CC BY
235
^ Теория и история культуры 65
ФИЛОСОФСКОЕ УЧЕНИЕ М.М. БАХТИНА: ГУМАНИТАРНОЕ МЫШЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОГО МИРА
А. Н. Фалеев
Московский архитектурный институт (Государственная академия)
Рассматривается философская концепция М.М. Бахтина, в которой основное внимание уделено М.М. Бахтину как создателю собственной системы нравственной философии. Показывается методологическая актуальность идей М. Бахтина для этико-философского анализа современной социокультурной действительности.
Ключевые слова: монологизм, диалогизм, проблема человека, социокультурная действительность.
The following article is particular enlightening the philosophy of Mikhail Bakhtin in the context of contemporary humanitarian mentality. This article is focusing on Mikhail Bakhtin as being a creator of his own system of the moral philosophy and the methodological topicality of Mikhail Bakhtin's notions for philosophical analysis of the contemporary socio-cultural reality.
Key words: monologizm, dialogism, human issue, socio-cultural field.
Творчество М.М. Бахтина - выдающегося отечественного культуролога и философа ХХ столетия, становится как никогда более актуальным на пороге XXI века. Включая в себя разработку таких категорий и понятий, как «диалог», «человек», «смеховое видение мира» и другие, бахтиноведение представляет собой сегодня особое направление гуманитарного знания. При этом если литературно-критические, эстетические, культурологические взгляды отечественного ученого получили уже должное освещение в российской и зарубежной литературе, то о проблемах его философско-теоретического мировоззрения и следующих из методологических принципов бахтинского учения практических выводов этого никак нельзя сказать. Между тем именно последние помогают открытию новых граней в понимании современных гуманитарных проблем.
Новаторство М.М. Бахтина заключалось в переориентации философской рефлексии, переносе ее с себя на другого. Он попытался выразить наилучший способ взаимоотношения миров «я» и «другого», каковым является общение, беседа, разговор. В связи с этим для него важнейшей задачей становится выработка иной формы философствования, в которой должно быть найдено место для «я» и для «другого». «Я» у М.М. Бахтина не может существовать без «другого». Быть - значит быть для «другого» и через него для себя. Человек не может обойтись без «другого». Без «другого» он не сумеет стать самим собой. Поэтому человеческое «я» должно найти себя в «другом», находя другое в себе самом. «Другой» - это не просто другой человек, это - чужое полноправное сознание, с которым необходимо вступать во взаимные отношения, чтобы тем самым существовать.
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 3 (41) май-июнь 2011 65-69
66 ISSN 1997-0803 ♦ ВЕСТНИК МГУКИ ♦ 2011 ♦ 3 (41) май-июнь
Из-за отсутствия собственной суверенной территории, человек постоянно находиться на границе, и, заглядывая внутрь себя, он смотрит в глаза «другого». На готовности человека посмотреть на себя глазами другого, то есть со стороны, и зиждется понимание человеком самого себя как человека.
В общении каждый человек существует, как «другой для себя», и потому только в диалоге человек может раскрыться и познать себя, так как лишь «другой» позволяет ему измерить самого себя. Продуктивное общение немыслимо без понимания людьми друг друга, так как «увидеть и понять ... значит, увидеть и понять другое, чужое сознание и его мир, то есть другой субъект ... при понимании - два сознания, два субъекта» (6, с. 306).
При таком подходе человеческое отношение к миру включает в себя не только адекватность наших знаний объективной реальности, но и осмысленность наших действий, выражение субъективных реальностей -смыслов в их взаимном диалоге. Нельзя понять друг друга ни в результатах, ни в процессе, ни в основаниях деятельности, не ответив на вопрос, во имя чего эта деятельность совершается, что в ней реализуется. Смысл -это качество ценностного бытия, которое требует осмысления, понимания и которое всегда диалогично.
Под смыслом понимается содержание не просто в формально-логическом значении этого термина, а содержание, предполагающее «ответы на вопросы» в процессе понимания как превращения чужого в «свое-чужое» (6, с. 369). В таком контексте указанное содержание предстает как синоним ценности. Смысл, воспринимаемый как ценность, выступает последним основанием индивидуальной деятельности, а его реализация - нравственным измерением человеческой реальности.
