CC BY
15
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2018. № 4
К ЮБИЛЕЮ КАФЕДРЫ ФИЛОСОФИИ ПОЛИТИКИ И ПРАВА
СПЕЦИФИКА ПОЛИТИКО-ПРАВОВОГО ЗНАНИЯ
Е.Н. Мощелков*
ФИЛОСОФИЯ И ГОСУДАРСТВОВЕДЕНИЕ (ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА) В ИМПЕРАТОРСКОМ МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ (1860-1917 гг.): ПРИМЕР СИНТЕЗА ГУМАНИТАРНЫХ НАУК
В статье на основе анализа оригинальных работ пяти профессоров Императорского Московского университета (Юркевич, Чичерин, Редкин, Виппер, Новгородцев) рассматривается интегративная модель университетского гуманитарного образования. Данная модель была построена на основе синтеза эвристических и методологических возможностей философии, юриспруденции и государствоведения (политической науки). В дальнейшем процесс развития гуманитарного знания пошел по пути дифференциации и обособления отдельных гуманитарных дисциплин как в научных исследованиях, так и в университетском образовании, что существенно снижает прогностические возможности науки.
Ключевые слова: философия, политическая наука, юриспруденция, Императорский Московский университет, синтез гуманитарных наук.
E.N. M o s c h e l k o v. Philosophy and political science (political science) at the Imperial Moscow University (1860—1917): an example of the synthesis of the Humanities
The article considers an integrative model of University Humanities education based on the analysis of original works of five professors of the Imperial Moscow University (Yurkevich, Chicherin, Redkin, Wipper, Novgorodtsev). This model was built on the basis of a synthesis of heuristic and methodological possibilities of philosophy, law and political science (political science). In the future, the process of development of humanitarian knowledge went on the way of differentiation and isolation of individual Humanities, both in research and in University education, which significantly reduces the prognostic capabilities of science.
Key words: philosophy, political science, law, Imperial university of Moscow, the synthesis of the humanities.
* Мощелков Евгений Николаевич — доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой философии политики и права философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: +7 (495) 939 2442; e-mail: [email protected]
Философия и политическая наука преподаются в Московском университете с момента его основания. Для этого в университете уже в 1755 г. специально было назначено два профессора (две кафедры): один на философском факультете — «Профессор Философии обучать должен Логике, Метафизике и Нравоучению», другой на юридическом факультете — «Профессор Политики, который должен показывать взаимные поведения, союзы и поступки государств и государей между собою, как были в прошедшие веки и как состоят в нынешнее время» [Уставы Московского университета, 2005, с. 76].
В самом начале XIX в., по Уставу Московского университета от 5 ноября 1804 г., вместо факультетов были образованы отделения и среди них — Отделение Нравственных и Политических наук, в составе которого были созданы две кафедры (профессора): «Профессор Умозрительной и Практической Философии» и «Профессор Прав: Естественного, Политического и Народного» [там же, с. 107]. Следует отметить, что в то время наряду с философией политическая наука была весьма популярна в интеллектуальных кругах России. Так, на следствии П. Пестель, вспоминая период после Отечественной войны 1812 г., показывал: «Политические книги у всех в руках; политические науки везде преподаются, политические известия повсюду распространяются» [Избранные социально-политические..., 1951, т. II, с. 175; см. также: Очерки истории, 2009].
В 1830—1850-е гг. университетское преподавание философии и политической науки резко сокращается, а порой и вообще отменяется.
Знаменательным этапом в истории Императорского Московского университета стало начало 1860-х гг. В этот период кануна Великих реформ Александра II умеренная либерализация общественной жизни стала постепенно проникать и в университетскую жизнь. Особенно заметные позитивные изменения наблюдаются в преподавании гуманитарных дисциплин.
