CC BY
236
НАУКА И ФИЛОСОФИЯ SCIENCE AND PHILOSOPHY
УДК 101 ББК 87
Светлана Михайловна Виноградова,
доктор политических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет (199034, Россия, г. Санкт-Петербург, Университетская набережная, 7/9), e-mail: [email protected]
Философские аспекты научного творчества
Вопросы творчества привлекают представителей многих сфер научного знания. Особое место эта проблематика занимала и занимает в философских трудах. Их авторы стремились и стремятся выявить те сущностные характеристики, которые отличают творчество от репродуктивных форм человеческой деятельности, хотя грань здесь обнаружить бывает сложно. Исследования, направленные на осмысление феномена творчества, очень разнообразны по своей содержательной направленности, но большую часть этих работ объединяет стремление раскрыть всю полноту возможностей человека, сделать акцент на созидательном начале, присущем человеку. Конечно, изучение творчества не может привести к производству гениев в массовом масштабе. Но оно, несомненно, может помочь нам полнее раскрыть способности личности, увидеть особенности креативного потенциала человека, помочь ему в процессе самоактуализации. Это особенно важно для тех, кто занимается научной деятельностью. Поэтому наша статья нацелена на то, чтобы в общих чертах проследить динамику философских представлений о научном творчестве, таланте, гениальности, особенностях творческого процесса в научной деятельности. В статье рассматриваются классические и неклассические подходы к творчеству. Прослеживаются изменения в осмыслении феномена творчества, связанные со сменой эпох и исследовательских парадигм.
Ключевые слова: творчество, философия, способности, талант, креативность, наука, научная деятельность, личность, самоактуализация.
Svetlana Mikhailovna Vinogradova,
Doctor of Political Science, Professor, St. Petersburg State University (Universitetskaya nab. 7/9, St. Petersburg, 199034 Russia),
e-mail: [email protected]
Philosophical Aspects of Scientific Work
Creativity attracts representatives from many fields of scientific knowledge. This issue has taken a special place in philosophers' works. The authors have been trying to identify those essential characteristics that differentiate creativity from the reproductive forms of human activity, although the line here is difficult to detect. Studies aimed at understanding the phenomenon of creativity are certainly very diverse in their content. But most of these works are united by the desire to reveal the fullness of human possibilities, to focus on the creative beginning inherent in the person. The study of creativity may indeed not lead to the production of genii on a mass scale. Nevertheless, it certainly can help us to disclose a person's ability to see the features of a man's creative potential, to help him in the process of self-actualization. This is especially important for those who are engaged in scientific activities. Therefore, our article aims to broadly follow the dynamics of philosophical ideas about scientific creativity, the talent, the genius, the peculiarities of the creative process in science. The article deals with classical and non-classical approaches to creativity. The author traces changes in understanding the phenomenon of creation associated with the change of eras and research paradigms.
Keywords: art, philosophy, abilities, talent, creativity, science, scientific activity, personality, self-actualization.
6
© Виноградова С. М., 2016
Проблема творческих, прежде всего познавательных, возможностей человека во все времена привлекала интерес мыслителей. В философии Сократа человек, сущность которого составляет душа, «psyché», был наделён интеллектуальной и моральной активностью. Платон говорил об устремлённости человека к высшему созерцанию мира, об одержимости, которая (в современном понимании) связана с творческим вдохновением и проявляется в личном дéлании, позволяющем людям проявить свою причастность к созиданию мира. По Аристотелю, благо человека состоит в развитии его души, которая представляет собой, прежде всего, активный интеллект [25, с. 155,156]. В мыслительных процессах этот великий философ Античности выделял не только рациональные компоненты, но и интуицию - «улавливание интеллектом первоначал» [25, с.164]. В Древней Греции «античная наука стала развиваться не по пути накопления разрозненных наблюдений и знаний прикладного характера, а оформилась как последовательный рациональный проект, нацеленный на постижение устройства мира, его характеристик и закономерностей» [32, с. 449].
Что касается раннехристианского и средневекового взгляда на творчество, то он связан с формированием теоцентрической картины мира. Пытаясь расшифровать тайный смысл Священного Писания, Августин Блаженный в тринадцатой книге Исповеди интерпретировал слова «растите и множитесь» как призыв к духовному совершенству. Размышляя о природе вещей, он соотносил чувственные образы с «порождением вод», т. е. с плотским началом. Земля, пишет Августин, «наполняется порождениями людей», в том числе рвением к знанию, и «владычествует над ней разум» [3, с. 412, 413].
Не менее важным для понимания места и роли человека в христианском мире было изменение представлений о времени. В ранней христианской историософии активно разрабатывается идея исторического процесса. Так, для Августина Блаженного время, понимаемое как жизнь души, воссоединяется с вечностью через историческое свершение. Человек в понимании средневековых мыслителей становится не просто объектом творения, но и участником «всемирно-исторической драмы, в ходе которой решается судьба мира и судьба его индивидуальной души [11]. Происходит переосмысление понятия «гений»: «Вкладом Средневековья в понятие "гений" было восприятие творческого акта как
некого вызова божеству, причём не без участия демонических сил (в религиозном понимании)» [21, с. 13]. Принадлежность человека двум природам - земной и божественной, для Данте Алигьери, считавшегося последним поэтом Средневековья и первым поэтом Возрождения, обусловливала значимость самостоятельности земного пути человека, а значит, и его деяний.
В эпоху Возрождения достигает небывалого развития идея активной творческой личности. Николай Кузанский, которого называли предтечей Нового времени, эпохи науки и техники, провозгласил, что человек может уподобиться Богу посредством творческой деятельности своего ума. Человек Ренессанса, с точки зрения представителей гуманистической интеллигенции, не просто являет собой микрокосм, объединяющий разнообразие и противоречия мира, а «сам лепит свой образ согласно заранее выбранной форме» [26, с. 272]. Одновременно, созданное гуманистами и, по их представлениям, расположенное между реальной и небесной жизнью «третье царство», становится сферой не только самосовершенствования личности, но и пространством культурного творчества.
