CC BY
56
ПРАВО И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
УДК 342.5 Н.В. КЕШИКОВА
ББК Х67.4 кандидат юридических наук, доцент Байкальского государственного
университета экономики и права, г. Иркутск
e-mail: [email protected]
ФИЛОСОФСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ПОЗНАНИЯ ПРИНЦИПОВ ПОРЯДКА ФОРМИРОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ
Дается философское обоснование принципов порядка формирования государственных органов, в ходе которого осуществляется тезисный анализ основных подходов по вопросу понимания и интерпретации общефилософской категории «принцип». Предлагается собственное видение категории «принцип» в рамках неосубстанционального подхода с опорой на плюралистическую позицию и определяются место и роль принципов порядка формирования государственных органов в науке конституционного права.
Ключевые слова: принцип; онтологическое основание; порядок формирования; государственные органы.
N.V. KESHIKOVA
PhD in Law, Associate Professor, Baikal State University of Economics and Law, Irkutsk
e-mail: [email protected]
PHILOSOPHICAL FOUNDATION OF COGNITION OF PRINCIPLES OF STATE BODIES’ FORMATION PROCEDURE
The article presents the philosophical foundation of principles of formation procedure of state bodies and thesis analysis of the main approaches to the cognition and interpretation of general philosophical category of «principle». The author gives her own interpretation of the category «principle» within neo-substantive approach using pluralistic viewpoint and determines the place and the role of the principles of state bodies' formation procedure in the science of constitutional law.
Keywords: principle; ontological foundation; formation procedure; state bodies.
Среди проблемных областей науки конституционного права важнейшей представляется концептуализация философско-методологических основ порядка формирования государственных органов. Постижение закономерностей и особенностей развития такого порядка на философско-мировоззренческом уровне посредством наивысшей степени абстрагирования и познания приближает нас к пониманию самой сути и смысла институционализации государственных органов, воспроизводства государственно-организованного общества, транзита национальной государственности в нем и одновременно по большому счету «способствует определению теоретико-методологических программ предотвращения и минимизации глобальных угроз и системных рисков современности» [23, с. 3]. А выработка концептуальных ос-
нов порядка формирования государственных органов на таком уровне немыслима без обоснования руководящих начал его становления, развития и функционирования. Именно принципы, заложенные в основу становления, развития и функционирования государства, права и иных государственно-правовых явлений общества, их система и иерархия являются фундаментальной политико-юридической основой подобных явлений, политикоправовой природой их совершенствования в ходе модернизации национальной государственности и трансформации государственноорганизованного общества в целом.
Перед наукой конституционного права постоянно возникают новые задачи и проблемы, решение которых призвано обеспечить адекватное отражение государственно-правовой действительности в системе конститу-
© Н.В. Кешикова, 2012
ционно-научных понятий. Тем не менее, в ней есть так называемые «вечные» вопросы, изучением которых занимается не одно поколение ученых. Можно сказать, что проблема принципиальных основ порядка формирования государственных органов относится к их числу. В этом ключе весомое значение приобретает истинное понимание природы принципов вообще. Еще римлянам была известна сентенция: «Principium est potissima pars cuiuque rei» («принцип есть важнейшая часть всего») [12]. Средневековые авторы утверждали, что, если мы владеем принципом, всякая творческая работа возможна, даже легка, и идет правильным ходом, методически, давая в результате если не шедевры, то хорошие, достойные произведения [7].
Как известно, философские основания науки выражают принципы, содержащиеся в каждой науке (и наука конституционного права не является исключением). Именно они, в частности, свидетельствуют о научности знаний [6, с. 21]. В силу чего исходным началом нашего исследования является аксиома, что каждое политико-правовое явление, включая и порядок формирования государственных органов, покоится на определенных исходных началах — принципах. А «любая новая идея, чтобы стать либо постулатом, либо принципом, выражающим новый идеал и норматив научного познания, должна пройти через процедуру философского обоснования» [39].
