CC BY
51QO "Культурная жизнь Юга России"
92
№ 1 (39), 2011
Прямое цитирование чужого текста или его косвенный парафраз, заимствование какого-либо образа у другого автора, стилизация или скрытая пародия, полемический анализ конкретной культурологической или философской теории - практически все это мы можем встретить в поэзии Юрия Кузнецова. Интересно то, что при этом цитирование часто обретает форму отрицания. Сравним строки из «Метаморфоз» Н. Заболоцкого («Как все меняется! Что раньше было птицей, / Теперь лежит написанной страницей, / Мысль некогда была простым цветком, / Поэма шествовала медленным быком, / А то, что было мною, то, быть может, / Опять растет и мир растений множит» [6]) со следующим стихотворением Ю. Кузнецова:
Не сжалится идущий день над нами. Пройдет, не оставляя ничего: Ни мысли, раздражающей его, Ни облаков с огнями и громами. Не говори, что к дереву и птице В посмертное ты перейдешь родство. Не лги себе! - Не будет ничего, Ничто твое уже не повторится [7].
Цитируя какую-либо фразу, поэт тут же отрицает ее, как бы дискутирует с другим автором. Не имеет значения, откуда берется цитата - из какого произведения, какой эпохи, - Кузнецов противопоставляет свою мифореальность любому историческому периоду, поскольку «всякая культурная индивидуальность, скрывающаяся в цитате, требует уничтожения метаморфозы, лишающей ее этой индивидуальности» [8].
Итак, поэзию Юрия Кузнецова, несмотря на свойственную ей цитатность, все же следует
отнести к литературе модерна. В его творчестве присутствуют основные черты данного направления. Просматривающиеся характеристики постмодерна (интертекстуальность, которая проявляется в цитировании чужого текста или заимствовании некоторых образов) не исключают того, что основополагающей чертой поэтики Кузнецова остается мифологизация, создание мифореальности (свойство поэтики модернизма). Это позволило ему создать собственную культуру стиха, совершить модернистскую «ми-фореволюцию»: Кузнецов творил свою реальность, противопоставляя живую мифологию мертвой действительности. Подобную мифоре-альность нельзя подчинить какому-либо толкованию, она иррациональна, в ней переплетается все: история, религия, идеология.
Литература
1. Руднев В. Словарь культуры XX века. URL: http://lib.ru/CULTURE/RUDNEW/slowar.txt
2. Кузнецов Ю. П. Прозрение во тьме: поэзия и проза. Краснодар, 2007. С. 163.
3. Анкудинов К. Юрий Кузнецов: очерк творчества / К. Анкудинов, В. Бараков. URL: http:// www.uglitskih.ru/critycs/ankudinov1.shtml
4. КузнецовЮ. П. Прозрение во тьме ... С. 52.
5. Кузнецов Ю. П. Выступление на IV съезде писателей // Литературная газета. 1975. 24 дек. С. 4.
6. Заболоцкий Н. Метаморфозы. URL: http:// www.litera.ru/stixiya/authors/zabolockij/kak-mir-menyaetsya.html
7. КузнецовЮ. П. Прозрение во тьме ... С. 118.
8. Анкудинов К. Юрий Кузнецов: очерк творчества .
D. s. tavakalyan. modernist poetics of yuriy kuznetsov
This article is dedicated to the phenomenon of modernist poetics in works of Yuriy Kuznetsov, as well as to the problem of intertextuality and national aspects that form mythoreality. Key words: modernist poetics, postmodernism, intertextuality, citation, myth, mythoreality.
Л. Н. АТАЕВА
ФОЛЬКЛОРНАЯ ТРАДИЦИЯ ТЕРСКИХ КАЗАКОВ В ДАГЕСТАНЕ
Статья посвящена терской казачьей песенной традиции в Дагестане, особенностям ее возникновения, развития и функционирования в настоящее время.
Ключевые слова: терские казаки, фольклор, локальная традиция.
В силу многих объективных причин на Тереке сложилась многослойная «мозаика» локальных фольклорных традиций. Наиболее яркие пласты, определяющие лицо региональной народной культуры, - песенный фольклор терских казаков, известный богатым репертуаром и своеобразной манерой исполнения, а также песни русского старожилого населения Кизлярского и Тарумовского районов Дагестана, знаменитые характерным мно-
гоголосным распевом. Носителем и хранителем специфической локальной песенной традиции русского населения Терека является казачество.