Для художника, поэта, философа и политика эпохи Возрождения ориентация на высшие ценности была неотделима от практической деятельности, результаты которой должны быть сохранены историей. Ренессанс даёт нам множество примеров небывалого доселе единства духовных и практических начал в жизни человека. Согласно воззрениям Леонардо да Винчи главное в творческой деятельности - производство нового и непрекращающееся движение к неизведанному [23, с. 46, 142, 158].
Реформация, или, как её иногда называют, Северное Возрождение, предъявила к творчеству свои требования, которые были соотносимы со знаменитым призывом «сейчас и теперь». Приоритетность преуспеяния в этом, а не в потустороннем мире диктовала необходимость прагматического, нацеленного на конкретный результат действия. Эта традиция сохранится и в будущем, уже в новое время. Взгляд на творчество как на изобретательство в определённой степени был присущ и Просвещению.
В эпоху Просвещения, когда центральным, смыслообразующим компонентом культуры становится экспериментально выверенное знание, понятие творчества получает дальнейшее развитие. Возрастает интерес к научному творчеству, что объясняется уси-
лением позиций науки в жизни общества: «За те сто пятьдесят лет, которые отделяют Коперника от Ньютона, меняется не только образ мира. С этим изменением связано и изменение - также медленное, мучительное, но неуклонное - представлений о человеке, о науке, о человеке науки, о научном поиске и научных институтах, об отношениях между наукой и обществом, между наукой и философией и между научным знанием и религиозной верой» [27, с. 43-44]. Таким образом, шло формирование оснований для постепенного обособления научного творчества как самостоятельного вида человеческой деятельности.
Правда, не все просветители видели в науке непременный залог общественного прогресса. Так, Ж.-Ж. Руссо считал её «отчуждённым знанием», способствующим порождению неравенства между людьми. Тем не менее, значительная часть мыслителей эпохи Просвещения признавала исключительную роль науки и творческой личности в историческом процессе. А. Р. Тюрго связывал прогресс человечества с развитием науки и искусств, а также с распределением среди различных народов талантов и гениев, открывающих новые горизонты разума. История науки, с его точки зрения, должна быть включена в историю философии [22, с. 137,140]. По мнению отечественного исследователя А. П. Огурцова в философию науки внёс существенный вклад ещё один знаменитый представитель французского Просвещения - Даламбер, обозначивший её основополагающий компонент - принцип достоверности [22, с. 134].
В поле зрения философов-просветителей оказались и те качества, которыми должен обладать учёный. Согласно воззрениям аббата Э. Б. де Кондильяка творческие способности рассматриваются не как некая данность, дарованная свыше, а являются результатом опыта и воспитания. Развитие ума, по Даламберу, предполагает наличие трёх способностей - памяти, рассудка и воображения. Существенное внимание было уделено просветителями методам научного исследования. К примеру, Д. Дидро причислял к ним наблюдение, размышление и эксперимент [22, с. 138]. Исследуя процессы формирования образа науки в просветительском сознании, А. П. Огурцов обращается к трудам известного французского астронома Ж.-С. Байи, погибшего в годы Великой французской революции. Этот учёный утверждал, что прогресс разума зависит от «упражнения способностей человека» [22, с. 208].
Институциализация науки во Франции, в определённой степени вызванная созданием Парижской академии наук, содействовала и тому, что начал меняться статус учёного, которого понемногу начинали воспринимать как человека, осуществляющего определённый вид оплачиваемой деятельности и состоящего на службе у государства [22, с. 228]. В эпоху Просвещения возрос интерес к личности учёного. Возник особый биографический жанр: элоги - «похвальные слова, поизносившиеся обычно после смерти учёного - члена Академии наук» [22, с. 204]. Обращение к личности исследователя, его биографии и профессиональным свойствам, на наш взгляд, стало важной предпосылкой дальнейшего, более углублённого изучения научного творчества.
В произведениях представителей немецкой классической философии творчество выступает как базисный элемент познания: «В философских концепциях И. Канта и Г. Гегеля были впервые поставлены проблемы активного, творческого характера сознания человека и специфики законов, действующих в обществе, по сравнению с законами природы» [16].
Интересны выводы И. Канта о научном творчестве. Смысл науки и собственной научной деятельности великий немецкий учёный видит в служении человеку [10]. В контексте теории творчества особую важность приобретают рассуждения И. Канта о воображении, которое он считает одним из источников знания. И. Кант предостерегает нас от научного тщеславия, исследовательской односторонности, а также от неумения или нежелания ставить перед собой высокие цели. И. Канту принадлежит классификация человеческих дарований, к которым он относит гений, талант и прилежание. По мысли великого немецкого философа наиболее ярко человеческая гениальность проявляется в художественном творчестве как целесообразной деятельности, отличной от сугубо природных явлений и по своему эстетическому наполнению несопоставимой с другими видами человеческой активности.
Вместе с тем, идеи Канта о гениальности, несомненно, справедливы не только по отношению к художественному творчеству: эстетика выступает важной составляющей такой всеобъемлющей сферы, как культура. Эстетическое начало может быть представлено в процессах познания, воспитания и во многих других [13]. Действительно, нельзя точно установить какую-либо единственную
область постижения мира, к которой относятся размышления Канта о том, что «Гений сам не может описать или научно показать, как он создаёт своё произведение» [17, с. 323-324].