В древности сложилось понятие «архэ». В древнегреческом языке термин «архэ» употреблялся в своем основном значении — «начало». А если быть точным, то в дофилософском словоупотреблении «архе» есть отправная точка, начало чего-либо в пространственном или временном смысле. Изначальное представление о принципе («архэ») ввел Анаксимандр. Мысль Анаксимандра обратилась к поискам такого начала всего, которое само по себе не имеет начала. Первоначало Анаксимандр называл апейроном. Это — нечто беспредельное, безграничное, бесконечное [22, с. 12]. Аристотель впервые дал семантическое описание «архе» в «Метафизике» [4], в содержании которого он различал эпистемологические начала («начала, исходя из которых доказывают» «научные» начала) и онтологические начала («начала сущности») [Там же], где начала познания часто выступают как синонимы «исходных
посылок», «постулатов», «аксиом» [16] («начала — выводы — посылки» [4]). Поэтому для Аристотеля принцип — это первопричина. В свою очередь Декарт свои сомнения и выход из них формулирует в «Первоначалах философии» следующим образом: «...Если мы станем отвергать все то, в чем каким бы то ни было образом можем сомневаться, и даже будем считать все это ложным, то хотя мы легко предположим, . что мы сами, думающие об этом, не существуем: ибо нелепо признавать то, что мыслит, в то самое время, когда оно мыслит, не существующим. Вследствие чего это познание: я мыслю, следовательно, существую, есть первое и вернейшее из всех познаний, встречающееся каждому, кто философствует в порядке. И это — лучший путь для познания.; ибо, исследуя, что же такое мы, предполагающие ложным все, что от нас отлично, мы увидим совершенно ясно, что к нашей природе не принадлежит ни протяжение, ни форма, ни перемещение, ничто подобное, но одно мышление, которое вследствие того и познается первее и вернее всяких вещественных предметов, ибо его мы уже знаем, а во всем другом еще сомневаемся» [11]. Таким образом, Декартом был найден первый твердый пункт для построения его миросозерцания — «cogito ergo sum («Я мыслю, следовательно, существую»), не требующая никакого дальнейшего доказательства основная истина нашего ума. От этой истины уже можно, по мнению Декарта, пойти далее к построению новых истин. Через достоверность мысли и бытия мыслящего существа он идет к достоверности бытия вещей [35]. Следовательно, принцип для Декарта есть самоочевидная основа всякого мышления и познания.
В отечественной дореволюционной науке применительно к принципам государственного права А.С. Алексеев подчеркивал, что на юридических принципах покоится государственная жизнь культурных народов [1, с. 5]. В свою очередь в советской отечественной философии понятие «принцип» не имело универсального, единообразного значения. Не удивительно, у философии есть свой особый предмет: принципы, основания, начала бытия, его познания, мыслительной деятельности. Понятия, категории, принципы, законы и теории философии так же, как и других наук, развиваются, подвергаются критике,
отвергаются, уточняются и т.п. Словом, философия есть свободная и универсальная область человеческого знания. Она есть постоянный поиск нового [28, с. 11].
В нашем контексте новации советского философского знания проявляются в различных интерпретациях понятия «принцип», объединяемых нами в определенные подходы. Первый подход — эмпирический, он предполагает узкую технико-прикладную трактовку данного понятия как основной мысли, теоретической идеи, выводимой из эмпирической основы познания (опыта, фактов), либо основывается на понимании принципа как процесса познания явления на эмпирическом уровне. Так, О.М. Сичивица утверждает, что принцип есть обобщение фактов, благодаря чему может использоваться при построении теории как основная ее мысль. В противном случае идеей теории его назвать нельзя [27, с. 77]. Другие ученые видят обслуживающую роль принципов-понятий в ином свете. Например, С.Е. Зак считает принципами «основополагающие понятия, позволяющие объединить законы и категории той или иной научной дисциплины в единую систему знаний» [13, с. 21].
Второй, наиболее распространенный подход — субстанциональный (лат. substantia — то, что лежит в основе) [17; 32]. Он помогает выявить первооснову, первопричину принципа в аспекте внутреннего единства всех форм его проявления и саморазвития в объективной реальности. Сообразно указанному подходу в представлениях о принципе как об основном начале, на котором построена какая-либо научная теория, и как об определенной методологической или нормативной установке, правиле и постулате [9, с. 81-82] заложен широкий смысл. Еще одна интерпретация философского определения принципа сводится к тому, что он представляет собой центральное понятие, основание системы, обобщающее положение, распространяемое на все явления той области, из которой данный принцип абстрагирован [36, с. 382].
