CC BY
36Res publica
Формирование идеологического дискурса еврокоммунизма
На примере Итальянской коммунистической партии
© Каторжевский П. Н.
© Katorzheuski P.
Формирование идеологического дискурса еврокоммунизма.
На примере Итальянской коммунистической партии
Formation of the ideological discourse of Eurocommunism.
On the example of the Italian Communist Party
Аннотация. Рассмотрено формирование основных положений идеологии еврокоммунизма на примере идеологической эволюции и политической практики Итальянской коммунистической партии. ИКП впервые сформулировала те положения, которые стали базовыми для идеологии еврокоммунизма. Хронологические рамки статьи охватывают период с «Салернского поворота» ИКП в 1944 г. по настоящее время. Цель статьи — проследить формирование идеологического комплекса еврокоммунизма на примере современного коммунистического движения в Италии.
Annotation. The article deals with the formation of the main provisions of the ideology of Eurocommunism on the example of the ideological evolution and political practice of the Italian Communist Party. The Italian Communist Party was the first Communist Party to formulate and apply in practice the provisions that became the basis for the ideology of Eurocommunism. The chronological scope of the article covers the period from the "Salerno Turn" of the ICP in 1944 to the present. The aim of the article is to trace the formation of the ideological complex of Eurocommunism through the example of the modern communist movement in Italy.
Ключевые слова. Еврокоммунизм, левые, культурная гегемония, исторический компромисс, социализм, сталинизм. Key words. Eurocommunism, the left, cultural hegemony, historical compromise, socialism, Stalinism.
Одной из партий, стоявших у истоков формирования идеологического дискурса еврокоммунизма, была Итальянская коммунистическая партия (ИКП). На протяжении ряда лет она оставалась самой массовой и влиятельной компартией Европы. В 1944 г. ее численность составляла 1,7 млн человек, а на первых парламентских выборах после Второй мировой войны коммунисты получили 19% голосов [8. С. 166]. Задолго до того, как возник термин «еврокоммунизм», такие идеологи и руководители итальянского коммунистического движения, как Антонио Грамши и Паль-миро Тольятти, сформулировали теоретические положения, которые впоследствии стали фундаментом для формирования еврокоммунизма.
Окончательное теоретическое его оформление можно отнести к 1970-м гг. Это связано с выходом работы «Еврокоммунизм и государство» (1977) генерального секретаря Коммунистической партии Испании
КАТОРЖЕВСКИЙ Павел Николаевич — аспирант факультета политологии Санкт-Петербургского государственного университета.
(КПИ) Сантьяго Каррильо и совместным заявлением лидеров итальянской, испанской и французской компартий на встрече в Мадриде 2—3 марта 1977 г., которое в дальнейшем было названо «Еврокоммунистический манифест». Однако некоторые характерные для идеологии еврокоммунизма положения были изложены одним из лидеров ИКП Антонио Грамши еще в «Тюремных тетрадях» за 40 лет до теоретического обоснования еврокоммунизма и за 30 лет до возникновения этого термина. В частности, Грамши высказывал мысль, что пролетариат не сможет взять власть посредством одной, хоть и хорошо подготовленной, атаки на государственный аппарат снизу [10. С. 33]. Исходя из этого, он считал необходимыми борьбу рабочего класса за идейно-нравственное господство в обществе и завоевание прочных позиций в экономике. Это положение нашло свое отражение в тезисе о возможности продвижения к социализму в рамках демократической законности в связи с возросшей популярностью социалистических идей [9. С. 48].
Послевоенную Конституцию Италии коммунисты считали «своеобразным результатом классовой борьбы» и доминирования рабочего класса в народном движении. Ее соблюдение, по мнению ИКП, и являлось почвой, на которой сталкивались силы социалистического обновления и реакции [9. С. 51]. Лидеры и теоретики ИКП полагали, что парламентский путь к социализму не является прямым отрицанием революционного процесса, а утвердившаяся в 1950-х гг. в Италии и ряде других стран Западной Европы модель демократии сама по себе является результатом вооруженной борьбы и Октябрьской революции, в результате которой возник СССР. Поясняя этот тезис, П. Тольятти отмечал в докладе на VIII съезде ИКП: «Разве возможно было бы существование в Западной Европе широкой политической демократии, если бы не Октябрьская революция, если бы Советский Союз не превратился в столь могущественное государство? Именно революционная борьба, одержанные в боях победы открыли демократический путь движения к социализму» [9. С. 50].
