CC BY
88
Bibliography
1. Rubaeva, Eh.M. Stanovlenie i razvitie sistemih zdravookhraneniya v Terskoyj oblasti (vtoraya polovina KhIKh - nach. KhKh vv.): avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. - Vladikavkaz, 2011.
2. CGA RSO-Alaniya. F.11.Op.52. D.1116. Otchet o deyateljnosti centraljnogo pravleniya Kavkazskogo voyjskovogo obthestva pomothi invalidam. Na 210 l. - L. 3-9.
3. Centraljnihyj gosudarstvennihyj arkhiv RSO-Alaniya (v daljneyjshem CGA RSO-Alaniya). F.11.Op.52. D.1116. Otchet o deyateljnosti centraljnogo pravleniya Kavkazskogo voyjskovogo obthestva pomothi invalidam. Na 210 l. L. 3.
4. CGA RSO-Alaniya. F.161 - Terskiyj oblastnoyj vrach. Op. 1. D. 2. Cirkulyarih i bumagi k rukovodstvu o merakh borjbih s glaznihmi i ehpidemicheskimi zabolevaniyami. 1882-1883 gg. L.146.
5. Tuganov, M.S. Nashi okhraniteli // Petrogradskie vedomosti. - 1917. - № 2.
6. Chedzhemov, S.R. Razvitie gosudarstvenno-pravovihkh otnosheniyj i pravovoyj kuljturih na yuge Rossii. - Vladikavkaz, 2012.
7. Tuganov, M.S. Literaturnoe nasledie. - Ordzhonikidze, 1977.
8. Kusov, G.I. Vstrechi so starihm Vladikavkazom. - Vladikavkaz, 1997.
Статья поступила в редакцию 08.09.14
УДК: 94 (73)
Yurchenko Ye.S. "FINNISH QUESTION" IN WASHINGTON FOREIGN POLICY IN 1917-1920. The article deals with self-determination of Finland and the problems of Finnish- American relations in 1917-1920. The author of the article investigates the attitude of W. Wilson's government to the Finnish struggle for independence and connection between "the Finnish question" and the strategic plans of USA. Finnish-American relations shows inconsequent and dual character of USA policy to the diplomatic recognition of sovereignty of national states, which appeared on the territory of the former Russian Empire. The author of the paper underlines the importance of a military-strategic position of Finland and pays attention to the close connection between "the Finnish question" and Russian political situation. These were the most significant factors that determined Washington's diplomatic position not to recognize the independence of Finland till 1919.
Key words: self-determination, "Finnish" question, recognition of independence, Washington foreign policy.
Е.С. Юрченко, канд. ист. наук, доц. каф. отечественной и всеобщей истории ФГБОУ ВПО
«Дальневосточный гос. гуманитарный университет», г. Хабаровск, E-mail: y-k22@yandex.ru
«ФИНСКИЙ ВОПРОС» ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ВАШИНГТОНА В 1917-1920 ГГ.
В работе отражено отношение правительства В. Вильсона к борьбе за независимость Финляндии и признанию суверенитета страны Суоми. Роль «финского вопроса» во внешней политике США в 1917-1920 гг., его влияние на реализацию стратегических планов американского руководства. На примере американо-финляндских отношений отчетливо проявляется непоследовательный и двойственный характер политики В. Вильсона в вопросе о признании независимости государств, выделившихся из состава бывшей Российской империи. Автор обращает внимание на ряд факторов, обусловивших нежелание официального Вашингтона вплоть до 1919 г. предоставить дипломатическое признание независимости Финляндии. В статье подчеркивается значение для американского правительства военно-стратегического положения Финляндии и тесная связь «финского вопроса» с развитием внутриполитической ситуации в России.
Ключевые слова: самоопределение, «финский вопрос», признание независимости, внешняя политика Вашингтона.
В современной системе международных отношений проблема самоопределения наций, оформления их государственности и выбора вектора политического развития продолжают оставаться не только мощным механизмом реализации интересов отдельных народов, но и источником нестабильности и конфликтов. Для Соединенных Штатов Америки отправной точкой в процессе разработки механизма влияния на этнополитические процессы в различных регионах мира стала концепция о праве наций на самоопределение, выдвинутая президентом В. Вильсоном в ходе Первой мировой войны. В представлении американского лидера данная концепция включала право народов самим определять направление политического развития и форму правления; право на национальное самоопределение; создание международно-правового механизма регулирования, посредством которого решался бы вопрос о границах и статусе новых государств. В сочетании с принципами «свободы мореплавания» и «открытых дверей и равных возможностей», которые США активно отстаивали с конца XIX века, реализация права наций на самоопределение позволяла формировать новую конфигурацию на международной арене. Для Соединенных Штатов принципы послевоенного переустройства, провозглашенные американским президентом в 1916 г., открывали путь для интернационализации проблемы национального самоопределения. В условиях Мировой войны и развития революционных процессов в многонациональных государствах данный фактор стал дополнительным катализатором дезинтеграционных процессов.