Третий подход — гносеологический, согласно которому в наиболее широком смысле, на уровне наивысшей степени абстракции принцип позиционируется в качестве закона науки и научного познания. О.М. Сичивица утверждает, что любой принцип есть закон науки, поскольку в нем выражаются существенные и необходимые отношения действи-
тельности. «Всякий принцип выражает фундаментальную закономерность, в связи с чем наиболее общие и важные законы нередко называют принципами» [27, с. 77]. Д.П. Горский рассматривает понятия «принцип» и «закон» как тождественные понятия, поскольку достаточно ясной логической базы для такого различения он не видит [10, с. 194]. Его мысль развивает Г.И. Рузавин: «Законы науки вместе с другими принципами, утверждениями и гипотезами представляют определенную систему, построенную на основе некоторой иерархии, согласно которой менее общие по форме и логически более слабые по содержанию законы выводятся из законов более общих и логически более сильных» [26, с. 177]. По нашему мнению, здесь налицо подмена понятия «закон науки» понятием «принцип». Хотя принципы очень схожи с категориями «закон» и «закономерность» [19, с. 136], в них «отражается все наиболее важное, решающее, принадлежащее процессам, явлениям соответствующей действительности, но природа их возникновения и содержание различно» [29, с. 97-98]. Поэтому «нельзя растворять принципы в иных положениях» [24, с. 72, 126]. Принцип — это такая научная категория, которая имеет свое собственное отличное от понятия «закон науки» абстрактное значение и теоретико-прикладной смысл.
Чтобы определение понятия принципов порядка формирования государственных органов было методологически состоятельным, оно должно основываться и на современном понимании общефилософской категории — принцип. Следует заметить, что поиск философской, онтологической основы категории «принцип» в науке не прекращается и поныне. Первопричина этого состояния научных представлений — отсутствие методологически обоснованного подхода к пониманию самой категории «принцип» [33, с. 21-24; 40]. С одной стороны, в современной философии, базирующейся на догмах советской науки, под принципом (от лат. ргіпсіріит — основа, начало) классически понимается исходное, не требующее доказательств, положение теории (то же, что аксиома или постулат) [31], а также исходный пункт, первооснова [37, с. 363]. С другой — современное философское знание есть знание принципиально интерпретационное, так как новое философское знание всегда является результатом интерпретации.
Интерпретация, в свою очередь, предполагает диалогическое отношение познающего субъекта с особым предметом, выделяемым из исторического, культурного, бытийного и событийного контекстов с учетом специфики последних. Рост философского знания, его новизна, неустранимая (по принципиальным соображениям, касающимся природы философии) плюралистичность обеспечиваются интерпретационной природой философского знания [15, с. 8-9] и объективным характером развития исследуемых ею объектов (природы, человека и общества). Преодоление тотального господства одной доктрины в рассмотрении принципов — это не только идеологическое, но и методологическое требование в духе постмодернизма, когда приоритет должен быть отдан диалогу и взаимодействию различных учений [20, с. 236].
Плюралистичность знаний о принципах проявляется в новых их интерпретациях. Так, принципы формулируются в системе понятий, которые вырабатываются в практической деятельности цивилизаций и во многом определяются конкретными условиями [5, с. 48]. Кроме того, принципы относят к философским основаниям науки, обосновывающим как идеалы и нормы науки, так и содержательные представления научной картины мира, а также обеспечивающим включение научного знания в культуру [39]. Предлагается еще один вариант понятия «принцип», где он трактуется не только основным, исходным положением какой-либо теории, но и руководящей идеей или ведущим правилом деятельности, основой устройства или действия различных механизмов, в том числе и социальных [25, с. 77]. Мы привели здесь лишь малую толику примеров современных попыток интерпретации понимания категории «принцип». Однако совершенно очевидно, на наш взгляд, следует признать многообразие позиций, объединив их в рамках неосубстанционального подхода с опорой на плюралистическую позицию. Категория «плюрализм» используется в двух основных значениях: во-первых, в онтологическом, бытийном значении как множественность субстанций самого бытия [30]. Изначально такая позиция вытекает из плюралистического подхода к трактовке самого понятия «субстанция». У философов плюралистической ориентации субстанции признаются самостоятельными началами, обладающими относительным ха-
