CC BY
7
УДК 130.3 DOI 10.53115/19975996_2023_01_025-032
ББК 87.12
В.В. Никифоров
ФОРМАТ РУССКОЙ ИДЕОЛОГИИ, ОБРАЗ БУДУЩЕГО И ФОРУМ «МЕДИА-ДРОННИЦА»
Рассматривается содержание идеологии, которая может сформироваться в российском обществе с опорой на современные научные достижения, с учетом характера глобальных политических процессов, опыта и состояния ментальных воззрений населения. Показано, что обнаруживаются признаки развития природы от оразумления (ноосфера) к одухотворенности (пневматосфера, идеациональность). Предлагается моделировать этот процесс, выделяя его структуру и этапы в области материального, разумного и духовного развития. Данная идеология представляется как актуальная, объединяющая людей и дающая им самые позитивные и далеко идущие перспективы в (само)развитии. Также эта идеология видится универсальной - для разных народов, стран, этносов, социальных групп. Предложена новая категория «идеациональность». Статья готовилась, в том числе, по материалам Всероссийского форума «Медиа-Дронница» (Москва, 11 марта 2023 г.).
Ключевые слова:
биосфера, будущее, вдохновение, духовность, идеология, идеациональность, интуиция, когнитивная война, любовь, «Медиа-Дронница», мораль, ноосфера, пневматосфера, пропаганда, разум, справедливость, творчество, ценности, чувство.
Никифоров В.В. Формат русской идеологии, образ будущего и форум «Медиа-Дронница» // Общество. Среда. Развитие. - 2023, № 1. - С. 2532. - DOI 10.53115/19975996_2023_01 _025-032
© Никифоров Владимир Викторович - кандидат технических наук, директор, Центр научно-информационных технологий «Астерион», Санкт-Петербург; e-mail: nix@asterion.ru
В Москве в Технопарке «Сколково» 11 марта 2023 года прошел Всероссийский форум «Медиа-Дронница». Мероприятие имело научно-практический характер - и по программе, и по составу участников. Более 500 человек со всей России, в том числе и автора этой статьи, собрали на «Медиа-Дронницу» организаторы - Алексей Чадаев (директор Института развития парламентаризма) и Александр Любимов (руководитель Координационного Центра помощи Ново-россии - КЦПН).
Смысл конференции заключался в рассмотрении информационной и когнитивной составляющих военного противостояния, в котором находится Россия. Проблема обсуждалась и с теоретической, и с практической (технологической) точки зрения. Все участники, от начинающих волонтеров до маститых известных ученых и политиков, демонстрировали глубокую вовлеченность в обсуждавшуюся проблематику гуманитарной стороны разворачивающегося все шире конфликта.
Сверхактаульность поставленной задачи, касающейся когнитивной составляющей войны уже очевидна, такое мнение уже артикулируется: «Практически мы живем в период информационно-идеологической мировой войны. Вполне резонно
говорить уже о конструировании и применении в этой войне когнитивного оружия, на основе исследований в сфере социальных наук и гуманитаристики. Когнитивное оружие - это внедрение в интеллектуальную среду страны противника ложных научных теорий, парадигм, концепций, стратегий, влияющих на ее государственное управление в сторону ослабления оборонно-значимых национальных потенциалов» [12, с. 67].
Системность подхода организаторов «Медиа-Дронницы» можно видеть по структуре конференции, перечню проведенных секций:
- «Философия» (модератор Алексей Чадаев);
- «Технологии» (модератор медиатех-нолог и журналист Семен Уралов);
- «История» (модератор - российский общественный деятель и писатель Артем Драбкин);
- «Культура и дизайн» (модераторы -театральный деятель Эдуард Бояков и сценарист Алексей Алешковский);
- «Медиа» (модераторы - руководитель редколлегии URA.RU Михал Вьюгин и тележурналист Игорь Виттель);
- «Волонтёры» (модератор Александр Любимов);
- «Цифра» (модератор - президент ГК «Ашманов и партнеры» Игорь Ашманов);
о
- «Общество» (модератор - научный руководитель исследовательской группы ЦИРКОН Игорь Задорин).
