CC BY
41
Г.Г. Небратенко
Формально-юридический анализ обычно-правовой системы
Научное исследование парадигмы обычно-правовой системы имеет непосредственное отношение к области познания типов права. Представления о недифференцированных правовых таксонах общества как о несовершенных субстанциях являются схоластичными, т.к. уровень упорядоченности любых систем определяется потребностями регулирования общественных отношений, а не потенциалом правовой культуры. И не беда, что обычно-общинный инструментарий традиционного общества обходится без позитивного формулирования правовых предписаний, существуя вопреки государственному санкционированию, иногда с его одобрения. Каждый из таких экспликатов относительно самостоятелен и обладает уникальными свойствами, предопределенными ментальными установками конкретно-исторического общества. Разнообразие юридической среды предопределяет метаболизм политико-юридической карты мира, включающей как упорядоченные, так и неупорядоченные социально-нормативные таксоны.
Общественный и правовой бином содержания обычно-правовой системы детерминирован тем фактом, что юридическая диалектика протекает в ипостасях, в равной степени связанных с феноменом государства и общества. В протогосударственный период, когда генезис права ассоциировался преимущественно с общественным регулированием в контексте становления политически форм, а также после этатического генезиса, когда право начало восхождение к специально-юридическим формам и получило санкционирование публичной власти. Поэтому получают теоретико-правовую актуальность проблемы происхождения и развития не только государства и права, но и общества, что усиливается апробированием и догматизмом в юриспруденции категории «правовая система общества».
Между тем диалектика общества не входит в предмет общей теории права, и в юридической науке отсутствует четкое представление о начальном этапе становления правовой системы общества, а тем более ее интеракции с различными сегментами социально-нормативного регулирования. В совокупности с прочими институциональными изъянами данное положение дел препятствует выдвижению унифицированного определения недифференцированного права, лежащего в основе обычно-правовых и религиозно-правовых систем [5, с. 106]. Поэтому изучение обычно-правовой системы находится, прежде всего, в методологической, а уже затем предметной плоскости. Современная общая теория права представляется в основном изведанным «лабиринтом» концепций и догм, пока сохраняющим неизученные «маршруты». Одним из них выступает рассматриваемый в настоящей статье архетип правовой системы общества.
По нашему мнению, обычно-правовая система - это местная, или региональная, подсистема традиционного общества, обеспечивающая на основе обычного права регулирование общественных отношений в этносе, субэтносе, этносоциальном или социокультурном сообществе, имеющем протогосударст-венную политическую организацию, при этом она встречается даже в современном обществе в латентной, реже санкционированной формах. Формально-юридическая дефиниция правовой системы общества предполагает, что она является совокупностью права, юридической практики и общественного правосознания, оказывающей правовое воздействие на реализацию общественных отношений. По нашему мнению, обе предложенные дефиниции не противоречат, а дополняют другу друга, рассматривая одно и то же явление с разных сторон.
Ценность концепции обычно-правовой системы заключается в следующем. Во-первых, феномен правовой системы общества к настоящему времени достаточно хорошо изучен, и наступило время синтезировать парадигму его архетипического состояния, для того чтобы лучше представлять картину правовой жизни на стадии отсутствия позитивной упорядоченности общественных отношений. Во-вторых, разработка концепции обычно-правовой системы апробирует использование теоретико-правовых категорий для гносеологии антрополого-правовых и историко-правовых явлений и фактов, ранее с этатической точки зрения отметаемых в разряд «не права». В-третьих, исследуемый феномен позволяет с точки зрения системного подхода изучать правовую действительность внеэтатических (региональных и местных) политико-юридических образований. Таким образом, делается определенный вклад в юриспруденцию, расширяется познавательное поле сравнительного правоведения, ряда прочих наук и доктринальных направлений.
С учетом вышеизложенных суждений об обычно-правовой системе, а также основываясь на концепции типов права, рассмотрим имманентное содержание обычно-правовой системы. Для этого проанализируем ее нормативную базу, состоящую из обычного права. Последнее имеет нелинейное развитие, т.к. в кросс-культурном плане позиционировало персональные метаболические особенности. В то же время тщательный анализ экспликатов обычного права позволяет синтезировать общие закономерности аккумуляции человечеством социально-нормативного опыта.
