CC BY
133УДК 94(47).084.1 94(47).084.2 БО!
В. А. Терновский
Формирование органов казачьего самоуправления на Кубани (март-декабрь 1917 г.)
Распад централизованного управления после Февральской революции 1917 г. обусловил развитие центробежных сил практически на всей территории бывшей империи. Попытки регионов отмежеваться от стихийного развития событий привели к появлению местных ^ квазигосударственных образований, построенных на принципах на-
^ циональной либо территориальной автономии. Постепенно претензии
§ регионов на автономное существование трансформировались до идей
§ сепаратизма. Тенденции к созданию собственной государственности
^ обозначились и на казачьих территориях, в частности на Кубани. В од-
^ ной из газет того времени отмечалось: «...казачья идея государствен-
| ного строительства с головокружительной быстротой эволюциони-
зм ровала. На протяжении всего семи месяцев она пробегает дистанцию
Ен от «единой и неделимой России» до удельного княжества, проскочив
5 барьер автономии, федерации и объединенной казачьей республики»1.
Процессы создания «казачьей» государственности на Кубани в тече-| ние 1917 г. «имели разную степень зрелости»2 и реализовывались
|н по направлениям идеологического, организационного и норматив-
ен но-правового формирования сначала областной, а затем и краевой
Й власти. Структура «властной элиты» Кубани не была идеологически
и национально однородной в силу исторически сложившегося деления кубанских казаков на «черноморцев» и «линейцев», что обусловило особенности постфевральских преобразований на Кубани. Политическое противостояние «черноморцев» и «линейцев» вылилось в соперничество в ходе борьбы за власть и предопределило различные подходы указанных групп к формированию органов власти и практике их функционирования.
«Черноморцы» являлись потомками запорожских казаков, переселенных на Кубань в конце XVIII в.; это казачье войско получило название Черноморского, сохранившего свои обычаи, традиции и украинский язык. Часть лидеров «черноморцев» в период революции были ориентированы либо на союз с Украиной, либо на идею широкой федерализации России, реализация которой представлялась им в следующей последовательности: создание собственной государственности и последующее вхождение государственного новообразования в состав будущей Российской федеративной республики на правах «отдельного штата». «Кубанцы учитывали опыт государственного строительства английских колонистов, и нередко аргументировали свою позицию ссылками на историю США»3.
Вторая группа кубанского казачества — «линейцы», были потомками донских и терских казаков, переселенцев из Ставрополья и других районов Южной и Центральной России4. В 1830-х гг. из них было сформировано Кавказское линейное казачье войско. В 1860 г. оба войска были упразднены, и на основе их образовано единое Кубанское казачье войско. Руководители «линейцев» стояли на позициях умеренно либеральных, причем одни из них придерживались общероссийской централистской точки зрения, а другие — рассматривали возможность широкой автономии казачьих областей в составе России. Как отмечал по этому поводу современник, ««линейцам», говорящим на русском языке, и чувствующим себя просто русскими казаками... совершенно чужды переживания Украины»5.
Противоборство этих группировок внутри властных структур привело к ча- С-стым изменениям состава законодательной и исполнительной ветвей кубан- ^ ской власти. В частности, за период с ноября 1917 по март 1920 г. во властных структурах Кубани сменились 3 атамана, 5 председателей правительства, соста- | вы правительства сменились девять раз. Эта «министерская чехарда» «во многом была следствием противоречий между украиноязычным черноморским -с и русскоязычным линейным казачеством Кубани»6. %
Начало научного изучения данной проблемы было положено в 1920-х гг. ^ Одним из первых исследований явилась работа Г. Покровского7, в которой ^ автор попытался осмыслить и обобщить события на Кубани. Книга имела § большой резонанс в эмигрантских кругах. Несмотря на противоположность ее ^ оценок в различных эмигрантских кругах, все они сходились в одном — книга я
написана интересно и в ее основу положен большой фактический материал8. Современная историография вопроса достаточно обширна, основные работы принадлежат региональным историкам. Следует отметить монографию краснодарских историков, в которой рассмотрены вопросы создания, развития и функционирования кубанских представительных и исполнительных органов власти времен революции и Гражданской войны. В ней справедливо отмечается, что так называемый период двоевластия в русской революции на Кубани имел свои отличительные особенности, на разных этапах реальная власть в Кубанской области принадлежала Областному совету или Войсковому (Краевому) правительству, а их местные структуры действовали либо в условиях сотрудничества, либо соперничества. Войсковое правительство «действовало в 1917 г. не как орган государственной власти, а как сословный орган управления», но к июлю 1917 г., «сословные казачьи органы, имевшие своей базой наиболее организованную часть населения, взяли верх». В качестве причин этого перехода власти авторы считают ситуацию многовластия, сложившуюся на Кубани, и низкую эффективность местных властей и комиссаров Временного правительства. Однако, на наш взгляд, планируемое в 1917 г. Временным правительством введение земств на казачьих территориях, и, как следствие, создание бессословных земельных комитетов, ставило под вопрос установившийся порядок сословного землепользования, что не могло не задевать экономические интересы казачества и обусловливало тенденцию к обособлению и созданию сословных властных структур, способных не допустить или максимально отсрочить передел земельной собственности9.
А. В. Венков считает, что более поздно сложившаяся служилая верхушка казачества не была так оторвана от «низов», как по всей России, среди местной интеллигенции были сильны своеобразные «казакоманские», «почвеннические настроения», в связи с этим казачьи руководители были ориентированы на соз-2 дание элементов собственной государственности10. С этим трудно не согласиться ся, однако спорен тезис о том, что, «преследуя вместе с локальными мирами ^ (крестьянскими общинами) цель — сохранение ценностей этих локальных ми-« ров, большие сообщества — казачьи войска — пошли по пути укрепления своей
Л
Е, возрождаемой государственности, и если мелкие локальные миры разваливали ^ государственность как таковую, то казаки крепили власть областную, прида-'! вая ей функции власти государственной»11. Обвинение автором представите-у леи «локальных крестьянских миров» в развале государственности порождает ^ вполне закономерный вопрос: какую государственность стремились «разва-£ лить» иногородние крестьяне, составлявшие большинство населения казачьих ® областей и на каких политических и экономических принципах, строилась эта | государственность? Критика подобных оценок звучала в прессе времен рево-^ люции: «Устанавливая у себя республиканский образ правления, который, как \ЕГ известно, покоится на свободе, равенстве и братстве, Кубанская Рада совер-£ шенно отрицает всякую возможность полного уравнения всех сословных прав С
разнородного населения казачьих областей, не допуская упразднения привилегий, т.е. равенства в гражданских правах. В общем, население казачьих областей, по справедливому замечанию некоторых участников Войсковой Рады, "будет делиться на полноправных хозяев и неполноправных гостей. Казакам будут принадлежать все богатства края, в том числе все казачьи земли и леса, все недра, а иногородние, как элемент пришлый, не будут считаться владельцами этого казачьего достояния"»12.
Особый интерес представляют работы краснодарского историка А. А. Зайцева. Он считает, что наиболее важным следствием событий 1917 г. для Кубани стало не общепризнанное в советской историографии «двоевластие» и даже не «многовластие», а неуклонно углублявшийся кризис власти, в большей степени связанный с нарастанием деструктивных элементов анархии и самоуправства. Справедливое утверждение автора, что «центральное значение для региона приобрел конфликт из-за земли, развивавшийся в сословно-классо-вом измерении», переходит далее в следующий спорный тезис: «...однако его (конфликта. — В. Т.) трактовка как борьбы казаков за сословные «привилегии» требует существенного уточнения, а именно переноса акцента на борьбу с правами казаков, которые были обусловлены не только исторически, но и функционально,— службой, требовавшей времени, средств, и, в конечном счете, самопожертвования <...> очевидно, что казаки как сторонники народоправства, демократии стали жертвой экстремистских сил, уничтоживших особый уклад их жизни»13. Вероятно, под «экстремистскими силами», уничтожившими особый уклад жизни казачества, автор подразумевает большевиков. (В этой связи закономерна и альтернативная точка зрения С. А. Кислицына: «<...> могли ли большевики проводить иную линию... не учитывая интересы иногороднего крестьянства, и не выполнять собственные программные требования, ради которых, собственно, и осуществлялась... революция?»14) В другой работе Зайцев занял более взвешенную позицию: «<...> кубанские парламентарии предвосхитили развитие событий в Петрограде, приготовив в качестве альтернативы еще не провозглашенному государству диктатуры пролетариата казачью республику. Ее «внутрисословный демократизм» никак не сочетался с авторитаризмом С-по отношению к остальному населению края»15. ^
Анализ современной историографии выявляет два основных подхода к оценке процессов формирования органов власти на Кубани. Первый заключается | в обосновании тезиса, что кубанские казаки предложили программу возрождения России, реализация которой могла утвердить в масштабах всей страны де- -с мократию, законность, правопорядок и последующую ее модернизацию. Дру- .а гой подход заключается в критической оценке возможностей постфевральских ^ руководителей Кубани «структурировать» собственную государственность, ^ создать условия, способные обеспечить Кубанской республике включение в со- § став будущей федерации народов России. Актуальным представляется следу- ^ ющий вопрос. В соответствии с какими принципами формировалось казачье я
самоуправление на Кубани в марте-декабре 1917 г. и насколько жизнеспособной была сформулированная кубанскими казачьими идеологами «конструкция» будущей Российской федеративной республики, основанной на демократических принципах Февраля, в состав которой вошла бы Кубань как «самоуправляющийся член федерации народов России»? Представляется целесообразным более подробно рассмотреть особенности формирования органов казачьего самоуправления на Кубани.