Ключевой вопрос
Самой идеологически значимой, по нашему мнению, должна была стать секция «Философия», она таковой и была, но при этом оказалась и самой проблемной! В смысле высвечивания главной проблемы. Представленные доклады касались широкого круга вопросов. Чтобы уйти от формального перечисления, представим суть прошедшей на секции дискуссии.
Алексей Чадаев, открывая секцию, сформулировал один из ключевых вопросов: «Каково место философа в структуре Министерства обороны?».
Задавался вопрос, в чем состоит философия государства, особенно нашего. А как описать Украину? Один из аспектов был назван: в длительной исторической перспективе принцип многонациональности выигрышнее.
Предлагалось опираться на абсолютные ценности, которые, к сожалению, еще надо отыскать; но зато говорилось, что, имея убежденность в смыслах, ты меньше уязвим. Велась критика «человека материалистического», и взамен предлагалось опираться на «духовное».
Закономерно ставился вопрос идентичности. Как провести различие «свой-чужой»? Ведь в сегодняшней конкретной ситуации русский и украинец неразличимы в бою (конечно, речь не только и не столько о национальности).
Обсуждалась проблематика образования, был сформулирован вопрос «Как сбалансировать образование и лояльность государству и обществу?», ведь огромное количество российских граждан, получивших хорошее образование, абсолютно или в значительной степени нелояльны государству и обществу.
Обсуждалась проблема явной недостаточности идеологической наполненности нашей отечественной пропаганды и необходимости потому создания некой «контр-ЦИПСО».
Откликом на вопрос Чадаева о фило -софе на войне прозвучала мысль, что «философ» должен быть и в ставке командования, и в подразделениях всех уровней, т.е., переводя в практическую плоскость: должны быть политруки, и они должны быть философами.
Значит, требуется «прикладная философия». Была предложена методология философской экспертизы, с помощью
которой методом фрагментации объекта и оценки частей можно осуществлять цивилизационно-ценностную аналитику. Здесь, заметим на полях, возможно говорить даже об автоматизации такого процесса, т.е. превратить его в массовую когнитивную технологию.
В одном из последних докладов С. Савельева (МГУ) выдвинула лозунг: «Победить врага - лучше всего переманить». И тут мы подходим к ключевой проблеме, ведь чтобы переманить (победить), надо иметь собственную более передовую идею!
Война - это борьба идей
Анализ выступлений на секции наглядно выявил ключевую проблему: главная идея, за которую тысячи добровольцев готовы жертвовать собой, ради которой тысячи граждан России шлют воинам нужные припасы, помогают «гуманитаркой» жителям разоренных военными действиями селений на юге России, идея, из-за которой нас проклинают вчерашние «партнеры», а вся экономическая жизнь страны глубоко трансформируется, эта идея не имеет четкой, понятной, содержательной формулировки. Очевидно, потому что пока нет и самой идеи.
За
что же мы сражаемся? Более точный
?
вопрос - за что мы должны сражаться Согласимся, плохо, когда «культура как искусство целей подминается тогда техно-наукой как искусством средств» [5, с. 143]. Понятно, что идет битва за ценности. Каждая сторона полагает, что отстаивает свои, правильные ценности. Можно провести водораздел между Западом и Россией вкупе с Востоком, полагая, что «главная причина конфронтации стран Востока и Запада - это их принципиальные различия в системе базовых духовных ценностей. Компромисс здесь невозможен, так как Россия и страны Востока никогда не примут те ценности либеральной западной культуры, которые навязываются сегодня всему остальному миру. Мало того, уже очевидно, что основанная на этих ценностях стратегия жизнедеятельности общества ведет к "расчеловечиванию" самого человека, к разрушению его подлинно человеческих качеств» [6, с. 130].
Сколько живет человек, столько и воюет. И можно назвать три идеи, которые двигали и двигают эти войны: выживание, справедливость, духовность. Соотношение их в каждом конфликте различно, но можно уловить следующий тренд: когда-то доминировала необходимость
победить, чтобы выжить, потом постепенно стала проявляться идея справедливости, и только теперь, сегодня мы подсознательно улавливаем третий смысл войны -духовность.
