CC BY
63
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2017. № 1
Л.Ю. Корнилаев*
ФИЛОСОФСКИЙ ПРОЕКТ ЭМИЛЯ ЛАСКА
В статье представлены предпосылки, описание и основные положения «логики философии» Э. Ласка. Изложена биография немецкого философа, проанализирована библиография посвященных ему работ. Представлены базовые идеи логики философии Ласка, а именно интерпретация коперниканского переворота Канта, выделение сферы значащего как отдельной области познания, введение понятия «логосимманентность», общая классификация категорий философии как «наукоучения».
Ключевые слова: Э. Ласк, логика философии, категории, теория познания.
L.Yu. K o r n i l a e v. The philosophical project of Emil Lask
The article presents the premises, description and basic tenets of Emil Lask's logic of philosophy. It is set forth the biography of the German philosopher, and available bibliography is analyzed. The underlying ideas of Lask's philosophical project are outlined here, including Lask's interpretation of the Copernican revolution of Kant, putting the sphere of the meaning as a special field of knowledge, setting the concept of «logos-immanent» as the highest category, general classification of categories of philosophy as the doctrine of science (Wissenschaftslehre).
Key words: E. Lask, logic of philosophy, categories, epistemology, doctrine of science.
В современной немецкоязычной и англоязычной истории философии можно обнаружить большое количество специальных трудов по исследованию наследия Э. Ласка. Количество монографий и защищаемых диссертаций последнего двадцатилетия показывает наличие исследовательского интереса к его творчеству. Эти работы посвящены, главным образом, реконструкции его философского проекта, выявлению связей его философии с философским горизонтом эпохи рубежа XIX—XX вв. Творчество Ласка интересно тем, что он стал в некотором роде пограничной фигурой в философии, несмотря на свою непродолжительную жизнь. Взяв самое ценное у своих учителей, принадлежащих философскому направлению неокантианства, Ласк смог найти собственный путь в философии. Исходя из посылок неокантианства, Ласк соединил многие линии развития современной ему философии, он находился,
* Корнилаев Леонид Юрьевич — аспирант кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: 8 (909) 676-47-30; e-mail: kornhist@mail.ru
если можно так сказать, на философском перекрестке своей эпохи. При рассмотрении связей между неокантианством, феноменологией и философской герменевтикой Ласк является «недостающим звеном», исследование которого помогает получить более связную картину развития философии в Германии начала ХХ в.
В библиографии, посвященной Э. Ласку, можно выделить три периода, три всплеска интереса к изучению его философии. Первый период относится к годам, следующим за смертью философа, когда проводится первое осмысление и анализ его наследия. Здесь стоит выделить работы непосредственного ученика и впоследствии издателя собрания сочинений Ласка — Э. Херригела (E. Herrigel), несколько диссертаций и статей двадцатых годов (I. Dal, A. Diwo, F. Kreis, G. Pick). Следует выделить еще несколько работ, опубликованных после Первой мировой войны, в которых отдельные части посвящены Ласку (G. Gurvitch, R. Kynast, E. Landmann-Kalisher, P. Wust), а также работы юристов (E. Kaufmann, K. Larenz). Кроме того, к этому же периоду относятся многочисленные рецензии на основные произведения Ласка («Логика философии и учение о категориях» и «Учение о суждении»).
Второй период связан с рубежом 60—70-х гг., когда издаются три крупные монографии (K. Hobe, O. Begus, H. Sommerhäuser), а также ряд статей (W Szilasi, R. Malter, N. Altwickler).
Третий период связан с повышением интереса к творчеству Ласка в 1990-2000-е гг. Среди немалого количества рецензий, диссертаций особенно выделяются несколько монографий и статей (U. Glatz, S. Nachtsheim, R. Hofer, A. Przylebski, S.G. Crowell, M. Borda).
В современных исследованиях творчества Э. Ласка можно выделить три актуальных направления исследования. В первую очередь это взаимоотношение Ласка и неокантианской традиции. В основных работах Ласка дается своеобразная интерпретация копер-никанского поворота Канта, много обсуждавшегося в неокантианстве (эта тема станет отправной точкой «Логики философии»). Кроме того, в этом направлении могут быть интересны исследования взаимоотношений Ласка со своими непосредственными учителями — Г. Риккертом и В. Виндельбандом и выявление именно неокантианского содержания в его философии. Эта тематика разрабатывается в труде H. Sommerhäuser, в котором исследуются вопросы влияния на Ласка Г. Риккерта. Из работ, посвященных раннему этапу творчества Ласка, выделяется монография Р. Хофера (Hofer R. «Gegenstand und Methode»), в которой автор анализирует, главным образом, первую диссертацию Ласка о Фихте, а также детально обсуждает тему философии истории. Кроме того, можно
отметить главы некоторых работ (K. Hobe, A. Spinelli, T. Beiser, G. Oakes), где речь идет о первых текстах Ласка.
Вторым актуальным направлением исследования можно считать анализ взаимоотношений Э. Ласка и Э. Гуссерля. Ласк и Гуссерль переписывались в период 1910—1913 гг. Переписка началась после издания «Логических исследований» Гуссерля. Ласк выслал Гуссерлю свою «Логику философии», в ответ Гуссерль отправил Ласку «Философию как строгую науку». Вопрос взаимного влияния Гуссерля и Ласка требует серьезного изучения. На данный момент этой теме посвящена статья двух исследователей (Schuhmann K., Smith B. «Two Idealisms: Lask and Husserl»). Важной работой, в которой проводится анализ и сравнение трансцендентальной логики Ласка и феноменологии Гуссерля, является монография С. Кроу-элла (S.G. Crowell).
Третьим направлением в исследовании философии Ласка становится прояснение его влияния на становление философии М. Хай-деггера. В этой связи можно выделить статью Т. Кизиля (Kisiel T. «Why students of Heidegger will have to read Emil Lask?»). В ней, как и в своей монографии, посвященной Хайдеггеру, автор поднимает вопрос о влиянии философии Ласка на Хайдеггера. Исследовав работы Ласка, а также ранние рукописи Хайдеггера, Кизиль обнаружил преемственность, связанную с выделением дорефлексивного уровня познания, что, на его взгляд, позволяет лучше понять ранние этапы становления хайдеггеровской философии. Тема соотнесения и сравнения философской системы Ласка с Хайдеггером поднимается также в работах других авторов (M. Fehér, S.G. Crowell, G. Imdal).