Обоснование прихода коммунистов к власти парламентским путем лидеры ИКП искали у А. Грамши. А тот сравнивал политическую борьбу в либерально-демократических условиях с позиционной войной: «Прочная структура современных демократий — и как государственных организаций, и как комплекса ассоциаций в гражданской жизни — представляет с точки зрения политического искусства как бы систему "траншей и долговременных фронтовых укреплений" в позиционной войне: они составляют только "частный" элемент движения, которое раньше было "всей" войной, и т. д.» [1. С. 213]. Одновременно Грамши упоминает, что методы позиционной войны должны сочетаться с «маневренной войной»: «Таким образом, тактика ударных отрядов не может иметь для определенных классов такого же значения, какое она имеет для других; некоторым классам необходимо вести маневренную, подвижную войну (ибо она удобна для них), которую — в сфере политической борьбы — полезно, а быть может,
и необходимо комбинировать с тактикой, связанной с применением отрядов "отважных". Но делать это по военному образцу — значит совершать глупость: политические соображения в этом случае должны быть поставлены выше собственно военной части, и только политика создает возможность маневренных, подвижных действий» [1. С. 191].
Продвижение к социализму по парламентскому пути подразумевало взаимодействие ИКП с другими политическими силами и социальными группами, имеющими неоднородную социальную структуру, т. е. создание «нового исторического блока», о котором А. Грамши писал: «Теоретически правильный тезис, согласно которому каждый класс имеет только одну партию, подтверждается тем фактом, что в решительные моменты различные политические группировки, каждая из которых выступала как "независимая" партия, объединяются, образуя единый блок» [1. С. 146].
В случае с ИКП формированию подобного «блока» способствовало взаимодействие коммунистов с некоммунистическими силами. Это содействовало завоеванию авторитета партии не только среди трудового населения, но и у идеологических оппонентов, в числе которых были умеренные социалисты и христианские демократы. Последовательная антифашистская позиция коммунистов способствовала росту их популярности в послевоенной Италии и делала невозможной маргинализацию партии. На официальном уровне политика «единства прогрессивных сил» была сформулирована руководящими органами ИКП после так называемого Салернского поворота: «Национальный совет Итальянской коммунистической партии вновь подтверждает проводимую партией политику единства рабочего класса, а также братского и последовательного сотрудничества с Социалистической партией, единства демократических и либеральных антифашистских сил движения Комитетов национального освобождения» [18]. Логическим итогом «Салернского поворота» стал призыв к формированию «демократического правительства, которое очистит раны, оставленные двадцатилетней фашистской тиранией, и сделает итальянский народ полностью свободным и хозяином своей судьбы», который заложил основы для курса на участие ИКП в конкурентной политической борьбе и демократическим методам реализации своей программы.
Сотрудничество ИКП с демократическими партиями и взаимное признание в качестве равноправных политических субъектов сделало возможным проведение политики «исторического компромисса», который подразумевал сотрудничество коммунистов и социалистов с Христианско-демократи-ческой партией (ХДП) и всеми силами, входившими в Движение Сопротивления. В начале 1970-х многие в Италии боялись правого путча, и Энрико Берлингуэр, возглавлявший на тот момент ИКП, считал, что ХДП действительно имеет «глубокие корни в народе», и потому две наиболее массовые партии, ИКП и ХДП, должны найти точки соприкосновения [5. С. 363].
Коммунистические лидеры пытались найти связь своей партии с католическими массами и на основе реально существующих национальных
условий внедрять элементы социализма, что называется «здесь и сейчас», используя для этого кооперативное движение и местные органы самоуправления. Отчасти такая политика была продиктована правым военным переворотом в Чили: «Очевидно, что единство, политическая и электоральная сила левых и все более прочное взаимопонимание между их различными автономными выражениями являются необходимым условием для поддержания в стране растущего стремления к переменам и их осуществления. Но было бы совершенно иллюзорно думать, что, даже если бы партиям и левым силам удалось достичь 51 процента голосов и представительства в парламенте (что само по себе означало бы большой шаг вперед в расстановке сил в Италии), этот факт гарантировал бы выживание и работу правительства, которое было выражением этого 51 процента» [13].
