либо о содеянном и что предмет сожаления действительно существует.
Ф. Коулмас показал, что предмет сожаления характеризуется значительным разнообразием: это может быть материальный ущерб, нечто вызывающее раздражение, а также причиняющее неудобства. Предмет сожаления может быть предсказуемым и непредсказуемым, содержащим вину и не содержащим вины. Все это предполагает различные типы извинения и, соответственно, различные реакции со стороны слушающего.
Автор различает извинения, которые предшествуют действиям говорящего, называя их apologies ex ante. Предполагаемые действия могут включать обещания, предложения, приглашения и так далее. Но извинения могут и шедовать за действиями. Такие извинения он называет apologies ex post - извинения, приносимые после совершения действий, которые доставили собеседнику неприятность. Предсказуемые вмешательства в нормальный ход событий требуют использования антиципативных извинений, при этом извинение и причина сожаления иногда совпадают. Когда пациенс знает или предполагает, что такое вмешательство нежелательно для собеседника, он предваряет его извинениями.
Например: Excuse те for speaking it, but I've been talking to Williams and... И это правильно, потому что мы не можем что- либо спросить у собеседника, не вмешавшись тем самым в его поведение.
Выражения извинения могут служить маркерами привлечения внимания со стороны собеседника. Независимо от степени неприятности или неудобства, которое несет с собой вмешательство, лучше всего начинать с извинения.
Приведенная характеристика извинения относится к классу извинений, которые предшествуют действиям говорящего. Однако то же самое может быть истинным для извинения, которое следует за действиями со стороны говорящего, имеющих негативные последствия для собеседника. Выбранная при этом формула извинения зависит от серьезности предмета сожаления (Sorry, I'm sorry, I'm awfully sorry, I'm really terribly sorry, I apologize, please forgive me, etc.).
Извинение может быть принятым или не принятым, например, Sorry I'm late может быть принято, если человек опоздал на вечеринку. Но оно не может быть принято, если человек опоздал на самолет.
Некоторые извинения произносятся в ситуациях, в которых причинение ущерба слушателю является абсолютно неизбежным по объективным причинам и которые находятся за пределами контроля говорящего. Такие случаи наиболее часты в институциализированных контекстах, например, в ситуациях, когда представитель организации должен извиниться за задержку, которую он не может предотвратить. Объявляющий по радио о задержке самолета не чувствует за собой личной вины, не несет личной ответственности за происходящее, он просто выражает сожаление, но не извиняется. Однако, бесспорно, существуют ситуации, в. которых выражение сожаления основано на ответственности за происходящие события, и именно ответственность является основой такого рода извинения.
Ф. Коулмас рассматривает некоторые примеры ответов со стороны собеседника на извинения говорящего. Автор показывает, что, например, в немецком языке Bitte / Ja bitte является ответом на интродуктивное извинение. Эти ответные реплики сигнализируют о разрешении на вмешательство и одновременно являются сигналом, позволяющим говорящему сформулировать свое желание (например, выйти). Интересно, что при интродуктивном извинении негативный ответ вряд ли возможен, так как извиняющаяся манера говорящего не оставляет адресату свободы выбора. Ответы на извинение характеризуются различным отношением к содержанию извинения. Они могут быть ответами по существу, а
могут носить формальный характер. Например, если собеседник произносит фразу For this last time I'll forgive you, то он принимает извинение, но вместе с тем указывает, данный проступок будет прощен в последний раз. Напротив, ответные реплики why, по, that's quite all right являются формальными, минимизируют предмет сожаления. Однако во многих случаях извинение произносится в ситуациях, в которых, как правило, никакой реакции на них со стороны собеседника не предполагается. Это может иметь место в официальных заведениях, в вопросах о разрешении или согласии, и часто такое извинение является вежливой формой проинформировать партнера по коммуникации о своих намерениях.
Интересный анализ извинения проведен в работе Б. Фрейзера "On Apologizing" [6]. В этой работе также используется термин apology и употребляется фраза разработать «стратегии извинения» (strategies of apologizing).