Кантовское идеи о гениальности оказали огромное влияние на мировую философскую культуру. В концепции Шеллинга речь идёт о творческом характере воображения, о единстве сознательного и бессознательного, о связи гениальности и природных начал, создающих мир «по наитию». Такое литературное и философское движение, как романтизм, с одной стороны, впитало в себя идеи Канта и Шеллинга, а с другой, - продемонстрировало иной подход к проблеме гениальности и творчества. Но, говоря о романтизме, нельзя не остановиться ещё на одном литературно-общественном движении, возникшем в Германии и ставшем его провозвестником: это «Буря и натиск» (70-е гг. XVIII в.). Оно прославилось именами Иоганна Готфри-да Гердера, Фридриха Шиллера, Иоганна Вольфганга Гёте.
Гердер, внесший огромный вклад в развитие философии истории и становление представлений о многообразии культур, смысл творчества видел в свободном вдохновении и национальной самобытности.
Отношение Ф. Шиллера к наследию И. Канта и философии как таковой было достаточно сложным, что отразилось в эстетических воззрениях поэта: с одной стороны, они базировались на кантианской традиции, с другой - в них нашёл выражение бунтарский дух Шиллера, полагавшего, что искусство способно решить важные общественно-политические проблемы. Гения, согласно взглядам Шиллера, отличает свобода и непосредственность в следовании «безыскусственной природе» [9].
Философские и эстетические взгляды И.-В. Гёте органично вписывались в широкую картину мира, созданную этим великим поэтом, естествоиспытателем и философом. Вопросы творчества занимают особое место в эстетике И.-В. Гёте. Энциклопедическая образованность и всесторонняя одарённость открыли ему многие тайны творчества, которые он связывает с предвосхищением - антиципацией, создающей «живое ощущение жизни» [5]. Благодаря антиципации, гений получает возможность не только смотреть, но и видеть, а также становится обладателем огромной продуктивной силой, воплощённой в действии. В художественных произведениях Гёте, прежде всего в «Фаусте», наивысшее счастье человек обретает в творческом,
созидательном служении людям. Вильгельм Мейстер - герой многотомного романа Гёте, посвящённого проблеме становления личности, воспитания человека и осуществления его общественного предназначения, обретает зрелость в постоянном ученичестве, развитии своих духовных сил, служении человечеству.
Ведущие идеологи романтизма - братья Шлегели (Фридрих и Август Вильгельм), а также другие его представители - последний классицист и первый романтик Фридрих Гельдерлин, Новалис (Фридрих фон Гарден-берг) и Людвиг Тик ощутили разочарование как в античном идеале гражданственности, так и в повседневной жизни общества с её рутиной, филистерством и лицемерием. Для них был характерен повышенный интерес к внутреннему миру «автономного» человека (отсюда и обостренный психологизм романтических произведений), а также стремление к свободе и жажда бесконечного. Романтики заново открыли и обожествили природу, в которой единичное может слиться с всеобщим, «стать всем», и одновременно создали подлинный культ гениальности. Они пришли к выводу, что гению, как и природе, нельзя навязать правил извне: он творит, подобно природе [28, с. 3-4].
Созидательной силой, по Гегелю, обладает абсолютная идея, самопознание которой осуществляется в процессе развития природы и общества, а также реализуется в активной, творческой деятельности человека, носителя «свободного духа». Исследуя мышление как первооснову всего сущего и одновременно как высшую стадию познания, Гегель создаёт учение о логике, формулирует категории и принципы диалектики. Диалектический метод Гегеля, утверждавший идею развития, стал одним из величайших достижений философии и вошёл в арсенал мировой науки.
Что же касается гениальности, то по мысли Г. В. Ф. Гегеля, «это не какое-то специфическое и прирождённое свойство творческого субъекта в искусстве, а всеобщая способность. Понятие «гений» представляет собой совершенно общее обозначение, которое может употребляться не только по отношению к художникам, но и по отношению к другим великим людям различных сфер деятельности (учёным, политикам, полководцам и т. д.)» [21, с. 6]. Но если для художника, прежде всего, необходимы природные задатки, то в других сферах творчества дело обстоит несколько иначе: «Обыкновенно утверждают, что та-
лант и гений носят прирождённый характер. В этом утверждении имеется известная доля истины, хотя в другом отношении оно столь же ложно. Ибо человек как человек рождён также, например, и для религии, для мышления, для науки, то есть в качестве человека он обладает способностью постичь в сознании бога и достигнуть мыслительного познания. Для этого он нуждается только в том, чтобы вообще родиться, а затем в воспитании, образовании и настойчивости» [8].
Марксизм, переосмысливший диалектический метод Гегеля применительно к материалистическому истолкованию природных и общественных процессов, усматривал в творчестве проявление содержательного богатства человека, который стремится к изменению мира, преодолевая отчуждение и реализуя свою всестороннюю природу. В «Экономическо-философских рукописях 1844 г.» К. Маркс пишет: «Человек присваивает себе свою всестороннюю сущность всесторонним образом, следовательно, как целостный человек. Каждое из его человеческих отношений к миру - зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, мышление, созерцание, ощущение, желание, деятельность, любовь, словом, все органы его индивидуальности, равно как и те органы, которые непосредственно по своей форме есть общественные органы, являются в своём предметном отношении, или в своём отношении к предмету, присвоением последнего» [20].
Осмыслению сущности, ценностного содержания и предназначения научной деятельности способствовало формирование нового самостоятельного направления философии - философии науки, которая начала складываться в XIX в. Её идеи получили дальнейшее развитие в XX в. Представители философии науки сосредоточили внимание на исследовании закономерностей научного познания и способов достижения истины, что имеет принципиальное значение для выявления особенностей научного творчества. Ведущими направлениями философии науки является позитивизм - «первый позитивизм», нашедший своё выражение в трудах О. Конта; «второй позитивизм» - эмпириокритицизм, представленный именами Р. Авенариуса и Э. Маха; а также «третий постпозитивизм» -«логический позитивизм», у истоков которого находились участники «Венского кружка» (1925), в том числе М. Шлик и Р. Карнап.
