Формирование новой стратегии расследования преступлений в эпоху цифровой трансформации Текст научной статьи по специальности «Право»

ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

2019 PERM UNIVERSITY HERALD. JURIDICAL SCIENCES Выпуск 46

Информация для цитирования:

Зайцев О. А., Пастухов П. С. Формирование новой стратегии расследования преступлений в эпоху цифровой трансформации // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2019. Вып. 46. C. 752777. DOI: 10.17072/1995-4190-2019-46-752-777.

Zaytsev O. A., Pastukhov P. S. Formirovanie novoy strategii rassledovaniya prestupleniy v epokhu tsifrovoy transformatsii [Formation of a New Strategy for Crime Investigation in the Era of Digital Transformation]. Vestnik Permskogo universiteta. Juridicheskie nauki - Perm University Herald. Juridical Sciences. 2019. Issue 46. Pp. 752777. (In Russ.). DOI: 10.17072/1995-4190-2019-46-752-777.

УДК 343.132:004.9

DOI: 10.17072/1995-4190-2019-46-752-777

ФОРМИРОВАНИЕ НОВОЙ СТРАТЕГИИ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В ЭПОХУ ЦИФРОВОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ

О. А. Зайцев

Доктор юридических наук, профессор, и.о. заведующего отделом уголовного,

уголовно-процессуального законодательства; судоустройства

Институт законодательства и сравнительного правоведения

при Правительстве Российской Федерации

117218, Россия, г. Москва, ул. Б. Черемушкинская, 34

ORCID: 0000-0002-8706-903X ResearcherID: 0-2292-2018

Статьи в БД «Scopus» / «Web of Science»:

DOI: 10.17223/22253513/32/1

DOI: 10.1007/978-3-030-13397-9_7

DOI: 10.17223/15617793/436/27

DOI: 10.17150/2500-4255.2018.12(6).914-924

DOI: 10.31085/2310-8681-2018-2-66-69

DOI: 10.7596/taksad.v7i4.183

DOI: 10.32861/jssr.spi 1.183.186

DOI: 10.31085/2310-8681-2018-2-25-31

DOI: 10.17223/15617793/424/27

DOI: 10.14505/jarle.v7.6(20).35

E-mail: oleg010663@mail.ru

П. С. Пастухов

Доктор юридических наук,

доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики

Пермский государственный

национальный исследовательский университет

614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15

ORCID: 0000-0003-0391-5540 ResearcherID: B-5451-2017

Статьи в БД «Scopus» / «Web of Science»:

DOI: 10.17072/1995-4190-2017-36-231-236 DOI: 10.17072/1995-4190-2018-40-290-318

E-mail: pps64@mail.ru

© Зайцев О. А., Пастухов П. С., 2019

Поступила в редакцию 10.08.2019

Введение: статья содержит теоретические предложения по оптимизации и рационализации предварительного расследования как основной стадии досудебного производства в уголовном процессе Российской Федерации на основе происходящих изменений в период цифровой трансформации общества. В условиях датацентричной экономической деятельности, накопления больших данных предлагается изменить информационно-технологическое и информационно-аналитическое обеспечение расследования преступлений, перейти от документов к данным с одновременным упрощением процессуальной формы уголовного судопроизводства, устанавливающей письменный характер производства по делу. Предмет исследования составили информационно-технологические инновации, которые могут быть и должны быть внедрены в досудебное производство. Продемонстрированы противоречия между современными технологичными способами фиксации доказательственной информации и устаревшими письменными способами, установленными в Уголовно-процессуальном кодексе. Показано значение электронного взаимодействия органов расследования с субъектами информационно-технологических систем по получению от них доказательственной информации о док-риминальной, криминальной и посткриминальной информации о лице, совершившем преступление. Проанализированы правовые, технологические и организационные аспекты внедрения электронного документооборота в досудебное производство. Цель: в условиях информационного общества, тотальной цифровой трансформации сформировать представление об оптимальной модели предварительного расследования на основе информационно-технологического обеспечения, провести деформализацию собирания и фиксации доказательств, внедрить электронный документооборот. Методы: совокупность методов научного познания, среди которых ведущее место занимает диалектический метод; общенаучные (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование и конкретизация) и частнонаучные методы (сравнительно-правовой, технико-юридический). Результаты: предпринят анализ информационно-технологического потенциала цифровых платформ для совершенствования процесса предварительного расследования, оптимизации практики доказывания по уголовным делам с использованием современной информационной инфраструктуры общества в рамках новой стратегии расследования преступлений. Продемонстрирован новый подход к взаимодействию органов предварительного расследования с субъектами информационно-технологических систем по получению цифровых данных об обстоятельствах совершенного преступления. Сформулирован вывод о том, что внедрение электронного документооборота позволяет объективно зафиксировать доказательственную информацию, обеспечить материальную и процессуальную экономию при производстве по делу. Выводы: необходимо формирование новой стратегии расследования в связи с тем, что предварительное расследование нуждается в модернизации на основе информационно-технологического развития общества, происходящей цифровой трансформации всех сфер социально-экономической жизни.

Ключевые слова: предварительное расследование; информационно-технологическое, информационно-аналитическое обеспечение; доказательства; доказывание; результаты оперативно-розыскной деятельности (ОРД); электронный документооборот

Заüцеe O. A., nacmyxoe n. C.

FORMATION OF A NEW STRATEGY FOR CRIME INVESTIGATION IN THE ERA OF DIGITAL TRANSFORMATION

O. A. Zaytsev

Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation 34, B. Cheremushkinskaya st., Moscow, 117218, Russia ORCID: 0000-0002-8706-903X ResearcherID: 0-2292-2018

Articles in the databases 'Scopus'/ 'Web of Science':

DOI: 10.17223/22253513/32/1

DOI: 10.1007/978-3-030-13397-9_7

DOI: 10.17223/15617793/436/27

DOI: 10.17150/2500-4255.2018.12(6).914-924

DOI: 10.31085/2310-8681-2018-2-66-69

DOI: 10.7596/taksad.v7i4.183

DOI: 10.32861/jssr.spi1.183.186

DOI: 10.31085/2310-8681-2018-2-25-31

DOI: 10.17223/15617793/424/27

DOI: 10.14505/jarle.v7.6(20).35

E-mail: oleg010663@mail.ru

P. S. Pastukhov

Perm State University

15, Bukireva st., Perm, 614990, Russia

ORCID: 0000-0003-0391-5540 ResearcherID: B-5451-2017

Articles in the databases 'Scopus'/ 'Web of Science': DOI: 10.17072/1995-4190-2017-36-231-236 DOI: 10.17072/1995-4190-2018-40-290-318 E-mail: pps64@mail.ru

Received 10.08.2019

Introduction: the traditional forms and methods of conducting preliminary investigation, gathering evidence do not correspond to the new conditions of digital transformation of modern society. The paper contains theoretical proposals for the optimization of preliminary investigation in the Russian Federation under the new data-centric conditions. It is proposed to change the information-technological and information-analytical support for crime investigation, to shift from documents to data, to simplify the procedural form of criminal proceedings establishing the written nature of the proceedings. The paper studies IT-innovations that can and should be introduced in pre-trial proceedings. It demonstrates the contradictions between modern technology-centered methods of recording evidentiary information and outdated written methods established in the criminal procedure code. The legal, technological and organizational aspects of the introduction of electronic document management in pre-trial proceedings are analyzed. Purpose: to develop an idea of the optimal model of IT-based preliminary investigation in the context of information society and total digital transformation, to deformalize the collection and recording of evidence, to introduce electronic document management. Methods: the methodological framework of the study is based on a set of methods of scientific cognition, with the dialectical method being the leading one. The article uses general scientific methods (dialectics, analysis and synthesis, abstraction and concretization) and specific scientific methods (comparative-legal, technical-legal). Results: the authors have analyzed IT-capabilities of digital platforms to establish their potential for improving the process ofpreliminary investigation and optimizing the proof of evidence practice based on the modern information infrastruc-

ture. The paper demonstrates a new approach to the interaction of the preliminary investigation bodies with the subjects of information technology systems to obtain digital data on the circumstances of the crimes committed. It is concluded that introduction of electronic document management allows for objective recording of evidentiary information and appears to be resource-saving. Conclusions: preliminary investigation requires modernization based on the information and technological development of society and the ongoing digital transformation in all areas of socio-economic life. Thus, it is absolutely necessary to develop a new investigation strategy comprising all the relevant aspects.

Keywords: preliminary investigation; information technology; information and analytical support; evidence; proof; results of criminal intelligence gathering; electronic document management

Введение

В эпоху цифровой трансформации правоохранительным органам следует искать новые информационно-технологические способы правоприменительной деятельности, оптимизировать потенциальные возможности правоотношений в свете цифровых преобразований. Под воздействием постоянной трансформации необходимо находить баланс между законным и обоснованным принуждением личности и обеспечением необходимых гарантий участникам уголовного процесса прав на этапе предварительного расследования [16, с. 231-236].

Под предварительным расследованием традиционно понимается стадия, где уполномоченные государственные органы и должностные лица в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законом осуществляют деятельность по собиранию, проверке и оценке доказательств, на основе которых устанавливается виновность (или невиновность) лица (лиц) в совершении преступления, а также иные обстоятельства, имеющие отношение к уголовному делу.

Именно предварительное расследование с его задачами по установлению всех обстоятельств совершенного преступления, письменным оформлением всех доказательств, собранных в результате проведения следственных действий, формирует следственную модель российского уголовного процесса. Содержание следственной модели связано с тем, что современное досудебное производство основывается на письменном документообороте. При этом ведущую роль играет следователь: он составляет процессуальные документы, которые содержат доказательственную информацию о предмете доказывания; формирует полный пакет

уголовного дела - от принятия заявления о преступлении до составления обвинительного заключения. Уголовное дело представляет собой как бы полностью «законченную книгу» от начала и до конца, с выводами о виновности обвиняемого, хотя и предварительными. Содержанием этой книги является описание в протоколах следственных действий доказательственной информации, которая раскрывает механизм преступления. Поэтому главная задача предварительного расследования - собирание (формирование) такой системы доказательств, на основании которых, в их совокупности, достаточности и достоверности, обосновывается наличие или отсутствие в деянии того или иного состава преступления. На этой стадии происходит доказывание - поиск. На основе собранных доказательств в судебных стадиях следует доказывание - убеждение.

В научных работах отмечается межнаучный, многоаспектный и многоуровневый и межотраслевой характер современной организации расследования преступлений [14, с. 8]. Учитывая эти обстоятельства мы предлагаем десять основных направлений для модификации и модернизации существующих положений, которые составляют новую стратегию расследования преступлений. Под стратегией мы понимаем искусство в достижении цели, главное направление в деятельности. Понятие стратегии (strategy) в Национальном стандарте Российской Федерации системы менеджмента качества определяется как «план достижения долгосрочной или общей цели»1.

1 Национальный стандарт Российской Федерации системы менеджмента качества. Основные положения и словарь Quality management systems. Fundamentals and vocabulary. URL: http://docs.cntd.ru/document/1200124393 (дата обращения: 01.08.2019).

Наиболее развернутое определение общей характеристики стратегии дал Д. С. Хижняк, которую он рассматривает в качестве разновидности целенаправленного системного моделируемого подхода, направленного на перспективное планирование субъектно-объектных отношений, особого инструмента организации деятельности и управления явлениями определенной сферы общественной жизни, «доминирующего курса», выбранного варианта деятельности, направленного на изменение или модификацию объекта этой сферы [26, с. 32].