Б. Фрейзер отмечает, что извинение - это, бесспорно, тип речевого акта. В наиболее чистом виде этот речевой акт может быть реализован с опорой на выражение I apologize for... Действительно, когда говорящий произносит I apologize for... не возникает никаких сомнений, что извинение принесено или, по крайней мере, предложено. Конечно, должна ли эта фраза считаться искренним извинением, это уже другой вопрос. В качестве предварительного условия разработки стратегии извинения автор рассматривает предпосылки правдивости извинения. Он отмечает, что извинение может быть проанализировано в двух различных сферах:
1) что мы обычно принимаем за правду у говорящего, когда он извиняется;
2) что должно быть правдой, в связи с чем принесено извинение.
По мнению Б. Фрейзера, существует четыре предположения, которые мы рассматриваем как настоящую причину, по которой извиняется говорящий.
Во-первых, мы предполагаем, что говорящий верит, что некоторое действие А, было совершено до момента разговора. Заметим, что нельзя извиняться, говоря: "I apologize for not having left by tomorrow", так как во время разговора не было очевидного акта, за который стоило извиняться.
Во- вторых, мы допускаем, что его действия наносят обиду реципиенту лично. Предложение I apologize for thinking such fine thoughts about you никогда не принимается за серьезное извинение, так как мысли не могут обидеть реципиента.
В-третьих, мы полагаем, что говорящий уверен в том, что он, по крайней мере частично, ответственен за проступок. Здесь также можно сказать I apologize for being born, что используется обычно в шутку, а не как серьезное извинение.
И, наконец, в-четвертых, мы полагаем, что говорящий искренне испытывает сожаление за совершенный им проступок, который оскорбил реципиента; такое извинение как I apologize for stepping on your toe, but I'm not sorry можно считать, по крайней мере, очень странным.
Таким образом, автор выделяет четыре предпосылки реализации акта извинения:
1) предшествование проступка извинению;
2) нанесение ущерба или оскорбления слушателю;
3) полную или частичную ответственность говорящего за оскорбление;
4) искреннее выражение сожаления по поводу акта, принесшего оскорбление или ущерб слушателю.
Говорящий может нарушить один или более из этих пунктов и тем не менее успешно извиниться, хотя и
не искренне. Таким образом, при нарушении одного или нескольких условий говорящим мы можем рассматривать такое извинение как недостаточное, хотя оно не является бесполезным и недействительным.
Впрочем, автор отмечает, что существуют случаи, при которых выражение, обычно используемое как извинение, означает совершенно другое. Один из таких примеров - употребление Excuse me. С одной стороны, это выражение может быть использовано как честное намерение извиниться; с другой стороны, оно может быть использовано как просьба. Так, например, выражение I'm sorry может иметь значение извинения (apology), но может рассматриваться как простое выражение сожаления со стороны говорящего, при этом говорящий не несет никакой ответственности за ситуацию. Примером этого является использование выражения I'm sorry при обращении к родственнику усопшего: оно употребляется не как извинение, а как выражение сожаления/соболезнования.
Выражение Please, let те pay for the damages при ряде условий также может использоваться как извинение, но оно может употребляться и как простое предложение об оказании помощи пострадавшему человеком, который не имеет никакого отношения к причине ущерба и поэтому не несет никакой ответственности за него, не испытывает чувства вины и не может испытывать чувства сожаления за сопричастность к нанесению материального ущерба.
Мы считаем, что широко используемый Б. Фрейзером глагол apologize и его синонимы (to be sorry, Гт afraid) в этой работе являются маркерами проступкового, или нефатического извинения, о чем свидетельствуют предпосылки экспликации данного извинения и большинство контекстов их функционирования.
Но как только автор начинает рассматривать природу и контексты функционирования акта извинения на примере Excuse те, он неизбежно приходит к выводу, что извинение может быть не связано с чувством ответственности или вины, и говорящий может даже не испытывать чувства сожаления. Такое извинение, как известно, является этикетным.
