CC BY
64
УДК 323(478) ВОЙТ И.А.
ст. преподаватель, кафедры государственного управления ПГУ им. Т.Г. Шевченко (г. Тирасполь, Приднестровская Молдавская Республика) E: mail: [email protected]
UDC 323(478) VOIT I.A.
Senior Lecturer, Department of Political Science and State Administration, Shevchenko State University of Pridnestrovie, Tiraspol, Pridnestrovian Moldavian Republic
E: mail: [email protected]
ФОРМИРОВАНИЕ ПРИДНЕСТРОВСКОГО НАРОДА КАК ПРОЦЕСС ФОРМИРОВАНИЯ ПРИДНЕСТРОВСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
THE FORMATION OF THE PRIDNESTROVIAN PEOPLE AS A FORMATION PROCESS OF A PRIDNESTROVIAN IDENTITY
В статье рассматривается проблема существования и развития приднестровской идентичности. Различные мнения и термины, которыми определяется ее характер, стимулировали автора ответить на следующие вопросы: как и когда сформировалась приднестровская идентичность; какие факторы воздействовали на ее формирование; какого рода эта идентичность - этническая, региональная, лингвистическая или другая. Несмотря на дискуссионность проблемы, автор приходит к выводам, что формирование приднестровской идентичности происходило на протяжении десятилетий, но в условиях политической стабильности в регионе развивалось медленно. Когда же возникла опасность, угроза со стороны врага, страх, что большинство тех ценностей, которые взращивались десятилетиями, могут быть уничтожены прорумынски настроенным националистам Молдовы, процесс укрепления приднестровской идентичности получил новый толчок и продолжает развиваться сегодня. Приднестровцы стремятся добиться признания своей государственности мировым сообществом, в первую очередь, для защиты своих этнических, социально-политических и национальных интересов и привилегий.
Ключевые слова: молдово-приднестровский конфликт, приднестровская идентичность; приднестровский народ; Приднестровская Молдавская Республика.
The article considers the problem of the existence and development of the Pridnestrovian identity. Different opinions and terms that determine its nature stimulated the author to answer the following questions: how and when did the Pridnestrovian identity form; what factors influenced its formation; what kind of identity is this - ethnic, regional, linguistic or other. Despite the controversy of the problem, the author comes to the conclusion that the formation of the Pridnestrovian identity took place over decades, but it developed slowly in the conditions ofpolitical stability in the region. When the danger arose, the threat from the enemy, the fear that most of the values that had been cultivated for decades could be destroyed by pro-Romanian-minded nationalists of Moldova, the process of strengthening the Pridnestrovian identity received a new impetus and continues to develop today. Pridnestrovians are seeking to achieve recognition of their statehood by the international community, primarily to protect their ethnic, socio-political and national interests and privileges.
Keywords: Moldavian-Pridnestrovian conflict, Pridnestrovian identity; Pridnestrovian people; Pridnestrovian Moldavian Republic.
В некоторых трудах историков, политологов и социологов выдвигается гипотеза о том, что молдово-приднестровский конфликт в большинстве своем возник в результате противостояния национальных идентично-стей - молдавской и румынской. В начале 90-х годов XX века приднестровские молдаване поддержали создание ПМР, поскольку надеялись путем образования собственной республики сохранить свою молдавскую идентичность, молдавский менталитет, свою уникальную молдавскую культуру и молдавский язык. И в этом плане противоречия между Приднестровьем и Молдовой возникли вовсе не по линии «приднестровские интернационалисты - молдавские националисты», а по линии «молдовенизм приднестровцев - прорумын-ский шовинизм кишиневских властей» [6, с. 122].
Согласно мнениям других ученых и политических
экспертов, молдово-приднестровский конфликт расценивается как языковой конфликт между молдаво- и русскоговорящими общинами. Некоторые исследователи, придерживающиеся данной гипотезы, определили его как конфликт между проживающими в Молдове этническими молдаванами и этническими русскими [5, с. 59]. Логично было предположить, что оппозиция официальному статусу русского языка столкнулась с интересами русских, принимая во внимание, что в большинстве советских республик русские представляли наиболее значительную группу нетитульного населения. Эта модель была применена к Молдове и Приднестровью. В результате некоторые эксперты указали только на одну из причин конфликта - нежелание русских отказаться от своих некогда привилегированных позиций в союзных республиках, которое поддерживалось нежелани-
© Войт И.А. © Voit I.A.
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДАНИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
ем России терять свое господство в этих республиках [4, 12]. Российская пресса и Государственная Дума, представляющие приднестровцев как боевое русское меньшинство, борющееся против шовинистического молдавского национализма, поддерживали такое мнение [5, с. 59].
