CC BY
13
УДК 821.221.18
ББК 83.3(2=Осет)
Т 39
Тибилов И.С.
Старший преподаватель кафедры русской и зарубежной литературы ЮОГУ им. А.А.Тибилова, e-mail: tibilov.inal@mail.ru
Формирование малой эпической формы в осетинской литературе конца XIX - начала XX веков
(Рецензирована)
Аннотация:
Исследуется процесс эволюции малой жанровой формы конца XIX - начала XX вв., оказавшей влияние на развитие осетинской литературы. Яркими представителями прозаического жанра той поры признаны С. Гадиев и А. Коцоев. В этой связи представляется актуальным исследование вопросов, связанных со спецификой их художественного творчества в сравнительно-типологическом ракурсе рассмотрения. Новизна заключается в уточнении жанровых дефиниций, в выявлении типологических особенностей реализма Коцоева, нацеленного не на изображение конкретных реальных личностей, как у С. Гадиева, а «типических характеров в типических обстоятельствах». Также рассматривается проявление романтических и реалистических тенденций в прозе исследуемого периода, выявляется доминантный тематический комплекс, описывается процесс перехода автора к критическому реализму и анализируется отношение Коцоева к соцреализму. Основными методами исследования являются компаративистский и сравнительно-типологический. Результатом является выявление художественных, социальных и духовно-нравственных приоритетов А. Коцоева, воплотившихся в его художественном мире, а также установление роли творчества писателя в процессе формирования осетинской литературы.
Ключевые слова:
Осетинская литература, малая жанровая форма, романтизм, критический реализм, конфликт, рассказ.
Tibilov I.S.
Senior teacher of Department of the Russian and Foreign Literature, South-Ossetian State University named after A.A. Tibilov, e-mail: tibilov.inal@mail.ru
Formation of a small epic form in the Ossetian literature of the late 19th and early 20th centuries
Abstract:
In the paper, we explore the evolution of a small genre form of the late 19th and early 20th centuries, which has exerted impact on development of the Ossetian literature. Bright representatives of a prosaic genre of that time were S. Gadiev and A. Kotsoev. In this regard, relevant is the research of the questions connected with specifics of their art creativity in a comparative and typological aspect of consideration. The novelty lies in specification of genre definitions, in identification of typological features of realism of Kotsoev aimed at depiction of «typical characters in typical circumstances» rather than specific real persons as
at S. Gadiev. Also, we deal with manifestations of romantic and realistic tendencies in prose of the period under study, identify the prepotent thematic complex, describe the process of transition of the author to critical realism and analyze Kotsoev's attitude to socialist realism. The main methods of this research are comparative and typological. The outcomes of this research include identification of the art, social, spiritual and moral priorities of A. Kotsoev embodied in his art world, as well as finding out of a role of works of the writer in the course of formation of the Ossetian literature.
Keywords:
Ossetian literature, small genre form, romanticism, critical realism, conflict, story.
Арсен Коцоев считается одним из основателей осетинской литературы, во многом опередившим свое время реалистичностью показа жизни, проблем, нравственных и духовных основ осетинского общества конца XIX - начала XX вв. На ранней стадии развития осетинской литературы самыми яркими представителями прозаического жанра были Сека Гади-ев и Арсен Коцоев, причем в их произведениях сочетаются и романтические, и реалистические тенденции. В этом плане реализм Арсена Коцоева представляет более усложненные подходы к отображению окружающей действительности, в его произведениях наблюдается не просто изображение реальных личностей, как у С. Га-диева, а стремление к типизации.
Уже в первых своих рассказах А. Коцоев начинает проникать в сущность жизненных явлений, выискивая их причинно-следственные связи, что в целом характерно для реалистической тенденции и впоследствии станет специфичной особенностью его реалистических текстов [1: 96-107]. Рассказы А. Коцоева имеют жизнеутверждающее начало, даже если в основе сюжета заложен трагический конфликт. Окружающую действительность писатель рассматривает в ее развитии, причем он пытается обнаружить проявления новых социальных и межличностных отношений.
Во времена Арсена Коцоева стала коренным образом меняться традиционная патриархальная жизнь осетинского общества, и он тонко уловил эти изменения. В появлении государственных правовых органов и новых законов писатель
увидел, в отличие от С. Гадиева, выступавшего за сохранение патриархальных традиций [2: 63], прогрессивное начало, которое, по его мнению, должно было привести осетинское общество к культуре и процветанию. Потому он выступил принципиальным противником «отживших» обычаев.