рактером самостоятельности, который определяется местом, занимаемым субстанцией в иерархии бытия. Они не перестают быть центрами силы и деятельности, оказываясь реальными причинами того, что происходит в физическом и духовном мире. Примерно такую трактовку субстанции дает — с известными оговорками — Аристотель [8]. В отличие от всех остальных категорий, являющихся предикатами субстанции, субстанция есть самостоятельное бытие, она «не сказывается ни о каком подлежащем и не находится ни в каком подлежащем» [3]. С логической точки зрения субстанция есть субъект всех своих предикатов, с онтологической — субстрат, реальный носитель свойств и предпосылка отношений. В отличие от непредикативной первой сущности, обычно именовавшейся субстанцией, вторую, служившую предикатом первой, было принято называть чистой сущностью (essentia) [8]. Эти и подобные им идеи, накопленные к тому времени, нашли в определенной мере свое отражение и развитие в теории Г.В. Лейбница. Исходя из качественного многообразия мира, Г.В. Лейбниц приходит к заключению о наличии множества субстанций (вещей), носителями силы (энергии) которых являются монады — «единицы» бытия [18, с. 247-271]. Следовательно, по большому счету Г.В. Лейбниц исходит из плюрализма субстанций [38]. В наше время Г. Робинсон выделяет два способа понимания философской категории «субстанция» — общий и специальный [41; 42]. В первом случае философское понятие «субстанция» соотносится с греческим «ovaia», что означает «сущее», переводимое латинским substantia, т.е. «нечто, что стоит под- или в основе вещей». Согласно родовому смыслу, субстанцией в данной философской системе будут те вещи, которые являются фундаментальными сущностями для реальности. Другое употребление данного понятия — специального назначения, и некоторые философские теории признают его, а некоторые нет. Тем не менее, согласно этой трактовке субстанции — это отдельные свойства основной сущности [14].
Как мы видим, плюрализм в познании и понимании категории «принцип» в рамках неосубстанционального подхода возникает неизбежно, и к этой проблеме «необходимо «встать лицом», разработать новые основания и понятия, иначе осмысливающие то, что
традиционно оценивалось как релятивизм, но, по сути дела, отражало «человеческое измерение» познания» [20, с. 236] проблемы понимания категории «принцип».
Второе значение плюрализма предполагает существование и признание множественности концепций по проблеме понимания принципов, т.е. так называемый концептуальный плюрализм [30]. С опорой на позиции Л.А. Мике-шиной, признавшей продуктивность «принципа диалогизма и многоголосия» в познавательной деятельности, и Л.Н. Столович с его «системным плюрализмом» [Там же] полагаем необходимым для выработки плюралистического онтологического основания в понимании принципов соединить позитивно-рациональное зерно знаний в данной области, выработанных в ходе различных его интерпретаций в рамках неосубстанционального подхода.
На микроуровне (на примере конкретных принципов порядка формирования государственных органов) в рамках «системного плюрализма» такое соединение предполагает, во-первых, согласиться с П.Е. Недбайло в том, что принципы отражают объективные свойства явления, обусловленные закономерностями развития данного общества, всей гаммой исторически присущих ему интересов, потребностей, противоречий и компромиссов различных классов, групп и слоев населения [21]. Например, процесс становления, содержательного наполнения и функционирования принципов порядка формирования государственных органов обусловлен объективными закономерностями развития общества и человека, юридического познания и мышления, а установление, системное оформление и назначение этих принципов детерминировано уровнем и степенью завершенности институционализации (а впоследствии трансформации или модернизации) государства и политико-правовой системы в целом, возможностями и потребностями государственного строительства, правового регулирования, юридической практики.
Во-вторых, обобщение наиболее типичного в порядке формирования государственных органов в виде его принципов настоятельно требует обозначить в определении их понятия природу данного порядка и содержательные представления о нем как явлении политикоправовой системы общества, а также дать методологическое и нормативистское обос-
нование гносеологического и регулятивного начала указанного порядка. Что побуждает нас обратиться к классическому субстанциональному подходу в понимании принципов данного порядка.
Кроме того, нельзя не учитывать тот факт, что принципы порядка формирования государственных органов формируются и оформляются в ходе развития юридического знания и в процессе юридического мышления в системе политико-правовых понятий и конституционно-правовых категорий, которые в свою очередь вырабатываются в практической политико-юридической деятельности конкретного общества и государства на основе исторически сложившихся, а также легитимированных и легализованных ими этнонацио-нальных и цивилизационно-культурных кодах, архетипах. Этот факт привлекает наше внимание к гносеологическому и культурологическому аспектам исследуемой проблематики.