Проблема политики США по отношению к Финляндии в период становления финляндской государственности является одной из наименее исследованных в исторической литературе. За исключением работ нескольких авторов, в которых нашли отражение отдельные аспекты политики иностранных государств по отношению к Финляндии в годы Первой мировой войны, на сегодняшний день, отсутствуют комплексные исследования, посвященные этой теме [1; 2; 3]. Для большинства отечественных историков тема самоопределения Финляндии связана в первую очередь с проблемой российско-финляндских отношений, политикой советского и антибольшевистских правительств в вопросе о независимости страны Суоми. Вместе с тем, позиция США, выступивших с концепцией о праве наций на самоопределение, стала отправной точкой для представителей той части сторонников независимости Финляндии, которая полагала, что вступившая в войну демократическая держава может стать гарантом реализации прав малых народов в послевоенной Европе.
«Финский вопрос», как таковой, отсутствовал в повестке дня официального Вашингтона вплоть до конца 1917 г. Несмотря на то, что с момента открытия первого американского консульства в Хельсингфорсе (Хельсинки) в 1850 г. руководство США получало от своих дипломатических представителей подробные отчеты о социально-экономическом и политическом развитии Финляндии, оно не проявляло сколь-нибудь заметного интереса к этой части Российской империи [4]. Великое княже-
ство Финляндское обладало особым правовым положением в составе Российской империи. Оно имело парламент, государственными языками были признаны шведский и финский. С началом Первой мировой войны правительство России приняло решение не призывать в армию финнов. Особое стратегическое положение Финляндии в балтийском регионе, ее давние и прочные экономические и политические связи с Германией могли стать почвой для роста прогерманских настроений.
Смена власти в России в Феврале 1917 г. придала новое звучание сформулированной американским президентом концепции. По мнению руководства США, революция стала реализацией права российского народа на выбор демократического пути развития и являлась важным доказательством жизнеспособности вильсоновского проекта послевоенного переустройства. Временное правительство кн. Г.Е. Львова провозгласило готовность решить вопрос об отношениях с национальными окраинами империи после созыва Учредительного собрания. 20 марта 1917 г. оно издало манифест, предоставляющий Финляндии права широкой автономии. В этот период правительство В. Вильсона не рассматривало возможность отделения от России приграничных территорий. Приняв решение о вступлении в мировую войну на стороне Антанты в апреле 1917 г., руководство Белого дома было заинтересовано в сохранении территориальной целостности России, от которой зависела судьба Восточного фронта. Однако для политической элиты Финляндии декларации Временного правительства о готовности содействовать праву народов на самоопределение стали основанием для борьбы за суверенитет страны Суоми. Важной частью этой борьбы, по мнению финляндских политиков, должны были стать международно-правовые гарантии, полученные при посредничестве великих держав.
Докладывая об изменениях в отношениях между Россией и Финляндией после Февральской революции, консул США в Петрограде Н. Уиншип в 1917 г. указывал на то, что первая неделя после революции продемонстрировала готовность финнов признать тот факт, что все полномочия по сюзеренитету над Финляндией перешли от Николая II к Временному правительству. «Но по прошествии времени в Финляндии усилилось течение, которое отрицало преемственность и настаивало, что теперь эти полномочия должны быть переданы финскому народу» [5, p. 726]. Сторонниками пересмотра характера взаимоотношений России и Финляндии выступили финские социал-демократы, победившие на выборах в Сейм в 1916 г. В отчетах Н. Уиншип обращал внимание государственного департамента на то, что по мере углубления политического кризиса в России, финские социалисты становятся все более радикальными в своих требованиях. Уже в июне они открыто заявляли о том, что решение «финского вопроса» не является прерогативой Временного правительства. Что отношения между Россией и Финляндией могут быть установлены только волей финского народа и международным договором. Консул отмечал, что серьезное влияние на позицию финских социал-демократов оказывают российские большевики, выступившие за полную и немедленную независимость Финляндии и за выход России из империалистической войны [5, p. 723-726]. Эти тревожные тенденции отмечали и другие американские дипломаты. 23 июня 1917 г. американский посланник в Швеции А. Моррис доложил госсекретарю Р. Лансингу о решении конгресса финских социал-демократов, проходившего в Стокгольме, одобрить резолюцию с требованием сделать Финляндию независимой республикой и запретить России иметь там свои войска после войны. Установление независимости скрепить международным соглашением и недостающими гарантиями свободы [5, p. 726].
