23Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН № 2 (58) 2014
ФИЛОЛОГИЯ. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
УДК - 398+821.352.3.0.
ФОЛЬКЛОР И ЛИТЕРАТУРА АДЫГОВ-ЧЕРКЕСОВ. ПРОБЛЕМА ПРЕЕМСТВЕННОСТИ
Л.А. БЕКИЗОВА
РГБУ Карачаево-Черкесский ордена «Знак Почета» институт гуманитарных исследований при Правительстве КЧР 369000, КЧР, г. Черкесск, пр. Ленина, 17
Проблема преемственности предполагает взаимосвязь и взаимообусловленность развития национальной литературы и ее мышления от мифоэпических жанров к литературным жанровым формам. Это движение обозначается литературоведами как развитие от эпоса к роману. Преемственность обнаруживается на всех этапах становления и формирования литературной жанровой системы.
Ключевые слова: эпос «Нарты», фольклорно-мифоэпическая традиция, диалог культур, адыгский этикет, художественное восприятие мира.
Акцентирование внимания на проблеме соотношения фольклора и литературы, отражение роли эпоса «Нарты», бытующего у всех северокавказских народов, является самой архаичной формой эпического творчества на Кавказе. «Нарты» - это фундамент устного словесного творчества создавших его народов, выполнявший на протяжении веков особые этноидентификационные функции. Эпос «Нарты», как и другие жанры фольклорно-мифопоэтической традиции, закладывал первоосновы адыгской художественной культуры, репродуцируя единство ее смыслов. Однако единство культурных смыслов всегда поддерживается контекстной самореализацией всякой культуры. Отсюда важность исследования диалога культур, актуальность его детализации в настоящее время. В рассмотрении различных аспектов многогранной проблемы диалога раскрываются важнейшие направления динамики формирования художественного сознания этносов.
Кавказцы и русские исторически издавна живут рядом друг с другом, будучи издавна объединенными прочными экономическими и политическими узами. Многовековое общение оставило след в письменных источниках и устном народном творчестве адыгов, в русских летописных источниках. Так, Лаврентьевская летопись, повествуя о победоносных походах Святослава, упоминает о касогах (черкесах): «И победил ясов (осетин) и ка-согов». Более интенсивными стали контакты со славянскими народами в так называемый Тмутараканский период, когда усилилось хозяйственное общение Тмутараканского русского княжества с горцами. По мысли современных историков, между славянами и кавказцами издавна существовали не только сложные ратные , но и брачные отношения. Обычным явлением выглядят кавказско-славянские браки среди знати, в том числе женитьба Ивана Грозного на Марии Темрюковне в 1561 г.
Академик В.А. Рыбаков обнаружил «следы» русско-кавказских культурных связей в фольклорных публикациях адыгского просветителя Ш. Ногмова. В 1850 году в журнале «Москвитянин» была напечатана статья «Предания адыгейцев небесполезны для истории России», в которой была приведена часть адыгских преданий, собранных Ш. Ногмовым. Рыбаков дает толкование героико-эпических преданий адыгов, подчеркивает сохранность в устной традиции «имен и терминов, восходящих к глубокой древности - тмутаракан-
Одна из русских летописей 1023 (6531) г. сообщала: «Пошел Мстислав на Ярослава с казаками и касога-ми», - черкесы действительно составляли своеобразную гвардию в дружине Мстислава.
цев, Кесарь, Юстиниан, Фанагория...». Первый адыгский историк и этнограф Ш.Б. Ногмов указывал на то, что древние «адыхе» одарены были благородством души и хорошими умственными способностями, славились деятельностью и сметливостью. Строгое воспитание приучало их твердо сносить сильный зной и горный холод и без ропота испытывать всевозможные лишения. Таков был древний «адыхейский» народ. И, действительно, «адыхе» были известны в древние времена своим трудолюбием. Но после грозных нашествий, переселений, частых побегов в горы, где они вынуждены были скитаться по самым скудным местностям, от частой перемены и от притеснений владельцев, а в позднейшие времена от беспрестанных набегов татарских и калмыцких орд нравы их совершенно изменились.
Прежние хорошие качества исчезли: народ впал в беспечность, леность и во все происходящие от них пороки, которые вовлекли его в бедность и нищету, заставляя довольствоваться самою грубою пищею и весьма худым жилищем. Упражнения в искусствах, принесенных греками и введенных под влиянием христианской веры, утрачены и забыты [1, с. 65-66]. Ногмов именует восточных славян антами, рассказывает о том, что с середины X века оформляется русское княжество в Тмутаракани, где «в XI веке происходит часть деятельности певца Баяна», что свидетельствует о контактах между славянами и адыгами.