До февральских событий 1917 г. начальником Кубанской области и наказным атаманом Кубанского казачьего войска был генерал-лейтенант М. П. Бабыч, «природный кубанский казак», который, будучи в «должности генерал-губернатора Карской области, в 1905 г. показал себя «решительным администратором» и завоевал доверие центральной власти. После Февральской революции он сложил атаманскую булаву, оставил дворец кубанского атамана и отправился искать укрытия на группу Кавказских минеральных вод», а обязанности начальника области стал исполнять старший советник областного правления16. Поскольку Бабыч был еще и наказным атаманом Кубанского казачьего войска, на этой должности его заменил начальник войскового штаба полковник К. П. Гаденко17. Сразу после февральских событий расслоение государственной власти на Кубани наметилось по двум направлениям: по гражданской линии и по военно-сословной, в данном случае казачьей. Юридическое разграничение полномочий гражданской и казачьей власти было не оформлено либо не одобрено Временным правительством.
События февраля проявились на территории Кубанской области с некоторой задержкой. После известий об отречении царя и образовании Временного правительства Екатеринодарская городская дума избрала гражданский комитет, временно взявший в свои руки власть над городом18. В начале марта создается первый на Северном Кавказе исполком Екатеринодарского совета ра-2 бочих депутатов, в состав которого вошли меньшевики, эсеры и большевики, £2. позже представители казаков и солдат, что позволило ему именоваться Сове-^ том рабочих, войсковых и казачьих депутатов. Его возглавил местный меныпе-« вик Д. Ф. Сверчков19.
Л
Е, В силу характера Февральской революции «возникновение Советов было ^ имманентным явлением демократического характера, по уровню демокра-
'! тии превосходившим любые предшествующие сословные или классовые
у представительства»20. Одновременно был создан «Временный кубанский
в областной исполком из состава образованного Кубанского гражданского
Он
£ комитета»21. В состав временных исполнительных комитетов, как правило, вхо-
® дили представители кадетов или меньшевиков. После Февральской револю-
| ции должность начальника области была упразднена и центральную власть ^ представлял правительственный комиссар Кондрат Лукич Бардиж (кадет), \ЕГ депутат Государственной думы всех четырех созывов. Он был избран председа-
£ телем Временного Кубанского областного исполнительного комитета22. Высту-С
пая на заседаниях комитета, К. Л. Бардиж «нажил себе новых недругов... среди иногороднего населения области»23.
В ходе этих процессов «местная революционная демократия косым взглядом взглянула на эти «старые притоны реакции»», но К. Л. Бардиж всё же понимал, что «без налаженного административного аппарата нельзя обходиться при управлении областью. Чиновников пока что терпели»24. Следует отметить, что Временное правительство прислало в Кубанскую область сразу двух комиссаров: Бардижа (от казаков) и Н. Н. Николаева (от иногородних). Последний курировал Черноморскую губернию и после конфликта с Исполкомом Черноморской губернии был 11 июля 1917 г. заменен врачом Н. С. Долгополовым25. Непосредственно в станицах гражданские комитеты пользовались значительно меньшим влиянием по сравнению с городами; деятельность этих комитетов в основном сводилась к увольнению чинов старой администрации и малозначительным мероприятиям местного масштаба26.
Назначенные Временным правительством комиссары должны были проводить в жизнь правительственные указания и контролировать деятельность местных органов власти. В одном из номеров газеты «Русское слово» отмечалось, что «Временное правительство не предполагает упразднить должности Войсковых атаманов, но решило ограничить сферу их компетенции областью исключительно хозяйственной. Одновременно с этим решено установить в казачьих областях должности правительственных комиссаров, в обязанность которых следует возложить надзор за законностью действий Войсковых атаманов и Войсковых правительств. Должность начальника штаба Войскового правительства будет не выборная, и на эту должность кандидаты будут назначаться распоряжением правительства»27. Временное правительство пыталось через комиссаров не столько регулировать процессы создания властных структур на казачьих территориях, сколько взять под контроль военного министерства вооруженные формирования казачества.
Сходную оценку взаимоотношений Временного правительства и казачества давал А. И. Деникин: «...с одной стороны, правительство оказывало казакам все
о
знаки внешнего внимания и не противилось созданию на местах захватным по- О-рядком широкого самоуправления и выборного атаманства, с другой — стре- ^ милось изъять из подчинения выборным атаманам казачьи гарнизоны <...> 'g и ограничить при этом компетенцию казачьей власти»28. Что касается непо- g средственного участия комиссаров в сфере управления, то Деникин считал роль комиссаров Временного правительства довольно неопределенной, их пра- -с ва и обязанности неясными, поэтому комиссары после кратковременной и неудачной борьбы вскоре стушевывались и не проявляли никакой активности29. ^
Современные исследователи справедливо отмечают, что «еще более ела- J3 бо и двусмысленно проявили себя комиссары в казачьих областях. Здесь § одни из них самоустранились от власти, другие открыто становились на сто- ¿¡ рону казачьих структур в их противостоянии с не казачьим населением и его я
властными структурами. Венцом этой тенденции становится признание комиссаром Кубанской области К. Л. Бардижем главенства местных кубанских законов над общероссийскими»30.
В первых числах апреля 1917 г. в Екатеринодаре собирался всесословный съезд уполномоченных населенных пунктов Кубанской области. Число уполномоченных достигало 1 тыс. человек31. Основную массу составляли «от казаков хлеборобы, из них много бывших и настоящих станичных и хуторских атаманов». Присутствовали бывшие члены Государственной думы и лица, «приобретшие известность на административных или государственных постах», учителя, доктора, ветеринары, фельдшеры и офицеры производства военного времени. Основной целью съезда была попытка создания на демократической основе такой структуры власти, которая позволила бы безболезненно интегрировать интересы всероссийской власти с интересами казачества, горского и иногороднего населения Кубанской области. За основу конструкции власти брался российский образец, в соответствии с которым законодательным органом власти становился бы Областной совет, а исполнительным органом — исполком совета. При этом казачьи элементы управления и самоуправления «сохранялись как отдельный элемент областной структуры в форме Войскового правительства»32. Для заведования областным казачьим хозяйством должен был быть образован Войсковой совет (Рада). Перед началом съезда эсером Н. С. Долгополовым был подготовлен проект «Положения о временном управлении Кубанской областью». По замыслу автора в исполнительный орган власти «избиралось по одному казаку и одному иногороднему от каждого отдела, а в Совет — число избираемых было поставлено в зависимость от числа общего населения каждого отдела. Горцы избирались <...> особо, своей горской фракцией»33. «Положение» было утверждено съездом, признавшим высшими органами власти на местах гражданские комитеты. 2 Съезд должен был рассмотреть три основных вопроса: отношение к войне, £2. земельный вопрос и вопрос о принципах формировании структуры управле-^ ния Кубанской областью. Решение съезда по вопросу об отношении к войне и прошло при наименьших разногласиях, съездом была вынесена резолюция
Л
Е, о войне «до почетного мира»34. Земельный вопрос был отложен до разреше-^ ния его Всероссийским учредительным собранием, однако съезд подтвердил
а права казаков на паевые земли и войсковое имущество. В основном дискус-
у сии на съезде развернулись вокруг вопроса об организации власти в области ^ в связи с необходимостью «освободиться от многоразличия властей»35. В при-
£ нятом решении отмечалось: «Кубанский областной совет <...> является выс-
® шим органом гражданской власти в области, но все существующие учрежде-
| ния и организации военного ведомства остаются в своих законом указанных ^ формах и не подчиняются гражданским учреждениям»36. По решению съез-\ЕГ да казачьи органы власти на местах «сохраняли свою компетенцию только
£ в вопросах казачьего самоуправления»37. Часть исследователей полагает, что С
решения съезда оформили «своеобразную дуалистическую систему власти и управления, при которой гражданской жизнью ведали всесословные органы, а военной — исключительно казачьи»38. Тем самым исследователи определяют казачьи органы управления как военную власть на местах, однако подобная интерпретация не учитывает взглядов на «дуалистическую систему» управления Временного правительства как всероссийского органа власти. Другие историки полагают, что «специализированные органы управления были необходимы для решения проблем действующей армии»39, и соответственно Кубань, являясь основной тыловой базой Кавказской армии, нуждалась именно в такой структуре управления.
Позиция Временного правительства по отношению к возможному подчинению казачьих частей органам управления на местах была четко сформулирована в статье газеты «Русская воля», где в ответ на запрос атамана Терского казачьего войска о подчинении казачьих частей атаманской власти цитировалась телеграмма военного министра генерала А. И. Верховского: «Все строевые части в пределах Терской области, в том числе и казачьи, находятся в ведении Главнокомандующего Кавказским фронтом и Вам не подчинены... Казачье областное самоуправление и управление хозяйством Терского войска в ведении командующего не состоит. Такое разграничение прав и обязанностей главнокомандующего и наказного атамана вытекает из Свода военных постановлений кн. 3 ст. 482 и кн. 9 ст. 106 и 107 и признаётся Временным правительством незыблемым»40.