В настоящее время в Кизлярском и Тарумов-ском районах Дагестана проживают потомственные казаки, предки которых охраняли южные границы Российского государства на протяжении трех столетий. Достаточно длительный и сложный путь формирования русского населения в
№ 1 (39), 2011
"Культурная жизнь Юга России"
Дагестане был связан с общими процессами заселения Кавказа, которые носили «волнообразный», хронологически неоднородный характер (отсюда пестрота и многослойность различий не только между локальными группами, но и внутри них). Следует отметить, что в Дагестане, кроме Кизляр-ского и Тарумовского районов, основными местами проживания русского населения были города Махачкала, Каспийск, Буйнакск, Дербент, Кизляр, Хасавюрт.
Представленное двумя группами (терской низовой и гребенской), терское казачество являет собой сложное социальное и этническое образование, в формировании которого приняли участие казачьи группы других регионов (донцы, волж-цы, уральцы), крестьяне из российской глубинки, представители различных кавказских народов. Сами терцы свидетельствуют: «Предки наши наперед всего, в давних временах, были из разных мест и народов, как то: донские и волжские казаки, поляки, грузины, черкесы и другие» [1].
Поскольку живое бытование фольклора - сложный процесс непрерывного движения, изменения его жанрового состава, судьбы произведений складываются неодинаково: одни оказываются забыты, другие подвергаются частичным изменениям, третьи трансформируются целиком.
Собранный нами в Кизлярском и Тарумов-ском районах Дагестана материал показал, что при всем своеобразии песенный фольклор терских казаков остается составным элементом общерусского фольклора. Так, в качестве святочных песен характерны общерусская «Коляда» и среднерусский «Овсень».
Самый обширный раздел песенного репертуара терских казаков, по нашим наблюдениям, включает в себя произведения, различные по содержанию и бытовому назначению, - традиционную песенную лирику. Это подтверждает и сборник В. С. Кирюхина «Русская песня в Дагестане», в котором опубликовано 349 песен, записанных от потомственных казаков в станицах, селах и хуторах Александрия, Александро-Невская, Би-рюзак, Калиновская, Кохановский, Некрасовка, Новогладковка, Новокахановский, Новый Бирю-зак, Старый Терек, Чаканый и других местностях Кизлярского и Тарумовского районов [2]. Данный материал отражает песенную традицию конца XIX - середины ХХ века. Наиболее значительное число текстов (95) относится к свадебной лирике, военная тематика встречается реже, т. е. уже в начале ХХ столетия протяжные лирические песни стали преобладать над песнями военной тематики (соответственно - 81 и 53).
При сопоставительном анализе мы проследили, как изменялось соотношение песенных произведений разного типа.
Связанный с военной службой специфический образ жизни терских казаков ощутимо повлиял на их музыкально-поэтическое искусство: песенный фольклор терского казачества насыщен картинами освоения Северо-Восточного Кавказа и отражает историю защиты южных рубежей России. Многие песни (строевые, маршевые, воинские) составляли
наиболее стабильную часть традиционного репертуара, передавались от дедов и отцов и бережно сохранялись не одним поколением. Военные походы, привалы обычно сопровождались пением (традиция исполнения протяжных песен теми, кто был на охране поселений и защитных линий, нес многолетнюю службу, как большинство мужчин данного сословия). Стабильный состав казачьих войск являлся благоприятной средой для формирования устойчивого фольклорного репертуара. В тревожные для России дни казаки служили верой и правдой, оберегая границы от иноземных врагов.
Песни были полны оптимизма: воспевали силу русского человека, его веру в победу над врагом.
Из-под горки все туман, все туман, Из тумана серый конь, серый конь, На коне-то командир наш боевой, боевой. Он скомандовал: «Казаки, все за мной,
все за мной!» Ведет сотню казаков за собой, за собой: «За мной, братцы, не робей, не робей, Опрокинем всех врагов поскорей, поскорей!» [3].
При всей специфичности традиционного казачьего песенного репертуара, характеризующегося военной тематикой, немалое место занимают лирические протяжные песни - неотъемлемая часть музыкально-поэтической культуры казачьих сел («Скакал казак через долину», «За рекой за Тереком», «Ехали солдаты со службы домой», «Трава моя трава», «Комарики» и др.).
В 2007 году Государственным Терским ансамблем казачьей песни (Кизляр) записаны песни от старожилов С. А. Марионовой (80 лет), Н. Ф. Да-выденко (78 лет), А. И. Дмитриевой (88 лет), Е. И. Гладуновой (84 года), А. А. Малаевой (81 год), Е. Г. Гриневой (75 лет), Т. Брежневой (71 год) и др. Их исполнительская манера близка к казачьей певческой традиции (речитативное произнесение зачинов; отвердение мягких согласных звуков, придающее особую лихость исполнению). Основные темы женского фольклорного репертуара -неудачная любовь, разлука, измена милого - бытуют и по сей день («Обломилась доска», «Туман, туман», «Комарики», «Молодая казачка»). Хороводных песен у терских казаков мы не зафиксировали, зато плясовые и шуточные занимали немалое место («Веселуха», «Марусенька», «В амбар за мукой», «Курка-щебатурка», «У тещи на блинах», «Как хотела меня мать...» и др.).