Э. Берлингуэр говорил, что чилийские события касаются всех, после чего в партийном издании «Ринашита» вышло три статьи, в одной из которых емко и однозначно давалась характеристика политике «исторического компромисса»: «Мы говорим не о левой альтернативе, а о демократической альтернативе. Иными словами, о возможном сотрудничестве и соглашениях между народными массами, идущими за коммунистами и социалистами, с народными массами, идущими за католиками, а также о сотрудничестве
с другими демократическими формированиями» [13].
* * *
В то же время ряд исследователей полагают, что «исторический компромисс» нельзя считать неотъемлемым элементом идеологии ИКП, и его можно рассматривать как взаимовыгодное тактическое соглашение лидеров ИКП и ХДП для формирования правительства. Против подобной позиции говорит тот факт, что руководство ИКП посвятило ряд теоретических статей причинам крушения демократическо-социалистического проекта в Чили и, имея достаточное влияние для мобилизации масс, не ставило вопрос о взятии власти путем единовременного восстания, вместо этого стремясь приблизить идеологических оппонентов к своим политическим установкам для формирования «широкого блока демократических сил» [10. С. 39].
Э. Берлингуэр писал: «Мы всегда думали об этом, и сегодня чилийский опыт укрепляет нас в этом убеждении, — что единство рабочих партий и левых сил не является достаточным условием для обеспечения защиты и прогресса демократии, так что этому единству противостоит блок партий, расположенных от центра до крайне правых. Центральной политической проблемой в Италии было и остается больше, чем когда-либо, именно то, чтобы избежать стабильной и органической консолидации между центром и правыми, широкого клерикально-фашистского фронта и вместо этого иметь возможность сместить социальные и политические силы, расположенные в центре, на последовательно демократические позиции» [13]. Исходя из позиции Берлингуэра, «исторический компромисс» был
осознанной политикой, направленной на то, чтобы предотвратить возможный правый поворот ХДП и центристских партий, максимально приблизив их к компромиссной позиции, которую ИКП считала приемлемой и соотносящейся со своими идеями и ценностями.
Одним из фундаментальных теоретических положений еврокоммунизма стал отказ от политической практики и воспроизведения идеологических нарративов сталинизма (т. е. сверхцентрализации партийной структуры, строгого подчинения центру коммунистического движения, героизации личности И. В. Сталина и т. д.). Выступая на ХХ съезде КПСС, П. Тольтятти признал репрессивность сталинской системы и высказался за необходимость уточнения критики в ходе нового ознакомления с историей социалистического строительства в Советском Союзе [7. С. 88].
Рассматривая десталинизацию политики ИКП и ее последствия, следует особо отметить, что Тольятти долго выступал проводником политики сталинизма в итальянском коммунистическом движении. Об этом свидетельствует тот факт, что его подпись стояла под документом о роспуске польской компартии. Один из руководителей ИКП Умберто Террачини вспоминал, что после избрания в Президиум Интернационала П. Тольятти нес ответственность за проведение в жизнь крайне суровых решений в отношении лидеров других компартий [4. С. 15]. Эти факты помогают понять, почему, оценивая последствия сталинизма для коммунистического движения, он не воспроизводил идеологические клише антисталинской оппозиции 1920-х гг. и ограничивал свою критику утверждениями о легитимности сталинской политики: «Мне кажется гораздо более правильным признать, что, несмотря на допущенные им ошибки, Сталин имел согласие очень большой части страны и прежде всего ее руководящих кадров, а также масс» [19].
Одной из причин отказа ИКП от сталинизма можно считать клеймо, которое было наложено на коммунистическую идеологию в целом после оглашения масштабов репрессий и фактов нарушения законности в интерпретации советского законодательства того времени. Дальнейшая апологетика сталинизма со стороны ИКП могла привести не только к сокращению членской базы, но и к потере электоральной поддержки партии, которая и без того вынуждена была парировать обвинения социалистов и правых в работе на иностранное государство и антидемократизме.
Стоит также отметить, что озвученные в докладе Н. С. Хрущева на ХХ съезде КПСС утверждения о сталинских методах управления не соответствовали теории А. Грамши, которая представлялась лидерами ИКП как единственно верная и безошибочная адаптация марксизма-ленинизма к итальянским условиям. В результате П. Тольятти не только воспринял критику, которую дали сами советские коммунисты сталинской эпохе, но и высказал мысль, созвучную позициям Л. Троцкого, о «бюрократическом перерождении советского общества»: «Несомненно, что ошибки Сталина были связаны с чрезмерным увеличением веса бюрократического аппарата в советской экономической и политической жизни и, может быть,
прежде всего в жизни партии. И тут очень сложно сказать, что было causa, каково следствие. Одно мало-помалу стало выражением другого» [11].