Попытки управления казачьими частями местной властью проявились и на Кубани. Так, распоряжением командования эшелоны 2-го Хоперского полка передислоцировались в установленное приказом место, однако И. Л. Макаренко, исполнявший обязанности председателя Войскового правительства, «отдал приказание о задержании эшелонов на Кубани»41. Командование полка обратилось к местной власти за разъяснениями причин задержки эшелона; обсуждение этого вопроса в Войсковом правительстве «происходило при непрерывно возникающих тяжелых инцидентах». В конечном итоге «Макаренко понял, что перехватил, и испугался ответственности», к тому же «решительная С-телеграмма из Петрограда <...> сыграла благотворную роль»42. ^
Всесословный съезд и его решения были неоднозначно восприняты современниками. Будущий кубанский атаман А. П. Филимонов полагал, что | съезд «с заправскими ораторами из учителей, рабочих и крестьян уже достаточно развратил казаков и отравил их ядом <...> Казакам уже была привита -с мысль, что можно обойтись без интеллигенции и, в особенности, без генералов и офицеров»43. Результатом съезда стал шаткий компромисс между казаче- ^ ством и иногородним населением Кубани как в сфере построения всесослов- ^ ных органов власти в Кубанской области, так и в решении аграрного вопроса. § От иногородней части съезда поступила резолюция, в которой констатирова- ^ лось, что «Кубанские иногородние отнюдь не посягают на земли казаков»44, я
но, несмотря на это, казачьи делегаты пришли к выводу, «что иногородние хотят забрать себе их земли»45. По мнению А. П. Богаевского, земельный конфликт между казаками и иногородними Кубани был острее, чем на Дону: «...здесь иногородние, в большинстве случаев, являлись батраками и арендаторами у богатых казаков и, завидуя им, не любили их так же, как крестьяне — помещиков в остальной России»46. Невозможность скорого разрешения земельного вопроса была очевидна.
Областной съезд окончил свои заседания 1 мая 1917 г. На следующий день казачья фракция делегатов официально собралась для избрания установленного съездом дополнительного числа членов Исполкома от казачества. В ходе заседания казаки объявили себя Кубанской войсковой радой. Председателем Рады стал член кадетской партии директор Кубанского Александровского реального училища Владимир Васильевич Скидан47. Он недолго занимал эту должность, вскоре его сменил адвокат С. Г. Тарутин, отличавшийся способностью «произносить долгие и часто бессодержательные речи»48. В целях создания «казачьей» исполнительной власти Рада приняла постановление о создании Войскового правительства. Эта структура в общекубанских делах должна была входить в состав Областного исполнительного комитета, а в решении сугубо казачьих дел быть самостоятельной. Председателем правительства был избран полковник А. П. Филимонов, казак станицы Григорополисской Лабинского отдела. Он сам так определял свою позицию: «Революцию я считал стихийным бедствием, углубление ее считал безумием и преступлением»49. По мнению А. И. Деникина, Филимонов был человеком, обладавшим несомненно более государственными взглядами, нежели его сотрудники, но недостаточно сильным и самостоятельным50. Другой современник считал Филимонова «человеком не глупым, но слабовольным и крайне нерешительным. Не знающим, к какому из противоположных полюсов примкнуть <...> Благодаря этим колебаниям 2 Александр Петрович всё время садился между двух стульев и не пользовался £2. ни симпатией, ни доверием, ни одной, ни другой стороны»51. Часть лидеров ^ «черноморцев» считала Филимонова «тайным монархистом»52.
и В мае 1917 г. в Екатеринодаре состоялся съезд казачьих и горских предел
Е, ставителей фронтовых частей, на котором не было представительства иного-^ родних. Участники съезда в основном были представлены «офицерской моло-а дежью в чине не выше есаула», и только небольшая часть были из кадрового у офицерства, в большинстве же делегаты съезда были прапорщиками и хорун-^ жими производства военного времени53. Многие делегаты высказывали опасе-£ ния, касающиеся политики Исполкома как источника угрозы для Кубанского ® казачьего войска54. Часть офицеров-кубанцев считала, что правительство не-| достаточно активно отстаивало казачьи вольности и привилегии, заявляя, что ^ если правительство уступит иногородним хотя бы часть казачьих прав, «то воз-\ЕГ вратившиеся хозяева края привлекут нас (войсковое правительство. — В. Т.) £ к ответственности»55. Делегаты съезда высказывали сомнения в легитимности с
существующего Войскового правительства, так как оно было организовано без участия фронтовиков.
Как Областной исполком, так и Войсковое правительство, представлявшие собой комиссию по казачьим делам при областном комитете, оказались малоэффективными органами власти. Основной задачей Войскового правительства была попытка подчинить себе «старый исполнительный аппарат прежнего областного правления и войскового штаба»56. Практической же деятельностью Войсковое правительство не занималось: «...оно целиком ушло в вопросы политического дня, а главное в борьбу <...> за власть с областным комитетом»57. В свою очередь Областной комитет, по словам современника, превратился в типичную «говорильню». Тем не менее на конец июня был назначен созыв областного совета, основной целью которого предполагалось рассмотрение вопроса о введении земства на Кубани по общероссийскому образцу58. Реализация этого проекта неизбежно повлекла бы создание бессословных земельных комитетов. Планируемое Временным правительством введение земств на казачьих территориях, по нашему мнению, ставило под вопрос сложившуюся структуру сословного землепользования. Для обеспечения собственной устойчивости и в первую очередь сохранения прав на землю казачья власть на Кубани постепенно начала апеллировать к войсковой традиции сохранения казачьих прав и привилегий59. Казачьим представителям была неприятна «та заносчивость, которой не чуждо было иногороднее руководительство в стремлении поприжать казаков своей численностью»60. Часть казачества считала неприемлемым для Кубани решение Временного правительства о создании бессословных земельных комитетов61.
Июльские события в Петрограде ускорили процесс формирования властных структур на Кубани. 2 июля казачьи представители окончательно покинули заседания Кубанского областного исполкома и провозгласили себя Войсковым советом62, а уже 4 июля Войсковой совет объявил областной Исполком низложенным и передал всю полноту власти Войсковому правительству63. Комиссар Временного правительства К. Л. Бардиж поддержал этот процесс и передал всю власть в регионе войсковому правительству, считая, что эти мероприятия С-«способствуют укреплению государственной власти»64. Войсковое правитель- ^ ство, в свою очередь, приступило к ликвидации местных Советов и возрождению старых органов станичного управления65. Этот процесс проходил не всег- | да безболезненно, возникали столкновения между казаками и иногородними. Упразднением властью Кубанского войскового совета полномочий Испол- -с кома Областного совета представители казачества «фактически узурпировали права остальной части населения Кубанской области и заявили о себе как ^ об источнике и носителе государственной власти»66. Бесхитростную формули- ^ ровку оснований для принятия власти казачьей верхушкой дал председатель § Войскового правительства А. П. Филимонов: «...мы вынуждены были взять ^ власть в руки, чтобы она не попала к иногородним»67. Отношение рядового я
казачества к фактическому упразднению Советов было неоднозначным, в частности Съезд станичных, хуторских атаманов, поместных, сельских и аульских старшин — местной административной верхушки казачества и горцев постановил: «...чтобы на местах не было двоевластия, в дальнейшем сосуществовании местных исполнительных комитетов совершенно никакой необходимости не имеется»68. В то же время определенная часть казачьей бедноты активно содействовала советской власти, призывая к немедленному решению вопроса о земле — передаче ее крестьянам по уравнительной норме. Это отвечало интересам и представителей беднейшего казачества69.
В результате июльского кризиса в Петрограде ситуация на Кубани сложилась так, что управление областью стало осуществляться Войсковым правительством и станичными правлениями на местах. Позиция же самого казачества по отношению к июльским событиям была неоднозначна: если совещание донского атамана А. М. Каледина, председателя Кубанского войскового правительства — А. П. Филимонова и терского атамана — М. И. Ка-раулова, состоявшееся в июне в Новочеркасске, «решило объединить силы казачества против назревавшей социальной революции»70, то казачьи полки, дислоцированные в Петрограде, обращались к командующему Петроградским гарнизоном с просьбой «никогда их не вызывать, если не вызваны другие войска, и никогда не применять без пехоты, чтобы избежать нареканий в контрреволюционности»71. И если на 1-й Донской полк командующий гарнизоном мог положиться, то расквартированный рядом 4-й Донской полк был, по его мнению, «подработан большевиками, а в полковом комитете верховодят два таких гуся, за которых Тихий Дон должен был покраснеть»72. Временное правительство, обеспокоенное событиями на Кубани, распорядилось организовать при комиссаре Н. С. Долгополове Временный правительственный совет с правом совещательного голоса, состоявший из двух представителей от каза-2 ков, двух представителей от иногородних и одного от горцев. Это была очеред-CJ. ная согласительная комиссия, создание которой ни к чему не привело73. J Кубанское иногороднее население не собиралось сдавать свои политические и позиции, и на прошедших в Екатеринодаре 6 августа выборах в городскую думу Е, блок меньшевиков и эсеров из общих 108 мест получил 62, большевики 16, ка-^ деты 10, трудовики 1, представители украинской социал-демократической пар-s тии 1274. В то же время представители Кубанского войскового правительства у с июля 1917 г. приняли активное участие в переговорах с казачьими руково-s^ дителями Дона, Терека, Астрахани и с представителями калмыков о создании £ Юго-Восточного союза, «...забавная конституция этого фантастического феде-s ративного образования была уже изготовлена. Союзное правительство долж-| но было иметь свою резиденцию в Екатеринодаре»75. Сами же казачьи руко-^ водители рассматривали главную функцию союза как надежный оплот против \ЕГ бушующей и бунтующей Великороссии. Интерес представляет мнение совре-£ менника о казачьей идее федерализма, опубликованное в одной из газет того С
времени: «...казаки-федералисты не удовлетворяются понятием федерации как наиболее развитой формой самоуправления. Их вожделения идут значительно дальше. А именно, возникает вопрос о федерации национальной, сословной, т.е. о федерации, которая поддерживает и «оживляет память и мечту о самостоятельном государственном бытии». Вкладывая в идею федерации <...> восстановление привилегий утраченных или утрачиваемых в централизованном государстве, казачьи федералисты естественно стремятся к расширению своих земельных угодий за счет крестьян. <...> Крестьяне же, в свою очередь, стремятся не только к закреплению отведенных им земель, но и к расширению их за счет казачьих, помещичьих и войсковых земель, в течение десятков и сотен лет ими обрабатываемых. Уже это одно говорит за то, что федерация не может объединить казаков с не казачьим населением»76. Это мнение разделял председатель Кубанской рады И. С. Рябовол, заявлявший, что «только при федеративном строе казаки России могут рассчитывать на автономию и на самостоятельное распоряжение своими землями и прочими угодьями»77. Стремление казачьей верхушки к организации Юго-Восточного союза насторожило иногородних, которые «увидели в идее союза новый этап казачьего заговора, а кубанская группа друзей Петлюры вообще отнеслась к этому делу с холодком, так как это могло увести Кубань, через Дон, мимо Киева»78.
