CC BY
106DOI 10.24411 /2076-1503-2020-10656 ИВАНЧЕНКО Мария Александровна,
преподаватель МГИМО (У) МИД России е-mail: ma- ria_i1@mail.ru
ФОЛКЛЕНДСКИЙ КОНФЛИКТ В КОНТЕКСТЕ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»
Аннотация. Поддержание безопасности в мире всегда являлось основополагающим фактором внешней политики государств, стремящихся к укреплению своих позиции в развивающейся системе международных отношении. С течением времени системы международных отношении" сменяют друг друга, образуя новые модели мирового порядка. В данной статье основной целью является освещение общего представления о том, как изображены участники конфликта в 1982 г. в общественно-политическом дискурсе США и Советского Союза.
Ключевые слова: внешняя политика, «холодная война», безопасность, спор, независимость.
IVANCHENKO Maria Aleksandrovna,
teacher of MGIMO (U) MFA of Russia
THE FALKLANDS CONFLICT IN THE CONTEXT OF THE "COLD WAR"
Annotation. Maintaining security in the world has always been a fundamental factor in the foreign policy of states striving to strengthen their positions in the developing system of international relations. Over time, systems of international relations replace each other, forming new models of the world order. In this article, the main goal is to highlight the general idea of how the participants in the conflict in 1982 are depicted in the socio-political discourse of the United States and the Soviet Union.
Key words: foreign policy, "cold war", security, dispute, independence.
С приходом к власти президента Р. Рейгана и премьер-министра М. Тэтчер англо-американские «особые отношения», пережившие упадок в 1960-е и 1970-е гг., казалось, вернулись к «золотым дням» Союза У. Черчилля и Ф.Д. Рузвельта во время Второй мировой войны или к примирению после Суэца, питаемому Г. Макмилланом и Дж. Ф. Кеннеди. Общее восприятие коммунистической угрозы, отстаивание милитаризма и мускулистого капитализма, нетерпимость к государственной бюрократии и правительственному контролю, твердая защита индивидуальной свободы и свободного предпринимательства и личная дружба укрепили панат-лантический консервативный альянс 1980-х гг. [1].
Удивительно, но, когда в апреле 1982 г. разразилась Фолклендская война, администрация Рейгана объявила, что не будет вмешиваться в спор между двумя союзниками. Однако увлеченные идеей «экстраординарных отношений Рейга-на-Тэтчер, американская и британская пресса настойчиво сообщали, что американцы с самого начала тайно помогали Британии. Американский министр обороны Каспар Вайнбергер подтвердил эту точку зрения: "Мы действительно оказывали помощь.., на мой взгляд, это был очень, очень ясный и простой случай. <...> С одной стороны, у вас была коррумпированная военная диктатура из
Аргентины. С другой стороны, у вас был наш самый старый и сильный союзник и член НАТО"» [2].
Степень, в которой интерпретация Вайнбер-гера была принята, различна. Дж. Ф. Леман-млад-ший, министр Военно-Морского Флота в 1982 г., определил сотрудничество между двумя державами как «хрестоматийный пример особых отношений в действии». Некоторые официальные лица по обе стороны Атлантики преувеличивают поистине чудесную «американскую военную поддержку, в то время как другие - включая А. Хейга, госсекретаря Рейгана, Ф. Пима, министра иностранных дел Великобритании, и Рейгана - отрицают, что сотрудничество существовало до того, как 30 апреля американцы «наклонились» в пользу Великобритании [3].
Доктрина Монро стала неотъемлемой частью американской большой стратегии противостояния Советскому Союзу: «холодная война» предоставила удобное обоснование для расширения и институционализации ранее существовавших усилий Соединенных Штатов по навязыванию своих идеологических и политических предпочтений. Антикоммунизм стал топливом для осуществления сдерживания в масштабах полушария. Особенно это касалось Рейгана [4].
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
Из-за имперских наклонностей как Америки, так и Британии, а также исключительных предписаний доктрины Монро, третий мир (особенно Латинская Америка) породил разногласия между американцами и англичанами. По одной из саркастических точек зрения, если бы британские колонии Карибского бассейна никогда не существовали, исследователи англо-американских отношений ХХ в. хотели бы изобрести нечто очень похожее на них. Хотя это и не единственная причина трений, колониальные вопросы несколько раз обостряли особые отношения в течение XX в. Например, в начале 1960-х гг. Вашингтон настоятельно призывал англичан отложить независимость Гайаны до тех пор, пока к власти не придет более идеологически благоприятный политический режим.
