CC BY
266
СОВРЕМЕННЫЕ КУЛЬТУРНЫЕ ПРОЦЕССЫ И ЯВЛЕНИЯ
ФОРМИРОВАНИЕ
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ НАУЧНОЙ ЭТИКИ И ЕЁ СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Галина Валентиновна ГРИНЕНКО
доктор философских наук, профессор кафедры гуманитарных и социальных наук Всероссийской академии внешней торговли, г. Москва, Россия
e-mail: [email protected]
В данной статье рассматриваются вопросы формирования профессиональной морали учёных и научной этики. Становление общих принципов профессиональной морали учёных началось с возникновением науки, то есть с середины I тыс. до н.э., когда появилась философия. Первым её принципом стала преданность истине и стремление постоянно расширять сферу научного знания. В Новое время появляется особая профессия «учёный». В это же время приоритет в сфере научных открытий приобрёл существенное значение и формируется принцип научной честности, запрещающий плагиат и фальсификацию данных. В эпоху Просвещения утверждается идея о том, что всякое научное знание является благом и о необходимости полной свободы в сфере научных исследований. В ХХ веке на базе научных открытий было создано оружие массового поражения, техногенная деятельность человека привела к существенному ухудшению экологической среды, стало известно о жестоких экспериментах над людьми. Всё это способствовало стремлению самих учёных осознать этические принципы своего поведения и рождению научной этики как специальной дисциплины. Значительный вклад в её развитие внёс американский учёный Р. Мертон.
В настоящее время в науке заметным явлением стало мошенничество, особое внимание уделяется видам мошенничества, направленным на улучшение наукометрических показателей деятельности учёных.
Ключевые слова: наука, профессиональная мораль учёных, этика науки, мошенничество в науке.
FORMATION OF PROFESSIONAL SCIENTIFIC ETHICS AND ITS CURRENT PROBLEMS
G. V. Grinenko, Full Doctor of Philosophy, Professor of Department of Humanitarian and Social Sciences, the Russian Foreign Trade Academy, Moscow, Russia
e-mail: [email protected]
In given article questions on formation of professional morals of scientists and scientific ethics are considered. Becoming of the general principles of professional
morals of scientists has begun with occurrence of a philosophy. Its first principle became fidelity to true and aspiration constantly to expand sphere of scientific knowledge. During New time there is a special trade "scientist". During same time the priority in sphere of discoveries has got essential value, and the principle of scientific honesty forbidding plagiarism and falsification of data is formed. In 18 century the idea that any scientific knowledge is the blessing and about necessity of full freedom for sphere of scientific researches affirms. In XX century on the basis of discoveries the weapon of mass defeat has been created, technogenic activity of the person has led to essential deterioration of the ecological environment, it became known about severe experiments with people. All this promoted aspiration of scientists to realize ethical principles of the behavior and to a birth of scientific ethics as special discipline. The significant contribution to its development has brought American scientist R. Merton. Now in a science the appreciable phenomenon became swindle, the special attention is given the kinds of swindle directed on improvement scientometric indexs of activity by scientists.
Key words: science, professional morals of scientists, ethics of a science, swindle in a science.
При значительном разнообразии моральных норм, сформировавшихся в разных культурах на протяжении всей истории человечества, они все обладают единым ядром, состоящим из «золотых правил морали», направленных на нормальное функционирование социума. Но расслоение общества на различные социальные группы (касты, классы, сословия, гильдии и т.п.) вело к тому, что в рамках каждого такого социума стали формироваться ещё и особые правила поведения. Иногда наборы «профессиональных» правил получали оформление в виде кодексов, например, рыцарский кодекс в европейском Средневековье или «кодекс самураев» в Японии («бусидо»). В ХХ веке во всех крупных корпорациях стала специально вырабатываться и внедряться система корпоративной морали. Профессиональная мораль является предметом изучения в отдельной научной дисциплине - профессиональной этике.
Возникновение профессии «учёный» обычно относят к XVII веку, причём массовой она стала лишь с XIX века. Профессиональная мораль учёных стала предметом изучения в этике науки (научной этике), появившейся в ХХ веке.