Юридическую стратегию этот автор представляет как систему приоритетов, целей, принципов, основных направлений, задач и механизмов реализации государственной политики, зафиксированную в качестве плана, реализация которого связана с долгосрочной перспективой получения определенного результата, основанную на предыдущем и настоящем состоянии проблемы, учитывающую современные риски и угрозы, предусматривающую способы решения этой проблемы и осуществление контроля за ее поэтапной реализацией, базирующуюся на положениях различных нормативно-правовых актов государства и (или) международно-правовых документах и включающую субъектно-объектные константы и временные рамки [26, с. 33].

Особое значение стратегический аспект имеет для криминалистической науки, призванной обеспечивать научное обоснование методологии расследования преступлений в условиях технологической революции. Понятие стратегии в криминалистических исследованиях влияет на формирование методов расследования преступлений. Так, методы познания фактов и обстоятельств преступления включают в себя стратегические и тактические методы. Например, И. М. Лузгин определяет криминалистическую стратегию как сложное явление, включающее в себя формирование целепо-лагания и распределение целей в соответствии с определенным этапом осуществления стратегии, умение руководить процессом расследования уголовного дела, определение этапов, распределение приоритетов при проверке версий [12, с. 20-21].

В отличие от широкого (управленческого) понимания стратегии и узкодисциплинарного подхода мы попытаемся провести исследование избранных вопросов модернизации предвари-

тельного расследования посредством системного, комплексного подхода выработки средств, методов, целей стратегии предварительного расследования.

Новый подход к научной организации труда органов предварительного расследования

Масштабные изменения, происходящие сегодня в производственной сфере, совокупно оцениваются как «новая промышленная революция», «четвертая промышленная революция», или, в более узком смысле, как «технологическая революция [27, с. 46]. При этом «сквозными» технологическими процессами для всех видов производств становятся автоматизация, роботизация и интеллектуализация [34, р. 42]. Основным драйвером технологической революции практически во всех отраслях экономики и социальной сферы выступает перевод проектирования технологических систем, контроля их состояния и управления ими из аналоговой в цифровую форму, а также формирование цифровых платформ, интегрирующих данные, а также разработка программных приложений для обработки этих данных [31].

В Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года заявлено, что важным инструментом объединения усилий бизнеса, науки и государства по реализации приоритетных направлений модернизации и технологического развития российской экономики являются технологические платформы1. Технологическая платформа представляет собой коммуникационный инструмент, направленный на активизацию усилий по совершенствованию всех видов деятельности, привлечение дополнительных ресурсов, а также на совершенствование нормативной правовой базы в области научно-технологического и инновационного развития.

Цифровые платформы меняют организацию рынков товаров и услуг. При этом платформы понимаются и существуют в трех аспектах [15, с. 29]:

- платформа как технологическая конструкция (программная интеграция данных и приложений для их обработки);

1 Об утверждении Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года: распоряжение Правительства РФ от 8 дек. 2011 г. № 2227-р // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2012. № 1, ст. 216.

- платформа как бизнес-модель, корпоративная организация — экосистема из разработчиков и поставщиков отдельных модулей и приложений вокруг компании-платформера;

- платформа как открытая, общедоступная инфраструктура (площадка, маркетплейс) для взаимодействий между производителями и потребителями.

При формировании и развитии технологических платформ определены задачи, часть которых могут составить конструктив в правоохранительную деятельность уже сейчас, а некоторые в перспективе. Мы выделим наиболее перспективные направления решения задач, которые рано или поздно будут включены в информационно-технологическое обеспечение деятельности по раскрытию и расследованию преступлений как научной организации труда органов предварительного расследования. Эта группа задач, возложенных на развитие и функционирование технологических платформ, нацелена на: выявление новых научно-технологических возможностей модернизации; определение принципиальных направлений совершенствования отраслевого регулирования для быстрого распространения перспективных технологий; развитие центров превосходства и центров компетенций в научно-технологической сфере; повышение потенциала для реализации сложных научно-технологических проектов, требующих участия различных организаций и междисциплинарного взаимодействия.

Федеральные органы исполнительной власти и институты развития приветствуют институциональную, организационную и консультационную поддержку формирования и развития технологических платформ. О важности создания технологических платформ отмечается в Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы1. Такое развитие становится необходимым с формированием экосистемы цифровой экономики, где реализуется партнерство организаций, обеспечивающее постоянное взаимодействие принадлежащих им технологических платформ, прикладных интернет-сервисов, аналитических систем, информационных сис-

1 Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы: указ Президента Рос. Федерации от 9 мая 2017 г. № 203. URL: http://pravo.gov.ru/ (дата обращения: 01.08.2019).

тем органов государственной власти Российской Федерации, организаций и граждан.

Более того, в четвертом разделе Стратегии сформулирован приоритетный сценарий развития информационного общества в России и отмечается, что уже сформированы национальные технологические платформы онлайн-образования, онлайн-медицины, единая инфраструктура электронного правительства, Национальная электронная библиотека (п.50).

Итак, приоритетным и перспективным направлением развития информационного общества является переход на технологические платформы для коммуникации между всеми заинтересованными лицами. Органы исполнительной власти могут выступать в роли координаторов и регуляторов, но при этом сами подчиняются режиму онлайн-взаимодействия с остальными участниками в рамках горизонтальной одноранговой сети.

«Государство-платформа» предполагает постепенное переключение на цифровой формат, где общение пользователя платформы и государства происходит через интерфейсы программных приложений от многочисленных частных разработчиков на принципах свободного API «государства-платформы». Данные (Big Data) будут собираться офлайн (и немедленно оцифровываться) и онлайн, анализироваться для пользователя решения. Цифровая идентификация пользователей и технологии блокчейн будут гарантировать как защиту, так и прозрачность работы системы.

Начало практическому воплощению, разработке правовой основы и регуляторной среды цифровой трансформации правоохранительных органов по внедрению технологических платформ можно увидеть на примере прокуратуры Российской Федерации. Главным направлением цифровой трансформации прокуратуры в Концепции цифровой трансформации органов и организаций прокуратуры провозглашается высокотехнологичный надзор на основе комплексной оптимизации выполнения надзорных функций единой безопасной цифровой платформы для обеспечения электронного взаимодействия органов прокуратуры всех уровней между собой и с другими государственными органами, внедрение современных механизмов и технологий противодействия киберпреступ-ности и правонарушениям в цифровой среде.

И связано это с созданием условий для оперативной реализации надзорных функций в связи с цифровизацией объектов надзора1.

Таким образом, «Государство-платформа» - это форсированная цифровизация и внедрение новых моделей организации деятельности, которая служит знаковым ориентиром перевода деятельности органов предварительного расследования на научные основы организации труда, оптимизации деятельности всех правоохранительных органов. Такой переход на информационно-технологическое обеспечение является неизбежным, так как формирование единого информационного пространства повлекло создание многочисленных информационных ресурсов, фиксирование данных, сведений и знаний на соответствующих носителях информации. При этом многочисленные организационные структуры обеспечивают функционирование и развитие единого информационного пространства, в частности сбор, обработку, хранение, распространение, поиск и передачу информации, а также объединение: различных сетей, систем и комплексов средств связи; средств информационного взаимодействия граждан с правоохранительными органами и их доступа в определенном правовом режиме к информационным ресурсам на основе соответствующих информационных технологий.

В этих новых условиях цифровой трансформации, создания единого информационного пространства цифровая экономика второго поколения становится «датацентричной» [15, с. 26]. Использование датацентричного подхода к деятельности органов власти и организаций, а также к построению информационной архитектуры, при котором данные являются первичным материалом для обработки и принятия решений, постоянно доступны и готовы к использованию владельцами или держателями с целью решения аналитических задач и получения конкурентных преимуществ. Цифровая трансформация - это глубокая реорганизация, реинжиниринг бизнес-процессов с широким применением цифровых инструментов в качестве механизмов исполнения процессов, что приводит

1 Об утверждении Концепции цифровой трансформации органов и организаций прокуратуры до 2025 года (вместе с «Концепцией цифровой трансформации органов и организаций прокуратуры Российской Федерации до 2025 года»): приказ Генпрокуратуры России от 14 сент. 2017 г. № 627 // Законность. 2017. № 12.

к существенному (в разы) улучшению характеристик процессов (сокращению времени их выполнения, исчезновению целых групп подпроцессов, увеличению выхода, сокращению ресурсов, затрачиваемых на выполнение процессов, и т. д.) и/ или появлению принципиально новых их качеств и свойств (принятие решений в автоматическом режиме без участия человека и т. д.) [21, с. 12]. Данные и программные продукты становятся главным инструментом и ключевым механизмом управления всеми технологическими процессами технологических платформ, они перемещаются в цифровые облака, а основным каналом и пространством обращения данных становится Интернет. С точки зрения руководителя и организатора деятельности, датацентричная архитектура - это прежде всего новое качество управления, основанного на анализе всего объема доступной информации.

Если проводить параллели между цифро-визацией общества и действующей технологией уголовно-процессуальной деятельности, то становится понятно, что невозможно осуществить цифровую трансформацию в условиях бесконечного потока бумажных документов, в отдельных кабинетах, создавая дублирующие друг друга информационные системы, которые будут ограничены «стенами» ведомств. Должна меняться организация получения криминалистически значимой информации в электронном виде для принятия промежуточных решений. Приоритетом должны стать обретение цифровых навыков и знаний сотрудниками правоохранительных органов и действительное понимание возможностей, которые дают технологии. Такой подход связывает приоритет цифровой трансформации органов предварительного расследование и научную организацию труда, новые информационные и цифровые компетенции сотрудников органов предварительного расследования. Под информационной компетенцией понимается способность решать стандартные задачи профессиональной деятельности на основе информационной культуры с применением информационно-коммуникационных технологий и учетом основных требований информационной безопасности, а также способность применять информационно-коммуникационные технологии в профессиональной деятельности с видением реалий их взаимосвязей и перспектив использования [4, с. 11].

Исходя из требований цифровой трансформации мы связываем научный подход к уголовно-процессуальной деятельности на стадии предварительного расследования с такими характеристиками, как качество, эффективность и результативность.

Классические и универсальные определения эффективности и результативности зафиксированы в уже упомянутом международном стандарте «Системы менеджмента качества»). Эффективность (efficiency) означает соотношение между достигнутым результатом и использованными ресурсами. Результативность (effectiveness) - это степень реализации запланированной деятельности и достижения запланированных результатов. Питер Друкер определял эффективность как «делать вещи правильно» (doing things right), а результативность

- «делать правильные вещи» (doing the right things) [28, p. 60].

В понятии «эффективность» акцент делается на «делать правильно», когда в приоритете

- «процесс» (делать) и «метод» (правильно) [29, pp. 53-60]. Таким образом, лучший результат процесса должен достигаться при оптимальных настройках системы, т. е. с наименьшими потерями.

В этих условиях предъявляются новые требования к научной организации труда сотрудников органов предварительного расследования. Под научной организацией деятельности следователя как формы практической реализации И. П. Можаева понимает непрерывную научно организованную и научно обоснованную деятельность, характеризующуюся комплексом правовых, экономических, социальных, научно-технических, организационных и иных условий повышения ее эффективности, осуществляемую на основе рекомендаций, обеспечивающих оптимизацию и интенсификацию трудовой деятельности [13, с. 140].