Фолклендско-Мальвинская война 1982 г. разразилась в решающий момент отношений между Соединенными Штатами и Латинской Америкой. Между 1979 и 1989 г. Латинская Америка переместилась в центр противостояния Востока и Запада; во имя антикоммунизма правые военные подразделения, поддерживаемые проамериканскими диктаторами и открыто или тайно Соединенными Штатами, вели войну в Сальвадоре, Гватемале и Никарагуа. Никарагуанская революция 1979 г. ознаменовала собой поворотный момент: она стала кульминацией холодной войны в Латинской Америке и наряду с советским вторжением в Афганистан и кризисом заложников в Иране 1980 г. ознаменовала начало конца разрядки.
В то время как Р Никсон думал, что «людям наплевать на Латинскую Америку», Рейган видел в ней «самое важное место в мире». Уже в феврале 1981 г. Хейг, Вайнбергер и Рейган установили новый курс. Во время первого заседания Совета национальной безопасности (СНБ) администрации Хейг заявил: «Этот район является нашей третьей границей. <...> Первое дело -показать никарагуанцам, что мы не потерпим нарушений, как это делала прежняя администрация».
К концу первого года пребывания у власти администрация Рейгана выбрала Латинскую Америку в качестве главного поля битвы холодной войны. Она обучала, вооружала и финансировала контрреволюционную группу «контрас», сформированную бывшими военнослужащими Национальной гвардии Никарагуа. Кроме того, Соединенные Штаты предоставили более 1 млрд долл. военной помощи сальвадорской хунте, одновременно поддерживая правые военные режимы в Аргентине, Уругвае и Гватемале. Однако Соединенные Штаты были не одиноки в этой возобновившейся антикоммунистической битве. Начиная с середины 1970-х г. правые диктатуры Южного конуса приняли близко к сердцу свое антикомму-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
нистическое призвание независимо от американских взглядов.
В ноябре 1981 г. в Вашингтоне Галтьери встретился с Вайнбергером, Хейгом, Р. Алленом, советником Рейгана по национальной безопасности, и Т. Эндерсом, помощником Госдепартамента по межамериканским делам; они праздновали возобновление «единства для противостояния общему врагу - Советскому Союзу и его сателлитам». И все же несколько вариантов все еще лежали на столе президента. Заседание СНБ 10 ноября в конечном счете убедило Рейгана принять вариант Кейси. Посол ООН Дж. Киркпатрик, никогда не скрывавшая своей поддержки правых диктатур, была самой решительной. «Нужно действовать, - сказала она, - мы можем использовать тайные действия. Мы можем использовать опосредованные силы». В конце концов Рейган согласился. Это решение привело к президентскому решению от 1 декабря, которое положило начало «трехсторонним» военизированным усилиям Аргентины, Гондураса и Соединенных Штатов. В 1982 г. дипломатия, связанная с Фолкленд-ско-Мальвинской войной, не могла избежать увязания с этой обновленной, высоко идеологизированной интервенционистской позицией администрации. Фактически этот Межамериканский союз против коммунизма препятствовал попыткам Тэтчер вернуть острова после аргентинского вторжения. Аргентина и Великобритания были оплотом против коммунизма, но в 1982 г. «холодная война» Рейгана велась в Центральной Америке, а не в Европе.
Вопрос становился запутанным, поскольку обе стороны стонали по поводу американской двусмысленности, поддерживать беспристрастность Вашингтона бесконечно было бы невозможно. В то время как американская пресса продолжала утверждать, что американцы поставляют Британию военным путем, вызывая подозрения Аргентины, в Лондоне росло «значительное разочарование». Тем временем в Вашингтоне новый советник Рейгана по национальной безопасности У. Кларк выразил беспокойство по поводу «крайне критического» мнения британского народа об американцах «за их нейтральную позицию». В конечном счете жесткость Аргентины поставила под угрозу американские усилия по спасению хунты. Прибыв в Буэнос-Айрес 16 апреля, Хейг принял тактику, уже использованную в Лондоне, и передал Гальтьери предложение, утверждая, что оно соответствует британским требованиям. На самом деле этот документ был получен накануне на встрече НКС в Вашингтоне. План предусматривал увязку вывода аргентинских войск с остановкой британского флота, созданием трехсторонней временной администрации и проведением
англо-аргентинских прямых переговоров. На решающей встрече со всей хунтой Хейг столкнулся с Анайей, которая настаивала на том, чтобы прямые переговоры привели к созданию местного Фолклендского правительства и администрации, назначаемых исключительно Буэнос-Айресом. Настойчивое стремление Аргентины к суверенитету по существу означало конец переговоров и заставило американцев пересмотреть свою беспристрастность.
