CC BY
47
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2011. № 3
А.Б. Рахманов, канд. филос. наук, доц. кафедры истории и теории социологии социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова*
ФИЛОСОФСКИЙ ПЛАЦДАРМ В ЦАРСТВЕ МАРСА: ОБЪЕКТИВНАЯ ЛОГИКА ВОЙНЫ
Статья посвящена проблемам философии войны как общественного явления, а также закономерностям развития военной мысли начиная с древности. Автор рассматривает войну как естественноисторинеское, развивающееся явление, вычленяя незрелую и зрелую формы войны, основанные на преимущественном использовании естественно возникших и произведенных средств уничтожения соответственно, и воплощающие эти формы войны стадии развития.
Ключевые слова: война, теория войны, философия войны, объективная и субъективная логика войны, оружие, стратегия и тактика, ранняя война, формирующаяся война, зрелая война, интенсивный предел войны, внутренний экстенсивный и внешний экстенсивный пределы войны, Александр Македонский, Ганнибал, Наполеон, Чингисхан, К. Клаузевиц, Ф. Энгельс.
The article is devoted to the problems of war philosophy as a social phenomenon and the patterns of military conception development since ancient times. The author considers war as a naturally historical and developing phenomenon and marks out immature and mature warforms. These forms are based correspondingly on the use of naturally originated and produced means of destruction. The author proceeds from the conditionality of military conception development by military science development.
Key words: war, theory of war, philosophy of war, the objective and subjective logic of war, the weapon, strategy and tactics, the early war, the formed war, the mature war, an intensive limit of war, internal extensive and external extensive war limits, Alexander the Great, Hannibal, Napoleon, Genghis Khan, К Clausewitz, F. Engels.
Теоретическое исследование войны имеет огромное значение для социальных наук, поскольку война является чрезвычайно важной формой развития общества и одной из сторон всемирно-исторического процесса. Но социальные науки (социальная философия, теоретическая социология, теоретическая политология) до сих пор, за немногими исключениями, почти не уделяли ей внимания. Царство Марса оставалось для них terra incognita, что является безусловным упущением. Теоретическое исследование войны предполагает обнаружение объективной логики войны, т.е. закономерностей развития войны как социального процесса, и субъективной логики войны, т.е. закономерностей развития мысли о войне.
* Рахманов Азат Борисович, e-mail: azrakhmanov@mail.ra
Это исследование является частью науки об обществе, и прежде всего социальной философии, и не может выступать как отдельная наука о войне (полемология и т.п.). В данной статье будет рассмотрена объективная логика войны.
К вопросу о сущности войны
Сущность войны, как и сущность любого сущего вообще, противоречива. С одной стороны, война идеальна, поскольку она является неотъемлемой частью политики как формы общественного сознания, отражающей противоположность материальных интересов больших общественных групп (этносов, наций, классов, сословий и т.д.). В этой связи война — это целеполагающая деятельность людей, защищающих свои политические интересы в борьбе с противоположными политическими интересами, по применению организованного и систематического насилия. Знаменитый немецкий военный мыслитель Карл фон Клаузевиц писал: "Война есть столкновение крупных интересов, которое разрешается кровопролитием, и только этим она отличается от других общественных конфликтов"1. Он же добавлял: "Война есть деятельность воли против одухотворенного реагирующего объекта"2. Это значит, что важнейшими составляющими войны являются интеллект, характер, темперамент, чувства, образование воюющих людей. Клаузевиц утверждал: "Особенности ума действующего лица наряду с его темпераментом также оказывают на войне огромное влияние. От ума фантастического, экзальтированного, незрелого можно ожидать одного, от ума холодного и сильного — другого"3. С другой стороны, война материальна, поскольку она является взаимодействием больших масс людей, направленным на уничтожение (поражение) противника с помощью специальных технических средств уничтожения и защиты (оружия, военной техники, снаряжения и т.д.). Война как специфическая часть общественного сознания воплощается в деятельности государства, догосударственных или квазигосударственных образований, преследующей цель преодоления непримиримых политических противоречий в пользу одной из сторон. Непосредственно война детерминирована двояко: с одной стороны, — политикой, с другой — техническими средствами и наличием определенного количества людей. Опосредованно война детерминирована также двояко: производственными отношениями, которые задают политике содержание (цели) войны, и производительными силами, которые обеспечивают войну техническими средствами и предоставляют людей как личностей, преобразован-
1 Клаузевиц К. О войне. М., 2003. С. 121.
2 Там же. С. 121-122.
3 Там же. С. 107.