Давая определение научной организации деятельности следователя, автор, к сожалению, не учитывает современные реалии и не упоминает информационные технологии как главную составную часть научной организации труда органов предварительного расследования. Вместе с тем в своих выводах о научной организации деятельности следователя автор полагает, что эта деятельность должна быть основана на

последних достижениях естественных, технических и правовых наук как важном средстве достижения высокой производительности и эффективности при одновременной экономии ресурсного обеспечения деятельности следователя.

Итак, результатом цифровизации общества является сквозная интегрированность всех данных (внутренних и внешних) из всех систем, тем самым обеспечивается высокая доступность данных для анализа. Например, данные из открытых источников, СМИ, социальных сетей, систем видеонаблюдения, биометрических персональных данных, интернет-сервисов и т. д. Использование новой цифровой информации в аналитической деятельности органов предварительного расследования позволяет быстро и эффективно решать задачи, которые ранее не решались вовсе либо решались крайне сложно, например выдвигать и проверять версии, изучать личность, проверять алиби. Доступность для анализа большого объема новой информации и есть тот феномен, который принято называть сегодня Big Data, или «большие данные».

Научно обоснованный подход на стадии предварительного расследования предполагает возможность использования информационных технологий для сбора доказательственной информации в кратчайшие сроки, что делает ее полноценными допустимыми доказательствами в суде.

Ярким примером использования данных является уголовное судопроизводство США, где по общему правилу, согласно доктрине hearsay, документы считаются производными доказательствами и не принимаются судом. Содержание доказательственной информации, содержащейся в документах, доводится до суда свидетелями, т. е. людьми составившими, хранившими или обнаружившими этот документ [30, p. 96]. Но суды США, как правило, принимают электронные (цифровые) документы, если доказано, что они подпадают под исключение, предусмотренное для хозяйственных документов. Согласно правилу 803 (6) Федеральных правил доказывания США, они называются «документы регулярно осуществляемой деятельности». Данная норма к ним относит меморандум, отчет, изложение или сводку данных в

любой форме о действиях, событиях, условиях или заключениях, составленные лицом, обладающим соответствующей информацией, или на основе полученной от такого лица информации, если такие документы ведутся в рамках регулярно осуществляемой хозяйственной деятельности и если такая деятельность предполагает регулярное составление меморандумов, отчетов, изложений или сводок данных согласно показаниям ответственного лица или иного надлежащего свидетеля, если источник информации, способ или обстоятельства получения не указывают на их недостоверность. При использовании в настоящем пункте понятие «хозяйственная деятельность» включает коммерческую деятельность, деятельность учреждения, объединения и любую профессиональную деятельность, в том числе осуществляемую не с целью извлечения прибыли1.

По своей сути это и есть данные, накапливаемые в ходе указанных видов деятельности, которые формируют датацентричную экономику. Применяя эти критерии, суды США указывали, что электронные (цифровые) документы могут быть допущены в качестве хозяйственных документов, если они составлялись и велись в соответствии со стандартной процедурой, что свидетельствует об их достоверности2.

Из вышесказанного следует, что суды США в большинстве случаев доверяют надежности работы компьютерных программ, которая может быть установлена, тем более что пользователи программы регулярно полагаются на нее в ходе обычной хозяйственной деятель-ности3. Таким образом, судом сформирован довод о том, что обстоятельства обычной хозяйственной деятельности указывают на их достоверность, по крайней мере, если абсолютно ничто в документе не позволяет усомниться

„4

в ней .

1 Федеральные правила доказывания. URL: https://www.law. cornell.edu/rules/fre (дата обращения: 09.08.2019).

2 Computer Records and the Federal Rules of Evidence-Orin S. Kerr, U.S. Department of Justice Executive Office for United States Attorneys United States Attorneys' USA Bulletin March 2001. Vol. 49, № 2. URL: http://www.cybercrime. gov/usamarch2001_4.htm (дата обращения: 09.08.2019).

3 Дело United States v. Moore, 1991. № 90-1324. URL: https://casetext.com/case/us-v-moore-370 (дата обращения: 22.07. 2019).

4 Дело United States v. Briscoe, 1990. № 896 F.2d 1476. URL: https://casetext.com/case/us-v-briscoe-15 (дата обращения: 22.07.2019).

В отношении реформирования процесса предварительного расследования с методологической точки зрения предлагаем включить признак «использование достижений информационных технологий» в понятие научной организации труда органов предварительного расследования. Именно это составляет существо научной организации деятельности органов предварительного расследования, так как содержит признак «использование последних достижений науки и техники». Указанный признак будет нацеливать органы предварительного расследования на внедрение информационных технологий в свою деятельность, а главное, обеспечит достижение целей расследования с наименьшей затратой сил и средств, но с получением лучшего результата в ходе доказательственной деятельности.

Использование цифровой информации в стадии предварительного расследования

В центре всех изменений в результате цифровой трансформации, а следовательно, перестройки правоотношений лежит цифровая информация как главный компонент формирования нового типа деятельности. Именно цифровая информация в настоящее время является не только «сообщением, данными» между людьми, но и «орудием, средством» развития общественных отношений, бизнеса, осуществления правоприменительной и правоохранительной деятельности.

Современный подход к использованию цифровой информации в доказывании по уголовным делам исследовал А. И. Зазулин [7], раскрыв предпосылки ее использования на всех этапах процесса доказывания. Поддерживая его подход к цифровой информации, мы отмечаем ее многоцелевое значение ввиду ее уникальных свойств. Цифровая информация стала ценностью информационного общества, так как это -охраняемая законом тайна, объект и предмет преступного посягательства, средство повышения производительности труда, т. е. непревзойденный драйвер развития общества. С другой стороны, цифровая информация сама по себе может быть орудием и средством совершения преступления, а также следом преступной деятельности, который после процессуального закрепления становится электронным доказательством. Третье значение цифровой инфор-

мации заключается в использовании ее не просто как технико-криминалистического средства и метода работы со следами преступлений, а как научно-технологического, постоянно развивающегося ресурса, так как является наиболее совершенным средством и методом идентификации, разработанным с учетом последних достижений науки и технологий. По существу, электронная информация создает новую технологию доказывания ввиду более совершенного и точного математического алгоритма и метода коммуникации между участниками уголовного судопроизводства с субъектами информационно-технологических систем, накапливающих уголовно-релевантную и криминалистически значимую информацию.

Качественные характеристики (общенаучные свойства) цифровой информации позволяют получать в более короткие сроки наиболее полные сведения о совершенном преступлении. Полнота получаемых сведений объективизирует совокупность сведений [19, с. 109-118], повышает достоверность и проверяемость источников информации. Цифровая информация, за счет математических алгоритмов, значительно повышает качество экспертно-криминалис-тической информации, которая представляет собой индивидуальную совокупность криминалистически значимых признаков объекта учета, выявляемых и фиксируемых с использованием специальных знаний, экспертно-криминалис-тических методов и средств, а это, в свою очередь, ускоряет идентификацию объектов. Кроме того, поиск, собирание, фиксация, хранение экспертно-криминалистической информации об объектах учета, используемых для решения задач расследования, позволяют провести предварительное или экспертное исследование в самые кратчайшие сроки, получить более объективное заключение эксперта. Как отмечает С. В. Зуев, объективную информацию можно получить с помощью исправных датчиков, измерительных приборов. Но, отражаясь в сознании конкретного человека, информация перестает быть объективной, так как преобразовывается (в большей или меньшей степени) в зависимости от мнения, суждения, опыта, знаний конкретного субъекта [10, с. 7]. Кроме того, цифровая информация визуализирует доказательственную информацию, что немаловажно

при доказывании-убеждении в суде с участием присяжных заседателей.

С развитием технологии использования биометрических персональных данных цифровая информация позволяет формировать цифровой профиль личности. В результате правовых требований и регуляторной деятельности цифровой профиль личности начинает формироваться с рождения ребенка, уже в роддоме попадает в «океан данных», где возникает его «цифровой двойник». Далее «цифровой двойник» будет «обрастать» новыми данными. В течение жизнедеятельности гражданин будет использовать различные цифровые сервисы, получать различные услуги на платформенных сервисах, например платежные сервисы, банковские услуги, попадать в многочисленные системы видеонаблюдения, где вся информация будет храниться о нем навсегда, если ее принудительно не удалить. Эти данные составят цифровой профиль личности, именно их будет анализировать следователь благодаря цифровой информации.

Аналогичный подход к цифровым биометрическим персональным данным принят во многих зарубежных странах. Основные данные о гражданине и копии его документов могут быть привязаны к единому идентификатору в электронных базах данных, это делает возможным электронный документооборот. В государственном документообороте при получении госуслуг к идентификатору привязаны сканированные копии основных документов гражданина, хранящихся на облачном сервере, и для получения любой госуслуги ему достаточно указать свой идентификационный номер и ссылку на скан необходимого документа1.

Все сказанное свидетельствует о том, что цифровая информация является главным элементом цифровой трансформации и модернизации предварительного расследования, используя который, органы предварительного расследования смогут получать криминалистически значимую информацию, «не вставая со стула и не выходя из служебного кабинета».

1 Цифровая Россия: новая реальность. Июль 2017 г. URL: http://www.mckinsey.com/global-locations/europe-andmid-dleeast/russia/ru/our-work/mckinsey-digital (дата обращения: 01.08.2019).

Совершенствование информационно-технологического обеспечения предварительного расследования преступлений

В информационном обществе получение доказательственной информации из различных баз данных возможно только с помощью информационно-технологического обеспечения расследования преступлений. О необходимости информационного обеспечения уголовного процесса пишет С. В. Зуев, подчеркивая такой важный элемент, как идея информационного превосходства правоохранительных органов над преступностью [11, с. 4]. Он утверждает, что информационное обеспечение уголовного процесса носит межотраслевой характер, будучи «встроенным» в уголовно-процессуальную деятельность, органически взаимодействуя с ней, приобретает новое качество, что дает возможность говорить о нем как о правовом явлении в уголовном судопроизводстве.

Полагаем, что современное информационное обеспечение следует понимать не столько как процесс отыскания содержащейся в банках данных криминалистической регистрации уголовной, экспертной, справочной информации, но и как информационно-технологическую инфраструктуру, позволяющую получать доказательственную информацию из гласных и негласных источников, систем видеонаблюдения, компьютерных систем, сетей сотовой связи и др. На современном этапе развития информационное обеспечение деятельности по раскрытию и расследованию преступлений получило новое содержание и оснащение благодаря компьютерным технологиям обработки криминалистически значимой информации. Активное внедрение стало возможным только с развитием технологий по обработке и передаче данных, распространением аппаратных средств.

Итак, современное информационно-технологическое обеспечение отличается от традиционных технико-криминалистических средств и от ранее упомянутого информационного обеспечения тем, что в нем происходит объединение нескольких технико-криминалистических средств, баз данных, компьютерных систем, программного обеспечения в одну технологию. Например, объединение цифровых фотоаппаратов или видеокамер наблюдения со

встроенными модемами позволяет получать цифровой образ следа преступления или фотоизображение лица и направлять запросы в базы данных криминалистических учетов. Автоматизированные информационные поисковые системы (АИПС) автоматически проверяют совпадение признаков проверяемого объекта и выдают рекомендательный список ранее зарегистрированных известных криминалистическим учетам объектов.