Критика сталинизма в интерпретации ИКП зачастую была резкой, но не затрагивала причин произошедшего; основной ее целью можно назвать попытку сохранить симпатии избирателей, показать, что ИКП, отрицая капитализм, не станет заменять его тоталитарной системой и ликвидировать демократические права. Здесь можно согласиться с оценкой теоретика IV Интернационала Эрнста Манделя, которую он дал при рассмотрении причин критики еврокоммунистами репрессивных практик в СССР: «Основной причиной последних тактических поворотов еврокоммунистов является электоральная политика: целью является преодоление препятствий в завоевании голосов избирателей и... сторонников из профсоюзов» [17. Р. 49]. Это возымело должный электоральный эффект: из-за коллизий избирательной системы ИКП потеряла три депутатских мандата на выборах 1958 г. по сравнению с 1953-м, но в количественном отношении получила больше голосов.
Официальное «отречение» итальянских коммунистов от сталинизма дало начало формированию положения о национальном пути к социализму. П. Тольятти, приветствуя ХХ съезд КПСС, наиболее энергично поддержал тезис о многообразии форм перехода к социализму, высказав мысль о необходимости для ИКП поиска «итальянского пути к социализму» [7. С. 84]. По его словам, «обновить означает определить с большей ясностью основу и содержание проводимой нами в Италии деятельности за завоевание демократии, мира и социализма. Это означает еще раз подчеркнуть национальный и демократический характер нашей партии» [9. С. 7].
Говоря об «итальянском пути к социализму», Тольятти использовал марксистско-ленинскую методологию, ориентируясь на членов партии. Но, обращая эти слова также и к беспартийным сторонникам партии, он уверял их в том, что ИКП не станет копировать худшие практики советского проекта и в случае прихода к власти не допустит гипотетического ввода советских войск, как это происходило в Венгрии. Требование западными компартиями автономии и поиск собственных путей к преодолению капитализма отчасти обусловлены конкурентной политической средой, в которой они действовали, и отрицание плюрализма означало бы для них прямую дорогу в политическую маргиналию [15. Р. 105].
* * *
ИКП также считала, что в число национальных особенностей входит социально-классовая структура общества и религиозно-конфессиональный состав. «Итальянский путь к социализму» подразумевал, что рабочий класс достиг необходимого уровня осознания своих социальных интересов и политической субъектности, чтобы возглавить демократические преобразования, которые, по мнению лидеров и теоретиков ИКП, должны были привести к преодолению капитализма.
Механизмами такой трансформации должны были стать положения итальянской конституции о национализации и ограничении крупной земельной собственности, заложенные в нее под влиянием левых сил и совпадавшие с программными целями ИКП. «Теперь, когда мы говорим о демократическом пути к демократическому социализму, — отмечал ев-рокоммунист и марксистский социолог Никос Пуланзас, — такая стратегия должна не только глубоко преобразовать, но и сохранить формы представительной демократии и формы свобод (то, что мы долгое время называли "формальными свободами", но которые не просто "формальные"). Эта представительная демократия должна в то же время идти рука об руку с созданием прямой демократии в основе» [16. Р. 196].
Помимо индустриального пролетариата, к которому традиционно апеллируют представители ортодоксальных направлений в коммунистическом движении, ИКП рассматривала в качестве целевых дискриминируемые группы со своими специфическими групповыми интересами: женщин, молодежь, средний класс, представителей религиозных конфессий и ремесленников. Коммунисты делали акцент на неоднородности этих групп и их потенциальной заинтересованности в социальных преобразованиях. К примеру, ИКП считала, что среди католического электората значительная часть относится к наемным работникам, интересы которых не тождественны интересам руководства ХДП. Часть ремесленников в соответствии с этой логикой должна была поддержать коммунистов из-за объективной необходимости вступить в неравную конкуренцию с монополистическим капиталом.
Эти программные установки позволяют охарактеризовать взгляд ИКП на роль так называемых мелкобуржуазных групп в реализации транзита от капитализма к социализму с использованием институтов либеральной демократии.