ных производством в анатомо-физиологическом и психическом отношении и обладающих определенными техническими навыками. В конечном итоге война обусловлена развитием способа производства как противоречивого единства производительных сил и производственных отношений. Война — это наиболее материальная область политики и общественного сознания вообще. В качестве преломления политики способом производства, рефлектиро-ванности способа производства в политике война есть военное искусство, т.е. деятельность по полаганию и достижению специфических целей с помощью специфических средств.
Зрелая война выступает как единство боя, операции и конкретной войны в целом. Бой есть простейшее (элементарное) отношение (противоречие) войны. Он ограничен, во-первых, своей целью, во-вторых, — массой применяемых сил и, в-третьих, — в прост-ранственно-временном отношении. Клаузевиц отмечал: "Война по существу своему — бой4, так как бой — единственный решающий акт многообразной деятельности, разумеющийся под широким понятием войны. Бой — это измерение духовных и физических сил путем взаимного столкновения сторон"5. Операция есть система боев, снятие (синтез) множества боев. Конкретная война в целом есть снятие множества боев и операций. Искусство вести и выигрывать бой есть тактика, искусство вести и выигрывать операцию есть оперативное искусство, искусство вести и выигрывать одну войну или систему войн есть стратегия. Клаузевиц писал: "Итак, согласно нашему делению, тактика есть учение об использовании вооруженных сил в бою, а стратегия — учение об использовании боев в целях войны"6. В эпоху Клаузевица еще не существовало выделения оперативного искусства как рода военного искусства. Военное искусство есть единство тактики, оперативного искусства и стратегии или, точнее, искусство снимать тактику оперативным искусством, а оперативное искусство — стратегией. Чем более развита война, тем более интенсивным становится взаимодействие боя, операции и конкретной войны и соответственно этому — тактики, оперативного искусства и стратегии как областей военного искусства.
Наиболее глубоко развитие войны можно объяснить только в рамках понимания всемирно-исторического процесса как поступательного снятия природного социальным, что предполагает исследование в первую очередь развития способа производства как сущности общества в направлении от господства естественно воз-
4 В оригинале используется понятие "das Kampf' (от нем. "бой, сражение". — Прим. ред.).
5 Клаузевиц К. Указ. соч. С. 90.
6 Там же. С. 92.
никшего к господству произведенного7. Это предполагает исследование того, как обе стороны сущности войны претерпевали прогрессирующее снятие природного социальным. Природа в своей преобразованности социальным проявляется в войне (с точки зрения политики) как содержание целей войны. Природа в своей преобразованности социальным проявляется в войне (с точки зрения средств ее ведения) в формах: 1) географической среды, выступающей как поле боя или театр военных действий; 2) тела человека как способного наносить с помощью оружия повреждения телу другого человека и в свою очередь противостоять этим повреждениям; 3) количества воюющих индивидов с обеих сторон. Чем более развитым является общество, тем меньшую роль в войне играют природные факторы и большую — социальные (борьба за компоненты производительных сил, вооружение, военная квалификация, обучение войск, боевой дух и т.д.). В соответствии со сказанным развитие войны необходимо подразделить на стадии: 1) предпосылок, 2) возникновения (ранняя война), 3) формирования (формирующаяся война) и 4) зрелости (зрелая война). Переход от одной стадии к другой был обусловлен развитием сущности войны.
Стадия предпосылок войны связана с первобытным обществом, для которого были характерны спорадические столкновения племен и их союзов из-за более благоприятных для ведения первобытного хозяйства территорий, грабежа имущества (например, угона скота), похищения женщин и т.д. В первобытном обществе войны нет, а существует в лучшем случае лишь протовойна, да и то, когда уже происходит разложение первобытного общества. Это обусловлено, во-первых, тем, что низкий уровень развития производительных сил порождал примитивность средств поражения (копий, топоров и т.д. из малообработанного камня, кости и дерева), которые совпадали со средствами труда (охоты, собирательства и т.д.) и с отсутствием прибавочного продукта, что делало невозможным длительное отвлечение членов первобытных коллективов от хозяйства, а во-вторых, тем, что в этом обществе еще не было политики, поскольку не было классов и государства.
Ранняя война
Ранняя война возникла в начале I тыс. до н.э. как средство разрешения противоречий формирующегося способа производства, результат появления прибавочного продукта, сословий и классов,
7 Этот способ исследования общества наметили еще К. Маркс и Ф. Энгельс в "Немецкой идеологии". Ф. Тённис в "Общности и обществе" и М. Вебер в "Хозяйстве и обществе" пытались применить его в неадекватной форме, а потому не вполне удачно. Советский философ В.А. Вазюлин в "Логике истории" (1988) систематически и плодотворно развил его, и данное исследование опирается на ряд его идей.