Кроме того, важно выделить ряд работ, посвященных Ласку, вышедших на итальянском языке (C. Tuozzolo, F. Masi, D. Petrella, A. Spinelli).
Что касается русскоязычных исследований философии Ласка, то в этой области обнаруживается значительный пробел. Специальных трудов, посвященных его философии, найти не удается. Однако следует выделить главу в книге «Этика Фихте» (1914) русского философа начала XX в. Б. Вышеславцева, в которой значительная часть уделена проблеме иррационального в философии Э. Ласка. Вышеславцев критически рассматривает учение Ласка. Глава очень ценна в том смысле, что она написана в период работы самого Ласка. Обзорно упоминается Ласк в книге еще одного русского философа начала XX в. Б.В. Яковенко.
Из современных работ можно отметить диссертацию Н.С. Соколовой, посвященную баденской школе неокантианства, в которой одна из частей отводится исследованию философии Э. Ласка.
Кроме того, Н.С. Соколова опубликовала несколько статей, а также перевод «Die Lehre vom Urteil».
В русскоязычных историко-философских исследованиях Ласк фигурирует в качестве второстепенной фигуры, но при этом нельзя сказать, что о нем совсем ничего не написано. Авторы, исследующие творчество Риккерта, Виндельбанда, Хайдеггера, Лукача, так или иначе упоминают и Ласка или посвящают ему отдельные главы. Следует также сказать о словарных статьях о Ласке Т.И. Ойзермана и И.А. Михайлова. С биографической точки зрения очень ценны воспоминания русского философа Ф.А. Степуна. Общая тенденция в русскоязычных исследованиях такова, что фигура Э. Ласка всегда предполагается как самостоятельная и заслуживающая внимания, но специальных трудов по «Логике философии» пока не появилось.
Творческая биография Э. Ласка
Эмиль Ласк родился 25 сентября 1875 г. в Вадовице — маленьком городе в австрийской Галиции на юго-западе от Кракова. Его родители были немецкоговорящими евреями из провинции По-зен, которая располагалась на севере Германии. Отец — совладелец бумажной фабрики, а мать — домохозяйка, посвятившая всю жизнь воспитанию детей. У Эмиля были две сестры — Берта и Хелена. Берта Ласк станет известна как коммунистическая писательница.
В 1885 г. семья переселяется в г. Фалькенберг (Бранденбург), где отец возглавил маленькую бумажную фабрику. Отец хотел, чтобы его дети получили немецкое воспитание. Рядом в соседнем городе Фраенвальд-на-Одере Ласк посещал городскую гуманистическую гимназию, которую осенью 1894 г. закончил с аттестатом зрелости.
На следующий год в летнем семестре он поступает во Фрайбургский университет. Сначала записывается на юридический факультет. Но позже начинает заниматься философией, которой увлекался со школы. Об этом есть запись в анкете, которую он составлял по случаю своей габилитации: «Сначала поступил на юридический факультет, с намерением заниматься философией, которой увлекался с детства» [U.B. Glatz, 2001, S.13].
Уже в начале своей учебы во Фрайбурге Ласк испытал влияние профессора Г. Риккерта, под руководством которого позднее будет написана первая диссертация. C Риккертом Ласк общался до самого конца жизни и поддерживал научные и дружеские контакты. Об этом свидетельствует их переписка, сохранившаяся в Гейдель-
бергском университете. В обеих главных работах Ласка присутствуют многочисленные ссылки на Риккерта.
Кроме лекций Риккерта, Ласк слушал во Фрайбурге курс А. Риля по философии, курс М. Вебера по национальной экономии.
В 20 лет Ласк по совету своей сестры становится протестантом, тогда как в его родительском доме исповедовался иудаизм.
После года службы в армии Ласк решает продолжить свою учебу в Страсбурге в зимнем семестре 1896/1897 гг. Там он посещает занятия по политической экономии Г. Кнаппа и по философии Т. Циг-лера. Важной для этого периода стала встреча с В. Виндельбандом, который впоследствии станет его вторым учителем.
C 1898 до 1901 г. Ласк вернулся во Фрайбург, где под руководством Риккерта готовил свою диссертацию «Идеализм Фихте и история». Риккерт отзывался о диссертации Ласка как об очень самостоятельной и зрелой, в отличие от остальных работ, написанных под его руководством [E. Lask, LdPh, Bd. 1, S. VIII—IX].
В 1901—1904 гг. Э. Ласк отправляется в Берлин заниматься «позитивным правом». В результате этих занятий он пишет свою «Философию права», которая будет опубликована в юбилейном сборнике, посвященном Куно Фишеру. С этой работой Ласк проходит габилитацию под руководством В. Виндельбанда. Уже в 1903 г. Виндельбанд пригласит Ласка в Гейдельберг.
К. Хобе в своей монографии предлагает делить творчество Эмиля Ласка на три периода. [К. Hobe, 1968, S. 1—3]. С этим делением нельзя не согласиться. Первый период объединяет работы, изданные с 1902 по 1905 г. В это время основное внимание уделяется истории философии и философии права, а также появляются исследования по философии науки. Сюда входит диссертация Ласка о Фихте и габилитационная работа по философии права. Далее наступает трехлетний перерыв, в течение которого Ласк ничего не публикует.
В 1908 г. к III Международному философскому конгрессу он подготовил небольшое выступление «Существует ли примат практического разума в логике?» Эта статья открывает самый плодотворный этап в творчестве Ласка. В этот период он становится профессором Гейдельбергского университета и публикует две свои самые объемные работы — в 1910 г. «Логику философии» и через год «Учение о суждении». Кроме того, в эти годы издается несколько его рецензий. В «Логосе» 1910/1911 гг. Ласк публикует небольшую рецензию на книгу Бергмана и Готтарда о Больцано. В 1913 г. в «Логосе» выходит рецензия на второе издание «Границ естественнонаучного образования понятий» Риккерта, а также рецензия на «Логику» Зигварта, переизданную Майером. Больше он
ничего не публиковал. В зимнем семестре 1911/1912 гг. им были написаны лекции о Платоне. После завершения «Учения о суждении» Ласк начал разрабатывать общую картину своей философской системы, но она так и осталась незаконченной. Второй период творчества Ласка характеризуется сдвигом к проблематике теории познания и логики.