Приведенные выше четыре предпосылки реализации акта извинения образуют исходную базу для более детализированной разработки стратегий извинения, от изучения правдивости извинения автор переходит к анализу следующих проблем:
1) что делает человек, когда извиняется;
2) что он говорит, чтобы извиниться.
Существенными условиями извинения являются признание ответственности за совершенный акт и выражение сожаления по поводу ущерба, который возник в результате акта. В качестве правоты своего подхода к решению этого вопроса автор приводит точку зрения Гоффмана. Гоффман писал в несколько ироничной манере, что «когда некто перебивает чью-либо речь, ворует время, убивает его собаку или даже его самого, он неизбежно, так или иначе, должен сказать Гт sorry или использовать варианты этого выражения» [7, С. 56].
Б. Фрейзер отмечает, что хотя выражение сожаления со стороны говорящего, бесспорно, является важнейшей стратегией для извинения, тем не менее, существует немало других стратегий:
1) объявление об извинении;
2) констатация чьего-либо обязательства извиниться;
3) выражение готовности извиниться;
4) просьба к слушающему принять извинение;
5) выражение сожаления за проступок;
6) просьба простить проступок;
7) признание ответственности за совершенный проступок;
8) обещание не совершать подобных проступков;
9) выражение готовности компенсации.
Б. Фрейзер одним из первых обратил внимание не только на стратегию извинения пациенса, но и на существующие реакции со стороны агенса. Агенс может отклонить необходимость извинения, сказав, например: "You didn't have to apologize; I certainly understand". Или агенс может отказаться от серьезных последствий для него из-за совершенного проступка, сказав: "Well, I wasn't really upset". Другой приемлемый ответ - оценить заботу говорящего: "Thanks for your concern". В то же время, четвертый тип реакции -отвергнуть ответственность говорящего за проступок, сказав, например: "Well, you really couldn't help it", но на просьбу "Please, accept my apology" агенс не может ответить "I accept your apology".
Возникает вопрос: почему человек выбирает ту или иную стратегию извинения, первый ответ очевиден -человек искренне сожалеет по поводу своих действий и хочет уладить дело, принеся извинения.
Однако появляется и другая мотивация, отличающаяся от искреннего огорчения, которую мы можем классифицировать как этикетное извинение. В этих случаях говорящий просто выполняет то, чего от него ждут. Такая ритуальная мотивация извинения может рассматриваться как вспомогательный фактор в том случае, когда извиняющийся человек делает это, главным образом, для того, чтобы быстрее решить свою проблему независимо от того, испытывает ли он искреннее сожаление или извинение ожидаемо в данной ситуации.
Б. Фрейзер, таким образом, рассматривает искренние формы извинения, когда человек чувствует за собой вину, и ритуальное извинение, когда лично он не несет ответственности за происходящее. Речь в данном случае идет об институциализированных контекстах извинения, при этом искреннее извинение может быть и фатическим, и нефатическим. Б. Фрейзер, разрабатывая стратегии извинения, указывает и на такие факторы как сущность проступка, ситуация взаимодействия, близкое знакомство участников или их незнание друг друга, на различие пола участников коммуникации. Эти факторы, безусловно, влияют на выбор стратегии извинения, так как они носят со-циолингвистический характер, но Б. Фрейзер на многих этих факторах специально не останавливается. Его работа дает серьезные основания для дальнейшего углубления, расширения спектра, для построения нового варианта стратегии извинения.
Очевидно, что очень сложно провести четкое разграничение между искренним и этикетным извинением; во многих случаях извинение может быть часто мотивировано с двух сторон. Однако для нас главный интерес в изучении использования извинений представляет определение того, играют ли какую-нибудь систематическую и важную роль в выборе стратегии извинения такие факторы, как сущность проступка, серьезность проступка, ситуация взаимодействия, близкое знакомство участников действия, а также различие пола участников.