Таким образом, приднестровский конфликт был описан как этнический, в котором две этнические группы противостояли друг другу. Однако, как заметил американский исследователь Стюарт Кауфман, это не был просто конфликт между молдаванами и русскими, «... поскольку в населении приднестровского региона преобладала группа, включающая русифицированных молдаван и украинцев, а также русских». С. Кауфман считает, что приднестровское русскоязычное население являлось не этнической группой, а скорее «коалицией объединенных этнических интересов, противостоящих молдавским этническим интересам» [5, с. 59]. Таким образом, его вывод основывался на том, что каждая конфликтующая сторона имела свое представление об историческом доминировании другой группы в различные периоды в прошлом, и проблемы этнического символизма, такие, как флаг, язык и алфавит, оказались на острие политической программы. Более того, лидеры каждой общины заявляли, что они столкнулись с дилеммой безопасности, реальной угрозой истребления: молдаване считали, что продолжающееся преобладание русского языка приведет к исчезновению их этноса, а русскоязычные думали, что придание приоритетного статуса молдавскому языку и румынский триколор (под которым румыны выступали во время Второй мировой войны) возродят шовинистическую политику фашистской Железной гвардии Румынии.
Мнение о том, что молдово-приднестровский конфликт был не более чем политическим (или являлся непосредственным результатом мобилизации элиты), также нашло сторонников, хотя в других работах те же авторы характеризовали его как этнический.
В результате анализа всех вышеизложенных выводов и мнений нужно констатировать, что они не объясняют всего о конфликте между Приднестровьем и Молдовой. Хотелось бы отметить, что, согласно статистическим данным, в 1989 г., в начале конфликта, 39,9% населения Приднестровья составляли молдаване, 28,3% - украинцы и 25,4% - русские [6, с. 121]. Часть украинцев и молдаван ассимилировали с русскими, чего нельзя сказать об этих группах в целом. Большая часть этих групп сохранила свой язык, культурные традиции и чувство принадлежности к своим этносам. Таким образом, разнообразие характеристик, данных конфликту, указывает на то, что ни одна из них не является совершенной, и требует поиска новых подходов.
Подход к исследованию с позиций изучения идентичности был уже использован некоторыми учеными, но их мнения о том, какую именно идентичность представляет собой приднестровское население, расходились. Впервые идея общей идентичности была сформулирована в Докладе № 13 Миссии ОБСЕ в Молдове в ноя-
бре 1993 года. В нем указывалось, что «ясное чувство собственной приднестровской идентичности» существует в регионе и «оно основывается главным образом не на этничности, поскольку разделяется не только славянами, но и большинством этнических молдаван» [3]. Ванда Дресслер использовала термин «особая днестровская идентичность», Клименс Бушер - «определенная идентичность», а Пол Колсто и Андрей Малыгин -«неопределенная, но тем не менее осязаемая общая идентичность», которая «проходит поперек этнических границ» и «обязана больше истории и географии, чем идеологии», в то время как «признаки культурной идентичности, такие, как язык, также играют свою роль» [5, с. 60]. Необходимо отметить, что некоторые молдавские политики также признали, что Приднестровье отличается от основной Молдовы, хотя они и не употребляли термин «идентичность». Николае Киртоака, советник президента Республики Молдова по военным вопросам в период военного конфликта в Приднестровье, позже подытожил, что «область к востоку от реки имеет отличительные черты», а бывший президент РМ Петру Лучински заметил, что Приднестровье имело свои особенности, которые требовали предоставления ему «специального статуса».
Общее признание существования приднестровской идентичности, различные мнения и термины, которыми определяется ее характер, стимулировали попытку автора ответить на следующие вопросы:
- как и когда сформировалась приднестровская идентичность как результат формирования приднестровского народа?
- какие факторы воздействовали на ее формирование?
- какого рода эта идентичность - этническая, региональная, лингвистическая или другая?
- насколько она сильна и долговременна и каковы возможные траектории ее развития?
Ответить на все эти вопросы достаточно сложно, но автор и не рассчитывает выполнить эту задачу в полном объеме. Поэтому данный материал может послужить основой для будущих дискуссий.