В январе 1862 г. после почти десятилетнего перерыва в Московском университете П.Д. Юркевич1 прочитал первую лекцию по философии. По новому Общему Уставу Императорских Российских университетов от 18 июня 1863 г., преподавание философии представляется как совокупность трех направлений: 1) логики; 2) психологии; 3) истории философии [Уставы Московского уни-
1 Незадолго до этого по распоряжению Александра II философ Памфил Данилович Юркевич (1826—1874) был переведен из Киевской духовной академии в Императорский Московский университет, где занял вакантную кафедру философии. В качестве профессора этого университета он преподавал философию и историю философии права.
верситета, 2005, с. 199]2. На юридическом факультете предпринимается попытка возобновить изучение и преподавание политической науки. Для этого создается кафедра энциклопедии права, которой предписывается чтение двух курсов: «Энциклопедия3 юридических и политических наук» и «История философии права» [там же, с. 199-200].
Далее на протяжении более полувека два этих направления университетского образования — философское и научно-политиче-ское4 получают серьезное развитие, в рамках которого теснейшим образом пересекаются и взаимно дополняют друг друга.
Интегративную роль в этом процессе взаимодействия философии и политической науки играли энциклопедия права и история философии права, которые были обязательными предметами для студентов юридического факультета и рассматривались как философское введение в юриспруденцию. Эти дисциплины содержали большой объем материала, который являлся пограничным для философии и политической науки. На базе истории философской мысли, эволюции основных философских идей и концепций в этих курсах в систематизированном и ретроспективном виде излагались и анализировались проблемы государства, власти, политики и т.д.
Курс истории философии права начиная с 1860-х гг. постепенно становится базовым и фундаментальным для гуманитарного университетского образования. В 1869 г. выходит в свет первый том (впоследствии пятитомной) «Истории политических учений» профессора Московского университета Б.Н. Чичерина5. В основу этого
2 Подробно о преподавании философии в Московском университете во второй половине XIX — начале XX в. см.: [А.Т. Павлов, 2010; Он же. Философия в Московском университете, 2014, с. 681—685; Философский факультет Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, 2002].
3 В то время понятие «энциклопедия» трактовалось как аналитический обзор, главным образом, новейших знаний в той или иной научной области.
4 Данное (научно-политическое) направление гуманитарного университетского образования развивалось в рамках комплекса дисциплин, который в то время имел общепринятое название — «государствоведение». В этот комплекс входили такие дисциплины, как история философии права, энциклопедия права, политическая экономия и теоретические (вводные) разделы государственного (конституционного) права.
5 Чичерин Борис Николаевич (1828—1904). Выпускник юридического факультета Императорского Московского университета (1849), работал профессором этого университета в 1861—1868 гг. Следует отметить, что понятия «история философии права» и «история политических учений» в то время считались идентичными. Университетские профессора, находящиеся на службе, употребляли первое из них. Чичерин, который во время написания своего труда был в опале и не работал в университете, отдавал предпочтение второму понятию. Проблема заключалась в том, что самодержавная власть вообще крайне отрицательно относилась к широкому распространению понятия «политика», тем более в сфере образования.
издания были положены лекции ученого, которые читались им в университете в начале 1860-х гг. До 1877 г. вышли в свет четыре тома, в которых Чичериным проводится подробный анализ политических учений от первых мыслителей Античности до политических теорий немецких идеалистов XIX в.6
У современников мы можем встретить самые различные (в том числе и резко отрицательные) оценки труда Чичерина. Но бесспорно одно: по широте охвата персоналий (больше 70) и направлений политико-правовой мысли эта работа, несомненно, не только представляет собой наиболее солидное и фундаментальное научное исследование второй половины XIX в., но и является весомым вкладом в науку как в дореволюционной России, так и за рубежом7.
Интегративное значение имеет для Чичерина введение им впервые в оборот мировой науки термина «политическое учение». Политическое учение, по Чичерину, это прежде всего философское учение о государстве, философское осмысление основных проблем политики в их ретроспекции [Б.Н. Чичерин, 1869, вып. 1,с.5]. Это проявляется в понимании Чичериным структуры государства, его элементов. Государство, по мнению Чичерина, состоит из четырех взаимосвязанных элементов: 1) общественной власти («необходимая общественная сила, подчиняющая себе силы частные»; «она дает обществу бытие, ибо без нее нет единства, нет целого, а есть только разрозненные члены» [там же, с. 6]); 2) свободы (или «свободного лица») «с его правами, с его интересами...» [там же, с. 7]; 3) закона («общие правила, истекающие из разума и налагающие на человека нравственное принуждение или обязанность» [там же]); 4) общего блага, которое «состоит именно в гармоническом развитии и соглашении противоположных элементов общежития» [там же].
