CC BY
8
УДК 398(+512.157) (571.51)
А.И. Саввинов
Фольклор ессейских якутов: к истории собирания, изучения и публикации
В статье рассматриваются основные этапы и события, связанные с изучением фольклора ессейских саха -субэтнической группы северных якутов-оленеводов, локально проживающей за пределами Якутии. Дается краткая характеристика и анализ основных локальных особенностей традиционных жанров фольклора ессейских якутов. Отмечается роль собирателей, их вклад в сохранение и изучение локальных образцов фольклорных памятников.
Ключевые слова: история, ессейские якуты, устное творчество, фольклорные жанры, ессейский говор, архивные материалы, полевая работа.
В последнее время в республике тема субэтнических групп народа саха, проживающих в сопредельных регионах, становится более привлекательной не только с точки зрения изучения их истории, но и их этнического выживания и сохранения в современных условиях. Среди этих небольших этнотерриториальных групп, расселенных в сопредельных регионах, ссейские якуты представляют особую группу как сравнительно многочисленную и компактно проживающую с сохранившейся живой этнической культурой. Сегодня, в условиях сложных геополитических процессов современной глобализации, когда коренные народы переживают непростое время этнокультурного развития, диаспоральные проблемы этноса становятся весьма актуальными.
Ессейские якуты - небольшая, этнотеррито-риальная группа северных якутов, издревле проживающая на севере Красноярского края. Свое название местные якуты получили от заполярного оз. Ессей, изначального эпицентра их расселения. И сегодня большинство их компактно проживает в одноименном поселке, расположенном на берегу озера. По последним данным, на территории района проживает около 1000 чел., кроме пос. Ессей и районного центра Тура, они также живут в поселках Чиринда, Байкит, Нидым и др. Кроме того, следует упомянуть о части ессейской группы, расселенной на соседнем Таймыре, представители которой являются давними выходцами из района оз. Ессей. По данным Б.О. Долгих, расселение ессейских якутов на Ламе началось еще со второй половины XIX в. Как он писал, в 1920-х гг. на Таймыре ессейских якутов было больше, чем на самом Ессее [Долгих, 1929,
© А.И. Саввинов, 2016
с. 66]. Якутский диалектолог М.С. Воронкин, в свое время выявивший бытование на Таймыре ессейского говора, подтвердил наличие здесь этнических групп ессейских якутов, сохранивших свои родовые фамилии [Воронкин, 1976, с. 95104]. Выходцев с Ессея, со временем влившихся здесь в местную долгано-эвенкийскую среду, но сохранивших свои этнические черты, позже, в советское время записали долганами. Поэтому, говоря о традиционном расселении ессейских якутов, следует показать их более широкое территориальное распространение.
История расселения якутов района оз. Ессей берет свое начало еще в XVIII в., когда выходцы из Оленека и Вилюя, постепенно продвигаясь, заселяли северо-западные территории. Обитание здесь якутских ясакоплательщиков подтверждают многие архивные письменные свидетельства этого периода [Ксенофонтов, 1992, с. 297; Долгих, 1963, с.122; Парникова, 1971, с. 77]. Озеро Ессей - место знаковое, хранящее немало тайн истории, с ним связаны древние сказания и предания, повествующие об отважных кочевниках северных широт, о некогда стоявшем здесь ясачном зимовье русских казаков, первой на тунгусской земле православной часовне. Несмотря на этногенетическую связь и общность родовой номенклатуры с центральными улусами, ессейские якуты сохранили своеобразие культурных традиций, сформированных в местных географических и этнических условиях.
Длительное изолированное положение местных якутов способствовало формированию здесь локального варианта языка, который и сегодня сохраняет свое уникальное своеобразие. В севе-
ро-западной диалектной группе языка саха ессей-ский говор занимает особое место. В условиях изолированной этнокультурной среды он сохранил яркий, своеобразный лексический пласт языка. Ессейский говор, отличающийся особой архаикой, характеризуется богатым художественным миром, неповторимой образностью и удивительной выразительностью. В прошлом на этом говоре развилась местная сказительская традиция, представленная такими широко известными жанрами фольклора, как олонхо, легенды и предания, сказки, обрядовые песни, алгысы, загадки и поговорки. Своеобразие местного говора неразрывно связано с особенностями исторической судьбы этой небольшой этнической группы.