В 2008 году у участниц ансамбля «Рыбачки» (с. Коктюбей), песельниц, хорошо известных не только в Дагестане, но и в России: Н. З. Редьки-ной, М. В. Редькиной, М. А. Сячиной, А. А. Рок-ко, В. Е. Коваленко, записаны тексты свадебных песен «Наша млада», «Не вставала я рано зарей», «Ой раненько во дворе», «Спасибо хозяину», «Здравствуй, хозяин», «Молодка» и др. Их активное бытование подтверждает мнение о сохранности свадебного фольклора и в настоящее время.
Необрядовые лирические песни составляют основной слой песенного репертуара людей старшего (преимущественно) или среднего возраста,
"Культурная жизнь Юга России"
№ 1 (39), 2011
прочно усвоивших их в своей молодости. Популярность этих песен объясняется тем, что они соответствуют переживаниям исполнителей (многие тексты исполняются без изменений, некоторые переосмыслены и звучат по-новому). Самые распространенные среди них - песни о любви, которые проникнуты чувством тоски по милому, связаны с темой разлуки, свидания или измены («За рекой за Тереком», «Судьба», «Ивушки»).
Существенное влияние на судьбу фольклора в новых условиях оказывает этническая принадлежность переселенцев. Как считает Н. А. Кри-ничная, «осознание значимости своей традиции в иноязычном окружении - признак живучести данной этнической группы, и чем больше опасность нивелировки, исчезновения этнокультурной традиции, тем заметнее тенденция, связанная с ее сохранением» [4].
Заметное место в культурной жизни сел занимают частушки - неотъемлемая часть фольклора русского населения Дагестана. Наиболее разработанная в них тема - любовные отношения молодых людей (обычные сюжеты: встречи, гуляния, размолвка, разлука), разнообразные оттенки чувств и настроений. Частушка связана с современностью: нередко создается экспромтом как отклик на наиболее волнующие события. Подобные тексты импровизационного содержания, записанные от представителей терской, кубанской и ставропольской традиций, даны в сборнике В. С. Кирюхина «Современные русские частушки Северного Кавказа». Доказательством того, что жанр развивается, обогащаясь новыми темами, можно считать частушки о предпринимателях, героях сериалов, депутатах. Надо отметить, именно они пользуются особой популярностью:
Раньше милого ругали: Спекулянт, да спекулянт, А теперь зауважали. Он теперя коммерсант [5].
Наиболее известными исполнительницами русских частушек в Дагестане являются Т. Г. Редькина (1946 г. р., с. Тарумовка), Г. А. Бычкова (1956 г. р., г. Кизляр), М. А. Панина (1929 г. р., с. Аверьяновка). В их репертуаре большое количество любовных, шуточных, плясовых частушек, в том числе и на современные темы.
Исследование певческой культуры терских казаков в Дагестане показало, что в локальной фольклорной традиции складываются свои формы бытования песен: меняются интонационные особенности, художественная форма, характер многоголосного изложения, тематика и жанровый состав лирических песен. Это результат исторических изменений. В начале ХХ века ряд казачьих станиц характеризовался преобладанием песен мужской традиции, связанных с военной службой. К концу столетия наиболее активный репертуар составляли лирические песни и частушки.
Собранные нами материалы показывают, что традиционный фольклор терского казачества продолжает бытовать и, несмотря на процессы экономического, технического развития в регионе, по-прежнему включается в различные звенья жизнедеятельности.
Литература
1. Потто В. А. Два века терского казачества (1557-1801). Т. 2. Владикавказ, 1910. С. 33.
2. Кирюхин В. С. Русская песня в Дагестане. Махачкала, 1975.
3. Агаджанов Ю. Г. Песни Терека. Грозный, 1974. С. 94.
4. Криничная Н. А. О взаимодействии этнокультурных традиций: сохранение и возрождение фольклорных исследований // Русский фольклор в инокультурном окружении. Вып. 6. М., 1995.С. 33.
5. Кирюхин В. С. Современные русские частушки Северного Кавказа. Саратов, 2007. С. 101.
L. N. ATAEvA. FOLKLORE TRADITION OF TERSKIE cOSSAcKS IN DAGESTAN
The article is dedicated to terskaya Cossack song tradition in Dagestan, to the peculiarities of its origin, development and functioning at present. Key words: terskie Cossacks, folklore, local tradition.
