CC BY
0УДК: 94(47)
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-5-222-230
Дата поступления (Submitted) 26.04.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 13.05.2024
Формирование образа Распутина в контексте его взаимоотношений с церковными деятелями в 1910-1916 гг.
ГЕОРГИЙ КИРИЛЛОВИЧ КАЛЕДА
аспирант кафедры истории России XIX века - начала XX века исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова 119991, г. Москва, Ленинские горы, 1. e-mail: kaledageorge97@gmail.com
Аннотация. В статье автор рассматривает процесс формирования образа Григория Распутина в контексте его взаимоотношений с представителями Русской церкви и анализирует, по каким причинам стал формироваться образ Распутина, как происходило его развитие и кто был в этом заинтересован. «Старец» Григорий стал хорошо известен в высшем обществе столицы вскоре после появления в Петербурге в 1904 г. Росту его популярности способствовали церковные иерархи. Спустя год он уже познакомился с царской семьей. Изначально у Распутина был имидж «божьего человека». Широкая общественность узнала о нем из газетных статей. Со временем поведение Распутина изменилось, его «святость» стала вызывать все больше сомнения. Теперь уже многие церковные деятели пытались его разоблачить перед царской семьей и обществом. Первые негативные публикации о «старце» Григории появились в 1910 г. Их идейные вдохновители и авторы - искренне верующие люди, обеспокоенные тем, что Распутин своим поведением наносит ущерб репутации Церкви. В конце 1911 г. между «старцем» Григорием и епископом Гермогеном (Долганевым) случился конфликт, после которого иерарх был уволен из Синода. Это стало поводом к началу газетной кампании против Распутина. В начале 1912 г. имя Григория Ефимовича было впервые произнесено с трибуны Государственной думы. После этого Распутин стал политической фигурой. Депутаты были уверены в том, что «старец» Григорий оказывает влияние на церковное управление и всячески пытались публично разоблачить Распутина, чтобы он не подрывал репутацию Церкви. В результате кампания по дискредитации Распутина нанесла колоссальный ущерб авторитету верховной власти и Святейшего Синода.
Ключевые слова: Григорий Распутин, церковь, царская семья, Государственная дума, образ, репутация
The formation of Rasputin's image in the context of his relationship
with church leaders in 1910-1916
GEORGIY KIRILLOVICH KALEDA
postgraduate student of the Department of History of Russia of the 19th
century - early 20th century, Faculty of History Moscow State University 119991, Moscow, Leninskie gory, 1. e-mail: kaledageorge97@gmail.com
Abstract. In the article, the author examines the process of forming the image of Grigory Rasputin in the context of his relationship with representatives of the Russian Church and analyzes the reasons why the image of Rasputin began to form, how its development took place and who was interested in it. The "elder" Gregory became well known in the high society of the capital shortly after his appearance in St. Petersburg in 1904. The growth of his popularity was facilitated by the church hierarchs. A year later, he met the royal family. Initially, Rasputin had the image of a "man of God." The general public learned about him from newspaper articles. Over time, Rasputin's behavior changed, his "holiness" began to cause more and more doubts. Now many church leaders have tried to expose him to the royal family and society. The first negative publications about the "elder" Gregory appeared in 1910. Their ideological inspirers and authors are sincerely religious people who are concerned that Rasputin's behavior is damaging the reputation of the Church. At the end of 1911, a conflict occurred between the "elder" Gregory and Bishop Hermogenes (Dolganev), after which the hierarch was dismissed from the Synod. This was the reason for the launch of a newspaper campaign against Rasputin. At the beginning of 1912, the name of Grigory Efimovich was first pronounced from the rostrum of
the State Duma. After that, Rasputin became a political figure. The deputies were sure that the "elder" Gregory exerted influence on the church administration and tried in every possible way to publicly expose Rasputin so that he would not undermine the reputation of the Church. As a result, the campaign to discredit Rasputin caused enormous damage to the authority of the supreme power and the Holy Synod.
Keywords: Grigory Rasputin, church, royal family, State Duma, image, reputation
Григорий Распутин появился в Петербурге в 1904 г. Этому поспособствовал викарий Казанской епархии епископ Хрисанф (Щетков-ский). Владыка написал Распутину рекомендательное письмо, с которым Григорий Ефимович направился к ректору Петербургской духовной академии епископу Сергию (Страгородскому) [1, С. 27]. Это показывает, что еще до приезда в столицу Распутин обладал определенным авторитетом в церковных кругах. Вскоре Григорий Ефимович был введен в высшее светское общество Петербурга [2, С.247].
Знакомство с царской семьей, которое произошло осенью 1905 г., привело к тому, что Распутин постепенно становится все более независимой, самостоятельной фигурой. Он больше не нуждался в опеке церковных иерархов. Более того, он теряет к ним уважение [3, С.146]. У «старца» Григория появляется собственное мнение по вопросам церковной жизни, которое расходится с мнением многих церковных иерархов [4, С.463].
Вскоре после знакомства отношения Распутина с царской семьей стали близкими. Григория Ефимовича во дворце называли «другом». Присутствие Распутина рядом с императором раздражало очень многих представителей высшего общества столицы. Дело в том, что царь и царица вели достаточно закрытый образ жизни, имели доверительные отношения с узким кругом людей. Значительная часть столичной элиты не могла ответить на вопрос, почему Распутин заслужил расположение императора. Это способствовало появлению слухов и сплетен, источником которых становились политические салоны. Организатором одного из них был генерал Е. В. Богданович. Его супруга на протяжении многих лет вела дневник, в котором фиксировала в том числе слухи о Распутине [5].
В 1912 г. имя сибирского крестьянина было впервые произнесено с трибуны Государственной думы [6, С.1016]. Многие политики и общественные деятели были убеждены, что Распутин оказывал серьезное влияние на вопросы, касающиеся церковного управления [6]. Доказать это или наоборот опровергнуть достаточно сложно в связи с недостатком источников и ангажированностью авторов многих воспоминаний. В связи с этим, в данной статье будет рассмотрен процесс формирования образа Распутина в контексте его взаимоотношений с представителями Церкви.
