CC BY
363
УДК 82:1
Г.Н.Кулагина
ФИЛОСОФИЯ И ЛИТЕРАТУРА: ВОЗМОЖЕН ЛИ ДИАЛОГ?
В статье рассматриваются отношения между философией и литературой, обосновывается точка зрения, что философия и литература обогащают друг друга.
Ключевые слова: литература, философия, литературная философия, литературоцентричность, жанр.
G.N. Kulagina PHILOSOPHY AND LITERATURE: is dialogue?
The article deals with the relationship between philosophy and literature, substantiates the view that philosophy and
literature enrich each other.
Keywords: philosophy, literature, literary philosophy.
Цель - на материале философской прозы зачала ХХ века рассмотреть отношения между философией и литературой.
Существует точка зрения: между философией и литературой нет ничего общего. Некоторые философы не любят обсуждать литературные аспекты философских текстов. Они полагают, что философия - сложная наука, поэтому испытывают чувство превосходства над представителями других гуманитарных дисциплин. Представители аналитической философии утверждают идеал ясности и точности. Для них философия -академическая дисциплина, и рассматривать философию как литературу, значит упрощать ее. Оппозиция «философия как литература» и «философия как наука» широко обсуждается на страницах западных журналов.
Противоположная точка зрения - философия
- жанр (род) литературы. Рорти полагает, что «переход от философии к литературной культуре начался вскоре после Канта - примерно тогда, когда Гегель высказал предостережение, что философия начинает «рисовать своей серой краской по серому» лишь после того, как некая форма жизни устаревает» [1, с.32].
С нашей точки зрения, обе позиции неудовлетворительны, хотя, надо признать, существует определенный конфликт или напряжение между философским универсализмом и литературной локальностью.
Граница между философским мышлением и художественным подвижна. Исследователи часто говорят не о границе, а о разрыве между литературой и философией.
Какие произведения являются
философскими? Размышления над вечными вопросами бытия, о взаимоотношениях природы и человека, материального и идеального, абстрактного и конкретного, жизни и смерти делают произведение философским. В философском произведении четко излагаются аргументы, и они критически анализируются. В чисто философском произведении иногда используются литературные средства: метафоры,
ирония, риторические фигуры и т.д., но все это не определяет стиль философствования. Но в философской прозе все эти литературные средства оказывают прямое воздействие на стиль философствования. В литературном произведении с четко философской основой философские идеи вплетены в развитие образов, сюжета и т.д. Философская проза - это «мышление в образах», выражение художественных идей автора. В философской прозе невозможно отделить художественное от филосо-фского.
«Художественность - специфическое ка-чество произведений искусства, форма прекрасного в искусстве, высший вид эстетического. В более узком (и специфическом с точки зрения научного употребления) смысле слова, художественность -степень эстетического совершенства произведения, такая особенность изображения жизни, когда автором достигнуто определенное соответствие элементов художественной формы, обусловленной содержанием произведения» [2].
При исследовании перехода от образной системы к понятийной необходим такт, чтобы «не утонуть» в образной системе или в определениях. Философская проза апеллирует и к разуму, и к эмоциям.
Если в философских произведениях преобладает абстрактное мышление, то в литературных - образное, хотя абстрактное мышление неизбежно в литературе. Литература, как и искусство, по В. Белинскому, творческое воспроизведение действительности.
Художественный образ является для него специфической формой воспроизведения действительности.
В литературных произведениях часто абсолютизируется гедонистическое начало, в них множество двусмысленностей, в философском произведении превалируют идеи. Философские произведения, как правило, рациональны, объективны, без-личны, безобразны, а литературные - эмоциональны, субъективны, образны, метафоричны.
Философская проза содержит в себе черты как
философского произведения, так и литературного. Произведение философской прозы отличается от чисто литературного произведения формой рефлексии. Читать философскую прозу означает понимать систему идей автора. Трудно согласиться с высказыванием А.Л.Никифорова, что «литературная философия вдохновляется не мыслью, а скорее чувством, в ней слово подменяет мысли» [3]. В философской прозе существует синкретизм мысли и чувства.