Такой подход к пониманию военных столкновений людей между собой аналогичен взаимодействию человека с природой: он также двигался от борьбы за элементарное выживания во враждебной природе - к справедливому распределению жизненных благ на этапе, когда их наличие перестало быть технической проблемой; а теперь постепенно приближается этап, когда блага у природы добываются стабильно, и этого уже недостаточно для счастливой жизни, т.е. требуются поиски высших смыслов всеобщего существования.
С ветхозаветных времен вплоть до XX века войны, которые велись между племенами, народами, странами, можно характеризовать как войны за выживание (напр.: «И предали заклятию всё, что в городе, и мужей и жён, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, [всё] истребили мечом» (Нав., 6:20); «Карфаген должен быть разрушен», ...). Царил закон джунглей. Один народ готов был истребить другой, чтобы самому выжить, ну и - жить лучше. Среди мотивов тех войн присутствовала тема справедливости, но она была в тени брутальности возможных трагических итогов. В таких войнах инструментом служила примитивная сила.
В XX веке русский пролетариат смел Российскую Республику, провозглашенную Керенским 1(14) сентября 1917 г., и начал с Октября 1917 года строить свое государство трудящихся - Советскую Россию. Справедливость становилась приоритетом, а принципы социализма ставились во главу угла. Отстаивать свое пролетарское государство гражданам новой свободной страны пришлось, разумеется, с оружием в руках. Рабоче-Крестьянская Красная Армия сражалась и выиграла войну против интервентов из 18 стран, и против своих же соотечественников - белых, отстаивавших идеи своей «справедливости», многие века делившую людей на высших и низших, фактически, на угнетателей и угнетенных.
Существование Советского Союза, где в отношениях между людьми и народами постепенно воцарялась справедливость (в крайне высокой степени), вносило в военные столкновения новые смыслы: «сражаться не только за то, чтобы выжить, но и за то, чтобы жить так, чтобы справед-
ливость была для всех - как в Советах». С таким содержанием война становилась войной за справедливость. Разумеется, войны без борьбы за собственно выживание (в самих сражениях) не бывает, и войны продолжали происходить, но их содержание стало меняться. Колониальная система в XX веке, хоть и видоизменялась, но войны за выживание продолжали случаться (Вьетнам). А опыт жизни в Советском Союзе доказал, что можно не только выжить, но и жить при справедливо упорядоченных отношениях между людьми. В такой войне главный инструмент - разум (недаром пелось «кипит наш разум возмущенный»).
Диалектически мы понимаем, что когда подходит конец эпохи данного типа войн, когда ее начинает замещать следующая эпоха, носители уходящей будут сопротивляться, стремиться сохранить свое «честно» завоеванное господство. Так было, когда на смену брутальной силе стали приходить идеи разума. Так происходит и сейчас: Россия вынуждена сражаться с прошлым, чтобы наступило будущее, мы расчищаем ему путь, хотя и не можем пока выразить это так же конкретно, как когда-то в ленинском декрете - «Земля - крестьянам». Попробуем найти содержание такой формулы.
Перед нами стоит проблема формулировки образа будущего, которое будет состоятельно как объективно, так и с нашей конкретной, на уровне личности, точки зрения. Образ будущего за минувшие десятилетия трансформировался ввиду огромных технологических достижений. Например, общее дело (по Н.Ф. Федорову) теперь может не требовать от человека непременно присутствовать на производстве или в библиотеке, такой способ выполнения работы или приобщения к высокому сегодня в большой доле освобожден от рутины (напр., того самого присутствия). И, в принципе, освобождающееся время и непотраченные силы человек может употребить более ценным образом - на собственно творчество, на общение с другими. Конечно, технологические новации, технические и когнитивные атрибуты будущего никак не должны лишать человека радости взаимного человеческого общения, ведь человек - все еще существо социальное. Но также существование человека подразумевает и существование более сложных, возвышенных смыслов.