Примером может служить мобильный комплект ПАПИЛОН-ЛАТОП - новый инструмент эксперта-криминалиста при выезде на место происшествия, предназначенный для качественной фотосъемки и мгновенной передачи изображений обнаруженных следов пальцев рук и ладоней на проверку в АДИС ПАПИЛОН1. Эта технология включает в себя оборудование для цифровой фотосъемки ПАПИЛОН-ФОСКО: цифровой фотоаппарат; блок осветителей; про-светный планшет; WiFi SD-карта; смартфон с предустановленным программным обеспечением ПАПИЛОН-ЛАТОП. Центральный сервер АДИС ПАПИЛОН выдает рекомендательный список лиц, чьи зарегистрированные отпечатки пальцев совпадают с объектом поиска. Полученная информация позволяет выдвинуть версии и повышает как общую вероятность раскрытия преступления «по горячим следам».

Таким же образом работает технология распознавания лица (find face). Камеры с такими функциями уже установлены во многих крупных города и на критически важной инфраструктуре города.

Практическое значение интегрированных технологий заключается в ситуации, когда компьютеры хранят огромные массивы такой информации в виде банков данных, а разрабатываемые и внедряемые средства управления банками данных (СУБД) и иное программно-техническое обеспечение позволяют не только во много раз сократить время обработки запросов, но и устанавливать корреляционные зависимости между объектами. Эволюция информационного обеспечения от уголовной регистрации до автоматизированных информационно-поисковых систем, аналитических систем больших данных превратилась сегодня в мощ-

1 Мобильный комплект для фотосъемки следов на месте происшествия ПАПИЛОН-ФОСКО. URL: https://www.pa-pillon.ru/rus/ (дата обращения: 17.07.2019).

ное средство накопления, систематизации и использования криминалистически значимой информации в целях раскрытия и расследования преступлений [32, р. 160].

Информационное обеспечение, основанное на новых технологиях, используемых повсеместно в правоприменительной и правоохранительной деятельности, следует называть информационно-технологическим обеспечением. Связано это с необходимостью обеспечения допустимости доказательств, так как любая цифровая информация, используемая в качестве доказательств, должна иметь свой технологический источник. Без указания на источник компьютерная информация существовать как доказательство не может. Поэтому Уголовно-процессуальный кодекс в настоящее время оперирует понятием «электронный носитель информации». Но мы уже выступаем за признание цифровой информации, электронных документов в качестве вещественных доказательств, так как сам материальный носитель в большинстве случаев значения не имеет. Более того, практика подтверждает снижение оборота электронных носителей информации, отсутствие дисководов, даже портов и разъемов в компьютерах, размещение информации в облачных системах и передачу информации по беспроводной связи [33, р. 14]. Поэтому перспективное направление развития цифровой информации в датацентричной экономике, в эпоху больших данных и облачных систем, - это собирание цифровой доказательственной информации удаленным способом и фиксация ее в электронном уголовном деле.

Например, на основе анализа комплекса «Безопасный город» для исследования события преступления и установления личности преступника можно получить информацию через: видеонаблюдение и видеофиксацию, снятие, обработку и передачу видеопотока с камер видеонаблюдения; идентификацию и распознавание лиц; позиционирование подвижных объектов; геолокацию в режиме реального времени всего происходящего; исследование баз данных по уже произошедшим событиям по профилям1.

1 Концепции построения и развития аппаратно-программного комплекса «Безопасный город»: распоряжение Правительства РФ от 3 дек 2014 № 2446-р (ред. от 18.10.2018) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014. № 50, ст. 7220.

В рамках анализа навигационной деятельности, связанной с определением и использованием координатно-временных параметров объектов, можно получить навигационную информацию, т. е. сведения об объектах местности, включающие в себя данные о местоположении их границ, форме и свойствах объектов местности, о координатах объектов навигационной деятельности, а также о навигационной обстановке в акваториях водных объектов и о ее изменениях, представленные в координатно-временных параметрах и используемые в связи с осуществлением навигационной деятель-ности2.

Практические аспекты развития информационно-технологического обеспечения предварительного расследования можно увидеть на примере создания концепции единой системы информационно-аналитического обеспечения деятельности (ИСОД) МВД России, которая начала активно разрабатываться с марта 2012 г. Эксплуатация ИСОД МВД России началась в 2015 г. ИСОД представляет собой совокупность используемых в Министерстве автоматизированных систем обработки информации, программно-аппаратных комплексов и программно-технических средств, а также систем связи и передачи данных, необходимых для обеспечения служебной деятельности ведомства.

По своему технологическому потенциалу система должна стать единым источником информации для всех сотрудников подразделений МВД, служить для организации электронного взаимодействия между ними, обеспечения разграниченного доступа к информационным ре-сурсам3.

Основным элементом инфраструктуры ИСОД является Единая информационная система централизованной обработки данных (ЕИС ЦОД), которая создается на нескольких территориально удаленных площадках. Она предназначена для размещения централизованных информационных систем и сервисов МВД и предоставления доступа к ним с использованием облачных технологий. За счет создания ЕИС ЦОД в МВД рассчитывают унифицировать используемые в ведомстве программно-

2 О навигационной деятельности: Федер. закон от 14 февр. 2009 г. № 22-ФЗ (ред. от 13.07.2015) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2009. № 7, ст. 790.

3 Официальный сайт МВД России. URL: http://mvd.ru (дата обращения: 12.08.2019).

технические решения и привести архитектуру основных автоматизированных информационных систем в соответствие современным требованиям к доступности и надежности. Он должен обеспечить консолидацию разнородных данных, содержащихся в различных системах МВД, и единую точку доступа к ним для использования в оперативно-служебной деятельности МВД.

Приходим к выводу, что информационно-технологические интегрированные платформы позволяют сотрудникам органов предварительного следствия (расследования?) получать информацию в инфраструктуре единого информационного пространства - от исследования следов на месте происшествия при обращении в базы данных до составления обвинительного заключения и направления дела в суд в электронном виде.

Совершенствование информационно-аналитического обеспечения предварительного расследования преступлений

Условно деятельность следователя можно разделить на две составляющие: первая - поиск и сбор необходимой информации, вторая - анализ информации и обоснование выводов. Практика показывает взрывное увеличение накапливаемой цифровой информации за счет имеющихся у населения гаджетов, девайсов, датчиков и устройств, штрих кодов, QR-кодов, которые становятся источниками данных о поведении их пользователей, состоянии систем и процессов в самых разнообразных сферах деятельности человека. Новые данные создаются ежедневно, ежеминутно - это информация о коммуникациях людей, их передвижении, о движении транспорта, движении денежных средств, продажах, поставках, технологических процессах в промышленности и так далее, до бесконечности, формируя единое информационное пространство.

Эти новые условия определяют для органов предварительного расследования новую задачу - задачу интеграции неструктурированных данных, таких как голос (например, телефонные переговоры), видео (видеонаблюдение и видеосвязь), геолокация, телеметрия, данные социальных сетей и др. Данные процессы генерируют огромные объемы «сырых», необработанных, данных, которые необходимо хранить,

делая их доступными для анализа. Криминалистические риски таких данных очевидны: кто обладает ими, тот не только владеет ситуацией, но и управляет миром. Сама информация создает условия для интеграции баз данных, информационных систем, всех видов учета в сложные информационные системы с распределенными базами данных, способными обрабатывать значительные объемы информации, формировать и передавать ответы на любые расстояния, в удобной форме. В зарубежной литературе этот процесс называется извлечением данных (Data Mining)1.

Data Mining в уголовно-процессуальной и криминалистической деятельности - это просев информации, добыча данных, извлечение данных, а также интеллектуальный анализ данных, т. е. «обнаружение знаний в базах данных» криминалистически значимой доказательственной информации. Одно из важнейших назначений методов Data Mining состоит в наглядном представлении результатов вычислений (визуализация), особенно с использованием геоинформационных систем. Такая визуализация, например, местонахождения подозреваемого, позволяет использовать наглядное доказательство по уголовным делам.

Практика показывает, что единое информационное пространство способствует существенному расширению информационной базы, необходимой для информационно-аналитической деятельности, снижению затрат на процессы поиска, обработки, хранения и отбора исходной информации. В ходе аналитической работы по обработке информации, содержащейся в многочисленных базах данных, решаются две важнейшие проблемы для предварительного расследования: познаются пространственно-временные и причинно-следственные связи между исследуемыми фактами, явлениями, процессами, связанными с событием преступления и причастными к ним лицами. В результате первоначально имеющиеся данные преобразуются в новую информацию о преступлении, результатах оперативно-служебной деятельности всех подразделений и служб правоохранительных органов. В ходе аналитической деятельности также используется опера-

1 Chapter on Digital Evidence Gathering. 2014. URL: http://www.internationalcompetitionnetwork.org/uploads/libra ry/doc1006.pdf (дата обращения: 10.08.2019).

тивно-справочная, розыскная, криминалистическая, архивная, научно-техническая и иная информация более высокого порядка, что позволяет принимать обоснованные оперативные и управленческие решения, осуществлять координацию и взаимодействие.

Тенденции системной интеграции государственных и негосударственных информационных ресурсов, детализация административных процедур идентификации, аутентификации, авторизации и регистрации физических и юридических лиц в информационном пространстве создают уникальные возможности для получения достоверной, релевантной и эргономичной информации, необходимой для информационно-аналитической деятельности.

Таким образом, можно говорить о новом содержании работы следователя, связанной с анализом информации из различных информационно-технологических источников. Информационно-аналитическую деятельность по расследованию преступлений следует понимать как процесс осуществления действий по поиску, анализу, обработке, производству, хранению, предоставлению и использованию информации, необходимой и достаточной для реализации соответствующих полномочий органов предварительного расследования и прокурора, посредством электронного документооборота с целью установления всех обстоятельств совершенного преступления и формирования достаточной совокупности доказательств по делу.

Технология аналитической работы следователя заключается в получении нового знания (выводной информации), обеспечивающего сложный процесс расследования, имеющий определенную логическую последовательность. Аналитический характер такого расследования состоит из взаимосвязанных рабочих операций, которые образуют технологический цикл отбора, группировки фактов о событиях, явлениях, процессах, где каждый факт обретает свое место и связан с предшествующими и последующими обстоятельствами в пространственно-временной и причинно-следственной зависимости причастных к преступлению лиц. Обобщение фактов, их научная обоснованная систематизация позволяют дать правильную оценку как всей совокупности фактов, так и каждого из них в отдельности.

Совершенствование процессуальной формы

«Процессуальная форма» является одним из основных и в то же время спорных понятий науки уголовного процесса. Объясняется это так: устанавливая определенный порядок уголовно-процессуальной деятельности, она (форма) как бы «консервирует» данный тип деятельности, а при любом отступлении от процессуальной формы, как правило, происходит нарушение принципа законности при производстве по уголовному делу.

По мнению большинства ученых, под уголовно-процессуальной формой следует понимать регламентированный уголовно-процессуальным законом порядок производства по уголовному делу, т. е. последовательность стадий и условия перехода дела из одной стадии в другую, общие условия, характеризующие производство в конкретном этапе, основания и порядок производства следственных и судебных действий, а также содержание и форму процессуальных решений.

Тенденция к упрощению и ускорению уголовного судопроизводства, стремление к достижению процессуальной экономии в условиях цифровой трансформации придали новый импульс дискуссии о процессуальной форме, ее требованиях. Такую дискуссию порождает главная проблема предварительного расследования - его письменный характер, что становится препятствием для быстрого и объективного расследования преступлений и уже «не вписывается» в цифровое поле эпохи цифровой трансформации всех остальных видов социально-экономической деятельности. Электронный документ должен заменить письменные процессуальные документы, иначе письменный документ становится причиной деформации нашего уголовного процесса. Письменность привела уголовный процесс к оформительству, уродливому бумаготворчеству. Следователь вынужден описывать в протоколах информацию, содержащуюся на электронных носителях, которая уже зафиксирована: следователю приходится переписывать написанное, т. е. зафиксированное в электронном виде. Кроме того, следователь составляет огромное количество запросов, процессуальных документов, имеющих чисто формальное зна-

чение, в результате труд следователя уже давно превращен в монотонный и весьма напряженный процесс процессуального документирования.