События, связанные с «корниловским мятежом», на Кубани были восприняты спокойно, сведения о выступлении генерала Л. Г. Корнилова дошли до кубанской общественности, когда исход противостояния Корнилова и Временного правительства уже был определен. Основным же политическим вопросом для Кубанского войскового правительства в конце лета — начале осени была подготовка к созыву второй Войсковой рады. Уже 29 августа Войсковое правительство объявило о созыве Кубанской войсковой рады. Депутаты Рады избирались гражданами войскового сословия с нормой представительства один от 5 тыс. человек. Сам депутат должен был принадлежать к войсковому сословию и быть не моложе 20 лет79. Выборы проходили на станичных и аульских собраниях открытым голосованием. По свидетельству современников, все чувствовали необходимость реорганизации власти и с нетерпением ждали сен- С-тябрьской «казачьей» Рады80. Помимо казачьих делегатов в работе съезда при- ^ няли участие делегация Кубанского горского комитета81.
24 сентября состоялось открытие сессии Войсковой рады, на которой на- | делившая себя правом областного учредительного собрания Рада провозгласила и юридически «оформила коренную реорганизацию власти на Кубани»82, -с Одной из мер по преобразованию власти явилось преобразование Кубанской % области в Кубанский край, что формально соответствовало повышению стату- ^ са нового субъекта, так как наименование «Край» в царской России означало ^ субъект, в состав которого входило несколько губерний. Кубанская войсковая § рада была переименована в Кубанскую краевую раду, Войсковое правитель- ^ ство — в Краевое. Некоторые исследователи полагают, что термины «краевая», я
«краевое» указывали на то, что к компетенции данного института власти относились вопросы, касающиеся всего населения Кубани, а не только казачества83. Однако в своих решениях, направленных на реализацию избирательных прав населения, Краевая рада установила трехгодичный ценз оседлости, лишив тем самым избирательного права большую часть иногородних и рабочих. Возникла ситуация, при которой «легитимность» законодательного органа власти на Кубани существенно подрывалась тем обстоятельством, что некоренные жители Кубани, представлявшие большинство населения, в выборах не участвовали84. В крае, где казаки составляли меньшинство, принятие подобной конституции было воспринято как акт государственного переворота85.
Реакция иногородних и фронтовиков на решения Рады не заставила себя ждать. Воевавшая на Кавказском фронте 39-я пехотная дивизия, личный состав которой состоял из иногородних крестьян и рабочих, призванных с территорий Кубани и Черноморья, отказалась признавать решения Рады. 22 октября штаб Кавказского фронта телеграфировал в Екатеринодар: «Узнав о действиях Войскового правительства, которое устранило от участия в управлении Кубанской областью иногородних, дивизия восстала и потребовала отправки на родину»86. Таким образом, до начала октябрьских событий в Петрограде иногородние Кубани не признали решений Рады и были готовы с оружием в руках отстоять свои права.
Особую остроту на заседаниях Рады приобрел вопрос об организации власти на территории края. Большинство делегатов были не готовы решать этот вопрос в пользу самоопределения, была принята расплывчатая резолюция с требованием создания в будущем Российской федеративной демократической республики87. Между тем 7 октября, несмотря на протест Н. С. Долгопо-лова, Радой были приняты «Временные основные положения о высших органах власти в Кубанском крае»88, названные впоследствии первой кубанской 2 конституцией. Кубань провозглашалась равноправным, самоуправляющимся £2. членом федерации народов России. В соответствии с этим документом «органы ^ казачьего самоуправления стали на законных основаниях осуществлять функ-« цию государства»89. Управление Кубанью передавалось Краевой раде, которая Е, должна была избираться казаками, горцами и коренными иногородними. Вво-^ дился трехлетний избирательный ценз оседлости. Краевая рада должна была а собираться раз в полгода, между ее сессиями должна была заседать Законода-у тельная рада, избираемая депутатами Краевой рады из своего состава. ^ На заседаниях Краевой рады были избраны войсковой атаман и Законо-£ дательная рада90. Атаманом был избран А. П. Филимонов, оставивший пост ® председателя Войскового правительства. Председателем Краевой рады стал § Н. С. Рябовол, один из лидеров «черноморской фракции», стоявшей на по-^ зициях федерализма и тяготевший к политическому союзу с Украиной. Фи-\ЕГ лимонов впоследствии вспоминал, что кубанская конституция «не давала £ кубанскому атаману никаких прав, отнимала у него даже право приглашения С
премьера правительства, всё правительство целиком было дано атаману по выбору так называемой Законодательной рады»91. Так осенью 1917 г. на Кубани была сформирована властная структура, представлявшая собой своеобразную парламентскую республику сословного типа, что являлось особенностью этого региона в отличие от Дона и Терека. 14 октября Краевая рада завершила свою работу.
После известий о вооруженном перевороте в Петрограде и создании Совета Народных Комиссаров, 26 октября на территории Кубани было введено военное положение, запрещено проведение митингов, собраний92. В станицы от имени атамана и Войскового правительства направлялась телеграмма, в которой население призывалось к борьбе с Советской властью. По распоряжению кубанского правительства, взявшего на себя всю полноту власти, были заняты почта, телеграф в Екатеринодаре, усилилось давление на местные Советы, часть из которых была распущена, проводились многочисленные аресты. Декреты СНК на территории края были объявлены не имеющими силы93. Эти меры вызвали протест депутатов Екатеринодарской городской думы, состоящей в основном из представителей социалистических партий. По их мнению, необходимо было обуздать казачью верхушку, однако реальных сил для этого у депутатов не было.
В начале ноября была созвана Кубанская законодательная рада, избравшая Краевое правительство во главе с председателем Л. Л. Бычом, сыгравшим большую роль в дальнейших событиях на Кубани. Одни современники определяли политическую позицию Быча как «принадлежавшего к умеренной социалистической группировке плехановцев»94, другие отмечали, что в среде «черноморцев» имя Быча популярным делал тот факт, что «когда-то он был членом Революционной Украинской партии, и это предопределило его избрание на пост председателя правительства»95.
В ответ на действия кубанских властей, 1 ноября был созван Областной съезд иногородних, который объявил, что «Краевая рада своими решениями игнорирует права полутора миллионов человек»96. Иногородние требовали проведения в жизнь решений Временного правительства о создании на Куба- С-ни демократических земств и бессословных земельных комитетов. Часть деле- ^ гатов подготовила и отправила обращение к частям 39-й дивизии с просьбой о помощи иногороднему населению в борьбе с казачьей властью97. Вследствие | этого 14 ноября командующий Кавказской армией направил в Екатеринодар телеграмму: «...дивизия, разобрав патроны из следовавшего в армию транс- -с порта <...> идет на Северный Кавказ для Гражданской войны»98. Противо- % поставив себя казачьей власти, съезд постановил, что решения Краевой рады ^ необязательны для всего населения Кубани, делегаты упрекали Раду в «само- ^ чинном провозглашении федерации» и отстранении от процесса управления § краем некоренного населения. Руководство съезда, состоявшее в основном ^ из меньшевиков и эсеров (деятельность партии большевиков была запрещена я
2 ноября)99, не решилось пойти на открытый конфликт с казачьей администрацией. Тем не менее решения съезда иногородних и близкая перспектива прибытия частей 39-й дивизии на Кубань заставили руководителей казачества пойти на компромисс. Ряд законодателей из состава Рады и членов съезда иногородних вошли в состав согласительной комиссии, которая выработала следующие положения: 1) вплоть до создания будущим Всероссийским учредительным собранием соответствующих законов население области создает органы местного самоуправления; 2) эти органы являются бессословными, демократическими, в них могут участвовать жители края, отвечающие одногодичному цензу оседлости; 3) до создания постоянно действующего «Положения о местном самоуправлении» в состав столичной администрации и станичных сборов вводятся иногородние представители пропорционально иногороднему населению. Трое иногородних вводились в краевое правительство100.
