Свобода совести и проблема типологии светских государств на постсоветском пространстве Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Дорская Александра Андреевна,

заведующая кафедрой международного права ФГБОУ ВПО «Российский государственный Педагогический университет им. А.И. Герцена», доктор юридических наук, доцент (г. Санкт-Петербург)

СВОБОДА СОВЕСТИ И ПРОБЛЕМА ТИПОЛОГИИ СВЕТСКИХ ГОСУДАРСТВ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Начиная с конца 80-х гг. ХХ века, в Советском Союзе стала складываться система взаимоотношений между государством и религиозными объединениями на основе сотрудничества (партнерства). Началось возрождение церквей, монастырей, появились первые законодательные разработки по регулированию государственно-церковных отношений, церковь получила права юридического лица, свобода совести стала рассматриваться не только как право на атеизм. Однако в дальнейшем этот процесс получил свое развитие уже в независимых государствах постсоветского пространства. Причем во многих из них проблема свободы совести и ее правового регулирования стала составной частью национальной самоидентификации, возрождения национальной культуры.

Общими в конституционно-правовом регулировании свободы совести в постсоветских государствах являются следующие черты.

Во-первых, отправной точкой в разработке новых конституционных принципов взаимодействия государства и церкви является 1988 г. В апреле 1988 г. состоялось торжественное празднование тысячелетия крещения Руси. В 1989 г. состоялось избрание народными депутатами СССР патриарха Пимена, митрополитов Алексия (Ридигера) и Питирима (Нечаева), что отразило возросшее влияние церкви на общественную жизнь. Началась легализация религиозных обществ: если на 1 января 1985 г. количество зарегистрированных религиозных объединений Русской Православной Церкви составляло 6 806, то на 1 января 1990 г. - уже 10 38011 [1, с. 1163]. 3 мая 1990 г. скончался последний «советский» патриарх Пимен. В июне того же года на Поместном соборе Русской Православной Церкви был избран новый патриарх Алексий (Ридигер) и обсужден проект закона СССР «О свободе совести и религиозных организациях».

Изменения коснулись и неправославных организаций. Как отмечает И.Г. Хвостова, например, католические церковные структуры в по-

слевоенный период существовали на территории СССР лишь в западной части страны. На рубеже 1989-1990 гг. на территории Советского Союза имелись два руководящих католических центра - в Литве и Латвии. Епископская иерархия Литвы распространяла свою власть только на Литву (630 приходов), а ординариат архиепископства Риги занимался обслуживанием католической диаспоры во всех республиках страны (179 приходов). После того, как в декабре 1989 г. состоялась встреча М.С. Горбачева с папой Иоанном Павлом II, был облегчен процесс регистрации католических приходов в СССР, что сразу сказалось на их численности. По данным на 1 января 1985 г., католических объединений было зарегистрировано 1068, а уже через месяц после указанной встречи (на 1 января 1990 г.) - 128615 [1, с. 1164]. Таким образом, к моменту распада Советского Союза во всех республиках наблюдался активный процесс возрождения религиозных организаций.

Во-вторых, все государства, согласно Конституциям, являются светскими. При этом необходимо отметить, что проблема «светского государства», его характеристик является достаточно дискуссионной в современной юридической науке.

В-третьих, конституционно-правовое закрепление свободы совести соответствует существующим универсальным международно-правовым стандартам. Важнейшие из них содержатся во Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г., Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах 1966 г, Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии и убеждений 1981 г., Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам 1992 г. и других документах.

В-четвертых, несмотря на различия и нюансы, во всех постсоветских странах свобода совести понимается, в основном, в рамках евро-

I_10

пейской традиции. Начиная со второй половины ХУШ века, в Европе свобода совести получила свое юридическое осмысление в формуле «свобода вероисповеданий и право на атеистические взгляды и образ жизни». Это связано с тем, что все они (кроме Беларуси) являются членами Совета Европы, подписали и ратифицировали Конвенцию Совета Европы о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.

В-пятых, во всех республиках бывшего Советского Союза свобода совести наряду с правом на жизнь, запретом пыток, рабства и принудительного труда, свободой и неприкосновенности личности, правом на уважение частной жизни, свободой выражения мнений, свободой объединений, заключения брака и других относится к группе так называемых защитных прав. Как отмечает Л.И. Глухарева, «защитные права являются непосредственно действующими, т.е. обладают механизмом прямого действия и не требуют для своей реализации принятия дополнительных законов. Обладая ими, индивид получает минимальные гарантии против всевластия государства, поскольку в этом случае государство устанавливает само для себя границы применения власти» [2, с. 58].

