CC BY
156
11. Психология здоровья населения в России / В. В. Гафаров, В. А. Пак и др.-Новосибирск: СО РАМН, 2002. - 254 с.
12. Слободчиков, В. И. Психология развития человека: развитие субъективной реальности в онтогенезе / В. И. Слободчиков, Е. И. Исаев. - М.: Школьная пресса, 2000.-416 с.
УДК 371,0
Г. Г. Исаев
ФИЛОСОФСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ АСИММЕТРИИ МОЗГА И ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ АСИММЕТРИИ ЧЕЛОВЕКА
Вот уже более 140 лет привлекает внимание многих специалистов, в том числе и философов, изучение проблемы функциональной межполушарной асимметрии, или латеральной специализации, больших полушарий головного мозга у человека.
После новаторских опытов с расщеплением мозга на пациентах в 60-х гг. XX столетия под руководством физиолога Роджера Сперри, началось лавинообразно нарастающее количество исследований в данной области. Сформировалась «концепция парциального доминирования полушарий» или «теория дополнительности (комплементарности) полушарий».
В общей форме, согласно этой теории, левое полушарие у людей специализируется на вербально-символических функциях, а правое - пространственно-синтетических. Теории парциального доминирования полушарий придерживаются сейчас большинство исследователей.
Различают 5 основных дихотомий полушарного доминирования у человека: вербальное - невербальное, время - пространство, анализ - синтез, последовательное и одновременное восприятие, абстрактное и конкретное восприятие.
Выяснилось также, благодаря исследованиям В. Л. Бианки, что функциональная межполушарная асимметрия не является уникальной особенностью мозга человека, а общая фундаментальная закономерность деятельности мозга позвоночных.
Предполагается, что и речь при своем возникновении в эволюции человека первоначально лишь использовала, а затем развила и качественно преобразовала уже имеющуюся у животных функциональную межполушарную асимметрию (Бианки, 1985; Морозов и др., 1988).
В литературе существуют отдельные попытки обнаружения единого принципа (парадигмы), описывающего латеральную специализацию больших
полушарий головного мозга: индуктивно-дедуктивная гипотеза, когнитивная гипотеза и др. (Бианки, 1985; Костандов, 1993).
Остановимся на пространственно-временной гипотезе асимметрии мозга и психики человека, выдвинутой Т. А. Доброхотовой и Н. Н. Брагиной.
Авторы исходят из того, что мозг как парный орган психики и сама психика представляют собой реальности, взаимосвязанные друг с другом, взаимозависимые друг от друга. Т. А. Доброхотова и Н. Н. Брагина исходят из допущения об общности факторов, опосредующих собой асимметрию функций гемисфер мозга и зависимых от них психических процессов. Этими факторами являются пространство и время и, что важно, утверждают неотрывность их опосредования друг от друга.
Таким образом, в излагаемой гипотезе пространство и время активно «участвуют» в формировании функциональной асимметрии человека, включая психическую его деятельность.
Т. А. Доброхотова и Н. Н. Брагина подчеркивают, что не только функциональное состояние мозга (асимметрия) определяют психическую деятельность, ее структуру, но и изменение содержания психической деятельности сопровождается усилением активности той или иной гемисфер мозга. Принципиально важно, что сама психическая деятельность есть самый естественный стимулятор мозга.
Внешним выражением психической деятельности является нарушение равенства (симметрии) функций правых и левых частей тела, лица, парных органов человека - индивидуальный профиль асимметрии (Исаев, 2004).
Под индивидуальным профилем асимметрии имеется в виду присущее только каждому данному индивиду сочетание моторных, сенсорных, психических асимметрий-симметрий. Именно это нарушение симметрии функций и описывается как функциональные асимметрии, или правшество (если преобладают функции правой половины) и левшество (если преобладают функции со смешанным профилем асимметрии).
Авторы гипотезы психическую асимметрию рассматривают в двух планах.