Необходимо отметить, что понятие образ включает в себя то, что говорят и думают о человеке другие люди, а также как сам себя человек хочет преподнести себя обществу, каким он хочет показаться. Очень часто случается так, что образ
человека не совпадает с его реальными качествами и поступками, которые он совершает.
Формирование образа Григория Распутина -процесс сложный и длительный. Его образ был многогранным. В данной статье рассматривается один из наиболее значимых аспектов образа Распутина: как взаимоотношения Распутина с церковными деятелями: иерархами, духовенством, представителями мирян, повлияли на формирование его образа.
Специальных исследований, посвященных образу Распутина, нет. Только в общих работах таких современных исследователей, как А. Н. Варламов, А. В. Терещук, С. Л. Фирсов затрагивается данная проблематика [1; 7; 8, С.30].
Статья основана на таких источниках, как стенограммы заседаний Государственной думы, материалы печати и мемуары. Данные источники отражают постепенный процесс формирования образа Распутина и его популяризации с помощью прессы. В дореволюционной периодической печати был широко представлен весь политический спектр. В статье в основном использованы материалы либеральных изданий, которые также можно охарактеризовать как оппозиционные, т.к. в них нередко появлялись публикации с критикой власти. К данному направлению относятся московские газеты «Голос Москвы», «Русское слово» и «Русские ведомости», петербургские издания «Речь» и «Биржевые ведомости». Именно в этих изданиях чаще всего публиковались статьи, посвященные Распутину. Однако консервативные органы печати, такие как «Московские ведомости», «Новое время» и «Вечернее время» также не обходили стороной тему Распутина.
Имя Распутина стало известно широкой общественности до 1912 г. Григорий Ефимович упоминался в отдельных публикациях еще с 1907 г. [8, С.53]. Однако впервые однозначно негативная оценка его личности появилась на страницах прессы весной 1910 г. В газете «Московские ведомости», главным редактором которой был тогда монархист Л. А. Тихомиров, 2 марта вышла статья под заголовком «Духовный гастролер Григорий Распутин». В материале поведение «старца» Григория характеризуется как развратное. Автор обращал внимание читателей, что к Распутину отрицательно относится епископ Феофан (Быстров) и еще один неназванный старец-схимник. В то же время, доброжелателями Григория Ефимовича назывались епископ Гермоген (Долганев) и иеромонах Илиодор (Труфанов). В заключении автор пишет, что он хочет обратиться не к церковной власти, которую считает малодушной, а к общественному мнению [8, С.73].
Представленные сведения стали первым публичным разоблачением Григория Распутина и обвинением в совершении преступлений морально-нравственного характера. Автором этой статьи являлся М. А. Новосёлов - известный публицист и издатель «Религиозно-философской библиотеки», человек, имевший репутацию поборника чистоты православной веры и монархиста [9, С.594]. Необходимо сказать, что Михаил Новосёлов в 1938 г. был расстрелян. Впоследствии причислен к лику святых Русской Православной Церкви. 30 марта Новосёлов опубликовал еще одну статью в «Московских ведомостях» - «Еще нечто о Григории Распутине». В ней автор писал, что некоторые люди подозревают, что обвинения против «старца» обусловлены политическими пристрастиями. Новосёлов опровергает эти домыслы, обосновывая свою позицию цитатами из писем духовных лиц [8, С.76].
Таким образом, Михаил Новосёлов стал застрельщиком той общественной оппозиции, которая по отношению к Распутину сложилась в 1909-1910 гг. [1, С.164]. 30 апреля «Московские ведомости» вышли с передовицей «О Григории Распутине, иеромонахе Илиодоре и прочих». В статье аргументировалось мнение о том, что Распутин принадлежит к секте хлыстов, которая «по закону гражданскому считаются сектой вредною, недопустимую» [8, С.79]. Далее анонимный автор выражал недоумение, почему светские и церковные власти никак не реагируют на распространяющиеся сведения о Распутине, и призывал начать расследование в отношении этого человека.
Параллельно с монархическими «Московскими ведомостями» атаку на Распутина повела «Речь», печатный орган Конституционно-демократической партии, а за ней и другие оппозиционные газеты [3, С.117]. В серии публикаций мая-июня 1910 г., посвященных Распутину, фигурировали имена уже упомянутого епископа Феофана, архимандрита Сергия (Страгородского), архимандрита Антония (Храповицкого), епископа Антония (Коржавина), иеромонаха Вениамина (Федченкова), которые были охарактеризованы как противники «старца». Защитниками Распутина назывались епископ Гермоген (Долганов) и иеромонах Илиодор (Труфанов).
Вышеупомянутые защитники «старца» имели репутацию крайне правых монархистов, «черносотенцев». Кроме того, они оба обладали вспыльчивым характером из-за чего нередко конфликтовали со священноначалием. В конце 1911 г. владыка Гермоген решительно выступил против обсуждавшихся в Синоде проектов введения чина диаконисс и богослужебного чина отпевания инославных.
3 января 1912 г. епископ Гермоген получил указ об увольнении из Синода [9, С.656]. Это решение владыка начал активно комментировать в прессе. Он утверждал, что не вступал в конфликт с другими иерархами-членами Синода. Решение о
своем увольнении епископ Гермоген связывал с несогласием с политикой обер-прокурора В. К. Саблера, который настаивал на введении чина диаконисс. Владыка оценивал это нововведение как еретическое, о чем и сообщил в телеграмме царю [10, №12729].
Очевидно епископ Гермоген не хотел подчиняться, с его точки зрения несправедливому решению церковной власти, и искал поддержки. Помимо апелляции к императору и к общественному мнению через прессу, он обратился за помощью к иеромонаху Илиодору, которого попросил приехать в столицу [11, С.44].