Пафос надежды на установление гармоничных справедливых отношений внутри социума имеет романтически корни, что позволяет говорить о сочетании романтических и реалистических тенденций в творчестве Коцоева начального периода. По мере стабилизации капиталистических отношений в начале XX столетия и все более явного проявления их противоречий философско-эстетические принципы романтизма постепенно обретают конкретное социальное содержание в рассказах Арсена Коцоева. Во многом романтизм А.Коцоева исходит из тех же идей гуманизма, которые присущи произведениям С. Гадиева. «Насколько многообразны жизненные коллизии, настолько многообразно идейное содержание рассказов Арсена. Писатель одинаково талантливо показывает трагическое столкновение и комедийные события, он способен одновременно говорить плача и смеясь, сердиться и сочувствовать. Но о чем бы он ни говорил, во главе угла он ставит идею гуманизма, добро и справедливость. А идеи его рождаются из того состояния, что заставляет его переживать за судьбу народа, болезнями которых он и сам страдает» [3: 11].
Процесс переосмысления происхо-
дящего привел к тому, что, как и Сека Га-диев, Арсен Коцоев осознал, что новые капиталистические отношения разрушают привычный патриархальный быт осетин и то нравственное начало, заложенное в человеке природном. В то же время А.Коцоев остался убежденным, что изменения, происходящие в Осетии, благотворно влияют на социально-экономическое и культурное развитие осетин, а некоторые патриархально-родовые обычаи и нравы осетин, прежде всего кровная месть, становятся преградой в развитии общества. Это неоднозначное отношение к происходящему характерно для большинства творческих личностей, для которых важны не только экономические улучшения, но и духовно-нравственное состояние своего народа. Все эти мысли и сомнения отразились в произведениях писателя.
В своем первом рассказе «Фидис» («Упрек») (1901) Арсен Коцоев на примере семьи Таймураза и Батрадза показывает бессмысленность самого жестокого обычая - мести, жертвами которого становятся не только невинные, но и сами мстители. Бессмысленность дикого обычая, опустошающего душу, Арсен Коцоев развивает в другом психологическом рассказе «Пятнадцать лет» (1901). «Пятнадцать лет» — это трагедия человеческой жизни, назначение которой было иным, это — трагедия человека, убившего лучшие годы своей жизни ради жестокой мести своему обидчику, мести, не принесшей ему самому ничего, кроме страданий [4: 179].
Основное значение творчества А.Коцоева в истории осетинской прозы в том, что он вторгся в замкнутый патриархальный круг, выступив против его иерархически установленного миропорядка и провозгласив «новые» ценностные ориентиры.
На Арсена Коцоева, несомненно, оказало большое влияние творчество Ко-сты Хетагурова, его реализм, народность, патриотизм, художественное мастерство [4:175]. Однако следует отметить, что реализм К.Хетагурова и С.Гадиева пред-
ставляет собой гармоничное соединение с романтизмом, в то время как реализм А.Коцоева с каждым рассказом все больше и больше освобождается от романтизма, в полной мере приобретая формы классического реализма.
А.Коцоев в своих рассказах отображал существенные стороны действительности объективно, но вместе с тем делал это со свойственными ему мировоззренческими установками. Он воспроизводил типичные характеры и конфликты, при этом ситуации оставались заурядными, несмотря на их художественную индивидуализацию. Художественная индивидуализация писателя относится к конкретизации национальных, социальных и исторических явлений, а также физических и интеллектуальных черт героев. «Правдиво показывая жизнь, - писал Х.Н.Ардасенов, - А. Коцоев не мог идеализировать осетинских крестьян. Они были в своей массе темными, безграмотными, суеверными, не получали никакой медицинской помощи, а муллы и знахарки, пользуясь этим, буквально завладевали умами темной массы» [5: 255].
Система персонажей в рассказах разнообразна, по сути, писатель охватывает все слои осетинского общества того времени. Талант писателя в изображении различного рода жуликов, играющих на суевериях простых людей, проявился в рассказе «Думы Дадоловых» («Дадолтымжт»). Здесь соединилась жестокая реальность с творческой идеей. С одной стороны, деяния знахарки Биганон не выходят за рамки традиций, с другой стороны, они показаны с совершенно новой и оригинальной позиции. Защищая интересы простых людей, Коцоев выступал также против сельской буржуазии и сельских старшин.
В 20-30-х годах XX века Арсен Ко-цоев создает образы скрытых врагов новой власти. Это Мырзак, чьи мечты стать лавочником рухнули в результате происшедшей революции («Карьера Мырза-
ка»), это поп Лексо («Декрет»), а также кулак Джанаспи («Джанаспи»).
Произведения А.Коцоева, созданные после Октябрьской революции, относят уже к социалистическому реализму: «Творчество А. Коцоева послеоктябрьского периода развивается в русле социалистического реализма, но писатель шел к нему сложными путями» [6:128]. При этом апологеты соцреализма всегда чувствовали, что его произведения не вписываются в рамки этого направления. В частности, в конце 20-х и в начале 30-х годов рассказы «Что случилось в Фазикау в полночь», «Что будет, что будет» и другие подверглись резкой критике. В первом рассказе показана комсомолка Тамара, которая по-своему понимает свободу женщины. Она ведет развратный образ жизни, и, наконец, доходит до убийства детей мужа.