20 апреля Дж. Рентшлер, чиновник Белого дома, сопровождавший Хейга во время его челночной дипломатии, предложил Соединенным Штатам больше не практиковать беспристрастность:
«Вероятная неизбежность вооруженного конфликта между Соединенным Королевством и Аргентиной требует очень пристального взгляда на наш следующий курс.., практика беспристрастности.., теперь закончилась.., в какой момент Соединенные Штаты перестают казаться "конструктивно озабоченными", а вместо этого воспринимаются англичанами и нашей собственной общественностью как нерешительные, неблагодарные и уклончивые? <...> Обе стороны конфликта слишком много вложили в эмоциональный, геополитический и исторический капитал, чтобы позволить нам безопасно пройти между ними. <...> Поэтому нам необходимо принять чрезвычайно срочное решение о том, в каком наборе отношений (в полушарии или Атлантике) мы готовы нести самые непосредственные потери.., все это говорит в пользу скорейшего выражения поддержки британцам».
Но не все согласились. Аллен, первый советник Рейгана по национальной безопасности, посоветовал президенту не поддаваться давлению, чтобы отменить беспристрастность администрации: «Если бы мы присоединились к введению экономических санкций против Аргентины, мы могли бы быстро заставить ее заключить тактический союз с Советским Союзом» [5]. Поэтому Хейг подтолкнул Пима, преемника Кэррингтона, представить Тэтчер «новое» предложение. План снова включал смешанную администрацию и переговоры, которые должны были завершиться к концу 1982 г.; Пим неожиданно согласился. Хотя Тэтчер отвергла уступки Пима, ее министр обороны Дж. Нотт проницательно предложил позволить Хейгу переправить план в Буэнос-Айрес, не упоминая о британском согласии с условиями; Лондон хотел, чтобы Аргентина сделала первый шаг. За закрытыми американскими дверями Хейг откровенно признался в замысле этого плана «дать окончательный суверенитет Аргентине, но при эволюционных условиях» [6]. Он запросил ответ хунты к
полуночи 27 апреля. Однако Коста Мендес ответил: «Неоспоримой целью Аргентины было признание ее суверенитета над Мальвинскими островами и то, что американское предложение не соответствовало требованиям Аргентины» [7].
В результате на решающем заседании СНБ 30 апреля американцы публично решили поддержать Великобританию и прекратить продажу оружия Аргентине. Их беспристрастность закончилась, но не их посредническая роль. Действительно, протокол заседания показывает, что администрация хотела «сохранить пространство для новых переговорных усилий», чтобы добиться большей гибкости от обеих сторон [8]. Поначалу Хейг заявил: «Мы не хотим закрывать дверь дипломатии. <...> Если это проамериканское правительство падет в Буэнос-Айресе, оно вполне может быть заменено левым Перонистским режимом. Поэтому нам нужно быть осторожными в том, как мы поднимаем наш "наклон". Даже Объединенный комитет начальников штабов выразил обеспокоенность "долгосрочным воздействием на наши отношения в Западном полушарии, обусловленным изменением характера и большей степенью запрашиваемой англичанами помощи"». Рейган также хотел сохранить пространство для дальнейших переговоров. Обсуждая степень военной поддержки британцев, исходящей от «уклона», он отметил, что «не возражает против предоставления материальной поддержки, но задается вопросом, не приведет ли это к существенному снижению любой будущей роли Соединенных Штатов в качестве посредника». И снова Рейган, казалось, не хотел покидать хунту.
