CC BY
38
33. Митревски Д. Дедели... С. 43.
34. Хазанов А. М. Община в разлагающихся первобытных обществах и ее исторические судьбы //ВДИ. 1975. №4. С. 6.
35. Andronicos М. Vergina. The Royal Tombs and the Ancient City. Athens, 1984. P. 25.
36. Такое представление о горе как центре Мира, было свойственно многим народам и различным культурным системам в истории человечества. См.: Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С. 38 и сл.
37. Hammond N. G. L. History of Macedonia. P. 365.
О. V. Krykina
SOCIAL STRATIFICATION OF ANCIENT MACEDON POPULATION ACCORDING TO THE DATA OF THE EARLY IRON AGE NECROPOLEIS
The author examines a number of Macedonian necropoleis dating back to the Early Iron Age, singles out their four types and arrives at a conclusion that each of them has a unique look of its own despite certain common features of the funeral rite. All of them belonged to independent and reserved social groups.
О.В.КРЫКИНА (Москва)
ФОРМИРОВАНИЕ ДРЕВНЕМАКЕДОНСКОГО ГОСУДАРСТВА (ПО АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ ДАННЫМ)
Для изучения начального этапа формирования древнемакедонского государства важнейшее значение имеют материалы изучения археологических памятников, относящихся к X VI вв. до н.э. — фазам 1-П раннего железного века (РЖВ) в рамках археологической культуры западно-фракийского галынтата, согласно периодизации М. Гарашанина ( период В и С, по Р. Васичу),1 а также данные македонских архаических некрополей второй половины VI — начала У вв. до н.э. В территориальном отношении нас будут интересовать земли, считавшиеся македонскими к началу царствования Филиппа II. К ним относятся земли рода Теменидов в нижней Македонии (по побережью Фермейского залива от низовьев Струмы до низовьев Пенея, а на север по Вардару — до совр. Гевгели и оз. Довран), а также территория племен верхней Македонии — бассейн оз. Острово, верхнее и среднее течение реки Галиак-мон — сейчас это территория провинции Македония в Северной Греции и, отчасти, юг Республики Македония.
Ранний железный век на этих землях представлен прежде всего материалами некрополей. При переходе от поздней бронзы к раннему железному веку резко сокращается количество многослойных поселений (в несколько раз). В настоящее время известно два памятника в устье Струмы — Тумба (Амфиполь) и холм Профитис Илияс (Эйон) еще три — у северной границы п-ова Халкидика — Ассирос Тумба и холм Сараце в районе оз. Корония, Тумба (Салоники). Наибольшее количество поселений — пять — известно в долине Нижнего Вардара — Кастанас, Вардарофца, Кастри, Вардино, Палеогинекокастро, а вот в долине Галиакмона всего три — поселение Палатица в низовье, Эани и Итея — в излучине среднего течения реки.
С началом раннего железного века население этих территорий на какой-то пери-
од времени начинает в своей хозяйственной деятельности ориентироваться преимущественно на охоту. Так, в слоях переходного периода поселения Кастанаса резко возрастает количество костных останков диких животных в сравнении с домашними (более 50% от числа общих находок), основным предметом охоты были лось и олень, добывали также медведя, рысь, льва.2 На некоторых поселениях сокращается площадь жилой застройки, при этом размеры жилых помещений увеличиваются, хотя дома по-прежнему состоят из 1-2 комнат (как, например, в Ассиросе, где около половины от площади позднебронзового поселения остается незастроенным в раннем железном веке).3
Население Македонии в РЖВ возделывало зерновые культуры. Палеоботанические находки в Катсасе включают ячмень, пшеницу однозернянку, просо.4 Однако земледелие вряд ли играло значительную роль в хозяйстве этого периода — на поселениях не обнаружено ни одного приспособления для хранения значительных объемов зерна (зерновых ям, пифосов). В пользу преимущественно скотоводческой ориентации населения, свидетельствует отсутствие многослойных поселений на большей части территории древней Македонии. Связано это было, на наш взгляд, с природно-климатическими условиями — античные авторы пишут о Македонии как о территории, густо заросшей лесом. Кроме того, для македонских рек в древности было характерно множество проток и заболоченность дельты, частая смена русла в нижнем течении: р. Лидий впадала то в Галиакмон, как сейчас Могленица, то в Аксий, то непосредственно в Фермейский залив;5 сам Аксий несколько раз менял русло, результатом этого стали значительные прослойки речного песка в культурном слое поселений и некрополей.6 Обильные паводки приводили к образованию временных озер значительной площади (озеро на р. Лидий в районе древней Пеллы, существовавшее еще в ХУШ в., озеро Халастра на р. Аксий в районе древней Хала-стры). Ситуация начала меняться только в связи с активной вырубкой лесов, приведшей к тому, что уже к концу классического периода значительные земли в нижней Македонии стало возможно использовать под земледельческие культуры. В таких условиях неудивительно, что в раннем железном веке основой хозяйства для значительной части населения древней Македонии являлось отгонное скотоводство с характерным для него отсутствием стабильных длительных поселений из-за сезонных перекочевок с зимних пастбищ в долинах рек на летние в горах и обратно.