Поставив под сомнение историческую значимость метафизики - философии, которая существовала до эпохи Просвещения,
французский философ, родоначальник социологии О. Конт выдвинул тезис о торжестве позитивного знания, призванного преодолевать критическое содержание философии и базироваться на эмпирическом материале. Смысл позитивного знания - не выявление первопричин бытия мира и человека, а поиск ответа на вопрос, каким образом необходимо решать научные задачи, имеющие, прежде всего, практическую значимость и соответствующие критериям полезности.
О. Конт был склонен абсолютизировать математику как высшую ступень познания и математические методы исследования, а также максимально детализировать свои научные рекомендации, в частности касающиеся социально-политической проблематики. Это ставилось ему в упрёк: излишняя математизация могла привести к жёсткому регламентированию жизни общества и устранению из неё творческого начала [6, с. 108]. Но вместе с тем, отечественные и зарубежные исследователи признают, что Конт исключительно много сделал для признания значимости человеческой мысли и «положительной творческой деятельности человечества» [12, с. 487].
Основатели эмпириокритицизма (от греч. empeiria - опыт и критика; в переводе название этого направления означает «критика опыта») - Э. Мах и Р. Авенариус также выступили с критикой «метафизики», от которой надо «освободить» естествознание. С их точки зрения мир является лишь комплексом ощущений, психическое и физическое тождественны, между инстинктом и разумом нет противоречий, а наука представляет собой способ приспособления идей к той или иной форме опыта: «Приверженцы философской программы "второго" позитивизма были уверены, что тщательный критический анализ всего познавательного процесса, вплоть до его истоков, должен выявить области, где мысль учёного наиболее подвержена ошибкам, поскольку здесь не соблюдено главное условие достижения позитивного знания (о котором уже говорил "первый" позитивизм) -"непрерывность опыта" (непрерывность познавательного процесса)» [15].
По мнению эмпириокритиков правильно организовать научный поиск можно на основе принципа «экономии мышления», заключающегося в стремлении получить наибольший объём знаний с наименьшей затратой сил. Концептуальные построения Маха и Авенариуса обрели популярность в научной среде того времени. Вместе с тем, В. И. Ленин
подверг эмпириокритицизм жёсткой критике в работе «Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии» (1909). Проблемы объективной истины и единства мира были раскрыты им с позиций диалектического материализма. В дальнейшем идеи эмпириокритицизма оказали влияние на умы многих знаменитых учёных, например А. Эйнштейна, а также нашли последователей среди представителей западной философской мысли.
Неопозитивизм (третья волна позитивизма), претендовавший на революционное изменение человеческого мышления, возник в 20-е гг. прошлого столетия. Участниками «Венского кружка», которые придерживались принципов «логического позитивизма», были исследованы вопросы верификации знания и конвенционализма (от лат. convento - соглашение; философское истолкование науки, согласно которому в её основании лежат договоренности, соглашения между учёными, выражающиеся, например, в категориальном аппарате), важные для понимания особенностей научной деятельности. В трудах Б. Рассела и Л. Витгенштейна найдёт выражение рационалистический взгляд на научное мышление. Согласно этому подходу, на основе «атомарных фактов», объединяющих элементарные предметы и свойства, из которых состоит мир, строятся простые предложения, связи между которыми затем усложняются. Связанный с именем Л. Витгенштейна «лингвистический поворот» означал отождествление языка и действительности. Поэтому задачи учёного Л. Витгенштейн первоначально усматривал в создании идеального языка науки, а затем - в игре смыслами и расплывчатыми понятиями. Эти идеи в дальнейшем будут развиты представителями постпозитивизма.
В трудах постпозитивистов отчётливо прозвучала критика классических представлений о природе творчества, связанная с неприятием рациональности как порождения европейского Просвещения. Постпозитивизм - это «общее название, используемое в философии науки для обозначения множества методологических концепций, пришедших на смену методологии логического позитивизма» [24]. Выражая откровенные сомнения в правильности классических положений, касающихся содержания и задач творческой деятельности, приверженцы постпозитивизма высказывают мнение, что не правила, а их нарушения привели к выдающимся научным открытиям.
Постпозитивисты далеко не всегда согласны с тем, что в современных условиях мы способны создавать нечто новое: всё уже давно открыто и современному человеку остаётся только одно - перекомпоновка когда-то сформулированного знания. Речь идёт и о том, что достижение истины не входит в цели науки и что использование научной методологии не приводит нас к получению достоверного знания. Ставится под сомнение возможность познания мира.
Постпозитивизм, органически связанный с постнеклассической философией науки, отразил особенности нового витка научной революции. Например, К. Поппер был склонен гипертрофировать революционный характер науки, поскольку все когда-либо созданные теории становятся ложными. По мысли П. Фейерабенда свобода научного творчества возможна только в случае равенства всех, даже абсурдных теорий. Эти и многие другие концепты вызывают критическое отношение тех, кто придерживается классических исследовательских традиций.
Однако огульное отрицание постпозитивистских идей было бы методологически неверным, потому что постпозитивизм стал реакцией на реальные перемены в научном освоении мира. Одно из кардинальных изменений науки заключается в том, что сегодня преобладают теоретически планируемые эксперименты: «Научное познание начинает строить сам фундамент новой системы знания как бы "сверху" по отношению к экспериментам, а лишь после этого, путём ряда опосредований, проверяет созданные из идеальных объектов конструкции, сопоставляя их с реальными экспериментальными ситуациями» [18, с. 12].