Основные традиционные занятия ессейцев -сезонная охота, ловля рыбы, пушной промысел -как и прежде, имеют здесь культурообразующее значение. Для северных якутов с характерным кочевым образом жизни оленеводство являлось главной основой их жизнедеятельности, без которого немыслим был весь их хозяйственно-бытовой уклад. Озерное рыболовство и жизнь ес-сейцев - понятия настолько взаимосвязанные, что без этого исконного занятия ее здесь трудно представить. Благодаря круглогодичному лову озерное богатство и сегодня составляет основу их традиционного рациона питания. Весь этот веками накопленный хозяйственно-культурный опыт представляет собой важный фактор их выживания и сохранения этнических традиций [Саввинов, 1989; 1996, с.128-138] .
Собирание фольклора ессейских якутов, прежде всего, связано с именами известных исследователей Б.О. Долгих и Н.В. Емельянова, которым принадлежит пионерная заслуга в сохранении этого бесценного устного наследия. Благодаря уникальным записям сегодня имеется возможность получить более широкое представление о самобытной культуре этой локальной группы северных якутов.
Материалы Б. О. Долгих, хранящиеся в Красноярском краевом музее, о которых ранее написано (автором статьи. - А. С.) требуют более тщательного изучения [Саввинов, 2012, с. 97-99]. Безусловно, этот большой полевой материал в этноисторическом аспекте имеет особую ценность как оригинальный источник для сравнительных этногенетических исследований. В этих фольклорных сюжетах немалый интерес также вызывает то, что в них обнаруживаются
некоторые тунгусские и самодийские заимствования, которые могут быть использованы при сравнительном изучении устных традиций северных якутов. Якутские исследователи Н.В. Емельянов, М.С. Воронкин, П.Е. Ефремов проявляли особый интерес к записям Б. О. Долгих.
Важным этапом в собирании и изучении фольклора ессейских якутов явилась работа Ессей-ского отряда фольклорно-диалектологической экспедиции Якутского института языка, литературы и истории в составе фольклориста Н.В. Емельянова и диалектолога М. С. Воронкина, созданного в 1959 г. Следует отметить, что это была первая специально организованная экспедиция с целью научного изучения языка и фольклора данной локальной группы якутов, проживающих за пределами республики. Работа отряда была связана с комплексными задачами ареального изучения фольклорно-диалектологических особенностей языка саха. В экспедиционно-собиратель-ской практике института того времени это был-первый опыт по сбору фольклорного материала среди локальных групп саха, расселенных в другом регионе. Участники экспедиции были не только хорошо подготовленными специалистами, но и прекрасными носителями языка. Они не ставили перед собой только узко профильные задачи, а рассматривали проблему намного шире, и потому для сбора полевого материала использовалась комплексная методика исследования. Так, научная экспедиция 1959 г. состоялась спустя 20 лет после поездки Б.О. Долгих и работала совершенно в новых условиях. К этому времени небольшое якутское поселение было неузнаваемо преобразовано в колхозный центр с семилетней школой-интернатом, почтой, конторой сельсовета, жилыми постройками. Жители тепло встретили ученых из Якутии и всячески им помогали. Этот отдаленный северный поселок оленеводов и рыбаков с необычным укладом жизни и быта удивил своей самобытной уникальностью. В Ессее участники экспедиции сделали для себя ряд открытий: обнаружили редкое явление - своеобразный местный говор, еще не тронутый влиянием литературного языка, а также практически все известные жанры якутского фольклора: олонхо и сказки, исторические предания и рассказы, обрядовую поэзию и песни, кроме того, уникальные образцы архаичного хосун-ного эпоса. Это был некий живой оазис старинных якутских традиций.
Однако, как позже писал сам Н.В. Емельянов, экспедиция работала в то время, когда в Ессее уже угасала сказительская традиция [РО. Ф. 5. Оп. 5. Ед.хр. 442]. Действительно, если сравнить со временем экспедиции Б.О. Долгих, то исполнителей стало значительно меньше, у них уже не было того большого фольклорного репертуара. В этом, видимо, немалую роль сыграло бытовавшее в советские годы отношение к фольклору, как чему-то отсталому, невольно ассоциировавшемуся со старым бытом и патриархальным прошлым. В этих условиях известные исполнители вынуждены были расстаться со своим любимым занятием и начали постепенно забывать свои песни и сказки. Поэтому к ним нужен был особый подход и предварительная работа с ними. Тем не менее экспедиции повезло, участники застали тогда последних ярких носителей фольклора. Таким образом, впервые среди ессейских сказителей были сделаны записи на языке оригинала, с учетом и тщательным соблюдением особенностей ессейского говора.