В первом она выражает собой неравенство функций полушарий мозга и формирование целостной нервно-психической деятельности. Психические процессы, зависимые от правого полушария мозга, по существу включают в себя сенсорные асимметрии. В целом они могут обозначаться как психосенсорные процессы. Они составляют основу для одного из двух главных видов познания человека - познания с помощью органов чувств с формированием чувственных образов внешнего мира и самого себя. Такое познание возможно лишь при непосредственном контакте объекта познания с органами чувств. Такому познанию доступно, следовательно, только то, что есть сейчас (в настоящем времени) и здесь (в реальном сейчас пространстве).
Психические процессы, зависимые от левого полушария, тесно соотносятся с двигательными асимметриями. Здесь уже дифференцируются психомоторные процессы.
Наиболее высокоорганизованным видом психомоторной деятельности является процесс формирования речи, собственной активной речи субъекта. Только на основе речи стало возможным формирование принципиально нового - абстрактного познания. Это означает, что человек становится способным познать то, что нет сейчас и здесь, чего он никогда в прошлом не видел, не слышал, не осязал; он приобретает способность приобщаться к общечеловеческому опыту.
Психосенсорная сфера или чувственное познание скорее максимально индивидуализированы. Психомоторная сфера и абстрактное познание, напротив, должны быть скорее унифицированы: благодаря этой второй стороне психики один человек общается с другим, понимает его.
Под психической асимметрией второго плана понимается нарушение симметрии собственно психических процессов - психосенсорных и психомоторных или чувственного и абстрактного познаний. Если в представленном выше первом плане они выглядят различными по тому, что первые зависимы от функционирования правого, а вторые - от левого полушария мозга, то во втором плане они предстают различными (вплоть до противоположности друг другу) во времени их формирования.
Психосенсорные процессы формируются в настоящем времени при постоянном сопоставлении получаемых сейчас чувственных образов с образами прошлых восприятий субъекта, развитие психомоторных процессов представляется происходящим в настоящем времени так, что их завершения вероятны только в будущем времени.
Психосенсорные и психомоторные процессы зеркально-симметричны. Но зеркально симметричны они по времени их становления: оба ряда психических процессов реализуются в настоящем времени (первые осуществляются как бы полностью, а вторые лишь начинаются), но с обращенностью в противоположные времена - прошлое и будущее (уже осуществленные образы восприятия оказываются в прошлом времени, еще не осуществленные части психомоторной деятельности могут завершится в будущем времени).
В соответствии с представленным выше Т. А. Доброхотовой и Н. Н. Брагиной пониманием человека, как резюмирующего собой развитие праволевого объекта природы, в этой гипотезе главным является новый ракурс рассмотрения функциональной асимметрии мозга, соотношений «мозг -психика» и самой психики правшей и левшей, как опосредованных пространственно-временными факторами.
Так в сознании правши нет прошлого времени вообще, самого по себе, пустого. Каждый его отрезок тесно спаян с чувственным образом лишь того события, которое происходило вне человека или в нем самом, когда тот
отрезок был настоящим временем. В сознании человека нет и чувственных образов вообще, самих по себе, не связанных с конкретным отрезком прошлого времени (и прошлого пространства). Оживляясь в сознании, чувственный образ обязательно воспроизводит отнесенность отраженного в нем (только в этом образе) события только к тому отрезку прошлого пространства и времени, в котором оно происходило.
В том отрезке человек существовал в пространстве и времени независимого от него внешнего мира; в этих пространстве и времени осуществлялась его психомоторная деятельность. Таким образом, можно бы думать, что в организации психической деятельности участвуют многие пространства и времена.
Т. А. Доброхотова и Н. Н. Брагина ставят вопрос о возможности эволюции пространства и времени, сопутствовавшей формированию человека разумного. Авторами гипотезы предполагается, что становлению человека разумного способствовала эволюция пространства и времени - появление новых, до уровня человека отсутствовавших в природе их форм, отличающихся, может быть, от пространства и времени физического мира, индивидуальных для каждого человека. Высшими по степени дифференцировки могут быть те из них, что включены в формирование психической деятельности; они могут быть несходны у правшей и левшей. Они могут быть в той степени иными, в какой у каждого левши отличается функциональная асимметрия мозга от присущей правшам. Они определяют собой и соответствующие отличия психики каждого левши.