Все сказанное свидетельствует о необходимости изменений подходов к процессуальной форме, в частности к изменению требований к фиксации доказательственной информации исключительно в протоколах. Протокол должен иметь одинаковый статус с электронным документом, аудиозаписью, видеозаписью, сведениями из баз данных. Только через изменение процессуальной формы может быть сделан переход к новым технологиям накопления сторонами информации и передачи этой информации (суду).

Новые подходы к формированию доказательств и их свойству - допустимости

В период построения датацентричной экономики, основанной на достоверной информации, на больших данных, информационно-аналитических системах важно пересмотреть подход к содержанию и этапам формирования доказательств в уголовном процессе. Полагаем, что настала пора не только задуматься об использовании автоматически накапливаемой информации, почти об всех аспектах социально-экономической жизни на стадии предварительного расследования, при доказывании-поиске, но и переходить «от документов -к данным». Современные, более объективные информационно-технологические возможности обеспечения сбора, хранения, обработки и упорядочения всех необходимых данных, определения правил разграничения доступа к данным (включая отнесение их к различным степеням секретности) и защиты данных, хранения и архивирования данных, ответственность за правильность данных, установление приоритета доверенных данных над бумажными документами - все это позволит осуществить полный отказ от бумажного документооборота и перевод процессов в цифровую форму.

Для такого перехода следует обратиться к этапам формирования доказательств в досудебном и судебном производстве. При этом необходимо различать сохранение доказательственной информации из информационно-телекоммуникационных сетей в электронной форме и электронный способ собирания и фиксации

любой доказательственной информации, который облегчает сам процесс собирания доказательств [8, с. 44].

Как мы уже отмечали, на досудебных стадиях органы предварительного расследования при исследовании обстоятельств совершенного преступления устанавливают факты-1 - наличие оставленных следов произошедшего преступного события, факты отражений механизма преступления в окружающей обстановке. На основе изучения следов преступления с помощью технико-криминалистических, информационно-технологических средств, производства следственных действий органы расследования получают знания на уровне фактов-2. Этот уровень знаний в виде фактов-2 служит основанием для принятия решений в ходе досудебного производства. В ходе судебного разбирательства на основе фактов-2, после их проверки в состязательной процедуре, будет сформировано окончательное знание суда, присяжных заседателей - факты-3. Итак, доказательства получают свое окончательное оформление, содержание, а самое главное - уголовно-процессуальное значение для вынесения законного, обоснованного, мотивированного и справедливого приговора по результатам судебного разбирательства [17, с. 96; 18, с. 108].

О данном подходе к формированию доказательств мы напомнили по нескольким причинам. Одна из причин связана с нашим предложением в сфере о формировании новой стратегии предварительного расследования, т. е. о переходе от документов к данным в условиях цифровизации общества.

Кроме того, в Национальном стандарте Российской Федерации системы менеджмента качества (п. 3.8.1) данные (data) понимаются как факты об объекте. В свою очередь, объект (object), сущность (entity), элемент (item) - это что-либо воспринимаемое или воображаемое (п. 3.6.1) . Объектом могут быть продукция, услуга, процесс, лицо, организация, система, ресурс. Объекты могут быть материальными и нематериальными. Таким образом, регулятор-ные документы цифрового общества определяют данные как факты.

Вторая, сугубо практическая, причина связана уже не с дефинициями, а с расширением понятия «данные» в уголовно-процессуальном доказывании на различных этапах формирова-

ния доказательства, «уровнях доказывания». Эти данные мы предлагаем понимать как «фактические материалы». Фактические материалы - это совокупность носителей информации, включая электронные носители информации, которые предоставляются суду и служат источником для судебных доказательств. Ход и результаты досудебного уголовного производства составляют фактические материалы, т. е. совокупность материальных носителей электронной и иной информации, откуда она может быть передана (предоставлена) суду и верифицирована, может содержать указание на объект, процесс, среду, отсюда участники судебного процесса могут ее непосредственно извлечь, получить и воспринять. Судебное доказательство основывается на сведениях, содержащихся в фактических материалах, путем производства судебных следственных действий.

Чтобы «фактические материалы» воспринимались как доказательства на стадии предварительного расследования и при предоставлении их в суд, необходимо пересмотреть свойство допустимости доказательств. Действующие жесткие требования оформительского характера к доказательствам тормозят процесс цифро-визации в уголовном процессе. Институт допустимости доказательств, содержащих электронную информацию, должен быть пересмотрен в направлении отказа от ее следственных гарантий в пользу технических гарантий вери-фицируемости и полезности доказательства: полезность электронной информации «сильнее» допустимости. Если информация позволяет установить истину по делу и судья удостоверяется в том, что не были допущены прямо установленные в законе запреты при ее получении, а допущенные нарушения могут быть исправлены в ходе справедливого судебного разбирательства, то он допускает ее в качестве доказательства юридически значимых фактов по делу. Допустимость электронных носителей информации, электронной информации определяется возможностями субъекта, представляющего ее в качестве доказательства, подтвердить суду ее аутентичность путем представления сведений о цепи законных владений.

В этом видится переход к новым технологиям накопления сторонами информации и передачи этой информации (суду). Вся досудебная подготовка «фактических материалов» для

формулирования и выдвижения обвинения, принятия иных процессуальных решений должна проводиться любыми не запрещенными законом способами. Любые относимые к предмету спора фактические данные, полученные во время досудебного производства без нарушения закона, должны быть допущены к взаимной проверке и оценке в суде.

Следовательно, любой фактический материал, независимо от формы, источника происхождения, способа собирания, может быть проверен и оценен судьей как доказательство при активном участии сторон. Реализация этого предложения освободит следователя от рутинного описания в протоколе доказательственной информации из многочисленных источников цифровой инфраструктуры, придаст получаемым и сохраненным данным (доказательствам) свойство допустимости.

Изменение статуса результатов ОРД и их использование в качестве доказательств в уголовном судопроизводстве

Современные информационные, телекоммуникационные технологии, автоматическая фиксация компьютерными средствами (без участия человека): интернет-трафика; коммуникаций в сетях сотовой и иной связи; движения денежных средств в банковской сфере и торговле; движения транспортных средств; местонахождения сотового телефона - стирают различия между предварительным следствием, дознанием и оперативно-розыскной деятельностью (ОРД) по собиранию этой информации. Указанная доказательственная информация об обстоятельствах совершенного преступления может быть получена технологическим способом независимо от правового статуса и компетенции служб и подразделений органов предварительного расследования. В этой связи мы считаем, что необходимо снять искусственные барьеры между следствием, дознанием и оперативно-розыскной деятельностью. В этом и заключается новая оптимальная информационно-коммуникационная модель досудебного доказывания, которая кардинально повысит эффективность уголовного преследования на этапе предварительного расследования.

Включение гласной оперативно-розыскной деятельности в состав уголовно-процессуального доказывания - это магистральное направ-

ление модернизации уголовного судопроизводства, отвечающее требованиям международных стандартов [23, с. 14]. Собирать доказательства органы публичного уголовного преследования должны быть уполномочены посредством производства как гласных, так и негласных следственных действий с момента получения сообщения о преступлении в виде фактических материалов уголовного дела обвинения.

Например, в соответствии со статьей 93 Криминально-процессуального кодекса Украины («Сбор доказательств»), сторона обвинения осуществляет сбор доказательств путем проведения следственных (розыскных) действий и негласных следственных (розыскных) действий, истребования и получения от органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений и организаций, служебных и физических лиц вещей, документов, сведений, заключений экспертов, выводов ревизий и актов проверок, проведения других процессуальных действий.

Представители нижегородской школы процессуалистов давно выступают за допустимость использования данных, полученных в результате ОРД, в уголовном процессе [3, с. 77-81]. Сущность их предложений заключается в признании ОРД полноценной технологией по производству достоверного информационного продукта, т. е. доказательства [22, с. 77-81].

Стирание различий между предварительным следствием, дознанием и оперативно-разыскной деятельностью вызвано интеграционными процессами в самой правоохранительной системе. В практике ОРД используются общие данные криминалистической регистрации, базы данных полиции, автоматизированные информационные системы, а также информационные средства специального назначения, позволяющие быстро ориентироваться в обстановке места происшествия и организовать поиск доказательств по «горячим следам».

Собирать доказательства органы публичного уголовного преследования должны быть уполномочены путем проведения гласных и негласных следственных мероприятий под надзором и руководством прокурора и под контролем суда. При проверке допустимости доказательств сторонам должна быть предоставлена реальная возможность исследования первоисточников доказательств. Таким образом, необ-

ходимы дедифференциация и деформализация досудебного доказывания. Предложенные изменения составляют неотъемлемый компонент новой стратегии и значительно повысят эффективность деятельности органов предварительного расследования.

Взаимодействие с субъектами информационно-технологических систем

Традиционное взаимодействие заключается в совместном сотрудничестве следователя и органа дознания, согласованном по задачам, месту и времени. Такое сотрудничество осуществляется в пределах их компетенции в целях полного и быстрого раскрытия преступлений, всестороннего и объективного расследования уголовного дела и розыска скрывшихся преступников, похищенных ценностей и иных объектов, существенных для дела. Взаимодействие является одной из функций управленческой деятельности, оно обеспечивает разделение труда и согласованность действий, позволяет экономить силы, средства, время. На его основе решаются задачи, что невозможно при разрозненных, разобщенных действиях.

Как мы уже неоднократно упоминали, современный информационно-технологический уклад общества формирует единое информационное пространство на основе многочисленных распределенных баз данных, информационно-технологических источников. Субъектов информационно-технологических систем огромное количество и становится еще больше по мере развития информационных технологий. К негосударственным субъектам информационно-технологических систем, которые накапливают информацию о процессах и событиях, оказывают содействие следователю при расследовании инцидентов информационной безопасности, использования преступниками информационных технологий в своей преступной деятельности, можно отнести: операторов информационной системы; провайдеров связи; интернет-провайдеров; системных администраторов; владельцев сайтов в сети Интернет; организаторов распространения информации в сети Интернет; навигационные службы; службы безопасности банков; операторов платежных систем.

К государственным субъектам следует отнести: отделы (управления) «К» МВД России;

АПК «Безопасный город»; Федеральную службу по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Рос-связькомнадзор); Федеральную службу по техническому и экспортному контролю (ФСТЭК); центр организации дорожного движения (ЦОДД); органы, обслуживающие единую систему идентификации и аутентификации; органы, обслуживающие единую биометрическую систему, содержащие биометрические персональные данные; отделы Интерпола.

Все вышеперечисленные негосударственные субъекты, а тем более государственные обязаны сохранять:

1) информацию о фактах приема, передачи, доставки и (или) обработки голосовой информации, письменного текста, изображений, звуков, видео- или иных электронных сообщений пользователей сети Интернет и об этих пользователях в течение одного года с момента окончания осуществления таких действий;

2) текстовые сообщения пользователей сети Интернет, голосовую информацию, изображения, звуки, видео- и иные электронные сообщения пользователей сети Интернет до шести месяцев с момента окончания их приема, передачи, доставки и (или) обработки.