Спустя несколько дней в прессе стали уже появляться публикации, касающиеся Распутина, которые были спровоцированы комментариями владыки Гермогена. 13 января в газете «Русское слово» была напечатана заметка, посвященная Григорию Ефимовичу. Автор оговаривался, что о Распутине «как-то совестно писать, но приходится». Ссылаясь на слова епископа Гермогена, автор сообщал, что «Григорий Распутин внес в православие «ересь» и «нечисть». Далее читатель знакомится с описанием того, как «старец» в банях учит своих обнаженных поклонниц смирению и аскетизму. Г-н Блян - автор статьи, пишет, что это лишь слухи, которые проверить трудно. Поэтому епископу Гермогену необходимо предоставить факты [12, №10].
Необходимо разъяснить, по какой причине недавний доброжелатель Распутина владыка Гермоген вдруг стал неожиданно обвинять Григория Ефимовича в разных грехах. Дело в том, что, познакомившись с Распутиным епископ Гермоген как и многие другие церковные иерархи был им очарован. Кроме того, Григорий Ефимович был близок с соратником владыки иеромонахом Или-одором, которой даже однажды во время проповеди, защищая Распутина от разной клеветы, назвал его праведником [11, С.135]. Однако вскоре и до епископа Гермогена дошли убедительные сведения о греховной жизни «старца». Тогда владыка вместе со своими единомышленниками, среди которых был Илиодор, решил осудить Распутина за грехи, а также лицемерие и двуличность, благодаря которым он смог войти в доверие не только к священнослужителям, но и к царской семье. В результате 16 декабря 1911 г. они вступили с Распутиным в открытый конфликт, который дошел до рукоприкладства [11, С.136]. Это событие стало одной из причин, почему епископ Гермоген был уволен из Синода и отправлен в ссылку, как и иеромонах Илиодор.
14 января 1912 г. в газете «Новое время» появилась еще одна нашумевшая публикация - статья М. О. Меньшикова «Распутица в Церкви». Автор писал, что причиной увольнения архиерея из Синода стало его выступление против рукоположения Распутина во священники, которого Гермоген считал хлыстом [8, С.168]. Эта информация была подхвачена другими газетами и стала молние-
носно распространяться.
В тот же день в «Русском слове» публикуется уже комментарий владыки Гермогена, который он дал корреспонденту по телефону. Епископ заявил, что «в деле увольнения меня из Синода я считаю главными виновниками В. К. Саблера и известного хлыста Григория Распутина, вреднейшего религиозного веросовратителя и насадителя в России новой хлыстовщины. <...> О делах его мне, как епископу, срамно говорить. Это опасный и, повторяю, яростный хлыст. Будучи развратным, он свой разврат прикрывает кощунственно религиозностью» [12, №11]. Со слов владыки получалось, что Святейший Синод и обер-прокурор в частности, защищают сектанта Распутина, а не православного архиерея. Эти слова епископа Гермогена были напечатаны и во многих других газетах.
Власти предпринимали попытки бороться с набиравшей обороты газетной кампанией против Распутина. Премьер-министр В. Н. Коковцов в своих мемуарах писал, что в середине января 1912 г. Николай II потребовал от министра внутренних дел А. А. Макарова принять «решительные меры к обузданию печати» [13, С.106]. Газеты сообщали, что 16 января в Москве участковые приставы по распоряжению градоначальника обратились в редакции с предостережением в связи с публикациями об «известном старце» Григории Распутине [10, №12739]. Однако эта мера подействовала не на всех.
Публицист Михаил Новосёлов в начале 1912 г. готовил к изданию брошюру под названием «Григорий Распутин и мистическое распутство», которая основывалась на тех же источниках, что и синодальное дело о потенциальном хлыстовстве Распутина, к которому Новосёлов возможно имел доступ как миссионер [3, С.151]. Это издание не получило широкого распространения, т. к. было конфисковано полицией.
Необходимо обратить внимание, что Распутина задолго до 1912 г. стали подозревать в хлыстовстве. Впервые это случилось в 1902 г., когда священник с. Покровское, где жил Распутин, сообщил светским властям о странном поведении крестьянина. Спустя несколько лет были проведены следственные мероприятия, в результате которых Тобольской духовной консисторией было заведено дело о принадлежности Григория Ефимовича к секте хлыстов [14, С.73]. Несмотря на позицию правящего архиерея Тобольской епархии епископа Антония (Коржавина), считавшего необходимым привлечь сектанта к суду, Распутину удалось избежать наказания. Дело не было закрыто, оно оказалось «под сукном» [7, С.30]. Именно материалы этого расследования стали доказательной базой хлыстовства Распутина для его противников.
Давление власти на прессу сразу вызвало реакцию депутатов Государственной думы. 25 января на вечернем заседании Думы был вне-
сён спешный запрос Министерству Внутренних дел о конфискации Главным Управлением по делам печати № 19 газеты «Голос Москвы», принадлежавшей братьям Гучковым. В этом номере была напечатана статья «Голос православного мирянина: Письмо в редакцию» приват-доцента Московской духовной академии Новосёлова. В ней Распутин был охарактеризован как «хитрый заговорщик против святыни, Церкви и гнусный растлитель душ и телес человеческих». Автор негодовал: «Доколе, в самом деле, Святейший Синод, перед лицом которого уже несколько лет разыгрывается этим проходимцем преступная трагикомедия, будет безмолвствовать и бездействовать?» [6, С.1014].
Возмущение депутатов выразил с трибуны В. Н. Львов из фракции независимых националистов, считавший, что общество имеет право знать правду о Распутине: «Правду о безвестной личности Григория Распутина раскроет печать, или эту печать привлекут к суду, и тогда эту правду раскроет суд» [6, С.1016].
Таким образом, имя Распутина впервые публично прозвучало с трибуны Государственной думы. Власть, стремившаяся остановить распространение слухов о Распутине, желаемого результата добиться не смогла. Злободневная статья попала в текст запроса, тот в свою очередь в стенограммы Думы, которые ежедневно публиковались во множестве газет. Информационная кампания вокруг Распутина достигла своего апогея.