Предложенный комиссией одногодичный ценз оседлости был признан казачьим руководством неприемлемым, оно отказалось утвердить положение согласительной комиссии. В качестве возражения против одногодичного ценза казачьи лидеры отмечали, что на территорию края «прибыло много полулегальных дезертиров, которые, будучи ничем не связаны с краем, могут оказаться нежелательным бременем при организации краевого самоуправления». Большинство делегатов Рады выступало за трехгодичный ценз, но и иногородние его не приняли, казачья часть членов комиссии предложила отложить окончательное решение о цензе до решения этого вопроса Краевой радой101, созыв которой планировался на начало декабря 1917 г. В первой половине декабря планировался объединенный съезд представителей казачества и иногородних, но противоречия между казачьими лидерами и иногородним населением были слишком глубокими. В результате вместо объединенного заседания в Екатери-нодаре одновременно проходили два съезда: в театре «Мон Плезир» — съезд 2 трудовых казаков и иногородних — второй Кубанский областной съезд большинства иногородних, а в «Зимнем театре» — 2-й Общеобластной съезд пред-^ ставителей казаков, иногородних и горцев, состоявший из сторонников Кубан-« ской рады. Последний избрал объединенную Законодательную раду в составе
Л
Е, 45 казаков, 45 иногородних и 8 горцев, внес изменения в систему выборов, рас-^ ширив права иногородних102. Для участия в выборах устанавливался двухлет-
'! ний срок проживания на Кубани, однако это «компромиссное» решение запо-
у здало и по сути уже не могло ничего изменить.
в Во второй декаде ноября 1917 г. подразделения 39-й дивизии, принявшие
Он
£ решение подчиниться власти СНК и признать вошедшими в силу все декреты
® советской власти, прибыли на Кубань. Казачьи власти пытались блокировать
| перемещение дивизии; с этой целью они отправили телеграмму командующе-^ му Кавказским фронта генералу М. А. Пржевальскому с просьбой задержать \ЕГ отправку частей, но тот посоветовал нейтрализовать дивизию силами каза-
£ чьих частей, прибывающих с фронта103. Передислокация на территорию края С
дивизии, поддержавшей советскую власть, активизировала иногороднее население Кубани. Почувствовав вооруженную поддержку, 2-й Съезд иногородних потребовал передачи всей власти в руки Советов и постановил признать Совет Народных Комиссаров «как власть, опирающуюся на всю революционную демократию страны»104, объявив о непризнании всех постановлений Краевой рады и правительства. Принятая съездом резолюция «Об организации власти на Кубани» не оставляла надежды на достижение соглашения с Краевой Радой. «Исходя из того обстоятельства, что он формально представлял большую часть населения Кубани, [съезд] определенно стремился занять более самостоятельную позицию в отношениях с органами власти, созданными казачеством»105. Позиция, занятая делегатами съезда, была однозначна — безоговорочное признание советской власти на территории Края. Во исполнение этого съезд избрал областной Совет народных депутатов под председательством большевика И. И. Янковского.
Оказать полноценное сопротивление частям 39-й дивизии Краевое правительство было не в состоянии, так как в его распоряжении находилось всего 500 штыков106. Попытки краевых властей использовать казачьи части, возвращавшиеся с фронта, для борьбы с большевиками не увенчалась успехом. Поздней осенью 1917 г. внутриполитическая обстановка на Кубани определялась нежеланием подавляющего большинства фронтового казачества участвовать в братоубийственной войне. Часть фронтовиков-кубанцев, в основном молодежь, поддерживала политику большевиков. В письме генерала М. В. Алексеева главе французской миссии в Киеве отмечалось: «Казачьи полки, возвращающиеся с фронта, находятся в полном нравственном разложении. Идеи большевизма нашли приверженцев среди широкой массы казаков»107. Газета «Вольная Кубань» писала: «...надежды Войскового правительства на поддержку воинских частей, прибывших с фронта, не оправдались. Ни одна воинская часть, вернувшаяся с фронта, не подчинилась Войсковому правительству»108. Определенную роль в описываемых событиях сыграло и обращение СНК «Ко всему трудовому казачеству» от 26 ноября, в котором констатировалось: «Жизнь и служба казака всегда была неволей и каторгой <...> Всю воинскую С-«справу» казак должен был создавать на свои кровные, трудовые средства. ^ <...> Казачество должно быть освобождено от кабалы. Новая народная Совет-екая власть готова прийти трудовому казачеству на помощь»109. В течение но- | ября-декабря советская власть на территории края утвердилась в Армавире, Майкопе, Темрюке, станице Тихорецкой и в ряде других крупных населенных -с пунктов Кубани. В этих городах и станицах началось формирование сначала военно-революционных комитетов, а затем и красногвардейских отрядов. ^ В Черноморской губернии советская власть победила еще раньше: в Туапсе — ^ 3 ноября, а в Новороссийске — 1 декабря110. §
Ввиду провала замысла об использовании казачьих частей в борьбе с боль- ^ шевиками краевая власть постаралась решить мобилизационную проблему я
«снизу» — путем формирования добровольческих антисоветских отрядов из казаков, но в военном отношении это дало ничтожный результат. Усилия власти по организации добровольческих отрядов из казаков оказались крайне неудачными. Кубанское казачество «держало нейтралитет» и в основной своей массе не желало записываться в добровольцы.
В ноябре-декабре 1917 г. происходил и процесс формирования антибольшевистской Добровольческой армии, у истоков которого стояли генералы М. В. Алексеев и Л. Г. Корнилов. В своих беседах с журналистом Б. Сувориным М. В. Алексеев отмечал, что «кубанцы, пожалуй, крепче донцов, но эти так называемые самостийные группы (он очень резко отзывался о Быче и братьях Макаренко) играют в скверную политику личных честолюбий»111. В качестве эмиссара Добрармии на Кубань прибыл и М. М. Федоров, который по поручению командования обратился к властям с просьбой о финансовой помощи добровольцам. В ответ на эту просьбу председатель Краевого правительства Л. Л. Быч заметил: «...помогать Добровольческой армии значит вновь готовить поглощение Кубани Россией»112. Опасения властей в отношении использования прибывавших на Кубань «не казачьих» офицеров и сомнения в необходимости консолидации с потенциальной антисоветской силой в лице Добровольческой армии позволили Ю. В. Сербину отметить: «Атаман и Правительство не решались открыто использовать офицеров. В отказе их сказывалась боязнь нашествия «контрреволюционных элементов» и нежелание выслушивать нападки левых кругов Рады. Кроме того, многие из «власть имущих» считали не политичным иметь у себя «иногородних» офицеров»113.
В условиях военного противостояния краевой власти и большевиков атаман А. П. Филимонов пытался получить дополнительные полномочия для организации вооруженной борьбы, при этом он рассчитывал, что Краевая рада санкционирует переход всей полноты власти в крае к войсковому атаману114. 2 Вопреки ожиданиям атамана, Краевая рада уделила основное внимание вопроса сам идеологии и составлению политической программы — декларации, кото-^ рая стала бы ответом на вопрос: во имя чего кубанское казачество ведет борьбу и с Советской властью?115 Различные взгляды на организацию и практику анти-Е, большевистской борьбы, продемонстрированные исполнительной (в лице ата-^ мана) и законодательной властью (в лице Рады), дали возможность мемуари-!§ сту так прокомментировать события: «...и Правительство, и Рада занимались у обсуждением различных проектов, значительную часть которых нельзя было ^ в этот тревожный момент провести в жизнь... Существенный же вопрос — не-£ медленная и активная борьба с большевизмом <...> мало волновали как стояв® ших у власти, так и народных представителей. Хватились слишком поздно»116. | К началу 1918 г. итог политической борьбы в Кубанском крае был предре-^ шен: большинство территорий Кубани и Черноморья находились под властью \ЕГ Советов. Под контролем Краевого правительства оставался только Екатери-£ нодар с близлежащими станицами. Властные казачьи структуры оказались с
не только в политической изоляции, но и в окружении враждебный им вооруженных сил. В недалеком будущем Кубанское правительство и Рада вынуждены будут под давлением большевиков покинуть собственную столицу — Екатеринодар. Весьма точный прогноз развития казачьей государственности был приведен в одном из октябрьских номеров газеты «Биржевые ведомости»: «...делая политический прыжок в пространство, казачество вбивает клин в свои отношения к Российской республике и к областному не казачьему населению, с которым до сих пор жило века. Объявляя себя самостоятельным государством, казаки, пока кубанские, не вдумались в серьезность этого акта,— а акт этот — та же революция, тот же переворот в области. Но переворот не во имя общего для области блага, а с преимущественным положением одного сословия над другим. Неизбежно возникнет классовая борьба, причем демократические элементы противопоставляются казачьим стремлениям <...> на постановления Кубанской рады надо смотреть как на налет российского безвременья, который быстро спадет»117.