Интересную закономерность показывает география поселений раннего железного века. В районе античного Амфиполя находилась важнейшая переправа (Эннеаго-дой) — единственная в нижнем течении Стримона на сухопутном торговом пути вдоль Эгейского побережья из Малой Азии через Фракию в Македонию. Дальше этот путь шел мимо озер Волве и Корония через реки Галик и Аксий, огибая Фермейский залив, в материковую Грецию. В описании Геродота (VII. 123-124) по этому пути двигалось сухопутное войско Ксеркса в 478 г. до н.э., а в римское время здесь пролегал восточный отрезок Via Egnatia. Вдоль Вардара на север проходил древний «трансбалканский» путь, связывавший македонские земли с Центральными Балканами и Центральной Европой, обеспечивая принадлежность Македонии к обширной области европейского галынтата. Оба этих торговых пути непрерывно функционировали уже с эпохи бронзы. Таким образом, основная масса поселений раннего железного века в Македонии была самым непосредственным образом связана с торговыми путями. Эту закономерность не нарушают и два памятника в среднем течении Галиакмона: через эти земли проходил путь, связывавший горную Македонию с северной Фессалией.7
Разработанная в настоящее время теория политогенеза в скотоводческих обществах (Крадин) и методика социально-политических реконструкций по данным археологии (Геннинг, Зданович — на материалах синташтинской культуры) позволяет использовать результаты археологических исследований на территории Северной Греции в целях изучения социо- и политогенетических процессов у древних македо-
нян. К сожалению, в настоящее время нет ни одной пары поселение — некрополь, изученной в достаточной мере, это несколько ограничивает возможности социально-политической реконструкции древнемакедонского общества, для которой приходится пока использовать материалы преимущественно некрополей (данные поселений пока малоинформативны).
Македонские некрополи раннего железного века расположены по берегам рек или озер. Это часто становится причиной частичного (а иногда весьма значительного) разрушения культурного слоя. Основная масса некрополей — грунтовые, только в долине Галиакмона и в Пиерии (округа Пидны и Диона) встречаются курганные некрополи (Вергина, Айос Василиос, Кундуриотисса, Палеограциано и др.). Обряд погребения в большинстве случаев — трупоположение на спине с вытянутыми вдоль тела руками (случаи кремации единичны).
В качестве основных погребальных конструкций использовались грунтовые ямы, ямы-цисты, каменные засыпки, размер погребальной конструкции всегда соответствует росту погребенного. Для большинства грунтовых некрополей X — начала УШ вв. до н.э. характерно многократное использование погребальной конструкции, когда при прихоронении кости прежде погребенного сдвигались в ноги, где и складывались в кучу, иногда сверху помещался череп (особенно характерно это для захоронений в Патели — бассейн оз. Острово). В тех случаях, когда не хватало места, в Патели, например, сооружались специальные оссуаррии — пристроенные к цисте каменные ящички. Таким образом, могила повторно использовалась до 12-14 раз. При этом парные или коллективные погребения в некрополях Македонии либо единичны, либо отсутствуют вовсе.
Погребальное пространство грунтового некрополя этого времени представляет собой одну ли несколько групп могил (по 50-70 в каждой), расположенных по кругу, радиально ориентированных. В курганных некрополях, как правило, в одной насыпи сосредоточено до 15-16 погребений разного времени, а сами курганы располагаются группами по 7-8 штук.
