CC BY
149
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
УДК 341.17
А. А. Дорская
Формирование правовых традиций государств - участников СНГ и ЕАЭС1
В статье рассматривается процесс формирования правовых традиций в рамках Содружества Независимых Государств и Евразийского экономического союза. Показано, что в деятельности международных организаций сочетаются национальных правовые традиции стран-участниц и новые традиции, базирующиеся на гармонизации подходов к правовому регулированию.
The article discusses the process of formation of legal traditions within the framework of the Commonwealth of Independent States and the Eurasian Economic Union. It is shown that the activities of international organizations combined national legal traditions of member countries and new traditions, based on the harmonization of approaches to the legal regulation.
Ключевые слова: правовая традиция, Содружество Независимых Государств, Евразийский экономический союз, интеграция, международная организация, постсоветское пространство, международно-правовые стандарты.
Key words: legal tradition, Commonwealth of Independent States, Eurasian Economic Union, integration, international organization, post-Soviet space, international legal standards.
Государства и народы постсоветского пространства связаны друг с другом многолетними, а иногда даже многовековыми связями, которые сложились ещё в период взаимодействия в рамках одного государства - Российской империи или СССР. В связи с тем, что период юридизации общественных отношений начался в Российском государстве достаточно поздно, не раньше XVIII в., и особенно был характерен для XIX - начала XX в., многие совре-
© Дорская А. А., 2016
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований («Правовые традиции России и развитие права международных организаций: проблемы взаимовлияния»), проект № 15-03-00255.
201
менные страны, входящие в Содружество Независимых Государств или Евразийский экономический союз, проходили данный этап вместе, а поэтому имеют многие схожие правовые традиции.
Правовые традиции представляют собой сложный феномен, а поэтому не утихают дискуссии относительно содержания данного понятия. На наш взгляд, под правовыми традициями следует понимать совокупность сознательно поддерживаемых обществом, а иногда и государственными органами, правовых установок и ценностей, которые проявляются в повседневной жизни, и могут играть как новаторскую, так и сдерживающую роль.
Изучение правовых традиций различных народов, проживающих сейчас на территории государств - участников СНГ и ЕАЭС, началось ещё в имперский период. Как отмечает М.В. Игнатьева, «антропологический подход в изучении правовых традиций имеет в России продолжительную историю. В Российской империи исследование юридического быта было санкционировано государственной властью, т.к., с одной стороны, одним из главных вопросов XIX века был аграрный вопрос, и уклад русской общины не мог не учитываться при принятии законов, с другой стороны - Россия являлась многонациональной и многоконфессиональной страной, народы которой имели свои правовые особенности жизнедеятельности... Исследование юридического быта включало в себя изучение как правовых обычаев, так и правовых традиций» [4, с. 1].
Российское государство в дореволюционный период в целом пыталось поддерживать сложившиеся правовые обычаи и традиции различных народов. Например, указом Святейшего синода от 17 декабря 1774 г. в России жениху разрешено было вступать в брак с 15, а невесте - с 13 лет. Эти возрастные нормы соответствовали тому, что предписывала еще Эклога в VIII в. [5, с. 435]. 19 июля 1830 г. брачный возраст был повышен: соответственно до 18 и 16 лет. Но местным жителям Закавказского края разрешено было вступать в брак в соответствии со старыми нормами - 15 и 13 лет [18, с. 1], которые соответствовали сложившимся в этом регионе традициям.
В советский период был взят новый курс на преодоление сложившихся национальных правовых традиций и формирование советской правовой традиции. Д.А. Пашенцев так характеризует этот процесс: «Нация, осознав себя именно нацией, если она живет не в мононациональном государстве, может увидеть свои национальные интересы вовне, вне рамок своего нынешнего государства. И тогда она вполне способна взять курс на выход из состава империи. Именно поэтому советское правительство и стремилось всячески конструировать миф о едином советском народе - новой, наднациональной
202
общности. В то же время, поддерживалось сохранение национальных культур, вкладывались деньги в развитие экономики национальных республик, выращивались национальные кадры. Одним словом, предпринимались усилия, чтобы обеспечить нациям комфортное существование в рамках многонационального государства и дать им возможность реализации именно в его рамках. Но стоило государству ослабнуть, как нации разбежались по своим национальным домам, вернулись к своим национальным мифам и начали усиленно создавать новые» [13, с.3]. Однако практически все исследователи отмечали и отмечают, что уничтожить традицию, в том числе правовую, невозможно, но она может исчезнуть сама. Именно поэтому, например, практически во всех республиках бывшего Советского Союза в 1980-е гг. началось возрождение религиозной правовой традиции, но при этом ни одна республика не вернулась к провозглашению государственной религии и к отходу от принципа светского государства. Иными словами, произошло соединение дореволюционных и советских правовых традиций.