Поэтому, хотя Соединенные Штаты подтвердили свой «наклон» на пресс-конференции и англо-американские особые отношения, казалось бы, возродились, дипломатические усилия продолжались. По указанию Хейга в начале мая президент Перу Ф. Белаунде Терри представил план мирного урегулирования из пяти пунктов. «Нашей целью, - пояснил Хейг, - остается мирное разрешение спора с как можно меньшим ущербом, нанесенным его участникам». Самая односторонняя американская администрация времен Холодной войны теперь рассматривала возможность обращения к многосторонности, чтобы скрыть свое неизменное предпочтение компромиссному решению кризиса.
Однако потопление англичанами аргентинского линкора «Генерал Бельграно» 2 мая исключило возможность дальнейшего обсуждения этого вопроса. В то время как дипломатия оставалась возможной в отсутствие реальных вооруженных столкновений, возникла новая реальность: началась война. Ни Соединенные Штаты, ни ООН не
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
могли надеяться сдержать Тэтчер. К концу мая началась высадка британских войск на берег, и Тэтчер подтвердила, что «высадившись, мы не были готовы к переговорам». Тем не менее, раздражение британцев по отношению к американцам не исчезло. В конце заседания Кабинета министров 16 мая Нотт «выразил протест в связи с американским отношением», спросив: «Осознают ли они горечь в Соединенном Королевстве по поводу них?» [9].
К этому моменту администрация Рейгана скорректировала свои приоритеты, чтобы избежать полного унижения хунты. Хейг не только считал «что «британская победа на островах, если за ней не последует попытка достичь урегулирования путем переговоров, приведет лишь к дальнейшему конфликту и неизлечимой ране в наших отношениях с нашими латинскими соседями» [10], но и по телефону пытался помешать Тэтчер завершить военное восстановление островов. Действительно, он был непреклонен в том, что как только начнется британское вторжение, Аргентина не сможет отказаться от сделки. «Мы могли бы, - сказал он премьер-министру, - извлечь выгоду из успеха вашей дипломатической инициативы; Аргентина может отказаться от нее, но я думаю, что попытка показать, что мы все еще готовы искать урегулирование, подорвет усилия левых в Южной Америке, которые активно стремятся использовать кризис». Тэтчер прервала президента: «я не теряла некоторые из моих лучших кораблей и некоторые из моих лучших жизней, чтобы спокойно уйти в условиях прекращения огня без вывода аргентинцев. <...> Рон, я не сдам остров сейчас». К 14 июня аргентинцы капитулировали. Однако победа не укрепила британский суверенитет и не стала мостом между англо-американскими разногласиями. Когда осенью 1982 г. ООН обсуждала этот спор, англичане ясно дали понять, что они не будут вести переговоры, как если бы войны не было.
Рейган и Хейг не смогли предоставить Британии дипломатическую поддержку, на которую она рассчитывала в связи с Фолклендским кризисом, несмотря на особые отношения. Еще более удивительно, что Хейг, которому было поручено любой ценой поддерживать переговоры, предал англичан, предложив Галтьери отказаться от «необоснованных» просьб Тэтчер. Даже после «наклона» 30 апреля Рейган и Хейг оставались непреклонными в вопросе удержания хунты на плаву. Аргументация, лежащая в основе этого решения, заключалась в том, что Фолклендский кризис вынудил Соединенные Штаты сделать выбор между трансатлантическими и межамериканскими интересами. Борьба с коммунизмом в
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
Центральной Америке стала самым навязчивым приоритетом для республиканской администрации, и военное поражение хунты могло привести к провалу политики администрации в Западном полушарии, которая инициировала решающее сотрудничество в подготовке военизированных антикоммунистических сил в Центральной Америке в 1981 г. Этот обновленный антикоммунистический Союз препятствовал попыткам Тэтчер заручиться поддержкой, которую она «ожидала и всегда ожидала получить» [11].
В частном порядке британцы энергично протестовали против американской беспристрастности, но безрезультатно. После кризиса, рассуждая о возможных причинах неожиданной американской позиции, они пришли к выводу, что администрация Рейгана опасается «влияния кризиса на отношения (с) странами Латинской Америки». Как позже вспоминал К. Мендес, «Государственный департамент и многие другие деятели в правительстве хотели мира, потому что они были очень заинтересованы в политике полушария, и в тот момент они воевали в Центральной Америке с помощью Аргентины».