создания первых (рабовладельческих) государств. Она просуществовала до XIV—XV вв., т.е. до начала разложения зрелого феодализма в Западной Европе. Ранние войны в Античности велись преимущественно ради захвата рабов, завоевания территорий, пригодных для рабовладельческого земледелия и скотоводства. Это определяло специфику возникшей политики рабовладельческого общества как стороны сущности античной ранней войны. Средства уничтожения в древности сделали скачок в своем развитии в связи с возникновением систематического насилия и началом использования меди, бронзы и железа. Эти средства представляют собой в значительной мере обработанные природные тела, которые приводились в действие мускульной энергией человека, и они выступали как своего рода удлиненные органы его тела. Поэтому они имеют преимущественно естественно возникший характер. Но средства уничтожения уже почти полностью отделились от средств труда, что обусловливает возникновение оружия как такового. Для ранних войн было характерно использование в качестве средства уничтожения холодного (мечи, копья, сабли и т.д.) и метательного оружия (камни, луки, катапульты, арбалеты и т.п.) и применение защитного снаряжения (щиты, доспехи, шлемы и т.д.). Это определило вторую сторону античной ранней войны. Специфика сущности античной ранней войны определила то, что ранние войны были делом небольшой части общества — преимущественно здоровых мужчин молодого и среднего возраста из определенных социальных слоев. Это будет характерно и для формирующейся и отчасти для зрелой войны. Ранняя война — это война, которая не завершила процесс своего вычленения из начавшей формироваться общественной системы.
В рамках ранней войны в древности начинает происходить дифференциация тактики и стратегии. Для протовойн было характерно их неразличенное тождество, как и неразличенное тождество оружия и орудий труда. Особенности античной политики, обусловленной рабовладельческими производственными отношениями, античным классово-сословным общественным строем, с одной стороны, средствами уничтожения и защиты, детерминированными производительными силами античного общества — с другой, предопределили способы ведения ранней войны и, в частности, ее тактику. В древности ее ярким проявлением стала греко-македонская фаланговая тактика, а самой зрелой формой — манипулярная тактика римских легионов. Ранняя война сформировалась в военном деле Древнего Рима, в нем сформировался интенсивный предел — предел сущности ранней войны. В связи с этим римские легионы побеждали на огромных пространствах средиземноморской ойкумены и в течение многих веков служили эталоном для европейских
народов. Ф. Энгельс писал: "Римская армия представляет собой самую совершенную систему пехотной тактики, изобретенную в течение эпохи, не знавшей употребления пороха"8.
Внутренний и внешний экстенсивные пределы ранней войны
Ранняя война продолжала развиваться в Средневековье в соответствии с развитием феодального общества в Европе и в Азии и совершенствованием вооружений в эту эпоху. При феодализме войны велись преимущественно ради захвата территорий, пригодных для феодального земледелия и скотоводства. Развитие политики в феодальном обществе как формирующейся политики и дальнейшее развитие средств уничтожения определили своеобразие формообразования ранней войны эпохи Средневековья. Именно в Средние века ранняя война достигает своего внутреннего экстенсивного предела, которым стали возможности уничтожения противника (и обороны от него) с помощью преимущественно естественно возникших средств поражения (и защиты), связанные с природными характеристиками организма среднего здорового нестарого мужчины. Европейское тяжеловооруженное рыцарство и английские (валлийские) лучники с их длинными луками, позволявшими пробивать рыцарские латы, были разными полюсами достижения внутреннего экстенсивного предела ранней войны. Как известно, английские лучники сыграли решающую роль в разгроме французской рыцарской кавалерии в битве у Креси в 1346 г.
Одновременно и в связи с движением к своему внутреннему экстенсивному пределу ранняя война устремилась и к своему внешнему экстенсивному пределу. Им являлась подвижность войск, которая давала преимущество в пространстве и времени, предоставляла возможность наносить удары по уязвимым местам противника и т.д. Подвижность в условиях ранней войны могла быть связана преимущественно с использованием коней (другие животные — слоны, верблюды и т.д. — были несравненно менее пригодными для эффективного использования и имели очень ограниченное значение), т.е. принять форму кавалерии. Примечательно, что ранняя война впервые устремилась к своему внешнему экстенсивному пределу не у римлян, а в армиях Филиппа и Александра Македонских, а также Ганнибала, активно и плодотворно использовавших кавалерию. Поэтому римляне время от времени терпели поражения от тех своих противников, кто смог более их продвинуться к внешнему экстенсивному пределу ранней войны — от Пирра (слоны), Ганнибала (карфагенская и нумидийская кава-
8 Энгельс Ф. Армия // Энгельс Ф. Избранные военные произведения. М., 1956. С. 147.