Все шире завоевывает умы концепция ноосферы. Предложенная примерно сто
о
лет назад основоположниками теории Т. де Шарденом, Э. Леруа, В.И. Вернадским теория все более увеличивает число своих адептов. Однако в настоящем рассуждении мы предлагаем не ограничиваться категорией ноосферы, поскольку она подразумевает существование разумного начала, являющегося «надстройкой» на биосфере, и это построение нам видится конечным, имеющим пределы развития и познания. Например, А.И. Субетто утверждает: «Метазакон «оразумления» или интеллектуализации прогрессивной эволюции, в том числе эволюции Космоса (нашей Вселенной) и эволюции Биосферы на Земле, делает наступление Ноосферно-го Этапа в такой прогрессивной эволюции обязательным» [10, с. 36].
Одно из определений гласит: «разум -это способ быстрее других добраться до пищи». Но если, например, человек, с его достижениями и в технологиях, и в сфере духа, станет способен не только производить необходимое количество «пищи», но и распределять ее и прочие материальные блага так, что все (или почти все) будут чувствовать себя справедливо наделенными потребными благами, имеющимися в изобилии, - тогда что, конец истории? Двигаться более некуда? И если человек научится разумно (!) сосуществовать с природой (или существовать в природе), не разрушая ее безвозвратно, то получится, что задачи для разума решены?
Логически здесь напрашивается некая следующая стадия, по всей видимости, более сложная и более высокая, чем разум. Мы полагаем, что это фаза развития, основанная на высоком духовном начале -духовности. В кратком письме В.И. Вернадскому о такой перспективе писал в 1929 году П.А. Флоренский. Он выдвинул «мысль о существовании в биосфере, или, может быть, на биосфере того, что можно было бы назвать пневматосферой, т. е. о существовании особой части вещества, вовлеченной в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа. Несводимость этого круговорота к общему круговороту жизни едва ли может подлежать сомнению. Но есть много данных, правда, еще недостаточно оформленных, намекающих на особую стойкость вещественных образований, проработанных духом, например, предметов искусства» [9, с. 198]. Обоснованность такой концепции можно подтвердить, например, синдромом Стендаля или, например, воздействием многих народных песен, которые заставляют что-то «замирать в душе».
Содержательная часть понятия «пнев-матосфера» интуитивно понятна. Именно «круговорот духа», возвышенные чувства, нравственная составляющая, интуиция, мораль, чувства и т.п. категории должны наполнить такое понятие. Само название «пневматосфера» (от греч. Пveupaтlк6тnтa - духовность), предварительно предложенное Флоренским, выразительно и содержательно, но, скорее всего, не сможет закрепиться терминологически, хотя некоторые исследователи им пользуются.
Например, О.А. Лавренова видит цепочку развития в «концепции ноосферы, пневматосферы и семиосферы», которые «должны рассматриваться как теоретический базис современных разнонаправленных исследований культуры и пространства, поскольку они наиболее полно очерчивают круг проблем в этой области, постулируют феноменологическое единство ментальной и инструментальной человеческой деятельности и земной поверхности» [7, с. 95] (оставим за рамками наших рассуждений семиосферу Лотмана). Об этом же говорит и А.А. Горелов: «Сейчас, учитывая реалии XXI в., можно поставить вопрос о создании пневматосферы. И здесь опять-таки приоритет теоретически и практически закреплен за Россией... Освоение космоса, начатое нашей страной, и есть великий подвиг создания пневматос-феры» [4, с. 52].
Заметим здесь, что дискурс ведется в терминах «сфер», поскольку подразумевается деятельность биоса, нооса, пневмато-са и, собственно, человека в границах нашей планеты. Однако мы смеем предположить, что такое ограничение неактуально, поскольку человек способен и технически, и, в дальнейшем, ментально, распространить свое развитие за пределы Земли (Н.Ф. Федоров, К.Э. Циолковский, ...). Таким образом, нет смысла сводить нашу модель мира и будущего к «сферам», повторяющим форму Геи.