Таким образом, следует, на наш взгляд, в рамках неосубстанционального подхода с опорой на плюралистическую позицию трактовать категорию «принцип» как те-оретизированное «обобщение наиболее типичного» [2; 29, с. 97-98], в котором, с одной стороны, выражается природа явления и содержательные представления о нем, а также заключается методологическое и нормативистское обоснование его гносеологического и регулятивного начала, определяющего систему ценностей мировоззрения определенного общества (государства) и обеспечивающего включение знаний о нем в их культуру; а одновременно с другой — категорию «принцип» следует рассматривать в качестве онтологического основания науки в целом, определяющего содержательные представления научной рациональности.
Принципы порядка формирования государственных органов, в свою очередь, вне зависимости от того, соглашаются с этим или не соглашаются сами участники споров о принципах в целом, всегда определяли — прямо или косвенно — как систему ценностей мировоззрения (в нашем случае политикоюридического), и при этом неважно, научное оно или практическое. А недооценка ими онтологического начала в принципах, стремление придумать научный мир без них, т.е. «миры без онтологий», наконец, стремление растворить эту проблематику в бесконечно
слоящихся «мыслеанализах» чревато не только утратой самого нерва онтологического видения реальности мира (и политико-правовой сферы как неотъемлемой его составляющей), но и опасностью элиминации самого философского способа постижения [34] политикоправовых явлений общества, включая порядок формирования государственных органов.
Поэтому принципы порядка формирования государственных органов по праву следует отнести к онтологическим основаниям науки
конституционного права, обосновывающим как ее политико-правовые идеалы и нормы, так и содержательные представления юридической рациональности в сфере понимания порядка формирования государственных органов в научной картине мира, а также одновременно обеспечивающим включение политико-юридического научного знания о нем в политикоправовую культуру конкретного общества (государства) и определенной цивилизации.
Список использованной литературы
1. Алексеев А.С. Русское государственное право: конспект лекций. М., 1897.
2. Арендаренко А.В. К вопросу о месте и роли принципа социальной справедливости в системе принципов российского права [Электронный ресурс] // Право и жизнь. 2009. № 133 (7). URL: http://www.law-n-life. ru/arch/133/133-2.doc.
3. Аристотель Категории [Электронный ресурс]. URL: http://www.philosophy.ru/library/aristotle/kat/ kategorii.html.
4. Аристотель Метафизика [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/POEEAST/ARISTOTEL/metaphiz.txt
5. Архипкин В.Г., Тимофеев В.П. Естественно-научная картина мира: учеб. пособие. Красноярск, 2002.
6. Борисова Е.М., Джохадзе Н.И. Философия: учеб.-практ. пособие. М., 2007.
7. Виолле-ле-Дюк Эжен Эмануэль. Жизнь и развлечения в средние века / пер. с фр. М.Ю. Некрасова. СПб., 1997.
8. Гайденко П.П. Субстанция: в 4 т. М., 2000-2001.
9. Голованов В.Н. Законы в системе научного познания. М.,1970.
10. Горский Д.П. Проблемы общей методологии науки и диалектической логики. М., 1966.
11. Декарт Р. Первоначала философии: соч.: в 2 т.: пер. с лат. и фр. М., 1989. Т. 1.
12. Демичев А.А. Позитивистская классификация принципов гражданского процессуального права Российской Федерации // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. № 7. С. 5-10.
13. Зак С.Е. Принципы и основные законы материалистической диалектики. М., 1974.
14. Измайлов Г.В. Проблема субстанции в философии Лейбница: дис. ... кан. философ. наук. М., 2005.
15. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание: науч. изд. М., 1991.
16. Лебедев А.В. Архе // Новая философская энциклопедия: в 4 т. М., 2000-2001.
17. Леванюк А.Н. Субстанция // Грицанов А.А. Всемирная энциклопедия: Философия. М., 2001.
18. Лейбниц Г.-В. Опыт рассмотрения динамики о раскрытии и возведении к причинам удивительных законов, определяющих силы и взаимодействие тел: соч.: в 4 т. М., 1982. Т. 1.
19. Ленин В.И. Конспект книги Гегеля «Наука логики» // Полн. собр. соч. Т. 29. С. 77-218.
20. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997.
21. Недбайло П.Е. Объективное и субъективное в праве: к итогам дискуссии // Правоведение. 1974. № 1. С. 14-25.
22. Опёнков М.Ю. История философии: курс лекций. Архангельск, 1999.