В то время в Ессее было всего два практикующих олонхосута: Мартен Иванович Эспек, 1895 г.р., который был потомственным сказителем, его дед Алексей, известный олонхосут, был родом с Вилюя. У него Мартен научился сказительству и начал выступать, не достигнув еще 30-летнего возраста. Запись другого олонхо была сделана у Егора Христофоровича Осогостока, 1918 г.р., малограмотного, работавшего завскладом; скази-тельством и пением он занимался с молодых лет, кроме того сочинял стихи на родном языке.
От первого сказителя было записано три олонхо: «Тэлэгиитин урдунэн тэлэр кемус хому-суоллаах Хотой Бе§е» («Одетый над поясом в серебряный камзол Хотой Бёгё»)», «Тиин ^нноох Тиигээнэй Бухатыыр» («Богатырь Тигяняй в беличьей дошке») и «Кыйдааннаах Кыыс Бухаты-ыр» («Мятежная Дева-Богатырь»). От Е.Х. Осогостока - два олонхо: «Тэлэгиитин урдунэн тэлэр кемус хомусуоллаах Хотой Бе§е» («Одетый над поясом в серебряный камзол Хотой Бёгё»)» и «Тиин ^нноох Тиигээнэй Бухатыыр» («Богатырь Тигяняй в беличьей дошке»). Хотя они исполняли два одинаковых олонхо, но каждый сказитель это делал по-своему. Их сказительское мастерство было не похоже друг на друга, у каждого была своя выразительность языка, своя исполнительская манера, каждый по-своему передавал характер и образ персонажей и героев
олонхо. Поэтому неслучайно Н.В. Емельянов сделал параллельную запись одного олонхо в двух разных исполнениях.
Мартен Иванович Эспек был замечательным олонхосутом, в его большом репертуаре были и другие виды устного жанра. Так, кроме олонхо от него было записано 10 сказок и преданий. Егор Христофорович Осогосток также был универсальным рассказчиком и сказочником, он продиктовал семь сказок и преданий. Эти два исполнителя в свое время были наиболее яркими носителями местного фольклора.
Кроме олонхосутов, имелись и другие знатоки старины, прекрасные рассказчики. От самой пожилой жительницы Ессея, 108-летней Евдокии Христофоровны Уодай, были записаны предания «Дьэhиэй эбэ» («Озеро Ессей»), <^рэн Хоhуун» («Урэн Хосун»), несколько бытовых рассказов, а также пословиц. От 78-летнего Филиппа Павловича Чорду (Амба) были записаны предания «Ньычаада Бухатыыр» («Богатырь Ничада»), «Уот иччитэ» («Дух огня»), «Урэн Хоьуун» («Урэн Хосун»), «Былыр кетер танаралаах эти-лэр» («В старину имели родовые птицы-тотемы»); от 78-летнего члена колхоза Семена Васильевича Осогостока (Ьиэйкэ), «Майаат омуктар» («Племя маятов»), «^рэн Хоhуун» («Урэн Хосун»), «Дьэhиэй сахалара хантан кэлбиттэрэ» («Откуда прибыли ессейские якуты»); в Туре от 68-летнего уроженца Ессея Христофора Саввича Ботулу записано предание «Майааттар» («Мая-ты»). Н.В. Емельянов застал некоторых информантов Б.О. Долгих, например, известного знатока и рассказчика 73-летнего охотника, члена колхоза Ессея Христофора Григорьевича Чорду, от него были записаны предание «Аблачакаан Хоhуун» («Хосун Аблачакан»), рассказы о заселении Ессея якутами. От олонхосута М.И. Эспе-ка был записан образец тойука «Кыыс уолу туой-ар» («Девушка воспевает парня»). Также были записаны некоторые образцы малых жанров фольклора: 21 пословица и поговорка, 26 - загадок [РО. Ф. 5. Оп. 6. Ед. хр. 340]. К этой работе были привлечены учащиеся Ессейской школы: семиклассницы Христина Ботулу, Валентина Бети, учитель И.С. Иванов. Следует отметить, что в архиве Н.В. Емельянова, кроме фольклорных записей, немало и других не менее интересных материалов. Это и бытовые рассказы информантов, различные записи этнографического характера о традиционных занятиях и обычаях,
краткие сведения о родословной якутских фамилий, местная топонимика и др. Полевые материалы также содержат авторские зарисовки оленьих санок, ловушек и других орудий промысла.