Формирование принципов профессиональной морали учёных шло на протяжении всей истории цивилизации. Её первым принципом можно считать знаменитые слова Аристотеля: «Платон мне друг, но истина дороже», утверждающие особый тип отношений и между учёными, и учёного к обществу в целом. Преданность истине и стремление к расширению сферы объективного знания - важнейший принцип научной деятельности. Но выводы, к которым приходили учёные в результате своих исследований, порой приводили к противоречиям с доминирующими в обществе воззрениями, чаще всего - с религиозными и политическими. На протяжении всей истории цивилизации учёные неоднократно подвергались пресле-
дованиям из-за своих убеждений. Древнейший известный пример такого рода в Европе - процесс над древнегреческим философом Анаксагором, который в V веке до н.э. в Афинах был приговорен к изгнанию или казни (точно не известно) за его учение о том, что Солнце, Луна и звёзды - это не боги, а камни, раскалившиеся от быстрого движения. В 399 году до н.э. в тех же Афинах был приговорен к смерти и казнен Сократ. Многие учёные пострадали от Церкви в эпоху Средневековья и Возрождения.
В Новое время отношения между церковью и наукой заметно меняются. Уже в эпоху Возрождения начинает утверждаться идея о том, что наука и религия относятся к разным сферам бытия, и Церковь не должна вмешиваться в научные исследования. С рождением классического естествознания растёт роль науки в жизни общества, и в это же время роль Церкви (особенно в протестантских странах) заметно уменьшается.
В эпоху Просвещения утверждается тезис просветителей о безграничной мощи человеческого разума и о необходимости полной свободы научных исследований (хотя даже в ХХ веке имели место попытки со стороны верующих ограничить научный прогресс, примером чего служат проходившие в разных странах «обезьяньи процессы» над учителями, преподававшими в школах дарвинизм).
Отметим также, что эпоха Возрождения известна не только общим «позитивным поворотом» в культуре, вызвавшим рост интереса к изучению природы, но и антропоцентризмом. Важное место в идеологии гуманистов занял тезис о том, что предназначение человека на Земле состоит в творчестве и оценивать людей надо не по происхождению, а по личным заслугам. В древности и Средневековье царили представления о том, что истина приходит к людям от Бога (богов), а значит, и доля заслуги самого учёного, сделавшего какое-либо открытие, не так уж и велика. Поэтому в Античности существовала традиция - все открытия, сделанные в рамках какой-либо школы, приписывать её основоположнику (так, «теорема Пифагора» была доказана не самим Пифагором, а кем-то из пифагорейцев). В Новое время, поскольку получение новых результатов в науке стало считаться итогом личных усилий учёного, начал приобретать всё большую остроту и вопрос о приоритете в области научных открытий. Первым резонансным событием такого рода стала полемика между И. Ньютоном и Г. В. Лейбницем относительно приоритета в создании интегрального и дифференциального исчисления, продолжавшаяся даже после их смерти. Менее известным является спор между И. Ньютоном и Р. Гуком относительно приоритета в открытии закона всемирного тяготения. До сих пор ведутся споры о том, кому принадлежит приоритет в области открытия радио - А. С. Попову, Н. Тесла, Г Р. Герцу или Г. Маркони. И хотя в большинстве упомянутых выше случаях речь шла о самостоятельном, при этом практически одновременном открытии или изобретении, споры такого
рода привели к явному осознанию ещё одного важного принципа научной этики - недопустимости плагиата, или шире - научной честности, что можно считать одним из следствий принципа преданности истине.
Принцип научной честности включает в себя как безусловное и требование недопущения фальсификации. Учёный может ошибаться в своих выводах, но не искажать факты и не подделывать результаты своих экспериментов. А между тем с XIX века, именно в связи с высоким авторитетом науки и учёных и в погоне за славой и финансированием, начинаются и попытки фальсифицировать отдельные результаты. Наиболее известными в то время стали «костяные войны» («великая битва за динозавров») между американскими палеонтологами Э. Копом (Академия естественных наук в Филадельфии) и Г Ч. Маршем (Пибодский музей естественной истории в Йельском университете), во время которых каждый из них в своей борьбе с соперником неоднократно прибегал к взяткам, кражам и уничтожению костей, не говоря уже о постоянных и порой весьма оскорбительных нападках друг на друга в научных публикациях.
В XIX веке бурное развитие науки и на её основе техники заметно изменило жизнь людей, фабричное производство привело к значительному увеличению количества производимых товаров и снижению их стоимости, активное развитие медицины позволяло всё более успешно бороться с болезнями и т.д. Причём исследования в области биологии, химии и медицины многие учёные проводили на себе, десятки врачей заражали себя различными болезнями, чтобы определить причину заболевания или проверить эффективность действия новых лекарств. Эта их деятельность, которую смело можно назвать подвигом, способствовала значительному росту авторитета учёных в общественном сознании.