ИКП считала необходимыми дистанцирование от КПСС, децентрализацию международного коммунистического движения без окончательного разрыва с советской компартией. В своей «Памятной записке» (1964) П. Тольятти, развивая мысль о текущем состоянии международного сотрудничества коммунистических партий, обосновал принципы так называемого полицентризма в коммунистическом движении. В ней лидер итальянских коммунистов настаивает на том, что каждая коммунистическая партия должна научиться самостоятельности, и выступает против создания новой централизованной международной коммунистической организации наподобие Коминтерна.
Вместо этого П. Тольятти предлагает проведение регулярных совещаний и обмен опытом между отдельными партиями. «Самостоятельность партий, решительными сторонниками которой мы являемся, — писал Тольятти, — это не только внутренняя потребность нашего движения, но и существенное условие нашего прогресса в нынешних условиях. Поэтому мы высказываемся против любых предложений создать снова какую-либо международную централизованную организацию. Мы являемся решительными сторонниками единства нашего движения и международного
рабочего движения, но это единство должно осуществляться в обстановке многообразия конкретных политических позиций, соответствующих положению в различных странах и степени развития последних» [11].
П. Тольятти уделял значительное внимание критике тогдашних позиций китайских и албанских коммунистов. В то же время он выступал против изоляции компартии Китая и считал несвоевременным созыв международного совещания коммунистических партий исключительно ради «отречения» от китайских и албанских коммунистов, противопоставивших себя КПСС: «Единство всех социалистических сил в единых действиях, так, чтобы они стояли даже выше идеологических разногласий, в борьбе против самых реакционных группировок империализма является неотложной необходимостью. Нельзя считать, что из этого единства могут быть исключены Китай и китайские коммунисты» [11].
Он считал, что консолидация коммунистического движения возможна через отказ от теоретических дебатов, которые не касались участия компартий в текущем политическом процессе и не приближали бы их к возможности принимать и реализовывать политические решения. Отстаивая эти позиции, Тольятти ссылался на внутренний опыт ИКП: «мы развернули по всем темам полемики с китайцами широкие обсуждения на собраниях ячеек и секций, на городских активах. Наибольшего успеха мы достигали тогда, когда от рассмотрения общих тем (характер империализма и государства, движущие силы революции и т. д.) переходили к конкретным вопросам нашей текущей политики (борьба против правительства, критика по адресу социалистической партии, вопросы профсоюзного единства, забастовок и т. д.). По этим темам полемика китайцев совершенно безоружна и бессильна» [11].
Постепенно ИКП занимала все более независимую позицию и в 1970-х под руководством Э. Берлингуэра отказалась участвовать в развернутой СССР кампании по осуждению КНР, а в 1968 г. осудила ввод советских войск в Чехословакию [7. С. 195]. Принцип полицентризма устранил режим механической ориентации национальных компартий на политическую линию централизованной международной организации вертикального типа, что предполагало возможность самостоятельно определять инструменты и методы, используемые для реализации политической повестки.
* * *
В 1991 г. ИКП прекратила свое существование и была преобразована в Демократическую партию левых сил (ДПЛС), а позже и вовсе стала называться Демократической партией (ДП), и на сегодняшний день считает даже социал-демократические установки слишком радикальными. Причиной фактической самоликвидации ИКП можно считать вульгарное применение политики «исторического компромисса» и последующий отрыв от своей социальной базы. После «исторического компромисса» ИКП, вступив в коалицию с христианскими демократами, отторгла об-
винения в связи с террористической организацией «Красные бригады», при этом некоторые из сторонников партии почувствовали себя преданными [8. С. 172]. Доля представителей рабочего класса в партии при этом с 1968-го по 1981 г. снизилась с 50,4 до 45,4%. Представительство так называемой мелкой буржуазии выросло с 6,6 до 9,1%. Наиболее заметные изменения социального состава происходили в руководящих органах партии среднего звена: там с 1951 г. по 1975-й доля выходцев из рабочего класса сократилась с 44,2 до 26,6% [12. С. 300].