В «монологическом мире» классической рационалистической философии, игнорирующей, по мысли М.М. Бахтина, «нравственно ориентированное мышление», «утверждаемые идеи» распадаются на соответствующие
определенному мировоззрению, то есть на истинные и на ложные, не укладывающиеся в его прокрустово ложе. Отсутствие диалога идей (с миром и с другими о смысле) рождает в человеке чувство отстраненности от общего развития, «состояние безвременья», непонимания смысла своего личностного существования. Отрицая равноправность точек зрения, монологизм неизбежно порождает абсолютизм одного видения, господствующего над другими точками зрения, которые в этом случае оцениваются как ошибка, отступление от общего, «единственно верного» миропонимания. История свидетельствует: идеи, вырабатываемые в отсутствие диалога различных подходов, позиций, точек зрения, становятся самоцелью, за осуществлением которых теряется жизнь отдельных людей, значимость их бытия, что открывает путь к превращению ценностей жизни и культуры в бесконечно малые величины.
Принципиальную разницу между монологическим и диалогическим мышлением философски точно выразил Ф. Розенцвейг. Он пишет, что различие между ними «...заключается не в том, что первое является молчащим, а второе - звучащим; действительное различие состоит в том, что новое мышление возникает из нужды в другом, или, что то же самое, в принятии времени всерьез. С точки зрения старого мышления, "мыслить" - это, значит, мыслить "вообще", ни для кого, то есть, ни к кому не обращаясь. С точки зрения нового мышления, я мыслю, следовательно, я говорю; говорить - это, значит, говорить с кем-то другим и мыслить для кого - то другого; причем этот другой всегда совершенно определенный другой, который в отличие от немого Всеобщего не только зритель, но и живой участник, способный ответить» (9, с. 150-151). В монологическом мире «снимаются голоса, снимаются интонации (эмоционально-личностные), из живых слов и реплик вылущиваются абстрактные понятия и суждения, все втискивается в одно абстрактное сознание - и так получается диалектика» (6, с. 352).
Теория и история культуры 67
В отличие от «монологизма», в котором нельзя услышать живых голосов, диалогизм утверждает, что «быть - значит общаться» (5, с. 338). Предельно точно суть диалогизма выражается следующей бахтинской формулой: «Пусть я насквозь вижу данного человека, знаю и себя, но я должен овладеть правдой нашего взаимоотношения, правдой связующего нас единого и единственного события, в котором мы участники...» (см.: 3; первым предложил эту формулу В.Л. Махлин (см.: Махлин В. Л. Михаил Бахтин: к философии поступка. - М. 1990. - С. 19)). В связи с этим нельзя не согласиться с мнением П.С. Гуревича, что человек в философии М.М. Бахтина «не растворяется в потоке жизни, а, напротив, служит началом философской рефлексии» (7, с. 98).
В работе «Автор и герой в эстетической деятельности» М.М. Бахтин говорит: «Чем обогатится событие, если я сольюсь с другим человеком: вместо двух стал один? Что мне от того, что другой сольется со мною? Он увидит и узнает то, что я вижу и знаю, он только повторит в себе безысходность моей жизни. Когда нас двое, то с точки зрения действенной продуктивности события важно не то, что кроме меня есть еще один по существу такой же человек (два человека), а то, что он другой для меня человек, и в этом смысле его простое сочувствие моей жизни не есть наше слияние в одно существо, но существенное обогащение события, ибо моя жизнь со-пере-живается им в новой форме, в новой ценностной категории. Продуктивность события -не в слиянии всех воедино, но в напряжении своей вненаходимости и неслиянности, в использовании привилегии своего единственного места» (6, с. 78-79).