В целом собранный Н. В. Емельяновым богатый фольклорный материал по своему составу и содержанию имеет уникальный характер. Нужно отметить, что тогда экспедицией впервые была предпринята запись образцов фольклора ессей-ских якутов на языке оригинала. Безусловно, экспедиция не могла охватить весь разнообразный арсенал местных устных традиций, например, не удалось записать не менее популярный в то время песенный и обрядовый фольклор. Тем не менее весь собранный материал показал его разнообразие, во многом соответствующее основным жанрам якутского фольклора, а некоторые из них носили несколько архаичный характер. Образцы местных олонхо по структуре и сюжетным особенностям типологически несколько отличались от олонхо, известных в вилюйских и центральных улусах.
Ессейское олонхо, несмотря на свое генетическое родство с традиционной формой и структурой, сохранение героического стиля эпических сказаний, имело ряд местных своеобразных отличий, это, прежде всего несколько иная манера исполнения, характерная для северного варианта олонхо. П.Е. Ефремов, говоря о поэтических художественных средствах долганских сказаний, отмечал в них наличие некоторого северного налета [Ефремов, 1984, с. 69]. В ессейских традициях также был заметен своеобразный северный колорит, нередко в них описываются местные особенности окружающей природы, хозяйственной деятельности и другие реалии северного быта. В персоналиях героев северных сказаний иногда встречаются имена достаточно необычного происхождения. В этих характерных особенностях северных эпических традиций, безусловно, не могли не отразиться местные условия, природная среда обитания северян.
Можно сказать, что сюжеты об Урэн Хосуне и маятах - пожалуй, характерная особенность ес-сейского фольклора, они разные по форме и многовариантные по сюжету. Ареал этих эпических мотивов, широко охватывающий северо-запад Якутии и Таймырский регион, у северных групп якутов имеет особое бытование. Б.О. Долгих придавал им важное значение как ценным источником для изучения этногенетических про-
блем происхождения аборигенов Заполярья. Особую архаику эпических традиций северных якутов подметил еще Г.В. Ксенофонтов. Анализируя хосунные сюжеты оленекцев, уходящие в седую древность эпохи межплеменных войн, он связывал их с собственной гипотезой о раннем периоде передвижения и формирования северных групп якутов [Ксенофонтов, 1992, с. 399413]. Хотя позже по поводу происхождения этих древних сказаний у исследователей появились другие мнения.
Особый интерес вызывает цикл генеалогических рассказов и преданий о заселении якутами оз. Ессей. Эта характерная и достаточно популярная тема в устных традициях ессейцев, она также присутствует в материалах Б.О. Долгих. В этих рассказах весьма ярко отражаются отголоски тех давних времен, когда их далекие предки, преодолев немалые расстояния, расселялись в этих краях. В преданиях рассказывается о родственных связях ессейцев с оленекскими, жиган-скими, вилюйскими якутами, от которых произошли их роды. В прошлом ессейские якуты строго подразделялись на родоплеменные группы, каждая из которых представляла собой отдельную фратрию или родовую общину. Кроме того, что каждая группа имела свое собственное родовое название, определенную территорию расселения, она имела и свой родовой тотем в виде священных птиц. Факты сохранения у ессейских якутов старинных родовых названий свидетельствуют о довольно раннем их продвижении на новую территорию, задолго до разложения родоплеменных отношений в якутских улусах. Эти древние названия сохранились на карте Якутии. Таким образом, родовые фамилии, широко распространенные среди ессейских якутов, говорят сами за себя, ярко свидетельствуя об их этнических корнях.
В фольклорных традициях ессейцев получили яркое отражение диалектные особенности их языка. Это, пожалуй, одна из отличительных черт этнокультурных явлений, присущих устным традициям локальных субэтнических групп. Так, в эпических формах обнаруживается наличие архаического пласта бытовой лексики, характерной для северных говоров. В отличие от эпических жанров в малых сказочных формах нередко встречается северная лексика, отражающая терминологию кочевого быта, оленеводческого хозяйства и т.д. Обычно в них не воспевается кра-
сота загадочной южной страны, а показывается более реальная картина северной природы и присущие ей явления. Их герои и персонажи нередко имеют имена непонятного происхождения. Эти характерные особенности северных эпических традиций хорошо показаны на примере долганского олонхо П.Е. Ефремовым.