Современные итальянские коммунисты считают, что старая ИКП исчезла из-за "damnatio memoriae", т. е. отказа от своего идеологического и культурного прошлого. Но отмечают, что на это повлияли факторы внутринациональной и международной политики, а также экономические причины. ИКП, повлияв на своих политических оппонентов и толкнув их политические установки влево, лишилась собственной гегемонии, утратив связь с социальными движениями и своей электоральной базой. Взяв курс на встраивание в буржуазно-демократическую политическую систему, ИКП приняла только стадию «позиционной войны», сконцентрировавшись исключительно на получении мест в представительных органах власти, отодвинув на неопределенный срок этап «маневренной войны», без которой использование механизмов капиталистической демократии превратилось в случае ИКП из этапа достижения программных задач в самоцель.
Радикально настроенная часть партии, которая не приняла трансформацию ИКП в ДПЛС и не превратилась в итоге в ДП, пытаясь сохранить коммунистическую организацию в Италии, создала Партию коммунистического возрождения (ПКВ). Партия базируется на идеях ИКП 1970-х гг., обогащает свою идеологическую платформу идеями «новых левых» и имплементиру-ет в свою идеологию феминистскую, экологическую и антиглобалистскую повестку, а также запросы социальных движений, существующих независимо от партии. ПКВ выдвигает наиболее жесткую критику сталинизма и некоторых негативных аспектов так называемого реального социализма, считая, что марксизм-ленинизм должен быть не снят с повестки, а творчески развит и «перефразирован»: «Единственный способ восстановить силу левых — это бороться вместе и пытаться предложить альтернативу капиталистической системе» [3].
Сегодняшние итальянские коммунисты, таким образом, не отказываются от идейно-теоретического наследия еврокоммунизма, пытаясь дополнить его опытом некоммунистических социальных движений, идеология которых не противоречит коммунистической идеологии. В то же время концентрация ПКВ на парламентских методах борьбы за власть и повторение трагических ошибок ИКП выразились в участии ПКВ в правительстве премьер-министра от ДП Романо Проди и, как следствие, голосовании за неолиберальную экономическую политику. ПКВ также проголосовала за участие итальянской армии в военной операции в Афганистане,
что снизило ее популярность в глазах сторонников и привело к череде расколов.
Подобная политика исходит из политической культуры, которую многие члены старшего поколения ПКВ унаследовали от старой ИКП, воспринимавшей тезис об «историческом компромиссе» как политическое поведение в конкретной тактической ситуации. В данном случае ПКВ шла на уступки партнерам по коалиции ради недопущения реванша со стороны Берлускони и его сторонников. Другим негативным итогом соглашений ПКВ с истеблишментом стал ее отрыв от низовых социальных движений, что изолировало партию от потенциальных сторонников и не позволяло сформировать единую политическую и культурную программу [14. Р. 160].
Кризис в партии и потеря сторонников привели ПКВ в 2008 г. к левому повороту. И, в отличие от других итальянских партий, считающих себя коммунистическими, ПКВ начала выступать за независимую левую политику и против участия в коалициях с ДП [6]. Проявляя внешнюю приверженность еврокоммунистической линии, ПКВ обогащает свои установки повесткой дискриминируемых групп, идеологией новых социальных движений и отказывается от «исторического компромисса» в пользу самостоятельной политической субъектности и укрепления коммунистической идентичности.
Деятели ИКП впервые озвучили и перевели в практическую плоскость такие характерные для идеологического комплекса еврокоммунизма элементы, как исторический компромисс и принцип полицентризма, а также раньше других еврокоммунистических партий через теорию гегемонии А. Грамши обосновали использование механизмов буржуазной демократии для прихода коммунистических и социально близких к ним сил к власти. Другим положением, ставшим одной из основ идеологического дискурса еврокоммунизма, было признание переходного периода между капитализмом и социализмом — так называемой прогрессивной демократии, в рамках которой должны быть заложены рычаги для последующего перехода к некапиталистическому обществу.
Крупнейшая коммунистическая партия в Италии — ПКВ пересмотрела свое отношение к политике «исторического компромисса», сохранив курс на взаимовлияние с некоммунистическими социальными движениями. Идеологические положения ИКП стали основой для политической повестки партий, которые можно назвать еврокоммунистическими, а именно французской (ФКП) и испанской (КПИ). КПИ обосновала экономические позиции еврокоммунизма, а ФКП дала практическое обоснование организационно-партийного реформирования коммунистических партий.