Каждый человек смотрит на мир через призму, которую формирует язык, мировоззрение, контекст культуры, определенная парадигма и т.д. и от которой невозможно освободиться. Невозможно освободиться от самого себя или перейти полностью в ситуацию «другого». Нет возможности полной идентификации, тем не менее, остается воз-
можность сближения, благодаря которому совершается диалог (идей, сознаний, культур). Его сущность - обмен (или обогащение) смыслами - предполагает готовность и способность выразить некое содержание. Сам смысл обнаруживает себя лишь в ситуации отношения, как результат отражения в другом и понимания другого. В результате, в процессе диалога человек неприметно совершает выход за рамки самого себя, он возвышается до постижения того, что выходит за пределы его бытия.
Таким образом, диалог, предполагающий принципиальное равенство партнеров, определяет тот факт, о котором говорил Э. Гуссерль: философия всегда заключает в себе обращение человека к человеку. Диалог в этом смысле едва ли не исходный феномен философствования. Полемичность, вообще, следует признать существенной особенностью любого философствования. Привнесение момента диалогичности является следствием признания внутренне противоречивого характера философского знания, в рамках которого ни одно суждение не может рассматриваться как однозначное, лишенное своих оппозиций. Именно поэтому ни одна философская концепция не вправе претендовать на обладание окончательной истиной. Об этом должна постоянно напоминать существующая, прежде всего, для этого этика, обращение к которой способно защитить в качестве ценности «социальное» сотрудничество различных несхожих между собой позиций. Собственно, это и было реализовано М.М. Бахтиным в его философской концепции, которая с каждым годом возрастает качественно, открываясь всё новыми гранями.
В работах М.М. Бахтина философский текст нередко сочетается со страстными призывами, близкими по эмоциональности русской философии начала ХХ века, для которой всегда было характерным фиксирование внимания на этической проблематике. Ярким проявлением близости М.М. Бахтина к русской философской традиции может служить его идея ответственности каждого за свой
68 ISSN 1997-0803 ♦ ВЕСТНИК МГУКИ ♦ 2011 ♦ 3 (41) май-июнь
поступок, понимаемый предельно широко («мысль моя есть мой индивидуально-ответственный поступок») (3, с. 83). В связи с этим Р.И. Александрова справедливо замечает, что главной заботой М. М. Бахтина было «нравственно ориентированное мышление», то есть мышление ответственное (1, с. 12).
Ответственность можно трактовать как мерило долженствования. Именно в нем обнаруживается активность личности, отрицание безразличия и равнодушия по отношению к целому, к общему. Эффективность проявления «долженствования» детерминируется личностным отношением к бытию, ибо утрата ответственности характеризуется М.М. Бахтиным, как деградация поступка.
Для М.М. Бахтина, как и для всей русской философии, важна не только и не столько рефлексия сама по себе, сколько пересмотр отношения к рациональному познанию как к единственному «ключу» к окружающему миру. Такое переосмысление представляется весьма насущным для круга идей, поставленных в современной философии и связанных, прежде всего, с осознанием кризиса классического разума, с критикой норм и идеалов классической науки, науки Нового времени вообще. Связь между человеком и миром, согласно М.М. Бахтину, искажена: она стала односторонней и ограничивается в основном логическими, «рассчитывающими» формами познания, игнорируя чувственно-эмоциональные оттенки, характерные для морально-ценностного подхода. «Познание, - писал М.М. Бахтин, - не принимает этической оценённости бытия» (4, с. 46). Из-за чего культура теряет органическую связь с жизнью. «И в результате встают друг против друга два мира, абсолютно не сообщающиеся и не проницаемые друг для друга: мир культуры и мир жизни» (3, с. 82). Устранить такое противоречие возможно лишь культивированием такого отношения к действительности, которое интегрировало бы фрагменты мира, раздробленные нашим мышлением в нечто целое, обладающее ценностью для нашего «я».
Можно сказать, что бахтинский диало-гизм представляет собой одно из реальных средоточий напряженной полифонии гуманитарного мышления на пороге XXI века, основная работа которого видится не в разработке новых идей, а скорее в попытке оживить ценностные смыслы в контексте современной ситуации и приобщиться к ним. В этом отношении показательно, что сегодня ведущие философские направления все сильнее стремятся объединить свои усилия в исследовании различных проблем в интересах сохранения и развития цивилизации. «Столкновение разных умов, разных истин, несходных культурных позиций, составляющих единый ум, единую истину и общую культуру» (2, с. 137), акцентуализация самостоятельности каждого элемента целого - таково внутренне противоречивое содержание диалогической парадигмы. По мысли М. Хайдег-гера, ни одна теория не дает исчерпывающего представления об исследуемом объекте, а лишь раскрывает его под определенным углом зрения. Мир навсегда останется для нас тайной, считает философ, «.и мы не можем властвовать над ним и приказать явиться в своей полноте и несокрытости» (8, с. 143).