Подводя итоги, можно сделать вывод о том, что в рассматриваемый период процесс формирования органов казачьего самоуправления в Кубанском крае проходил в несколько этапов:
1. Первый этап (март-июнь 1917 г.) можно охарактеризовать как стремление большинства казаков находиться в русле постфевральских демократических процессов, включающих в себя создание всесословных областных советов и исполнительных комитетов по общероссийскому образцу. Появление многочисленных органов местной власти в городах и станицах Кубанской области в ряде случаев, конечно, создавало «властную неразбериху», но тем не менее было следствием проявления политической активности различных социальных и партийных групп, в состав которых входили и представители казачества. Центральная власть в лице комиссаров Временного правительства также пыталась контролировать процессы становления многочисленных властных структур в регионе. В целом же новые органы власти объединялись общим стремлением к созданию более демократичной системы местного самоуправления,
в которой были бы интегрированы интересы всех слоев населения Кубани; а
2. Второй этап (июль-сентябрь 1917 г.) — переход власти от общественных ^ исполнительных комитетов и комиссаров Временного правительства к противостоянию органов нарождавшейся советской власти и органов казачьего само- | управления. Имея целью сохранение сословных прав на землю, казачья власть на Кубани законодательно оттесняет от выборных процессов «некоренное» на- -с селение края, фактически узурпируя власть. В этой ситуации у власти оказалось казачье правительство, формально провозгласившее себя «демократиче- ® ским». Однако демократизм сословных властных структур «проявлялся лишь ^ в тех случаях, когда речь шла об удовлетворении запросов казачества»118. В ко- § личественном же отношении в такой системе внутрикубанской власти лиша- ^ лось бы более половины населения края. Неравенство в политических правах я
являлось основой для законодательного закрепления неравенства экономического, в основе которого лежал неразрешенный земельный вопрос;
3. Третий этап (сентябрь-декабрь) характеризуется ростом напряженности между «некоренным» населением края и казачьими органами власти. Осознание кубанскими лидерами потенциальной опасности, исходившей от ущемленных в правах «не коренных» иногородних (составлявших при этом большинство населения), приводит власти Кубани к попыткам достичь компромисса между казачеством и иногородними. По меткому выражению современника, «попытка бесшумно перелицеваться <...> в общий казачье-иногородний цвет не удалась»119. Эти события проходили на фоне роста влияния партии большевиков как среди населения Кубани, так и среди части фронтового казачества. Реакция кубанских властных структур на октябрьские события четко определила антибольшевистский вектор политики казачьего правительства, призвавшего к ведению вооруженной борьбы с Советской Россией. С другой стороны, нежелание большинства казачества участвовать по приказу краевых властей в Гражданской войне продемонстрировало низкую популярность властей среди основной массы кубанского казачества.
Помимо проблем, возникших по «внешнеполитическому контуру», ослабление казачьей власти на Кубани было обусловлено и соперничеством «черноморской» и «линейской» фракций внутри самих органов власти. Часть лидеров «черноморцев» откровенно тяготели к политическому союзу с Украиной, что вызывало неприятие у русскоязычных «линейцев». Серьезной проблемой были противоречия между исполнительной и законодательной ветвями кубанской власти. Этот конфликт был отчасти порожден самой структурой этой власти — парламентской республикой с атаманом, практически лишенным рычагов управления исполнительной властью.
Официально продекларировав в ноябре 1917 г. лозунг о непримиримой 2 борьбе с большевиками, кубанские руководители одновременно попытались CJ. дистанцироваться и от создававшейся Добровольческой армии, представляв-J шейся им «общероссийской контрреволюцией». Провозглашение же казачьи-« ми лидерами Кубани как «равноправного, самоуправляющегося члена феде-
Л
Е, рации народов России» не могло не насторожить лидеров Белого движения. ^ Подобная декларация находилась a priori в противоречии с программным ло-
s зунгом «непредрешенчества», являвшимся одним из краеугольных камней иде-
у ологии белых. Заявления некоторых руководителей казачества «о поглощении
s Кубани Россией» расценивались белым генералитетом как прямая измена делу
Он
£ воссоздания «Единой и Неделимой». Неразрешенные противоречия в части
s определения способов и форм будущего государственного устройства России
| и взаимное недоверие повлияли на развитие взаимоотношений кубанских по-^ литиков и командования Добровольческой армии.
\ЕГ Сформировавшиеся в течение 1917 г. органы казачьей власти оказались
S к началу 1918 г. «между двух огней»: с одной стороны, большевики, теснившие
QJ
С
власти Кубани по всей территории края, с другой стороны нарождавшаяся Добровольческая армия. Проблема выживания казачьей власти в сложившихся условиях могла решиться либо признанием власти Советов, либо консолидацией с силами «общероссийской контрреволюции».
1 Bibliothèque de documentation international contemporaine (далее — BDIC). F delta 0819/56. Папка Cossaques. Л. 5.
2 Кондратенко О. В. Конституционный опыт государственного строительства на территории казачьих войск Юго-Востока России в период Гражданской войны. М.: Посев, 2005. С. 33.
3 НикитинА.Н. Суверенная Кубань. 0пытотечественногопарламентаризма(1917-1920гг.). М„ 2010.
4 Ратушняк В. Н. Этнический фактор происхождения Кубанского казачества как одна из предпосылок его идеологического размежевания в годы Гражданской войны // Итоги фольклорно-этнологических исследований этнических культур Северо-Западного Кавказа за 2000 год. Дикаревские чтения (7). Краснодар, 2001. С. 43.
5 Вольная Кубань. 1918. 19 декабря.
6 Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920: Сборник документов: В 4 т. / Под ред. А. А. Зайцева. Краснодар, 2008. С. 7.
7 Покровский Г. Деникинщина: Год политики и экономики на Кубани. Берлин, 1923.
8 Бордюгов Г. А., Ушаков А. И., Чураков В. Ю. Белое дело: идеология, основы режима власти. Историографические очерки. М.: Русский мир, 1998. С. 93.
9 Рассказов JI. П., Ратушняк В. Н. и др. Кубань и казачество (XVIII — 1920) (историко-правовое исследование). Ростов н/Д., 2003. С. 282-283.
10 Венков А. В. Антибольшевистское движение на юге России на начальном этапе Гражданской войны. Ростов н/Д., 1995. С. 13.
11 Там же. BDIC. F delta 0819/56. Папка Cossaques.
Зайцев А. А. Региональный политический процесс в условиях Гражданской войны 19171922 гг. (На материалах Дона и Кубано-Черноморья): Автореф. дис.... д-ра ист. наук. М., 2009. С. 326. _
Кислицын С. А. Указ и шашка. Политическая власть и донские казаки в первой половине 2 XX века. М.: Ленанд, 2015. С. 143. §
Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Т. 1. С. 8. -н
Скобцев Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. М.: Кучково поле, ^ 2015. С. 35-36. 1
Сулятицький П. Нариси з кториреволюци на Кубаш. Т. 1. Прага, 1925. С. 79. Э
Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства. 1917-1920. Т. 4. Краснодар, 2008. С. 317. 13
Баранов А. В. Российская государственность и Северный Кавказ: критика самостийности. M.: Кентавр, 1999. С. 34. % Кислицин С. А. Указ и шашка. С. 82. К Кирюшин С. Ю., Сень Д. В. «Свой среди чужих, чужой среди своих»: судьба белого комис- g сара К. Л. Бардижа // Гуманитарная мысль Юга России. 2005. № 1. С. 154. -g Баранов А. В. Российская государственность и Северный Кавказ. С. 34. Й Кирюшин С. Ю., Сень Д. В. «Свой среди чужих, чужой среди своих». С. 154. ^ Скобцов Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 36. -g Иванис В. Н. Боротьба Кубаш за незалежшсть. Мюнхен, 1968. С. 17.
12
26 Трут В. П. Казачий излом (казачество Юга-Востока России в начале XX века и в период революции 1917 года). Ростов н/Д., 1995. С. 76.
27 BDIC. F delta 0819/56. Папка Cossaques. Rousskoie slovo (19 aug. - 1 Septem. 1917). Л. 6.
28 Деникин А. И. Очерки русской смуты. Изд. 2-е, испр. и доп. Т. 1. М.: Айрис пресс, 2015. С. 442.
29 Там же. С.444.
30 Тру сова Е. М. Возникновение и эволюция органов управления и самоуправления на Юге России. Дисс. на соиск. уч. ст. д.и.н. М., 2000. С.13.
31 Скобцов Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 39.
32 Кондратенко О. В. Конституционный опыт государственного строительства... С. 34.
33 Скобцов Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 42.
34 Там же. С. 41-42.
35 Там же.
36 СенцовА. А. Рождение Кубано-Черноморской республики (1917-1918). Краснодар, 1984. С. 16.
37 Никитин А. Н. Суверенная Кубань. С. 30.
38 Рассказов JI. П., Ратушняк В. Н. и др. Кубань и казачество. С. 278.
39 Никитин А. Н. Суверенная Кубань. С. 31.
40 BDIC. F delta 0819/56. Папка Cossaques. Rousskaia volia (26 Septem - 9 oktobre. 1917). Л. 9.
41 Скобцов Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 70.
42 Там же. С. 70-71.
43 Филимонов А.П. Кубанцы в 1917-1918 гг. Серия «Белое дело» Кн.2. М„ 1993. С. 115-116. (Сер. Белое дело; кн. 2.)
44 Скобцов Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 45.
45 Иванис В. Н. Боротьба Кубаш за незалежшсть. С. 17.
46 Богаевский А. П. 1918 год. Ледяной поход. М., 1993. С. 59. (Сер. Белое дело; кн. 2.)
47 Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Т. 1. С. 6.
48 Скобцов Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 55.
49 Филимонов А. П. Кубанцы в 1917-1918 гг. С. 132.
50 Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 2. С. 266.
51 ГА РФ. Ф. Р-5881. Оп. 2. Д. 466. Малеванов В. Л. Воспоминания о генерале В. Л. Покровском. Л. 26.
52 Иванис В. Н. Боротьба Кубаш за незалежшсть. С. 18.
53 Скобцов Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 55. ^ 54 Иванис В. Н. Боротьба Кубаш за незалежшсть. С. 20.