Борьба, развернувшаяся между Временным правительством и финляндским Сеймом летом 1917 г. за разграничение полномочий отразила неспособность Временного правительства стабилизировать обстановку и прийти к компромиссу. Посетивший летом 1917 г. Хельсингфорс, военный министр А.Ф. Керенский заявил, что «доброту русских не надо рассматривать как слабость». В ответ, финские газеты разразились статьями, в которых заявляли о том, что финские партии солидарны в вопросах об отношении к России и что Временное правительство готовится нарушить принципы, которые само же и провозгласило (что каждый народ может сам определять свое будущее) [5, p. 726]. В конце июля 1917 г. Н. Уиншип докладывал: «По мере того, как власть Временного правительства становиться все слабее и слабее, особенно в июне и начале июля под воздей-
ствием прогерманских максималистов-социалистов сепаратистское движение в Финляндии выросло и окрепло. Это движение приняло форму проекта о передаче финскому Сейму полноты власти за исключением вопросов внешних сношений и военных, которые останутся в компетенции Временного правительства» [5, p. 731]. В результате июльского кризиса российские власти приняли решение о роспуске финляндского Сейма и назначении досрочных выборов, которые состоялись в октябре. Итоги этих выборов отразили углублявшийся раскол между финскими социалистами, полагавшими, что полномочия должны быть сосредоточены в руках Сейма, и буржуазными партиями, стремившимися закрепить полноту власти в руках Сената. Правительство США никак не комментировало развитие кризиса в отношениях между Россией и Финляндией.
Ноябрьская революция в России стала катализатором политического противостояния в Финляндии. Сейм предложил создать триумвират верховной власти в Финляндии. Социалисты расценили это как попытку государственного переворота и попытались силой свергнуть Сейм. 16 ноября посланник США в Швеции сообщил о том, что социалисты захватили телеграф и госучреждения и объявили Сенат низложенным. По выражению посланника, «история переворота коротка, но корни очень глубоки» [5, p. 732] . В революционные события в Финляндии сразу оказались вовлечены российские войска, железнодорожное сообщение с Россией было прервано, в стране набирало обороты гражданское противостояние. В этой борьбе буржуазные партии Финляндии сделали ставку на отделение от России, как средство предотвратить вмешательство Советской России в финляндский внутриполитический кризис. В результате Финляндия стала первой из национальных окраин России, которая заявила о своем суверенитете в 1917 г., не дожидаясь созыва Учредительного собрания.
6 декабря 1917 г. буржуазный Сейм Финляндии утвердил декларацию о независимости и обратился за международным признанием. Консул США в Хельсингфорсе, выразил свои симпатии к финскому правительству и надежду на то, что правительство США будет первым, кто признает его независимость [6]. Однако из Белого дома последовал отказ. Для руководства официального Вашингтона проблема независимости Финляндии оставалась составной частью «русской политики». Накануне созыва российского Учредительного собрания, в США сочли недопустимым поддержку финского сепаратизма и отказались обсуждать вопрос о предоставлении признания независимости. Посол США в Петрограде Д. Френсис также высказался против признания: «Не представляю, как мы можем признать независимость Финляндии до созыва Учредительного собрания. Подобное признание потребуется Украине и другим провинциям» [5, p. 736].
В результате Белый дом занял выжидательную позицию. В России началось формирование белого движения. По мнению членов американского правительства, это должно было способствовать быстрой ликвидации власти большевиков в Петрограде. Надеясь сохранить достигнутые с российскими властями после февраля 1917 г. договоренности и укрепить позиции тех политических сил, которые были бы способны предотвратить выход России из войны, руководство официального Вашингтона отказалось формулировать свою позицию по «финскому вопросу».