Закономерно встает вопрос о соотношении личности и пневматосферы. На первый взгляд, личность с ее свойствами разума и духовности представляется необходимой структурной единицей. Однако обязательно ли такое структурирование всей сложной системы нооса-биоса-пневматоса? А.А. Горелов словами В.С. Соловьева говорит, что в человеке духовном «и Божество и природа одинаково имеют действительность... и его собственная человеческая жизнь состоит в деятельном согласовании природного
начала с божественным, или в свободном подчинении первого последнему... Постепенное осуществление этого стремления, постепенная реализация идеального всеединства составляет смысл и цель мирового процесса» [4, с. 51]. Т.е., Соловьев видит сознательное движение человека к высшему, к Богу, к «согласованию» с ним. Понятно, что «Глобальное будущее складывается из множества индивидуальных свободных выборов, подчиняющихся таким тенденциям, в которых нарастает общезначимое, общечеловеческое содержание, преодолевая частночеловеческое» [3, с. 17]. Сверхметодом достижения наших высоких целей следует назвать «самопреодоление в самых сложных и тяжелых условиях» [2, с. 248].
Мы, в свою очередь, предположим, что человек с его культурой, цивилизациями и человеческим духом - это только одно из проявлений природы, которое сознательно стремится согласовать себя с некой высшей субстанцией. И если Флоренский видит пневматосферу, складываемую, создаваемую разумом и духом человеческим, то мы полагаем, что субстанция, аналогичная по сути пневматосфере, но имеющая более высокий ранг (если не высший), существует и существовала изначально - помимо человека (и любого другого проявления биоса, нооса и пневматоса). Таким образом, вся созидательная, духовная, нравственная и т.п. деятельность человека создает, накапливает и предъявляет собственный высший опыт, что позволяет человеку приближаться и приближаться к той самой высшей всеобщей субстанции высокого духа (для ее обозначения можем предложить, например, по аналогии с понятием П.А. Сорокина, и не пользуясь метафорой сферы, термин идеациональность). Такого рода предположение автором настоящих строк уже делалось: «Если мы наблюдаем оразумление/одухотворение материи (или же увеличиваем знание об этом), то это наводит на мысль о генеральной цели для человека - быть более и более вовлеченным в этот великий процесс (или состояние?)» [8, с. 10].
Движение человеческого духа в таком направлении неоспоримо. В. Франкл был убежден, что «духовное предвосхищение проявляется в том, что называют интуицией» [13, с. 97]. Франкл видел составляющие нашего духа: «духовное бессознательное», подсознание, «совесть функционирует обязательно иррационально, ... сознанию открыто сущее, совести же от-
крыто. то, что еще не существует, а лишь должно существовать» (выделено авт.) [13, с. 97]; «Интуитивна по своей сущности и любовь, ведь и она усматривает то, чего еще нет. В отличие от совести, . любви открывается не то, что должно быть, а то еще не существующее, что может быть. Любовь видит и раскрывает возможную ценностную перспективу в любимом» [13, с. 97-98]. А.А. Горелов разделяет мнение Тейяра де Шардена: «В финале эволюции человечество ждет "сосредоточение сознательного универсума", которое "было бы немыслимым, если бы одновременно со всей сознательностью он не собрал в себе все отдельные сознания, при этом каждое сознание продолжает осознавать себя в конце операции". Так, Тейяр уготавливает человеку перспективу личного сознательного бессмертия в точке Омега» [4, с. 53].
Но следует ли признавать «финал эволюции»? К тому же, фактически, Тейяр смешивает, соединяет разум и духовность. Обязателен ли человек как единственно возможная сила, способная развивать эту тенденцию диалектического развития от неживого к живому, от живого к разумному, от разумного к духовному и далее? Ведь как бы ни продвинулся человек (и/или другие сходным образом развивающиеся субстанции), достигнув, предположим, на очередном уровне усложнения «совершенства» своего бытия «в точке Омега» и, значит, прекратив дальнейшее развитие, природа-то, мироздание никак не станет останавливаться в своем бесконечном и непознаваемо великом движении!