Третий, совсем короткий, период творчества Ласка составляют два текста, которые готовились им для «Логоса». Этот период начинается с первой статьи 1913 г. и заканчивается в августе 1914 г. работой над второй статьей. Позднее эти тексты будут обработаны издателем Херригелем и опубликованы под названиями «К системе логики», «К системе философии», «К системе наук» в третьем томе Собрания сочинений.
В августе 1914 г. Ласк уходит добровольцем на фронт. После недолгой гарнизонной службы в Виттенберге он в феврале 1915 г. отправляется на восточный фронт в Карпаты. Эмиль Ласк, будучи унтер-офицером пехотного полка, 25 мая 1915 г. был убит в бою в Галиции недалеко от своей родины. Многие с большой болью восприняли эту потерю. Сохранились дневниковые записи Г. Рик-керта и жены Макса Вебера Марианны, с которыми Ласк был в близких дружественных отношениях.
Русский философ Ф. Степун в 1902—1910 гг. изучал философию в Гейдельбергском университете. Там он познакомился с Э. Ласком. В Первую мировую войну они воевали по разные стороны фронта. В своих письмах Степун оставил ценные воспоминания, где, осознавая всю бессмысленность войны, с большим сожалением отзывался о смерти Ласка: «Это у нас! А там, у немцев, убит Ласк. Это ужасная, в сфере философии, быть может, роковая, потеря. Он был крайне странный и глубоко оригинальный человек. Небольшой, сутулый, с опущенной и слегка на сторону склоненной, как бы к чему-то прислушивающейся головой, весь какой-то напряженный и нудящийся. В нем все было крайнею противоположностью легкости и радости. Его отношение к философии было роковою присужденностью к ней. Он любил только философию, но эта любовь при всей своей продуктивности была в известном смысле безблагодатна. Он страшно мучился ею. Она заставила его отказаться от той пышности и того богатства многомотивной жизни, соблазн которой жил у него в душе. Она надломила непосредственность его воли к личному счастью. Она заперла его одного, без прислуги, в его маленькую квартиру на одной из самых по весне благоуханных улиц Гейдельберга.
Когда он думал, он ходил на цыпочках, дабы не спугнуть своей нарождающейся мысли. В это время его правая рука каким-то су-
дорожным движением старалась не то что-то схватить, не то что-то отстранить от себя, а тяжелый взор больших, темных, еврейских глаз неподвижно повисал в пустоте. Особенно же характерна была его манера говорить: взойдя на кафедру, он вначале долго молчал; в эти минуты лицо его застывало в египетской неподвижности; затем по лицу пробегала какая-то скорбная тень: (то была мука мысли, принуждаемой войти в звуки и образы слов; наконец, у него раздвигались усы (усы как у Ницше), раскрывались толстые, почти негритянские губы, и лишь много позднее с громадным трудом, разжимались крепко стиснутые зубы. Первые слова он выталкивал с громадным трудом, но затем он начинал говорить все углубленнее, страстнее и вдохновеннее. Его лекции были бесконечно изощрены. Он запечатлевал в изумительно находимых им словах не то, чтобы мысли, но как бы заревые отблески будущих мыслей. Он говорил со страшною пластичностью о царстве невидимых истин; он был визионером логических схем — и эти схемы цвели у него в мозгу с яркостью каких-то фантастических цветов, пролетали над ним в образах, фантастических птиц...
Насколько я слышал. Ласк убит во время большого немецкого наступления от Горлицы к Сану. Тело его не найдено» [Ф. Степун, 1926, с. 152-154].
Философский проект Э. Ласка
«Логика философии» — это самоназвание философского проекта Э. Ласка. Проект подразумевал под собой построение мета-философской, метанаучной системы, или наукоучения, которое должно было бы стать основой и научного, и философского познания. Логика философии — философский проект, появившийся на перекрестке эпох и под влиянием целого ряда философских обстоятельств. Для того чтобы понять, на какой почве Ласк начинает выстраивать свою систему, необходимо прояснить круг основных философских влияний, которые он испытывал. Первым и основным таким кругом становится Баденская школа неокантианства. На первом и последующих этапах работы Ласк находился под непосредственным влиянием своих учителей Риккерта и Виндельбан-да. На момент активной фазы его творчества уже были изданы многие важные труды Риккерта («Der Gegenstand der Erkenntnis», 1892; «Die Grenzen der naturwissenschaftlichen Begriffsbildung», 1896; «Kulturwissenschaft und Naturwissenschaft», 1899) и Виндельбанда («Präludien», 1884, 1911; «Geschichte der Philosophie», 1882; доклад «Beiträge zur Lehre vom negativen Urteil», 1884; статья «Vom System
der Kategorien», 1900), с которыми Ласк был хорошо знаком. В работах философа имеются многочисленные отсылки на эти тексты.
Э. Ласк далеко не всегда принимает точку зрения своих учителей, а зачастую вступает в полемику с ними. Можно выделить следующие группы проблем, которые были для него актуальны и имели особое значение исходя из его изначальной принадлежности к Баденской школе неокантианства: понимание философии как учения о ценностях; проблема ценностной индивидуальности, а вместе с ней проблема основания и методологии исторической науки; выделение и систематика сферы значащего (Gelten) исходя из разделения Г. Лотце на Seiendem и Geltendem; интерпретация ко-перниканского поворота Канта; вопрос иррационального; проблема категорий; проблема суждения.
Концентрация Ласка на разработке системы логики философии как наукоучения хорошо вписывается в общую тенденцию эпохи, в которую он работал, и соответствует базовой установке неокантианства понимать философию как гносеологическое учение о методе. Направление для развития подобного учения о методе Ласк воспринимает у Баденской школы неокантианства, в частности у Риккерта, возводившего всю логику познания к понятию «ценность». Ласк под руководством Риккерта писал свою диссертацию о Фихте, и этим можно объяснить то, что он пришел к теме разработки философии как наукоучения. «Риккерт в своей основополагающей для теории познания работе "Предмет познания" задал направление на исследование трансцендентных значимо-стей [Gelten], обособленных и скрытых, полагая при этом понятие ценности [Wertbegriff] центральным понятием логики» [E. Lask, LdPh, 2003, Bd.2, S. 14-15].