Авторы гипотезы ставят вопрос об индивидуальных (психических) пространствах и временах правшей и левшей.
Существует, по-видимому, важные свойства индивидуальных пространства и времени, которые у левши могут быть в разной степени иными, чем у правшей. Авторы подчеркивают, что общим является то, что индивидуальное пространство и время есть только потому, что живет и психически функционирует данный конкретный правша или левша. Индивидуальное пространство предполагается самостоятельным, дополнительным к мировому, пространством, существующим наряду с ним и только потому, что есть данный конкретный человек.
Индивидуальные пространство и время не просто существуют на фоне пространства и времени внешнего мира, а определенным - присущим только данному правше и левше - образом соотносится с ним.
Т. А. Доброхотова и Н. Н. Брагина ставят заключающее допущение данной гипотезы - психика правши и левши выражает собой свойство пространства и времени мозга каждого из них.
Психология восприятия времени человеком или субъективное осознание времени - тема многих исследователей. Психолог Б. И. Цуканов выявил параметры временной длительности психологического настоящего, которые
существуют у каждого человека и порождают собственный субъективный ход переживаемого времени. Оказалось, что индивидуальная единица времени (индивидуальная длительность психологического настоящего) имеет свои параметры по которым можно разделить людей на три группы (1-типы): «спешащие», «медлительные», «точные», которые по опросникам Г. Айзенка коррелируются с различными типологическими группами. Б. И. Цуканов сопоставил распределение показателей темперамента людей, как экстраверсия - интроверсия (Е - Ь) и стабильность - нейротизм (8 -14) с 1-типами. Выяснилось, что в сплошном спектре 1-типов есть три критические точки: И= 0,8 с, 12=0,9 с, 13=1 с, в которых показатели Е - Ь и 8 - N терпят разрыв и меняют направление. Далее автор сопоставляет обнаруженные типологические группы с четырьмя темпераментами: в диапазоне 0,8 с < X < 0,9 с, оказываются индивиды сангвиноидной группы, а справа, в диапазоне
0,9 с < г < 1 с - индивиды меланхолоидной группы. Диапазон 0,7 с < 1 < 0,8 с занимает холероидная группа, а диапазон 1 с < 1 < 1,1 с - флегматоидная группа.
По утверждению Б. И. Цуканова в крайней холероидной группе находятся наиболее «спешащие» 1 - типы. Среди них самым «спешащим» будет индивид с 1 = 0,1 с. Он живет в сильно спрессованном времени, ощущает острый его дефицит в жизни, устремлен в будущее. Время ему кажется летящим и за ним нужно успевать. Любая задержка вызывает агрессию. Даже само время воспринимается как препятствие на пути в будущее. Легко узнать в нем признаки, «безудержного» типа по И. П. Павлову, или чистого холерика, по Гиппократу.
В сангвиноидной группе также находятся «спешащие» индивиды. Наиболее ярким представителем этой группы будет индивид с 1 = 0,8 с. Для него время бежит, поэтому времени всегда мало. Он испытывает субъективный цейтнот из-за того, что не все успевает, постоянно куда-то опаздывает. Будущее для него прекрасно, и его хочется поскорее увидеть. Но чем больше он спешит, тем меньше успевает. В нем нетрудно узнать «живой» тип по Павлову, или сангвиника по Гиппократу.
В меланхолоидной группе, по мере продвижения вправо, ее представители все меньше будут испытывать субъективное переживание движущегося времени и ощущение его дефицита (при условии, что никто не мешает). И, наконец, у индивида с 1 = 1 с время, образно говоря, стоит. Это уникальное явление субъективной неподвижности времени возникает, видимо, потому, что собственное значение 1 синхронизировано с объективной единицей измерения времени. Люди такого типа малоподвижны и заторможены во времени. Если их избавить от внешних изменений (что реально, конечно, невозможно), то ход времени для них перестает существовать. У них стойкий интерес к прошлому, а будущее всегда тревожит, ведь что-то должно случиться,
что-то может произойти. Павлов назвал таких людей представителями «тормозного» типа, а Гиппократ - чистыми меланхоликами.