В статье обосновывается точка зрения, что философия и литература обогащают и взаимовли-яют друг на друга. Философия и искусство -взаимодополняющие подсистемы культуры, поэтому неизбежен диалог между двумя формами общес-твенного сознания. Темы красоты, времени, пространства, истории, любви, лжи, безумия, смысла жизни, смерти, функции общества, роль искусства в нем, мораль изучают и философы, и писатели, хотя подход к изучению этих тем не одинаковый, различна и методология исследования. Тема самоконструирования также общая для философов и писателей. А.Белый писал об опыте самопознания и самовоспитания: «Мы должны строить ковчег на-шей души - воспитывать в себе героя: средство воспитания - воспитание личности против безразличия» [4]. Если философию рассматривать как «самоозабоченность», то для В.Розанова самоконструирование - центральная тема его жизненного проекта.
Исследователь Зись А. полагает, что «... литература и философия есть лишь различные формы одного и того же содержания: то, что философия выражает в форме аргументов, литература выражает в лирической, драматической, либо повествовательной форме» [5, с.14,19,20]. Он выделяет три основных момента, влияющих на "тесные контакты философии и художественного творчества". Это, во-первых, об-щность самого предмета их интересов: "в центре философских и художественных исканий всегда был и остается человек, его судьба, его место в жизни, его назначение, смысл его бытия"; во-вторых, определенная общность в том, что и философия и искусство осваивают мир как целостность; и наконец, в-третьих, указывается на совпадение в ряде отношений функций и целей философии и искусства» [6,с. 14,19,20]. Зись А. верно выделил основные моменты, влияющие на «тесные контакты философии и художественного творчества», но, надо признать, философия и художественное творчество осваивают мир не только в целостности, но и в фрагментарности.
Цель философского произведения - не только установление истины и оперирование аргументами, но и ответ на вопрос, что мы можем знать о реальном
мире и как мы могли бы прожить эту жизнь. Нельзя игнорировать исторические, языковые, литературные особенности философских текстов, структурную роль метафор. Важно не только содержание философского произведения, но и его форма, стиль как способ индивидуализации. У одних философов есть персональный стиль, они заботятся об экзистенциальном измерении своего письма. Но чаще стиль философского письма безличный, что является результатом профессионализма и ответом на вызовы модернизма: обезличенность влияет на форму
философского письма, на форму философствования.
Смена парадигм в науке, в том числе и в философии, оказывает влияние на литературу. Философия
- это научное мировоззрение, интегральный вид знания. Многие философские концепции, мировоззренческие системы были взяты на вооружение русскими писателями. Идеи преображения, космизма, общего дела, софийности привлекали писателей. Концепция софийности сопряжена с тем, чтобы тварный мир обожествить. В центре размышлений писателей и фи-лософов -понятие греха и понятие спасения. А. Ремизов писал: «Мы думаем мыслями Платона, Аристотеля, Канта, Заратустры, Ницше, строя фразы» [7, с.307]. А.Белый увлекался буддизмом, оккультизмом, теософией, антропософией, изучал Канта, Шопенгауэра, Риккерта, Вундта, Милля, Спенсера и других философов. Трудно объяснить творчество А. Белого без его увлечения идеями Рудольфа Штейнера. Русские писатели обращались к творчеству Марка Аврелия, Платона, Плотина, Еврипида, Пифагора, Шопенгауэра, обращались к Библии и к индийской философии. Например, все эти имена встречаются в эссе И.Бунина «Освобождение Толстого», представляющее собой соединение различных жанров: автобиографии, биографии, мемуаров,
философского исследования. Поэтому трудно согласиться с мнением Ф. Гиренка, что «символом литературы без философии в литературе стал Бунин» [8]. Философские идеи правдоискательства, поиски добра, красоты, спасения оказали влияние на писателей.