Б. Фрейзер лишь обозначил возможность социального и социально - лингвистического подхода к изучению извинения, но это важный подход, так как стратегии извинения могут быть интерпретированы в терминах социальной функции языка.
Категория извинения, образуя многоплановую коммуникационную структуру, выполняет очень важную социальную функцию. Среди немногочисленных работ по социальной функции языка можно выделить исследование Н. Норрика, посвященное анализу социальной функции извинения. По Н. Норрику, извинение имеет следующие функции:
1) признание говорящим ответственности за то состояние, которое вызвало моральный или материальный ущерб или неприятность у слушателя;
2) просьба о прощении;
3) демонстрация хороших манер;
4) успокоение гнева/возмущения адресата;
5) попытка избежать ловушки.
Приведенный выше список функций извинения, в некоторой мере совпадает с предпосылками реализации акта извинения в системе Б. Фрейзера. Остальные функции извинения дополняют стратегии извинения в интерпретации Б. Фрейзера. Из них «демонстрация хороших манер» является элементом коммуникативной вежливости; «успокоение гнева/возмущения адресата» и «попытка избежать ловушки» выражают перлокутивную интенцию пациенса.
И действительно, если присмотреться к обозначенным выше социальным функциям, то можно с очевидностью обнаружить, что в рамках прагма- лингвистики они очень близки к перлокутивным эффектам. Отсюда можно сделать вывод, что приводимые Н. Норриком социальные функции построены по принципу целевого назначения (в прагмолингвистике, как известно, они реализуются в форме перлокутивных эффектов). И, наоборот, перлокутивные эффекты - это реализация социальных и социально-окрашенных личностных целей. Таким образом, Н. Норрик показывает, что социальные измерения извинения достаточно многообразны, но вместе с тем он выделяет два наиболее существенных аспекта:
1) извиняясь, говорящий, как правило, выражает сожаление, но
2) извинение произносится с надеждой быть прощенным или с намерением, чтобы адресат прекратил дело. Поэтому выражение сожаления можно рассматривать как иллокутивный речевой акт, а надежду быть прощенным как перлокутивный акт.
Выводы. Таким образом, Н. Норрик, рассматривая извинение пациенса с позиции социальной функции языка, показывает тем самым, что извинение образует многоплановую коммуникативную структуру. Хотелось бы, однако, отметить, что Н. Норрик исследует внутренние социальные функции извинения (связь извинения с категорией вежливости, установление корреляций извинения с иллокутивными и перлокутивными актами). Вместе с тем, как это уже показал Б. Фрейзер, существуют внешние социальные функции извинения (позиция пациенса и агенса, социальная субординация коммуникантов, их половозрастные особенности, институциализированные / неинституциализированные контексты коммуникации, фатическая, нефатическая коммуникация).
Условия извинения как элемента стратегии пациенса рассматриваются и в работе К. Баррет "Apologies and Illocutionary Acts" [4, С. 36]. Она исследует извинение как косвенный иллокутивный акт, который придает извинению косвенный, непрямой характер. Непрямой характер извинений определяется тем, что они встроены в другие иллокутивные акты, в частности, в просьбы об извинении. К. Баррет рассматривает пять истинных условий извинения:
1) говорящий сожалеет о действии, за которое он извиняется;
2) говорящий признает ответственность за действие;
3) слушающему был причинен вред, или он был оскорблен этим действием;
4) действие было неоправданным в данных обстоятельствах;
5) говорящий обязан извиниться при необходимых условиях.
Все приведенные выше условия прочерчивают круг косвенных извинений. На примере глагола apologize автор показывает различие между прямым и косвенным извинением. Высказывание I apologize for losing ту temper является прямым извинением, а высказывание I want to apologize for losing my temper - косвенным извинением. Вместе с тем, она полагает, что I'm sorry даже может рассматриваться при определенных условиях и как прямое, и как косвенное извинение. По мнению К. Баррет, высказывание I'm sorry for not calling является идиоматизированным и, следовательно, прямым извинением с точки Зрения плана содержания этого высказывания. В то же время, I'm sorry that I didn't call может являться только косвенным извинением [4, С. 48].