Начало историческому развитию адыгских литератур, обозначаемых с начала XX в. как черкесская, адыгейская и кабардинская (по территориальному принципу), было положено эпосом «Нарты». Некоторые исследователи - Ж. Дюмезиль, В. Абаев, А. Гадагатль, М.А. Кумахов, З.Ю. Кумахова, А. Гутов — находят в нартском эпосе элементы прото-культуры адыгов (черкесов), получивших дальнейшее отражение в фольклоре и литературе этноса. М.А. Кумахов, отмечая в труде «Нартскии эпос. Язык и культура» особое место эпоса в духовной культуре его создателей, пишет, что «для многих народов веками складывавшееся и обрабатывавшееся устно-поэтическое творчество в условиях отсутствия письменной традиции выполняло функции не только художественной литературы, но и театра, других форм искусства и общественного сознания» [2, с. 3]. Сказанное верно, но только отчасти. У большинства народов, упоминаемых автором, было литературное наследие, и необходима дальнейшая конкретизация его роли, форм проявления (как это уже сделано, к примеру, в книгах Н. Суюновой, Ю. Тхагазитова и др).
Да, язык устноэпического творчества сыграл значительную роль в складывании литературного языка, языка письменной литературы, уходящей корнями в фольклорную традицию. Об этом свидетельствует эпическая лексика нартского эпоса. Эпос «Нарты», как и другие жанры адыгского фольклора, являющегося общим достоянием всех черкесов, выполнял функции художественной литературы, свидетельствуя о «явленности» национального литературного смысла. В нартском эпосе были обозначены черты художественного восприятия мира, закладывались основы мировидения, монументальное этнохудожест-венное сознание народа.
Как и у других народов Кавказа, у адыгов своя космософия, свой мир. Это мир природы, мир обычаев народа, его души, нравственных представлений, их очаг. Из понимания всего этого проистекает образ мышления в представлении народа о назначении человека, который пришел в этот мир как творец и созерцатель.
Нартский эпос, являющийся частью мировой эпической традиции, был естественным образом подключен к первозданному диалогу культур (см. работы В. Абаева. А. Гадататля и их последователей). Но, говоря о том, что «Нарты» дают возможность рассуждения об общем процессе встреч культур, их диалоге, о пересечении и взаимодействии культурных смыслов и пространств, необходимо помнить об универсальном характере нартского эпоса, о том, что в центре его стоит Человек, мифопоэтическая, эпическая филосо-
фия человека. В фольклоре адыгов содержится много определений, пословичных выражений, относящихся к человеку, к его характеристике. Например: «Ц 1ыхум и нэр къэбзэмэ, игури къабзэщ» (пословица) - если у человека ясный взгляд (ясные глаза), то и душа у него добрая, честная. «Ц1ыхум и уасэр лэжьыгъэрщ» (пословица) - цена человека - это его деяния, «Ц1ыху зып1 ц1ыху уасэ хон» - воспитывающий человека лишает себя цены, соотносимой с ценой человека. Важным является изречение «Ц1ыху хъун» (стать человеком, выйти в люди, стать в ряды достойных представителей общества). С этим соотносится другая пословица - «Вы хъунур шк1э ш1ык1э боцыху» - уже в пеленке можно распознать будущего быка, или «Ц1ыху хъунур ц1ык1у щ1ык1э боцыху» - в ребенке виден будущий человек. В языке адыгов много эпитетов, с помощью которых характеризуется человек, дается моральная оценка его достоинствам: «Ц1ыху ш1ын» - сделать из него человека. Пословицы и поговорки позволяют охарактеризовать человека в тех или иных качествах: «Ц1ыхур зыгъэщ1эращ1эр и гуаш1эрш» - человека украшает труд, «Ц1ыхум и ныбэр и бийщ» - желудок человека - его же враг.
В адыгской этнокультурной и этнохудожественной традиции особое внимание уделялось именно системе воспитания в человеке человека. Его поступки, поведение и воспитание определялись предписаниями этикета, выработанными правилами и нормами поведения. Вне рамок этикета человек не воспринимался как носитель морали этноса. В основу этикетного определения «ц1ыхугъэ» (человечность), ставшего синонимом понятия «адыгство» (адыгэгъэ), - человек, живущий по этикетным нормам, определяемым понятием «человечность», в свою очередь был и носителем адыгства. Отсюда необходимость исследования антропологического статуса эпоса, специфики, типа и характера эпического антропологизма «Нартов», определившего этнологические воззрения просветителей. Из этих характеристик, способствующих познанию человека как главного объекта художественной культуры адыгов, ее феномена, мы узнаем о представлении адыгов, о месте человека на земле и в жизни народа.