В зрелой фазе творчества Ласка интерес переключается на теоретическую философию. Во многом это связано с выходом в 1900/ 1901 гг. «Логических исследований» Гуссерля. Кроме того, большое содержательное влияние на развитие учения Ласка оказали «Логические исследования» Э. Гуссерля, который настаивал на том, что философия должна быть строгой наукой. Как уже было упомянуто, после того как Ласк отправил Гуссерлю свою «Логику философии», Гуссерль в ответ вместе с приглашением приехать к нему высылает свою «Философию как строгую науку» [K. Schumann, B. Smith, 1993, S. 448-466].
Таким образом, проблематика логики философии Ласка основана на кантовских принципах - принципах, заложенных в неокантианском философском направлении, а также на ранних феноменологических разработках Гуссерля.
Обе главные работы Ласка — «Логика философии» и «Учение о суждении» — являются подготовительными к широкой переработке общей системы логики и философии вообще, на что автор неоднократно указывал. Более того, они обе выхватывают только отдельную проблему в проекте общей системы. В то же время вся система Ласка имеет довольно строгую структуру. Эта структура предполагала самое широкое деление на чистую систематическую философию и прикладную систематическую философию. Чистая систематическая философия в свою очередь делилась на логику, этику и эстетику. Ласк успел разработать только логику, которая у него подразделялась на объективную и субъективную. Первой посвящена «Логика философии», второй — «Учение о суждении».
План системы логики философии Ласка соотносим и сравним с системами других неокантианцев. Так, например, у Г. Когена в «Системе философии» также предполагалась разработка логики чистого познания, а вся система философии имела деление на логику, этику, эстетику. Схожесть систем философии обусловлена общими предпосылками, исходящими из системы критической философии Канта.
Э. Ласк писал своей сестре: «Хотя результатом моей работы должна стать общая система философии, я буду рад, если привнесу что-то к общей системе логики. Но философская логика — это не школьная логика, которая предполагается без связи с другими философскими науками. Отсюда следует, что логика, которой я буду заниматься, есть логика философского познания» [U.B. Glatz, 2001, S. 20]. Впоследствии Ласк таким образом обозначит свою цель: «Мы утверждаем, что, поскольку не-сущее ничуть не менее есть нечто, чем сущее, то наряду с логическим исследованием бытийного познания как равноценная ветвь теоретической философии должна полагаться "теория познания" философского познания. Одним словом, нам требуется логика философии» [E. Lask, LdPh, 2003, Bd.2, S. 23].
Э. Ласк принимает фундаментальное различие «бытие-значимость» (Sein-Gelten), введенное Г. Лотце, и концентрирует внимание на прояснении области значащего (ценностного) (Geltende). Исходя из общей тенденции Баденской школы неокантианства, Ласк сосредоточивает внимание на мире ценностей. Априорная структура, пронизывающая мир, имеет ценностный характер. В свою очередь, этот мир ценностей — это не отдельный мир, противостоящий сущему, а определенная перспектива сущего. Значащее — это аспект сущего. Внутри сущего обнаруживается значащее в том смысле, что предмет, данный в опыте, уже несет в себе отпечаток сферы значащего. Таким образом, Ласк трансформирует представ-
ление о ценностях Г. Риккерта, лишая ценности их обособленного (от сущего) трансцендентного статуса.
Для современной Ласку эпохи характерно вытеснение проблемы ценностей в сферу нечувственного, т.е. несуществующего. А если так, то для нас было бы неважно, имеет ли то, что «значит», структуру или нет, ибо структура несуществующего не может ни на что влиять. Из-за того, что значащее принадлежит сфере нечувственного, мы якобы можем игнорировать его структуру. Ласк с этим не соглашается. После преодоления дуализма феноменального и ноуменального нечувственное значащее оказывается лежащим в самой основе действительного сущего, чувственного.
Однако при этом Ласк утверждает, что ценностное не исчерпывает всю сферу нечувственного. На этом Ласк выстраивает свою критику метафизики. Главная ошибка метафизики состоит в том, что значащее гипостазируется в сверхчувственное и сводится к логическим значениям.
С разделением Sein и Gelten для Ласка становится возможным обособление нечто вообще (Etwas überhaupt), которое и будет являться последним (letzten) объектом познания. Это разделение, в свою очередь, делит все познание на философское (Geltungser-kennen) и нефилософское (Seinerkennen).
Gelten — это не аспект субъективности. Оно носит характер транссубъективности, субъектной трансцендентности. На место метафизики сверхчувственного необходимо поставить философию значащего (Geltende). Для этого надо определить, где проходит граница между значащим и сверхчувственным. Нужно убрать мнимые метафизические проблемы. Философия ценностных значений должна заявить о себе и ясно определить, как она соотносится с чувственным и сверхчувственным. «Сфера не-чувственного [Nichtsinnlichen] распадается на две области — сверхчувственного [Übersinnlichen] и значащего [Geltenden]. Сферу значащего, чтобы отличить ее от сверхчувственного, можно назвать нечувственным [Unsinnlichen]. <...> Сверхчувственное следует называть сверхсущим или сверхдействительным, и соответственно значащее следует обозначать как не-сущее и недействительное. Не-сущее [Unseiende] образует тогда вместе со сверхсущим полусферу не-сущего [Nichtseiende], которой противостоит сфера чувственно-сущего» [ibid., S. 10].
All des Denkbaren, «всё мыслимое», исходя из принятого разделения Лотце, должно быть разделено на Sein, которое определяется как «пространственно-временная чувственно-воспринимаемая масса содержаний», и противостоящее ей Gelten, которое, напротив, вневременное и внепространственное. Особенностью логики философии Ласка станет понимание Gelten не как аспекта субъек-
тивности, а как имеющего характер транссубъективности транс-цендентно-субъективного.