В рамках различных исследовательских направлений успешно используется понятие парадигмы, значимость которого акцентировал Т. Кун. Сегодня парадигма рассматривается как модель или матрица, определяющая теоретико-методологические рамки изучения какой-либо научной проблемы. По мнению М. В. Вальяно, Т. Кун не заслуживает жёсткой критики ещё и потому, что он обратил серьёзное внимание на вопрос о роли научного сообщества в развитии науки [6, с. 130]. Интересны мысли другого представителя постпозитивизма, И. Лакатоса, о «позитивной» и «негативной» эвристике. Первая предлагает новые идеи и пути их продвижения, вторая - предупреждает о возможности выбора ошибочного исследовательского пути. Тем не менее, возникает закономерный вопрос: не
окажется ли, что положения о необходимости перманентной корректировки научного знания справедливы по отношению к самому постпозитивизму, который будет пересмотрен в баталиях следующей научной революции.
Конечно, в различных направлениях постпозитивизма вопрос о творческих возможностях человека решается по-разному. Конструктивизм - направление философии науки, которое базируется на представлении об активности познающего субъекта, способного конструировать образы, понятия, рассуждения, и рассматривается как своего рода универсальный творческий подход, отличающийся осмысленностью и рациональностью [1].
Если конструктивизм особое внимание уделяет субъекту познания, то критическая теория, объединяя исследовательские направления, нацеленные на критический анализ и этическую оценку социально-политических процессов и явлений (прежде всего тех, которые искажают человеческую природу), акцентирует взаимосвязь субъекта и объекта, как важнейшее условие осуществления творческой деятельности.
Критический компонент присущ и постмарксизму, который отличается разнообразием подходов к осмыслению политических проблем современности. Одни последователи идей постмарксизма исходят из необходимости пересмотра теоретического наследия К. Маркса при одновременном раскрытии истинной сути марксизма «путём новых сочетаний, компромиссов, дополнений» [30, с. 305]. Других интересует поиск принципиально новых концептуальных оснований революционного изменения мира [30, с. 305].
Представители люблянской (С. Жижек) и эссекской (Ш. Муфф, Э. Лаклау) школ постмарксизма придерживаются конструктивистских взглядов на природу, цели и задачи социально-гуманитарного знания. С точки зрения этих авторов реальность конституируется посредством дискурса, поэтому любая социальная практика носит дискурсивный характер. Знания о мире также являются продуктом дискурса, а человек находится в постоянной борьбе за свою целостность, которая утрачивается в символических образах, воспроизводящихся в дискурсе [2, с. 18]. Для С. Жижека в марксизме оказываются наиболее ценными не столько логически выверенные теоретические построения, сколько «догадки, наития, нечаянные озарения», поэтому и в дискурсе он видит, прежде всего, «прерывы и запинки», тем самым возвращая нас к фрейдистскому пониманию человека и творчества [14].
При рассмотрении проблем творчества нельзя обойти вниманием вопрос о постмодернистской трактовке творчества. Постмодерн характеризуют, как эпоху, пришедшую в 1960-1970-е гг. на смену тому отрезку истории, который принято считать современностью, модерном; его называют мироощущением, мироотношением и мирочувствовани-ем, присущим нашему времени; спорят по поводу его права быть направлением философии; о нём говорят как о ситуации философствования [31, с. 46]. Постмодернизм рассматривают и как логическое продолжение постпозитивизма [18, с. 170-171].
Постмодернистская парадигма художественного творчества тесно связана с пониманием игры не только как образа жизни, но и как мета-принципа, с помощью которого человек осваивает мир [31, с.100]. Всеобщим законом литературного (видимо, и любого другого художественного творчества) становится интертекстуальность. Художественное произведение становится не чем иным, как набором цитат, которые уже не нуждаются в кавычках. Идея превращения мира в текст создаёт видимость того, что происходит снятие противоречия между искусством и реальностью [19, с. 9].
Получивший широкую известность постмодернистский постулат об исчезновении автора М. Н. Липовецкий объясняет как изменение качества авторского сознания: «разрушается прерогатива монологического автора на владение высшей истиной, авторская истина релятивизируется, растворяясь в многоуровневом диалоге точек зрения» [19, с. 12]. В процессе творчества автор утрачивает свою главенствующую роль. На первый план выступает зритель, чьё восприятие фактически создаёт произведение искусства.
При всём очевидном различии характера научного и художественного творчества эти положения приобретают методологический характер и применительно к постмодернистской интерпретации науки.
Французский философ, историк и теоретик культуры Мишель Поль Фуко, чьи воззрения оказали воздействие на развитие постструктурализма и постмодернизма, самой серьёзной угрозой для современного знания считает «антропологизацию» и в этом смысле называет гуманитарные науки опасными посредниками в пространстве знания [35, с. 368]. По словам Фуко, западная культура создала существо, которое под именем человека «по одним и тем же причинам должно быть позитивной областью знания и вместе
с тем не может быть объектом науки» [35, с. 385].
Опыт французских интеллектуалов, в частности Ж.-П. Сартра, заставил М. Фуко поставить под сомнение категорию «субъект», его «превосходство, его основополагающее значение», что «означало испробовать нечто такое, что ведёт к реальному разрушению субъекта, к его распаду, подрыву, к его обращению в нечто совершенно отличное» [34, с. 225].
Исходя из того, что знания создают власть, Фуко задаётся вопросом, каким образом «во имя разума общество устанавливает власть людей над вещами» [34, с. 269] и критически оценивает никого не освободившую политическую рациональность, которая «развивалась и устанавливалась на всём протяжении истории западных обществ. Вначале она была укоренена в идее пастырской власти, затем в идее государственного интереса» [34, с. 317].
В этих высказываниях легко просматривается такая мишень постмодернистской критики, как рациональность: М. Фуко в принципе склонен относить «рационализацию» к опасным понятиям. По его словам, в задачи Просвещения входило «приумножение политической власти разума», что привело к негативным результатам, потому что «связь между рационализацией и злоупотреблениями политической властью очевидна» [34, с. 286].