Инвентарные наборы в захоронениях раннего железного века стандартны и обусловлены в большинстве случаев половозрастной принадлежностью погребенного. В мужских погребениях это традиционный «джентельменский» набор — оселок, железные бритва и пинцет, иногда — привеска-кувшинчик, оружие встречается крайне редко — наконечники копий, ножи-кинжалы, единичны находки мечей микенского типа. Погребения женщин отмечены обилием украшений — бронзовых и сердоликовых бус и ожерелий, бронзовых фибул (парами), бронзовых поясных привесок различных форм, браслетов, спиральных наручей и т. д. В детских — несколько бубенчиков и нашивок-пуговиц. Независимо от возраста и пола в погребения старались поместить 2-3 сосуда — миски, кубки, кувшины с вырезанным горлом (кружальные или лепные одинаково).
Даже в тех случаях, когда проявляются существенные различия инвентарных наборов, связанные со статусом погребенного, не представляется возможным говорить о социальных различиях. Так, во всех женских погребениях с золотыми предметами — височными кольцами, перстнями — и диадемами — знаком особого статуса погребенной обнаружен еще один характерный предмет — миниатюрный тройной лабрис, изготовленный из тонкой бронзовой пластины (погребения /у/, /л/, / г/, /АР/, /Е/ кургана LXY в Вергине).8 В древности лабрис был традиционным орудием жертвоприношения,9 находки их на Балканах традиционно связывают с хтоническими культами. По-видимому, обладательницы лабрисов в Вергине принадлежали к одной семье и являлись жрицами какого-то древнего (племенного?) культа.
Таким образом, все македонские некрополи X — начала VIII вв. до н.э. можно рассматривать как родовые или племенные могильники (в Патели — более 350 могил и Вергине — более 320 курганов — принадлежавших каждый одной большой семье),
принадлежавшие замкнутым сообществам без каких-либо выраженных признаков социальной стратификации.
С началом УШ в. до н.э. ситуация несколько меняется. В некрополе Патели выделяются 14 погребений в монументальных ящиках-цистах, расположенные внутри каменной оградки. Здесь же на некотором отдалении от могил были расположены несколько оссуариев. По мнению исследователей, плиты, которыми были перекрыты погребения, длительное время находились на поверхности, и на них совершались жертвоприношения, связанные, по-видимому, с посмертным культом погребенных там людей.10
Интересен некрополь Айос Василиос, расположенный в окрестностях Диона (сельская округа Карица). Погребения в этом кургане — цисты и ямы — как и прежде радиально ориентированны, однако теперь в центре внутри каменной оградки помещено мужское погребение с кинжалом." Аналогичную структуру имеет некрополь VII — VI в. до н.э. в Визой, расположенного у дороги Монастир — Прилеп в 10 км от Прилепа (совр. Республика Македония). В центре круглой по форме курганной площади, внутри круглой ограды толщиной в один камень были расположены две плитовые гробницы-ящики. Ограда была выполнена из прозрачного беловатого камня. Была открыта также внешняя ограда из крупных темных камней, толщиной в 2-3 камня. В пространстве между оградами среди множества крупных камней располагалось 40 плитовых гробниц-ящиков, ориентированных на два центральных погребения.12 В данном случае имеет место иерархическая организация погребального пространства (с двумя доминирующими погребениями в центре), характерная для родовых некрополей с признаками социальной стратификации в погребальном обряде. В центральных погребениях были обнаружены два меча с длинным лезвием (один — бронзовый с раздваивающейся рукоятью, другой — железный с рукоятью в форме «рыбьего хвоста»), тяжелая железная махайра и четыре бронзовых наконечника копий.13 В других мужских погребениях оружия найдено не было. Таким образом, можно утверждать, что центральные погребения в некрополях Айос Василиос и Визой принадлежали представителям родовой аристократии.
Несколько иная картина предстает в некрополях УШ — середины VI вв. до н.э. в долине Вардара. Здесь появляется иерархия могильников — наряду с рядовыми общинными некрополями (Сува Река, Милци, Бохемица, Дедели)14 появляются могильники с признаками социальной стратификации в погребениях (Чаучица, Зейтен-лык). Строгая радиальная ориентация захоронений сменяется хаотической даже в тех случаях, когда погребения по-прежнему расположены кольцом вокруг незанятого центра (Дедели), а традиция повторного использования могильных конструкций сходит на нет.15 Налицо ослабление связей внутри сообществ, оставлявших могильники.
