CC BY
3
УДК 398(571.512)+929 Долгих
А.И. Саввинов
Фольклор ессейских якутов в записях Б.О. Долгих*
(по архивным материалам Красноярского краеведческого музея)
Статья посвящена малоизвестному фольклорному материалу ессейских якутов, собранному в 1930-е гг. Дается краткий анализ диалектных особенностей и жанровой характеристики фольклорных традиций локальной этнотерриториальной группы северных якутов. Затрагиваются вопросы ареала североякутских эпических жанров и этнокультурных заимствований на пограничных территориях.
Ключевые слова: история, фольклор, архивные материалы, ессейские якуты, Эвенкия.
Красноярский краеведческий музей по праву считается ведущим центром этнографического изучения коренного населения края. С конца 1930-х гг. в этом направлении деятельности музея начинается новый этап, который неразрывно связан с именем Б.О. Долгих.
В кругу научных интересов известного этнографа, крупного исследователя этнической истории Сибири, фольклор занимал особое место. В свое время им были собраны и опубликованы уникальные образцы фольклора народов Приенисейского Севера, он был одним из первых собирателей и авторов публикаций фольклора таймырских нганасан и энцев [Легенды и сказки..., 1938; Долгих 1961; Бытовые рассказы..., 1962; Мифологические рассказы, 1976].
В архивных фондах ученого немало неопубликованных материалов, которые ждут еще своих исследователей. К ним можно отнести хранящиеся в фондах Красноярского краевого краеведческого музея фольклорные записи, сделанные им у ессейских якутов в 1938—
1939 гг. во время северной экспедиции музея**. Данные материалы [НА КККМ, о/ф 786/219, 786/220], прежде всего, интересны тем, что это были первые записи образцов фольклора ес-сейских якутов — локальной группы северных оленеводов, исторически проживающих на ту-руханской земле. До сего времени этот хранящийся в архивных фондах фольклорный материал остается мало кому известным. Его научную ценность отмечал в свое время фольклорист П.Е. Ефремов [1984].
Интерес к северному фольклору у Б.О. Долгих проявился довольно рано. Как известно, свои первые записи он делал еще в 1926/27 гг. участвуя в Приполярной переписи на Таймыре. Будущий ученый уже тогда понимал, какую роль играет фольклор для бесписьменных народов, которые являются носителями уникальных сказительских традиций. Он не мог не оценить богатое устное наследие этих народов, которое может послужить бесценным источником их научного изучения.
* Статья подготовлена при поддержке РГНФ, региональный проект №11-11-14002а/Т. «Арктическое село: история и этнографическая реальность (на примере аборигенных этносов Севера Якутии. Междисциплинарный дискурс».
** Северная экспедиция, инициатором которой выступал Б.О. Долгих, была одним из наиболее значимых событий в деятельности музея тридцатых годов, направленных на изучение культуры и быта народов Приенисейского Севера. Состав экспедиции был небольшой: начальник (М.С. Струлев), этнограф (Б.О. Долгих) и фотограф (И.И. Балуев). Б.О. Долгих к тому времени имел немалый опыт полевой работы на Севере, был автором ряда опубликованных работ по этнографии и фольклору аборигенов края.
В результате экспедиционной работы, длившейся около 8 месяцев, был собран весьма разнообразный полевой материал, широкий круг данных по численности населения, хозяйственно-экономическому обустройству первых северных культбаз и факторий. Помимо этого, участниками экспедиции была собрана солидная коллекция бытовых предметов. Данное собрание по составу и богатству считается одной из наиболее значительных коллекций, хранящихся в этнографических фондах музея. Особую ценность сегодня представляют уникальные фотографии экспедиции, запечатлевшие самобытную культуру и новый быт северян. Экспедиция по продолжительности, территориальному масштабу во многом была проведена в духе лучших научных традиций. В целом данная экспедиция вошла особой страницей в советский период истории изучения коренного населения Приенисейского Севера.
© А.И. Саввинов, 2012.
Сбор фольклорного материала изначально был одной из главных задач экспедиции. Как писал сам Б.О. Долгих, особо его привлекает исторический фольклор, в частности хосунный эпический цикл, широко распространенный на огромной территории между Леной и Енисеем [НА КККМ... Д. 599]. Поводом к тому послужили опубликованные в то время материалы Г.В. Ксенофонтова [1937] и А.А. Попова [1934; Долганский фольклор, 1937]. Озеро Ес-сей, как одно из древних исторических мест на Севере, известное своими тайными легендами, не могло не привлечь его интерес. Поэтому район обитания ессейских якутов в маршрут экспедиции был включен не случайно.