Организатор распространения информации в сети Интернет обязан предоставлять указанную сохраненную информацию уполномоченным государственным органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность или обеспечение безопасности Российской Федерации, в случаях, установленных федеральными законами [33, рр. 59-66].

В случае кодирования электронных сообщений пользователем организатор распространения информации в сети Интернет обязан представлять в федеральный орган исполнительной власти в области обеспечения безопасности информацию, необходимую для декодирования принимаемых, передаваемых, доставляемых и (или) обрабатываемых электронных сообщений. Уполномоченным подразделением Федеральной службы безопасности Российской Федерации по получению от организаторов распространения информации в сети Интернет информации для декодирования является Организационно-аналитическое управление Научно-технической службы Федеральной службы

безопасности Российской Федерации1. Организатор распространения информации в сети Интернет осуществляет передачу информации для декодирования на основании запроса уполномоченного подразделения, подписанного начальником (заместителем начальника) уполномоченного подразделения.

Актуальной задачей для полиции на современном этапе развития является получение доступа к информации в режиме реального времени за пределами своих границ. Преступники используют новейшие разработки и технологии, легкость осуществления международных поездок и анонимность виртуальных биз-нес-отношений2. На конференции в Сингапуре указывалось на необходимость совместных действий государственного и частных секторов при раскрытии и расследовании преступлений3.

Первый практический шаг в объединении международных усилий для взаимодействия правоохранительных органов, информационно-технологических субъектов различных стран для оперативного сохранения и предоставления данных в режиме онлайн был сделан с принятием Конвенции против киберпреступности в ноябре 2001 г. в Будапеште4.

Положения Конвенции предусматривают оперативное обеспечение сохранности хранимых компьютерных данных и частичное раскрытие данных о потоках информации (раздел 2). При предъявлении требований поставщики услуг должны предоставить «сведения об абонентах», т. е. любую имеющуюся у поставщика услуг информацию о его абонентах, в форме компьютерных данных или любой другой форме, кроме данных о потоках или содержании информации, по которой можно устано-

1 Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2016.№ 36.

2 The INTERPOL Global Complex for Innovation (IGCI) is a cutting-edge research and development facility for the identification of crimes and criminals, innovative training, operational support and partnerships. URL: https://www.interpol. int/en/News-and-Events/News/2014/INTERP0L-Global-Complex-for-Innovation-opens-its-doors (дата обращения: 19.07.2019).

3 INTERPOL World: connecting police and private industry for a safer future. URL: https://www.interpol.int/en/News-and-Events/News/2017/INTERP0L-World-connecting-police-and-private-industry-for-a-safer-future (дата обращения: 19.07.2019).

4 Конвенция о преступности в сфере компьютерной информации (ETS №85) [рус., англ.] (заключена в г. Будапеште 23.11.2001). URL: https://www.coe.int/en/web/cybercrime/the-budapest-convention (дата обращения: 12.07.2019).

вить: а) вид используемой коммуникационной услуги; Ь) личность пользователя, его почтовый или географический адрес, номера телефона и других средств доступа, сведения о выставленных ему счетах и произведенных им платежах, имеющиеся в соглашении или договоре на обслуживание; с) любые другие сведения о месте установки коммуникационного оборудования, имеющиеся в соглашении или договоре на обслуживание (раздел 3).

Одно из важнейших положений Конвенции, необходимых для взаимодействия, закреплены в статье 20, где установлена возможность сбора компьютерных данных в режиме реального времени. На каждую подписавшую сторону возлагается обязанность: собирать или записывать с применением технических средств в режиме реального времени данные о потоках информации; сотрудничать с компетентными органами и помогать им собирать или записывать в реальном режиме времени данные о потоках информации.

В отношении ряда серьезных правонарушений предусматривается перехват данных о содержании (ст. 21). Для этого поставщики услуг должны собирать или записывать их с применением технических средств, сотрудничать с компетентными органами и помогать им в сборе или записи в режиме реального времени данных о содержании указанных сообщений на территории, передаваемых с помощью компьютерных систем.

Заложенные в Конвенции нормы не работают на практике в силу разных причин, связанных с охраняемой законом тайной, гарантиями прав личности, суверенитетом страны, различиями в моделях уголовного преследования. В аннотированной предварительной повестке группы экспертов для проведения всестороннего исследования киберпреступности от 13 апреля 2017 г.1 указывается, что международному сообществу предстоит найти взаимоприемлемый компромисс между различием правовых систем, развитием государств и технической оснащенностью правоохранительных органов, суверенитетом страны, верховенством права и международными обязательствами, пра-

1 Аннотированная предварительная повестка дня. Группа экспертов для проведения всестороннего исследования киберпреступности. Вена, 2017. URL: https://www.unodc. org/documents/orgamzed-crime/cybercrime/Agenda.pdf (дата обращения: 12.07.2019).

вом на неприкосновенность личности, частной жизни и публичным интересом [9, с. 62-84].

Наиболее значительные законодательные изменения и практические шаги в плане взаимодействия, сокращения сроков по получению электронных доказательств и оптимизации правоохранительной деятельности в борьбе с транснациональной компьютерной преступностью были сделаны в юрисдикции Европейского Союза. С 17 апреля 2018 года Европейский парламент утвердил новый Регламент2, который адаптирует механизмы сотрудничества к эпохе цифровых технологий, предоставляет правоохранительным и судебным органам инструменты, позволяющие реагировать на современные способы общения преступников и противостоять современным формам преступности. Это также ускоряет процесс защиты и получения электронных доказательств, которые хранятся поставщиками услуг, учрежденными в другой юрисдикции.

Предлагаемый Регламент вводит обязательные европейские ордера на предоставление (European Production Order) и сохранение электронных данных (European Preservation Order). Оба ордера должны быть изданы или утверждены судебным органом государства-члена только в том случае, если аналогичная мера доступна для того же уголовного преступления в сопоставимой внутренней ситуации в государстве выдачи. Оба ордера могут быть вручены поставщикам услуг электронной связи, социальным сетям, онлайн-рынкам, другим поставщикам услуг хостинга и поставщикам инфраструктуры Интернета, таким как реестры IP-адресов и доменных имен или их законным представителям, где они существуют. Оба европейских ордера адресуются законному представителю за пределами юрисдикции государства-члена выдачи для сохранения данных с учетом последующего запроса на получение. Европейский ордер о сохранении является приказом, изданным или утвержденным судебным органом в рамках конкретной уголовной процедуры после индивидуальной оценки соразмерности и необходимости в каждом конкретном случае. В случае выдачи ордера в одной стране постав-

2 Proposal for a Regulation of the European Parliament and of the Council on European Production and Preservation Orders for electronic evidence in criminal matters. Strasbourg 17.04.2018. URL:https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/ TXT/ DOC (дата обращения: 12.07.2019).

щик услуг или его законный представитель в другом государстве-члене обязаны дать ответ в течение 10 дней и в течение 6 часов в экстренных случаях (по сравнению с 120 днями для действующего европейского приказа о расследовании или в среднем 10 месяцев для взаимного юридического разрешения).

Вывод в части формирования новой стратегии заключается в необходимости электронного взаимодействия органов предварительного расследования не только с органом дознания, но и с негосударственными представителями информационно-технологических систем, аналогичными государственными органами, зарубежными субъектами поставщиков услуг, является залогом быстрого оперативного получения доказательственной информации, формирования на ее основе доказательств.

Внедрение электронного документооборота в уголовное судопроизводство

Датацентричная экономика, информационное общество, переход от документов к данным, цифровизация всех сфер жизни все очевиднее обнажают противоречия уголовного судопроизводства с его архаичной письменной формой. Поэтому документ в условиях цифро-визации начинает испытывать на себе многостороннее давление. С одной стороны, давление происходит из-за требований правового государства, уголовно-процессуальной формы, необходимости обеспечения прав и свобод граждан. С другой стороны, из-зи тотального сокращения письменных документов, роста электронного документооборота, информационно-технологического уклада общества, желания оптимизировать уголовное судопроизводство, обеспечить материальную и процессуальную экономию. Именно под влиянием информационно-технологических новаций в последнее время меняется содержание понятия «документ» в семи государственных стандартах.

Если ГОСТ 16487-70 трактовал термин «документ» как «средство закрепления различным способом на специальном материале информации о фактах, событиях, явлениях объективной деятельности и мысленной деятельности человека», то ГОСТ 16487-83 - как «материальный объект с информацией, закрепленной созданным человеком способом для ее передачи во времени и пространстве». В ГОСТе

51141-98 определение термина документа было сформулировано следующим образом: «зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать».

В настоящее время в делопроизводстве термин «документ» и его определение стандартизованы и, согласно ГОСТу Р 7.0.8-2013 «Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу. Делопроизводство и архивное дело. Термины и определения», термин «документ» формулируется как зафиксированная на носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать.

Анализ действующего стандарта говорит о том, что документ - это сложный объект, состоящий из родовых и видовых понятий, к признакам которых относятся: зафиксированная информация; носитель информации; реквизиты; идентификация.

Эволюция содержания термина «документ» происходила и в федеральных законах. К настоящему времени понятия «документированная информация» и «электронный документ» закреплены в статье 2 ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ. «Документированная информация» определяется как зафиксированная на материальном носителе путем документирования информация с реквизитами, позволяющими определить такую информацию, или в установленных законодательством Российской Федерации случаях ее материальный носитель (п. 11). Электронный документ - это документированная информация, представленная в электронной форме, т. е. в виде, пригодном для восприятия человеком с использованием электронных вычислительных машин, а также для передачи по информационно-телекоммуникационным сетям или обработки в информационных системах (11.1).

На наш взгляд, признаки электронных документов: «пригодность для восприятия человеком», «возможность передачи по информационно-телекоммуникационным сетям», «возможность идентификации» - вполне вписываются в предлагаемую нами новую цифровую стратегию расследования преступлений.

В российском досудебном производстве мы ставим вопрос о внедрении электронного

документооборота в двух аспектах. Во-первых, истребование, получение всех значимых данных, находящихся в многочисленных базах данных, их фиксация в электронном виде. Во-вторых, электронная фиксация хода и результатов следственных действий. При развитии обоих направлений существующее законодательство, в силу жесткой, консервативной процессуальной формы, тормозит внедрение электронного документооборота.

Смена мышления законодателя и правоприменителя возможна только после изучения и заимствования зарубежного опыта. В современных условиях цифровизации общества в США сформирована правовая основа для использования электронного документооборота [20, с. 81-87]. В федеральных судах и судах штатов разработаны руководства по использованию электронного документооборота1, правила и регламенты по использованию электронных автоматизированных банков данных [33, pp. 59-66]. Прокуроры и другие участники уголовного процесса должны подавать в суд материалы в электронном виде с использованием системы электронного документооборота подготовки уголовных дел для рассмотрения федеральными судами (Case Management and Electronic Case Files (CM/ECF) system)2.

Система электронного документооборота (Case Management / Electronic Case Files) - это комплексная система, которая позволяет судам осуществлять электронную регистрацию представляемых доказательств и вести производство дел в электронном виде. Причем представление доказательств в электронном виде является обязательной для адвокатов и всех должностных лиц, осуществляющих судопроизводство (must be electronically filed). Если адвокат подает документы не в электронном виде, то он должен получить на это разрешение суда и объяснить причины несоблюдения обязательной электронной подачи материалов. Каждый участник уголовного процесса должен пройти регистрацию и несет ответственность за под-

1 Electronic case filing administrative policies and procedures manual // The United States district court for the district of Arizona. 2018. URL: http://www.azd.uscourts.gov/sites/de-fauMiles/documents/adm%20manuaLpdf (дата обращения: 14.07.2019).

