CC BY
122
УДК 1 (091) (430) "19"
Л. Ю. Корнилаев
Логика философии Э. Ласка и ранняя феноменология Э. Гуссерля
В статье представлены феноменологические предпосылки «логики философии» Э. Ласка. Изложена история взаимоотношений Э. Ласка и Э. Гуссерля, проанализирована степень знакомства с текстами друг друга. Представлен обзор историко-философских работ, посвященных тематике. Во влиянии ранней феноменологии Гуссерля на философию Ласка выделяется несколько основных направлений: 1) стремление к разработке «чистой философии», строгой науки, логики логик; 2) перенесение научного взгляда на область значащего и выделение в ней категориальных структур сознания; 3) выделение этапов познания (четыре установки феноменологической редукции Гуссерля и «уровни бытия» Ласка); 4) заострение внимания на активности сознания (интерпретация интен-циональности); 5) соотнесение «первичных объектов» Ласка и «видовых объектов» Гуссерля. Проведенный анализ позволяет сделается вывод о том, что несмотря на близость к неокантианству и большое влияние ранней феноменологии Гуссерля, Ласку удалось сформировать самостоятельную линию мысли, как частично предвосхитившую зрелую философию Гуссерля, так и оказавшую значительное влияние на некоторые последующие философские системы (Д. Лукач, М. Хайдеггер).
The article presents the phenomenological background of Emil Lask's logic of philosophy. First, it shows the history of the relationship between E. Lask and Husserl, analyzing the level of their acquaintance with the texts of each other; after that the main historical-philosophical works on the subject are reviewed. The influence of Husserl's early phenomenology on Lask's philosophy is summarized in the following topics: 1) the intent to develop a "pure philosophy," rigorous science, logic of logic; 2) focusing the scientific analysis on the region of meaning, and unveiling the categorial structures of consciousness therein; 3) understanding basic knowledge stages (Husserl's four standpoints of phenomenological reduction and Lask's "levels of being"); 4) emphasizing the activity of consciousness (interpretation of intentionality); 5) correlation between Lask's "primary objects" and Husserl's "specific objects". The analysis leads to the conclusion that despite the proximity to neo-Kantianism and a substantial influence of Husserl's early phenomenology, Lask succeeded in forming an independent line of thought, partially anticipating the later philosophy of Husserl, and having significant impact on some of the later philosophical systems (D. Lukacs, M. Heidegger).
Ключевые слова: Э. Ласк, Э. Гуссерль, феноменология, логика философии, категории, теория познания.
Key words: E. Lask, E. Husserl, phenomenology, logic of philosophy, categories, epistemology.
© Корнилаев Л. Ю., 2016
Философия Э. Ласка выстраивалась под влиянием ключевых философских систем начала XX в. Несмотря на явную неокантианскую направленность, философские взгляды Ласка испытали значительное влияние ранней феноменологии Гуссерля. «Логические исследования» Э. Гуссерля, вышедшие в 1900-1901 гг., стали трудом, в котором были заложены основы будущей феноменологии. Э. Ласк находился под впечатлением от этого сочинения уже в период, когда он был учеником Г. Риккерта и В. Виндельбанда. Ласк чувствовал близость к идеям Гуссерля, чем выделялся из ряда неокантианских философов. М. Хайдеггер писал в «Бытии и времени»:
«Единственный, кто извне феноменологического исследования воспринял названные разыскания позитивно, был Э. Ласк, чья "Logik der Philosophie" (1911) так же сильно обусловлена VI разысканием (О чувственном и категориальном созерцаниях, с. 128 слл.), как его "Lehre vom Urteil" (1912) -названными разделами об очевидности и истине» [3, с. 128].
Представляется необходимым соотнести указанные Хайдеггером произведения для прояснения взаимовлияний между Ласком и Гуссерлем.
Невозможно точно указать, когда началась коммуникация между Ласком и Гуссерлем. Переписка сохранилась только фрагментарно. Вероятно, после выхода «Логических исследований» Ласк уже пытался установить контакт с Гуссерлем. Об этом может свидетельствовать то, что в библиотеке Гуссерля были диссертация и габилитационная работа Ласка. Однако вряд ли Гуссерль получил эти книги непосредственно от Ласка. Как свидетельствует сам Ласк в сохранившемся письме 25 декабря 1910 г., он начал детальную проработку идей Гуссерля в 1905 г. и параллельно стал выстраивать самостоятельную систему. С этим письмом Ласк посылает Гуссерлю свою «Логику философии» и свой доклад с конгресса «Есть ли примат практического разума в логике?» [7, S. 234]. Гуссерль через год высылает Ласку письмо со своей статьей «Философия как строгая наука» и приглашает к себе в гости в Гёттинген. Хотя Ласк и не смог посетить Гуссерля из-за болезни, тем не менее можно сделать вывод о том, что он заинтересовал Гуссерля и тот предполагал обсудить какие-то идеи совместно [18, S. 451].