Отражение, или осмысление каждого из этих элементов государства в политической мысли и обусловливает, по Чичерину, появление тех или иных политических учений и теорий. Но есть ли какой-либо порядок, закономерность в выдвижении на передний план в различные исторические эпохи определенного политического учения? Чичерин ответил на этот вопрос утвердительно: «Внимательное изучение политических теорий, — писал он, убеждает нас. что все. разнообразие взглядов сводится к некоторым основным группам, которые постоянно повторяются в истории, а исследование самого содержания систем показывает, что эти группы соответствуют основным элементам государственной жизни» [там же, с. 4]. Таким образом, Чичерин пришел к выводу, что «в истории
6 Пятый, заключительный том труда Чичерина вышел в свет в 1902 г.
7 При этом в современном формате на сегодняшний день переизданы еще не все тома труда Чичерина.
политических учений мы встречаем четыре главные школы, которые возвращаются постоянно, в каждую эпоху развития политической мысли. Эти четыре школы можно назвать: общежительную, нравственную, индивидуальную, идеальную» [там же, с. 8].
Уточняя свою теорию, Чичерин предостерегал от упрощенного ее понимания в смысле буквального циклического повторения политических идей в мировой истории. Как истинный гегельянец, Чичерин представлял этот циклический процесс в виде восходящей спирали. По его мнению, истинный «закон исторического развития политической мысли» состоит в следующем: «Постоянное повторение в истории одних и тех же учений указывает на присутствие одних и тех же элементов, но не означает совершенного их тождества. Что прежде существовало в зародыше, то в последствии является во всей своей полноте своих определений. Общий закон развития вещей состоит в том, что из первоначального единства выделяются различия, и затем различия опять сводятся к единству» [там же, с. 10]8. Следует отметить, что, формулируя «закон исторического развития политической мысли», Чичерин видел в нем отражение более «общего закона развития вещей», всемирной истории в целом9. «Человечество, — писал он, — отправляется от первоначального единства, развивает из него противоположные определения и опять сводит их к единству, стремясь к высшей гармонии жизни. История политических учений с поразительной ясностью и в малейших подробностях подтверждает этот закон, который один дает ключ к пониманию всемирной истории, а потому — к разрешению главных вопросов, занимающих человечество» [там же, с. 11]10.
8 Следует отметить, что примерно за десятилетие до Чичерина к мысли о необходимости выявления универсального в развитии политических наук пришел Д.И. Ка-ченовский (см.: [Д.И.. Каченовский, 1859, с. 18—21]).
9 Один из теоретиков истории литературы того времени (дисциплины, по своим задачам во многом родственной и пересекающейся с историей политических учений) В.В. Сиповский так определил предмет своей науки: «Историей литературы мы назовем науку, изучающую. произведения в их генетической и закономерной последовательности. изучающую простые и сложные явления литературной жизни, построяющая законы, которыми обусловлено зарождение, создание и судьбы этих явлений» [В.В. Сиповский, б. г., с. 60].
10 Здесь нельзя не заметить очевидное совпадение воззрений двух независимо друг от друга творящих и стоящих, по сути, на противоположных политических позициях мыслителей XIX в. — Б.Н. Чичерина и К.Н. Леонтьева. Идеи о циклическом развитии политической истории Чичерина мы изложили выше. Теперь мысли Леонтьева: «Что такое процесс развития? <..>. Этому закону подчинены и государственные организмы, и целые культуры мира. И у них очень ясны. три периода: 1) первичной простоты, 2) цветущей сложности, 3) вторичного смесительного упрощения» [К.Н. Леонтьев, 1993, с. 68, 75]. Идеи Чичерина опубликованы в 1869 г., идеи Леонтьева — в 1875 г.