лерия), парфян (массы конных лучников), вестготской кавалерии в 378 г. под Адрианополем и т.д. Да и Западная Римская империя была сокрушена волнами конных варваров.
Ранняя война достигла своих внутреннего и внешнего экстенсивных пределов в XIII—XIV вв. одновременно в средневековой Европе с ее рыцарской кавалерией и в арабо-мусульманском мире с его конницей (Тамерлан), но более всего — у монголов Чингисхана и его потомков, чье военное дело опиралось на достижения других соседних кочевых народов этого региона (чжурчжэней, ки-даней и т.д.). Огромная ударная мощь монгольских армий была основана на использовании крупных высокоподвижных кавалерийских масс, вооруженных не только эффективным холодным оружием, но и дальнобойными луками. Благодаря этому монголы одерживали в XIII в. верх над всеми своими противниками в Евразии, в том числе и над европейской рыцарской кавалерией и над конницей халифата. Западноевропейское, арабо-мусульманское и монгольское военное дело этой эпохи стали самыми развитыми формами ранней войны. Классическими ранними войнами стали Крестовые походы (1096—1270), завоевательные войны монголов (XIII— XIVвв.), Тамерлана (1370—1405) и отчасти Столетняя война между Англией и Францией (1337—1453).
Ранняя война, т.е. война на основе господства естественно возникших средств поражения, достигнув своего интенсивного предела, а также внутреннего и внешнего экстенсивных пределов, развиваться далее уже не могла и вступила в полосу кризиса. Выход из этого кризиса мог быть связан только с преобразованием сущности ранней войны, что предполагало переход от уничтожения противника с помощью преимущественно естественно возникших средств к уничтожению с помощью преимущественно произведенных средств — огнестрельного оружия. Его изобретают и начинают применять именно в тех странах, чье военное дело достигло внутреннего и внешнего экстенсивных пределов ранней войны — в Китае (XII в.) и в Европе (XIII в.). Для Китая огнестрельное оружие было средством против непобедимых кавалерийских армий северных кочевников, а для народов Западной Европы — против своей и иноземной рыцарской кавалерии, а также против кавалерии монголов и арабов. Но в силу особенностей Китая и других восточных обществ их военное дело оказалось в стагнации, и систематическое преобразование войны на основе использования огнестрельного оружия, т.е. произведенных средств поражения, и, следовательно, вступление войны в стадию своего формирования произошло только в Европе. Столетняя война 1337—1453 гг. была не только последней ранней войной, но и первой формирующейся войной. Средневековые китайцы же смогли едва лишь "заглянуть в лицо" формирующимся войнам.
Формирующаяся война
Стадия формирования войны охватывает период с XIII—XIV и до начала XIX в. Формирующаяся война опирается, во-первых, на формирующуюся политику, и, во-вторых, на переход от господства естественно возникших средств к господству произведенных средств уничтожения и, следовательно, на их сосуществование и взаимодействие. В том, что касается первой стороны сущности войны, то формирующиеся войны были отчасти феодальными, а отчасти буржуазными войнами. Последние велись ради создания и расширения капиталистических рынков товаров, сырья и рабочей силы, что предполагало возникновение национальных государств, колониальную политику и т.д. В том, что касается второй сущности войны, то в эту эпоху в военном деле произведенные средства уничтожения постепенно вытесняют естественно возникшие, огнестрельное оружие побеждает холодное и метательное оружие. Только в начале XVIII в. в пехоте ружья со штыками окончательно вытесняют пики: до этого стрелки нуждались в охране пикинера-ми. Ручное огнестрельное оружие и в конце XVIII в. оставалось еще довольно несовершенным, и противника было легче заколоть (зарубить, зарезать), чем застрелить. Отсюда знаменитое изречение A.B. Суворова из его "Науки побеждать": "Пуля — дура, штык — молодец". Оно было отражением реалий поздней фазы формирующейся войны, а не проявлением обскурантизма и ретроградства. У формирующейся войны были также свои пределы, и они изменяются по мере развития ее сущности, но их рассмотрение в рамках данного исследования не представляется возможным.