После распада Советского Союза возникла парадоксальная ситуация. С одной стороны, общая история, единообразное правовое регулирование различных общественных отношений в советский период способствуют сохранению сложившихся правовых традиций. Так, например, Л.В. Саенко, анализируя семейное законодательство государств - участников СНГ, показывает, что советская правовая традиция охраны семьи государством привела к тому, что во всех странах сейчас закреплено право на брак [17, с. 79]. С другой стороны, поиск государственной и национальной идентичности, распад традиционных связей, вызванный тяжелейшей экономической ситуацией 1990-х гг., противоречивые глобализационные и глокализационные процессы привели к тому, что республики бывшего Советского Союза стали иметь не так уж много точек соприкосновения.
Некоторое смягчение данной ситуации произошло за счёт образовательной сферы. Например, В.И. Стымковский В.И. и Н.И. Шевченко отмечают, что «несмотря на некоторые трудности, препятствующие ускорению возможности получить образование людям, независимо от места их пребывания, организационно-педагогические и экономические механизмы взаимодействия образовательных учреждений, находящихся на территориях разных государств, интенсивно совершенствуются. Дистанционное образование, преодолевая огромные пространства и таможенные границы, сближает страны Содружества Независимых Государств, устанавливая между ними тесное сотрудничество» [19, с. 18-19].
Определённым ответом на данный вызов стало также модельное законотворчество в рамках СНГ.
Так, например, согласно перспективному плану модельного законотворчества в Содружестве Независимых Государств на 2011-2015 гг. основными направлениями сотрудничества были: 1) совместные меры борьбы с преступностью; 2) борьба с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма; 3) совместная борьба с торговлей людьми; 4) борьба с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров и противодействие наркомании; 5) обеспечение информационной безопасности; 6) согласованная пограничная политика; 7) противодействие незаконной миграции; 8) стратегическое экономическое развитие; 9) развитие железнодорожного транспорта; 10) развитие информационного общества [14].
Сейчас принят новый Перспективный план модельного законотворчества в Содружестве Независимых Государств на 2016-2020 гг. Основные направления работы остались прежними, но намечена конкретизация наиболее значимых вопросов. Так, например, в рамках мер по борьбе с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма предполагается разработать Рекомендации по совершенствованию и гармонизации национального законодательства государств - участников СНГ по вопросам отнесения организаций к террористическим и экстремистским, а также по вопросам регулирования ответственности за нарушения в сфере пограничной безопасности, Комментарии к модельным законам «О государственной границе», «О пограничных ведомствах (силах)» [15]. Совместная работа по правовому обеспечению борьбы с террористической деятельностью имеет огромное значение для СНГ, так как, по справедливому замечанию И.С. Ко-корина и В.И. Перфилова, «терроризм - это прежде всего идеология насилия и способ воздействия на принятие решений органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанный с устрашением населения» [7, с. 42]. Причём именно в этом направлении формирование правовых традиций происходит достаточно быстрыми темпами. Как отмечает З.Ш. Матчанова, в сфере борьбы с терроризмом «многое из того, что еще недавно являлось правовой новацией, со временем приобретет значение национальной традиции обеспечения общественной безопасности» [11, с. 7].
Вырабатывая положения модельных законов, государства Содружества Независимых Государств не только опираются на сложившиеся ранее в рамках единого государства правовые традиции, но и закладывают основу фор-
204
мирования новых правовых традиций международной организации. Проследить этот процесс можно на примере модельного законотворчества о свободе совести.
К началу ХХ в. в Российской империи сложились две позиции: либо приравнивание свободы совести к свободе вероисповеданий, либо выделение трёх степеней: 1) свободы внутренних убеждений каждого лица (свобода веры); 2) свободы вероисповедания (коллективные права единоверцев); 3) свободы совести (признание не только свободы вероисповедания, но и права на атеистические воззрения). В советский период были найдены юридические конструкции нейтрального отношения государства к религиозным организациям. Например, в ст. 52 Конституции СССР 1977 г. было закреплено: «Гражданам СССР гарантируется свобода совести, т.е. право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается. Церковь в СССР отделена от государства и школа - от церкви» [9, с. 333]. Таким образом, в России сложилась традиция чёткого законодательного определения содержания понятия «свобода совести», которая сильно отличалась от международно-правовых стандартов, в которых возобладал «неюридический» подход. Во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. перечисление через запятые свободы мысли, совести и религии позволило исследователям заявить, что свобода совести - это «феномен семантически многоплановый, а следовательно, контекстуально зависимый» [1, с.8], и сделать вывод о том, что это - концентрация идей гуманизма, толерантности и свободы мировоззренческого выбора [16, с. 6].