Следует отметить, что общение Ласка с Гуссерлем как в письмах, так и в текстах, носило полемический характер. В письме 25 декабря 1910 г. Ласк отправляет свои тексты, замечая, что они не являются до конца строгими и систематическими. Прежде всего в вопросах отде-ленности «смыслов» от актов, исключения спутанных актов-символов
из чистой сферы значимого. Эти вопросы Ласк только предполагает рассмотреть.
«С 5 года я пытаюсь в своих лекциях проработать Ваши тенденции и тенденции Генриха Риккерта, моего учителя, набросанные им в работе "Два пути теории познания". Приятное совпадение, что Риккерт и я независимо друг от друга к этому повороту стремимся. В некоторых пунктах я вынужден с Вами не согласиться. ... Я не отрицаю что в предметах выделяют смысл и значение суждения, составляющие область истины ... только есть также истина, которая совпадает с предметами». [Цит. по 7, S. 234-235].
Насколько Ласк и Гуссерль были хорошо знакомы с текстами друг друга? Ласк, безусловно, хорошо знал текст «Логических исследований», о чем свидетельствуют многочисленные упоминания Гуссерля в его сочинениях, а также его письмо от 25 декабря. В момент ознакомления с этой работой Ласк писал Риккерту (письмо 05.08.1903):
«Гуссерль - один из немногих рядом с Вами, который знает, ... чем отличается философия как наука от всех других наук. Моё суждение, однако, не окончательное, т. к. я нахожусь только на первой половине второго тома. Как раз вторая часть кажется мне наиболее существенной. Прежде всего, важно, как он относится к вашему учению о суждении. Все главные мысли Гуссерля кажутся мне между тем следствием вашего учения. Что касается, однако, описания психологических недоразумений, то Гуссерлю в некоторых пунктах следовало бы подбирать более удачные формулировки. Разумеется, с потерей глубины, разъяснение которой я жду только в последней части работы. Объем книги по отношению к содержанию несколько большой. Гуссерль, как почти все логики, кажется кое в чем слишком изменчивым и слишком путаным, а именно в описании необходимости и законности, универсальности и всеобщности. Также и Виндельбанд не всегда понятен» [7, S. 230-231].
Кроме того, Ласк прорабатывал статью Гуссерля «Философия как строгая наука». Критические замечания на неё имеются в третьем томе собрания сочинений Ласка. Данных о том, что Ласк был знаком с «Идеями I», на данный момент не имеется. Таким образом, можно сказать, что Ласк хорошо ориентировался в ранней феноменологии Гуссерля.
Гуссерль в свою очередь был мало знаком с философией Ласка. В опубликованных работах и рукописях Гуссерля нет ни одной ссылки на сочинения Ласка. Сохранились несколько доказательств того, что он всё-таки читал Ласка. В списке неокантианских книг, которые прочитал Гуссерль, значится только частично им прочитанная диссертация Ласка «Идеализм Фихте и история» [12, 8. 434]. Вероятно, когда Гуссерль обнаружил свою близость с Фихте, он начал читать
диссертацию Ласка. Исследователи утверждают, что Гуссерль, судя по подчеркиваниям в тексте, ознакомился только с 18-ю страницами «Логики философии» и совсем не был знаком с «Учением о суждении». Но при этом нельзя говорить также, что Гуссерлю был неинтересен Ласк. Общеизвестно, что у Гуссерля было плохое зрение и долгое чтение для него было мучительным. При этом сохранилось несколько восхищенных отзывов Гуссерля о Ласке. В письме к Риккер-ту Гуссерль называет Ласка, погибшего на войне, «прекраснейшей надеждой немецкой философии» (5 ноября 1915). В рукописях 1923 г., посвященных кантовскому учению об апперцепциях, у Гуссерля есть заметка, что «нужно наконец прочитать Ласка». Исследователи находят ссылки на Ласка в неопубликованных рукописях Гуссерля, но все они несущественны и спорадичны. Часть упоминаний о Ласке в рукописях зачеркнута, в других создается впечатление, что Гуссерль не особенно разбирался в его философии.