В пяти мужских погребениях некрополя в Чаучице были обнаружены золотые ромбовидные пластинки длиной около 5-7 см с нанесенным на них орнаментом из концентрических кругов. В могиле 8/21 такая пластинка, обнаруженная вблизи черепа погребенного, была единственным предметом, сопровождавшим захоронение; в могиле 2 аналогичная находка была сделана в сопровождении пинцета, а в могиле 3 — вместе с железным ножом. Подобные пластинки известны также из могил 22 и ЕВ. На иллюстрациях С. Кессона, представляющих находки 1918 года, видны отверстия в боковых углах пластинок. Такие же отверстия имеются у более крупной (15,2 см) пластинки из Зейтенлыка, хранящейся в Лувре. Полагают, что подобные пластинки клали на губы умершего и завязывали за головой.16 Золотые эллипсовидные пластинки известны также из некрополей VII в. до н.э. (Микро Карабурну, Айвасил) и Фракии (Галата, Варненско, Дуванли, Дълбоки).17 Традиционно полагают, что золото вообще и в частности золотые пластинки, закрывавшие определенные части лица, являются знаком особого статуса умершего и выполняют социальные и сакральные функции в погребении.
В конце VI — начале У вв. до н.э. для погребального обряда некрополей Эани (город в античной Элимее, в 12 км от совр. Кожани, Греция), Вергины (древние Эги в Боттиеиде, столица Македонии), Синдоса (в древней Мигдонии, низовья Аксия) характерно появление монументальных гробниц-ящиков (сторона гробницы составляет от 2-2,5 м до 4 м).18 Они отличаются от предшествующих им ящичных могил своими размерами, создающими дополнительный объем сверх необходимого для совершения захоронения, наличием дополнительных структур (периболы, надмогильные храмы)19 и обилием престижно значимого инвентаря (украшения, золотые на-губники и наглазники, золотые лицевые маски, оружие, расписная импортная греческая посуда).
Особый интерес для нашей темы представляют архаические и классические погребения в грунтовом некрополе у деревни Синдос в Северной Греции. Этот памятник в 20 км к западу от Фессалоник исследовался в 1980-1982 гг.20 Здесь было открыто 121 погребение в грунтовых ямах и каменных гробницах-ящиках, перекрытых сверху каменной плитой, с индивидуальными захоронениями по обряду трупополо-жения (вытянуто на спине). Исключение составили только погребения №№82 и 119, содержавшие одновременные погребения мужчины и женщины в первом случае и двух женщин во втором. К сожалению, только около половины погребений оказались нетронуты грабителями.
Для погребального набора в мужских захоронениях второй половины У1-У вв. до н.э. характерно появление новой особенности — комплекта воинского снаряжения: парадного бронзового шлема («иллирийского» или «коринфского» типа), двух железных мечей — ксифосов или махайры и, обязательно, двух железных копий. Все оружие хорошего качества и хорошей сохранности, в одном случае даже оказалась возможна реконструкция рукояти и ножен ксифоса (из погр.111).21 Бронзовые шлемы использовались только в торжественных случаях, возможно, их специально готовили для помещения в могилу, об этом свидетельствует как их безупречная сохранность, так и то, что каждый шлем имел отделку из золотых пластин с рельефным геометрическим, растительным или зооморфным орнаментом, такое изделие являлось дорогой и престижной собственностью.
Об особом социальном статусе воинов, погребенных в данном некрополе, свидетельствует не только наличие стандартного погребального набора, но также наличие в четырех погребениях второй четверти VI в. до н.э. (№№115, 67, 56, 20) золотых погребальных масок, закрывавших лица погребенных и продолжающих традиции аристократического погребального обряда эпохи бронзы.22 В других случаях вместо масок использовались ромбовидные орнаментированные золотые пластины-нагуб-ники. Эту же функцию в погребении выполняют и комплекты для загробной трапезы — маленькие железные (в погребении №52 — бронзовые) модели стола, стула, жаровни, обнаруженные в ряде захоронений с воинским комплектом погребального инвентаря. То же самое можно сказать и о железных моделях повозок (колесниц?). Эти предметы изготавливались специально в ритуальных целях (чтобы положить в могилу вместе с умершим).