23. Орлов М.О. Социальная динамика: философско-методологические основания дискурсивного управления в условиях глобализации: автореф. дис. . д-ра филос. наук. Саратов, 2009.
24. Остроумов Г.С. Правовое осознание действительности. М., 1969.
25. Пылин В.В. Избирательное и референдумное право РФ. СПб., 2003.
26. Рузавин Г.И. Методы научного исследования. М., 1975.
27. Сичивица О.М. Методы и формы научного познания. М., 1972.
28. Спиркин А.Г. Философия: учеб. 2-е изд. М., 2006.
29. Стремоухов А.В. Человек и его правовая защита: Теоретические проблемы. СПб., 1996.
30. Столович Л.Н. О системном плюрализме // Вопросы философии. 2000. № 9. С. 46-56.
31. Суворов О.В. Принцип // Новая философская энциклопедия: в 4 т. М., 2000-2001.
32. Тарнас Р. История западного мышления. М., 1995.
33. Уткин В. А. Понятие «принцип отрасли права» и его значение для дискуссии о самостоятельности исправительно-трудового права // Вопросы повышения эффективности борьбы с преступностью. Томск, 1979. С. 21-24.
34. Философия науки: вып. 14: Онтология науки / отв. ред. А.Н. Павленко. М., 2009.
35. Философский рационализм и учение о методе Рене Декарта [Электронный ресурс]. URL: http:// prepod.info/ru/article/filosofskij-racionalizm-i-uchenie-o-metode-rene-dekarta/.
36. Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. 5-е изд. М., 1987.
37. Философский энциклопедический словарь / Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблева, В.А. Лутченко. М., 1997.
38. Философия: учеб. / под ред. Г.В. Андрейченко, В.Д. Грачева. Ставрополь, 2001.
39. Фролов И.Т. Введение в философию: учеб. пособие для вузов / авт. кол.: Фролов И.Т. и др. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2003.
40. Чубраков С.В. К вопросу о философском содержании категории «принцип» в уголовно-исполнительном праве // Вестник Томского государственного университета. 2010. № 334. Май. С. 99—101.
41. Robinson H. Substance // The Stanford Encyclopedia of Philosophy. 2004. URL: http://stanford.library. usyd.edu.au/archives/win2004/entries/substance/.
42. Robinson H. Dualism // The Stanford Encyclopedia of Philosophy / E. N. Zalta (ed.). 2006. URL: http:// plato.stanford.edu/entries/dualism/.
Referenses
1. Alekseev A.S. Russkoe gosudarstvennoe pravo: konspekt lektsii. M., 1897.
2. Arendarenko A.V. K voprosu o meste i roli printsipa sotsial'noi spravedlivosti v sisteme printsipov rossiiskogo prava [Elektronnyi resurs] / / Pravo i zhizn'. 2009. № 133 (7). URL: http://www.law-n-life.ru/arch/133/133-2.doc.
3. Aristotel' Kategorii [Elektronnyi resurs]. URL: http://www.philosophy.ru/library/aristotle/kat/kategorii.html.
4. Aristotel' Metafizika [Elektronnyi resurs]. URL: http://lib.ru/POEEAST/ARISTOTEL/metaphiz.txt
5. Arkhipkin V.G., Timofeev V.P. Estestvenno-nauchnaya kartina mira: ucheb. posobie. Krasnoyarsk, 2002.
6. Borisova E.M., Dzhokhadze N.I. Filosofiya: ucheb.-prakt. posobie. M., 2007.
7. Violle-le-Dyuk Ezhen Emanuel'. Zhizn' i razvlecheniya v srednie veka / per. s fr. M.Yu. Nekrasova. SPb., 1997.
8. Gaidenko P.P. Substantsiya: v 4 t. M., 2000-2001.
9. Golovanov V.N. Zakony v sisteme nauchnogo poznaniya. M.,1970.
10. Gorskii D.P. Problemy obshchei metodologii nauki i dialekticheskoi logiki. M., 1966.
11. Dekart R. Pervonachala filosofii: soch.: v 2 t.: per. s lat. i fr. M., 1989. T. 1.
12. Demichev A.A. Pozitivistskaya klassifikatsiya printsipov grazhdanskogo protsessual'nogo prava Rossiiskoi Federatsii // Arbitrazhnyi i grazhdanskii protsess. 2005. № 7. S. 5—10.