* * *
Внешними факторами идеологической трансформации ИКП стали ХХ съезд КПСС и раскол в международном коммунистическом движении,
ввод советских войск в Венгрию и Чехословакию, провал социалистических революций в развитых промышленных странах Европы, военный переворот в Чили и подъем антиколониального движения в странах «третьего мира». Сказались и внутренние факторы: взаимодействие с некоммунистическими силами, участие коммунистов в создании конституции, рост популярности леворадикальных террористических движений, а также дифференциация между северными и южными регионами Италии, особенности традиционного экономического уклада и религиозно-конфессионального состава населения.
Сейчас некоторые еврокоммунистические установки отвергнуты современной политической практикой еврокоммунистических партий и крушением «старой» ИКП.
Главный практический вывод из истории итальянского коммунистического движения для современных радикальных левых заключается в вопросах тактики для получения возможности влиять на принятие политических решений и участвовать в процессе их реализации — естественно, с поправкой на отличия политического пространства ХХ1 в. от специфических условий Италии второй половины ХХ в.
Можно согласиться с утверждением о том, что идеологические положения еврокоммунизма, выработанные в том числе деятелями итальянского коммунистического движения, являются связующим звеном между прошлым и настоящим радикальных левых, занимающих сегодня положение правее большевизма, но левее современной социал-демократии, фактически отказавшейся от своей левой идентичности [2. С. 541].
Литература
1. Грамши А. Тюремные тетради // Грамши А. Избранные произведения : в 3 т. М. : Издательство иностранной литературы, 1959. Т. 3.
2. Гуторов В. А., Ширинянц А. А. Интерпретации коммунизма и посткоммунистических трансформаций в России: современные теоретические дискуссии // Вестник Российского университета дружбы народов. 2021. Т. 23. № 4.
3. Единственный способ восстановить силу левых — это бороться вместе и пытаться предложить альтернативу капиталистической системе. — http://left.by/archives/19731 (дата обращения: 19.01.2022).
4. Кин Ц. И. Выбираем правду // Полис. Политические исследования. 1991. № 1.
5. Кин Ц. И. Итальянский ребус. М. : Политиздат, 1991.
6. Левый поворот 'Шо^агюпе Сomunista" : Интервью с Клаудио Беллоти. — https://www.1917.com/XML/ rgzBAUER8Fxk3tDnockHnvdOZOg.xml (дата обращения: 19.01.2022).
7. Леонхард В. Еврокоммунизм : Вызов Востоку и Западу. М. : Прогресс, 1979.
8. Ляшева А. Левые в Италии: от побед к провалам // Лiва бвропа. Киев : Фамтьна друкарня huss, 2017.
9. Материалы VIII съезда Итальянской коммунистической партии. М. : Госполитиздат, 1957.
10. Попов Л. Б. Воспоминания о еврокоммунизме. М. : Международные отношения, 2008.
11. Тольятти П. Памятная записка (1964) // Рабкрин. 2019. 30.06. — https://rabkrin.org/tolyatti-palmiro-pamyatnaya-zapiska-1964 (дата обращения: 17.02.2022).
12. Холодковский К. Г., Ярополов Е. И. Партийная структура и внутриполитическая борьба // Современный монополистический капитализм : Италия / отв. ред. Н. П. Васильков, К. Г. Холодковский М. : Мысль, 1983.
13. Berlinguer E. Riflessioni sull'Italia dopo i fatti del Cile. — https://enricoberlinguer.org/home/enrico-berlinguer/documenti-politici/5-riflessioni-sull-italia-dopo-i-fatti-del-cile.html (дата обращения: 17.02.2022).
14. Daiber B., Hilderbrandt C. The Left in Europe. Political Parties and Party Alliances between Norway and Turkey. Brussels : Diarama Academique, 2008.
15. Escalona F. The Heritage of Eurocommunism in the Contemporary Radical Left // Socialist Register. 2017. Vol. 53.
16. Hall S., Hunt A. Interview with Nicos Poulantzas // Marxism Today. 1979. July.
17. Mandel E. From Stalinism to Eurocommunism. Thetford : Lowe and Brydone Printers Limited, 1979.
18. Secchia P. The Salerno Turning Point (1975). — www.marxists.org/history/international/comintern/ sections/italy/1975/salerno.htm (дата обращения: 17.02.2022).
19. Togliatti P. Intervista a Nuovi argomenti (1956). — https://www.sitocomunista.it/pci/documenti/togliatti/ nuoviargomenti.html (дата обращения: 17.02.2022). ♦