По мнению Ласка, со времен Платона существовал дуализм, разделяющий мир на чувственную сферу физических объектов и нечувственную сферу идей. Все метафизики прошлого строились как системы знаний об этой сфере сверхчувственного. В современную эпоху, уверен Ласк, это разделение феноменального и ноуменального миров полностью утратило силу.
Первоначально Ласк обращается к разъяснению и выявлению основы философской рефлексии вообще. Это было необходимо для того, чтобы вообще можно было приблизиться к постижению сущности философии. «Философская рефлексия имеет своей задачей анализировать свои базовые принципы и проникать в их первоначала, которые в "жизни", в непосредственно окружающей нас действительности встречаются нам как слившиеся друг с другом, как смесь. Уже Платон определял действительность, в которой мы живем, как поток становления, как нечто промежуточное, смешанное. В тысяче вариантов имен и значений воспроизводится выраженный Платоном дуализм, теория двух сфер. Этот дуализм есть в таких противоположностях, как чувственное и сверхчувственное, воспринимаемое и умопостигаемое, явления и истинная действительность, явление и идея, материя и форма, материя и дух, конечность и бесконечность, условность и безусловность, эмпирическое и сверхэмпирическое, относительное и абсолютное, природа и разум, природа и свобода, временное и вечное» [ibid., S. 5].
Первоначально догматизм подобного рода был воплощен у Платона. Он заключался в гипостазировании понятийности в особую метафизическую предметность, хотя нельзя забывать, что ее «реальность» не имела ничего общего с «реальностью» чувственных вещей [ibid., S. 13—14]. В кантовском разделении на вещь в себе и явление сохранился остаток этого догматизма. Ближе ко времени Ласка появляется теория двух миров Лотце. Догматизм, как считает Ласк, сохраняется у Больцано и у Гуссерля. Они понимают истину в качестве истины «сверх» предмета, без отождествления истины и предмета.
По мнению Ласка, мир форм и мир материи — это не разные миры, а несамостоятельные элементы единой логически структурированной предметной действительности. Исходя из этого положения, теория двух миров является догматичной. Дуальные теории ошибочно допускали два разделенных мира, в то время как есть только два различных элемента одного мира [ibid., S. 45].
В «Логике философии» срединное место занимает интерпретация коперниканского поворота Канта. Отталкиваясь от него, Ласк
формулирует цель своей логики философии, состоящую в перенесении учения о категориях со сферы познания бытия (мира, данного в опыте) на область философского познания. Ласк говорит, что коперниканский поворот лежит «в основе всех конструкций его логики философии» [ibid., S. 25]. В «Учении о суждении» он утверждает, что «кантовский коперниканский поворот образует поворотный пункт в общем развитии теоретической философии и логики» [E. Lask, LvU, 2003, Bd.2, S. 286].
В чем же состояло своеобразие интерпретации Ласком копер-никанского переворота Канта? «Смысл коперниканского тезиса состоит в том, что теперь реальность, предметность и причинная связь рассматриваются лишь как теоретическое содержание и ничего более. Мы вовсе не довольствуемся этим, полагая, что так обстоит дело лишь с односторонних теоретико-познавательных логических "точек зрения". Напротив, c обнаружением теоретического ценностного характера бытия, предметности и действительности открывается их сущность, и нет никакой точки зрения, с которой они могли бы являться иначе» [E. Lask, LdPh, 2003, Bd.2, S. 30—31]. Ласк имел в виду отказ от дуализма мира явлений и мира вещей в себе. Согласно Ласку, оба мира встречаются в предмете. Кантовская классификация категорий отрицается. Единственное, что остается несомненным, — это то, что категории есть априорные формы явлений опыта. Для Ласка, как и для всех неокантианцев, ключевым остается вопрос источников и основания этих категорий.
Известно, что Кант искал априорное в эмпирической науке. Естествознание как наука обосновывалось через учение о категориях. Ласк же утверждает, что трансцендентальные категории следует искать не только в эмпирическом, но и в теоретическом познании. Так же, как кантианская трансцендентальная философия исследует познание бытия, она должна себя саму подвергнуть трансцендентально-философскому критическому анализу. Таким образом, Ласк стремится расширить кантовское учение о категориях и распространяет применение категорий на сферу значащего. Подобную мысль можно рассматривать как общую для всей Баденской школы неокантианства. «При этом определяющей для нового времени была кантовская догма — непознаваемость нечувственного, сужение Кантом категориального содержания до сферы чувственно-воспринимаемого, заключение теоретической спекуляции в границы "метафизики природы". Кант был уверен, что нужно довольствоваться познаваемостью действительности и природы чистым разумом, лишь в познании чувственной полусферы бытия он полагал позитивную часть критики разума. В таком сужении познавательной и, как следствие, категориальной проблематики за Кан-
том как основателем критицизма следовала в целом позднейшая, так или иначе ориентированная на Канта теория познания. Считается само собой разумеющимся, что теория познания есть только теория познания бытия, а учение о категориях, по крайней мере то, что касается "конститутивных" категорий, может быть только учением о категориях бытия» [ibid., S. 21—22].
Э. Ласк представляет коперниканский поворот не как отношение познающего трансцендентального субъекта и предмета, а как отношение между трансцендентальной формой и предметом. То есть на место кантовского трансцендентального субъекта ставится трансцендентальная форма. Таким образом, получается, что не трансцендентальный субъект оформляет предметность, а предметность уже оформлена, охвачена трансцендентальными формами. «Таким образом, речь идет вовсе не об отношении между познающим субъектом и предметом, не о субъект-объектной двойственности, а об отношении между трансцендентально-логическим содержанием познания и предметом» [ibid., S. 29].
Логика философии подразумевает обращение коперниканского поворота к самому себе и переориентацию учения о категориях Канта на сферу значащего. Через распространение коперниканского поворота на сферу значащего Ласку удастся выявить дотеоретическую структуру предмета, данного в опыте.