Зрелая война
Война является зрелой, потому что обе стороны ее сущности достигают зрелости. Это происходит тогда, когда, с одной стороны, возникает классическая буржуазная политика, т.е. тогда, когда политика как форма общественного сознания и государство как ее важнейшее проявление выкристаллизовываются внутри общественной системы, т.е. отделяются от других форм общественного сознания и других общественных институтов и начинают развиваться в силу своей внутренней логики, которая была детерминирована способом производства. С другой стороны, тогда, когда начинают преобладать произведенные средства уничтожения. Возникновение классической буржуазной политики происходит в результате самой радикальной в истории буржуазной революции — Великой французской буржуазной революции. Господство произведенных средств уничтожения впервые возникает на рубеже XVIII
и XIX вв. В связи с этим первыми зрелыми войнами следует, на мой взгляд, считать войны революционной и наполеоновской Франции (1792—1815), потому что эти войны, во-первых, велись ради защиты и расширения завоеваний радикальной буржуазной революции и, во-вторых, в этих войнах впервые в истории большая часть потерь была вызвана воздействием огнестрельного оружия9. Тем самым был сформирован интенсивный предел зрелой войны. Трансформация формирующейся войны в зрелую привела к резкому увеличению масштабов потерь: если в Тридцатилетнюю войну 1618—1648 гг. среднегодовое количество убитых было равно 6 тыс. человек, в войне за испанское наследство 1701—1714 гг. — 18 тыс., в Семилетней войне 1756—1763 гг. — 20 тыс., то в войнах революционной Франции — 38 тыс., а в наполеоновских войнах — уже 51 тыс. человек10. С начала XIX в. война развивалась уже как зрелая сущность — на основе господства произведенных средств уничтожения. Переход от гладкоствольных к нарезным ружьям и пушкам, мины, торпеды, бомбы, пулеметы, минометы, скорострельная и дальнобойная артиллерия, ракеты, бронирование комплексов уничтожения (корабли, бронеавтомобили, танки, самолеты и т.д.), автоматизация сначала ручного огнестрельного оружия, а потом и всех вооружений вообще и т.п. были шагами в рамках развития зрелой войны.
Зрелые войны были и остаются преимущественно буржуазными войнами, и об их содержании уже было сказано выше. Они основаны на господстве произведенных средств уничтожения, приводимых в действие пороховыми газами, взрывчатыми веществами и т.д. Оружие в этом случае полностью отделяется от средств производства. С начала XIX в. и доныне происходит развитие войн на основе их зрелости, что было обусловлено развитием способа производства и общественно-политической сферы. В начале XX в. капитализм вступил в империалистическую фазу, происходили социалистические революции, появились первые социалистические государства, возник государственно-монополистический капитализм, обострилась классовая и национально-освободительная борьба, колониальные народы становились независимыми. Социалистические государства также вели зрелые войны, но в целях самозащиты, пусть даже и активной. Беспрестанно развивались средства поражения. Произведенные средства уничтожения практически полностью вытесняют естественно возникшие. Так, например, во время Второй мировой войны количество ранений холодным оружием в армии СССР составило всего лишь 0,02% от
9 Лидов И.П. Санитарные потери войск // Краткая медицинская энциклопедия. М., 1989.
10 Урланис Б.Ц. История военных потерь. М., 1998. С. 252.
общего числа поражений военнослужащих11. Для самых развитых форм зрелой войны характерны процессы автоматизации, благодаря которым средства поражения выступают как самодействующая система, которой человек только управляет, координирует и корректирует ее и т.д. Характер средств поражения обусловливает снятие войной половых, возрастных и иных природных различий людей. Поэтому, в частности, в современных зрелых войнах могут активно участвовать и женщины. Все это совокупно означает развитие сущности зрелой войны и модификацию ее интенсивных пределов. Для зрелых войн характерно возникновение оперативного искусства как среднего уровня военного искусства наряду с тактикой и стратегией; диалектика этих трех уровней военного искусства приобретает развитую форму.
Отметим, что до возникновения мировой капиталистической системы, охватывающей собой всю планету — а в первоначальной форме это произошло к началу XX в., после завершения раздела мира на колонии и полуколонии — и некоторое время после этого, существовал особый случай смешанных войн. Этот случай заключался в том, что происходили войны разной степени зрелости: одна сторона вела зрелую войну, а вторая — формирующуюся или раннюю войну или протовойну. Это, например, случаи войн капиталистических и полукапиталистических стран против феодальных, полупервобытных и первобытных народов в XIX и в начале XX в., к которым относятся, например, все три Опиумные войны в Китае, войны Великобритании в Судане, против зулусов в Южной Африке, подавление восстаний колониальных народов в Африке Великобританией, Францией и Германией, завоевание Россией Северного Кавказа и Средней Азии и т.д. Исход этих войн был предрешен: более развитая война почти всегда побеждала менее развитую. Исключения были весьма редкими, и к ним следует отнести, например, итало-эфиопскую войну 1895—1896 гг., в ходе которой феодальная Эфиопия нанесла поражение слаборазвитой капиталистической (со значительными полуфеодальными отношениями) Италии. Добавим и то, что войны разных уровней зрелости в мире происходили одновременно: наряду с формирующимися и зрелыми войнами человечество вело войны предшествующих стадий (с обеих сторон): например, во время формирующихся европейских войн в XV—XVIII вв. происходили протовойны африканских и индейских племен между собой, а также ранние войны в Центральной и Северной Азии, а во время зрелых европейских войн XIX в. — опять же протовойны между африканскими племе-
11 Санитарные потери войск // Медицина в военном деле (Шр://\у\у\у. тоептесИс. га/8апйагпуе-ро1еп-уо]вк/).