Нельзя не заметить в фольклоре ессейцев некоторое влияние их этнического окружения. Бытование устной традиции ессейцев, в отличие от других групп северных якутов, происходило в условиях особого этнокультурного пограничья, где живые языки и устные традиции оказывали огромное влияние друг на друга, способствовали формированию местного сказительского репертуара. Поэтому в эпических и сказочных жанрах якутско-эвенкийские и долгано-якутские сюжетные - заимствования вполне естественное явление. Также можно говорить о наличии в фольклоре ессейцев некоторых мотивов русских сказок.
Исследователь долганского олонхо П.Е. Ефремов неоднократно отмечал, что олонхо проникало также в долганскую среду через ессейских якутов [Ефремов, 1984, с. 79]. Более того при структурном анализе северных олонхо он находил некоторые сюжетные параллели в олонхо ес-сейских якутов «Хотой Бёгё» и долганском олонхо «Ат Уола Аталамии букатыыр» («Сын лошади Аталами богатырь») [РО. Ф. 5. Оп. 13. Ед. хр. 185, с. 102]. Эти явления вполне понятны, поскольку ессейские якуты в прошлом имели постоянные контакты с населением таймырской тундры. В целом можно сказать, что развитие фольклорных традиций у соседних народов, имеющих родственные связи, происходило не без взаимного влияния и проникновения.
Говоря об ессейских традициях, нельзя не упомянуть оленекских (кирбейских) якутов. Как известно, население Кирбейского наслега в прошлом не только территориально тяготело к Ес-сею, между ними были весьма близкие родственные связи. В свое время часть ессейцев перекочевала на Оленек. Поэтому в фольклорных традициях этих групп обнаруживается много общего. В своих оленекских материалах И.С. Гурвич, подробно рассматривая сюжеты хосунных сказаний, отмечает общие для северных якутов-оленеводов характерные особенности этих эпических памятников. В монографии дается пересказ нескольких сказок, например, «Кээдэй», «Хамыка-ан», «Лиса и налим», «Лиса и медведь», которые
также имелись в репертуаре ессейских сказочников [Гурвич, 1977, с. 171-180]. В 1997 г. вышло замечательное издание местного учителя Е.А. Филиппова «Фольклор оленекских якутов» на якутском языке. В книгу вошли богатые материалы: олонхо, цикл рассказов об Урэн Хосуне, песни и сказки, рассказы и предания. В оленекских образцах обнаруживается немало близких параллелей из репертуара ессейских исполнителей. Таким образом, можно сказать, что публикации этого сборника в какой-то степени восполняют фольклор ессейских якутов [Филиппов, 1997].
Таким образом, Н.В. Емельянов в своем отчете о результатах экспедиции писал, что им записаны: 1) исторические предания и рассказы (всего на 47 с.): различные варианты предания о народности майааты (четыре варианта), Урэн Хосун (четыре варианта), о племяннике его Аблачакане, Тыгыне и др.; 2) сказки и рассказы на 82 с., всего 17 названий; 3) алгысы, песни и др. на 11 стр.; 4) пословицы и загадки на 5 с.; 5) олонхо, всего три названия: «Хотой Бе§е» (в двух вариантах), «Кыйдааннаах Кыыс Бухатыыр» (один вариант), «Тиин ^нноох Тиигээнэй Бухатыыр» (два варианта) - 106 с.; 6) автобиография сказителей (М.И. Эспека, 64 года, Е.Х. Осогостока, 42 года). 7) этнографические записи - на 98 с. и одна общая тетрадь. Также сделаны около 90 фотоснимков и звукозапись «Урэн Хосуна» в исполнении Ботулу Христофора Саввича, на одной пленке (около 500 м) [РО. Ф. 5. Оп. 5. Ед. хр. 442, с. 4].
Привезенный с Ессея большой и добротный материал весьма высоко оценил Г.У. Эргис и предложил включить несколько образцов ессей-ских преданий в готовившееся в то время двухтомное издание «Исторические рассказы и предания якутов». В результате в академический сборник вошли четыре генеалогических рассказа ессейцев, собранных экспедицией. Это были рассказы, записанные от Х.Г. Чорду - «Поселение якутов на Ессее», от М.И. Эспек - «Маяты», от С.В. Осогостока - ^иэйкэ) - «Откуда прибыли ессейские якуты», от Ф.П. Чорду (Амба) - «Ес-сейцы в старину считали божеством птицу» [Исторические предания, 1960, ч. II. с. 75-81]. Позже, в другое двухтомное издание «Якутские сказки» были включены две сказки: «СаЬылы кытта ^тнаан» («Лиса и налим») и «СаЬыл уол» («Парень-лис») ессейского исполнителя М.И. Эспека, также собранные Н.В. Емельяновым [Якутские сказки, 1964, т. I. с.50-52, 58-62].