Всё это породило в обществе идеологию сциентизма - веру в безграничную мощь науки и в возможность успешного решения всех социальных проблем благодаря её развитию. В художественной культуре возникают положительные образы учёных. К числу наиболее интересных и характерных относится образ «профессора - рассеянного чудака»; например, Жак Паганель в романе Ж. Верна «Дети капитана Гранта» (1868), всё знающий и всё умеющий сделать из подручных материалов - инженер Сайрус Смит в романе Ж. Верна «Таинственный остров» (1874) и другие. Правда, необходимо отметить, что, наряду с этими положительными образами, в литературе XIX века встречаются и отрицательные: это учёные, в своём увлечении процессом познания забывающие о морали, таков, например, Виктор Франкенштейн в романе М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818), создавший из кусков трупов чудовище и ожививший его, или доктор Моро в романе Г. Уэллса «Остров доктора Моро (1896). Своими корнями эти негативные образы уходят в средневековые представления о чернокнижниках, связавшихся с дьяволом. Но за ними
же стоял страх перед возможными последствиями развития науки, и в ХХ веке эти страхи в определённой степени оправдались.
Чудовищное по своей силе оружие, созданное на базе научных открытий (и, прежде всего, атомные бомбы, сброшенные американцами на Хиросиму и Нагасаки), заметно изменило умонастроения в обществе: была осознана опасность использования ряда научно-технических достижений. Многие учёные задумались о моральных аспектах своей работы, о своём участии в разработке такого типа оружия. В обществе возникает страх перед наукой и антисциентистские настроения (не случайно одним из популярных в кино становиться образ «сумасшедшего учёного», который в увлечении своими исследованиями ни с чем и ни с кем не считается).
Эти умонастроения усилились ещё и сообщениями о жестоких научных экспериментах, проводившихся в немецких концлагерях над заключёнными, о чём стало известно во время Нюрнбергского процесса1. Уже в 1947 году в рамках судебного решения, вынесенного Нюрнбергским трибуналом, формулируется ряд требований, которые стали называть «Нюрнбергским кодексом». Он вводит весьма серьёзные ограничения на проведение исследований на человеке. Обязательным их условием является добровольное согласие его участника, полностью проинформированного о целях и задачах эксперимента, связанном с ним риске и т.п. Но «Нюрнбергский кодекс» не обладал юридической силой и выступал, скорее, в роли морального призыва. И только в 1960-е годы, когда стало известно о жестоких экспериментах над людьми, проводимых в США, был принят ряд международных документов, например, «Хельсинкская декларация Всемирной медицинской ассоциации», по которой каждый проект исследования, связанный с экспериментами как над человеком, так и над животными, должен пройти этическую экспертизу.
В 1960-1970-е годы в среде учёных начинается осознание того факта, что активное развитие промышленности ведёт к ухудшению экологической обстановки на Земле, а в конце ХХ века учёные забили тревогу из-за явной опасности глобального потепления, вызванного техногенной деятельностью. Возник ряд обществ и организаций («Учёные и инженеры за социальные и политические действия» (1969), «Международное общество социальной ответственности в науке (1973) и другие), которые активно изучали вопрос как о негативных последствиях научно-технического прогресса, так и о социальной ответственности учёных за их действия. Под сомнение был поставлен как антропоцентрический тезис эпохи Возрождения о том, что мир создан для человека и человек волен делать с ним всё, что угодно, так и утвердившаяся в эпоху Просвещения идея о любом зна-
1 Из 23 обвиняемых учёных 7 были проговорены к смертной казни, 5 - к пожизненному заключению, 4 - к различным срокам заключения, 7 - оправданы. Жертвами экспериментов стало более 100 000 человек.
нии как о безусловном благе. И хотя положение о свободе научного поиска закреплено в Конституциях многих стран, в том числе - в России, всё больше людей сомневается сейчас в том, что свобода научных исследований является абсолютным благом.
Особую остроту приобрела проблема регулирования научных исследований, то есть должны ли этим заниматься только сами учёные или же в этом должны участвовать различные органы власти? Эта проблема встала во весь рост после того, как в 1997 году была успешно клонирована овца («овечка Долли») и начались дискуссии о возможности клонирования человека. Во многих странах мира органы государственной власти запретили такого рода эксперименты ещё до принятия научным сообществом какого-либо решения по этому вопросу. Всё это усилило интерес к проблемам этики науки.