Обычное право в условиях отсутствия или недостаточности государственного санкционирования занимает его нишу и направлено на поддержание общественного порядка, погашение конфликтного потенциала. Обычаи моделируют поведенческие стереотипы, кристаллизуемые как в интеллектуальной, так подсознательной форме. Традиционная нормативность в доктринальном смысле дискретна прочим регуляторам, предлагая специфические концепты антропологического взаимодействия. Более того, право настолько многогранно, что имеет собственную имманентную структуру (систему) сугубо нормативного толка.
Между тем обычное право способствует генезису гомогенной системы регулирования, включающей совокупность прочих элементов социально-нормативной действительности (моральный, нравственный, религиозный), которые апробируют формируемый нормативный порядок. Прагматический потенциал права является важным условием его диалектики и жизнестойкости. Выделение основных элементов правовой системы также «помечено» прагматическим потенциалом, соответствующим уровню развития конкретно-исторического общества. Поэтому право в обычно-правовой системе, как уже отмечалось, представлено в вербальной форме.
Обычное право детерминировало права и обязанности субъектов, которые необходимо рассматривать в контексте всего социально-культурного поля этносов, т.к. они максимально приближены к конкретным ситуациям [4, с. 265]. Обычное право выступало не только в качестве нормативной основы, но и определяло механизм и содержание традиционно-правового регулирования. Обычно-правовые нормы следует рассматривать как необходимые средства и инструменты регулирования общественных отношений, которые не могут существовать вне человеческого сознания и конклюденции. Определенное идеологическое влияние на обычное право оказывало религиозно-мифологическое мировоззрение, а также право соседних народов и государств.
Важное место в формировании и функционировании обычно-правовой системы отводится органам демосоциальной власти, образующим институциональный «каркас», без которого невозможна правовая регуляция. Потестарные органы принимают активное участие в правотворчестве как через договорный процесс, так и путем осуществления собственной нормотворческой деятельности. Они реализуют широкий спектр разноплановых функций и привлекают к ответственности субъектов, виновных в их нарушении общественных предписаний [6, с. 34]. После этатического генезиса, или включения соответствующей системы в правовое пространство государства, в юридической практике основополагающим становится «волевое право», что указывает на синхронизацию процессов трансформации политики и права.
Юридическая практика в традиционном обществе охватывала абсолютно все существующие общественные связи, отношения, поведение субъектов, нормотворческий и правоприменительный процессы, сопрягая право с жизнью людей и социума. В нормативном плане в юридической практике, кроме обычаев, особую роль играли не только потестраные прецеденты, но и судебные, а с учетом широкого применения в традиционном обществе самосуда - еще и асоциальные прецеденты. Поэтому приобретает особое значение аналогия разрешения юридических фактов, которая представляла собой один из конститутивных юридических механизмов, широко использовавшихся на всех периодах истории права [1, с. 113], а также договоры, заключаемые между субъектами обычно-правового регулирования. Договоры имели как межобщинный, так и внутриобщинный характер.
Вышеизложенное указывает на то, что регулирование общественных отношений в обычно-правовой системе осуществлялось не только при помощи обычаев, но и широкого спектра источников. В целом вся юридическая практика находилась на «передовой» метаболии права, апробируя новеллы, подтверждая существующие социально-нормативные предписания и устраняя нормы, несоответствующие юридической действительности.
Юридическая практика является не только своего рода «знаком» для законодателя, обеспечивающим обратную связь между правом и жизнью, а еще и механизмом, способным до реализации правотворческих нововведений смягчить негативный эффект от несовершенства существующего нормативного предписания [8, с. 58]. Хотя, как известно, формирование обычного права основывается на «народном нормотворчестве», а «несовершенство общественных предписаний» можно ассоциировать с устареванием некоторых обычаев или несправедливостью разовых прецедентов.
Следующим элементом имманентной структуры правовой системы является правосознание. К поведению субъектов реализации общественных отношений правосознание стоит значительно ближе, чем правовое предписания или санкции за их нарушение. Оно не только стимулирует реализацию норм права, но и направлено на формирование и распространение социально-регулятивных знаний, часто наперекор антиобщественной практике.