3 февраля в газете «Вечернее время» был опубликован материал, в котором говорилось, что епископ Гермоген не первый из архиереев, которые попадают в немилость власти по вине Распутина. Статья знакомила читателей с последствиями размолвки бывших друзей епископа Феофана и «старца»: владыка был сослан из столичной епархии в Крым именно из-за конфликта с Распутиным [15, №59].
Газеты продолжали охотиться за получением подробностей от участников конфликта с Синодом. Иеромонах Илиодор, в отличие от епископа Гермогена, дал свой комментарий только в начале феврале. В «Голосе Москвы» был опубликован репортаж корреспондента газеты из Флорище-вой пустыни, куда был сослан опальный иеромонах. На вопрос об истинных причинах ссылки Илиодор отвечал, что в этом виноват Распутин, с котором иеромонах сначала был в хороших отношениях, а затем решил с ним покончить, когда увидел пагубное влияние «старца». «Гришка это дьявол в образе человека, - говорил иеромонах. - Он, несомненно, хлыст, но введен во влиятельные сферы под видом благочестивого старца» [7, №29].
16 февраля на передовице газеты «Вечернее время» появилось интервью с Распутиным. Данная публикация вызывает сомнения в своей подлинности. Однако для нас важен сам факт ее появления. Григорий Ефимович сообщил кор-
респонденту издания, что епископ Гермоген не является его врагом. Распутин просто говорил своим друзьям правду, и к ней прислушались [16, №70]. Таким образом, это заявление «старца» ставило в неловкое положение весь Синод и подтверждало слухи о влиянии Распутина на увольнение владыки Гермогена.
Давление, оказанное общественностью на Распутина, дало результат. 13 февраля В. Н. Коковцов получил от Григория Ефимовича письмо, в котором сообщал о своем скором отъезде и желании встретиться с премьером [13, C.113]. «Старец» произвёл на Владимира Николаевича неприятное впечатление, о чем он сообщил на докладе у государя через несколько дней.
Слух об отъезде Распутина моментально разошёлся по столице. 18 февраля на передовице «Вечернего времени» появилась статья «К отъезду Распутина». В беседе с корреспондентом издания некая неназванная информированная женщина высказала мнение о том, что газетные разоблачения и думский запрос пошатнули позиции Распутина, однако, этого недостаточно для полного уничтожения пагубного влияния этой личности [15, №72].
Таким образом, можно сделать вывод, что изначально, еще до приезда в столицу, у Распутина была репутация божьего человека. Ему покровительствовали многие церковные иерархи. Однако вскоре в церковной среде произошла поляризация мнений о Григории Ефимовиче. Судя по всему, это случилось в связи с тем, что Распутин не устоял перед искушениями и впал в греховность. Поэтому появились люди, которые стремились разоблачить «старца» Григория, чтобы остановить рост его популярности как божьего человека. У Распутина стал формироваться негативный образ сектанта, лицемера, выдающего себя за праведника. До начала 1912 г. главными средствами формирования образа Распутина служила пресса и слухи. Однако в связи со скандальным увольнением из Синода епископа Гермогена имя Григория Ефимовича стало звучать публично с трибуны Государственной думы. Это сделало Распутина политической фигурой. Борьба с его влиянием приняла официальный характер.
Григорий Ефимович был «другом» царской семьи, поэтому император стремился остановить начавшуюся газетную кампанию против Распутина. Запрет на публикацию материалов о «старце» только способствовал росту общественного интереса и ненависти к нему. Царь предпринял попытку действовать по-другому. 26 февраля Родзянко приехал к императору с докладом, во время которого попытался доказать Николаю II пагубность присутствия при дворе такого человека как Распутин [17, C.275]. Судя по всему, император оценил Родзянко как честного и преданного человека, который влияет на общественное мнение, и решил дать ему возможность ознакомиться с делом о расследовании причастности
Распутина к секте хлыстов [18, C.92]. Можно предположить, что государь рассчитывал, что председатель Думы изучит документы и изменит свое мнение о «старце» Григории. А дискуссия вокруг Распутина прекратится. Однако ожидания царя не оправдались. Коковцов в мемуарах писал, что Родзянко «рассказывал направо и налево о возложенном на него поручении и, не стесняясь, говорил, что ему суждено его докладом спасти Государя и Россию от Распутина. <...> Под влиянием всех рассказов Родзянко толки и сплетни не только не унимались, но росли и крепли» [13, C.113]. В итоге председатель Думы в первой декаде марта составил доклад, но получил от императора отказ в аудиенции [17, C.285].
Не прекращающиеся газетные публикации о «старце», а также обсуждение в кулуарах Думы изучения Родзянко дела Распутина, способствовало тому, что вопрос о влиянии этой скандальной личности на церковное управление был поднят депутатами в начале марта 1912 г.
Поводом для этого послужило обсуждение проекта сметы Св. Синода на предстоящий год. Заседание было открыто речью обер-прокурора Саблера, которая имела общий деловой характер. Далее последовала бурная дискуссия. Депутат Львов, входивший в думскую комиссию по делам Православной Церкви, выступил с критикой синодального устройства. Он утверждал, что созыв церковного собора, который мог бы способствовать проведению церковных реформ, постоянно откладывается. Кроме того, деятельность такой серьезной административной структуры как Синод не регулируется законодательством, а находится в личном распоряжении обер-прокурора, который действует волюнтаристски. В частности, Саблер уволил епископа Гермогена, позволившего себе не согласиться с мнением Синода по догматическим и каноническим вопросам. Далее Львов заявил, что в газете «Речь» обер-прокурор оставил похвальный отзыв о Распутине [6, C.64].