Однако, учитывая существенные разногласия внутри администрации Рейгана, перевод этих опасений в политику был, мягко говоря, двусмысленным. Рейган, казалось, думал, что его администрация «дала хунте знать в частном порядке, что... наши симпатии были на британской стороне» и что она «заверила Маргарет Тэтчер, что мы полностью поддерживаем Британию». И все же, если таковы были намерения американцев, то администрация была далека от того, чтобы эффективно сообщать о них. И у К. Мендеса, и у Гальтьери сложилось впечатление - подтвержденное Эндерсом и Киркпатриком, - что администрация не встанет на сторону Британии. Что же касается суверенитета, то, по мнению Хейга, «невозможно было вернуться к прежнему статус-кво». Таким образом, его планы были направлены на то, чтобы обеспечить передачу суверенитета Аргентине «на эволюционных условиях», чтобы дать британцам «один год, в течение которого они могли бы продать свое поселение (своему) народу». Нотт и Тэтчер со своей стороны, находили «пугающим» то, что «наш величайший союзник (был) не на нашей стороне». Более того, то как администрация пыталась найти маловероятный «безопасный проход» между двумя своими союзниками, напоминало попытку бежать и с зайцем, и с собаками. Она хотела сохранить хорошие отношения с обеими державами, но обнаружила, что обе стороны ее обижают.
Дальнейшая двусмысленность происходила из-за того, что американский дипломатический
нейтралитет расходился с военной поддержкой, оказываемой Британии. Хейг, Пим и Рейган утверждали, что американцы не оказывали военной помощи, кроме использования острова Вознесения - который на самом деле был британским - до 30 апреля. Многие другие, включая Нотта, Лемана, Вайнбергера и даже Хендерсона, утверждали обратное. Лоуренс Фридман также утверждал, что военная помощь пришла как до, так и после «наклона», что по-прежнему расходится с дипломатическими ссорами, оживлявшими англо-американские встречи. Тем не менее, мало кто сомневается в том, что широко уполномоченный президентом Вайнбергер предоставил военную помощь. Сюда входили пушки «Вулкан» / «Фаланга», топливо, боеприпасы, ракеты «Сайдвиндер», разведка и запасные части. Однако представляется также, что Тэтчер и Хейг оставались в значительной степени неосведомленными о масштабах сотрудничества. Даже Рейган во время заседания СНБ 30 апреля, казалось, не был полностью осведомлен о том, что он якобы санкционировал. Возможное объяснение этой странности заключается в том, что Вайнбергер действовал в основном самостоятельно, а Нотт «не был склонен говорить Тэтчер, насколько хороша была военная помощь», поскольку «мы были злы на американцев».
Причины, лежащие в основе англо-американских разногласий, представляются довольно ясными. Администрация Рейгана смотрела на этот кризис сквозь призму «холодной войны», а Тэтчер-Нет. «Мы не чувствовали, - жаловался Хейг, - «что англичане достаточно продумали, что Аргентино-Британский военный конфликт может привести к укреплению советско-аргентинских военных отношений» [12]. Демонстрация того, что существуют ограничения для антикоммунизма правительства Тэтчер-ограничения, которые Рейган не был готов принять, всплыла после кризиса. В октябре 1983 г. администрация Рейгана вмешалась военным путем, чтобы свергнуть коммунистический Революционный Военный совет, который пришел к власти после государственного переворота в Гренаде, входящей в Содружество. Тэтчер, которую никто не предупредил, пришла в ужас. Не слишком отличаясь от того, что Макмил-лан говорил в начале 1960-х гг. об отношении американцев к деколонизации британской Гайаны, Тэтчер воскликнула: «Мы в западных демократиях используем нашу силу, чтобы защитить наш образ жизни. Мы не используем его, чтобы войти в независимые и суверенные территории. <...> Если вы собираетесь провозгласить новый закон о том, что везде, где коммунизм царит против воли народа, туда войдут Соединенные Штаты, то у нас будут действительно страшные войны в мире».
Несмотря на то что советское руководство приняло нейтральную позицию по голосованию за резолюцию, осуждающую действия Аргентины на Фолклендских островах в 1982 г., риторика средств массовой информации явным образом осуждала действия Великобритании.