Для представителей флегматоидной группы время движется. Но так как у них X > 1 с, то идет оно медленно и равномерно. От этой медлительности и размеренности хода времени они получают удовольствие. В жизни времени всегда хватает, имеется даже его избыток. В будущее спешить незачем, оно «само придет», а вот прошлое привлекает своей прочностью, надежностью, выверенностью. Нетрудно увидеть в этом типе «спокойного» труженика, по Павлову, или чистого флегматика, по Гиппократу.
Из рассмотренных отношений к времени представителей разных групп, Б. И. Цуканов делает вывод, что субъективная относительность хода времени зависит от величины t - типа, и находит этому явлению следующее объяснение. В психологии восприятия времени установлено, что количество пережитого времени определяется не самой длительностью, а числом изменений, которые происходят за данное время. Если события часты, то, кажется, что времени прошло много, а если редки, то мало. Этот фундаментальный факт, как утверждает Б. И. Цуканов, был получен в самых различных опытах.
Как отмечает Б. И. Цуканов, каждый из четырех классических чистых типов является крайним в своей группе. Из них два (сангвиник и меланхолик) представляют собой своеобразную границу на которой заканчивается группа и начинается следующая. Исходя из этого Б. И. Цуканов говорит о четырех типологических группах и пяти чистых типах темперамента. Пятый, дополнительный, чистый тип можно назвать «равновесным». Он разделяет сангвиноидную и меланхолоидную группу, через него проходит ось симметрии. Самая интересная особенность этого типа в том, что его представитель не ориентирован ни в будущее, как индивиды сангвиноид-ной и холероидной групп, ни в прошлое, как индивиды меланхолоидной и флегматоидной. Он живет настоящим, а время для него идет, но не очень быстро, и в жизни его почти хватает. «Равновесный» тип как бы находится на условном нуле, сочетая в себе признаки сангвиноидной и меланхолоидной групп.
Автор исследования делает вывод, что индивидуальная единица времени является информативной величиной в познании психических функций человека. Время в психике выступает универсальным параметром, который заложен в нас самих, в нашем X - типе, в функциях нашего мозга. Подлинным измерителем нашего времени служит X - тип, а не часы, которые человечество придумало лишь для согласования хода объективного и индивидуального времени.
Таким образом, исследование Б. И. Цуканова подтверждает эвристическую ценность гипотезы Т. А. Доброхотовой и Н. Н. Брагиной. Это с одной стороны, а с другой логически ставит вопрос о параметрах протяженности
трехмерного пространства психологического настоящего. Ибо, если есть некоторая временная длительность, то есть и некоторая пространственная протяженность. Согласно гипотезе Т. А. Доброхотовой и Н. Н. Брагиной это пространство психически индивидуально.
Американский антрополог Эдуард Т. Холл был одним из родоначальников в области изучения пространственных потребителей человека, и в начале шестидесятых годов ввел термин «проксимика» (от слова proximity -близость). Его исследования в этой области иривели к новому пониманию наших взаимоотношений с другими людьми.
По утверждению Аллана Пиза размеры личной пространственной зоны социально и национально обусловлены. Размеры личной пространственной территории человека среднеобеспеченного социального уровня в принципе одинаковы и можно разделить на 4 четкие пространственные зоны: интимная зона (от 15 до 46 см), личная зона (от 46 см до 1,2 м), социальная зона (от 1,2 м до 3,6 м), общественная зона (более 3,6 м).