13. Zak S.E. Printsipy i osnovnye zakony materialisticheskoi dialektiki. M., 1974.
14. Izmailov G.V. Problema substantsii v filosofii Leibnitsa: dis. ... kan. filosof. nauk. M., 2005.
15. Kuznetsov V.G. Germenevtika i gumanitarnoe poznanie: nauch. izd. M., 1991.
16. Lebedev A.V. Arkhe // Novaya filosofskaya entsiklopediya: v 4 t. M., 2000-2001.
17. Levanyuk A.N. Substantsiya // Gritsanov A.A. Vsemirnaya entsiklopediya: Filosofiya. M., 2001.
18. Leibnits G.-V. Opyt rassmotreniya dinamiki o raskrytii i vozvedenii k prichinam udivitel'nykh zakonov, opredelyayushchikh sily i vzaimodeistvie tel: soch.: v 4 t. M., 1982. T. 1.
19. Lenin V.I. Konspekt knigi Gegelya «Nauka logiki» // Poln. sobr. soch. T. 29. S. 77—218.
20. Mikeshina L.A., Openkov M.Yu. Novye obrazy poznaniya i real'nosti. M., 1997.
21. Nedbailo P.E. Ob'ektivnoe i sub'ektivnoe v prave: k itogam diskussii / / Pravovedenie. 1974. № 1. S. 14—25.
22. Opyonkov M.Yu. Istoriya filosofii: kurs lektsii. Arkhangel'sk, 1999.
23. Orlov M.O. Sotsial'naya dinamika: filosofsko-metodologicheskie osnovaniya diskursivnogo upravleniya v
usloviyakh globalizatsii: avtoref. dis. ... d-ra filos. nauk. Saratov, 2009.
24. Ostroumov G.S. Pravovoe osoznanie deistvitel'nosti. M., 1969.
25. Pylin V.V. Izbiratel'noe i referendumnoe pravo RF. SPb., 2003.
26. Ruzavin G.I. Metody nauchnogo issledovaniya. M., 1975.
27. Sichivitsa O.M. Metody i formy nauchnogo poznaniya. M., 1972.
28. Spirkin A. G. Filosofiya: ucheb. 2-e izd. M., 2006.
29. Stremoukhov A.V. Chelovek i ego pravovaya zashchita: Teoreticheskie problemy. SPb., 1996.
30. Stolovich L.N. O sistemnom plyuralizme // Voprosy filosofii. 2000. № 9. S. 46—56.
31. Suvorov O.V. Printsip // Novaya filosofskaya entsiklopediya: v 4 t. M., 2000—2001.
32. Tarnas R. Istoriya zapadnogo myshleniya. M., 1995.
33. Utkin V.A. Ponyatie «printsip otrasli prava» i ego znachenie dlya diskussii o samostoyatel'nosti ispravitel'no-
trudovogo prava // Voprosy povysheniya effektivnosti bor'by s prestupnost'yu. Tomsk, 1979. S. 21—24.
34. Filosofiya nauki: vyp. 14: Ontologiya nauki / otv. red. A.N. Pavlenko. M., 2009.
35. Filosofskii ratsionalizm i uchenie o metode Rene Dekarta [Elektronnyi resurs]. URL: http://prepod.info/ru/
article/filosofskij-racionalizm-i-uchenie-o-metode-rene-dekarta/.
36. Filosofskii slovar' / pod red. I.T. Frolova. 5-e izd. M., 1987.
37. Filosofskii entsiklopedicheskii slovar' / E.F. Gubskii, G.V. Korableva, V.A. Lutchenko. M., 1997.
38. Filosofiya: ucheb. / pod red. G.V. Andreichenko, V.D. Gracheva. Stavropol', 2001.
39. Frolov I.T. Vvedenie v filosofiyu: ucheb. posobie dlya vuzov / avt. kol.: Frolov I.T. i dr. 3-e izd., pererab. i dop. M., 2003.
40. Chubrakov S.V. K voprosu o filosofskom soderzhanii kategorii «printsip» v ugolovno-ispolnitel'nom prave // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. 2010. № 334. Mai. S. 99—101.
41. Robinson H. Substance // The Stanford Encyclopedia of Philosophy. 2004. URL: http://stanford.library. usyd.edu.au/archives/win2004/entries/substance/.
42. Robinson H. Dualism // The Stanford Encyclopedia of Philosophy / E. N. Zalta (ed.). 2006. URL: http:// plato.stanford.edu/entries/dualism/.