Позиция Советского Союза по данному вопросу нашла отражение в принятой на XX (1965 г.) сессии ГА ООН резолюции № 2065, смысл которой сводился к тому, что формой прекращения колониального статуса архипелага должно быть мирное урегулирование спора путем переговоров между правительствами Англии и Аргентины о суверенитете над островами с учетом интересов их населения, а не волеизъявления, как того добивалось Соединенное Королевство. На XXVIII сессии ГА ООН (1973 г.) СССР голосовал за резолюцию, в которой выражалась серьезная обеспокоенность тем фактом, что по прошествии многих лет в аргентинско-английских переговорах не было достигнуто никакого существенного прогресса, а также содержался настоятельный призыв к обоим правительствам безотлагательно приступить к переговорам, чтобы положить конец колониальной ситуации. В ходе состоявшихся в июле 1981 г. в Москве консультаций между представителями МИД СССР и Аргентины по вопросам повестки дня XXXVI сессии ГА ООН аргентинская сторона выразила признательность за постоянно проявляемое Советским Союзом в ООН понимание позиции Аргентины в данном вопросе, продиктованное заботой об окончательной ликвидации всех остатков колониализма. Стоит еще добавить, что в отличие от многих других государств в СССР с 1956 г. на издаваемых политических картах мира Фолклендские (Мальвинские) острова неизменно обозначались как спорная территория.
И все же многократные попытки обсудить колониальную проблему на двусторонних встречах заканчивались ничем из-за неуступчивости англичан. Последующие контакты на различных уровнях, продолжавшиеся с перерывами с 1977 до 1981 г., вновь не дали результатов, главным образом ввиду отрицательной позиции Лондона, ссылавшегося в т.ч. на «желание островитян» сохранить связи с Англией.
Ярким примером такого осуждающего описания ситуации в прессе может быть отслежена по публикациям в газете «Известия»: «27 мая во многих английских городах были приспущены флага в знак траура после того, как стало известно о потоплении в районе Фолклендских (Мальвинских) островов одного из самых современных кораблей английского флота эсминца "Ковентри" и крупного транспортного судна "Атлантик кон-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
вейор , на котором находились английские вертолеты, а также запчасти и другое оборудование для истребителей-бомбардировщиков "Харриер". Газеты сообщают, что на эсминце "Ковентри" погибли 20 английских военных моряков.
Резко изменился тон редакционных комментариев буржуазной печати Лондона, прежде пестревших требованиями "сбросить аргентинцев в море". На смену неуемной похвальбе и военной истерии пришли заголовки "Наш час печали", "Боль и грусть". Впервые с начала эскалации вооруженного конфликта с Аргентиной, развязанного Лондоном, англичане стали понимать, какой дорогой ценой нужно платить за имперские амбиция кабинета М. Тэтчер, стремящегося силой оружия восстановить на Фолклендских (Мальвинских) островах английскую колониальную администра-цию»1.
Аналогичная риторика сохраняется и в описаниях последствий этого процесса: «Кабинет британских консерваторов устами премьер-министра вновь бросил вызов мировой общественности, отвергнув путь политического урегулирования проблемы Фолклендских (Мальвинских) островов. Как сообщается в телеграмме ТАСС, вопреки резолюции ООН, настаивающей на деколонизации этого архипелага в Южной Атлантике, глава правительства М. Тэтчер объявила в своем рождественском послании: "Я не собираюсь вести переговоры по вопросу о суверенитете Фолклен-дов с кем бы то ни было, они являются британскими"»2.
Послесловие к Фолклендской колониальной войне явно выдержано не в тех выражениях, на которые рассчитывали тори. Проблема будущего архипелага, словно заноза, прочно засела в живой ткани мировой политики. Кое-кого в Лондоне, похоже, это устраивает.
Что касается Советского Союза, то, несмотря на тогдашние спекуляции в западных СМИ о якобы предоставляемой им какой-то военной помощи Аргентине, сведения такого рода абсолютно не соответствовали действительности. Несомненно, они распространялись с целью отвлечь внимание аргентинских правящих кругов и мировой общественности от готовящихся Англией боевых операций, их информационного прикрытия, а также для камуфляжа различного пособничества западников Лондону, что ныне уже признается открыто3. Правда состояла в другом: в принципиальной позиции СССР относительно безоговорочной деколонизации Мальвин, как и
1 К англо-аргентинскому конфликту // Известия. - 1982. - № 121.
2 Телеграмма с примечанием. Фолклендская заноза // Известия. - 1983. - № 359.