По мнению профессора П.П. Баранова, правосознание детерминируется в качестве системы правовых чувств, эмоций, идей, убеждений, взглядов, оценок, установок, представлений и других интеллектуально-соматических проявлений, свойственных обществу в целом, социальной группе или непосредственно личности. Правосознание выражает отношение людей как к действующему праву, к юридиче-
ской практике, предписанным правам и свободам, обязанностям индивидов, так и к желаемому праву, к другим ожидаемым юридическим явлениям. Поэтому правосознание выступает духовной основой правовой системы общества, представляя собой ассоциацию правовой идеологии и правовой психологии [2, с. 318].
Правовая идеология выступает в качестве системы проникнутых внутренним единством идей, положений, характеризующих непосредственную правовую систему. Правовая психология представляется в виде психических проявлений эмоций, желаний, чувств, настроений, определяющих различные аспекты общественной жизни и характерных для конкретной личности, социальной группы, сообщества, этноса, оказывая влияние на формирование обычного права. Правовая идеология и правовая психология в традиционном обществе отражали существующий порядок социально-нормативной действительности, но в условиях отсутствия или недостаточности государственного влияния на формирование идеологических представлений превалирующую роль играли социально-традиционные и морально-религиозные доминанты. Они ложилась в основу формируемого обычного права, служа своеобразной идеологической предпосылкой генезиса обычно-нормативной информации. Для такого правосознания чуждо нормативное восприятие правовой действительности, поскольку оно имеет обширные экзогенные связи с явлениями общесоциальной жизни, раскрывая обществоведческий и антропологический механизмы императивности права.
Правосознание в обычно-правовых системах отражало сформировавшийся социально-нормативный порядок, условия общественной диалектики, ассоциируясь с иными формами общественного сознания. В то же время «кооперация» отдельных форм общественного сознания в традиционном обществе велика и правовое сознание является сопряженным с прочими смежными гештальтами.
Традиционное правосознание, основанное на этнических, социальных и религиозных представлениях, во многом обеспечивало императив обычного права. Ведь общеизвестно, что к праву могут быть отнесены нормативные предписания, носящие преимущественно обязательный для исполнения характер, если официально не санкционировано иное. Концептуальная связь правосознания с обычным правом обосновывается тем обстоятельством, что и одна, и другая субстанции функционировали вне прямой зависимости от санкционирования государства, будучи сопряженными с социумом и индивидами. Поэтому в общественном правосознании были интегрированы правовые основания и принципы, подкрепленные социально-юридической практикой конкретно-исторического общества.
В интеллектуальной основе обычно-правовой системы заложены принципы, имеющие идеологическую определенность. Наличествующие доминанты правосознания неизменно отражали особенности формирования правового статуса субъектов обычного права, приводили к его психологическому укоренению в сознании индивидуумов, а равно фиксировали отношение социума к алгоритмам разрешения конфликтов. Именно правосознание выступало мерилом правового положения субъектов, являлось механизмом клонирования форм взаимодействия индивидуумов, направляя в определенное русло социально значимые события, действия и факты.
Из-за малограмотности населения традиционного общества широкое распространение юридических знаний отсутствовало, а правосознание базировалось на интеллектуальном осознании верховенства правды и стремлении к справедливости, исповедуемых в догматах традиционных религий. Данная установка подкреплялась, а порою и обосновывалась, стремлением к миру, безгрешности и компромиссу. Привилегированные социальные группы (элитарные, возрастные, корпоративные), особенно освобожденные от участия в производственной деятельности, осуществляющие управленческие и духовно-жреческие функции, в первую очередь, овладевали общественно-регулятивными знаниями нормативного характера.
Между тем из-за физической невозможности освоения всей нормативной информации в традиционном обществе, равно как и в современном, на уровне обыденного сознания огромную роль играли правовые чувства, с детства конституируемые в процессе социализации. Обыденное (традиционное) правосознание, сублимированное народной мудростью и здравым рассудком, основывалось на понимании необходимости следовать обычаям (правилам поведения), транслировалось из предшествующего опыта регулирования общественных отношений при помощи традиций.