Изучая тексты Ф. Ницше, М. Фуко обращается к проблеме теории познания и высказывает предположение, что в науке существуют «модели истины, строение которых зависит от политических структур, не навязывающих субъекту познания извне, но формирующих сам субъект познания» [34, с. 57]. Из рассуждений М. Фуко следует вывод о том, что процесс познания и академический дискурс не просто обусловлены властью, но и формируются ею. Что же касается истины, то она является продуктом исторических условий, «скорее средством сопротивления власти, чем орудием познания» [29, с. 26].
Постмодернизм, по словам Ж. Ф. Лиота-ра, не приемлет «великие сказания» и «тотальные объяснения», которые всегда пристрастны. Он упрекает учёных в стремлении к объективности: с его точки зрения, они могут только интерпретировать то, что видят, и конструировать знания. Таким образом, постмодернизм выступает против «тотальных учений», «отказывается от любых построений, которые ссылаются на "истинные" причины исторических изменений» [33, с. 317].
Ж. Деррида также выступил против рационализма и эмпиризма в познавательных процессах, опровергая схему «объект-субъект» и утверждая, что познающий субъект, порождённый исключительно языком и культурой, не объясняет мир, а придумывает его. В своих трудах Ж. Деррида постоянно подчёркивал мысль о том, что, поскольку основой бытия служит язык, то мир - это бесконечный текст. Отсутствие «внетекстовой реальности» компенсируется тем, что текст может отсылать к любому другому тексту и тексту вообще: «Это дало постмодернистам основание говорить об "исчезновении объекта" познания и о необходимости замены диалога между субъектом и объектом в процессе познания "диалогом" между текстами (по их терминологии - "интертекстуальностью") как методом познания» [29, с. 27]. Таким образом, происходит одновременное «размывание» субъекта и исчезновение объекта познания.
Ж. Бодрийяр также усомнился в существовании реального, которое, по его словам, никогда никого не интересовало: «Особенно сегодня реальное кажется уже не более как груда мёртвой материи, мёртвых тел, мёртвого языка, отложение остатков и отходов» [4, с. 97]. Поэтому бессмысленно пытаться создавать «реальный» образ мира, если объективная реальность для нас закрыта, а наличие истины сомнительно. В мире, где исчезла грань между реальностью и симуляцией, властвует симулякр - знак, не имеющий ничего общего с действительностью, существующий в отрыве от неё. Иначе говоря, знак - «означающее» - начинает доминировать над реальностью - «означаемым» [29, с. 26].
В представлении известного итальянского писателя, учёного и политика Джанни Ват-тимо общество гуманитарных наук и всеобщей коммуникации пришло к «фабулизации мира» - превращению его в сказку: «Образы мира, которые нам преподносятся массмедиа и гуманитарными науками, создают, правда, по-разному, саму объективность мира, а не только предлагают различные интерпретации уже безусловно "данной" "реальности"» [6, с. 33]. Он предлагает признать, что «реальность мира - это "контекст", образуемый множеством фабулизаций, - и задача и смысл гуманитарных наук состоит в том, чтобы представить мир в этих понятиях» [6, с. 34].
Ваттимо пишет, что ушли те времена, когда правом на репрезентацию реальности обладали церковь, император, а позже - экспериментальная наука и естественно было считать себя «реалистами». Но в нынешних
изменившихся условиях, когда количество участников интерпретации стремительно возрастает, возникает «осознание того, что сами понятия "реальность" и "истина" принадлежат интерпретации. Мы все знаем, что мир - это не более, чем "игра интерпретаций" - и более ничто; различается лишь степень осознания. Как раз это я здесь и называю дереализацией» [7, с. 92].
Таким образом, постсовременность уходит от «аутентичности», «подлинности», «осмысленности», «истинности», отвергает все претензии на реальность [33, с. 322, 325], отказывается от уточнения смысла, получает удовлетворение от различий, стремится к получению удовольствий. Во фрагментарном и тяготеющем к эклектике постмодернизме «просветительская установка на идеал, поиск некоей универсальной и рационально постижимой истины отождествляются с опасностями утопизма и тоталитаризма. Мир мыслится как текст, как бесконечная перекодировка и игра знаков, за которыми нельзя явить означаемые "вещи" как они есть, "истину" саму по себе» [36, с. 6].
Таким образом, в философии ХХ-ХХ1 вв. сложились различные традиции изучения вопросов творчества. Точкой пересечения многих из концепций является то, что творчество рассматривается как противоположность повседневного механического труда. Оно связывается с деятельностью по преобразованию мира на основе раскрытия его объективных законов (марксизм), с состоянием экстаза, иррациональными началами свободы (экзистенциализм), со способностью находить экономные варианты решения задачи (прагматизм, инструментализм, неопозитивизм), а также интеллектуальным созерцанием (феноменология).
Вместе с тем, следует отметить, что эти (и многие другие) философские подходы к изучению творчества не могут полностью отразить всю многогранность обозначенного феномена. Пока ещё нет и, видимо, не может быть универсальной теории творчества, которое всегда было и продолжает оставаться недостаточно изученной областью, служить предметом дискуссий и порождать различные философские истолкования.
Список литературы
1. Ахматова О. В. Социально-философские проблемы конструктивизма: автореф. дис. ... канд. филос. наук [Электронный ресурс]. М., 2001. 23 с. Режим доступа: http://www.dissercat.com/ (дата обращения: 06.02.2016).
2. Барбарук Ю. В. Постмарксистская альтернатива либеральному социальному порядку (на примере эссекской и люблянской школ): автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 2011. 26 с.
3. Блаженный Августин. Исповедь. М.: Гендальф, 1992. 148 с.
4. Бодрийяр Ж. Соблазн / пер. с франц. А. Гараджи [Электронный ресурс]. Paris: Editions Galilee, 1979; М.: Ad Margi-nem, 2000. 317 с. Режим доступа: http: //www. filosof.historic.ru/books/item/ro0/.../st002.shtml (дата обращения: 06.02.2016).