в-шестых, во всех странах на граждан, работающих по трудовому договору в религиозных организациях, центрах, распространяется трудовое законодательство, а также пенсионное обеспечение [3, с. 190-207].

в-седьмых, практически во всех Конституциях и законах о свободе совести постсоветских стран свобода совести трактуется односторонне, так как речь идет только лишь о сторонниках религиозного мировоззрения. Регламентируется лишь деятельность религиозных организаций, и фактически отсутствуют нормы, регламентирующие деятельность представителей атеистического мировоззрения. Это может иметь «плюсы» и «минусы». Например, если применить формулу «Что не запрещено, то разрешено», то атеистические организации могут иметь существенные преимущества перед религиозными институтами, так как условия их деятельности законодательно не оговариваются.

В-восьмых, вследствие провозглашения Декрета СНК от 23 января 1918 г., церковь и ее организации в течение последующих 72 лет не имели прав юридического лица, а, следовательно, не являлись субъектами гражданских правоотношений [4, с. IV]. После распада Советского Союза во всех бывших республиках были созданы необходимые правовые условия для деятельности религиозных организаций. Они были приравнены к общественным организациям, получили статус юридического лица.

Кроме общих черт в конституционном праве постсоветских государств содержатся и суще-

ственные различия. Ярчайшим примером этому является то, что проект модельного закона «О свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях (объединениях)», утвержденный постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ от 18 ноября 2005 г. № 26-25, до сих пор находится в стадии доработки.

Первое существенное отличие - в разных государствах существуют разные признаки «светского государства». Во многом это связано с тем, что под данным термином могут пониматься разные модели государственно-церковных отношений.

Еще в 1685 г. Джон Локк написал свое первое «Послание о веротерпимости». В нем известный английский философ выступил против традиционной точки зрения о том, что светская власть вправе насаждать «истинную» веру и «истинную» мораль. Он считал, что силой людей можно заставить только притворяться, но никак не верить. Когда Вильгельм III в 1689 г. издал «Акт о веротерпимости», Д. Локк перевел свое письмо, написанное по-латыни, на английский язык и опубликовал его. В 1690 г. он издал свое «Второе послание о веротерпимости», а в 1692 г. - третье [5, с. 81-83, 125].

Одно из интереснейших произведений, посвященных взаимоотношениям религии и государства, - это «Философия религии» Г.-В. Ф. Гегеля. По мнению великого немецкого философа, «государство есть истинный образ действительности; а нем истинная нравственная воля воплощается в действительность, и дух живет в своей истинности. Религия есть божественное знание, знание человека о Боге, и знание себя в Боге. Это

- божественная мудрость и область абсолютной истины. Но есть и другая мудрость, мудрость мира... В общем религия и основа государства

- одно и то же» [6, с. 296]. В результате Г. Гегель сделал вывод о том, что возможно два итога взаимодействия государства и религии. Первый

- согласие между религией и государством, примером которого могут служить протестантские страны. В них от человека требуют, чтобы «он верил лишь в то, что знает, и чтобы его совесть была для него неприкосновенной святыней» [6, с. 300]. Второй - раздвоение государства и религии, при котором каждый из них имеет собственные законы. Это происходит, если «сферой религии является святость, сферой государства -право и нравственность» [6, с. 298].

Вопросы взаимоотношений государства и религии настолько сложны, что и сегодня нет единого мнения о том, что такое светское государство, государственная религия, секуляризация и т.д.

Достаточно нейтральное определение светского государства дала в своей диссертационной работе А.Ф. Мещерякова, которая считает, что «это такой способ организации публичной (по-

литической) власти, при котором государство и церковь отделены и в то же время взаимодействуют друг с другом, отсутствует государственная или официальная религия, обеспечивается равенство религиозных объединений, свобода совести и равенство граждан независимо от отношения к религии в целях достижения баланса интересов личности, государства и религиозных образований в различных сферах жизни общества» [7, с. 9]. Д.А. Пашенцев также считает главным критерием светского государства отделение церкви от государства, а школы от церкви (Франция, Россия, Турция) [8, с. 8].