Правосознание в традиционном обществе было направленно на формирование и распространение социально-регулятивных знаний на всех уровнях общественной структуры, а также преодоление негативных стереотипов в мышлении индивидуумов. Оно охватывало своим содержанием эмоционально-антропологический уровень, включая правовые чувства, настроения, желания, характерные как для отдельной личности, так и для определенной социальной группы или общества в целом [6, с. 24-35]. Общественное правосознание включало в себя идеи, взгляды, мнения, распространенные в непосредственном обществе и отражающие свойства его социально-правовой жизни. Прежде чем проникнуть в психику отдельных индивидов, осознание правды и справедливости становилось коллективным убеждением отдельных социальных групп.
В связи с тем, что обычное право является продуктом непосредственной деятельности сообществ, социальных групп и индивидуумов, то действующие и желаемые обычно-правовые предписания были предельно приближены друг к другу. Тесная связь одного с другим приводила к чрезвычайно высокой легитимации вербальных установлений, недостатки формализации которых компенсировались высокой степью их социального восприятия и понимания. Легитимность обеспечивалась при помощи традиций, транслируемых из поколения в поколение, и была связана с генезисом в традиционном обществе специфических особенностей формирования социально-нормативного регулирования, влияя на оценки членами общества (социальной группы) сложившихся порядков.
В формировании в обычно-правовых системах правосознания базовую роль играл обыденный опыт социального регулирования отдельных субъектов, основанный на обыденном правосознании, в большей степени сопряженный или производный от социальной психологии индивидуумов.
Между тем обыденное правосознание нельзя ассоциировать только с психологией, хотя оно имело преимущественно эмпирический характер, сводимый к обиходным акцентуациям, суждениям, оценкам, навыкам поведения. Важным элементом правовых предписаний выступали результаты жизненного самопознания индивидуумов, детерминируя их превалирующую роль в практической деятельности [7, с. 30]. Правосознание выражалось в речевых и конклюдентных формах, различных актах практической деятельности, устанавливало каузальные связи между различными явлениями общественной жизни, при этом рассматривались лишь отдельные факты нормативно-регулятивной деятельности, а не их совокупность. Обыденное правосознание было сконцентрировано на разрешении конфликтных ситуаций, а не познании сущности различных событий или фактов. В то же время это позволяло осмыслять и совершенствовать социальные и политико-правовые процессы, протекающие в традиционном обществе.
Между тем, как отмечает А.И. Гусейнов, традиционное правосознание не являлось примитивным, позиционируя собственную логику, и отражало культурный уровень традиционного общества, сформировавшего обычное право [3, с. 36]. Однако оно не восходит до абстрактного восприятия категорий «общество», «право» или «обычно-правовая система», порожденных доктринальным правосознанием. С другой стороны, обыденное правосознание дает понимание добра и зла, справедливости и обиды, свояка и чужака, обычая и новации, предлагая элементарные мыслительные конструкции, которые понятны даже малограмотным людям, которых в традиционном обществе было большинство.
Другой особенностью обыденного правосознания является монизированность (нерасчлененность) правовой идеологии и психологии. Поэтому использование конструкций современного права при формулировании социально-нормативных институтов традиционных правовых системах ведет к искажению реалий обычно-правовых гештальтов.
В завершении отметим многоаспектность феномена обычно-правовой системы, который, с одной стороны, может рассматриваться как архетип правовой системы, а с другой - имеет общественную природу, выраженную в этнических, этносоциальных или социально-культурных аспектах. Также эта система в теоретико-правовом плане представляется в виде региональной, или местной, правовой системы, основанной на обычном праве.
Литература
1. Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия: некоторые тенденции мирового правового развития - надежда и драма современной эпохи. М., 2000.
2. Баранов П.П. Избранное. Ростов н/Д, 2005. Т. 2.
3. Гусейнов А.И. Право как феномен культуры: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2007.
4. Ломакина И.Б. Этническое обычное право: теоретико-правовой аспект: Дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2005.
5. Минниахметов Р.Г., Сахипова А.Ф. Обычное право как элемент правовой системы общества // Российский юридический журнал. 2006. № 1.
6. Рудаков А.А. К вопросу о понятии правовой системы // Сравнительное правоведение: наука, методология, учебная дисциплина. Красноярск, 2008.
7. Шатковская Т.В. Институциональные основы обычно-правовой системы российских крестьян второй половины XIX - начала XX века // Философия права. 2009. № 4.
8. Шафеев Д.Р. Современная правовая система Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Уфа, 2002.