К моменту прибытия в местность Ессей у экспедиции была уже позади почти полугодовая полевая работа на Таймыре. Дальнейший маршрут продолжался на территории Эвенкии, где предстояла работа среди эвенков и якутов. На озеро Ессей экспедиция прибыла 22 ноября, но работа по изучению ессейских якутов была начата еще по дороге из Волочанки, в частности, там собирался материал по номенклатуре родства и свойства ессейских якутов. Судя по всему, это была группа ессейских якутов, обитавших в районе Камня и р. Аякли, не так давно перекочевавших на Ламу.
Работа в заполярном Ессее выпала на самые холодные и темные месяцы и продолжалась здесь до 19 декабря 1938 г. [НА КККМ. Д. 600]. Кочевое население обитало на огромной территории, расстояния между стойбищами оленеводов измерялись несколькими десятками километров. Следует отметить, что ученые здесь были в достаточно сложное, неспокойное для ессейцев время, это были годы коллективизации, раскулачивания, репрессий коренного населения. Тревожные события тех лет вынудили наиболее состоятельную часть населения перекочевать на Таймыр и в местность Кирбей. В связи с массовой миграцией в с. Ессее тогда отмечалось заметное сокращение численности населения.
Несмотря на сложную обстановку и тяжелые условия, экспедиция не останавливала свою работу. Как и на Таймыре, собирался разнообразный материал. Основное внимание также было посвящено записям фольклора. Особый интерес Б.О. Долгих вызывали исторические рассказы и предания ессейцев. Об этом он писал: «Фольклор ессейских якутов оказался очень богатым по содержанию и так же, как фольклор нганасан, дает, по нашему
мнению, ценный материал для установления исторических судеб населения Севера» [Там же. Л. 9].
В поисках сказителей участникам экспедиции приходилось преодолевать огромные расстояния, добираясь от стойбища к стойбищу. В этом плане им повезло, экспедиция застала у ессейских якутов еще не тронутую живую ска-зительскую традицию. Ярким подтверждением тому послужило широкое бытование и популярность эпических жанров, сравнительно молодой возраст их исполнителей. Рассказчиками были мужчины средних лет в возрасте от 27 до 62 лет. Среди них были известные исполнители с богатым репертуаром, от которых удалось записать сюжеты многих сказок и олонхо. Были и знатоки старинных рассказов и преданий об истории и заселении якутами Ессея, о происхождении местных фамилий и родов. Участники экспедиции вели подробные дневниковые записи, где указывались не только маршруты и названия местностей, но и данные об исполнителях. Каждая фольклорная запись снабжалась необходимыми указаниями даты и места записи, полного имени и возраста информанта и другими важными сведениями.
Как писал сам Б.О. Долгих, большинство фольклорных записей было сделано на самом Ессее [Там же. Л. 8]. Например, в местности Ситтиир (старое название местности, где сейчас расположен поселок Ессей. — A.C.) от 41-летнего исполнителя Н.А. Эспека было записано 14 самых разных рассказов и преданий, а также несколько сюжетов олонхо. Здесь же от другого жителя, К.Ф. Чорду, — 8 фольклорных сюжетов. Кроме того, были сделаны записи в близлежащих окрестностях: на оз. Нельбелир от С.С. Эспека — 4 рассказа. Не менее интересные записи были сделаны в урочище Сиикэй Сээн, на оз. Мойеро, р. Котуйкан, а также в местности Кирбэй.
Сбор фольклора ессейских якутов далее продолжался среди смешанного эвенкийско-якутского населения Чиринды. Здесь у двуязычных информантов С.Х. Чорду и Т.П. Чорду было записано по шесть фольклорных произведений. Здесь, в отличие от Ессея, в фольклорных традициях отмечались некоторые заимствования. Например, у чириндинских эвенков он записал 4 варианта преданий об Урэне, отмечено также их бытование у вивин-ских эвенков. Об этом Б.О. Долгих в своем отчете пишет: «Эвенкийские нимнаканы (сказки) из района Чиринды представляют отчасти
тот же цикл об Урэне и Юнгкэбиль (по-эвенкийски Ункавуль) и о маятах, частью же представляют самостоятельные предания о разбойниках, людоедах, межплеменных войнах и шаманах» [Там же. Л. 12].