Е.А. Степанова делит светские государства, во-первых, на кооперационную модель (Австрия, Бельгия, Германия, Португалия, Испания, Италия, Швеция); во-вторых, на отделительную модель (Франция, Нидерланды, Ирландия) [9, с. 198]. Похожей типологии придерживается В.В. Кравчук. Она рассматривает среди светских государств модель кооперации (Испания, Италия, ФРГ), где, несмотря на формальное отделение, церковь оказывает значительное влияние на политику, общественное устройство страны, с одной стороны, а с другой - государство тесно взаимодействует с традиционными религиями, поддерживая их в политическом и финансовом отношении, и модель отделения (Франция, Нидерланды) [10, с. 14-16].

Автор одного из фундаментальных исследований в данной области И.В. Понкин взял за основу два критерия: 1) наличие партнерства государства и религиозных объединений, 2) влияние норм религиозного права на правовую систему государства.

В результате получилось четыре типа светских государств:

- эквипотенциальный тип - светское государство, характеризующееся стремлением к достижению максимально возможной внерелигиозно-сти и изоляции религиозных объединений от государственной и общественной жизни (Япония, КНР, Южная Корея, отчасти США);

- преференциальный тип - государство, характеризующееся одним из наиболее «мягких режимов» отделения религиозных объединений от государства, выделением государством одной или нескольких религий, для которых создается льготный режим существования и деятельности (большинство стран Европы);

- контаминационный тип - государство, характеризующееся максимальной размытостью границ между религиозным и светским и значительной степенью влияния норм религиозного права на правовую систему государства (государства исламского мира, Израиль);

- идентификационный тип - государство, характеризующееся расширенным сотрудничеством государства с несколькими религиозными

объединениями на основе партнерства государства и граждан в гарантиях, защите и реализации их прав на национально-культурную и религиозную идентичность (Франция, Россия, страны Балтии, Украина) [11, с. 293-303].

При этом ни один из предложенных типов государств не является идеальным и содержит в себе некоторые проблемы. Это вызвано двумя причинами.

О первой писал еще Г.-В. Ф. Гегель: «Уже в самом отношении религии в ее непосредственности к остальным формам человеческого сознания заключены ростки раздвоения, поскольку обе эти стороны находятся в состоянии взаимного обособления. Так человек в своей действительной мирской деятельности проводит ряд будничных дней, посвящая их своим особенным интересам и вообще мирским целям и удовлетворению своих потребностей, но за ними следует воскресенье, когда он откладывает все это в сторону, углубляется в самого себя и., живет самим собой и тем высшим, что в нем заложено, своей истинной сущностью» [6, с. 158]. Т.е. физическая и духовная сущность человека изначально закладывает двойственность, к которой светскому государству достаточно сложно приспособиться.

О второй причине пишет автор первого комментария к Федеральному Закону Российской Федерации «О свободе совести и о религиозных объединениях» 1997 г. А.Е. Себенцов. Он считает, что противоречия кроются в самой природе религии и светского государства. «Светское государство, - пишет один из авторитетнейших российских специалистов, - исходит из либеральной системы ценностей, в центр законодательства оно ставит человека с его правами и свободами, и в этой системе право религиозных общностей - лишь производное от прав человека иметь религиозные убеждения и свободы действовать в соответствии с ними. Каждая религия имеет собственную догматическую систему ценностей, в центре которой, как правило, находится высшая иррациональная сила, а человек занимает достаточно скромное место» [12, с. 85].

Если, например, Россию, страны Балтии, Украину можно отнести к идентификационному типу, то, Казахстан скорее стремится к построению светского государства эквипотенциального типа. Еще в 1992 г. Президент Н. Назарбаев в докладе «Наши ориентиры - консолидация, общественный прогресс и социальное партнерство» подчеркнул, что многолетний уклад жизни свидетельствует, что главенствующей роли в республике религия никогда не играла [3, с. 204].

Кроме того, если, к примеру, Конституция Узбекистана содержит очень «сдержанные», краткие формулировки, посвященные религиозным вопросам1, то в Преамбуле Конституции Украины

говорится, что настоящая Конституция принимается, «сознавая ответственность перед Богом».

Второе существенное различие - понимание самого термина «свобода совести» и его соотношение с другими категориями. Как отмечает М.Н. Ситников, «... идея этой свободы и само понятие ее, требует сегодня серьезных усилий по защите их от искусственной деформации извне. Общее представление об одной из основополагающих свобод таково, что никак не удовлетворяет смыслу самого понятия» [13, с. 209-210]. Например, это выражается в том, что в статье 34 Конституции Украины закреплено, что «каждому гарантируется право на свободу мысли и слова, на свободу выражения своих взглядов и убеждений», и только следующая 35 статья посвящена тому, что «каждый имеет право на свободу мировоззрения и вероисповедания.». Напротив, в статье 40 Конституции Эстонии свобода совести, свобода вероисповедания и мысли рассматриваются как однопорядковые категории.