В основе философского проекта Ласка лежит признание необходимости существования дорефлексивного этапа познания. Он настаивает на том, что любому познанию предшествует наличие определенных форм. Форма — основное понятие логики философии Ласка, фундаментальная сущность философии в целом и отдельно теоретической философии. Кроме того, форма — это основное понятие логики, на котором строятся все остальные понятия и вся система логики в целом. Под теоретической философией Ласка понимается логика и философское познание значащего. Логическую форму понимают как категорию. Так, теоретическая философия в этом смысле — учение о категориях. Согласно Ласку, каждое познание имеет свои специфические категории. Наряду с кантовским учением о категориях чувственно-воспринимаемого мира, данного в опыте, есть также категории у философского познания нечувственного (Nichtsinnliche), одним из главных будет тезис о том, что наряду с логикой бытия (Seinslogik) есть логика философии (Logik der Philosophie). Формы, или категории, являются, по мнению Ласка, изначальной ступенью в познании. В отличие от кантовских категорий, распространяющихся на область бытия, имеются формы сферы нечувственного, сферы значащего, которые являются формами форм, или формами первого порядка.
Форма у Ласка — это не чистое понятие рассудка, форма рассудка человека или категория в кантовском смысле, а нечто несвязанное с субъектом (трансцендентальным), трансцендентное субъекту, как трансцендентально представленная логическая форма. Под трансцендентальным или трансцендентально-логическим в данном случае не надо понимать обозначения субъективной связи с возможностью объективного познания (предметов опыта). Термин трансцендентального используется для представления онтологических условий возможности предметов вообще, независимо от того, как они становятся познаваемыми. По мнению Ласка, мир форм и мир материи — это не разные миры, а несамостоятельные элементы единой логически структурированной предметной действительности. Понятие «предметной действительности» Ласка соотносимо с понятием «объективная эмпирическая действительность» Рик-керта. По Риккерту, то, что наивный реализм называет просто «действительностью», есть продукт некоего синтеза, в котором надсубъективное при помощи суждения позволяет усмотреть изначально данное через конститутивные категории. Эти категории будут мыслиться как «объективная эмпирическая действительность» и будут образовывать отправной пункт для дальнейшей обработки действительности через отдельные науки. В этих размышлениях можно усмотреть предпосылки для появления учения о категориях Ласка. Познание — субъективный коррелят теоретических смыслов. Ласк разделяет строго две стороны и пытается построить объективное царство предметности, независимое от акта познания и отношения к субъекту.
Исходя из этого положения теория двух миров является догматичной. Ласк хочет выстроить общую картину этого теоретического мира, не касаясь самих актов познания. Для него не интересен сам акт познания, для него важно то, что определяет этот акт познания.
Э. Ласк привлекает понятие формы для определения сущности значащего. Gelten как наиобщее и наивысшее понятие сферы несущего находит свою основную сущность в характеристике, которая заключена в немецкой приставке «Hin-» — «туда, указание на направление, направленность вне, наружу». Gelten предполагает всегда направленность «из», указание сверх себя во вне. Gelten означает тем самым «значащее о», «значащее в отношении (относительно)» (Hingelten). «. содержание значащего заполняет свой смысл не в себе, не в себе покоится, не строит для себя "мир", а является нуждающимся в прилегании, просящим дополнения, выходящим за пределы себя, нечто другое вне себя. Это не Gelten, это не касающееся Gelten, это значащее в отношении, ein Hingelten [ibid., S. 32].
Фундаментальной содержательной характеристикой значащего, выражаясь термином Гуссерля, является интенциональность.
Нечто как целое (das All des Etwas) объединяет форму и материал. Формы находятся в изначальном отношении к материалу. Ласк в большинстве случаев употребляет термин «материал», а не «материя». Возможно, это связано с тем, что он пытается отстраниться от критикуемых им теорий двух миров. Через термин «материал» Ласку удается показать, что нет двух разных миров. Материя представляется не как отдельный мир, а как отдельный элемент.
Изначально материал — это чисто формальное выражение затронутого формой нечто. Материал — это то, на что направлена форма. Материал как таковой не выводим из формы. Материал логически не выводим и является абсолютно алогическим и в этом отношении иррациональным. Материал лежит за пределами формы, и он независим от охватывающей его формы. Разделение Ласка на форму и материю приводит, таким образом, к прояснению структуры теоретического.
Э. Ласк вводит понятие смысла (Sinn) как объединяющее всю сферу предметности (сферу нечто, истинно сущего). Общее для формы и материала, их нахождение (проникновение) друг в друге Ласк называет «смыслом» или «истиной». Они представляют собой составное единство формы и материала.
Формы сами по себе не создают отдельного мира, они дают теоретическое представление целостности мира значений. В познании благодаря формам возможна ясность. Предметы конституируются через формы. В результате этого конституирования познается не предмет, а материал. По Ласку, материал обладает иррациональным характером. Он непрозрачен, для его прояснения необходима форма.
Э. Ласк так характеризует соотношение формы и материала: «Форма "не созидает" и "не проницает" материал, он лишь дается ей» [ibid., S. 69]. Форма и материал разнородны. Форма — «защищающая, скрепляющая оболочка, которая охватывает алогическое... как бы логической корой». Форма «легитимирует, подтверждает, кладет печать, штемпель логического эпитета», дает логическое освещение. Ласк переиначивает кантовский афоризм: «Форма без содержания пуста, содержание без формы оголено» [ibid., S.73].
Э. Ласк настаивает на изначальной теоретической структурированности предметного мира. Он называет эту изначальную оформ-ленность и структурированность логосимманентностью. Предметы, по мнению Ласка, изначально логосимманентны. Наше познание имеет дело с уже изначально оформленной действительностью. Предмет, в котором оба мира встречаются, логосимманентен. Оба мира, которые можно наиболее точно обозначить как формаль-
ный и материальный, есть только два несамостоятельных элемента одного логосимманентного предмета. Предмет и истина одно и то же. Теория двух элементов, которая при этом следует кантовскому критицизму, отличается от докантовского догматизма, который смешивает два мира в предмете и лишает предмет логосимманент-ности, а логическое выглядит как отдельный достаточный мир. Предмет и истина распадаются друг от друга на два мира. Догматизм этих теорий двух миров принимает неверное разделение на два мира, «в то время как есть два элемента одного мира» [ibid., S. 58].
Хотя каждый предмет логосимманентен, но каждый предмет при этом неоднороден. Это связано с различным проявлением материала. Но описать это различие представляется очень трудным, материал сам по себе непознаваем. Материал можно описать только негативно, через его отличие от формы. Материал — это то, что в предмете, но при этом не форма.