И если человек закоснеет в величии какой-то достигнутой стадии, он всего лишь станет эпизодом в существовании мироздания, в котором будет развиваться какая-то другая институциональная субстанция, выполняющая миссию высшего, в данном случае - духовного, - развития. «Некоторые экологи доводят этот принцип до равноценности всего живого вплоть до утверждения, что не столь важно, будет существовать человек или нет. Главное, говорят они, чтобы существовала биосфера, а она неизбежно породит новые разумные существа. Но такие взгляды противостоят принципу иерархичности сущего и не могут быть приняты» [4, с. 57]. Точка зрения «экологов» представляется вполне объективной, и нет смысла лить крокодиловы слезы по человеку, коль его разум окажется не способен преодолеть узость и незначимость своих корыстных помыслов перед
о
неумолимым магистральным движением развития в природе.
Здесь мы опять обращаемся к гармонии природы и человека как ее части. Можно считать вслед за К.К. Колиным, что «главной целью должно стать сохранение жизни на нашей планете и условий для безопасного существования человечества» [6, с. 128]. Понятно, что большое внимание в экологической литературе уделяется понятию экологической чувствительности, под которым понимается более тонкое проникновение с помощью чувств человека в мир природы» [4, с. 63]. Разумеется, ничто не крепко, что делается под надзором, из-под палки. Искренняя же, сознательная позиция, основанная на чувстве, всегда будет основанием для правильных человеческих поступков. И тогда гармонизация человека и природы вполне реализуема.
Многообразие, которое сегодня достигнуто человеком, - мировоззренческое, религиозное, технологическое, культурное, цивилизационное и т.п. -также требует правильного, трепетного отношения при концептуальном рассмотрении будущего. И если полагать генеральной целью следование к «светлому сверхдуховному», то тогда никак нельзя не только отбросить это многообразие, но и не опираться на него. Это много-цветие культур, моделей, мировоззрений вполне может и должно обеспечить «симфонию» будущего неизбежного расцвета на базе духовности. Огромным плюсом такой модели будущего будет то, что в ней признается возможность существования любого своеобразия - национального, творческого и пр., причем в условиях свободной духовной полемики, без завоевания и принуждения.
Здесь следует вспомнить проблематику «Медиа-Дронницы», касающуюся противопоставления идеологических установок русской и украинской сторон: трудно предположить такую широту взглядов у противной стороны, которая не только формально запрещает (!) не свой язык, не свою веру, но даже заменяет имена собственные (президент звался «Владимир Александрович Зеленский», а сделался «Володимир Олександрович Зеленський»).
И все-таки, если сперва на смену «праву силы» приходила «сила права (разума)», то теперь должна будет воцаряться «сила духа». Тут можно вполне говорить и «сила правды», поскольку это уже глубоко укоренено в русской цивилизации и, фак-
тически, подтверждает свою истинность и действенность: «Правда - высшая добродетель: в народном сознании она стоит выше закона, но не отменяет его» [2, с. 235]. И значит, впереди будут войны за духовность. Это будет пора, где жизнь будет определять не сила, не разум, главным инструментом станет высокий человеческий дух.
Структура и генезис такого будущего
Как всякое сверхсложное системное явление, «ноосферогенез следует рассматривать как нелинейный синергетиче-ский процесс. Он носит пульсирующий характер, как во времени, так и в пространстве» [14, с. 60]». Аналогично следует и генезис будущей системы сверхдуховного мироздания представлять как многоплановый, структурированный, циклически организованный процесс. Человек в этом процессе имеет шанс занять подобающее место (если совладает со своим разумом и сможет сместить акценты своего существования в духовную сферу). В этом нет ничего нового. «У П.А. Флоренского человек также "вписан" в систему духовно-космического бытия. Тем самым задана целостность и направленность человеческой жизни; она определена существующей вселенской целостностью или телесно-духовным космосом. Для человека эта целостность пока дана в потенциале, и ее актуализация и практическая реализация является самой насущной задачей человеческой жизни. <...> Более того, перед человеком, по мнению русских религиозных философов, в том числе и П.А. Флоренского, стоит высокая миссия - "обожение" себя и мира, утверждение духовного/разумного принципа в телесном космосе. Конечный результат этого процесса безгранично далек, но одной из начальных его стадий можно считать создание пневматосферы - особой тонко-материальной структуры, формирующейся сознанием и духовным устремлением человека. Пневматосферу можно рассматривать как идеальный архив высочайших достижений человеческого духа, как восковую табличку, в иллюстрациях Платона, на которую разум наносит отпечаток высочайших идей» [1, с. 373]. Мы, со своей стороны, подчеркнем, что версия «выращивания» пневматосферы человеческим гением не представляется бесспорной, поскольку не менее вероятна и другая: человек, опираясь на свои явно исключительные духовные потенции, способен «выстроить лестницу», по кото-
рои может подняться до уровня пневма-тосферы и далее, к идеациональности.