Пытаясь привести нормативно-правовую базу в соответствие международно-правовым нормам, российские законодатели пошли по пути преодоления сложившейся традиции. Так, в ст. 28 Конституции Российской Федерации 1993 г. было закреплено, что «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними» [10]. Таким образом, указание в Конституции Российской Федерации на свободу совести и свободу вероисповеданий как однопорядковые понятия стало новаторством, нарушившим преемственность включать в свободу совести свободу вероисповеданий, а также право на атеистические воззрения.
В ст. 10 Конвенции Содружество Независимых Государств о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г. было закреплено, что «1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и вероисповедания. Это право включает свободу выбирать свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию и убеждения как индивидуально, так и совместно с другими, отправлять религиозный культ, следовать и выполнять религиозные и ритуальные обряды и действовать в соответствии с ними. 2. Свобода исповедовать религию или убеждения подлежит лишь ограничениям, предусмотренным законом и необходимым в демократическом обществе в интересах государственной и общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или для защиты прав и свобод других лиц» [8]. Как видно из текста, возобладал международно-правовой подход.
В связи с тем, что государствам постсоветского пространства пришлось заново выстраивать отношения с религиозными организациями, искать механизмы установления партнёрства, а также в связи с разнообразием исторической конфессиональной картины, в рамках Содружества Независимых Государств было решено разработать модельный закон о свободе совести.
Сначала за основу был взят текст Федерального закона Российской Федерации № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г., но постепенно формулировки модельного закона всё больше приобретали «усреднённый» характер. Постоянная комиссия Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ по культуре, информации, туризму и спорту, отвечавшая за разработку модельного закона, неоднократно меняла текст. Комиссия столкнулась с теми же трудностями, что и все современные международные организации и государства: государства и религиозные организации ищут новые возможности для взаимодействия в условиях «постсекулярного мира» [20, с. 102-109]. Только 28 ноября 2014 г. тяжелая многолетняя работа по созданию модельного закона «О свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях (объединениях)» была завершена.
Отличительной чертой данного модельного закона является то, что стороны договорились об основной терминологии. В законе раскрываются такие понятия, как «вероисповедание», «миссионерская деятельность», «свобода вероисповедания», «секта» и др.
Также необходимо отметить, что в модельном законе отражена формула соотношения международного и внутригосударственного права, закреплённая в ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации: если национальное
206
законодательство противоречит нормам международного договора, закреплённого и ратифицированного данным государством, то применяются нормы международного договора.
Но есть и отличия. Например, в российском законе о свободе совести применяется термин «религиозные объединения», которые в свою очередь делятся на религиозные группы (не зарегистрированные в качестве юридического лица) и религиозные организации (имеющие статус юридического лица) [12]. Модельный же закон предусматривает только религиозные организации (объединения), т. е. добровольные объединения граждан, и (или) иностранцев, и (или) лиц без гражданства, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории государства, в установленном законом порядке объединившихся для совместного исповедания и распространения веры, зарегистрированное в качестве юридического лица.
Таким образом, в модельном законе государств - участников СНГ «О свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях (объединениях)» 2014 г. произошло сочетание российских правовых традиций и международно-правовых стандартов.
В последние годы начался новый интеграционный этап в развитии отношений бывших республик Советского Союза. Как отмечает К.К. Койше, «создание Таможенного союза в 2010 году ускорило темпы интеграции на постсоветском пространстве. Идея Таможенного союза в рамках ЕврАзЭс, получила свое оформление в Договоре о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве. Таким образом, к 2012 году была сформирована правовая база ЕЭП и план реализации Единого экономического пространства Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации. Таможенный союз явился буферной зоной затягивания в интеграционный процесс государств, входящих в СНГ, и дальнейшему переходу к более сложной интеграционной структуре... Мировой кризис показал, что либеральная глобализация сменяется так называемой локализацией. Страны начинают формировать вокруг себя свои экономические пространства, стремятся создать региональные зоны устойчивости» [6, с.638]. С 1 января 2015 г. вступил в силу Договор о Евразийском экономическом союзе - новой международной организации региональной экономической интеграции. Согласно ст. 4 данного договора одной из его целей является стремление к формированию единого рынка товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов в рамках Союза [3]. Таким образом, развитие ЕАЭС будет способствовать усилению миграционных потоков, что неизбежно поставит вопрос о необходимости гармонизации или даже унификации правового регулирования не только экономических отно-
207
шений, а также учёте правовых традиций, сложившихся в странах-участницах.
Однако для развития Евразийского экономического союза необходимо преодоление сложившейся этатистской правовой традиции в экономической сфере. Наоборот, как справедливо отмечает В.Г. Анненкова, «важным фактором, имеющим значение для формирования единства экономического пространства, является свобода экономической деятельности, которую можно трактовать как право гражданина на экономическую самостоятельность во всех ее формах» [2, с.53], а поэтому ЕАЭС может стать главной институциональной основой формирования новой правовой традиции государств постсоветского пространства.