Что такое литература? Как ее определить с философской точки зрения? На этот вопрос пытались дать ответ М.Бахтин, Д.Лукач, Р.Игарден, Р. Жирар, Э.Ауэрбах, Н.Гартман, М.Хайдеггер, Ю.М. Лотман и другие. Литература, в широком смысле слова, - совокупность письменных и печатных произведений (научных, художественных, философс-ких и т.д.) [9, с.406]. Литературу, в широком смысле, можно определить как отношение к миру и его оценку, как вид искусства, способный волновать сердца, развивать духовно. Литература рассматривается в статье как текст, имеющий ценность, как способ письма,
выражающий авторскую субъективность. Невозможно понять литературу, если не учитывать литературные теории данного периода, критические статьи. В узком смысле, под литературой понимается только художественная литература.
Robert Stecker в статье «Что такое литература?» дает следующее определение: « Произведение есть произведение литературы, если и только если .. .1 .Произведение есть роман, короткая история, рассказ, драма, или поэма, и создатель труда стремится, чтобы он представлял эстетическую, познавательную или
герменевтическую ценность; труд написан с достаточным техническим мастерством.. .2. Работа подпадает под предшествующие концепции
литературы и была написана в подтверждении предшествующей господствующей концепции.
З.Принадлежит перу великого художника» [10, с.31].
Можно ли назвать произведения В.Розанова литературой, исходя из этого определения литературы? Русский писатель называет свой жанр опавшие листья (произведение «Опавшие
Листья»), следовательно, под первый пункт Розанов не попадает. Кроме перечисленных исследователем жанров, есть еще много других. Произведения не попадают под предшествующие концепции литературы. Можно ли назвать В.Розанова великим художником? Писатель стремился всячески себя при-низить. До сих пор его творчество не до конца оценено должным образом. Исходя из этого определения, его произведения нельзя назвать литературой. Исследователь Robert Stecker слишком формально подходит к определению литературы.
William Irwin утверждает: «Есть литературные тексты и тексты, которые можно читать как литературные, хотя они не литература. Литература, следовательно, более широкая категория, в нее можно включать «как бы» литературные тексты или литературоподобные тексты» [11]. Исходя из точки зрения William Irwin, можно и философскую прозу рассматривать более широко и включать в нее, например, произведения А.Белого, Брюсова, Гиппиус, ко-торых часто исследователи называют «философами» в кавычках, указывая тем самым, что они не являются философами в полном смысле этого слова. Н.Бердяев обращал внимание современников на особенности мышления Мережковского, в котором сочетались и писательский дар, и философское миропонимание: «Мережковский - не чистый художник и не чистый мыслитель, у него часто не хватает художественного дара для творчества образов и мыслительного дара для творчества философских концепций, но он своеобразный художник-мыс-литель»,
покусившийся на «проблемы тысячелетий» [12, с.344, 339].
Литература не только испытала влияние философских идей, но и сама участвует в их создании. Можно утверждать, что литературные произведения являются экспериментальной базой для философии, способствуют конструированию концепций, новых путей философствования. Писатели решают философские проблемы (смысла бытия, смерти и бессмертия, положения человека в космосе, проблемы искусства, любви, судьбы, восприятия, красоты, правды, ослепленности и т.д.), рассуждают о природе человека. Например, Л.Толстой начинал роман «Анна Каренина» словами: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, но каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» [13, с.24]. Если Толстой пи-сал бы философское произведение, то он привел бы аргументы, но цель писателя иная: он хочет привлечь внимание читателя к теме семьи.
Франк С. утверждал, что «глубочайшие и наиболее значительные идеи были высказаны в России не в систематических научных трудах, а в совершенно иных формах - литературных...» [14, с.474]. Можно выделить такую черту русской философской прозы начала ХХ века, как литературоцетричность. Отношение к
литературоцентричности у писателей было амбивалентным. По мнению В.Розанова, литература превратилась в «королевство кривых зеркал». Он боролся с литературоцентричностью, полагая, что события 1917 года - результат победы литературы над жизнью. Конечно, Розанов выступал не против литературы, а против воплощения идей писателей-революционеров в жизнь, против того, чтобы литература выполняла функцию идейно-политическую. Он писал: «Не литература, а литературность ужасна, литературность жизни» [15, с.103]. «Собственно, никакого нет сомнения, что Россию убила литература» [16, с.425]. О литературоцентричности писали И.Бунин, Пришвин и другие писатели. С точки зрения И. Бунина, «литературный подход к жизни просто отравил нас.» [17, с.119].