Современным философским знанием создан целый ряд принципиально новых подходов к миру, основанных на взаимодействии различных приемов, способов изучения действительности и подходов к ней. Кроме того, нашедшее свое отражение в главных принципах постмодернизма, современное мышление, превращая философское пространство в место, где взаимодействуют множество равноправных позиций и точек зрения, делает важнейшим способом взаимоотношений между ними не критику, а поглощающий эту критику диалог. Ценно то, что при этом различные точки зрения рассматриваются как попытки движения к единой истине своими путями. Это предполагает различные ракурсы видения проблем, неустранимую множественность взглядов на одну и ту же реальность, сосуществование гетерогенных элементов, многообразие истин. При этом отри-
Теория и история культуры 69
цается объективный критерий, устанавливающий какое-либо «неравенство» между этими истинами, какое-либо «преимущество» одной из них перед другой или другими. Никто не считает свою точку зрения по тому или иному вопросу единственно правильной. Они различны и ни одна из них не претендует на абсолютность. Как взаимодополняющие друг друга, они в своей совокупности образуют нечто, что необходимо человеку в его попытках самоопределения для того, чтобы постичь смысл своего исторического присутствия в целом и «жить исторически», то есть жить самому, но не в пустоте, а с другими и в конечном счете для других. «Нет ничего абсолютно мертвого. У каждого смысла будет свой праздник возрождения» (6, с. 373). И, по-видимому, на этой границе смыслов следует искать сегодня решение проблем начала XXI века, решение, основанное на учете тем-поральности и «человеческого измерения».
Возможно, что нынешнее внимание к имманентной бахтинской теории, его нравственной проблематике есть ненадежный со-
юзник на пути социальных трансформаций, проводимых в форме техноэкономических реформ. Но активное внедрение в сегодняшнюю культуру основополагающей ценностной ориентации на то самоценное, чем, собственно, человек живет и что составляет необходимую предпосылку полноты его бытия, является, может быть, одним из лучших средств не только от угрозы надвигающихся катастроф, вызванных человеческим стремлением использовать мир, но и против отчаяния и пессимизма в нынешнее внешне динамичное, но внутренне пустое и бессмысленное время.
М.М. Бахтин, казалось бы, обратил внимание на «дурную» неслиянность культуры и жизни. Сегодня со всей определенностью можно говорить о наличии абсурдной несли-янности морали и жизни. И, по-видимому, главная нынешняя опасность - не в стихийной безнравственности человеческих поступков, а в известном стремлении встать по ту сторону добра и зла, в забвении человека как «ценностного центра» (6, с. 128).
Примечания
1. Александрова, Р. И. Ответственность как проблема нравственной философии / Р.И. Александрова // Философия М.М. Бахтина и этика современного мира. - М., 1992.
2. Баткин, Л. М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления / Л.М. Баткин. - М., 1987.
3. Бахтин, М. М. К философии поступка / М.М. Бахтин// Философия и социология науки и техники. Ежегодник.1984-1985. - М. 1986.
4. Бахтин, М. М. Литературно-критические статьи / М.М. Бахтин. - М., 1986.
5. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М.М. Бахтин. - М., 1963.
6. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. - М., 1986.
7. Гуревич, П. С. Проблема Другого в философской антропологии М.М. Бахтина / П.С. Гуревич // М.М. Бахтин как философ. - М. 1992.
8. Хайдеггер, М. Разговор на проселочной дороге / М. Хайдеггер. - М., 1991.
9. Rosenzweig F. Das neue Denken / F. Rosenzweig // Der Mensch und sein Werk: Gesammelte Schriften. - Bd. 111.Dodrecht, etc. - 1984.