На культбазе Тура — центре вновь образованного национального округа от находящихся здесь ессейских якутов также было записано несколько сказок. Здесь он встречается со своим давним знакомым Х.Х. Уодаем и от него записывает новый вариант рассказа «История Ессея». Таким образом, у ессейских якутов были записаны сюжеты четырех олонхо и 65 рассказов и преданий. Большинство рассказов (43) было записано на самом Ессее, остальные 22 у ессейских якутов, живших в Чиринде и Туре [Там же. Л. 8]. В своем кратком отчете он писал: «Ессейские якуты-оленеводы делят тоже свою устную литературу на две части. Олонко и эсториэ, или кэпсэль. Олонко представляет эпические былины и, по-видимому, повторяют олонко южных якутов-скотоводов. Так же, как ситаби нганасанов являются ненецкими былинами. По этим же причинам, а также вследствие того, что имевшееся в нашем распоряжении время было очень ограничено, нами олон-ко, как и ситаби, записано немного, всего четыре» [Там же]. По объему ессейский материал был одним из наиболее значительных — состоял из 69 текстов на 237 страницах.
Как известно, Б.О. Долгих фольклор записывал на русском языке. Можно только представить, каких усилий, труда и терпения требовала эта работа, даже с помощью переводчика. Хотя к тому времени у него был накоплен определенный опыт работы с северным фольклором. Очень важно было не только знание фольклорного материала, но и умение передать характер и специфику того или иного устного произведения.
Как показывают его полевые дневники, он нередко делал отрывочные записи на языке оригинала, используя якутскую графику. Б.О. Долгих, имевший опыт работы среди таймырских долган, видимо, неплохо владел якутской бытовой лексикой. Это хорошо видно из текста, где он часто использует характерные якутские слова и термины. На подготовленной им рукописи ессейских текстов сделано немало сносок и пометок, объясняющих те или иные слова из якутского фольклора.
Несмотря на географическую удаленность и некоторую изолированность от Центральной Якутии ессейские якуты сохраняли характерные черты якутских сказительских традиций. Это, прежде всего, бытование здесь таких эпических жанров, как олонхо и исторические предания. Как и другие северные варианты олонхо, ессейское не отличалось монументальностью, но это нисколько не лишало его сочности языка и яркости жанра. Имея некоторые локальные структурные особенности, местный вариант олонхо во многом сохранял общякутские жанровые характеристики. В своих отчетах Б.О. Долгих писал, что им было записано четыре олонхо, но, к сожалению, не удалось найти наиболее полные варианты, имеются лишь краткие содержания их сюжетов. Судя по всему, это «Эр Соготох», «Девушка богатырь», «Карахан Тойон» и «Бу-рудалан Богатырь».
Отдельным жанром в ессейском фольклоре можно считать исторические и генеалогические рассказы. Эти рассказы, проникнутые особым историзмом, содержат немало интересных сюжетов и устных фактов, свидетельствующих о хорошо сохранившейся генетической памяти об исторической родине, о стародавних временах, когда их предки заселяли новые земли, об их родовых именах и т.д. Так, весьма содержательный рассказ «История Ессея» был записан в Туре от Х.Х. Уодая 27 лет. Не менее интересные рассказы «Прародители ессейских якутов», «Ессейские роды» записаны от Х.Г. Чорду и С.С. Эспека и др. Эти рассказы, безусловно, содержат немало ценной информации, касающейся истории заселения якутами территории вокруг озера Ес-сей, об их родословной, этапах формирования в целом субэтнической группы.
Судя по этим сюжетам, представители якутских родов появлялись здесь постепенно, вначале они чаще были охотниками на диких оленей, рыболовами, оленеводство появилось у них позже. По предположению Б.О. Долгих, якуты в район озера Ессей пришли из бассейна Оленека в XVIII в., здесь ими были ассимилированы некоторые группы местных эвенков [Долгих, 1963]. В рассказах часто упоминаются названия отдельных местностей, откуда якуты вышли, например, оз. Куонара*, Вилюй, куда ессейские якуты нередко ездили.
* Озеро Куонара - историческая местность на современной территории Жиганского улуса, где до 1920-х гг. находился староста, управляющий хатыгинскими родами.