Обсуждение продолжилось выступлением депутата из фракции правых В. М. Пуришкевича, который сразу дал оценку увольнению владыки Гермогена: «Дело есть тот кошмар, который сейчас висит над всей великой Российской империей, которое мучает в одинаковой степени души сильных и слабых верующих русских людей» [6, C.68]. Деятельность обер-прокурора, по мнению депутата, дискредитирует православную Церковь. В своем выступлении Пуришкевич не произнес имени Распутина, но всячески на него намекал, говоря, что хлысты не должны пользоваться симпатиями и уважением руководителя церковной власти [6, C.75].
Осмелился сделать это глава фракции кадетов П. Н. Милюков. Во время выступления он прочёл небольшой текст, неизвестный присутствующим в зале заседаний. После этого Милюков заявил, что он процитировал брошюру «Великие дни торжеств в Киеве. Посещение Императорской Семь-
ей г. Киева. Ангельский привет Григория Ефимовича Распутина-Новаго». По мнению политика, герой этого произведения - Распутин, «рекомендует премьеров и свергает обер-прокуроров, -двух уже сверг; помогает Илиодору против Синода и Синоду против Илиодора, - и побеждает тот, кому он помогает! Ему пишет поздравительные телеграммы Столыпин и его целыми часами выслушивает Коковцов» [6, C.90]. Так Милюков стремился показать огромное влияние Распутина в высших эшелонах власти. Закончил свою речь депутат выводом о необходимости изменения правительственного курса и проведения либеральных реформ.
Депутат из социал-демократической фракции Е. П. Гегечкори во многом разделял идею, высказанную Милюковым. Он говорил, что правительство и Церковь всегда проводят одну и ту же политику, поэтому решать отдельно церковный вопрос не имеет смысла, т. к. актуальна проблема общественного устройства. Распутин же является олицетворением всех системных проблем государства [6, C.111].
Были депутаты, которые не поддерживали фокус общественного внимания на Распутине в контексте конфликта владыки Гермогена с Синодом. Епископ Гомельский Митрофан (Краснополь-ский) с думской трибуны справедливо заметил, что владыка Гермоген не представил доказательств своего обвинения Распутина, в том, что именно он способствовал увольнению архиерея из Синода. Помимо этого, опальный епископ, по мнению депутата, вместо того, чтобы до конца отставить свою позицию по церковным вопросам опустился до сведения «частных счетов с л, в нравственном отношении далеко не безупречной» [6, C.175]. Стоит отметить, что епископ Ми-трофан признавал, что газетная кампания, которую спровоцировал владыка Гермоген, нанесла колоссальный репутационный ущерб Церкви.
Данную точку зрения поддержал и протоиерей А. М. Станиславский, который призвал своих коллег не распускать публично слухи с трибуны Государственной думы, а основываться в своих суждениях на достоверных фактах. По мнению депутата, доказательств вмешательства Распутина в дело с увольнением епископа Гермогена нет. Несмотря на это, Станиславский во всеуслышание охарактеризовал Григория Ефимовича как «известного еретика и хлыста» [6, C.183].
Попытался защитить церковное руководство от нападок епископ Холмский Евлогий (Георгиевский), который заявил, что «сама мысль о том, что Святейший Синод в своём решении руководствовался какие-то темными, сторонними влияниям, мне кажется нелепой и глубоко оскорбительной для высшего церковного управления» [19, C.575].
Однако кульминационным моментом в обсуждении влияния Распутина стала речь Гучкова 9 марта. Он говорил, что в нынешних обстоятельствах невозможно обсуждать какие-либо кон-
кретные вопросы, т. к. они теряют всякие значение на фоне того, что «Церковь в опасности и что в опасности государство. Вы все знаете, какую тяжелую драму переживает Россия; с болью в сердце, с ужасом следим мы за всеми ее перипетиями, а в центре этой драмы загадочная трагикомическая фигура - точно выходец с того света или пережиток темноты веков. <...> Быть может, изувер сектант, творящий своё темное дело, быть может, проходимец-плут, обделывающий свои темные делишки. Какими путями достиг этот человек этой центральной позиции, захватив такое влияние, перед которым склоняются высшие носители государственной и церковной власти. Вдумайтесь только, кто же хозяйничает в верхах, кто вертит ту ось, которая тащит за собой и смену направлений, и смену лиц, падение одних, возвышение других? <...> Григорий Распутин не одинок; разве за его спиной не стоит целая банда, пестрая и неожиданная компания, взявшая на откуп его личность и его чары? Ненасытные честолюбцы, тоскующие по ускользнувшей из их рук власти, темные дельцы, потерпевшие крушение журналисты... Антрепренеры старца! Это они суфлируют ему то, что он шепчет дальше. Это целое коммерческое предприятие, умело и тонко ведущее свою игру» [6, C.583]. Всю ответственность за сложившуюся ситуацию Гучков возлагал на обер-прокурора Саблера, при котором «Церковь дошла до неслыханного унижения» [6, C.585].
Таким образом, проанализировав речи депутатов, можно сделать вывод о том, что реакция представителей разных фракций на роль Распутина в скандальном увольнении епископа Гермогена отличалась. Правые не были едины. Одни из них, прежде всего духовенство, пытались защитить Синод путем опровержения влияния Распутина на его деятельность. Они требовали от своих оппонентов фактических доказательств обвинений в нечистоплотности Синода. Другая группа правых депутатов использовала слухи о влиянии Распутина для аргументации необходимости скорейшего созыва Собора и проведения реформ в Церкви. 5 марта 1912 г. выступая в Думе, обер-прокурор Св. Синода Саблер объявил о создании Предсоборного Совещания. Он хотел убедить депутатов в готовности духовного ведомства готовить созыв Поместного Собора. Однако данное заявление обер-прокурора не вызвало особого энтузиазма. Напротив, председатель думской комиссии по делам Православной Церкви В.Н. Львов раскритиковал инициативу Са-блера, считая, что она не приблизит созыв Собора. Критикуя существующее синодальное устройство, депутат говорил о Распутине и расправе над владыкой Гермогеном [4, C.417].