Несмотря на логосимманентность предмета, материя не всегда находится под обозначением формы. Эта ситуация называется «логической обнаженностью» (logische Nacktheit). «Логическая обнаженность — это такая ситуация, а точнее, отсутствие ситуации, в которой произвольное нечто стоит в отношении к логической форме» [ibid., S. 74].
Э. Ласк визуализирует свои построения при помощи теории уровней мыслимого (Stockwerktheorie). Он описывает структуру теоретического через образ двухэтажного здания [ibid., S.123]. Полпервого этажа — сущее, полвторого этажа и потолок первого — категории бытия, крыша здания — категории значащего. На первом этаже — предметы сущего, на втором — предметы значащего. Двухуровневая система углубляет изначально принятое разделение мыслимого на Sein и Gelten, проясняет взаимосвязи и структуру изначальной теоретической оформленности действительности. Теория уровней, таким образом, помогает сделать более отчетливым различение между догматическими теориями двух миров и отстаиваемой Ласком теорией двух предметов.
Общая система категорий делится на категории области сущего и области не-сущего, что составляет объективную логику, и область рефлексивно-генеральных (общих) категорий — субъективную логику, куда входит познавательный аппарат, категории формальной логики.
Таким образом, главной идеей «логики философии» Э. Ласка является поворот к сфере значений, исследовать которую необходимо, вновь произведя применительно к ней коперниканский переворот. Эта сфера значений является перспективой самого сущего и имеет логически организованную структуру. Наполнением этой
структуры будут категории, или формы как априорные формы явлений опыта. Эти формы не представляют собой замкнутый самостоятельный мир, но являются условием наших представлений о мире значений.
Выделение сферы значений и возможности определения ее содержания создает условия для утверждения философского познания на новом уровне. А именно выделение логической структуры познания, которая является дорефлексивной характеристикой перспективы самого сущего, может прояснить основания любой науки. Так, «логика философии» может стать той строгой наукой, наукоучением, на котором будет основываться любое философское и научное познание.
Логика философии должна, по Ласку, стать основой для любого научного познания. Логика философии включает в себя описание познания бытия, а также формулирует основы философского познания. Подобное разделение связано с выделением двух сфер: Sein и Gelten. Ласк исходит из предпосылки, что в каждой из областей имеет место свой предмет познания, определяемый Ласком как смысл и истина. Предмет Sein — это чувственно-воспринимаемый предмет, а предмет Gelten — нечувственный, вневременной. Предмет конституируется благодаря изначальному отношению формы и материи. Форма (конститутивная категория) неким образом освещает, охватывает нечто, материю, благодаря чему предмет начинает иметь место. Алогичный материал благодаря такому затрагиванию формой получает изначальную теоретическую оформ-ленность. Если, согласно Канту, нам доступны только явления, форма которых обусловлена нашими априорными структурами сознания, то, по Ласку, явление (предмет), независимо от наших априорных структур, уже изначально теоретически оформлено. Предмет стал возможен для нашего познания, хотя поначалу и смутного, только из соотношения конститутивной формы и «нечто вообще» как материала. Ласк утверждает, что первый этап кон-ституирования уже по большей мере описан Кантом, а именно в его учении о категориях, распространяемых на область бытия. Но здесь также обнаруживается различие. Если, пользуясь терминологией Ласка, у Канта такой первый этап конституирования происходит при участии субъекта и только при участии субъекта, то у Ласка до субъекта доходит уже изначально структурированное бытие. Субъект у Ласка касается уже оформленной реальности. Но оформленная реальность дана субъекту только как искаженное «явление». Искажение происходит за счет использования субъектом искусственно созданных рефлексивных категорий, обедняющих и затемняющих данные опыта.
По Ласку, учение о категориях Канта необходимо перенести также и на нечувственные предметы. Ласк настаивает на том, что философское познание концентрируется в сфере значащего и в качестве предметов познания имеет нечувственные предметы.
На этом уровне первично оформленная действительность (имеющая формо-материальное отношение) подвергается «вторичной обработке» формой более высокого уровня — категориями сферы значащего. Формы первого уровня (категории бытия), просветившие предмет бытия из материи, сами становятся материалом, который затрагивается формой сферы значащего («формой форм»). В результате этого конституируется предмет нечувственного мира, мира значащего (трансцендентальный предмет). Познанием предметов сферы значащего и должна заниматься философия. Познание на этом уровне имеет такой же вид, как на уровне бытия. Познание, с точки зрения Ласка, это переживание форм. Только на уровне бытия — это переживание форм бытия, а на уровне значащего — переживание форм форм.
Эти этапы конституирования носят, по Ласку, транссубъективный характер. Однако Ласк оставляет место для субъекта. Он вводит понятие рефлексивных категорий. Это категории, благодаря которым мы имеем доступ к неоформленному материалу и к оформленной действительности. Эти категории по функциям напоминают кантовские категории, но играют другую роль и занимают другое место. Они также представляют собой априорные структуры сознания, структурирующие опыт. Однако у Канта эти категории располагались на уровне бытия и, говоря языком Ласка, играли одновременно и роль конституирования. В логике же философии конституирование предмета относится к независимым от субъекта процессам.
Наукоучение — это прежде всего метод. Метод, который еще нужно применять. Ласк, как и многие в его время, занимался разработкой метода. А вопросы, которые ставятся после, касаются уже другой области. Ласк на этапе разработки своего проекта не создавал науку, где есть все ответы. Он разрабатывал условия появления такой науки. Важным шагом в достижении его цели можно рассматривать выделение логосимманентности предмета. В лого-симманентности заключено эвристическое значение логики философии Ласка. Идея изначальной дотеоретической оформленности действительности дает определенное направление дальнейшему развитию философии. Главным образом такое направление было реализовано в движении в сторону онтологии у М. Хайдеггера. В учение о логосимманентности Ласка, однако, уже заложен онтологический потенциал. От этого учения открывается прямая перспектива к хайдеггеровской философской герменевтике.