Кроме того в изданный в 1965 г. «Сборник якутских пословиц и поговорок» (сост. Н.В. Емельянов) вошли также некоторые ессейские материалы [Сборник..., 1965, с.13(2), 75, 81(2), 158(2)].
Фольклорное наследие ессейцев, записанное в 1959 г., более 40 лет хранилось в архиве ЯФ СО АН, затем ЯНЦ. Только в 2002 г. архивные материалы смогли увидеть свет благодаря инициативе собирателя материалов, доктора филологических наук Н.В. Емельянова. Он и предложил автору данной статьи подготовить рукопись к печати. Хотя, конечно, подбор материалов, структура сборника были сделаны самим собирателем. Работа была достаточно сложной. Прежде всего, материалы нужно было систематизировать, выполнить редакторскую работу, составить комментарии и указатель, но самой сложной была работа над текстами олонхо: их надо было перевести на стихотворную форму. Кроме того выполнена вся техническая работа по набору текста. Вступительную статью об ессейских якутах написал доктор филологических наук М.С. Воронкин. Много времени ушло и на хлопоты по изданию самого сборника. Книга вышла единственно благодаря поддержке Министерства по делам народов и федеративным отношениям Республики Саха (Якутия). Таким образом, в сборник вошел почти весь хранящийся фольклорный материал: три олонхо, два из них в разных вариантах, 16 сказок, 17 преданий и рассказов, а также несколько произведений малых жанров [Фольклор., 2002].
К сожалению, сегодня в Ессее практически не сохранилось фольклорное исполнительство, но это не значит, что память о славных традициях местного сказительства, предана забвению современным поколением ессейцев. В наше время трудно переоценить вклад того поколения собирателей уникального фольклора, который является своеобразным символом этнокультурного феномена локальной группы ессейских якутов. Благодаря их неустанным поискам, кропотливому труду и, бесспорно, исследовательскому таланту был собран бесценный духовный багаж, без которого невозможно представить богатейшее культурное наследие Ессея. Сегодня традиция академической науки в области изучения проблем этнолокальных групп находит свое про-
должение в современных исследованиях, направленных на ретроспективное изучение этно-исторических процессов, а также особенностей современных условий их этнического развития.
Литература и источники
Воронкин М. С. Из наблюдений за говором есейцев на Таймыре (по материалам диалектологической экспедиции 1964 г.) //Якутский филологический сборник. -Якутск, 1976. - С. 95-104.
Гурвич И. С. Культура северных якутов-оленеводов. К вопросу о поздних этапах формирования якутского народа. - М., 1977. - 248 с.
Долгих Б.О. Население полуострова Таймыра и прилегающего к нему района // Северная Азия. - 1929. - № 2.
Долгих Б.О. Происхождение долган / Сибирский этнографический сборник. - М., 1963. - V. - С. 94141.
Ефремов П.Е. Эпическое творчество северных якутов-оленеводов: рукопись, 1980 // Рукописный отдел ИГИиПМНС СО РАН. Ф. 5. Оп. 13. Ед.хр. 185.
Ефремов П.Е. Долганское олонхо. - Якутск, 1984 - 132 с.
Исторические предания и рассказы якутов: в 2 ч. / под ред. А.А. Попова. - М.; Л., 1960.
Ксенофонтов Г.В. Ураангхай-сахалар. Очерки по древней истории якутов. - Якутск, 1992. - Т. 1. - 753 с.
Парникова А.С. Расселение якутов в XVII - начале XX в. - Якутск, 1971. - 149 с.
РО - Рукописный отдел ИГИиПМНС СО РАН. Ф. 5. Оп. 13. Ед. хр. 185; Оп. 6. Ед. хр. 340; Оп. 5. Ед.хр. 442.
Саввинов А.И. Тус хоту ДьэИиэй сиригэр // Кыым. -1989. - Олунньу 23 к.