Таким образом, в связи с тем, что многие государства постсоветского пространства имеют схожие правовые традиции, что обусловлено долголетним совместным проживанием народов в рамках одного государства, этот фактор активно используется международными интеграционными организациями и является основой для гармонизации правовых систем. Вместе с тем параллельно идёт другой процесс: формируются правовые традиции самих международных организаций, что постепенно начинает отражаться в регулировании различных общественных отношений.
Список литературы
1. Акопян Г.А. Свобода совести: философско-антропологическое измерение: автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Ставрополь, 2009. - 27 с.
2. Анненкова В.Г. Новая российская экономика - основа федерализма страны // Ленингр. юрид. журн. - 2014. - № 3. - С. 47-60.
3. Договор о Евразийском экономическом союзе (2014) // Правовой портал Евразийского экономического союза. - URL: https://docs.eaeunion.org/ru-ru/Pages/DisplayDocument.aspx?s={bef9c798-3978-42ß-9ef2-
d0fb3d53b75f}&w=632c7868-4ee2-4b21-bc64-1995328e6ef3&l={540294ae-c3c9-4511-9bf8-aaf5d6e0d169}&EntityID=3610 (дата обр. 03.03.2016 г.).
4. Игнатьева М.В. Антропологический подход в изучении правовых традиций России // Правозащитник. - 2015. - № 3. - С. 1.
5. Избранные законы - Эклога: текст (отрывок) и комментарий // Памятники рос. права: в 35 т. / под общ. ред. Р.Л. Хачатурова. - М.: Юрлитинформ, 2013. - Т. 1.
- С. 431-452.
6. Койше К.К. Динамика правовых процессов: результаты научных исследований // Совр. проблемы науки и образования. - 2015. - № 2. - С. 638.
7. Кокорин И.С., Перфилов В.И. К вопросу о возмещении вреда жертвам террористических актов в России // Вестн. С.-Петерб. юрид. акад. - 2013. - Т. 20. - № 3.
- С. 42-47.
8. Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г. // Бюл. междунар. договоров. - 1999. - № 6.
9. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик. Принята на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета СССР девятого созыва 7 октября 1977 г. // Кукушкин Ю.С., Чистяков О.И. Очерк истории Советской Конституции. - М.: Политиздат, 1987. - С. 315-365.
10. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (в ред. от 21.07.2014 г.) // Официальный интернет-портал правовой информации. - URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обр. 03.03.2016 г.).
11. Матчанова З.Ш. Формирование национальных правовых традиций обеспечения общественной безопасности на примере противодействия терроризму в современной России // Правозащитник. - 2015. - № 2. - С. 7.
12. О свободе совести и о религиозных объединениях: федер. закон Российской Федерации № 125-ФЗ от 26 сент. 1997 г. (в ред. от 28.11.2015 г.) // Официальный интернет-портал правовой информации. - URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обр. 03.03.2016 г.).
13. Пашенцев Д.А. Право наций на самоопределение и о особенности его реализации при распаде империй // Правозащитник. - 2015. - № 4. - С. 3.
14. Перспективный план модельного законотворчества в Содружестве Независимых Государств на 2011-2015 годы // Официальный сайт Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ. - URL: http://www.iacis.ru/activities/long_term_plan/ perspektivnyy_plan_na_2011_2015/ (дата обр. 03.03. 2016 г.).
15. Перспективный план модельного законотворчества в Содружестве Независимых Государств на 2016-2020 годы // Официальный сайт Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ. - URL: http://www.iacis.ru/activities/ long_term_plan/perspektivnyy_plan_modelnogo_zakonotvorchestva_v_sodruzhestve_neza visimykh_gosudarstv_na_2016_2020_g/ (дата обр. 03.03.2016 г.).
16. Савельев В.Н. Свобода совести: теория и история. - М.: Высш. шк., 1991. -
144 с.
17. Саенко Л.В. Культурно-правовые традиции регулирования семейных отношений в странах Содружества Независимых Государств: теоретические аспекты // Правовая культура. - 2014. - № 2 (17). - С. 75-82.
18. Свод законов гражданских // Свод законов Российской империи. - СПб., 1832. - Т. 10. - Ч. 1.
19. Стымковский В.И., Шевченко Н.И. Принципы толерантности и демократизации как необходимый компонент функционирования и развития национальных систем образования и воспитания // Вестн. Тамбовск. ун-та. Сер. Гуманитар. науки. -
2014. - № 12 (140). - С. 18-22.
20. Федюнина С.М. Толерантность в поликультурном обществе XXI века: миф или возможность сохранения цивилизации? // Вестн. Поволжск. акад. гос. службы. -
2015. - № 2 (47). - С. 102-109.