2 55 Филимонов А. П. Кубанцы в 1917-1918 гг. С. 117.
S 56 Скобцов Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 52.
57 Там же. С. 53.
58 Там же. С. 54.
« 59 Кондратенко О. В. Конституционный опыт государственного строительства. С. 53.
60 Скобцов Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 61. ^ 61 Рассказов JI. П., Ратушняк В. Н. и др. Кубань и казачество. С. 279. =s 62 Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Т. 1. С. 9. § 63 Иванис В. Н. Боротьба Кубаш за незалежшсть. С. 20.
У 64 Скобцов Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 68; Никитин А. Н. g Суверенная Кубань. С. 32.
о4 65 Баранов А. В. Российская государственность и Северный Кавказ. С. 183. и 66 Никитин А. Н. Суверенная Кубань. С. 32.
67 Филимонов А. П. Кубанцы в 1917-1918 гг. С. 291. | 68 ГАКК. Ф.Р-6. Оп. 1.Д.25.Л. 1.
й 69 Карпов Н. Д. Мятеж главкома Сорокина: правда и вымыслы. М., 2006. J: 70 Там же. С. 84.
а* 71 Половцов П. А. «В дни затмения». Записки Главнокомандующего войсками Петроград-g ского военного округа генерала Половцева в 1917 году. М.: Вече, 2016. С. 85. С
72 Там же.
73 Кошев М. А. Люди, события, факты истории народов Северного Кавказа в очерках, иллюстрациях и документах (конец XIX — XX в.). Майкоп, 1999. С. 113.
74 Екатеринодар-Краснодар: Два века истории. Краснодар, 1993. С. 394.
75 Соколов К. Н. Правление генерала Деникина. Белое дело: Избранные произведения: В 16 книгах. Кн. 8. Кубань и Добровольческая армия. М.: Голос, 1992. С. 6.
76 BDIC. F delta 0819/56. Папка Cossaques. Birjevia viedomosti (26 sept. - 18 okt. 1917). Л. 8; Rousskaia volia (26 sept. - 9 okt. 1917). Л. 9.
77 СкобцовД. E. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 79.
78 Там же. С. 80.
79 Рассказов JI. П., Ратушняк В. Н. и др. Кубань и казачество. С. 280.
80 Никитин А. Н. Суверенная Кубань. С. 38.
81 Кошев М. А. Люди, события, факты истории народов... С. 111.
82 Никитин А. Н. Суверенная Кубань. С. 38.
83 Там же.
84 Там же. С. 46.
85 Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Т. 1. С. 9.
86 Карпов Н. Д. Мятеж главкома Сорокина. С. 154.
87 Кошев М. А. Люди, события, факты истории народов... С. 112.
88 Никитин А. Н. Суверенная Кубань. С. 38.
89 Там же.
90 ГАКК. Ф. Р-6. On. 1. Д. 22. Л. 47.
91 Филимонов А. П. Кубанцы в 1917-1918 гг. С. 465.
92 Осадчий И. П. Октябрь на Кубани. Краснодар, 1977. С. 56-57.
93 ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 1.Д. 22. Л. 56.
94 СкобцовД. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 87.
95 Иванис В. Н. Боротьба Кубаш за незалежшсть. С.25.
96 Рассказов JI. П., Ратушняк В. Н. и др. Кубань и казачество. С. 281.
97 СкобцовД. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 91.
98 Карпов Н. Д. Мятеж главкома Сорокина. С. 154.
99 Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Т. 1. С. 11.
100 Цит. по: Покровский Г. Деникинщина. С. 42.
101 СкобцовД. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 93.
102 Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Т. 1. С. 11.
103 Карпов Н. Д. Мятеж главкома Сорокина. С. 155.
104 Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Т. 1. С. 11.
105 Никитин А. Н. Суверенная Кубань. С. 47. -у
106 Науменко В. Г. Смутные дни на Кубани. Первые бои Добровольческой армии. М., 2001. 3 С. 239.
107 Карпов Н. Д. Мятеж главкома Сорокина. С. 158. ^
108 Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Т. 1. С. 12. ^
109 Медведев Р. А., Стариков Н. П. Жизнь и гибель Ф. К. Миронова. М., 1989. С. 64. S
110 Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Т. 1. С. 10. д
111 Цветков В. Ж. Генерал Алексеев. М.: Вече, 2014. С. 389.
112 Деникин А. И. Очерки русской смуты. С. 269. -д
113 ГА РФ. Ф. Р-5881. Оп. 2. Д. 617. Л. 6. 2
114 Филимонов А. П. Кубанцы в 1917-1918 гг. С.482 g
115 Никитин А. Н. Суверенная Кубань. С. 52. ы>
116 ГА РФ. Ф. Р-5881. Оп. 2. Д. 617. Л. 13. Записки Ю. В. Сербина. J
117 BDIC. F delta 0819/56. ПапкаС ossaques. Birjivie viedomsti (14 octobre - 27 octobre 1917). Z
118 Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Т. 1. С. 10. -Ц
119 СкобцовД. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. С. 92. ^
g
со
References
BARANOV A. V. Rossiiyskaiy gosudarstvennost' i Seventy Kavkaz: kritika samostiynosti. [Russian statehood and the North Caucasus: criticism of self-reliance. In Russ.] Moscow: Centaur, 1999.
BORDYUGOV G. A., USHAKOV A. I., CHURAKOV V. YU. Beloe delo: ideologiya, osnovy rezhima vlasti. Istoriograficheskie ocherki. [White matter: ideology, basics of the regime of power. Historiographical sketches. In Russ.] Moscow, 1998.
Ekaterinodar-Krasnodar: Dva veka istorii. Sbornik [Ekaterinodar-Krasnodar: Two centuries of history. In Russ.]. Krasnodar, 1993.
ELISEEV F. I. Skornilovskim konnym. [With Kornilov horse regiment. In Russ.] Moscow, 2003.
FELITSYN E. D., SHCHERBINA F. A. Kubanskoe kazach'e vojsko. [Kuban Cossack army. In Russ.] Krasnodar, 1996.
FIFIMONOV A. P. Kubancyv 1917-1918gg. [Kuban in 1917-1918. In Russ.] Moscow, 1993.
IVANIS V. N. Borot'ba Kubani za nezalezhnist'. [Kuban struggle for independence. In Russ.] Munich, 1968.
KARPOV N. D. Myatezh glavkoma Sorokina:pravda i vymysly. [Rebellion of the commander-in-chief So-rokin: truth and fiction. In Russ.] Moscow: NP ID «Russian panorama», 2006.
KIRYUSHINS. Y., SEND. V. «Svojsredichuzhih, chuzhojsredisvoih»:sud'babelogokomissaraK. L. Bardizha. [«At home among strangers, a stranger among us»: the fate of the white Commissioner K. F. Bardidz. In Russ.] Gumanitarnaya mysl' Yuga Rossii. 2005. N1.
KISFITSYN S. A. Ukaz i shashka. Politicheskaya vlast' i donskie kazaki v pervojpolovine 20 veka. [Decree and checker. Political power and the don Cossacks in the first half of the twentieth century. In Russ.] Moscow: FENAND, 2015.
KONDRASHENKO O. V. Konstitucionnyj opyt gosudarstvennogo stroitel'stva na territorii kazach'ih vojsk YUgo-Vostoka Rossii v period Grazhdanskoj vojny. [Constitutional experience of state building on the territory of the Cossack troops of the South-East of Russia during the Civil war. In Russ.] White guard. 2005. N8.
KOSHEV M. A. Lyudi, sobytiya, fakty istorii narodov Severnogo Kavkaza v ocherkah, illyustraciyah i do-kumentah (konec 19-20 v.) [People, events, facts of history of the peoples of the North Caucasus in essays, illustrations and documents (end of 19th — 20th Century). In Russ.] Maikop, 1999.
MEDVEDEV R. A., STARIKOV N. P. ZHizn' i gibel'F. K. Mironova [The Fife and death of F. K. Mironov. In Russ.] Moscow, 1989.
NAUMENKO V. G. Smutnye dni na Kubani. Peroye boi Dobrovol'cheskoj armii. [Vague days in the Kuban. The first fights of the Volunteer army. In Russ.] Moscow, 2001.
NIKITIN A. N. Suverennaya Kuban'. Opyt otechestvennogoparlamentarizma (1917-1920gg). [Sovereign Kuban. The experience of domestic parliamentarism (1917-1920). In Russ.] Moscow: National Institute of business, 2010.
OSADCHII I. P. Oktyabr' na Kubani. [October in the Kuban. In Russ.] Krasnodar, 1977. ^ POKROVSKY G. Denikinshchina: Godpolitiki i ehkonomiki na Kubani. [Denikin: Year of politics and econ-q omy in the Kuban. In Russ.] Berlin, 1923.