Октябристы видели в Распутине представителя некой группировки во власти, конкурирующей с ними за влияние. Выше мы упоминали о газетной публикации, в которой говорилось о темных силах, стоящими за «старцем». Гучков в
своей речи повторял этот слух. Кадет Милюков и более левые депутаты сходились в оценке Распутина как симптома разложения системы государственного управления и в целом общественного устройства. Григория Ефимовича они ставили в один ряд с другими скандальными личностями того времени. Однако токсичность присутствия Распутина в высших кругах общества рядом с политиками, государственными, церковными и общественными деятелями признавалась всеми. Никто не выступил в защиту «старца», не стал отрицать того, что эта фигура наносит репутаци-онный ущерб власти.
Стоит обратить внимание на показания Милюкова Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, в которых он оценил значение мартовского обсуждения Распутина в Думе. «Наружу мы сами вывели Распутина, когда Государственная дума впервые о нем заговорила. Тогда это был первый скандал, который был публично устроен. <...> Все это находится на границе политики и личных фамильных дрязг» [20, С.356]. Лидер партии кадетов, таким образом, признал, что фактор Распутина был использован оппозицией как инструмент критики верховной власти, т.е. императора.
Печатные издания информационно поддерживали депутатов. 14 марта в газете «Голос Москвы» была опубликована карикатура на Распутина «Старец на лоне природы», на которой Григорий Ефимович был изображён, обнимающим великосветскую особу [16, №61].
Император был глубоко возмущен сложившейся ситуацией. Способа решить проблему повсеместного обсуждения Распутина и, в связи с этим личной жизни царской семьи, Николай Александрович так и не нашел. Судя по всему, он надеялся, что вскоре Дума закончит свою работу, и распутинская тема перестанет быть центром общественного внимания. Императорская семья покинула столицу 16 марта, уехав в Крым [22, №74].
Распутин же, судя по газетным публикациям, постоянно информировавшим читателей о передвижениях «старца», 13 марта приехал в Петербург [16, №62]. А уже через несколько дней, 17 числа, покинул столицу и возвратился в родное с. Покровское [22, №64].
В результате событий января-марта 1912 г. в общественном сознании окончательно сформировался образ Распутина-хлыста, который ведет разгульный образ жизни. Кроме того, после скандального увольнения и ссылки епископа Гермогена у Григория Ефимовича появился устойчивый имидж человека, которой имеет огромное влияние на церковное управление.
С этого времени над Церковью висел призрак Распутина, который якобы ей управлял. В ходе дискуссий, касающихся церковного управления, каких-либо проблем в Церкви или реформ, неизбежно появлялась фигура Григория Ефимовича. В
начале июня 1912 г. заканчивался срок полномочий Государственной думы III созыва. Император рассчитывал, что депутаты утвердят кредиты на церковно-приходские школы. Однако этого не произошло [23, C.264]. Как только в Думе зашла речь о данном вопросе, сразу появились намеки на Распутина, депутаты заговорили о закулисных влияниях на назначение архиереев [13, C.74].
Церковь постоянно была объектом общественной критики. Помимо этого, ситуация осложнялась тем, что в церковной среде существовали разные точки зрения по поводу Распутина. Часть церковных иерархов была настроена резко негативно к «старцу» Григорию. Они старались при любом удобном случае разоблачить Распутина перед императором. Другая группа духовенства стремилась использовать связи со «старцем» с целью укрепления собственного положения и продвижения по карьерной лестнице. Однако были и те, кто избегал распутинской темы и не имел ярко выраженной позиции относительно Распутина [4, C.473].
Примером очередного обострения ситуации, связанной с кризисом церковного управления, является ежегодное обсуждение Думой сметы Св. Синода в конце апреля 1914 г. В то время только утих скандал из-за «афонской смуты» и репрессивной политики Синода против имяслав-цев [1, C.386]. На этом фоне вновь был затронут вопрос о влиянии Распутина на Церковь. Важно отметить, что в это время именно духовенство являлось инициатором привлечения общественного внимания к церковным проблемам.
28 апреля священник Ф. Д. Филоненко, входивший во фракцию русских националистов и умеренно-правых, выступил с думской трибуны: «Никогда ещё наша русская церковь не находилась в таких тяжелых условиях своего существования: нам приходится быть свидетелями того непостижимого, странного и в то же время огромного влияния некоторых проходимцев хлыстовского типа, которых принято у нас почему-то называть старцами» [24, C.1323]. Имя Распутина он не произнёс, но все прекрасно понимали, о ком идёт речь.
Тему продолжил развивать Милюков. В своей речи он говорил, что в церковной иерархии появились личности, которые сделали карьеру благодаря покровительству «старца». К этой группе иерархов относился архиепископ Алексий (Молчанов), которого, по словам Милюкова, сначала обвиняли в сектанстве, но потом он оказался на Тобольской кафедре - родине Распутина, и быстро сделал себе карьеру, став экзархом Грузии. Лидер кадетов также обратил внимание депутатов на епископа Варнаву (Накропина), который имел только начальное образование, но при этом стал правящим архиереем в Тобольске. Далее Милюков прочитал отрывок из газеты, где сообщалось о том, что Распутина рукоположили во священники. Необходимо отметить, что эта ин-
формация была недостоверной, пресса тиражировала слухи. Однако Милюков говорил об этом как о свершившемся событии. В дополнении к вышесказанному, с думской трибуны были выдвинуты прямые обвинения в адрес обер-прокурора. Милюков прочитал письмо опального иеромонаха Илиодора, который писал, что «Са-блер и Даманский - ставленники Гришки. Гришка говорил, что Саблер поклонился ему, Гришке, в ноги за то, что он сделал его Обер-Прокурором» [24, С.1345]. Слухи о том, что Саблер и товарищ обер-прокурора П. С. Даманский получили свои должности не без влияния Распутина ходили в столице давно [13, С.110]. Однако публично на таком высоком уровне эти обвинения прозвучали впервые. Удивительно, что Саблер по сути никак не опроверг эту информацию. Стоит признать, вряд ли был способ это сделать. Однако факт того, что против Распутина не применялись никакие санкции, говорил сам за себя. Бездействие власти подтверждало подозрения общественности: все обвинения против Распутина правдивы.