Сам термин «идентичность» трактуется по-разному. Дэвид Лейтин считает, что «идентичность - это категория членства, она может основываться на таких различных признаках, как пол, личность, каста, класс» [7, р. 81]. Этнический компонент отсутствует в этом направлении, но другие авторы утверждают, что идентичность формируется материалом, полученным в семье, общине, обществе, нации. В таком контексте важно, какой тип идентичности рассматривается. Если это национальная или этническая идентичность, то выстраивается комплекс коллективных собственных имен, языков, легенд, истории и других черт, принятых в качестве базовых для коллективного самоопределения данной группы населения на ограниченной территории, и следует говорить о «политике идентичности». Поэтому в широком смысле идентичность включает язык, культуру, традиции, историю, политические идеи и мнения.
Лицо или группа имеют несколько идентичностей: языковую, этническую, религиозную, национальную, политическую и др., и они не могут быть унаследованы, они приобретаются. В то же время идентичность изменчива под влиянием исторических, политических и культурных процессов. Поэтому формирование идентичности - это длительный процесс, и его траектории могут неоднократно меняться. Очень важным компонентом идентичности является то, что члены группы разделяют ощущение принадлежности к этой идентичности.
Если приднестровцы имеют общую идентичность, то каков тип этой идентичности? Она может быть территориальной и региональной, основанной на том факте, что река Днестр отделяет Приднестровскую Молдавскую Республику от Республики Молдовы (за исключением Бендер с окрестными селами) и что ее политическая история была отличной от Молдовы вплоть до 1940 года. С другой стороны, Приднестровье до 1990 года никогда не существовало как административная область в нынешних границах. Означает ли это, что региональная идентичность начала формироваться только с 1989 года? Какие в таком случае факторы стояли за приднестровской идентичностью?
Да, Приднестровье было классической пограничной территорией. В древности здесь сменялись различные народы. В средневековье земли вдоль левобережья Днестра, поделенные между Польско-Литовской Унией и крымскими татарами, были мало заселены, особенно в южной части. Поворотным моментом в истории Приднестровского региона стало включение его в состав Российской империи в начале 90-х годов XVIII века, что повлекло за собой активную колонизацию. Население прибывало как с Востока, так и с Запада. В составе Империи данная территория оставалась на протяжении почти 130 лет до большевистской революции и создания Украинской ССР, которая стала частью СССР. В УССР Приднестровский регион находился в составе автономии - МАССР. Однако через 20 с лишним лет эта область была выведена из состава Украины и в 1940 году вместе с частью Бессарабии составила Молдавскую Советскую Социалистическую республику. Во время Великой Отечественной войны эта территория, оккупированная румынской армией, вошла в оккупационную зону «Транснистрия», располагавшуюся в междуречье Днестра и Южного Буга. МССР была восстановлена в своих границах в 1944 году и просуществовала в таком виде до 1991 года.
Следует отметить, что нет никаких свидетельств тому, что население Приднестровья когда-либо протестовало против этих довольно частых перемен, за исключением немецко-румынской оккупации периода Второй мировой войны. С начала XIX века население края было этнически неоднородным, представленным в основном тремя большими этническими группами (украинцами, молдаванами, русскими), ни одна из которых не составляла большинство.
Из-за частых политических перемен и этнической политики властей ни одна из основных этнических
групп не чувствовала себя владелицей этой территории. При царизме отсутствовал особый подход к подданным, исповедующим православие. Поэтому молдаване, русские и украинцы находились в одинаковых условиях: большинство из них были просто крестьянами, которые говорили на разных языках и работали на землях разных помещиков. Русский язык преобладал в немногих городах в основном в административной сфере, в церквях и школах. После включения Приднестровского региона в состав Украинской ССР началась украинизация, и большинство школ были украинифицированы.
В 1924 году по решению руководства СССР на территории восточнее Днестра была создана Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика (МАССР). С этнической точки зрения этот шаг был неоправданным, поскольку молдаване составляли не более 30% населения. Но создание республики объяснялось не стремлением поддержать развитие молдавского этноса, а скорее геополитическими интересами: существование Молдавской республики должно было служить аргументом в борьбе СССР за присоединение Бессарабии. Наряду с другими республиками Советская Молдавия стала частью политики «коренизации», которая заключалась в укреплении молдавского этнического элемента в коммунистической партии и в государственном аппарате, открытии молдавских школ и публикаций газет на молдавском языке. В результате этого преобразования стали испытывать трудности украинцы, так как украинские школы, газеты, учреждения культуры начали постепенно закрываться.
Однако общие результаты политики коренизации в МАССР не оправдали ожиданий. В октябре 1927 года только 8% сотрудников центральных республиканских учреждений были молдаванами и только 5% знали молдавский язык. К 1936 году доля молдаван в госучреждениях возросла до 15% [5, с. 61].