5. Быстрова Т. Эстетические идеи И. Канта и И. В. Гете как методологическое основание теории дизайна [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. taby27.ru>tvorcheskie_raboty...design.,.estetica...gete... (дата обращения: 05.02.2016).
6. Вальяно М. В. История и философия науки: учеб. пособие. М.: Альфа-М: Инфра-М, 2012. 208 с.
7. Ваттимо Дж. Прозрачное общество / пер. с ит. Д. Новикова. М.: Логос, 2002. 66 с.
8. Гегель. Лекции по эстетике [Электронный ресурс] // Краткий словарь по эстетике. Т. 1. Режим доступа: http://www. esthetiks.ru/ (дата обращения: 06.02.2016).
9. Гений художественный [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. MaxVoloshin.ru> (дата обращения: 05.02.2016).
10. Гулыга А. В. Немецкая классическая философия [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.proza. ru/2012/06/19/584 (дата обращения: 05.02.2016).
11. Гуревич А. Категории средневековой культуры [Электронный ресурс]. М.: Искусство, 1984. 350 с. Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Gurev/04.php (дата обращения: 06.02.2016).
12. Дэвид Юм. Кант. Гегель. Шопенгауэр. Огюст Конт. СПб.: Редактор: и др.,1998. 496 с.
13. Загороднева Ю. А. Учение Канта о гении [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. sibac.info (дата обращения: 05.02.2016).
14. Земляной С. Что такое постмарксизм? К симптоматике Гегеля, Маркса и Фрейда [Электронный ресурс]. Режим доступа: http: //www.uni-potsdam.de/u/slavistik/zarchiv/0899wc/n147h161.htm (дата обращения: 05.02.2016).
15. Зотов А. Ф. Эмпириокритицизм [Электронный ресурс]. Режим доступа: http: // www.psyoffice.ru/6-879-yempiriokrit-icizm.htm (дата обращения: 06.02.2016).
16. История политических и правовых учений: учебник / под ред. О. Э. Лейста [Электронный ресурс]. М.: Юрид. лит., 1997. 576 с. Режим доступа: http://www. grachev62.narod.ru/leist/chapt15.htm (дата обращения: 05.02.2016).
17. Кант И. Собрание сочинений: в 8 т. / И.Кант ; пер. с нем. А. С. Гулыга. М.: Юбил. изд. Т. 5. 1994. 414 c.
18. Летов О. В. Проблема научной объективности: От постпозитивизма к постмодернизму. РАН ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. иссл. отд. философии. М., 2010. 196 с.
19. Липовецкий М. Н. Русский постмодернизм. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 1997. 317 с.
20. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. souz. info>library/marx/1844works.htm (дата обращения: 05.02.2016).
21. Нассонов М. С. Онтологические основания гениальности: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Пермь, 2009. 23 с.
22. Огурцов А. П. Философия науки эпохи просвещения. М.: Наука, 1993. 213 с.
23. Петров М. Т. Итальянская интеллигенция в эпоху Ренессанса. Л.: Наука. 1982. 219 с.
24. Постпозитивизм II Философская энциклопедия [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. dic.academic. ruldic.nsflenc_philosophyl957 (дата обращения: 06.02.2016).
25. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Античность. СПб: Петрополис, 1994. 336 с.
26. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Средневековье. СПб.: Петрополис, 1994. 368 с.
27. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Новое время (От Леонардо до Канта): Петрополис, 1994. 880 с.
28. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней. СПб.: Петрополис, 1994. 880 с.
29. Сергунин А. А., Макарычев А. С. Современная западная политическая мысль: «постпозитивистская революция». Нижний Новгород: Нижегород. гос. лингв. ун-т им. Н. А. Добролюбова, 1999. 94 с.
30. Современные теории международных отношений: учебник I под ред. В. Н. Конышева и А. А. Сергунина. М.: РГ-Пресс, 2013. 361 с.
31. Терещенко Н. А., Шатунова Т. М. Постмодерн как ситуация философствования. СПб.: Алетейя, 2003. 192 с.
32. Ушаков Е. В. Введение в философию и методологию науки: учебник. М.: Экзамен, 2005. 265 с.
33. Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект пресс, 2004. 400 c.
34. Фуко М. Интеллектуалы и власть. М.: Праксис, 2005. Ч. 2. Статьи и интервью 1970-1984. 318 с.
35. Фуко М. П. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб.: А-cad, 1994. 408 с.
36. Эпштейн М. А. Постмодерн в России. Литература и теория. М.: Изд. Р. Элинина, 2000. 368 с.
References
1. Akhmatova O. V. Sotsial'no-filosofskie problemy konstruktivizma: avtoref. dis. ... kand. filos. nauk [Elektronnyi resurs]. M., 2001. 23 s. Rezhim dostupa: http:llwww.dissercat.com/ (data obrashcheniya: 06.02.2016).
2. Barbaruk Yu. V. Postmarksistskaya al'ternativa liberal'nomu sotsial'nomu poryadku (na primere essekskoi i lyublyanskoi shkol): avtoref. dis. ... kand. filos. nauk. M., 2011. 26 s.
3. Blazhennyi Avgustin. Ispoved'. M.: Gendal'f, 1992. 148 s.
4. Bodriiyar Zh. Soblazn I per. s frants. A. Garadzhi [Elektronnyi resurs]. Paris: Editions Galilee, 1979; M.: Ad Marginem, 2000. 317 s. Rezhim dostupa: http: I/www. filosof.historic.rulbookslitemlf00l...lst002.shtml (data obrashcheniya: 06.02.2016).
5. Bystrova T. Esteticheskie idei I. Kanta i I. V. Gete kak metodologicheskoe osnovanie teorii dizaina [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http:llwww. taby27.ru>tvorcheskie_raboty...design...estetica...gete... (data obrashcheniya: 05.02.2016).