Известно, что ученики Гуссерля занимались логикой философии Ласка. Так, в библиотеке Гуссерля была статья его студента Дитриха Керлера «Проблема категорий. Исследование в дополнение к "Логике философии" Э. Ласка» (1912). Однако сам Гуссерль никогда не брался за собрание сочинений Ласка, изданное Херригелем. Вероятно, заметка Гуссерля о том, что «наконец нужно прочитать Ласка», относится как раз к этому изданию. Таким образом, похоже, что Гуссерль имел о философии Ласка крайне поверхностное представление.
В современной историко-философской науке можно обнаружить несколько текстов, посвященных проблеме соотношения философии Ласка и Гуссерля. Это, как правило, отдельные статьи или главы в монографиях, посвященных Ласку. Так, соотношение философии Гуссерля и Ласка рассматривается в главе книги K. Hobe [7, S. 186— 196]. В ней автор выявляет значительную степень совпадений в установках Ласка и Гуссерля, обозначает основные точки соприкосновения, выделяет основные вопросы полемики. Отдельного внимания заслуживает статья K. Schuhmann и B. Smith, посвященная прояснению степени влияния друг на друга двух философов, а также соотношению их идеалистических систем. В этой статье авторы систематизируют имеющуюся информацию о взаимоотношениях Ласка и Гуссерля и производят попытку соотнесения и сравнения их философских систем. Также важной является глава в монографии S. G. Crowell, в которой проводится детальный анализ трансцендентальной логики Ласка и феноменологии Гуссерля. Автор прослеживает связь проблематики «мира значений (meaning)» у Ласка и Гуссерля, соотносит феноменологическую редукцию и мир значений и т. д. [5,
S. 56-75]. Проблематика соотношения философии Ласка и Гуссерля рассматривается и в других текстах, в первую очередь посвященных Ласку, но ей обычно не придается должного значения.
Как и Гуссерль, Ласк ставил перед собой задачу создания «чистой философии». Это, безусловно, было общей тенденцией в немецкой философии начала XX в. и связано с так называемым «спором о психологизме» и «спором кафедр». Оба они, Ласк и Гуссерль, подписали предложенное Риккертом «Заявление» 107 философов. Оба были заинтересованы в создании чистой философии как науки наук. Чистая логика и логика философии - это логика философского познания, рефлексия над тем, каким образом должно осуществляться философское познание. Философы обращают внимание не на эмпирическое познание, а на философское. Ласк понимал такую смену позиции как поворот кантовской философии к самой себе. Принцип, который Кант относит к эмпирическому познанию, нужно распространить и на философскую рефлексию. Логика философии Ласка становится самообоснованием философии вообще. Чистая логика Гуссерля, как и логика философии Ласка, должна была стать также основой всех наук, теорией теорий.
Философы начинают выстраивать логику с разделения сущего. У Гуссерля основополагающим было разделение сущего на реальное бытие и идеальное.
«Внутри понятийного единства сущего (или, что то же самое, предмета вообще) существует фундаментальное категориальное различие, относительно которого мы отдаем себе отчет, различая идеальное и реальное бытие, бытие как вид и бытие как индивидуальное» [2, с. 115].
Идеальное бытие наполняют видовые объекты: предметные сущности, значения. Ласк перенимает от Г. Лотце фундаментальное разделение Нечто на Sein и Gelten. Sein - то, что есть («чувственно-воспринимаемая масса содержаний, наполняющая пространство и время») [14, S. 17]. Gelten - то, что значит (вне пространства и времени, противостоит области бытия). В сфере значений находятся нечувственные объекты. Таким образом, гуссерлевское «идеальное бытие» или «бытие как вид» можно соотнести с миром нечувственных объектов Ласка. Именно они и должны, по Ласку, стать основой философского познания.
Чистая логика, или логика философии, должны содержать в себе знание о фундаментальных структурах нашего сознания. Постижение структур сознания возможно через выявление категориальных структур. Категориальные структуры, нечувственные формы возможно вы-
явить через обращение к выделенным сферам - сфере значимого и идеального бытия.
Ласк отвергал выведение категорий (нечувственных форм) из трансцендентальной субъективности. Подобный отказ он встретил у раннего Гуссерля. Кантовские категории были отнесены Ласком к нечувственным формам, которые отделены от материи. Ласк видел главный дефект кантовского учения о категориях в том, что оно не обосновывает философское познание, что может привести к отрицанию философии.
Категориальные формы у Ласка являются изначально данными нам, они являются тем, что можно открыть. Категории - объективные логические структуры, независимые от познания, охватывающие любое нечто. У Гуссерля структуры сознания, «категориальные объективные формы» конституируются сознанием.
«Категориальные объективные формы, или же "синтетические" функции в сфере объективирующих актов, через которые эти объективные формы конституируются, через которые они должны прийти к "созерцанию" и соответственно к "познанию"» [9, S. 600].