Литература:
1. Давыденко Л.Г. Формула речевого этикета как предпосылка культуры общения // Классическое лингвистическое образование в современном мультикультурном пространстве: Материалы международной научной конференции Москва - Пятигорск. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2004. - С. 204-205.
2. Давыденко Л.Г., Этика речевого общения // Мир на Северном Кавказе через языки, образование и культуру. - 2004: Материалы докладов IV Международного конгресса (Симпозиум IV). - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2004. - С. 39-40.
4. Barret K. Apologies and Illocutionary Acts. In Downing B.T. Studies in Syntax and Semantics, - Scopil, Univ. S. Cal., 1974. - P. 121-125.
5. Coulmas F. Poison to Your Soul: Thanks and Apologies Contrastively Viewed // Coulmas F. Conversational Routine. - The Hague: Moution, 1981. - P. 70-97.
6. Fraser B. On Apologizing // Coulmas F. Conversational Routine. - The Hague, 1981. - P. 295-273.
7. Goffman E. Remedial Interchangers // E. Goffman. Relations in Public. - N.Y.: Basic, 1971. - P. 95-187.
8. Norrick, N.R, Expressive Illocutionary Acts // Jhl. of Pragmatics. - 1978. - P. 277-291.
Педагогика
УДК: 159.9
доктор психологических наук, профессор Дмитриева Елена Ермолаевна
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина (Мининский университет)" (г. Нижний Новгород); старший преподаватель Двуреченская Ольга Николаевна Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина (Мининский университет)" (г. Нижний Новгород)
РЕАЛИЗАЦИЯ КОММУНИКАТИВНОГО ПОДХОДА К РАЗВИТИЮ РЕЧИ СТАРШИХ ДОШКОЛЬНИКОВ С ОБЩИМ НЕДОРАЗВИТИЕМ РЕЧИ
Аннотация. В статье представлены результаты теоретико-экспериментального изучения коммуникативно-речевого развития старших дошкольников с общим недоразвитием речи. Вербальные средства, используемые детьми в общении с партнером, анализируются с позиций решаемых ребенком коммуникативных задач, реализуемых коммуникативных потребностей.
Ключевые слова: общее недоразвитие речи (ОНР), коммуникативный подход, потребностно-мотивационная сфера общения, средства общения.
Annotation. The article presents the results of a theoretical experimental study of the communicative speech development of older preschoolers with a general underdevelopment of speech. Verbal means used by children in communicating with a partner are analyzed from the standpoint of the communicative tasks being solved by the child and the communicative needs realized.
Keywords: general speech underdevelopment (ONR), communicative approach, need-motivational sphere of communication, means of communication.
Введение. Важнейшей образующей процесса общения субъектов выступает речь, которая является наиболее емким и выразительным средством коммуникаций.
Большой теоретический и практический интерес представляет категория детей с речевыми нарушениями, у которых в силу базового дефекта нарушатся становления коммуникативных контактов с окружающими. Изучение особенностей коммуникативного развития, возможностей компенсации их коммуникативно-речевой сферы на этапе дошкольного детства позволит оптимизировать процесс социализации детей, успешного включения их в инклюзивные формы обучения.
Изложение основного материала статьи. Концептуальные положения коммуникативного подхода к изучению детей с речевыми нарушениями были определены Р.Е. Левиной, Г.В. Чиркиной. Они научно обосновали необходимость оценки используемых детьми речевых средств в контексте его коммуникаций [3, 4, 5].
В исследованиях, выполненных под руководством Е.Е. Дмитриевой, был реализован коммуникативный подход к оценке речевого развития старших дошкольников с ОНР, а используемые средства общения ребенка (прежде всего, речевые) рассматривались в контексте его актуальных коммуникативных потребностей,