6. Val'yano M. V. Istoriya i filosofiya nauki: ucheb. posobie. M.: Al'fa-M: Infra-M, 2012. 208 s.
7. Vattimo Dzh. Prozrachnoe obshchestvo I per. s it. D. Novikova. M.: Logos, 2002. 66 s.
8. Gegel'. Lektsii po estetike [Elektronnyi resurs] Il Kratkii slovar' po estetike. T. 1. Rezhim dostupa: http:llwww. esthetiks. rul (data obrashcheniya: 06.02.2016).
9. Genii khudozhestvennyi [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http:llwww. MaxVoloshin.ru> (data obrashcheniya: 05.02.2016).
10. Gulyga A. V. Nemetskaya klassicheskaya filosofiya [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http:llwww.proza. ru/2012I06I19I584 (data obrashcheniya: 05.02.2016).
11. Gurevich A. Kategorii srednevekovoi kul'tury [Elektronnyi resurs]. M.: Iskusstvo, 1984. 350 s. Rezhim dostupa: http:// www.gumer.info/bibliotek_BuksICulture/GurevI04.php (data obrashcheniya: 06.02.2016).
12. Devid Yum. Kant. Gegel'. Shopengauer. Ogyust Kont. SPb.: Redaktor: i dr.,1998. 496 s.
13. Zagorodneva Yu. A. Uchenie Kanta o genii [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http:llwww. sibac.info (data obrashcheniya: 05.02.2016).
14. Zemlyanoi S. Chto takoe postmarksizm? K simptomatike Gegelya, Marksa i Freida [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http: Ilwww.uni-potsdam.de/ulslavistiklzarchivl0899wcln147h161.htm (data obrashcheniya: 05.02.2016).
15. Zotov A. F. Empiriokrititsizm [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http: II www.psyoffice.ru/6-879-yempiriokriticizm. htm (data obrashcheniya: 06.02.2016).
16. Istoriya politicheskikh i pravovykh uchenii: uchebnik I pod red. O. E. Leista [Elektronnyi resurs]. M.: Yurid. lit., 1997. 576 s. Rezhim dostupa: http:llwww. grachev62.narod.ru/leistlchapt15.htm (data obrashcheniya: 05.02.2016).
17. Kant I. Sobranie sochinenii: v 8 t. I I.Kant ; per. s nem. A. S. Gulyga. M.: Yubil. izd. T. 5. 1994. 414 c.
18. Letov O. V. Problema nauchnoi ob"ektivnosti: Ot postpozitivizma k postmodernizmu. RAN INION. Tsentr gumanit. nauch.-inform. issl. оtd. filosofii. M., 2010. 196 s.
19. Lipovetskii M. N. Russkii postmodernizm. Ekaterinburg: Ural. gos. ped. un-t, 1997. 317 s.
20. Marks K. Ekonomichesko-filosofskie rukopisi 1844 g. [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http:llwww. souz.info>li-brarylmarxl1844works.htm (data obrashcheniya: 05.02.2016).
21. Nassonov M. S. Ontologicheskie osnovaniya genial'nosti: avtoref. dis. ... kand. filos. nauk. Perm', 2009. 23 s.
22. Ogurtsov A. P. Filosofiya nauki epokhi prosveshcheniya. M.: Nauka, 1993. 213 s.
23. Petrov M. T. Ital'yanskaya intelligentsiya v epokhu Renessansa. L.: Nauka. 1982. 219 s.
24. Postpozitivizm II Filosofskaya entsiklopediya [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http:llwww. dic.academic.ru/dic.nsfl enc_philosophy/957 (data obrashcheniya: 06.02.2016).
25. Reale D., Antiseri D. Zapadnaya filosofiya ot istokov do nashikh dnei. Antichnost'. SPb: Petropolis, 1994. 336 s.
26. Reale D., Antiseri D. Zapadnaya filosofiya ot istokov do nashikh dnei. Srednevekov'e. SPb.: Petropolis, 1994. 368 s.
27. Reale D., Antiseri D. Zapadnaya filosofiya ot istokov do nashikh dnei. Novoe vremya (Ot Leonardo do Kanta): Petropolis, 1994. 880 s.
28. Reale D., Antiseri D. Zapadnaya filosofiya ot istokov do nashikh dnei. Ot romantizma do nashikh dnei. SPb.: Petropolis, 1994. 880 s.
29. Sergunin A. A., Makarychev A. S. Sovremennaya zapadnaya politicheskaya mysl': «postpozitivistskaya revolyutsiya». Nizhnii Novgorod: Nizhegorod. gos. lingvisticheskii un-t im. N. A. Dobrolyubova, 1999. 94 s.
30. Sovremennye teorii mezhdunarodnykh otnoshenii: uchebnik / pod red. V. N. Konysheva i A. A. Sergunina. M.: RG-Press, 2013. 361 s.
31. Tereshchenko N. A., Shatunova T. M. Postmodern kak situatsiya filosofstvovaniya. SPb.: Aleteiya, 2003. 192 s.
32. Ushakov E. V. Vvedenie v filosofiyu i metodologiyu nauki: uchebnik. M.: Ekzamen, 2005. 265 s.
33. Uebster F. Teorii informatsionnogo obshchestva. M.: Aspekt press, 2004. 400 s.
34. Fuko M. Intellektualy i vlast'. M.: Praksis, 2005. Ch. 2. Stat'i i interv'yu1970-1984. 318 s.
35. Fuko M. P. Slova i veshchi. Arkheologiya gumanitarnykh nauk. SPb.: A-cad, 1994. 408 s.
36. Epshtein M. A. Postmodern v Rossii. Literatura i teoriya. M.: Izd. R. Elinina, 2000. 368 s.
Библиографическое описание статьи
Виноградова С. М. Философские аспекты научного творчества // Гуманитарный вектор. Сер. Философия. Культурология. 2016. Т. 11, № 1. С. 6-16.
Статья поступила в редакцию 20.01.2016