У человека есть множество путеИ и альтернатив. Это саморазвитие личности; опора на духовный императив; стремление к гармонии (в совершенно различных областях); признание возможности общего сверхчеловечества; глобальное будущее; этический и моральный идеал; духовное подвижничество; гуманитарные технологии; эковзаимодействие; социальный идеал. Вариантов продвижения множество. И тут, чувствуем мы, главными движителями будут чувство, мораль, любовь, творчество, вдохновение, дух. В.В. Ильин говорит, что возможны «тактика и стратегия само-сборки, обеспечивающие получение вещественных структур с заданными свойствами и шире - программирование материи. Непреходящий момент, утрирующий значимость интеграции науки и культуры, технологии и ценности, разума и опыта, заключается в том, что человек, Homo projectivus, программирует материю на принципах интеллектуальной организации, конструирует потребный естественному естественно-искусственный универсум. Не материя производит себя, а человек - материю. Он становится автором объективного сущего» [5, с. 140-141]. Не исключены и другие форматы развития - религиозные, философские, психотехнические, эзотерические и проч.
Важно понимать, что и идеационально-сти, и «пневматосфере присущи основные свойства Человека Духовного: полнота знаний, основывающаяся на сбалансированном развитии всех наук (включая экологию) и всех отраслей культуры; приоритет нравственных ценностей над материальными, <...> деятельное стремление к новой и вечной жизни. Дух обладает качествами разума, морали и воли или, другими словами, включает в себя сознание, совесть и решимость начать новую жизнь» [4, с. 50-51].
Один из критериев правильности понимания будущего - преодоление «провинциальности». Это значит, что не будет существенным для творческого, духовного (само)развития людей различие, где они находятся, т.е. должно реализоваться не только «стирание границ города и деревни», но стирание таковых и между центром и периферией, провинцией. Лучше даже сказать, что человек может превратить любое свое местонахождение в центр тех идей и смыслов, над которыми он трудится.
Выводы
Достижение некой будущей структуры мироздания, наполненной духовным содержанием - идеациональности (по Флоренскому, пневматосферы), представляется, конечно, совершенно заоблачным, фантастическим. Однако уже и сейчас мы наблюдаем некие проявления правдоподобности такой версии развития. Мы можем пока только определить вектор движения. А его наполнение, составляющие его структуры, предстоит еще различить в кажущемся хаосе действительности, начать осмыслять и осваивать, входить в это движение материи и духа.
Мы должны формировать свой императив движения к будущему сверхдуховности. Наша воля к этому движению может (и должна) стать идеологией, открывающей очень пространные перспективы гармоничного развития и для России, и для всех других - начать хоть с Украины. Причем такая перспектива движения к общей сверхдуховности никак и никого не ограничивает в самобытности. Наоборот, такой лозунг позволяет соединять усилия по развитию даже, казалось бы, непримиримых сил. Здесь нет места для противоречий ни для гностиков, ни для сторонников религиозных воззрений, ни для адептов разнообразнейших и уникальнейших концепций.
Нужно прорабатывать понимание структуры этой идеациональности - и по составу, и по стадиям развития, или лучше сказать, по стадиям продвижения к ней. Нужно разрабатывать теорию развития человечества в сторону сверхдуховности.
Например, рассмотрим стадийность технологий, которыми уже пользуется или будет пользоваться человек.