Особый интерес представляют предания, связанные с пребыванием здесь некогда отряда русских казаков, их столкновением с местными племенами. Позже эти устные факты из ес-сейских преданий в работах Б. О. Долгих послужили ценными дополнительными источниками. На основе изучения архивных материалов Б.О. Долгих удалось достаточно подробно проследить историю ясачных зимовий Манга-зейского уезда в XVII в. Одно из них, Ессей-ское зимовье, как он пишет, стояло примерно с 1634 г. [Долгих, 1960]. По его данным, главными ясачными плательщиками в Ессейском зимовье были ваняды (ванядыри) и другие группы тунгусов [Там же, с. 151]. В результате восстания плательщиков ясака в 1683 г. здесь был разгромлен немногочисленный гарнизон русских казаков. Эти исторические факты достаточно сохранились в фольклоре ессейских якутов. Информанты рассказывали, что до недавнего времени в окрестностях озера находили останки русских изб, даже какие-то металлические предметы.
Ессейцы хорошо знали свое якутское происхождение, хотя не отрицали тунгусские корни некоторых своих родов, например, по устным рассказам, предки Бэти произошли от местных тунгусских племен. В сюжетах этих легенд очень часто упоминаются полудикие народы маяты и шитолицые тунгусские племена, вооруженные луками и стрелами, обитавшие здесь до их прихода, которые часто воевали между собой. Рассказы о набегах маятов — древних многочисленных племен неизвестного происхождения занимают особое место. Эти полудикие люди за свои варварские деяния здесь: убийства, грабежи, жестокое обращение с животными — были наказаны духом местности, часть из них погибла, утонув в озере, часть от голодной смерти. Им также приписывают разгром находившихся здесь русских.
Маяты, часто упоминавшиеся в преданиях северных якутов, в исторических источниках фигурируют как ваняды или ванядыри. По материалам Б.О. Долгих, они в XVII в. представляли не древних аборигенов северо-запада Якутии, а более поздний этнический пласт — отунгушенных и частично осамоедившихся обитателей тундры. К потомкам тунгусов-ва-нядов, наряду с вадеевскими нганасанами и отдельными эвенкийскими родами, ученый причислял также якутов рода Осогостох и часть Бетинского наслега [Там же, с. 152]. Об этом древнем народе и связанных с ним леген-
дах, имевших под собой реальную основу, Б.О. Долгих достаточно подробно рассказал в работе «Происхождение нганасан» [1952]. В ней он приводил весьма интересные архивные свидетельства о бытовании во второй половине XIX в. у ессейских якутов фамилии Моять, с отдельными представителями их потомков он даже встречался в 1920-х гг. на Таймыре, тогда они носили фамилию Маят. По свидетельству Б.О. Долгих, сюжеты якутских преданий в прошлом были распространены весьма широко. Характерные сюжеты и мотивы отдельных преданий были обнаружены в нганасанском и энецком фольклоре. Некоторые из них, записанные у долган, вошли в фольклорные сборники этих народов.
В исторических преданиях и рассказах ес-сейцев немало сюжетов, имевших широкое бытование среди якутов вилюйских улусов. Многие устные сюжеты и мотивы имеют, хотя весьма отдаленные, но достаточно созвучные сходства с преданиями и рассказами, широко известными в Центральной Якутии. Как видно из этих материалов, до ессейцев доходили, наряду с другими фольклорными образцами, многие характерные якутские рассказы и предания. Иногда сюжеты якутских рассказов, нередко основанные на реальных событиях и явлениях, попадая в чужую среду и переходя из уст в уста, порой неузнаваемо менялись, приобретали фольклорный характер. Например, широко бытовали сюжеты о Тыгыне, где герой показан весьма воинственным предводителем и защитником своего народа, обладающим необычными способностями. В рассказах всегда упоминается сын, который остается живым после его смерти. Однако в ессейских рассказах этот мифологический образ не всегда предстает как родоначальник древних якутов или якутский царь. Иногда в рассказах ессейцев он описывается как некий богатырь, великан и обжора. Упоминается его столкновение с русскими, от которых он и погибает. В ессейском фольклоре также фигурирует имя Манчары, однако местный персонаж, разбогатевший за счет грабежа, кроме своего бедного происхождения, мало что имеет общего с легендарным якутом. Сам факт бытования этих сюжетов в локальных устных традициях ессейских якутов говорит, прежде всего, об их неразрывной духовной и этнической связи с исторической родиной. Таким образом, можно отметить, что ессейцы, несмотря на их географическую обособленность, сохраняли весьма древние этни-
ческие черты якутских устных традиций. Для изолированной группы устное творчество было не только любимым занятием, но и важным духовным источником, своеобразным средством связи с внешним миром. Как известно, наиболее яркие исполнители были выходцами с Вилюя.