Область нечувственных форм, по Гуссерлю, имеет свой эквивалент в области общих предметов. Усмотрение общих видовых предметов возможно через категориальное созерцание. Гуссерль говорит об общем созерцании, allgemeinen Anschauung [9, S. 633]. Логические формы Ласка оказываются близки к эйдосам раннего Гуссерля. Логические формы являются неметафизическим элементом, они просто значат. При видимом сходстве в понимании логической формы и эй-доса можно заметить, однако, что Ласк частично предвосхищал зрелую феноменологию Гуссерля. Логические формы по своей сущности очень напоминают гуссерлевскую ноэму.
И Ласк, и Гуссерль для характеристики перехода на другую познавательную позицию пользовались термином «коперниканский переворот». Ласк видел коперниканский переворот Канта в том, что предмет логически определен до акта познания. Предмету присуща «логосимманентность». Гуссерль видит коперниканский переворот в переходе на трансцендентальную точку зрения на мир.
«Феноменология указывает на необходимость принципиальных преобразований также и в области психологии. В соответствии с этим, значительно большая часть ее исследований относится к априорной и чистой (т. е. освобожденной от всего психофизического) интенциональной психологии. Это та самая психология, в отношении которой мы уже неоднократно указывали, что благодаря замене естественной установки на трансцендентальную она становится открыта для "коперниканского переворота", в результате
которого она получает новый смысл абсолютно радикального трансцендентального рассмотрения мира и запечатлевает этот смысл на всяком психологическом анализе, проводимом в рамках феноменологии» [1, с. 92].
Ласк принимает гуссерлевское разделение на акт и чувство, как и его отделение чувств от символических знаков.
«Моё намерение положить в основание логики как объективной сферы предметности смысл, который можно отделить от акта познания и несущих смысл символических обозначений, было вызвано исходящим от Гуссерля побуждением к пересмотру основных логических категорий» [14, с. 223].
В «Идеях I» Гуссерль делает заключение о том, что феноменология - это разновидность кантовского трансцендентализма. С этого времени Гуссерль любил подчеркивать, что он увидел фундаментальное значение коперниканского переворота, столь дорогого Ласку, и это значение состояло в повороте к субъекту.
Ласк, как и Гуссерль, призывает обращать исследовательский взор при изучении опытной данности на акт, посредством которого действительность нам дана. У Гуссерля есть разделение между ин-тенциональным актом и интенциональным объектом. У Ласка акт и объект объединены в пласте проживания и зависят от трансцендентальных форм и категорий. Подобное различие можно считать ключевым. Ласк предполагает этап проживания, на котором структуры сознания (формы) лежат в дорефлексивном слое нашего опыта. Несмотря на то, что у неокантианцев ничто не может быть принято просто как «данное», но должно мыслиться как «положенное», у Ласка в противоположность этому имеется область предданного, дорефлек-сивного. Таким образом, можно говорить, что он всё-таки отступил на несколько шагов от главной линии неокантианства.
Можно говорить о том, что Ласк использовал гуссерлевскую теорию интенциональности. Однако интенциональность у Гуссерля означает, что предметы схватываются только через обращение к акту, в котором они даются, хотя рефлексия и показывает, что переживание и его содержание независимы друг от друга. Для Ласка субъективный акт вторичен и производен. Трансцендентный предмет как таковой от акта совершенно независим и при этом является носителем некоторой категориальной формы.
У Ласка сохраняется кантовское понятие «трансцендентального объекта», а для Гуссерля проблема трансцендентального объекта вообще не стоит. Первоначальный этап познания предметов отсылает нас как раз к первичным объектам суждений, где связаны форма и материя предмета. У Ласка для выявления состава предмета нужно его искусственно разлагать. У Гуссерля содержание предмета скрыто в
языковых знаках. В общей картине теории познания они оба обращаются к понятиям доказательства и истины. Ласк особое внимание уделял первичным объектам, которые даны нам на дорефлексивном этапе познания. Рефлексия лишь выявляет эти логические формы, но не конституирует их. Нечувственные предметы - разновидность первичных объектов в суждении. У Гуссерля они рассматриваются в контексте «общего созерцания» (allgemeinen Anschauung).