нами в неподвластных европейцам районах. Но с охватом мировой капиталистической системой всего мира к началу XX в. незрелые войны (с обеих сторон) почти полностью прекратились, и после этого все войны стали зрелыми, по крайней мере для одной из сторон. Отныне войны происходили в качестве момента развития мировой капиталистической системы, а также социализма.
Внутренний и внешний экстенсивные пределы зрелой войны
Зрелая война, как и ранняя, обладала своими внутренним и внешним экстенсивными пределами. Ее внутренним экстенсивным пределом стала возможность уничтожения противника с помощью оружия массового поражения (и обороны от него), — в первую очередь ядерного, — связанная с природными характеристиками организма человека в целом. Зрелая война подошла вплотную к этому пределу в августе 1945 г. и после этого и ныне продолжает находиться подле него. Наиболее крупные войны второй половины XX — начала XXI в. (корейская 1950—1953 гг., вьетнамская 1964—1975 гг., арабо-израильские войны и др.) происходили в той или иной степени близости к этому пределу, и он влиял на их ход.
Внешним экстенсивным пределом зрелой войны является возможность уничтожения во всех сферах обитания человека (поверхность земли, ее недра, водоемы, воздух, подводная среда, космос). К этому пределу зрелая война устремилась в середине XIX в. благодаря использованию произведенных (технических) средств подвижности средств уничтожения. Характерная для становящейся и раннезрелой войны подвижность средств поражения, воплощенная в кавалерии, вытесняется подвижностью, основанной на применении механизированных (технических) средств передвижения. Первоначально это было связано с использованием пароходов и железных дорог, а броненосцы, дредноуты и бронепоезда и т.п. были начальными проявлениями механизированной подвижности в рамках зрелой войны. Чрезвычайное значение для зрелой войны имело появление бронированных подвижных средств уничтожения — бронеавтомобилей и танков.
Форсирование кавалерией Стикса и приход на ее место механизированных средств подвижности были противоречивыми процессами. Первая мировая война с характерными для нее плотностью применения артиллерийских и пулеметных стволов на километр фронта, а также использованием сложных инженерных заграждений стала концом кавалерии, закат которой начался уже давно. Первая мировая война стала грандиозным погребальным курганом европейской (и российской) кавалерии. Значительная часть русской гвардейской кавалерии и казаков погибла под огнем
германских и австрийских орудий и пулеметов в 1914—1917 гг., что впоследствии облегчило победу Октябрьской революции. Средства подвижности ранней войны исчерпали себя, а средства подвижности зрелой войны были слишком неразвитыми. Это привело к кризису подвижности войск и стало причиной того, что Первая мировая война имела преимущественно позиционный характер. Но Гражданская война в России в 1918—1920 гг. исказила развитие этой тенденции, поскольку привела к кратковременному кавалерийскому ренессансу: красные и белые применяли большие конные массы в сочетании с другими родами войск — пехотой, артиллерией, самолетами, бронепоездами и т.д. В годы Гражданской войны кавалерия вновь стала основной ударной силой сражающихся армий. Произошло любопытное явление — возродилась тактика и стратегия монголов Чингисхана, но на более высокой технической основе. Это во многом было связано с особенностями вооруженных сил, общества и театра военных действий. Гражданская война велась на более низком техническом уровне, чем Первая мировая война. Например, плотность артиллерийских и пулеметных стволов на километр фронта в Гражданской войне значительно уступала аналогичным показателям Первой мировой. Гражданская война велась в условиях больших пространств, незначительной плотности населения, невысокого преобразования этих пространств деятельностью человека, в частности, при слабом развитии железнодорожного и автомобильного транспорта, коммуникаций — дорог, мостов и т.п. Все это и сделало возможным и необходимым своеобразный кавалерийский ренессанс в Гражданской войне. Его воплощением стала Первая Конная армия С.М. Буденного, конница деникинского генерала К. К. Мамантова и конные отряды Н. Махно. В годы Второй мировой войны кавалерия все же окончательно перестала быть основной ударной силой и для Красной армии: военное дело в СССР, как и во всех развитых странах, индустриализировалось, и начался массированный переход к механизированным формам подвижности. Но первоначальная индустриализация войны и первоначальная механизация подвижности войск поначалу закономерно имели только формальный характер: танки, самоходно-артиллерийские установки, штурмовые орудия и автомобили были еще довольно несовершенны, обладали ограниченной проходимостью и маневренностью, часто выходили из строя и т.д. В связи с этим кавалерия не только сохранилась, но даже и умножила свои ряды по обе стороны советско-германского фронта. Но в этом случае кавалерия выступала преимущественно не как ударная сила, а как род мобильной пехоты: кони и гужевой транспорт выступали как средство доставки войск и вооружений к полю боя, туда, где применение техники было невозможно,
кавалеристы Второй мировой войны воевали преимущественно в пешем строю. После Второй мировой войны дальнейшее совершенствование средств механической подвижности окончательно вывело кавалерию за пределы военного дела.