I. В сфере материального:
- ручной инструмент,
- механизация ручного труда,
- замена рутинного ручного труда машинным,
- автоматизация машин.
II. В сфере информации:
- ручная обработка информации,
- механизация обработки информации,
- автоматизированная обработка информации,
- автоматизация обработки информации,
- механизация создания информации,
- автоматизация создания информации.
III. В сфере духовности:
- простое авторство идей, произведений (эвристика),
- механизация авторского процесса,
- автоматизация «авторского» процесса. это не конечная цель. Второе - это уже
Наращивание этой цепочки способов битвы будущего, постсправедливость, за
обращения с материальным и духовным сверхдуховность. Видимо, такие мысли
и будет нашим посильным вкладом в дви- были близки участникам форума «Медиа-
жение к главной цели. В контексте се- Дронница», но чеканное представление
годняшней действительности, в которой этих идей еще грядет.
оказалась Россия и мир, можно, опираясь Не следует строить «царство божие»
на имеющийся опыт, определить уровень на земле, но, кажется, следует стремиться
тактики и уровень стратегии. земной мир ввести в это самое «царство
Первое - это пока война за выживание божие», в сферу высокого духа, творчества
и за справедливость, но с прицелом, что и самореализации.
Список литературы:
[1] Артамонова Т.А., Каланчина И.Н. Идеал будущего человека сквозь призму русской философии // Мир науки, культуры, образования. - 2013, № 4 (41). - С. 372-374.
[2] Богатчикова К.С, Востриков С.В. Духовное наследие как основа цивилизационной идентичности России // Известия Смоленского государственного университета. - 2021, № 4 (56). - С. 232-251. - DOI 10.35785/2072-9464-2021-56-4-232-251
[3] Бусов С.В., Зобова М.Р., Родюков А.Ф. Новые стандарты и старые ценности: процессы самоорганизации в сфере идеологии // Научное мнение. - 2018, № 12. - С. 17-25.
[4] Горелов А.А. Биосфера, пневматосфера и ноосфера: дух в единстве с природой // Ноосферные исследования. - 2013, вып. 2 (4). - С. 47-66.
[5] Ильин В.В. Философия технонаучной цивилизации // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Философские науки. - 2019, № 1. - С. 136-147.
[6] Колин К.К. Проблема целеполагания в стратегии устойчивого развития современной цивилизации // Международное сотрудничество в целях устойчивого развития. Сборник статей Международной научной ассамблеи / Под ред. И.В. Ильина. Москва, 2023. - М.: Межрегиональная общественная организация содействия изучению, пропаганде научного наследия Н.Д. Кондратьева, 2023. - С. 128-133. - DOI: 10.46865/978-5-901640-39-5-2023-128-133
[7] Лавренова О.А. Культура и пространство: ноосфера, пневматосфера и семиосфера как базисные концепты // Вестник НГУ. Серия: Философия. Том 8. - 2010, вып. 1. - С. 90-95.
[8] Никифоров В.В. После коммунизма: к вопросу о надматериальной идеологии будущего // Общество. Среда. Развитие. - 2018, № 4. - С. 3-11.
[9] Переписка В.И. Вернадского и П.А. Флоренского // Новый мир. - 1989, № 2. - С. 194-203.
[10] Субетто А.И. Ноосферизм - новая система сохранения и развития человечества на Земле // Теоретическая экономика. - 2019, № 6. - С. 27-43.
[11] Тейяр де Шарден П. Феномен человека. - М.: Устойчивый мир, 2001. - 232 с.
[12] Тузиков А.Р., Зинурова Р.И. Устойчивое развитие как идеологический императив современного мира // Управление устойчивым развитием. - 2020, №4 (29). - С. 62-68.
[13] Франкл В. Духовность, свобода и ответственность // Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник / Пер. с англ. и нем.: общ. ред Л.Я. Гозмана и Д.А. Леонтьева. - М.: Прогресс, 1990. - С. 93-129.
[14] Шишин М.Ю. Ноосфера, культура, культурный ландшафт. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. -287 с.
О