Первой попыткой сформулировать основные принципы поведения учёного можно считать максимы Р. Декарта, изложенные им в работе «Страсти души» (1649) [2]. Но только в ХХ веке эти проблемы привлекли серьёзное внимание. Уже в 1920-1930-е годы многие учёные разных стран начали высказываться об этических проблемах науки (в России - В. Вернадский, К. Циолковский, Н. Бухарин, в Англии - Дж. Бернал, Б. Рассел, У. Томпсон, а также такие европейские ученые, как Н. Бор, Э. Резерфорд, А. Эйнштейн и другие).
Особо весомый вклад в разработку теоретических аспектов этики науки внёс американский социолог Р. Мертон1 (1910-2003). В своих работах 1940-1950-х годов он ввёл понятие этоса2 современной науки. «Этос науки - это аффективно окрашенный комплекс ценностей и норм, считающийся обязательным для человека науки. Нормы выражаются в форме предписаний, запрещений, предпочтений и разрешений. Они легитимируются в терминах институциональных ценностей. Эти императивы, передаваемые наставлением и примером и поддерживаемые санкциями, в различных степенях интернализируются учёным, формируя тем самым его научную совесть или, если кто-то предпочитает это новомодное выражение, его суперэго. Хотя этос науки не кодифицирован, его можно вывести из того морального консенсуса учёных, который находит выражение в
1 Подлинное имя - Меер Роберт Школьник, он был родом из семьи еврейских эмигрантов из России, прибывших в США в 1904 году. Имя он официально изменил ещё в молодости для того, чтобы исключить ассоциации со своим эмигрантским происхождением. Большую часть жизни он преподавал в Колумбийском университете.
2 Термин «этос» греческого происхождения и в античной культуре использовался для обозначения нравов, привычек, характеров, темпераментов, обычаев. Этос понимался как класс индивидуальных качеств, связанных с определёнными формами человеческого поведения. В отличие от физиса - неизменной природы человека, этос понимался как нечто изменчивое. В настоящее время этос часто противопоставляется морали, как сущее - должному, то есть если моральные принципы предписывают должное поведение, то этос отражает реальное сложившееся положение вещей.
обычной научной практике, в бесчисленных произведениях научного духа и в моральном негодовании, направленном на нарушения этого этоса [3, с. 769]».
В этой работе этос науки описывается им как совокупность четырёх основных ценностей, принимаемых учёными: «1. Коммунизм / коммуна-лизм (Communism) - научное знание является всеобщим достоянием. 2. Универсализм (Universalism) - истинность научных утверждений должна оцениваться независимо от возраста, пола, расы, авторитета и т.п. того, кто их формулирует. 3. Бескорыстность (Disinterestedness) - первичным стимулом деятельности учёного является бескорыстный поиск истины, свободный от соображений собственной выгоды. 4. Организованный скептицизм (Organized skepticism) - каждый несёт ответственность за оценку доброкачественности того, что сделано его коллегами, и за то, чтобы эта его оценка была предана гласности [3]». По первым буквам данных терминов эта система получила название CUDOS.
Однако позиция Р. Мертона была подвергнута серьёзной критике из-за чрезмерной абстрактности данных принципов, часто нарушающихся. Так, несмотря на формальную общепринятость принципа универсализма, мнения маститых, заслуженных учёных являются более авторитетными, нежели молодых или мало известных исследователей, позиция какого-то учёного в ряде случаев может восторжествовать в силу занимаемого им высокого положения в организационных или государственных структурах и т.д. Хотя первичным стимулом деятельности учёного действительно чаще всего является бескорыстный поиск истины, но часто он сопровождается желанием признания, получения славы и наград, а также грантов и других видов финансирования, необходимых для продолжения работы. А это может привести к плагиату и фальсификации результатов и т.д.
Поэтому неудивительно, что в работе 1965 года «Амбивалентность учёных» Р. Мертон уже заговорил об амбивалентности моральных норм в научном сообществе, например: «Учёный одновременно должен как можно быстрее делать свои результаты доступными для коллег, но должен тщательно проверять свои результаты перед их публикацией ... Учёный должен знать все относящиеся к области его интересов работы коллег, но его эрудиция не должна подавлять самостоятельность его мышления . Учёный стремиться добывать знание, которое получит высокую оценку коллег, но работать, не обращая внимания на оценку результатов своих исследований [5]».