3 The Independent, 30.Ш.2007.
прочих зависимых территорий, что было по достоинству оценено тогдашним и последующим аргентинским руководством, в т.ч. в телеграммах на имя высших руководителей нашей страны. Более того, в тот период в ответ на просьбу Буэнос-Айреса советские рыболовные суда, работавшие в промысловой зоне Южной Атлантики, оказали при содействии «Красного креста» помощь в розыске и передаче соответствующим береговым службам тел погибших аргентинских моряков, за что на государственном уровне была выражена глубокая благодарность и признательность. Климат доверительных двусторонних отношений сыграл решающую роль в отказе Аргентины участвовать против тогдашнего Советского Союза в международном зерновом эмбарго и в ее решении поставить нам крупную партию высококачественного зерна не по мировой, а по договорной цене, в целом дал дополнительный импульс диверсификации и расширению сферы сотрудничества между обеими странами.
Список литературы:
[1] Thornton R.C. The Falklands sting: Reagan, Thatcher, and Argentina's bomb. Brassey's, 1998. -328 p.
[2] Там же.
[3] Бабик А.О., Крысенко Д.С. Американо-советское соперничество в Южной Атлантике в период Фолклендского конфликта 1982 года // Вестник Костромского гос. ун-та им. Н.А. Некрасова. - 2015. - Т. 21. - № 4.
[4] Там же.
[5] Мишев Л. Фолклендската криза през 1982 г. // Военно-дипломатически ходове и психологически операции. - София, 2012. - 552 с.
[6] Бабик А.О., Крысенко Д.С. Американо-советское соперничество в Южной Атлантике в период Фолклендского конфликта 1982 года // Вестник Костромского гос. ун-та им. Н.А. Некрасова. - 2015. - Т. 21. - № 4.
[7] Там же.
[8] Мишев Л. Фолклендската криза през 1982 г. // Военно-дипломатически ходове и психологически операции. - София, 2012. - 552 с.
[9] Mastny V. The Soviet Union and the Falklands War // Naval War College Review. - 1983.
- May-June. - P. 47 - 51.
[10] Burr R. Documents on Inter-American Cooperation. - Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1955. - 214 p.
[11] Mastny V. The Soviet Union and the Falklands War // Naval War College Review. - 1983.
- May-June. - P. 47 - 51.
[12] Haig A.M. Jr. Caveat: realism, Reagan, and foreign policy. - N-Y: Macmillan, 1984. - 367 p.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
Spisok literatury:
[1] Thornton R.C. The Falklands sting: Reagan, Thatcher, and ArgentinaYs bomb. Brassey\'s, 1998. -328 p.
[2] Tam zhe.
[3] Babik A.O., Krysenko D.S. Amerikano-sovet-skoe sopernichestvo v Yuzhnoj Atlantike v period Folklendskogo konflikta 1982 goda // Vestnik Kostromskogo gos. un-ta im. N.A. Nekrasova. - 2015. - T. 21. - № 4.
[4] Tam zhe.
[5] Mishev L. Folklendskata kriza prez 1982 g. // Voenno-diplomaticheski hodove i psihologicheski operacii. - Sofiya, 2012. - 552 s.
[6] Babik A.O., Krysenko D.S. Amerikano-sovet-skoe sopernichestvo v Yuzhnoj Atlantike v period Folklendskogo konflikta 1982 goda // Vestnik
Kostromskogo gos. un-ta im. N.A. Nekrasova. - 2015. - T. 21. - № 4.
[7] Tam zhe.
[8] Mishev L. Folklendskata kriza prez 1982 g. // Voenno-diplomaticheski hodove i psihologicheski operacii. - Sofiya, 2012. - 552 s.
[9] Mastny V. The Soviet Union and the Falklands War // Naval War College Review. - 1983. -May-June. - P. 47 - 51.
[10] Burr R. Documents on Inter-American Cooperation. - Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1955. - 214 p.
[11] Mastny V. The Soviet Union and the Falklands War // Naval War College Review. - 1983. -May-June. - P. 47 - 51.
[12] Haig A.M. Jr. Caveat: realism, Reagan, and foreign policy. - N-Y: Macmillan, 1984. - 367 p.
ЮРКОМПАНИ
www. law- books, ru
Юридическое издательство
«ЮРКОМПАНИ»
Издание учебников, учебных и методических пособий, монографий, научных статей.
Профессионально.
В максимально короткие сроки.
Размещаем в РИНЦ, Е-ЫЬгагу.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