Интерес ученого к северному фольклору, прежде всего, был связан с таким уникальным и древним эпическим наследием, как хосун-ные сказания. В этом, видимо, определенную роль сыграл выход в 1937 г. книги Г.В. Ксено-фонтова «Ураангхай-сахалар», где он мог впервые ознакомиться с публикацией хосунного фольклора оленекцев. Б.О. Долгих, питавший особый интерес к этим древним сказаниям в плане своей предстоящей экспедиции, писал: «В нашем крае есть все основания предполагать широкое распространение этого «хосунно-го»...эпоса в восточной части Таймырского национального округа и северо-восточной части Эвенкийского. Сбор уцелевших сказаний этого эпического цикла при общем стремлении восстановить его в полном виде и в наиболее древних редакциях будет составлять основную научно-исследовательскую задачу работы экспедиции по исторической фольклористике» [НА КККМ... Д. 599. Л. 15-16]. Б.О. Долгих позже, накопив немалый сравнительный материал по данному эпическому жанру северян, пришел к выводу, что он распространен весьма широко, обозначив его ареал — территорией бассейнов рек Яна, Оленек, Енисей, Нижняя Тунгуска, а также районы озера Ессей [Там же. Д 600. Л. 8]. Тем не менее есть основание считать Оленек эпицентром возникновения этих героических сказаний. Не случайно этот жанр Г.В. Ксенофонтовым был назван «оленекской хосунной эпопеей». Позже проблема изучения хосунных сказаний у северных якутов была рассмотрена в работе И.С. Гурвича [1977].
Б.О. Долгих было записано четыре варианта сказаний из цикла об Урэне. Здесь он получил немало интересной информации об особенностях и бытовании этого древнего эпического памятника. Небезынтересно его мнение относительно происхождения сюжетов и мотивов о главных героях Урене, Юнгкэбиле и народе маятов. В частности, он писал: «Эта группа преданий вместе с другими, примыкающими к ним (всего около 28 текстов), как бы перекликается с циклом нганасанских дюримэ о войнах с татуированными эвенками. Здесь также фигурирует две враждующие стороны. Одну
из них, имеющую вождем Юнгкэбиля и часто представляющую народ маятов, можно отожествлять с героями эпоса нганасанов жителями лесотундры. Другая враждующая сторона во главе с Урэном как бы соответствует нганасанским татуированным эвенкам. Но характерно: на Ессее симпатии творцов преданий часто уже на этой стороне. По всей вероятности, этот цикл преданий отражает имевшую место в действительности борьбу между северными и южными эвенкийскими племенами, из которых первые вошли в состав нганасанов, а вторые — в число эвенков Илимпеи, верховьев Оленека и т.д.» [НА КККМ. Д. 600. Л. 8]. Эти полевые материалы Б.О. Долгих широко привлекал в своих комплексных исследованиях. Введя в научный оборот, он умело использовал их в восстановлении древних этнических названий, этнотерриториальных и родо-племенных характеристик населения Средней Сибири.
Фольклорный материал, собранный экспедицией, тематически весьма разнообразен, его можно разделить на следующие группы: олон-хо, сказки о животных, волшебные сказки, рассказы о попах и царе, рассказы о необычных людях, генеалогические предания, космогонические мифы, предания о племени маят, сказания об Урэне, рассказы о шаманах, предания о Тыгыне, рассказы о дьяволах.
Спустя 20 лет среди ессейских якутов работала фольклорно-диалектологическая экспедиция Якутского института языка, литературы и истории в составе фольклориста Н.В. Емельянов и диалектолога М.С. Воронкина. Фольклорный материал собирался совершенно в других условиях. Как позже писал сам Н.В. Емельянов, данная экспедиция работала в то время, когда в Ессее уже угасала сказительская традиция [Архив ЯНЦ... Оп. 6]. Записи впервые были сделаны на якутском языке, при этом весьма тщательно соблюдались особенности ессейского говора. В то время там было всего два олонхосута, от них было записано 3 олон-хо, два из них с вариантами [Там же. Оп. 5]. Тем не менее Н.В. Емельяновым тогда был собран весьма значительный фольклорный материал. Он застал некоторых информантов Б.О. Долгих. Например, от известного знатока и рассказчика Х.Г. Чорду были записаны рассказы о заселении Ессея якутами. Четыре генеалогических рассказа ессейцев, собранных Н.В. Емельяновым, вошли в академическое издание «Исторические предания и рассказы якутов» [1960 г.], две сказки ессейского испол-
нителя М.И. Еспека вошли в другой двухтомный сборник «Якутские сказки» [1964].