Аллан Пиз отмечает также, что сельские жители, обычно имеют очень большие потребности в личном пространстве, достигающем 9 метров. Эти люди предпочитают не здороваться за руку, а лучше на расстоянии помахать друг другу рукой. У городских жителей их личная «воздушная оболочка» составляет 46 см, и именно на это расстояние протягивается кисть руки от тела при рукопожатии. Люди, выросшие в районном городе, где плотность населения невысокая, могут иметь «воздушную оболочку» до 1,2 метра в радиусе или более.
Хотя автор и утверждает, что размеры личной пространственной зоны обусловлены социальными и национальными факторами, нельзя отбрасывать и психическую обусловленность. Если допустить, что рукопожатие между двумя людьми как «одномоментное» действие, то различные пространственные расстояния необходимые для рукопожатия, видимо, будут отражать параметры протяженности пространства психологического настоящего. Таким образом, при определенном допущении, в реальном известном метрическом пространстве у одного субъекта осуществятся несколько рукопожатий, у другого - рукопожатие может и не состоится.
Следует отметить, что индивидуальное психическое пространство не тождественно размером личной пространственной территории. Индивидуальное психическое пространство, возможно, «простирается» на десятки, сотни и тысячи километров.
В связи с этим отметим, что еще в 1895 г. Дан постулировал даже локализацию в правом полушарии «географического центра», целью которого является хранение «оптических образцов местности аналогично зоне Брока в левом полушарии как центра речи» (В. Л. Бианки, 1985).
Выявление Б. И. Цукановым индивидуальной длительности психологического настоящего позволяет по-новому осмыслить «глобальную типологию К. Г. Юнга» об экстравертированных и интровертированных типах (Р. Р. Кашапов, 2002).
Становится очевидным соотнесенность сангвиников и холериков к экс-травертированным типам, а меланхоликов и флегматиков - к интроверти-рованным типам (К. Айслер-Мертц, 2001, А. В. Батаршев, 2002).
Таким образом, гипотеза Т. А. Доброхотовой и Н. Н. Брагиной дает возможность новой попытки осмысления «старого» вопроса об отношении души и тела (проблемы психофизического) - несомненно, несет эвристический потенциал для учения о выражении (психологии выражения), подтверждая тем самым учение метафизики выражения о принципиальной данности и возможности выражения душевного и духовного через недушевное (тело).
Библиографический список
1. Айслер-Мертц, К. Язык жестов / Кристиана Айслер-Мертц. - Пер. с нем. К. Давыдовой. - М.: ФАИР - ПРЕСС, 2002. С. 32, 38.
2. Батаршев, А. В. Темперамент и свойства высшей нервной деятельности. Психологическая диагностика. - М.: ТЦ Сфера, 2002. С. 21.
3. Бианки, В. Л. Асимметрия мозга животных. - Л.: Наука, 1985. - 295 с.
4. Брагина, Н. Н., Доброхотова Т. А. Функциональные асимметрии человека. -2-е изд. переработ. и доп. - М.: Медицина. 1988. - 240 с.
5. Доброхотова, Т. А., Брагина, Н. Н., Левши. - М.: Издательство «Книга, и т. д.», 1994. -232 с.
6. Исаев, Г. Г. Индивидуальный профиль асимметрии и особенности психологической характеристики человека / Духовно-нравственное воспитание учащейся молодежи: Сборник научных трудов. - Москва-Чебоксары: Чувашгоспедунивер-ситет им. И. Я. Яковлева, 2004. С. 120-130.
7. Кашапов, Р. Р. Типология личности, или какие мы разные. - М.: АСТ-ПРЕСС Книга, 2002. С. 3-25.
8. Костандов, Э. А. Когнитивная гипотеза полушарной асимметрии эмоциональных функций человека // Физиология человека, том 19, № 3, 1993. С. 5-15.
9. Морозов, В. П. и др. Восприятие речи: Вопросы функциональной асимметрии мозга. - Л.: Наука, 1988. - 135 с.
10. Пиз, Аллан. Язык телодвижений. - Новгород: Издательство «Ай Кью», 1992. С. 33-50.
И. Цуканов, Б. И. Время в психике человека // Природа, 1989, № 4. С. 82-90.