В начале 1918 г. независимость Финляндии была признана Францией, Германией, Советской Россией и членами Скандинавской лиги. Руководство Белого дома вновь подчеркнуло, что «США не могут признавать какое-либо правительство, пока сам русский народ не выскажет свою волю по этому вопросу» [5, p. 743]. Начавшаяся в январе 1918 г. гражданская война в Финляндии между буржуазным Сенатом и социалистами усугубила ощущение неопределенности американских властей в «финском вопросе». В провозглашенных президентом Вильсоном 8 января 1914 г. «14 пунктах» Финляндия не упоминалась. В выступлении перед Конгрессом президент Вильсон подчеркнул стремление придерживаться принципа территориальной целостности России и одновременно намерение утвердить право наций на самоопределение как ключевую составляющую послевоенной системы международных отношений. При этом обязательными условиями реализации данного права являлись жизнеспособность новых государственных образований и решение вопроса об их международно-правовом статусе и границах при посредничестве Лиги Наций. Обсуждение «14 пунктов» проис-
ходило на фоне процесса дезинтеграции Российского государства. Большинство из национальных регионов зимой 1918 г. заявили о своей независимости и вскоре оказались оккупированы странами Четвертного союза. Другим немаловажным фактором стало намерение Франции и Великобритании закрепиться в северо-западном регионе России, в Украине и Закавказье. Соглашение, подписанное между двумя государствами в декабре 1917 г. не предусматривало активного американского участия в контроле над этими территориями. При данных обстоятельствах руководство США намеревалось блокировать решение проблемы национальных государств до начала мирной конференции. Вместе с тем, возросшее военно-стратегическое значение Финляндии в балтийском регионе заставляло американское руководство пристально следить за развитием событий.
В феврале 1918 г. с разрешения американского руководства в Вашингтон приехали представители буржуазного правительства П.Э. Свинхувуда. Они намеревались обсудить вопрос о дипломатическом признании, но получили отказ. Глава внешнеполитического ведомства заявил, что США не готовы рассматривать этот вопрос ввиду создавшегося в России положения [5, р. 736]. Глава внешнеполитического ведомства заявил, что его правительство не станет предпринимать официальных шагов до окончания гражданской войны [5, р. 755]. Президент В. Вильсон заявил, что обсуждение вопроса о независимости станет возможными тогда, когда в Финляндии будет избрано постоянное правительство [5, р. 756]. Все попытки представителя социалистического правительства С. Нуортева добиться неофициальных переговоров о признании и предоставлении продовольственной помощи окончились безрезультатно.
К концу января 1918 г. ситуация в Финляндии стала настолько непредсказуемой, что госдепартамент оставил за консулом в Хельсингфорсе право покинуть свой пост, в случае угрозы жизни [5, р. 745]. Однако консул остался исполнять свои обязанности. Будучи свидетелем развития событий, Т. Хэйнс докладывал о тяжелом положении буржуазного правительства и настаивал на немедленном предоставлении признания: «Русские войска из Петрограда на поездах направляются на помощь Красной гвардии. Шведы, датчане и норвежцы бегут, чтобы уплыть на шведском правительственном корабле. Узурпаторское социалистическое правительство хочет обсудить вопрос о снабжении продовольствием. Неофициально ответил, что у Америки нет продовольствия, которое может быть растрачено в гражданской войне и что пока вообще ничего обсуждать официально нельзя» [5, р. 747-748]. Консул настаивал, что бездействие Вашингтона противоречит провозглашенным президентом принципам и способствует росту антиамериканской пропаганды [5, р. 743-744].
Американские дипломаты опасались, что Германия окажется единственной страной, готовой предоставить военную и экономическую помощь буржуазному правительству П.Э. Свинхувуда. В феврале 1918 г. вице консул в Хапаранде сообщил о неуклонном росте численности немецких военных на территории Финляндии. В докладе подчеркивалось, что германские агенты могут беспрепятственно пересекать российско-финляндскую границу, а большевистская пропаганда печатается на немецком языке и распространяется в Финляндии. Суммируя сведения, поступавшие из страны Суоми, посланник США в Стокгольме А. Моррис писал Р. Лансингу: «Финские большевики, находясь в меньшинстве, контролируют правительство при помощи русских солдат и матросов. Ситуация с продовольствием серьезная. Во многих областях люди живут на половину рациона. Тот факт, что Америка не предоставляет помощь в настоящее время, используется как основа для пропаганды» [5, р. 737-738]. Однако на просьбы о поставке продовольствия Р. Лансинг ответил, что «желание США помочь Финляндии с поставками продовольствия ограничено неотложными нуждами наших союзников и наших собственных войск во Франции» [5, р. 748-749].