Подводя итог, можно сказать, что в области исследований философии Ласка проведена немалая работа. Общая их картина представляется насыщенной, несмотря на значительный недостаток работ на русском языке. Безусловно, более детального рассмотрения требуют взаимоотношения Ласка и Гуссерля, влияние Ласка на Хайдеггера, а также представляется необходимым более глубокое изучение самого философского проекта мыслителя.
Многое из задуманного Э. Ласку не было суждено написать, тем не менее можно сказать, что его философский проект, пусть лишь частично, но реализовался. И перед историками философии стоит вполне ясная задача определения места данного философа в историко-философском процессе. Для этого необходимо дальнейшее осмысление его изданных работ и рукописного наследия.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер: между феноменологией и философией жизни. М., 1999.
Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. СПб., 1997.
Соловьева Н.С. Философия как метафизика: И. Кант и Баденская школа неокантианства. Екатеринбург, 2010.
Степун Ф.А. Из писем прапорщика артиллериста. Прага, 1926.
Фалёв Е.В. Герменевтика Мартина Хайдеггера. М., 2008.
Яковенко Б.В. Мощь философии. СПб., 2000.
Altwickler N. Geltung und Genesis bei Lask und Hegel. Frankfurt a. M., 1971.
Begus O.R. Emil Lasks Urteilstheorie. Versuch einer Kritik. Frankfurt a. M., 1968.
Borda M. Knowledge, science, religion: Philosophy as a critical alternative to metaphysiks. Wurzburg, 2006.
Cohen H. System der Philosophie. System der Philosophie, Bd. I. Logik der reinen Erkenntnis. В., 1902.
Crowell S.G. Truth and reflection: The development of transcendental logic in Lask, Husserl and Heidegger. Yale, 1981.
Crowell S.G. Husserl, Lask, and the idea of transcendental logic // Edmund Husserl and the phenomenological tradition. Washington, 1988.
Crowell S.G. Lask, Heidegger, and the homelessness of logic // Journal of the British Society for Phenomenology. 1992. N 23.
Crowell S.G. Emil Lask: Aletheiology as Ontology // Kant-Studien. 1996. N 87.
DalI. Lasks Kategorienlehre im Verhältnis zu Kants Philosophie. Hamburg, 1926.
Diwo A. Das Problem einer Logik der Philosophie. Im Anschluss an der Versuch von Emil Lask dargestellt und gewurdigt. Heidelberg, 1923.
Glatz U.B. Emil Lask. Philosophie im Verhältnis zu Weltanschauung, Leben und Erkenntnis. Würzburg, 2001.
Gurvitch G. Phénoménologie et Criticisme (Une confrontation entre les deux courants dans la philosophie d'Emile Lask et de Nicolaï Hartmann) // Revue Philosophique de la France Et de L'Etranger. 1929. N 108.
Herrigel E. Emil Lasks Wertsystem, Versuch einer Darstellung aus seinem Nachlass // Logos. 1923-1924. N 12.
Herrigel E. Vorwort des Herausgebers // E. Lask, Gesammelte Schriften. Tübingen, 1923.
Hobe K. Emil Lask. Eine Untersuchung seines Denkens. Heidelberg, 1968.
Hofer R. Gegenstand und Methode. Untersuchungen zur frühen Wissenschaftslehre Emil Lasks. Würzburg, 1997.
Kaufmann E. Kritik der neukantischen Rechtsphilosophie. Tubingen, 1921.
Kisiel T. The genesis of Being and Time. Berkeley, 1993.
Kisiel T. Why students of Heidegger will have to read Emil Lask // Man and World. 1995. N 28.
Kreis F. Zu Lasks Logik der Philosophie // Logos. 1921-1922. N 10.
Kynast R. Intuitive Erkenntnis. Breslau, 1919.
Landmann-KalisherE. Die Transcendenz des Erkennens. B., 1923.
Larenz K. Rechts-und Staatsphilosophie der Gegenwart. B., 1931.
Lask E. Fichtes Idealismus und die Geschichte. Tübingen, 1902.
Lask E. Rechtsphilosophie // Die Philosophie im Beginn des 20. Jahrhunderts. Festschrift für Kuno Fischer" Edited by Wilhelm Windelband. Heidelberg, 1907.
Lask E. Die Logik der Philosophie und die Kategorienlehre// Sämtliche Werke. Bd.2. Jena, 2003.
LaskE. Die Lehre vom Urteil // Sämtliche Werke. Bd.2. Jena, 2003.
Malter R. Heinrich Rickert und Emil Lask. Vom Primat der transzendentalen Subjektivität zum Primat des gegebenen Gegenstandes in der Konstitution der Erkenntnis // Zeischrift für philosophische Forschung. 1969. N 23.
Masi F. Emil Lask. Il pathos della forma. Macerata, 2010.
Nachtsheim S. Emil Lask Grundlehre. Tübingen, 1992.
Petrella D. La «silenziosa esplosione del neokantismo». Emil Lask e la me-diazione della fenomenologia di Husserl. Roma, 2012.
Pick G. Die Ubergegensätzlichkeit der Werte. Gedanken über das religiöse Moment in Emil Lask logischen Schriften vom Standpunkt des transzendentalen Idealismus. Tübingen, 1921.
Przyifbski A. Emila Laska logika filozofii. Poznan, 1990.
Przyifbski A. Zwischen dem Kritizismus und einer hermeneutischen Ontologie. E. Lasks Logik als Fortführung der Kritischen Philosophie Kants // Kant und die Berliner Aufklärung. Akten des 9. Int. Kant-Kongresses. B., 2001.
Schumann K., Smith B. Two idealisms: Lask und Husserl // Kant-Studien. 1993. N 84.
Sommerhäuser B. Emil Lask in der Auseinandersetzung mit Heinrich Rickert. Zürich, 1965.
Spinelli A. Vita, teoria e valore nel pensiero di Emil Lask. Tübingen, 2010.
Szilasi W. Das logisch Nackte. Bemerkung zu einem Grundbegriff des Philosophen Emil Lask // Natur und Geschichte. Karl Löwith zum 70.Geburtstag. Stuttgart, 1967.
Tuozzolo C. Emil Lask e la logica della storia. Milano, 2004.
Wust P. Die Auferstehung der Metaphysik. Leipzig, 1920.