Революционизирующим с точки зрения развития технической подвижности и движения зрелой войны к своему внешнему экстенсивному пределу был ее выход за границы суши и морей, т.е. освоение воздушного и подводного пространства, что произошло одновременно в начале XX в. и воплотилось в возникновении авиации и подводного флота. Последующее развитие средств подвижности во всех сферах происходило беспрестанно: танки, надводный и подводный флот, авиация совершенствовались, возникали синтетические формы (авианосцы). В середине XX в. было создано ракетное оружие. Зрелая война начала достигать своего внешнего экстенсивного предела после Второй мировой войны с совершенствованием наземных, морских и подводных средств уничтожения, но более всего — с созданием всепогодных межконтинентальных авиации и баллистических ракет, а также с началом использования космоса в военных целях. В конце XX в. внешний экстенсивный предел зрелой войны был достигнут. Отныне ведущие военные державы могли вести боевые действия против любого противника во всех сферах природной среды и всюду, где мог находиться человек. Благодаря этому впервые в истории возникла возможность мировой войны в строгом смысле слова. Войны 1914—1918 гг. и 1939—1945 гг., в отличие от этого, имели все же лишь региональный характер.
В настоящее время продолжается развитие зрелой войны на основе автоматизации средств уничтожения, а использование сложных комплексов управления, разведки, связи, применения высокоточного оружия, т.е. интеллектуализация средств уничтожения, есть форма автоматизации войны, — и происходит одновременное движение в рамках внутреннего и внешнего экстенсивного пределов зрелой войны. Современная (поздняя) зрелая война снимает многие характеристики ранних зрелых войн и зрелых войн середины XX в. Например, снимается различие между обороной и наступлением, сухопутной, морской и воздушной войной. Для современных зрелых войн в связи с чрезвычайным развитием материально-технической стороны войны становится все более важным уничтожение вооружений и технических средств управления, а не только живой силы противника.
Современные зрелые войны обладают колоссальным, невиданным доселе разрушительным потенциалом. В категориальном смысле это означает, что современная зрелая война, как и когда-то ранняя война, уже достигла своего интенсивного предела, а также
внутреннего экстенсивного и внешнего экстенсивного пределов и тем самым оказалась в кризисе. Этот кризис проявляется в первую очередь в реальной возможности уничтожения современной зрелой войной человечества, т.е. в возможности самоуничтожения человечества. В данном случае зрелая война стремится к отрицанию себя одновременно с обществом в целом.
Перспективы иного варианта отрицания зрелой войны, т.е. отрицания войны при сохранении человечества, связаны с возможностью коренного преобразования общества, т.е. устранения глубинных политических и экономических противоречий в мировом обществе. Это предполагает снятие политики, что возможно только при преодолении противоположности материальных интересов, т.е. при преодолении частной собственности, классов и создания единого человечества, развитие любой части которого будет условием развития всего его в целом. Для того чтобы преодолеть современную зрелую войну, достигшую всех своих пределов и оказавшуюся в воспроизводящемся кризисе, необходимо преодолеть капитализм.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Вегеций. Краткое изложение военного дела // Военное искусство античности. М.; СПб., 2003.
Дельбрюк Г. История военной истории в рамках политической истории. Т. 4. М., 1938.
Клаузевиц К. О войне. М., 2003.
Лиддел Гарт Б. Новые пути современных армий. М., 1930.
Лидов И.П. Санитарные потери войск // Краткая медицинская энциклопедия. М., 1989.
Маркс К, Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 1—50.
Разин Е.А. История военного искусства. Т. 2. СПб., 1994.
Санитарные потери войск // Медицина в военном деле (http://www. voenme die. га/ sanitarnye -р о teri - voj sk/).
Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве // Сунь-цзы, У-цзы. Трактаты о военном искусстве. М., 2003.