G- POFOVTSOV P. A. «Vdnizatmeniya». Zapiski Glavnokomandushchego vojskami Petrogradskogo voennogo ok-1-1 ruga generala Polovceva v 1917 godu. [«In the days of the Eclipse». Notes of the commander-in-Chief of the troops ^ of the Petrograd military district General Polovtsev in 1917. In Russ.] Moscow: Publ. Hous «Veche», 2016. S Protokoly zasedanij Kubanskogo kraevogo pravitel'stva: 1917-1920. Sbornik dokumentov: V 4 t. [Minutes Hh of meetings of the Kuban regional government: 1917-1920 / Collection of documents: In 4 vols. In Russ.] ^ Krasnodar, 2008.
sg RATUSHNIAK V.N. Ehtnicheskij faktor proiskhozhdeniya Kubanskogo kazachestva kak odna iz predpo-§ sylok ego ideologicheskogo razmezhevaniya v gody grazhdanskoj vojny. [Ethnic factor of the Kuban Cossacks qj origin as one of the preconditions of its ideological division during the civil war. In Russ.] Itogi fol'klegrno-g ehtnologicheskih issledovanij ehtnicheskih kul'tur Severo-Zapadnogo Kavkaza za 2000 god. Results folklore eth-o1 nological studies of ethnic cultures of the Northwest Caucasus in 2000. Krasnodar, 2001. u SENTSOV A. A. Rozhdenie Kubano- CHernomorskoj respubliki (1917-1918). [Birth of the Kuban-black
sea Republic (1917-1918). In Russ.] Krasnodar, 1984. S SKOBTSOV ~D.~E.Tri goda revolyucii i grazhdanskoj vojny na Kubani. [Three years of revolution and civil y war in the Kuban. In Russ.] Moscow: Publ. House «Kuchkovo pole», 2015.
^ SOKOFOV K. N. Pravlenie generala Denikina. Beloe delo: Izbrannye proizvedeniya: V 16 kn. Kuban' ^ i Dobrovol'cheskaya armiya. [The Board of General Denikin. White matter: Selected works: In 16 books. h Kuban and the Volunteer army. In Russ.] Moscow, Publ. House «Voice», 1992.
<L»
G
SULYATITSKY Р. Narisi z ictorii revolyucii na Kubani. [Essays on the history of the revolution in the Kuban. In Russ.]. Vol. 1. Prague, 1925.
TRUT V. P. Kazachij izlom (kazachestvo YUga-Vostoka Rossii v nachale XX veka i v period revolyucii 1917 goda). [Cossack fracture (Cossacks South-East of Russia in the early twentieth century and during the revolution of 1917). In Russ.] Rostov-on-Don, 1995.
TSVETKOV V. Zh. General Alekseev. [General Alekseev. In Russ.] Moscow: Publ. House «Veche», 2014.
VENKOV A. V. Antibol'shevistskoe dvizhenie na yuge Rossii na nachal'nom ehtape grazhdanskoj vojny. [Anti-Bolshevist movement in the South of Russia at the initial stage of the civil war. In Russ.] Rostov-na-Donu: Logos, 1995.
VENKOV A. V, SHISHOV A. V. Belye generaly. [White generals. In Russ.] Rostov-na-Donu: izd. «Feniks», 1998.
Список литературы
Баранов А. В. Российская государственность и Северный Кавказ: критика самостийности. М.: Кентавр, 1999.
Бордюгов Г. А., Ушаков А. И., Чураков В. Ю. Белое дело: идеология, основы режима власти. Историографические очерки. М.: Русский мир, 1998.
Венков А. В. Антибольшевистское движение на юге России на начальном этапе гражданской войны / Рост. гос. ун-т, Ист. фак. Ростов н/Д.: Логос, 1995.
Венков А. В., Шишов А. В. Белые генералы. Ростов н/Д.: Феникс, 1998.
Деникин А. И. Очерки русской смуты: В 4 т. Изд. 2-е, испр. и доп. Т. 1. М.: Айрис-пресс, 2015.
Екатеринодар-Краснодар: Два века истории: Сборник. Краснодар, 1993.
Елисеев Ф. И. С корниловским конным. М., 2003.
Иванис В. Н. Боротьба Кубаш за незалежшсть. Мюнхен, 1968.
Кислицын С. А. Указ и шашка. Политическая власть и донские казаки в первой половине XX века. М.: Ленанд, 2015.
Кирюшин С. Ю., Сень Д. В. «Свой среди чужих, чужой среди своих»: судьба белого комиссара К. Л. Бардижа // Гуманитарная мысль Юга России. 2005. № 1. С. 143-162.
Кондратенко О. В. Конституционный опыт государственного строительства на территории казачьих войск Юго-Востока России в период Гражданской войны // Белая гвардия. 2005. № 8. Казачество России в Белом движении.
Карпов Н. Д. Мятеж главкома Сорокина: правда и вымыслы. М.: Русская панорама, 2006. Кошев М. А. Люди, события, факты истории народов Северного Кавказа в очерках, иллюстрациях и документах (конец XIX — XX в.). Майкоп, 1999.
Никитин А. Н. Суверенная Кубань. Опыт отечественного парламентаризма (1917-1920 гг.). М.: Национальный институт бизнеса, 2010.
Медведев Р. А., Стариков Н. П. Жизнь и гибель Ф. К. Миронова. М., 1989.
Науменко В. Г. Смутные дни на Кубани. Первые бои Добровольческой армии. М., 2001. а\
Осадчий И. П. Октябрь на Кубани. Краснодар, 1977. ^
Покровский Г. Деникинщина: Год политики и экономики на Кубани. Берлин, 1923. ^
Половцов П. А. «В дни затмения». Записки Главнокомандующего войсками Петроградского военно- ¡z; го округа генерала Половцевав 1917 году. М.: Вече, 2016. 13
Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920: Сборник документов: В 4 т. / g Под ред. А. А. Зайцева. Краснодар, 2008. (Библиотека Кубанского края.) Д
Рассказов Л. П., Ратушняк В. Н. и др. Кубань и казачество (XVIII — 1920) (историко-правовое ис- ^ следование). Ростов-на-Дону, 2003. -д
Ратушняк В. Н. Этнический фактор происхождения Кубанского казачества как одна из предпосы- 3 лок его идеологического размежевания в годы Гражданской войны // Итоги фольклорно-этнологиче- рн ских исследований этнических культур Северо-Западного Кавказа за 2000 год. Краснодар, 2001. ао
Сенцов А. А. Рождение Кубано-Черноморской республики (1917-1918). Краснодар, 1984. з
Сулятицький П. Нариси з icTopii революцп на Кубань Т. 1. Прага, 1925. »
Соколов К. Н. Правление генерала Деникина. // Белое дело: Избранные произведения: В 16 кн. Кни- -В га 8. Кубань и Добровольческая армия. М.: Голос, 1992.
Скобцев Д. Е. Три года революции и Гражданской войны на Кубани. М: Кучково поле, 2015. д
Трут В. П. Казачий излом (казачество Юга-Востока России в начале XX века и в период революции 1917 года). Ростов-на-Дону, 1995.
Фелицын Е. Д., Щербина Ф. А. Кубанское казачье войско. Краснодар, 1996. Филимонов А. П. Кубанцы в 1917-1918 гг. М„ 1993. Цветков В. Ж. Генерал Алексеев. М.: Вече, 2014.
В. А. Терновский. Формирование органов казачьего самоуправления на Кубани
(март-декабрь 1917 г.)
Революционные события 1917 г. имели существенные региональные отличия, обусловленные социально-политическими, экономическими и национальными особенностями. Претензии части регионов на автономное существование трансформировались до идей сепаратизма. Тенденции к созданию собственной государственности обозначились, в частности, на Кубани. Создание «казачьей» государственности на Кубани в течение 1917 г. реализовывалось по направлениям идеологического, организационного и нормативно-правового оформления сначала областной, а затем и краевой власти. В статье рассматриваются особенности и принципы формирования органов казачьего самоуправления на Кубани, анализируется социально-политическая обстановка, влиявшая на становление законодательных и исполнительных ветвей власти. Создавая сословные по своей сути органы самоуправления, казачьи лидеры законодательно оттесняли от выборных процессов иногороднее население края, отстаивая «исконные» права казачества на землю. Постфевральская кубанская власть формально провозгласила себя демократической и базирующейся на принципе «народоправства», однако демократизм властных структур проявлялся лишь в тех случаях, когда речь шла об удовлетворении запросов казачества.
Ключевые слова: Февральская революция, Кубань, органы казачьего самоуправления, Законодательная рада, Войсковое правительство.
V. A. Ternovskii. Formation of the Cossack self-government in the Kuban (March-December 1917)
The revolutionary events of 1917 that took place in almost all parts of the former Empire had significant differences due to the socio-political, economic and national characteristics of the regions where they occurred. The manifested claims of part of the regions of Russia to an Autonomous existence during the revolution were transformed to the ideas of separatism. Trends to create their own statehood were identified in the Cossack territories, in particular in the Kuban. The creation of «Cossack» statehood in the Kuban during 1917 were implemented in the areas of ideological, organizational and regulatory registration of the first regional and then regional authorities. The article discusses ^ the features and principles of the formation of the Cossack self-government in the Kuban region, analyzes the socio-2 political situation, which in one way or another influenced the formation of the legislative and Executive branches of ^ the Kuban government. Creating a class in its essence self-government, Cossack leaders legislated pushed away from the electoral processes of non-resident population of the region, defending the «native» rights of the Cossacks on the •gl. ground. Pasteurella Cuban government formally declared itself democratic and based on the principle of «popular и rule», but the democratization of power structures manifested only in cases, when it came to the needs of the Cossacks.
д Key words: February revolution, Kuban, bodies of Cossack self-government, Legislative Council, Military government. Рч
>-n
^ Терновский, Владислав Алексеевич — к.т.н., аспирант Санкт-Петербургского института истории
РАН (Санкт-Петербург, Россия), о Ternovsky, V.A. — PhD., applicant of the St. Petersburg Institute of Histor, Russian Academy of Sciences. tr1 E-mail: [email protected]
о
H о
S «
s «
о
[-4
a*
\o a*