Саввинов А.И. Ессейские якуты // Чолбон. - 1996. -№8. - На як. яз.
Саввинов А.И. Фольклор ессейских якутов в записях Б.О. Долгих (по архивным материалам Красноярского краеведческого музея) // Северо-Восточный гуманитарный вестник. - 2012. - №1(4).
Сборник якутских пословиц и поговорок / сост. Н.В. Емельянов. - Якутск, 1965. - 246 с.
Филиппов Е.А. Фольклор оленекских якутов. -Якутск, 1997. - 250 с. - На як. яз.
Фольклор ессейских якутов / сост. Н.В. Емельянов, А.И. Саввинов. - Якутск, 2002. - 227 с. (на якут. яз.).
Якутские сказки: в 2-х т. / под ред. Г.У Эргиса. -Якутск, 1964-1967.
A.I. Savvinov
The folklore of the Essene Yakuts: the history of collecting, studying and publishing
The article considers the main stages and events associated with the study of the folklore of the Essene Sakha - sub-ethnic groups of the Northern Yakut reindeer herders, locally living outside Yakutia. A brief description and analysis of the main local features of the traditional genres of folklore of the Essene Yakuts. It is noted the role of collectors, their contribution to the preservation and study of local folklore monuments of the samples.
Keywords: history, the Essene Yakuts, oral traditions, folklore genres, the Essene dialect, archival materials, field-work
УДК 82-133(=161.1) (157.56)
О. И. Чарина Формы бытования эпических произведений русских старожилов Якутии*
В статье рассматриваются разные формы бытования эпических жанров, основанных на былинных традициях, с учетом различных степеней сохранности текстов. Былины об Илье Муромце и Добрыне Никитиче бытовали в Якутии в форме сказки. На Колыме и Индигирке, как и в Приленье, заметны лексические заимствования, которые отражаются не только в прозаических, но и в стихотворных текстах фольклора.
Ключевые слова: русский фольклор, былины, сказки, степень сохранности, особенности бытования, якутское влияние.
В Якутии в двух основных регионах бытования устной народной русской традиции - на Индигирке и Средней Лене - продолжают рассказывать былины, сказки, предания, легенды, былич-ки, устные рассказы. Проблемой бытования былин в Русском Устье занимаются С.Н. Азбелев [ФРУ, 1986], Ю.И. Смирнов [РЭП, 1991], Л.Н. Скрыбыкина [Скрыбыкина, 1995] и др. На Нижней Индигирке зафиксировано бытование 37 сюжетов эпических произведений в 121 записи. Вопросами записи бытовавших на Средней Лене былин и героических сказок занимается Ю.И. Смирнов. Он указывает, что в бассейне рек Лена и Индигирка отмечено 15 эпических произведений в 23 записях [РЭП, 1991, с. 500].
Ю.И. Смирнов отмечает в комментариях к сборнику «Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока» в главе «Традиция в бассейне Лены и в верховьях Нижней Тунгуски» тех, кто записывал произведения устного народного творчества. Так, известно, что М.Г. Воскобойников зафиксировал от эвенков сказки про Илью Муромца
в 1960 г., Е.И. Шастина - в 1973 г., видимо, добавляет он, «книжного происхождения». В.Я. Шишков записал фрагменты былин «Молодость Василия Буслаевича» (№ 5) - единственный след бытования этой былины в Сибири, «Добрыня и Змей» (№ 12), «Алеша Попович и Тугарин» (№ 22). Эти заявления связаны с Верхней Леной [Там же].
Лишь в 1982 г. на Средней Лене Ю.И. Смирнов записал ритмизованные сказки об Илье Муромце [Там же, № 7, с. 167].
В районе Нижней Индигирки, как пишет Ю.И. Смирнов, русские обосновывались «по одиночке или мелкими группами. Общий фольклорный материал у них поэтому формировался постепенно, по мере установления тесных, зачастую родственных связей друг с другом. Их репертуар несомненно пополнялся и за счет кратковременных контактов с посещавшими их лицами» [Там же, с. 27]. Он отмечает преобладание фольклорных текстов, которые исполняли мужчины: былины и исторические песни. Записывали: исторические песни - В.М. Зензинов
*Статья написана на основе доклада, прочитанного на Втором Республиканском научно-практическом форуме «Олонхо и олонхосуты: проблемы бытования и ревитализации в XXI веке» (4 декабря 2015 г., г. Якутск).
© О. И. Чарина, 2016