К престижным элементам погребального инвентаря можно отнести также металлические сосуды — бронзовые и серебряные фиалы (до 10-15 в одном погребении)23, бронзовые кувшины, являющиеся великолепными образцами искусства торевтики эпохи архаики и ранней классики, а также импортную расписную керамику аттического, коринфского и ионийского производства.
Аналогичные погребения с воинскими наборами и престижными предметами (бронзовые котлы, серебряные фиалы, изделия греческого импорта), содержавшие золотые маски, были обнаружены и за пределами древней Македонии: в некрополе второй половины У1-У вв. до н.э. в Требениште (к северу от Охридского озера, племенная территория дассаретов),24 а также в одном из погребений конца VI — начала У в Беранаце (округа Петилепа, древняя Пелагония).25 Все маски имеют пи-
дивидуальные портретные черты и изготавливались специально для погребения.
Как уже говорилось, в некоторых случаях маска могла быть заменена орнаментированными пластинами, закрывавшими глаза и рот покойного. Находки таких наглазников и нагубников в погребениях конца VI — начала У вв. до н.э. в том же контексте, что и золотых масок, также известны из некрополей Синдоса, Эани, Тре-бениште, а также Агиа Параскеви (в долине Василика, древний Анфемунт?).26
Представляется возможным интерпретировать описанные выше погребения с воинскими наборами погребального инвентаря как погребения военной аристократии, формирующейся в VI-V вв. до н.э. в Македонии. Характерно, что все некрополи, в которых нами были выделены признаки социальной стратификации в погребальном обряде, находятся в непосредственной близости от древних торговых путей.
Анализ археологических памятников X — начала У вв. до н.э. на территории древней Македонии позволяет нам сделать следующие выводы.
Экономической основой древнемакедонского общества и формирующегося государства изначально являлось скотоводство, а не земледелие. Отгонное скотоводство, практиковавшееся населением значительной части страны — это одна из самых экстенсивных форм производящего хозяйства, скотоводческие общества крайне ограничены и в демографическом отношении поэтому, для формирования иерархических властных структур были необходимы дополнительные факторы. Таким фактором, постоянно действовавшим в Македонии и позволившим сконцентрировать материальные ресурсы, необходимые для формирования социально-политической элиты общества, являлась эксплуатация транзитных торговых путей («варяжский» вариант политогенеза). Со временем к ней присоединилась дававшая несомненно большие прибыли, чем традиционные формы хозяйства, эксплуатация рудников, следствием этого становится очень рано (во второй половине VI в. до н.э.) оформившаяся царская чеканка у македонян, пеонов, эдонов и бисалтов.
На протяжении VIII-VI вв. до н.э. на территории Македонии и сопредельных ей землях фракийских и пеонских племен интенсивно идет процесс социальной стратификации общества, являвшийся составной частью общего процесса социополитоге-неза, приведшего к концу VI в. до н.э. к образованию крупных союзов племен — македонского, эдонского, пеонского.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. М. Гарашанин. Разматрагьа о македонском Халштату. Матерщална култура, хроноло-raja, етнички проблем //Старинар. 1954-55. Кн. V-VI. Београд, 1956. С. 29-41; Bacuh Р. Нека питагьа хронологще старщег гвозденог доба Северног Балкана. //Старинар. XXII. 1971. Београд, 1974. С. 34-51.
2. ЛазиН М. Рец.: Cornelia Becker, Kastanas. Die Tierknochenfunde. Prähistorishe Archäologie in Südosteuropa. Bd. 5. Berlin, 1986 //Старинар. XXXVIII, 1987. Београд, 1988. С. 135.
3. AR. (1988-89). №35. Athens, 1989. P.64.
4. Bacuh Р. Рец.: Helmut J. Kroll, Die Pflanzenfunde. Kastanas. Prähistorische Archäologie in Südosteuropa. Bd. 2. Berlin, 1987 //Старинар. XXXVI. 1985. Београд, 1985. С. 242.