Усиление зависимости Финляндии от Германии могло быть предотвращено только поддержкой со стороны союзных и нейтральных стран. В своих обращениях представители буржуазного правительства Финляндии стремились подчеркнуть, что основная задача финляндской Белой гвардии под командованием К. Маннергейма не одержать победу над собственным народом, а отстоять независимость Финляндии перед угрозой большевистской экспансии. 18 февраля 1918 г. оно распространило заявление, в котором обвинило Советскую Россию в разжигании гражданской войны в Финляндии. В заявлении указывалось, что «вой-
на в Финляндии - это не гражданская война. Она идет между финскими гражданами и русскими войсками, что противостояние между частью социал-демократов и финским населением никогда не переросло бы в войну, если бы не вмешательство российских войск» [5, р. 752]. Американские дипломаты поддерживали эту позицию, заверяя государственный департамент в том, что «войска Маннергейма не воюют с Россией. Их задача выдворить из Финляндии большевиков и установить независимость Финляндии» [5, р. 753]. Однако правительство США продолжало подчеркнуто дистанцироваться от событий в Финляндии.
7 марта 1918 г. буржуазное правительство заключило договор с Германией, по которому Германская империя выступила гарантом независимости Финляндии. Это привело к разрыву отношений с союзниками. Германская интервенция способствовала тому, что гражданская война в Финляндии окончилась к середине мая 1918 г. разгромом социалистов. Советская Россия вывела свои части с финляндской территории. Перед буржуазным правительством встал вопрос об определении границ государства. П.Э. Свинхувуд стремился добиться вхождения в состав страны Карелии и Кольского полуострова, опираясь на поддержку Германии. В мае 1918 г. от представителей американских дипломатических миссий стали поступать многочисленные сообщения о том, что финские банды орудуют на Мурманской железной дороге [5, р. 781]. Действия финляндского руководства грозили осложнить стратегическое положение союзных войск, начавших осуществлять интервенцию в северо-западном регионе России.
Желая предотвратить развитие конфликта, 19 апреля 1918 г. британское правительство передало финскому представителю меморандум, в котором говорилось о готовности правительства Ее Величества временно признать независимость Финляндии до окончательного решения этого вопроса на мирной конференции. Финское правительство должно было дать гарантии будущего нейтралитета Финляндии, включая гарантии жизни и собственности подданных союзных стран, обеспечить свободу передвижения британских подданных, товаров и судов союзных стран в финских водах и прекратить все действия на железных дорогах [5, р. 784-785]. Мнение американских дипломатов о предложении Великобритании разделилось. Консул в Хель-сингфорсе полагал, что Соединенные Штаты могут предоставить временное признание на аналогичных условиях [5, р. 786]. Он считал, что буржуазное правительство контролирует ситуацию и не нуждается в помощи Германии. Консул настаивал на том, что большинство финляндских партий сохраняют просоюз-нические позиции и стремятся к нейтралитету. Т. Хэйнс полагал, что и отношение к России меняется: «В первые дни немецкого вторжения местные газеты развернули дискуссию на тему необходимости отвоевания у России Карелии и Кольского полуострова... Теперь все газеты предостерегают от конфликта с Великобританией из-за Мурманской железной дороги и советуют заключить договор с Россией, решив вопрос о Карелии путем соглашения» [5, р. 787]. Но посол США в России Д. Френсис считал, что «финско-германский альянс лишь окреп и представляет серьезную угрозу Мурманску, Архангельску, Петрограду и всей Европейской части России» [5, р. 789]. Подтверждением этого довода стало намерение П.Э. Свинхувуда добиться превращения Финляндии в монархию во главе с представителем немецкой династии.
Госсекретаря Р. Лансинга всерьез обеспокоило опубликованное в шведских газетах в мае 1918 г. обращение генерала К. Маннергейма. В нем говорилось о дружбе, которую «финский народ всегда испытывал к германскому кайзеру и немецкому народу» [5, р. 782-783]. 11 мая 1918 г. Р. Лансинг направил президенту очередное обращение финских представителей в Вашингтоне с просьбой о дипломатическом признании. По мнению госсекретаря, этот шаг мог предотвратить дальнейшее сближение Финляндии и Германии. Но В. Вильсон ответил, что США признают Финляндию только тогда, «когда она продемонстрирует, что не находиться под контролем Германии» [5, р. 788].
Намерение США и их союзников предотвратить территориальные захваты Финляндии и добиться от нее нейтралитета только укрепило позиции сторонников прогерманского альянса в Финляндии. 9 октября 1918 г. Сейм Финляндии проголосовал за превращение страны в монархию и пригласил на финляндский престол Фредерика Карла Гессенского. Однако окончание Первой мировой войны в ноябре 1918 г. и поражение Германии подвели черту под планами коронации. Теперь вопрос о буду-
щем страны Суоми зависел от стран-победительниц. Несмотря на имеющиеся противоречия, союзники склонялись к мысли о том, что Финляндия может получить признание, если разорвет отношения с Германией, и из состава правительства уйдут прогермански настроенные монархисты.