Обозначил эту проблему и кадет князь С. П. Мансырев, который говорил, что с фигурой этого человека (имени Распутина он не называл) «связаны наигнуснейшие пороки, наигнуснейшие преступления, растление общества: его имени можно не называть, оно всем известно. <...> Православное ведомство смотрит на это спокойно и покровительствует этому субъекту» [24, С.1377].
Убеждение общественности в том, что Распутин руководит церковным управлением, сохранялось вплоть до убийства Григория Ефимовича. 29 ноября 1916 г. 35 депутатов Государственной думы инициировали запрос министру внутренних дел и обер-прокурору о незаконном учреждении второй должности товарища обер-прокурора. Депутат В. Н. Львов с трибуны Думы объяснял своим коллегам суть запроса. Он был убежден, что эта должность была создана под влиянием влиятельных лиц специально для князя Н. Д. Жевахо-ва [25, С.608]. Далее Львов говорил о трагическом положении Церкви, в котором, по его мнению, виноват не только обер-прокурор, но и некоторые иерархи, действия которых способствуют разрушению Церкви [25, С.611]. По словам депутата, московский митрополит Макарий(Невский) предал суду священника Востокова, который публично критиковал Распутина. Помимо этого, Львов констатировал, что в среде церковных иерархов есть раскол, который сводится к диаметрально противоположной оценке Распутина представителями духовенства. В конце своего выступления депутат призывал членов Святейшего Синода публич-
Литература и источники
но заявить свою позицию о необходимости ликвидации государственного влияния на церковное управление. К этому призыву левые депутаты добавляли, что должно произойти освобождение Церкви от влияния Распутина [26, C.617].
Проанализировав источники, мы можем сделать вывод, что взаимоотношения Распутина с церковными деятелями стали важнейшим фактором формирования его образа в общественном сознании. Публикации в прессе с негативной оценкой Распутина появлялись до 1912 г., однако они были хаотичны и имели эпизодический характер. Стоит обратить внимание, что самым известным автором, который первым предпринял попытку публично разоблачить Распутина, был православный публицист Михаил Новосёлов. Его статьи появились в охранительной газете «Московские ведомости». Таким образом, бороться с Распутиным начали монархисты, которые руководствовались мотивом спасения авторитета Церкви и императора от негативного влияния Распутина.
В 1912 г. конфликт епископа Гермогена с Синодом стал причиной газетной кампании против Распутина. Одним из самых активных ее участников стала газета «Голос Москвы», финансируемая А. И. Гучковым, в которой регулярно появлялись негативные статьи о «старце». Публикации в прессе были направлены на то, чтобы создать у общественности представление о том, что Распутин вмешивается в дела церковного управления. В риторике противников Григория Ефимовича использовался уже сформированный у него имидж хлыста и человека, который ведет образ жизни, не соответствующий христианской морали.
Несмотря на то, что борьбой с влиянием Распутина на церковное управление стали заниматься депутаты Государственной думы, формально она не была политизирована, т. к. находилась в духовно-нравственной плоскости. У части депутатов мотивом противостояния Распутину были не политические убеждения, а религиозные чувства. Однако для либеральной оппозиции критика Распутина стала удобным инструментом борьбы с верховной властью. Депутаты утверждали, что влияние Распутина на Церковь унижало достоинство православных христиан. Таким образом, эта проблема касалась не только политически ангажированных граждан, но и множества верующих людей. Кампания по дискредитации Распутина проводилась с целью изоляции его от царской семьи и церковных иерархов. Распутина хотели сделать токсичной фигурой, отношения с которой недопустимы.
1. Варламов А. Н. Григорий Распутин-Новый. М., 2012.
2. Григорий Распутин. // Григорий Распутин: Сборник исторических материалов. В 4 т. Т. 1. М., 1997.
3. Амальрик А. А. Распутин. М., 1992.
4. Фирсов С. Л. Русская Церковь накануне перемен (Конец 1890-х - 1918 гг.). М., 2001.
5. Богданович А.В. Дневники 1879-1912. М., 2018.
6. Государственная дума. Созыв III. Сессия V. Стенографические отчеты: В 4 ч. Ч. 2: Заседания 42 - 83 (с 10 янва-
ря по 3 марта 1912 года), 3: Заседания 84 - 119 (с 5 марта по 28 апреля 1912 г.). СПб., 1912.
7. Терещук А. В. Григорий Распутин: Последний «старец» Империи. СПб., 2006.
8. Фирсов С. Л. Григорий Распутин: pro et contra, антология. СПб., 2020.
9. Православная энциклопедия. Т. XVIII, XLV. М., 2017.
10. Биржевые ведомости. 1912. Январь; 1915. Август.
11. Труфанов С. М. Святой черт. М., 1917.
12. Русское слово. 1912. Январь.
13. Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания. // Григорий Распутин: Сборник исторических материалов. В 4 т. Т. 1. М., 1997.
14. Платонов О. А. Терновый венец России. Пролог цареубийства. Жизнь и смерть Григория Распутина. М., 2001.
15. Вечернее время. 1912. Февраль; 1913. Декабрь; 1915. Август.
16. Голос Москвы. 1912. Январь - март.
17. Родзянко М. В. Крушение империи. М., 2020.
18. Глинка Я. В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906-1917: Дневник и воспоминания. М., 2001.
19. Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. М., 2012.
20. Падение царского режима: стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства / ред. П. Е. Щеголева. В 7 т. Т. 6. - 2-е изд, испр. - М.; Л.: Гос. изд-во, 1924-1927.
21. Речь. 1912. Март.
22. Русские ведомости. 1912. Март.
23. Миллер Л. П. Царская семья - жертва темной силы. М., 2007.