Концепция Ласка об «уровнях бытия» (Stockwerk) может быть соотнесена с четырьмя установками Гуссерля: естественной, феноме-нолого-психологической, эйдетической, трансцендентальной. Бытие, по Ласку, имеет троичную структуру. Он описывает эту структуру через образ двухэтажной постройки [14, S.123]. Пол первого этажа -сущее, пол второго этажа и потолок первого - категории бытия, крыша здания - категории значений. На первом этаже - предметы сущего, на втором - предметы значащего. Категориальная форма Ласка будет в таком случае соответствовать феноменолого-психологической установке, в которой происходит проживание психических событий. Однако различием в данном случае станет то, что «проживание» у Ласка и Гуссерля будет иметь разный характер. У Ласка проживание не обязательно подразумевает знание, а у Гуссерля, если мы проживаем, то, следовательно, и знаем. Рефлексивный уровень - уровень, на котором мы абстрагируемся от чувственной данности. Далее происходит выявление категориальных форм, что соответствует эйдетической редукции Гуссерля. И эти категориальные формы определяют структуру сознания, которая в свою очередь влияет на содержание сознания. Таким образом, можно говорить о том, что гуссерлевское понятие «установка» в некотором смысле применимо и к философии Ласка.
Во влиянии ранней феноменологии Гуссерля на философию Ласка можно выделить несколько основных моментов. Во-первых, перенесение взгляда с пространственно-временного сущего на область значащего (область нечувственных объектов), в которой следует выявить категориальные формы. Во-вторых, отказ от выведения логических структур из трансцендентальной субъективности и как следствие постулирование логосимманентности предмета. В-третьих, перенесение исследовательского взора на акт сознания и как следствие сходная интерпретация интенциональности. В-четвертых, выделение «первичных объектов» в суждении, соотносимых с гуссерлевскими «видовыми объектами». Кроме того, можно говорить о том, что Ласк в некотором смысле предвосхищал зрелую феноменологию Гуссерля, в частности, в понимании процесса познания.
Как отметил Р. Мальтер: «Ласк - это конечный пункт неокантианства, а Гуссерль начальный пункт феноменологии. Они были двумя важными точками, притягивающимися друг к другу и одновременно отталкивающимися» [16, S. 90]. Несмотря на близость к неокантианству и большое влияние ранней феноменологии Гуссерля, Ласку удалось сформировать самостоятельную линию мысли как частично предвосхитившую зрелую философию Гуссерля, так и оказавшую значительное влияние на некоторые последующие философские системы (Д. Лукач, М. Хайдеггер).
Список литературы
1. Гуссерль Э. Картезианские медитации. - М.: Академ. проект, 2010.
2. Гуссерль Э. Логические исследования. Т. II. Ч. 1: Исследования по феноменологии и теории познания. - М.: Академ. проект, 2011.
3. Хайдеггер М. Бытие и время. - М.: Академ. проект, 2013.
4. Beiser F.D. The German Historicist Tradition. - Oxford, 2011.
5. Crowell S. G. Husserl, Heidegger, and the Space of Meaning. - Evanston,
2001.
6. Drummond J. J. Historical dictionary of Husserl's philosophy. - Lanham,
2008.
7. Hobe К. Emil Lask. Eine Untersuchung seines Denkens. - Heidelberg, 1968.
8. Husserl E. Logische Untersuchungen. Bd.1. - Halle, 1913.
9. Husserl E. Logische Untersuchungen. Bd.2. - Halle, 1901.
10. Husserl E. Philosophie als strenge Wissenschaft // Logos - Zeitschrift für Philosophie und Kultur. - Tübingen, 1910/11.
11. Husserl E. 1859-1938 Briefwechsel. Bd. 5: Die Neukantianer. - Dordrecht,
1994.
12. ^rn I. Husserl und Kant: Eine Untersuchung über Husserls Verhältnis zu Kant und zum Neukantianismus (Phaenomenologica). - Den Haag, 1964.
13. Lask E. Die Lehre vom Urteil // Sämtliche Werke. Bd.2. - Jena, 2003.
14. Lask E. Die Logik der Philosophie und die Kategorienlehre // Sämtliche Werke. Bd.2. - Jena, 2003
15. Lukac G. Emil Lask. Ein Nahruf // Kant-Studien. 1918. № 22.
16. Malter R. Heinrich Rickert und Emil Lask. Vom Primat der transzendentalen Subjektivität zum Primat des gegebenen Gegenstandes in der Konstitution der Erkenntnis // Zeitschrift für Philosophische Forschung. 1969. № 23 (1).
17. Scheller M. Zusätze в Deutsche Philosophie der Gegenwart // Gesammelte Werke VII, 1973.
18. Schumann K., Smith B. Two idealisms. Lask und Husserl // Kant-Studien. 1993. № 84.
19. Schumann K., Smith B. Neo-Kantianism and Phenomenology // KantStudien. 1991. № 82.