Фольклорное наследие ессейцев, записанное в 1959 г., более 40 лет хранилось в архиве Якутского научного центра. Только в 2002 г. архивные материалы увидели свет. В сборник вошел почти весь хранящийся фольклорный материал: три олонхо, два из них в разных вариантах, 16 сказок, 17 преданий и рассказов, а также несколько произведений малых жанров [Фольклор ессейских якутов]. К сожалению, сегодня значительная часть из того большого списка названий сказок и преданий безвозвратно утеряна.
Итак, нам удалось ознакомиться с фольклорным материалом, записанным более 70 лет назад у ессейских якутов. Материал, безусловно, имеет определенную ценность для изучения локальных особенностей якутского фольклора, и, несомненно, вызовет интерес исследователей. Особенно сегодня, когда уже давно нет живой сказительской традиции и архивные записи приобретают особое значение. Следует отметить, что Б.О. Долгих в свое время, видимо, хотел издать собранный им материал. Так, в личном фонде ученого в архиве ИЭА РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая хранится машинописный вариант рукописи, судя по всему подготовленный к публикации. Хотелось бы, чтобы это желание известного ученого исполнилось.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
Архив ЯНЦ. СО РАН. Ф. 5. Оп. 6. Ед. хр. 339.
Архив ЯНЦ. СО РАН. Ф. 5. Оп. 5. Ед. хр. 442. Л. 4.
Бытовые рассказы энцев. — М.: Изд-во АН СССР, 1962. - 244 с.
Гурвич И.С. Культура северных якутов-оленеводов. К вопросу о поздних этапах формирования якутского народа. — М.: Наука. — С. 246.
Долгих Б.О. Происхождение долган // СЭС. — М.; Л. — Т. 1, 1952. — С. 5—87.
Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. — М., 1960. — С. 222.
Долгих Б.О. Мифологические сказки и исторические предания энцев // Труды Института этнографии. Вып. LXVI. — М.: Изд-во АН СССР, 1961. — 244 с.
Долгих Б.О. Происхождение нганасан // СЭС. — М., 1963. — Т. 5. — С. 92—139.
Ефремов П.Е. Долганское олонхо. — Якутск, 1984. — С. 14.
Исторические предания и рассказы якутов. В 2-х частях. Ч. 2. / Под ред. А.А.Попова. — М.; Л., 1960. — 360 с.
Ксенофонтов Г.В. Ураангхай-сахалар. Очерки по древней истории якутов. — Иркутск, 1937. — Т. 1. — 573 с.
Легенды и сказки нганасанов. / Текст и предисл. Б.О. Долгих. — Красноярск: Госиздат., 1938. — 136 с.
Мифологические сказки и исторические предания нганасан / Сост. Б.О. Долгих. — М., Наука, 1976. — 342 с.
НА КККМ. № 1842. Оп. 01. Д. 599. Л. 15—16.
НА КККМ. № 1842. Оп. 01. Д. 600. Л. 8.
Попов А.А. Материалы по родовому строю долган // СЭ. 1934. — С. 116—139;
Долганский фольклор / Сост. А.А. Попов. — М.; Л., 1937. — 260 с.
Фольклор ессейских якутов (на як. языке). — Якутск, 2002. — 228 с.
Якутские сказки. — Якутск, 1964. — Т. 1. — С. 50— 51, 58—60.
A.I. Savvinov
The folklore of the Essey Yakuts in recordings by B.O. Dolgikh (based on the archive materials from the Krasnoyarsk regional museum)
The article is devoted to the little-known folklore material of the Essey Yakuts collected in the 1930's. We give a brief analysis of dialectal properties and genre characteristics of folklore traditions of the local ethnic territorial group of the Northern Yakuts. Touched upon are questions of the range northern Yakut epic genres and ethnic cultural borrowings on borderline territories.
Keywords: history, folklore, archive materials, Essey Yakuts, Evenkia.