24. Государственная дума. Созыв IV. Сессия II. Стенографические отчеты: В 3 ч. Ч. 3: Заседания 53 - 75 (с 21 марта по 5 мая 1914 г.). СПб., 1914.
25. Государственная дума. Созыв IV. Сессия IV. Стенографические отчеты: В 3 ч. Ч. 1: Заседания 1 - 16 (с 19 июля по 3 сентября 1915 г.). Пг., 1915.
26. Государственная дума. Созыв IV. Сессия V. Стенографические отчеты: Заседания 1 - 19 [в одном пер.]. Пг., 1916.
References
1. Varlamov A. N. Grigorij Rasputin-Novyj [Grigory Rasputin-Novy]. Moscow, 2012.
2. Grigory Rasputin. // Grigorij Rasputin: Sbornik istoricheskih materialov [Grigory Rasputin: A collection of historical materials]. In 4 volumes. vol. 1. Moscow, 1997.
3. Amalrik A. A. Rasputin [Rasputin]. Moscow, 1992.
4. Firsov S. L. Russkaya Cerkov' nakanune peremen (Konec 1890-h -1918 gg.) [The Russian Church on the eve of changes (Late 1890s -1918)]. Moscow, 2001.
5. Bogdanovich A.V. Dnevniki 1879-1912 [Diaries 1879-1912]. Moscow, 2018.
6. The State Duma. Sozyv III. Sessiya V. Stenograficheskie otchety: V4 ch. CH. 2: Zasedaniya 42 - 83 (s 10yanvaryapo 3 marta 1912 goda), 3: Zasedaniya 84 -119 (s 5 marta po 28 aprelya 1912 g.) [Convocation III. Session V. Verbatim reports: At 4 p.m. 2: Meetings 42-83 (from January 10 to March 3, 1912), 3: Meetings 84-119 (from March 5 to April 28, 1912)]. St. Petersburg, 1912.
7. Tereshchuk A.V. Grigorij Rasputin: Poslednij "starec" Imperii [Grigory Rasputin: The Last "Elder" of the Empire]. St. Petersburg, 2006.
8. Firsov S. L. Grigorij Rasputin: pro et contra, antologiya [Grigory Rasputin: pro et contra, anthology]. St. Petersburg, 2020.
9. Pravoslavnaya enciklopediya. [Orthodox Encyclopedia. Vol. XVIII, XLV. M., 2017.]
10. Birzhevye vedomosti. 1912. YAnvar'; 1915. Avgust [Stock exchange statements. 1912. January; 1915. August.]
11. Trufanov S. M. Svyatoj chert [Holy devil]. Moscow, 1917.
12. Russkoe slovo. 1912. YAnvar'. [The Russian word. 1912. January.]
13. Kokovtsov V. N. Iz moego proshlogo. Vospominaniya. // Grigorij Rasputin: Sbornik istoricheskih materialov [From my past. Memories. // Grigory Rasputin: A collection of historical materials]. In 4 volumes. vol. 1. Moscow, 1997.
14. Platonov O. A. Ternovyj venec Rossii. Prolog careubijstva. ZHizn' i smert' Grigoriya Rasputina [The Crown of Thorns of Russia. The prologue of the regicide. The life and death of Grigory Rasputin]. Moscow, 2001.
15. Vechernee vremya. 1912. Fevral'; 1913. Dekabr'; 1915. Avgust. [Evening time. 1912. February; 1913. December; 1915. August.]
16. Golos Moskvy. 1912. YAnvar'- mart. [The voice of Moscow. 1912. January - March.]
17. Rodzianko M. V. Krushenie imperii. [The Collapse of the Empire]. Moscow, 2020.
18. Glinka Ya. V. Odinnadcat' let v Gosudarstvennoj dume. 1906-1917: Dnevnik i vospominaniya [Eleven years in the State Duma. 19061917: Diary and memoirs]. Moscow, 2001.
19. Evlogy (Georgievsky), Metropolitan. Put'moejzhizni. [The path of my life]. Moscow, 2012.
20. Padenie carskogo rezhima: stenograficheskie otchety doprosov i pokazanij, dannyh v 1917 g. v CHrezvychajnoj sledstvennoj komissii Vremennogo pravitel'stva [The Fall of the Tsarist regime: verbatim reports of interrogations and testimony given in 1917 in the Extraordinary Commission of Inquiry of the Provisional Government] / ed. by P. E. Shchegolev. In 7 vols., vol. 6. - 2nd ed., ispr. - Moscow; Leningrad: State Publishing House, 1924-1927.
21. Rech'. 1912. Mart. [Speech. 1912. March.]
22. Russkie vedomosti. 1912. Mart. [Russian Vedomosti. 1912. March.]
23. Miller L. P. Carskaya sem'ya - zhertva temnoj sily [The Royal family is a victim of the dark force]. Moscow, 2007.
24. Gosudarstvennaya duma. Sozyv IV. Sessiya II. Stenograficheskie otchety: V 3 ch. CH. 3: Zasedaniya 53 - 75 (s 21 marta po 5 maya 1914g.) [The State Duma. Convocation IV. Session II. Verbatim reports: At 3 p.m. 3: Sessions 53-75 (from March 21 to May 5, 1914).] St. Petersburg, 1914.
25. Gosudarstvennaya duma. Sozyv IV. Sessiya IV. Stenograficheskie otchety: V 3 ch. CH. 1: Zasedaniya 1 -16 (s 19 iyulya po 3 sentyabrya 1915g.). Pg., 1915. [The State Duma. Convocation IV. Session IV. Verbatim reports: At 3 p.m. 1: Meetings 1-16 (from July 19 to September 3, 1915).] Petrograd, 1915.
26. Gosudarstvennaya duma. Sozyv IV. Sessiya V. Stenograficheskie otchety: Zasedaniya 1 -19 [v odnom per.] [The State Duma. Convocation IV. Session V. Verbatim reports: Meetings 1-19 [in one lane]. Petrograd, 1916.
© «Клио», 2024 © Каледа Г. К., 2024