5. Hammond N. G. L. A History of Macedonia. Vol. 1. Oxford, 1972. P 142-149.
6. Как это случилось, например, на некрополе Синдоса и связанном с ним поселении Неа Анхиалос (древ. Халастра): Zw8o<; КатоЛоуоа тт|<; ек9 A&ryva. 1985. С. 11-12.
7. Hammond N. G. L. A History of Macedonia. P. 400-404.
8. Hammond N. G. L. A History of Macedonia. P. 332.
9. Ср. жертвоприношение Кадма Афине Палладе при основании Фив: Nonn. Dion. V.14.
10. Отчет о деятельности РАИ за 1899 год... С. 474.
11. AR. (1986-87). №33. Athens, 1987. Р.34.
12. Hammond N. G. L. History of Macedonia. P. 336.
13. Ibid.
14. Ристое К. Сува Река — Гевгелия, 1988-1990. //MAA. 1992. №13. CKonje,1993. С. 97-112; Pasic R., Vincic Z., Ivanovski M. Milci-Gevgelija zeleznodopska nekropola //AP. Vol.
22. Beograd, 1981. Р. 3-45; Hammond N. G. L. History of Macedonia. Vol. 1. Oxford, 1973. P. 353.
15. Митревски Д. Дедели. Некропола од железното време во Долно Повардар]е. Скогце, 1991. С. 43.
16. Hammond N. G. L. A History of Macedonia. P. 352.
17. Konova L. The Necropolis from Trebeniste — Studies and Problems //Studia in honorem Alexandri Fol. Thracia, 11. Serdicae, 1995. P. 197.
18. Macedonia from Philip II to the Roman Conquest. Princeton, 1994. P. 30-35.
19. Как, например, два женских погребения в архаическом некрополе Эани. См.: Macedonia from Philip II to the Roman Conquest. Princeton, 1994. P. 30.
20. По материалам раскопок в Археологическом музее в Фессалониках была организована выставка и издан каталог: Zw8o<; КахаХоуоа тт|<; ек9. A&ryva, 1985.
21.Eiv8oq КалаХоуоа тгц; ек9. A&nva, 1985. Рис. 102. С. 70
22. Ср., напр., с золотыми масками из шахтовых гробниц начала XVI в. в Микенах. См.: Монгайт А. Л. Археология Западной Европы. Т. 2. М., 1974. С.43
23. Zw8o<; КахаХоуоа тт|<; ек9. A&ryva, 1985. С. 13.
24. Погр. №№1, 2, 5, 8, 9; см.: Theodossiev N. The Dead with Golden Faces: Dasaretian, Pelagonian, Mygdonian and Boeotian Funeral Masks //Oxford Journal of Archaeology. Oxford, 1998. Vol. 7. №3. P. 346.
25. Ibid. P. 348.
26. AR. (1986-87). №33. Athens, 1987. P. 34.
О. V. Krykina
THE FORMATION OF THE ANCIENT MACEDONIAN STATE (ACCORDING TO ARCHAEOLOGIC EVIDENCE)
Archaeologic relics dating back to the 10th — 6th centuries B.C. as well as the evidence of archaic necropoleis pertaining to the second half of the 6th — the early 8th centuries, are of great importance for studying the initial stage of the ancient Macedonian state formation. The author analyses the make-up of the burial implements which shows that in Macedonia military aristocracy began to come into existence.
А.В.ЮДИН (Москва)
ПРАВОВОЙ СТАТУС РИМСКИХ колоний южной ИТАЛИИ В III в. до н.э.
(по данным источников)
Первая половина III в. до н.э. представляет собой важный этап внутри- и внешнеполитического развития римской civitas. В это время происходило завершение процесса консолидации патрициев и плебеев в единый гражданский коллектив, способный противостоять внешним опасностям и вести успешные завоевательные кампании не только в Лацие, но и во всей Италии. С 300 по 265 г. до н.э. завершалось римское завоевание Италии, в результате чего Риму потребовалось основывать новые колонии для удержания в повиновении относительно недавно подчинённых областей.
С 291 по 244 г. до н.э. римляне основали пять колоний в Южной Италии (Вену-зия, Пестум, Беневент, Эзерния, Брундизий), преследуя прежде всего военно-страте-