Еще более худшими оказались результаты внедрения молдавского языка: не все, кто идентифицировал себя с молдаванами, могли использовать язык своих предков. В то же время молдаване заняли в республике самые высокие посты, а представителям других этнических групп достались «ответственные» и «технические» должности.
В августе 1940 года территория МАССР была поделена между Украинской и Молдавской республиками. Новая республика - Молдавская ССР - включала центральную часть бывшей российской, а затем румынской провинции Бессарабия. Разница в уровне развития промышленности, сельского хозяйства, образования и медицинских учреждений Приднестровья и Бессарабии была ошеломляющей. На левобережье Бессарабию рассматривали как чрезвычайно отсталую область, и чувство иной, отличной идентичности сохранялось, невзирая на политическое объединение. Молдаване левого берега дифференцировали себя от правобережных молдаван, а их язык имел лишь легкое сходство со стандартным румынским, который был введен в Бессарабии в период между двумя войнами. Интенсивные контакты молда-
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДАНИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
ван с другими этническими группами в Приднестровье обусловили для молдавского языка большое число заимствований из русского и украинского.
Как известно, идентичность является продуктом социального обучения, проводимого такими институтами, как СМИ и образовательная система, и создается лидирующей социальной группой, которая вырабатывает и политизирует объективные культурные черты. Частая смена политического статуса Приднестровья (в чем можно убедиться, исходя из вышеизложенного) не могла не повлиять на этническую идентичность людей, проживающих в этом регионе.
Культурная политика менялась слишком часто и не успевала достичь конечной цели, но, тем не менее, этническая идентичность всех групп, живших в Приднестровье, в определенной степени менялась в соответствии с политикой предыдущих режимов. Городская жизнь, несмотря на проводимую политику коренизации, оставалась под влиянием русского языка. В то же время были предприняты шаги для замены национальной культуры и традиций советскими. В результате у молдаван, украинцев и русских в Приднестровье появилось больше общих черт, чем было у них с родственными группами, проживавшими вне границ региона.
Экономические различия между двумя берегами усилили чувство принадлежности к разным иден-тичностям. Вклад Приднестровья в республиканский бюджет МССР был значительно выше тех ассигнований, которые направлялись на развитие этого региона. Некоторые налоги, в том числе налог на землю, были в Приднестровье вдвое выше, чем в Бессарабии. В то время как левобережное население составляло 17% всего населения Молдавии, а территория - только 13% республиканской территории, в Приднестровье концентрировалось 37% промышленного потенциала республики. Видя такое несоответствие, приднестровцы считали, что развитие Бессарабии осуществлялось за счет левого берега. [1, с. 19].
Приднестровцы мало интересовались событиями, происходившими в Бессарабии (после создания МССР они по-прежнему называли правобережье этим термином, запрещенным режимом). Молодежь предпочитала получать высшее образование не в Кишиневе, а в Украине или России. Одесса для них была более привлекательным культурным центром, нежели молдавская столица город Кишинев.
Все это, в свою очередь, влияло на формирование отличного от «бессарабцев» мировоззрения и менталитета населения Приднестровья, и, таким образом, в Левобережье продолжала складываться особая региональная и этническая группа людей, ассоциировавшаяся и называющая себя народом Приднестровья.
Приднестровские молдаване считались более лояльными по отношению к советскому режиму и политически более благонадежными, чем молдаване из бывшей «буржуазной» Бессарабии; им отдавалось предпочтение в рамках кадровой политики [5, с. 61]. Отток молдавской
интеллигенции из Приднестровья значительно ослабил молдавский этнос и его коллективную идентичность на левом берегу, что сделало эту группу больше расположенной к ассимиляции. Что касается украинцев, то последние украинские школы были закрыты в конце 50-х годов, тогда же перестали выходить публикации на украинском языке. Украинцы были вынуждены использовать русский язык, особенно в городах, и молдавский в этнически смешанных селах.
Немцы были репатриированы в Германию в 1940 году или высланы в Сибирь и Казахстан в конце 40-х, поляки ассимилированы, евреи выехали за границу. Русские посредством активных контактов с другими местными этническими группами как в языковой и культурной сфере, так и в своей повседневной жизни стали ближе к местному населению, нежели к русским, живущим на севере России или в Сибири, во всех советских республиках. Ситуация, когда титульная группа на своей территории не играет значительной роли потому, что большая ее часть представлена сельским населением (молдаване составляли 60% сельского населения и 25% городского населения Приднестровья), благоприятствовала осуществлению советской национальной политики, которая была призвана воплотить в жизнь идею создания в Советском Союзе единой наднациональной «новой исторической общности», называемой «советский народ».