В древнем памятнике адыгов - эпосе «Нарты», обусловившем героико-эпические традиции адыгов, их представления о герое и героическом, получил художественное воплощение образа Человека как эпического героя. Нравственным ориентиром, на который держат равнение древние герои нарты, была высота, выраженная в символике горы Эльбрус, в звездной высоте. Не случайно герой эпоса добыл огонь для замерзающих соотечественников, одолев вершину горы. Бог плодородия Хагалеш возвращает стране нартов семена проса, обретенные на вершине горы Хъурамэ. Обращаясь к согражданам в благородном порыве, он заявляет: «Я решил одарить вас семенами доброго проса. Сейте их каждый год, и не будет у вас отныне не одного неурожайного года».
Сказки, легенды, обрядовая поэзия, паремиологические произведения, эпос, как свидетельствует М.А. Кумахов, «вобрали в себя элементы разных жанров, что делает его язык насыщенным изобразительными средствами, богатыми традиционными стилистическими элементами. Язык эпоса своей традиционностью и обобщенностью во многом подготовил основу языка литературы». В свою очередь в творчестве адыгских просветителей, вобравшем в себя языки фольклорных жанров, возникли жанры собственно литературные, и этот опыт неоценим. Наследие просветителей, ориентированное на опыт фольклорной антропологии, воспроизводит основы фольклорного миромоделирующего кода. Образы Сатаней гуащэ - прародительницы рода, кузнеца-демиурга, творца бытия Тлепша и других эпических культурных героев, прочитываются в героях творений просветителей, а в их культуротворческих деяниях и поступках воплощается философия бытия Человека в мире. Точно так же, как в деяниях нартов, отражаются представления адыгов о добре и зле, справедливости. Так закрепленным издревле в культуре и ментальности народов представлениям просветители открывали новые духовные перспективы.
Уникальная культура, созданная древними предками современных адыгов-черкесов -синдами, меотами, оказала заметное влияние на культуру этноса, обусловив генетические истоки феномена адыгской культуры. В формировании феномена национальной культуры, в данном случае художественной, сыграли роль обычаи и традиции, выработанные адыгами на протяжении исторического развития.
Уяснение этногенетических основ адыгской духовной культуры, их исторической трансформации дает возможность ответить на вопросы, связанные с особенностями художественного мировидения адыгов. Известно, что в процессах кавказского культурогенеза особая роль принадлежит этикету. Он тесно соотнесен с адыгской культурой в целом, с образным миром и философией нартской мифологии. Адыгский этикет - целостная мыслительная и чувственная энциклопедия способов, правил и законов регулирования отношений людей, навыков общения и поведенческих норм человека.
Все истоки образно-смыслового арсенала, формы этнической психологии глубинно отражены в Нартском эпосе; кавказский этикет прочно связан с его философией; в нем заключена единая концепция мировидения и сознания народа. Тип «философствования» проявляется в культурном мире нартов, в непрерывной цепи свершений его героев.
Недаром А. Ф. Лосев полагал, что миф есть «бытие личностное или, точнее, образ бытия личностного, личностная форма, лик личности». Миф есть форма самосознания личности определенного архетипа, а этикет выступает выражением, формой явленности, берущей культурно-генетическое начало от нартов. Можно сказать, что этикет - это форма социокультурного и культурно-коммуникационного проявления, а нартский эпос - его культурно-философская и культурно-ментальная основа.
Б.Х. Бгажноков, исследуя адыгскую этику как систему, выделяет термин «адыгство» (адыгагъэ) в связи с жизненным миром личности. «Адыгагъэ - адыгство, совокупность принципов и норм адыгской этики: человечность, чуткость, благовоспитанность, скромность, гостеприимство». Он дает толкование термина, произведенного от самоназвания народа: адыг - адыгство, термин ассоциируется с аккумулятором и транслятором духовно-нравственной культуры и энергии многих поколений. Это не только моральный идеал, но и специфическое выражение жизненного мира и национального духа черкесов [3, с. 15].