В октябре 1918 г. советники президента В. Вильсона, У. Лип-пман и Ф. Кобб рекомендовали признать и оказать помощь «временным правительствам», возникшим в различных регионах России. Однако президент отказался следовать этим рекомендациям. Он полагал, что появление представителей «не осознавших свои интересы национальностей» на приближавшейся мирной конференции было «крайне нежелательным» [3, с. 615] Вместе с тем, В. Вильсон информировал Р. Лансинга о том, что считает не целесообразным предоставлять место за столом мирной конференции и России с учетом, по меньшей мере, временного распада ее на пять частей. Государственный секретарь, напротив, полагал, что «США должны настаивать на рассмотрении русских вопросов как части более широких, а не отдельно взятых проблем, проистекающих из того положения, которое на поверку может оказаться по большей части временной дезинтеграцией» [3, с. 615]. Подтверждением этому служил начавшийся в России процесс консолидации антибольшевистских сил. Большинство лидеров белого движения выступили против вмешательства иностранных государств в российско-финляндские отношения. Однако для президента США «финский вопрос» в преддверии начала мирной конференции являлся лишь частью проекта реализации новой системы международных отношений в послевоенном мире. На совещании членов американской делегации на пути в Париж он заявил, что «право самоопределения - властная аксиома, которую отныне не сможет проигнорировать ни один государственный деятель без вреда для себя». При этом пояснив, что применительно к территориям, выделившимся из состава России, это будет означать, что «в соответствии с принципом самоопределения, необходимо выяснить, под чей суверенитет эти государства хотели бы перейти» [7, с. 4244]. В. Вильсон полагал, что большинство народов, вышедших из состава авторитарных империй в ходе Первой мировой войны, не обладали достаточным потенциалом для самостоятельного развития и нуждались в патернализме. Решение вопроса об их международно-правовом статусе и границах должно было осуществляться посредством Лиги Наций. Р. Лансинг опасался, что такая трактовка «станет на конференции основой для невозможных требований со стороны малых народов и вызовет во многих странах волнения и недовольство» [7, с. 46].
Позиция американского президента в отношении принципа самоопределения, с одной стороны, создавала возможность для финляндского руководства добиться международного признания независимости, которое стало бы механизмом сдерживания для России вне зависимости от того, какая политическая сила победит там в гражданском противостоянии. С другой стороны, она открывала дорогу для активного вмешательства иностранных государств в решение вопроса о характере политического развития Финляндии и ее границах. Несмотря на окончание Первой мировой войны, Финляндия к началу 1919 г. сохраняла свое военно-стратегическое значение в балтийском регионе. Это подогревало у финляндской политической элиты стремление использовать военно-силовой метод для решения вопроса о территориальных рамках государства.
Борьба, развернувшаяся между участниками Совета четырех на Парижской конференции по вопросу о границах новых государств в Европе, отразила стремление держав-победительниц реализовать собственные проекты переустройства в послевоенной Европе. Правительство Франции еще осенью 1918 г. восстановило дипломатические отношения с Финляндией, пообещав финскому руководству содействие в вопросах о признании и границах. Правительство Великобритании было обеспокоено усилением влияния Франции в Европе после войны и стремилось координировать свои действия в вопросе о признании с США. К началу 1919 г. рост антивоенных настроений в Англии и тяжелая экономическая ситуация способствовали тому, что британское руководство отказалось от дальнейшего участия в интервенции в Россию и намеревалось найти политико-дипломатические методы реализации своих национальных интересов. В этой связи привлечение пограничных с Россией государств к войне с большевиками и вовлечение их в патронатную систему Лиги Наций позволяло крупнейшей колониальной державе сохранять рычаги влияния на послевоенную систему международных отношений без участия в локальных войнах.