Урланис Б.Ц. История военных потерь. М., 1998.
Энгельс Ф. Избранные военные произведения. М., 1956.
Fiddell Hart В. Paris, or the future of war. N.Y, 1925.
ВЕСТИ. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2011. № 3
Н.З. Ярощук, доц. социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова*
НАЦИЯ И НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ АВТОНОМИЯ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
Исходя из того, что нация является самой стабильной и устойчивой социальной общностью, анализируется роль и значение национального фактора в современном гражданском обществе. Раскрывается содержание понятий: "этнонация", "политическая нация", "национальность", "национальные интересы", "национализм". Рассматриваются особенности национально-куль-турной автономии в процессе реализации национальных интересов.
Ключевые слова: нация, политическая нация, национальность, нацио-нально-культурная автономия, гражданское общество, многонациональное государство, человек национальный, национальная культура, национальная политика, национальные интересы, национализм.
Proceeding from the assumption that nation is the most stable and sustainable social community, the author analyses the role and significance of the national factor in the contemporary society. He reveals the essence of such terms as ethnonation, political nation, nationality, national interests, nationalism and investigates the character of the national selfgovernment in the process of realization of national interests.
Key words: nation, political nation, ethnicity, national-cultural autonomy, civil society, multi-ethnic state, national people, national culture, national policy, national interests and nationalism.
Современное, т.е. гражданское, общество немыслимо без социальной справедливости и национального равноправия. Они взаимосвязаны, однако в данной статье остановимся в первую очередь на роли национального фактора в характеристике субъекта социального развития. В силу многообразности и сложности исторического процесса можно говорить о множестве социальных субъектов. Как свидетельствует практика, самой стабильной и устойчивой социальной общностью, формой социального бытия, является нация. Она представляет собой единство человеческого бытия и бытия общества, человек в этом плане рассматривается как человек национальный.
Некоторые теоретики, "искушаемые глобализмом" (выражение А.С. Панарина), приходят к выводу, что в наш век глобализации категория "нация" становится излишней и от нее можно избавиться. Или даже нужно. Что порою и предлагают, заявляя, "что
* Ярощук Наум Зосимович, e-mail: theory@socio.msu.ru
нация не представляет собою научную категорию и что она должна быть устранена из языка науки и политики"1.
Подобные рыцари глобализма в "революционном нетерпении" предрекают нации незавидные перспективы. Выдвигается гипотеза о том, что в течение двух-трех столетий национальные барьеры размоются, нации начнут сливаться, наступит безнациональный этап развития единого человечества, состоящего из автономных всечеловеков без отчетливо выраженной национальной принадлежности. Что-то похожее на "глобальный человейник", по выражению A.A. Зиновьева2. Однако современная социальная практика свидетельствует, что подобные прогнозы утопичны. Нация демонстрирует удивительную живучесть как социальная общность, и вряд ли она изменит такой свой статус даже в далекой перспективе.
Как отмечал H.A. Бердяев, нация есть вечно живущий субъект исторического процесса, в ней живут и пребывают все прошлые поколения, не менее чем современные. Даже время побеждается национальным бытием. Нация имеет онтологическое ядро. Нация, по Бердяеву, есть динамическая субстанция, а не преходящая историческая функция, она корнями своими врастает в таинственную глубину жизни. Важнейшее предназначение нации — постоянное воспроизводство национальной духовной культуры. Русские философы в нации в качестве главного выделяли именно духовное начало.
Нация есть исторически сложившаяся на определенной территории социальная общность, имеющая субстанциально-духовное основание, для которой характерны единый язык, особенности культуры, психологии, менталитета и образа жизни, что обеспечивает ей жизнеспособность и придает неповторимое своеобразие. В данном случае нация рассматривается как социально-этническая общность, как высшая ступень развития этноса, как этнонация.
Однако понятие "нация" употребляется не только в смысле этно-нации, но и как согражданство, население государства, гражданское сообщество, т.е. как политическая или гражданская нация. Нация как государство. В этом контексте употребляются понятия "национальное государство", "национальные интересы", "национальная безопасность" и т.п., а также Организация объединенных наций. "Политическая нация — сообщество, живущее в едином полити-ко-правовом пространстве, законы и нормы которого признаются универсальными, невзирая на классовые, этнические, конфессиональные и другие различия... Политическая нация — понятие нейтральное по отношению к этническим и конфессиональным различиям, которые в таком случае лишаются собственно политического
1 Тишков В.А. Забыть о нации // Вопросы философии. 1998. № 9. С. 14.
2 См.: Глобалистика: Энциклопедия. М., 2003. С. 676.