Для начала ХХ века характерен свой способ выработки идеологии. Идеологизация
философской прозы была ответом на нигилизм эпохи. Писатели-философы побуждали к социальным реформам, предлагали новые направления развития общества, человека, науки. В своих произведениях авторы, как правило, сталкивали мнения, позиции. Идеологизация философской прозы проявилась в художественном стиле, в форме произведения, в выборе героев. Таким образом, идеологизация философской прозы включает в себя эстетические и этические
элементы.
Трудно согласиться с замечанием Еремеева А.Э., что «.цель философской прозы -художественное осознание закономерностей и случайностей процесса сознания, мышления, а не изображение идей» [18, с.22]. В своих
произведениях писатели часто обращаются к изображению «взаимодействия личности и идеи». У М.Горького идеи констру-ируют личность («Исповедь»). Писатель конструирует свой мир, в котором все подчинено идее. Поэтому произведение М.Горького носит дидактический характер. Это характерное явление для начала ХХ века. Поэтому писателей часто обвиняли в «идеологичности», «сухости», «схематизме».
Но многие писатели боролись против идеологизации литературы, обоготворения идей (Чехов, Розанов, Ремизов, Л. Андреев, Бунин и другие). ЛШестов писал Н.Бердяеву: «Ты
обоготворяешь идеи, а я не выношу обоготворения идей». «Ничто не приносит миру столько вражды, и самой ожесточенной, сколько идея единства» (1924 г.) [19, с.257].
Таким образом, развитие философской прозы начала Х века - свидетельство тесной связи литературы и философии. Литература являлась экспериментальной базой для философии, но и сама испытала влияние философских идей.
Литература
1. Рорти Р. От религии через философию к литературе: путь западных интеллектуалов /Вопросы философии. -2003. - № 3. - С.32.
2. Словарь литературоведческих терминов/ Ред. и сост.: Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев. М.: Просвещение, 1974. -
509 с.
3.Философия и литература: проблема взаимных отношений (Материалы «Круглого стола» А.В.Лекторский, Н.С.Автономова и др.) (электронный ресурс). URL:http://vphil.ru/index.php?option=comcontent&task=view&id=67& Itemid=52 (дата обращения 29.08.2011)
4. Белый А. Арабески (электронный ресурс) URL: www.biblioclub/ru (дата обращения 15.07.2011).
5. Зись А. Я. Философское мышление и художественное творчество. М.: Искусство, 1987. - С. 14, 19, 20.
6. Там же. - С.14,19,20.
7. Цит. по: Кодрянская Н. Алексей Ремизов. Париж. б/г. , б/изд. С.307.
8. Русская философия. Versus. Русская литература. Интервью с Федором Гиренком (электронный ресурс) URL: www.t-e-t-e-x.ru (дата обращения 10.08.2011).
9. Словарь иностранных слов/Под ред. И.В.Лехина. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1954. - С.406.
10. Цит. по: Jorge J.E.Gracia, Carolyn Korsmeyer, Rodolphe Gasche Literary philosophers: Borges, Calvino,Eco. London: Routledge, 2002. - P. 31.
11. Там же.
12. Бердяев H.A. Sub specie aeternitatis: опыты философии, социологии и литературы. 1900-1906.М.:Канон, 2002. - С.344,
339
13. Толстой Л. Анна Каренина. М.: Художественная литература, 1980. - С.24.
14. Франк С. Русское мировоззрение/Духовные основы общества М.: Республика, 1992. - С.474.
15. Розанов В. Уединенное/ Уединенное. Опавшие листья. Апокалипсис нашего времени. Статьи о русских писателях. М.: Слово,2001. - С.103.
16. Там же. - С.425.
17. Бунин И.А. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. М. : Слово, 1990. - Т. 2. - С.119.
18.Еремеев А.Э. Философская проза как феномен русской классической литературы /Фундаментальные исследования. - 2005. - №4. - С.22.
19. Бердяев Н. Трагедия и обыденность (Лев Шестов «Достоевский и Ницше» и «Апофеоз беспочвенности» // Вопросы жизни. 1905. - № 3. - С.257.