В середине февраля 1919 г. Франция и Великобритании выразили намерение предоставить признание Финляндии [8, р. 210]. Они добились отставки П.Э. Свинхувуда и поддержали активное участие Финляндии в борьбе с большевиками в Прибалтике. Союзники оказывали сильное давление на членов американской делегации. Ситуация осложнялась тем, что в начале 1919 г. правительство В. Вильсона вынуждено было бороться не только с планами союзников на конференции, но и с растущей оппозицией в США внешнеполитическому курсу президента. Республиканский Конгресс требовал отчета о пребывании американского военного контингента в России. Нарастала критика позиции американской делегации на мирной конференции, ставившая под угрозу ратификацию мирного договора. Наступление белых армий весной 1919 г. в России поставило в повестку дня американской делегации вопрос о роли, которую Финляндия может сыграть в исходе гражданской войне в России. Для США возможность привлечь к борьбе с большевиками в России финские войска представляла не только прекрасную альтернативу непопулярной интервенции. Оно позволило бы повлиять и на лидеров белого движения, от которых Вашингтон добивался признания независимости национальных окраин, и отстранения от власти военных после победы в гражданской войне. Немаловажным фактором было и то, что процесс политического урегулирования в Финляндии не был завершен. Предстояло провести выборы в новый парламент, решить вопрос о форме правления и государственном устройстве. В связи с этим руководство США решило дождаться итогов первых послевоенных выборов в финский парламент, которые должны были состояться в марте 1919 г. Было решено, что США предоставят признание в случае поддержки электоратом буржуазных партий и К. Маннергейма. Если этого не произойдет, то ограничатся выражением симпатии финскому народу в его стремлении к независимости [7, р. 211]. Как только стало известно, что большинство мест в парламенте досталось представителям буржуазных партий, консул в Хельсингфорсе получил от госдепартамента распоряжение уведомить «финские власти, что США готовы признать де-факто любое правительство, установленное конституционным путем на демократической основе по итогам выборов и придерживающиеся политики неконфликтования с союзниками» [7, р. 213].
Однако Финляндия намеревалась получить обширные российские территории. Решение вопроса о Финляндии являлось частью проблемы статуса и границ всех национальных государств, возникших по периметру границ бывшей империи. Госсекретарь Р. Лансинг опасался, что признание Финляндии поставит США перед необходимостью предоставить аналогичное признание и другим частям бывшей империи [9, р. 319]. Несмотря на то, что в американском государственном аппарате не было единства мнений относительно перспектив признания финляндской независимости, президент поддержал этот шаг: «Я совершенно убежден в том, что вопрос о Финляндии стоит самостоятельно, написал он Р. Лансингу в начале мая 1919 г., - Она никогда, по правде, не была составной частью России. Она была наиболее неудобной и нежеланной ее частью, и я думаю, что действие в защиту признания Финского правительства не обяжет нас и не обременит признанием независимости других частей бывшей Российской империи, которые могли отделиться» [9, р. 404].
7 мая 1919 г. правительство США одновременно с Великобританией предоставило де факто признание правительству Финляндии. Белый дом одобрил участие финляндских войск в захвате Петрограда, отказавшись финансировать эту операцию, обсуждать вопрос о границах с Россией и признании де юре. Это решение было принято на фоне обсуждения союзниками признания правительства Колчака. Верховный правитель неоднократно заявлял, что окончательное урегулирование «финского вопроса» является прерогативой российского Учредительного собрания, созыв которого станет возможным после окончания гражданской войны. Американская делегация заблокировала все попытки союзников предоставить признание Омскому правительству. В. Вильсон поддержал включение в перечень условий, продиктованных союзниками А.В. Колчаку в июне 1919 г. пункта об обязательном признании независимости Финляндии и других национальных государств и передаче всех связанных с их статусом и границами вопросов под юрисдикцию Лиги Наций. Адмирал отверг данные условия и отказался признать соглашение Юденича-Маннергейма о совместном наступлении на Петроград.
Наступление так и не состоялось. Президентские выборы, прошедшие в Финляндии в июле 1919 г. окончились победой прогрессиста К.Ю. Столберга, отказавшегося от идеи совместных военных действий с антибольшевистскими силами. Последовавшее во второй половине 1919 г. поражение белых армий в России подвело черту под финской составляющей «русской политики» Вашингтона. К осени 1919 г. первоочередной задачей американского президента стала борьба за одобрение Конгрессом США Версальского договора. Проблема Финляндии оказалась не периферии интересов американского руководства. Неоднократные обращения финляндских дипломатов с просьбой о предоставлении признания де юре ос тавались без ответа вплоть до марта 1920 г., когда вопрос об открытии постоянной дипломатической миссии был решен Конгрессом США [4].
США предоставили Финляндии признание де юре, но отказались поддержать попытки финского руководства захватить российские территории. Для американского правительства, отказ Конгресса США ратифицировать Версальский договор явился сокрушительным провалом вильсоновской внешней политики.
Библиографический список
В этих условиях поощрение Великобританией и Францией вооруженных действий Финляндии в отношении Советской России В. Вильсон расценил как способ продолжить перекраивание карты Европы в ущерб достигнутым на Парижской конференции договоренностям. Эта позиция стала отражением двойственной и непоследовательной политики Вашингтона в вопросе о независимости национальных государств. Концепция о праве народов на самоопределение стала стимулом для финляндской политической элиты в борьбе за национальное самоопределение, однако для руководства США проблема Финляндии оставалась составной частью «русского вопроса» вплоть до конца 1919 г. Отношение к стране Суоми определялось, в первую очередь, ее военно-стратегическим потенциалом. Это способствовало тому, что для политической элиты Финляндии официальный Вашингтон в межвоенный период не смог стать основополагающим ориентиром во внутренней и внешней политике, в отличие от Германии, в которой многие финские политики продолжали видеть надежного союзника.