третье отличие связано с тем, что, в странах, где преобладает мусульманское население, несмотря на приверженность европейской системы прав человека, наблюдается влияние исламской концепции прав человека. Так, в Конституции Азербайджана, например, огромное внимание уделяется проблемам семьи и брака. Хотелось бы отметить, что если статья 17 называется «Семья и государство»2, то следующая статья 18 посвящена такому вопросу, как «Религия и государство». Как отмечает Л.И. Глухарева, именно в исламской концепции семья и продолжение рода рассматриваются как ценность, которая должна поддерживаться и подтверждаться жизнедеятельностью индивида и мусульманской общины в целом [14, с. 124].

Еще одно отличие связано с тем, что только в трех государствах, ранее входивших в состав СССР, а именно - в Кыргызстане, Туркменистане, Узбекистане, Конституции не допускают создания политических партий на религиозной или национальной основе и вмешательство служителей религиозных организации и культов в деятельность государственных органов. Религиозным организациям запрещено преследовать политические цели и задачи. Так, в статье 28 Конституции Туркменистана закреплено: «Запрещается создание и деятельность политических партий, других общественных объедине-

ний, имеющих целью ... религиозную вражду., а также . политических партий по национальному или религиозному признакам».

Также отличием можно считать то, что, если большинство Конституций, говоря о нарушениях в религиозной сфере, запрещают лишь дискриминацию, то, например, в Конституции Эстонской Республики закреплено, что «разжигание . религиозной ненависти, насилия и дискриминации запрещается и карается по закону» (статья 12).

Наконец, к отличиям можно отнести то, что только в некоторых странах приняты законы об альтернативной службе, согласно которым верующие, религиозные убеждения которых несовместимы с прохождением действительной строевой военной службы, могут проходить альтернативно трудовую службу. Например, в Республике Беларусь законопроект «Об альтернативной службе», разработанный молодежной организацией «Гражданский форум», был внесен в Палату представителей Национального собрания 23 февраля 2004 г. Но 19 декабря 2004 г. данный законопроект был отклонен Парламентом из-за позиции Постоянной комиссии по национальной безопасности Палаты представителей и возражений Министерства обороны. Она состояла в том, что если для альтернативной службы будут созданы более благоприятные условия, чем для срочной военной службы (службы в резерве), то для лиц, не желающих ее проходить, появляется повод уклониться путем вступления в религиозные конфессии пацифистского характера. До настоящего момента альтернативная служба в Беларуси так и введена.

Несмотря на указанные различия, необходимо отметить и интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Например, государства-участники Содружества Независимых Государств стремятся выработать собственные региональные международно-правовые стандарты по свободе совести. Однако существующие отличия, а иногда и противоречия не позволяют решить данный вопрос быстро. В частности, сейчас за работу по Модельному закону «О свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях (объединениях)» отвечает Постоянная комиссия Межпарламентской Ассамблеи СНГ по культуре, информации, туризму и спорту. Работа должна быть закончена в 2014 г. [15].

1 Религиозным вопросам и правам в Конституции Узбекистана посвящено только четыре статьи: статья 18 «Все граждане Республики Узбекистан имеют одинаковые права и свободы и равны перед законом без различия ... религии...», статья 29 «Каждый имеет право на свободу мысли, слова и убеждений», статья 31 «Свобода совести гарантируется для всех. Каждый имеет право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Недопустимо принудительное насаждение религиозных взглядов», статья 61 «Религиозные организации и объединения отделены от государства и равны перед законом. Государство не вмешивается в деятельность религиозных объединений».

2I. Семья как основная ячейка общества находится под особой опекой государства.

II. Забота о детях и их воспитание являются долгом родителей. Государство осуществляет контроль за выполнением этого долга

Таким образом, в конституционно-правовом регулировании свободы совести в бывших республиках Советского Союза наблюдается очень много схожих процессов и явлений, что, прежде всего, связано с общими условиями жизни, связывающими данные народы на протяжении 50-70 лет. Ни одно государство в конце ХХ века не вернулось к идее государственной религии. В Конституциях всех постсоветских государств закреплена свобода совести, однако ее юридическое наполнение определяется по-разному. Вместе с тем, за двадцать лет наметились достаточно большие различия, связанные с разным уровнем степени сотрудничества государства и религиозных объединений.