К числу наиболее активно обсуждаемых в последние годы проблем научной этики относятся различного типа фальсификации и мошенничества в науке. Особую известность в ХХ веке получила попытка выдать «пилтдаунского человека» за недостающее звено между обезьяной и Homo sapiens (1912-1953) и «открытие» археораптора (1999-2000) - якобы
промежуточного звена между птицами и динозаврами. Но проводимые исследования в области научных фальсификаций являются весьма фрагментарными и неполными, поэтому трудно говорить о достоверности результатов, об их реальном проценте.
К числу основных видов научного мошенничества в настоящее время относят, например, три следующие, выделенные Национальным научным фондом США:
• «фабрикация данных - прямая подделка данных исследования или его результатов с их последующим опубликованием;
• фальсификация данных - манипулирование используемыми материалами, оборудованием или процессами, а также изменение или замалчивание данных либо результатов исследований, ведущие к их искажению;
• плагиат - присвоение чужих идей, работ, результатов исследований или текстов [6]».
Научное сообщество пытается бороться с этими видами мошенничества. Так, комитет по этики Гарвардского университета в документе «Принципы соавторства», принятом 17 сентября 1999 года, строго определяет, что соавтором научной работы может считаться только тот, кто внёс в неё существенный прямой интеллектуальный вклад. В России есть некоммерческое объединение учёных «Вольное сетевое сообщество Диссернет», занимающееся проверкой диссертаций и монографий на плагиат и подтасовку данных, при Президиуме РАН - Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований.
Российские философы отмечают ещё и такие варианты ложного авторства: когда равные по статусу соавторы действуют по принципу: «ты - мне, я - тебе!»; когда для внедрения результатов или их публикации привлекается соавтор-«таран», обладающий «пробивной способностью»; когда отношения строятся по схеме: «начальник - подчинённый», «руководитель - аспирант», и даже вариант, когда человек просто оплачивает автору его работу, присваивая себе её результат и получая за это научные степени, премии и другие виды поощрения. В начале XXI века в России имел место ряд громких скандалов, связанных с разоблачением «купленных диссертаций».
В последнее время, в связи с широким внедрением в систему оценки эффективности деятельности учёных индекса Хирша и других способов учёта цитирований, возникли такие виды мошенничества, как активное самоцитирование, «взаимное цитирование» и даже стремление к «дурной славе» (сознательно допуская в своём тексте ошибки, автор провоцирует читателей на критику, что способствует росту его цитирования и индекса Хирша, то есть, как ни парадоксально, ведёт к росту его положительных показателей). Ещё один парадоксальный факт: на множестве сайтов в Интернете, посвящённых мошенничеству в науке, есть объявления:
«Индекс Хирша. Всего 500 рублей. Отправьте заявку, и уже сегодня мы начнём Вас цитировать!».
Внедрение в социальную жизнь наукометрических показателей с акцентом на количественные, а не качественные показатели, например, на публикационную активность и участие в конференциях, привело к появлению громадного числа изданий (в том числе - электронных), которые за деньги печатают всё, что угодно, и заочных конференций, принимающих любых участников.
В результате серьёзные учёные, брезгливо относящиеся к таким способам повышения своих наукометрических показателей, оказываются в проигрыше, что явно не идёт на пользу науке.
Литература
1. Лазар М. Г Этос науки в социологии Р.Мертона: судьба и статус в науковедении // Социология науки и технологий. - 2010. - Том 1, № 4. - С. 124-139.
2. Декарт Р. Страсти души // Сочинения : в 2 томах. Том 1. / [вступ. ст. В. В. Соколова ; примеч. М. А. Гарцева и В. В. Соколова]. - Москва : Мысль, 1989. -С. 481-572. - (Философское наследие : ФН. Том 106).
3. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. - Москва : АСТ, 2006. - 873 с.
4. Мошенничество в науке [Электронный ресурс]. - URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/Мошенничество_в_науке (дата обращения: 10.12.2017).
5. Merton R. K. The Ambivalence of Scientists. Science and Society / ed. N. Kaplan. -Chicago: Rand McNally, 1965.
6. The Code of Federal Regulations of the United States of America. Title 45. Part 689. The National Science Foundation (October 1, 2012). - URL: https://www.law.cornell. edu/cfr/text/45/part-689