2 Electronic case filing administrative policies and procedures.

URL: http://www.kyed.uscourts.gov/kyed_GOs/JGO_16-3_ Adm_Policy_Proc_2016.pdf (дата обращения: 14.07.2019).

держание электронного почтового адреса, своей учетной записи, необходимой для получения электронного уведомления о движении дела и принимаемых решениях.

С технической точки зрения это происходит следующим образом. Если участник уголовного процесса представляет доказательственную информацию в электронном виде, то он просто размещает ее в электронное дело на сайте суда. Если же документы представляются в формате Word, то через программное обеспечение они должны быть переведены в формат Portable Document Format с расширением (.pdf). Если документы представляются в бумажном варианте, то они должны быть отсканированы и тоже переведены в формат .pdf с возможностью поиска слов в тексте. Все бумажные документы должны быть отсканированы с четким изображением, с максимальной контрастностью. Суд может не принять сканы плохого качества. Для перевода фотографий из формата .jpg files в формат PDF в судах действует инструкция3.

Все вышесказанное позволяет говорить, что в американском уголовном процессе создана система электронного документооборота. Если ранее стороны имели право представлять материалы уголовного дела в суд в электронном виде, то в настоящее время они обязаны это делать. Вся деятельность по управлению электронным документооборотом по уголовным делам регламентируется правилами, руководствами, регламентами судов и иных правоохранительных органов. Система управления электронным документооборотом по уголовным делам позволяет экономить материальные и финансовые ресурсы, обеспечить доступ граждан к правосудию и его прозрачность.

Реорганизация предварительного расследования

Чтобы все перечисленные предложения заработали, требуется реорганизация предварительного расследования и изменения статуса субъектов доказывания. О такой реорганизации давно говорят представители нижегородской школы [1, с. 54-62; 2, с. 49-57]. Другим ярким примером служат подобные пред-

3 Directions for converting pictures (.jpg files) to a PDF document. URL: http://www.kywd.uscourts.gov/sites/kywd/files/ court_docs/Converting_JPG_to_PDF.pdf (дата обращения: 14.07.2019).

ложения представителей Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге для Комитета гражданских инициатив совместно с фондом «ИНДЕМ»1, предлагающих Концепцию комплексной организационно-управленческой реформы правоохранительных органов РФ в досудебный период. Схожие предложения уже продолжительное время развивает Л. В. Головко [5, с. 11-13; 6, с. 24-31].

А. В. Смирнов, давно занимая аналогичную позицию по реформированию досудебного производства [24], вносит конкретные предложения. Он рассматривает предварительное расследование по своей структуре как двухсостав-ное. По сложной категории дел на первом этапе должно проводиться дознание, состоящее из так называемых полицейских действий в порядке расследования; на втором - судебное предварительное следствие, ведущееся особым следственным судьей, не участвующим в рассмотрении дел по существу. В остальных случаях расследование осуществляется в упрощенной форме в виде прокурорско-полицей-ского дознания без участия следственного судьи [25, с. 2-33].

Считаем необходимым поддержать эти предложения, так как в результате деформали-зуется предварительное расследование, которое в настоящее время испытывает совсем ненужные проблемы от дифференциации, письменного производства, усложненного порядка использования результатов оперативно-розыскной деятельности.

Заключение

Цифровая трансформация общества привела к созданию цифровой экосистемы, в которой граждане, бизнес, субъекты информационно-технологических систем, органы государственного управления взаимодействуют друг с другом в режиме мультиканальности с использованием различных электронных информационных устройств, обеспечивая необходимые удобство и скорость в принятии решений, реализации своих прав и свобод. Как результат формируются и

1 Концепция комплексной организационно-управленческой реформы правоохранительных органов РФ. URL: http://www.enforce.spb.ru/images/Issledovanya/IRL_KGI_Re form_final_11.13 (дата обращения: 10.04.2018).

продолжают совершенствоваться высокотехнологичные цифровые платформы взаимодействия во всех сферах, отраслях, государственном управлении, в правоприменительной и правоохранительной деятельности, что оптимизирует сбор управленческой информации.

Переход на платформенную организацию, свойственную современной цифровой датацен-тричной экономике, позволяет подключить к единому информационному пространству людей, устройства и системы, а также обеспечить доступ необходимой информации всем заинтересованным субъектам в режиме реального времени. Преимущества датацентричной экономики можно охарактеризовать как «движимую данными», где решения принимаются на основе анализа огромных массивов информации, так называемых «больших данных». Проще говоря, сегодня выигрывает тот, кто, во-первых, обладает источниками данных и ищет способы их пополнения, а во-вторых, имеет развитую технологическую инфраструктуру для принятия решений.

Цифровая трансформация общества создала информационно-технологическую основу для модернизации предварительного расследования в российском уголовном процессе. Но действующее уголовно-процессуальное законодательство не позволяет применить существующую информационную инфраструктуру в доказательственной деятельности на полную мощность. Для этого нужны законодательные изменения в обозначенных нами направлениях. Внедрение наших предложений приведет к снижению затрат за счет оптимизации процессуальных решений, сокращения времени на производство следственных и процессуальных действий.

Ученые-процессуалисты должны осознать неизбежность перехода в современной цифровой экосистеме «от документов - к данным», т. е. от бумажного документооборота к цифровой форме, что обеспечит сбор, хранение, обработку и упорядочение всех необходимых данных как доказательств на этапе предварительного расследования. Открытые интерфейсы межмашинного взаимодействия позволят органам предварительного расследования искать, собирать, получать, фиксировать, анализировать и использовать уголовно-релевантную, криминалистически значимую доказательст-

венную информацию. Таким образом, созданы уникальные возможности для получения достоверной, релевантной и эргономичной информации, необходимой для формирования доказательств. Такие признаки электронных документов, как «пригодность для восприятия человеком», «возможность передачи по информационно-телекоммуникационным сетям», «возможность идентификации», вполне вписываются в предлагаемую нами новую цифровую стратегию расследования преступлений. Но для реализации новой цифровой стратегии расследования преступлений нужны институциональные реформы и перестройка всей системы уголовной юстиции по вышеисследованным направлениям.

Библиографический список

1. Александров А. С. Каким не быть предварительному следствию // Государство и право. 2001. № 9. С. 54-62.

2. Александров А. С. Реформа полиции, реформа обвинительной власти России - путь к евроинтеграции // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2013. № 4 (26). С.49-57.

3. Александров А. С., Терехин В. В., Кух-та А. А. О правовом значении результатов гласных оперативно-розыскных мероприятий для уголовного дела и реформы досудебного уголовного процесса // Уголовное право. 2009. № 6. С. 77-81.

4. Арасланова В. А., Ахрамеева О. В., Борисов С. А., Бурмистрова Е. С., Жемерики-на Ю. И., Захарова С. Г., Мельникова А. С., Михайлов А. К. Информационное общество и глобальная информационная телекоммуникационная инфраструктура: монография. Н. Новгород: НОО «Профессиональная наука», 2018. URL: http://scipro. ru/conf/monographIT.pdf.

5. Головко Л. В. Казахстан: десоветиза-ция уголовного процесса. Статья 2. Унификация досудебного расследования // Уголовное судопроизводство. 2012. № 1. С. 11-13.

6. Головко Л. В. Реформа полиции в контексте модернизации предварительного производства в российском уголовном процессе // Уголовная юстиция: связь времен / сост. А. В. Смирнов, К. Б. Калиновский. М.: ЗАО «Актион-Медиа», 2012. С. 24-31.

7. Зазулин А. И. Использование цифровой информации в доказывании по уголовным делам. М.: Юрлитинформ, 2019. 209 с.

8. Зайцев О. А., Пастухов П. С. Зарубежный опыт правовой регламентации работы с цифровыми доказательствами // Развитие информационных технологий в уголовном судопроизводстве / под ред. С. В. Зуева. М.: Юрлитинформ, 2018. С.40-64.

9. Зайцев О. А., Пастухов П. С. Электронные доказательства в современных системах права // Основы теории электронных доказательств / под ред. С. В. Зуева. М.: Юрлит-информ, 2019. С. 62-84.

10. Зуев С. В. Информационное обеспечение уголовного процесса: метод. рекомендации. Челябинск, 2006. 111 с.

11. Зуев С. В. Информационное обеспечение уголовного процесса: дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2002. 207 с.

12. Лузгин И. М. Методологические проблемы расследования. М.: Юрид. лит., 1973. 216 с.

13. Можаева И. П. Криминалистическое учение об организации расследования преступлений: учеб. пособие / Сарат. соц.-экон. ин-т (филиал) ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г. В. Плеханова». Саратов, 2015. 140 с.

14. Можаева И. П. Криминалистическое учение об организации расследования преступлений: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2014. 54 с.

15. Новая технологическая революция: вызовы и возможности для России: экспертно-аналитический доклад / под науч. рук.

B. Н. Княгинина. М., 2017. 29 с.

16. Пастухов П. С., Лосавио М. Использование информационных технологий для обеспечения безопасности личности, общества и государства // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 36.

C.231-236.

17. Пастухов П. С. Доктринальная модель совершенствования уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества. М.: Юрлитинформ, 2015. 352 с.

18. Пастухов П. С. Модернизация уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2015. 452 с.

19. Пастухов П. С. Уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты объ-

ективизации доказательств // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2009. Вып. 3(5). С. 109-118.

20. Пастухов П. С. Электронный документооборот в уголовном процессе США // Правопорядок: история, теория, практика. 2018. № 4 (19). С. 81-87.

21. Петров М., Буров В., Шклярук М., Шаров А. Государство как платформа. (Кибер) Государство для цифровой экономики. Цифровая трансформация. М.: Центр стратег. разработок, 2018. 52 с.

22. Поляков М. П. Уголовно-процессуальная интерпретация результатов оперативно-розыскной деятельности. Н. Новгород: Ниже-гор. правовая акад., 2001. 220 с.

23. Работа полиции. Системы полицейской информации и разведки: пособие по оценке систем уголовного правосудия / ООН. Нью-Йорк, 2010. 44 с.

24. Смирнов А. В. О деформализации уголовного преследования на досудебной подготовке дела // Конституционно-правовые проблемы оперативно-розыскной деятельности / сост. К. Б. Калиновский. СПб.: Петрополис, 2012. С. 190-196.

25. Смирнов А. В. О задаче реформирования предварительного расследования в уголовном процессе // Уголовное судопроизводство. 2018. № 1. С. 2-33.

26. Хижняк Д. С. Методологические основы расследования транснациональных преступлений: модельный подход: дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2018. 45 с.

27. Шваб К. Четвертая промышленная революция. М.: Эксмо, 2016. 192 с.

28. Drucker P. Managing for Business Effectiveness // Harvard Business Review. 1963. Issue 3. Pp. 53-60.

29. Kressel H., Lento Th. V. Competing for the Future: How Digital Innovations are Changing the World. New York: Cambridge University Press, 2007. 422 p.

30. Lippman M. R. Criminal Procedure. Chicago: University of Illinois at Chicago, 2014. 648p.

31. Manufacturing: The Third Industrial Revolution // The Economist. 2012. Apr 21st.

32. Pastukhov P. S., Losavio M., Polyako-va S. V. Regulatory Aspects of Cloud Computing in Business Environments // Security, Trust, and Regulatory Aspects of Cloud Computing in Busi-

ness Environments. 2014. March. Pp. 156169. DOI: 10.4018/978-1-4666-5788-5.ch009.