Список литературы

1. Хвостова Г.И. Религиозная ситуация в СССР накануне принятия закона «О свободе совести и религиозных организациях» // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. -2008. - Т. 10. - №4.

2. Глухарева Л.И. Субъективные права, основные права, права человека: единство и различия // Вестник РГГУ. Научный журнал. Серия «Юридические науки». - 2009. - №11/09. - С. 58.

3. Башкиров Л.А. Конституционно-правовая база государственно-церковных отношений в странах Балтии и СНГ // Мировой опыт государственно-церковных отношений. - М., 1998. - С. 190-207.

4. Масляев А.И. Русская Православная Церковь и право: комментарий. - М., 1999. - С. ЫУ

5. Локк Дж. Сочинения в 3-х тт. - М.: Мысль, 1985. - Т. 2. - С. 81-83, 125.

6. Гегель Г.-В. Ф. Философия религии: В 2-х т. Издание 2-е, испр. - М.: Российская политическая энциклопедия, 2007. - Т. 1. - 415 с.

7. Мещерякова А.Ф. Светское государство в современной России: конституционно-правовой анализ. Автореф. дисс... канд. юрид. наук. - Саратов, 2009. - 23 с.

8. Пашенцев Д.А. Проблемы совершенствования отношений государства и церкви в современной России // Юридическая наука: история и современность. - 2010. - №1. - С. 7-11.

9. Степанова Е.А. Проблема толерантности в межконфессиональных отношениях. Курс лекций: В 2-х тт. - Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2008. - Т. 1. - 220 с.

10. Кравчук В.В. Государственно-церковные отношения в странах Западной Европы: философско-правовой аспект. Автореф. дисс... канд. филос. наук. - М., 1999. - 22 с.

11. Понкин И.В. Современное светское государство: конституционно-правовое исследование. -М., 2005. - 389 с.

12. Себенцов А.Е. Противоречия в законодательстве о свободе совести // Преодолевая государственно-конфессиональные отношения. Сборник статей / Под ред. С.Н. Градировского. -Нижний Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 2003. - С. 85-89.

13. Ситников М.Н. Идея свободы совести и уровень представлений о ней как признак степени духовной зрелости человека и общества // Глобализация, права человека и право. Сборник материалов Международной научно-практической конференции 27 апреля 2006 г. - М., 2007. - С. 209-210.

14. Глухарева Л.И. Исламская концепция прав человека // Права человека. Энциклопедический словарь / Отв. ред. С.С. Алексеев. - М., 2009. - С. 123-125.

15. Официальный сайт Межпарламентской ассамблеи государств-участников Содружества Независимых Государств // http://www.ipa.spb.su/html/?id=215&nid=72.

Мащалада посткецестж кец1ст1ктег1 мемлекеттерде ар-ождан бостандыгын конституциялыщ реттеудег1 нег1зг1 жэне ерекше сипаттары щарастырылган. Зайырлы мемлекеттер тYсiнiгiне бертген эртYрлi тэсшдемелер керсеттген.

ТYйiн свздер: ар-ождан бостандыгы, зайырлы мемлекет, Конституция, халыщаралыщ-щущыщтыщ стандарттар.

В статье рассматриваются общие и особенные черты в конституционном регулировании свободы совести в государствах постсоветского пространства. Показаны различные подходы к определению светского государства.

Ключевые слова: свобода совести, светское государство, Конституция, международно-правовые стандарты.

The article deals with the general and specific features in the constitutional regulation of freedom of conscience in the post-Soviet states. Different approaches to the definition of secular state are shown. Keywords: freedom of conscience, secular state, Constitution, international legal standards.

Александра Андреевна Дорская,

А.И. Герцен атындагы Ресей мемлекетпк педагогикалыщ университеттщ Хальщаральщ кдоык; кафедрасыньщ мецгерушiсi, з.г.д., доцент (Санкт-Петербург

Посткецестж кещстжтеп ар-ождан бостандькы мен зайырлы мемлекеттердщ турпаттама проблемасы

Дорская Александра Андреевна,

заведующая кафедрой международного права ФГБОУ ВПО «Российский государственный Педагогический университет им. А.И. Герцена», д.ю.н., доцент (г. Санкт-Петербург)

Свобода совести и проблема типологии светских государств на постсоветском пространстве

Dorskaya Aleksandra Andreyevna,

head of International Law Department of the A.I. Gertzen Russian State Pedagogical University, d.j.s., docent (St. Petersburg)

Freedom of Conscience and Problem of the Secular States Typology in the post-Soviet Countries