В свете заявленной темы необходимо обозначить место этикета в адыгской культуре, в соотнесенности с ролью образного мира и философией нартской мифологии в культуре просветителей. Адыгский этикет представляет собой целую энциклопедию способов выражения чувств и мысли, правил регулирования отношений людей, навыков общения и норм поведения человека. Истоки образно-смысловой системы, формы этнической психологии, ментальные характеристики и архетипические конструкции этнической культуры адыгов укоренены в нартском эпосе.
Адыгское общество во все времена жило в согласии с законами и правилами, по правилам адата и шариата, по адыгскому этикету. Герои эпоса в своих поступках руководствуются нравственными и этическими постулатами древнего Хабза - этикета. Человека, не почитавшего этикетные правила, нарушавшего их, изгоняли из общества, выражали ему презрение и неуважение, объявляли изгоем. Так было во все времена. В этнокультурной традиции адыгов отчетливо выражены постулаты, характеризующие настоящего адыга как настоящего человека прежде всего. Об этом свидетельствуют характеристики героев нартского эпоса, для которых защита Родины, любовь к ней являются главнейшими атрибутами характеристики образа, исповедующего принцип: только тот достоин счастья, кто добудет счастье людям. Чувство патриотизма является определяющим началом в характеристике человека нравственного как достойного представителя народа.
В «Черкесских преданиях» Султана Хан-Гирея герой Джанбулат в порыве страсти и любви к избраннице заявляет: «В любви к отечеству я люблю бога, люблю мою честь, спокойствие моей совести, укрощаюсь высочайшим достоинством человека, а в любви к
женщине мы любим самих себя, ищем суетного, временного блага, мимолетного, как красота, и верность женщины, как счастье... Отчизне грозит опасность - я пойду навстречу опасности, навстречу смерти, но не для тебя, гордая женщина, не из любви к тебе, а для блага и славы Родины» [4, с. 84-85].
Следует еще раз подчеркнуть, что путь к диалогу адыгской и русской культур XIX в. идет от монументального эпоса «Нарты», в нем - корневая система диалога (его лъэпсэ -корень), определившая динамику развития, движение национального художественного слова. Именно в «Нартах» заложена система литературной топики, литературных жанровых форм, которые впоследствии проявились в просветительской системе письма. Ш. Ногмов создает историю народа или исторические хроники, опираясь на фольклорную эпическую традицию, развивая жанровую структуру хабаров. С. Хан-Гирей, опираясь на этническую историю и фольклор, пишет этнографический труд «Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов» [5], в столкновении с официальными властями заново рефлективно выстраивает духовный мир этноса, выделяет смысл закона «Адыгэ хабза» (адыгский этикет). При этом развивается особый (далеко не детально исследованный) процесс межжанрового диалога, в который вовлекаются традиционные жанровые формы адыгского фольклора и различные художественные и документальные жанры, бытовавшие в русской литературе того времени (отметим, что в художественном творчестве писателей-просветителей являло себя богатейшее жанровое многоязычие, им были восприняты и особым образом развиты жанры очерка, рассказа, новеллы, повести, драмы).
Адыгам, считавшим себя потомками нартов, важно было с помощью этих характеристик воспитывать в потомках те черты идеала, которые были присущи любым героям. Эта традиция не была утрачена ни одним из жанров фольклора и, конечно же, древнейшим из них - искусством красноречия.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа. Нальчик.: Кабардино-балкарское книжное издательство, 1994. 240 с.
2. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Язык адыгского фольклора. Нартский эпос. М.: Наука. 220 с
3. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик, 1999.
4. Хан-Гирей. Черкесские предания. Нальчик, 1989.
5. Хан-Гирей. Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов // Русский вестник, 1842. № 4.
FOLKLORE AND LITERATURE OF ADYGHE-CIRCASSIANS. THE PROBLEM OF SUCCESSION
L.A. BEKIZOVA
Karachay-Circassian " Sign of Honour" award Institute of Humanitarian Researches at KChR Government
369000, KChR, Cherkessk, 17, Lenin Ave.
The succession problem involves the relationship and interdependence of the development of national culture and its thinking from the mythical and the epic genres to literary genre forms. This movement is denoted by literary critics as the development of the epic novel. Continuity is revealed on all the stages of establishment and formation of the literary genre system.
Key words: "Narts" epic, folklore-mythical and epic tradition, dialogue of cultures, Adyghe etiquette, artistic perception of the world, verbal creativity.
Работа поступила 07. 04. 2014 г. 188 Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН № 2 (58) 2014