33. Pastukhov P. S., Zaytsev O. A., Solo-vyeva N. A. The Legal and Informational-Technological Regime of Access to the Secret Protected by the Law at an Initial Stage of Investigation // Ubiquitous Computing and the Internet of Things: Prerequisites for the Development of ICT: Studies in Computational Intelligence. Vol. 826. Volgograd, 2019. Pp. 59-66.

34. Technology and Development in the third industrial Revolution / Edited by Raphael Kap-linsky and Charles Cooper. London: Frank Cass, 2005.109 p.

References

1. Aleksandrov A. S. Kakim ne byt' predva-ritel'nomu sledstviyu [What Kind of Preliminary Investigation Should not Be]. Gosudarstvo i pravo - State and Law. 2001. Issue 9. Pp. 54-62. (In Russ.).

2. Aleksandrov A. S. Reforma politsii, reforma obvinitel 'noy vlasti Rossii - put' k evrointe-gratsii [Police Reform, Reform of the Prosecutive Authority in Russia - the Way to Eurointegration]. Yuridicheskaya nauka i pravookhranitel 'naya praktika - Legal Science and Law Enforcement Practice. 2013. Issue 4 (26). Pp. 49-57. (In Russ.).

3. Aleksandrov A. S., Terekhin V. V., Kukh-ta A. A. O pravovom znachenii rezul 'tatov glas-nykh operativno-rozysknykh meropriyatiy dlya ugolovnogo dela i reformy dosudebnogo ugolov-nogo protsessa [About Legal Value of Results of Public Operatively-Search Actions for Criminal Case and for Reform of Pre-Judicial Criminal Trial]. Ugolovnoe pravo - Criminal Law. 2009. Issue 6. Pp. 77-81. (In Russ.).

4. Araslanova V. A., Akhrameeva O. V., Bo-risov S. A., Burmistrova E. S., Zhemerikina Yu. I., Zakharova S. G., Mel'nikova A. S., Mikhaylov A. K. Informatsionnoe obshchestvo i global 'naya informatsionnaya telekommunikatsionnaya infra-struktura [Information Society and Global Information Telecommunication Infrastructure]. Nizhny Novgorod, 2018. 135 p. (In Russ.).

5. Golovko L.V. Kazakhstan: desovetizat-siya ugolovnogo protsessa. Stat'ya 2. Unifikatsiya dosudebnogo rassledovaniya [Kazakhstan: Deso-vietization of the Criminal Procedure. Article 2. Unification of the Pre-Trial Investigation]. Ugolovnoe sudoproizvodstvo - Criminal Judicial Proceeding. 2012. Issue 1. Pp. 11-13. (In Russ.).

Заüцеe O. A., nacmyxoe n. C.

6. Golovko L. V. Reforma politsii v kon-tekste modernizatsii predvaritel 'nogo proizvodstva v rossiyskom ugolovnom protsesse [Police Reform in the Context of Modernization of Pre-Trial Proceedings in the Russian Criminal Process]. Ugolovnaya yustitsiya: svyaz' vremen / sost. A. V. Smirnov, K. B. Kalinovskiy [Criminal Justice: the Connection of Times; comp. by A. V. Smirnov, K. B. Kalinovskiy]. Moscow, 2012. Pp. 24-31. (In Russ.).

7. Zazulin A. I. Ispol'zovanie tsifrovoy in-formatsii v dokazyvanii po ugolovnym delam [The Use of Digital Information as Evidence in Criminal Cases]. Moscow, 2019. 209 p. (In Russ.).

8. Zaytsev O. A., Pastukhov P.S. Zarubezh-nyy opyt pravovoy reglamentatsii raboty s tsifro-vymi dokazatel 'stvami [Foreign Experience of Legal Regulation of Work with Digital Proofs]. Moscow, 2018. Pp. 40-64. (In Russ.).

9. Zaytsev O. A., Pastukhov P. S. Elektron-nye dokazatel 'stva v sovremennykh sistemakh prava [Electronic Evidence in Modern Legal Systems]. Osnovy teorii elektronnykh dokazatel'stv / por red. S. V. Zueva [The Fundamentals of the Theory of Electronic Evidence; ed. by S. V. Zuev]. Moscow, 2019. Pp. 62-84. (In Russ.).

10. Zuev S. V. Informatsionnoe obespechenie ugolovnogo protsessa: metodicheskie rekomendat-sii [Information Support for the Criminal Procedure: Methodological Recommendations]. Chelyabinsk, 2004. 92 p. (In Russ.).

11. Zuev S. V. Informatsionnoe obespechenie ugolovnogo protsessa: dis. ... kand. yurid. nauk [Information Support for the Criminal Procedure: Cand. jurid. sci. diss.]. Omsk, 2002. 207 p. (In Russ.).

12. Luzgin I. M. Metodologicheskie problemy rassledovaniya [Methodological Problems of Investigation]. Moscow, 1973. 216p. (In Russ.).

13. Mozhaeva I. P. Kriminalisticheskoe uchenie ob organizatsii rassledovaniya prestuple-niy: uchebnoe posobie [Criminalistic Doctrine of Organizing Investigation of Crimes: Tutorial]. Saratov, 2015. 140 p. (In Russ.).

14. Mozhaeva I. P. Kriminalisticheskoe uchenie ob organizatsii rassledovaniya prestuple-niya: avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk [Criminalistic Doctrine of Organizing Investigation of Crimes: Synopsis of Dr. jurid. sci. diss.]. Moscow, 2014. 52 p. (In Russ.).

15. Novaya tekhnologicheskaya revolyutsiya: vyzovy i vozmozhnosti dlya Rossii. Ekspertno-

analiticheskiy doklad / pod nauchnym ruko-vodstvom V. N. Knyaginina [New Technological Revolution: Challenges and Opportunities for Russia. Expert-Analytical Report; ed. by V. N. Knya-ginin]. Moscow, 2017. 29 p. (In Russ.).

16. Pastukhov P. S., Losavio M. Is-pol 'zovanie informatsionnykh tekhnologiy dlya obespecheniya bezopasnosti lichnosti, obshchestva i gosudarstva [Use of Information Technology to Ensure Security of the Individual, Society and State]. Vestnik Permskogo universiteta. Juridi-cheskie nauki - Perm University Herald. Juridical Sciences. 2017. Issue 36. Pp. 231-236. (In Russ.).

17. Pastukhov P. S. Doktrinal'naya model' sovershenstvovaniya ugolovno-protsessual 'nogo dokazyvaniya v usloviyakh informatsionnogo obshchestva [Doctrinal Model of Improvement of Criminal Procedure Evidence in the Conditions of Information Society]. Moscow, 2015. 352 p. (In Russ.).

18. Pastukhov P. S. Modernizatsiya ugolov-no-protsessual 'nogo dokazyvaniya v usloviyakh informatsionnogo obshchestva: dis. ... d-ra yurid. nauk [Modernization of Criminal Procedure Evidence in the Conditions of Information Society: Dr. jurid. sci. diss.]. Moscow, 2015. 454 p. (In Russ.).

19. Pastukhov P.S. Ugolovno-protsessual'-nye i kriminalisticheskie aspekty ob"ektivizatsii dokazatel 'stv [Criminal Procedural and Criminalistic Aspects of the Evidence Objectivization]. Vestnik Permskogo universiteta. Juridicheskie nauki -Perm University Herald. Juridical Sciences. 2009. Issue 3(5). Pp. 109-118. (In Russ.).

20. Pastukhov P. S. Elektronnyy dokumen-tooborot v ugolovnom protsesse SShA [Electronic Case Files in Criminal Process of the USA]. Pra-voporyadok: istoriya, teoriya, praktika - Legal Order: History, Theory, Practice. 2018. Issue 4 (19). Pp. 81-87. (In Russ.).

21. Petrov M., Burov V., Shklyaruk M., Sha-rov A. Gosudarstvo kak platforma. (Kiber) Gosu-darstvo dlya tsifrovoy ekonomiki. Tsifrovaya trans-formatsiya [The Government as a Platform. A (Cyber)State for the Digital Economy. Digital Transformation]. Moscow, 2018. 52 p. (In Russ.).

22. Polyakov M. P. Ugolovno-protsessual'-naya interpretatsiya rezul 'tatov operativno-rozysknoy deyatel 'nosti [Criminal Procedure Interpretation of the Results of Operational-Investigative Activity]. Nizhny Novgorod, 2001. 262 p. (In Russ.).

23. Rabota politsii. Sistemy politseyskoy in-formatsii i razvedki. Posobie po otsenke sistem ugolovnogo pravosudiya [Policing. Police Information and Intelligence Systems. Criminal Justice Assessment Toolkit]. New York, 2010. 44 p. (In Russ.).

24. Smirnov A. V. O deformalizatsii ugolovnogo presledovaniya na dosudebnoy podgotovke dela [On the Deformalization of Criminal Prosecution in the Pre-Trial Preparation of the Case]. Konstitutsionno-pravovye problemy operativno-rozysknoy deyatel'nosti / Sost. K.B. Kalinovskiy [Constitutional and Legal Problems of Operational Search Activity; comp. by K.B. Kalinovskiy]. St. Petersburg, 2012. Pp. 190-196. (In Russ.).

25. Smirnov A. V. O zadache reformirova-niya predvaritel 'nogo rassledovaniya v ugolovnom protsesse [On the Task of Reformation of Preliminary Investigation in the Criminal Procedure]. Ugolovnoe sudoproizvodstvo - Criminal Judicial Proceeding. 2018. Issue 1. Pp. 2-33. (In Russ.).

26. Khizhnyak S. D. Metodologicheskie os-novy rassledovaniya transnatsional'nykh prestup-leniy: model 'nyy podkhod: dis. ... d-ra yurid. nauk [Methodological Bases of Transnational Crimes Investigation: a Model-Based Approach: Dr. jurid. sci. diss.]. Saratov, 2018. 45 p. (In Russ.).

27. Schwab K. Chetvertaya promyshlennaya revolyutsiya [The Fourth Industrial Revolution]. Moscow, 2016. 192p. (In Russ.).

28. Drucker P. Managing for Business Effectiveness. Harvard Business Review. 1963. Issue 3. Pp. 53-60. (In Eng.).

29. Kressel H., Lento Th.V. Competing for the Future: How Digital Innovations are Changing the World. New York: Cambridge University Press, 2007. 422 p. (In Eng.).

30. Lippman M. R. Criminal Procedure. Chicago: University of Illinois at Chicago, 2014. 648p. (In Eng.).

31. Manufacturing: The Third Industrial Revolution. The Economist. 2012. April 21. (In Eng.).

32. Pastukhov P. S., Losavio M., Polyako-va S. V. Regulatory Aspects of Cloud Computing in Business Environments. Security, Trust, and Regulatory Aspects of Cloud Computing in Business Environments. 2014. March. Pp. 156-169. DOI: 10.4018/978-1-4666-5788-5.ch009. (In Eng.).

33. Pastukhov P. S., Zaytsev O. A., Solovye-va N. A. The Legal and Informational-Technological Regime of Access to the Secret Protected by the Law at an Initial Stage of Investigation. Ubiquitous Computing and the Internet of Things: Prerequisites for the Development of ICT: Studies in Computational Intelligence. Volgograd, 2019. Volume 826. Pp. 59-66. (In Eng.)

34. Technology and Development in the Third Industrial Revolution; ed. by R. Kaplinsky and Ch. Cooper. London: Frank Cass, 2005. 109 p. (In Eng.).