1. Кетола, Э. Революция 1917 года и обретение Финляндией независимости: два взгляда на проблему // Отечественная история. - 1993. - № 6.
2. Новикова, И.Н. Причины возникновения егерского движения в Финляндии в годы Первой мировой войны // Военно-исторический журнал. - 2004. - № 9.
3. Фоглесонг, С.Д. Соединенные Штаты, проблема самоопределения наций и борьба против большевиков в Прибалтике. 1918-1920 // Первая мировая война: Пролог XX века. - М., 1998.
4. U.S. - Finnish Diplomatic Relations. - Helsinki. 1999.
5. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1918. Russia. - Washington, 1932. - V. 2.
6. Confidential U.S. Diplomatic Post Records. Part 1. Russia: From Czar to Commissars, 1914-1918 / ed. by Paul Kesaris. - Princeton, 1982. -Reel 5.
7. Бекер, Р.С. Вудро Вильсон, мировая война, Версальский мир. - М.; П., 1923.
8. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States: 1919. Russia. - Washington, 1936. - V. 3.
9. The Papers of Woodrow Wilson: April 23-May 9, 1919. - Princeton, 1988. - V. 58.
Bibliography
1. Ketola, Eh. Revolyuciya 1917 goda i obretenie Finlyandieyj nezavisimosti: dva vzglyada na problemu // Otechestvennaya istoriya. - 1993. -№ 6.
2. Novikova, I.N. Prichinih vozniknoveniya egerskogo dvizheniya v Finlyandii v godih Pervoyj mirovoyj voyjnih // Voenno-istoricheskiyj zhurnal. - 2004. - № 9.
3. Foglesong, S.D. Soedinennihe Shtatih, problema samoopredeleniya naciyj i borjba protiv boljshevikov v Pribaltike. 1918-1920 // Pervaya mirovaya voyjna: Prolog XX veka. - M., 1998.
4. U.S. - Finnish Diplomatic Relations. - Helsinki. 1999.
5. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1918. Russia. - Washington, 1932. - V. 2.
6. Confidential U.S. Diplomatic Post Records. Part 1. Russia: From Czar to Commissars, 1914-1918 / ed. by Paul Kesaris. - Princeton, 1982. -Reel 5.
7. Beker, R.S. Vudro Viljson, mirovaya voyjna, Versaljskiyj mir. - M.; P., 1923.
8. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States: 1919. Russia. - Washington, 1936. - V. 3.
9. The Papers of Woodrow Wilson: April 23-May 9, 1919. - Princeton, 1988. - V. 58.
Статья поступила в редакцию 05.08.14
УДК 502.8, 904
Polyakova Ye.A., Vitovtova G.I. CHURCH-ARCHEOLOGICAL INSTITUTIONS IN RUSSIA AND THEIR SUBDIVISIONS IN THE SECOND HALF OF 19 - EARLY 20 CENTURIES. The paper contains generalized information about different types of church-archeological institutions in Russia in the second half of 19 - early 20 centuries. The establishment and development of church archeology as scientific and educational subject affected the organization of church-archeological societies, commissions and museums. The author, considering the church museums as a separate type of church-archeological institutions, presents their classification, reveals goals of their organization and functions.
Key words: church archeology, church archaeological society, church museum, preservation of monuments documenting function; educational function, research function.
Е.А. Полякова, канд. культурологии, проф. каф. истории и философии БЮИ МВД России, г. Барнаул, E-mail: elena2873@mail.ru; Г.И. Витовтова, канд. ист. наук, доц. АГАКИ, г. Барнаул, E-mail: vitovtova51@mail.ru
ЦЕРКОВНО-АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ РОССИИ И ИХ СТРУКТУРНЫЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
В статье представлены обобщённые сведения о различных видах церковно-археологических учреждений действовавших в России во второй половине XIX - начале XX веков. Становление и развитие церковной археологии как учебной и научной дисциплины повлияло на создание церковно-археологических обществ, комиссий и музеев. Автор, относя церковные музеи к отдельному, самостоятельному типу церковно-археологическо-го учреждения, выявляет цели их создания и функции, предлагает видовую классификацию церковных музеев.