Хотя советская национальная политика, нацеленная на создание новой идентичности - советского народа, была расценена в последующем как неправильная, признано, что в некоторых областях центральное советское руководство достигло определенных успехов. Одной из таких областей являлось и Приднестровье, где существовали необходимые социальные, культурные и исторические предпосылки для осуществления этой политики. В этом убеждает нас тот факт, что когда в Кишиневе в 1988 году начался процесс «национального возрождения», проявившего через год очевидные про-румынские тенденции, приднестровцы почувствовали дискомфорт. Дело в том, что они были намного ближе к СССР и России как к законному правопреемнику Советского Союза и желали видеть Кишинев стоящим на той же позиции. Приднестровцы категорически отказались водрузить румынский триколор, ассоциировавшийся в памяти живущих поколений с самым жестоким политическим режимом.
В этих обстоятельствах было естественно, что идея создания автономии в Приднестровье нашла широкую поддержку среди населения. Автономия рассматривалась в качестве инструмента для защиты советских ценностей, для укрепления единства с СССР и для защиты Приднестровья от политики румынизации. Неприятие молдавского национализма вылилось в возрождение советских ценностей.
Привязанность к СССР и России ясно показала существование иной идентичности приднестровцев и то, что регион отличается от Молдовы не только лингвистической ситуацией, но и этническим составом населения,
историей межэтнических отношений и уровнем экономического развития. Поэтому можно смело утверждать, что в Приднестровье достаточно развита региональная идентичность.
Как же обстоит дело с формированием этнической идентичности как составной части идентичности региональной и в целом приднестровской?
По мнению современных ученых - политологов, социологов, этнографов и этнологов, этническая идентичность - это разделяемые в определенной степени членами этнической группы общие воззрения, сформированные в процессе взаимодействия с другими этническими группами. Значительная часть этих воззрений является результатом осознания общей истории, культуры, традиций и территории [2, с. 43]. Данная формулировка может быть применима к современному развитию приднестровского общества.
Исходя из всего вышесказанного, можно сделать следующий вывод: формирование приднестровского народа как процесс формирования приднестровской идентичности имело место, но в условиях стабильности шло медленно. Когда же возникла опасность, угроза со стороны врага, страх, что большинство тех ценностей, которые взращивались десятилетиями, могут быть отданы в угоду прорумынски настроенным националистам, процесс укрепления идентичности получил новый толчок и продолжает развиваться сегодня. Приднестровцы стремятся добиться признания своей государственности мировым сообществом, в первую очередь для защиты своих этнических, социально-политических и национальных интересов и привилегий. А этого, как известно, можно добиться только сообща, чувствуя себя единым народом.
Библиографический список
1. Бабилунга Н.В., Бомешко Б.Г. Приднестровский конфликт: исторические, демократические, политические аспекты. Тирасполь, 1998. 222 с.
2. Бершин Е. Дикое поле, Москва, 2002. 123 с.
3. Доклад №13 Миссии ОБСЕ в Молдове (13 ноября 1993г.) // Независимая Молдова, ноябрь, 1993
4. Кирошка К Война на Востоке Республики Молдова (1992): Причины, факты, последствия // ArenaPoliticii. 1996. №1 С. 12-14.
5. СкворцоваА.Ю. Народ Приднестровья - собственная идентичность? // Ежегодный исторический альманах Приднестровья №7, Тирасполь, 2003, С. 58-66.
6. Феномен Приднестровья, Тирасполь, 2003. 246с.
7. LaitinDavid. The Theory of the Political Identity // Ethnic Mobilization and Interethnic Integration М.: TSIMO, 1999. 256 с.
References
1. BabilungaN.V., BomeshkoB.G. The Transnistrian conflict: historical, democratic, political aspects. Tiraspol, 1998. 222 p.
2. Bershin E.Wild Field, Moscow, 2002. 123 p.
3. Report No. 13 of the OSCE Mission in Moldova (November 13, 1993) // Independent Moldova, November, 1993.
4. Kiroshka K. The war in the East of the Republic of Moldova (1992): Causes, facts, consequences // Arena Politicii. 1996. No. 1 Pp. 12-14.
5. Skvortsova A.Y. The people of Pridnestrovie - their own identity? // Annual Historical Almanac of Pridnestrovie No. 7, Tiraspol, 2003, Pp. 58-66.
6. The phenomenon of Transnistria, Tiraspol, 2003. 246 p.
7. Laitin David. The Theory of the Political Identity // Ethnic Mobilization and Interethnic Integration. Moscow: TSIMO, 1999. 256 p.