Отвечая на резкие выпады критиков, Шамиль Джикаев убедительно доказал необоснованность претензий сторонников соцреализма, подчеркнув, что Арсен никогда не был сторонником метода соцреализма.
«В первую очередь, советская критика требовала от писателя революционную идеологию. Его творчество оценивали с позиций соцреализма. Арсен не был революционером, не было у него марксистского мировоззрения, свои произведения не писал по методу соцреализма. По этой причине критиковали его метод, идейное содержание отдельных его произведений. Такие условия не давали возможности более основательно изучить творчество Арсена, глубже исследовать художественные особенности его произведений [3: 76].
В итоге, несмотря на постоянную критику со стороны приверженцев соцреализма, представлявших официальную идеологию, Арсен Коцоев так и не стал подгонять свой художественный метод
под каноны соцреализма, он был против всяческой идеализации действительности и пропаганды тех ценностей, в которые не верил.
Проблема положительного героя у Арсена Коцоева решает концепцию взаимоотношений, присущих данной эпохе, - конфликта между индивидуумом и обществом, в этом плане писатель актуализирует вопросы морального, этического и нравственного характера. Это приводит к тому, что появляются рассказы, в которых социальные мотивы отходят на второй план, а авторский интерес направляется на решение психологических конфликтов («Рано утром», «Пятнадцать лет» и др.).
На рубеже конца XIX - начала XX вв. проблема нравственных ценностей и эстетических ориентиров подверглась кардинальному пересмотру, и это было закономерным в эпоху слома традиций, коренных сдвигов в общественном и личностном сознании, когда разрушались этические и нравственные основы общества, формировались новые представления о чести и патриотизме, новые герои вступали в конфликт с «традиционными» представлениями. Зачинателем новых веяний в осетинской литературе выступил Арсен Коцоев. На наш взгляд, творческую манеру этого писателя сложно уместить в рамки одного определенного метода, здесь нужны другие подходы с позиций современного литературоведения, утверждающего, что «.. .специфика художественного творчества отдельного писателя не может быть оценена однозначно, это многомерная структура, по модели Делеза-Гваттари, представляющая не древесность (как вертикальное развитие), а ризому - грибницу, корневище, где форма и содержание в своем сложном функциональном переплетении образуют целостное произведение» [7: 8].
Примечания:
1. Мамиева И.В. Индивидуальные особенности Арсена Коцоева = Мамиаты Изетж. Коцойты Арсены сжрмагонд фжржзтж // Мах дуг. 1997. № 7. С. 96-107. (на осет. яз.).
2. Джусойты Н.Г. История осетинской литературы. Кн.: 1902-1917 гг. Тбилиси: Мец-ниереба, 1985. 272 с.
3. Джикаев Ш.Ф. Именитые люди: творческие портреты: Арсен, Елбыздыко, Цомак, Гино, Гаппо. Владикавказ: Ир, 2009. 388 с. (на осет. яз.).
4. Салагаева З.М. Четыре этюда об осетинской прозе. Орджоникидзе: Ир, 1970. 242 с.
5. Ардасенов Х.Н. Очерк развития осетинской литературы (дооктябрьский период). Орджоникидзе: СОКИ, 1959. 284 с.
6. Очерк истории осетинской советской литературы. Орджоникидзе: СОКИ, 1967. 242 с.
7. Бешукова Ф.Б. Постмодернистская структура художественного текста Н. Куека «Черная гора» // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология. Искусствоведение. Майкоп, 2012. Вып. 2. С. 17-22.
References:
1. Mamieva, I.V. Individual features of Arsen Kotsoev // Makh Dug, 1997. No. 7. - P. 96107. - (in the Ossetian language).
2. Dzhusoyty, N.G. History of the Ossetian literature. Book 2 (1902-1917). - Tbilisi: Metsniereba, 1985. - 272 pp.
3. Dzhikaev, Sh.F. Famous people: creative portraits: Arsen. Elbyzdyko. Tsomak. Gino. Gappo. Vladikavkaz: Ir, 2009. - 388 pp. (in the Ossetian language).
4. Salagaeva, Z.M. Four sketches on Ossetian prose. Ordzhonikidze: Ir, 1970. - 242 pp.
5. Ardasenov, Kh.N. Essay on the development of the Ossetian literature (the pre-October period). Ordzhonikidze: SOKI, 1959. - 284 pp.
6. Essay on the history of the Ossetian Soviet literature. Ordzhonikidze: SOKI, 1967. -242 pp.
7. Beshukova, F.B. Post-modernist structure of the art text of «The Black Mountain» by N. Kuyek // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. Philology and the Arts, 2012. P.7-11.