Примерно в то же время, когда Чичерин работал над первым томом своей «Истории политических учений», в Петербургском университете читал лекции П.Г. Редкин11. Правда, его курс назывался «История философии права»12. Как Редкин определял предмет своего курса? Отправным моментом для такого определения была его классификация гуманитарного знания и идея взаимосвязи различных гуманитарных наук. Редкин все гуманитарные науки делил на три категории: 1) науки юридические и правовые; 2) науки социальные и общественные; 3) науки политические или государственные [П.Г. Редкин, 1889, т. I, с. 35—36].
Все эти три категории, по мнению Редкина, тесно связаны между собой, и поэтому особенно важно определить связь между юридическими и политическими науками. Редкин охарактеризовал эту связь следующим образом: «Науки политические или государственные могут в некотором, по крайней мере, отношении иметь и такой обширный смысл, что в их состав входят и науки юридические, ибо право, юридическая жизнь, входят в состав жизни государства вообще, есть одна из сторон жизни государственной, политической.
Но никак нельзя сказать и наоборот, чтобы в состав юридических наук входили и политические, ибо в состав юридической жизни не входят все стороны государственной жизни» [там же, с. 8—9].
Отсюда и многозначная трактовка Редкиным истории философии права. Эта дисциплина для него есть прежде всего юридическая наука, «хотя и не чисто юридическая, а вместе социальная и политическая» [там же, с. 199]. Наиболее точное название своего курса Редкин сформулировал следующим образом: «История философии права есть вместе историческая, философская и юридическая, общественная и политическая специальная наука» [там же, с. 235]. Поэтому «полное и точное название или заглавие наших предстоящих лекций по истории философии права может быть выражено так: История философии права, общества и государства в связи с историей философии вообще» [там же, с. 203].
П.Г. Редкин выдвинул идею о том, что историю государственной мысли (теорию государства) можно научно изучать только в единстве социального развития. «Право, — писал он, — необхо-
11 Редкин Петр Григорьевич (1808—1891). Окончил нравственно-политическое отделение Императорского Московского университета (1828). С 1835 по 1848 г. — профессор этого университета. В 1860—1870-е гг. преподавал в Петербургском университете, но большинство учебных курсов и замыслы научных концепций Редкина, безусловно, относятся к периоду его преподавательской деятельности в Московском университете.
12 См. сноску 6.
димо осуществляется в обществе и государстве; немыслимо ни право вне общества и государства, ни общество и государство без права» [там же, с. 309].
Тем самым наука под сокращенным и условным названием «история философии права» — это история философских теоретических учений и норм о взаимосвязанном и взаимообусловленном развитии правовых, социальных и государственных элементов человеческого бытия.
Б.Н. Чичерин и П.Г. Редкин в своих трудах определили основные направления интерпретации предмета истории философии права. Эти направления формировались, по сути, вокруг двух главных вопросов.
1. История философии права относится к философским наукам (к истории философии) или к политико-правовым наукам, госу-дарствоведению?
2. История философии права — это только история идей или это история идей в связи с историческими обстоятельствами, в которых они появляются?
Если в связи с первым вопросом в литературе конца XIX — начале XX в. высказывались различные точки зрения, формулировки, то вокруг второго завязалась настоящая полемика, которую условно можно назвать диалогом с Чичериным и Редкиным. И этот диалог был спровоцирован самим Чичериным, который в своих рассуждениях о предмете истории философии права как бы вышел за рамки своей гегельянской схемы «идейного циклизма». Так, Чичерин высказывает мысль о том, что в круг задач истории философии права должно входить и исследование действительных политических явлений, которые отразились в политических теориях. «История политических учений, — писал он, — занимает середину между.. философским ходом мысли и практическим развитием государственных учреждений» [Б.Н. Чичерин, 1869, ч. 1, с. 4].
Идеи Чичерина получили свое развитие и критику в трудах профессоров Московского университета в конце XIX — начале XX в.
В этой связи следует обратить внимание на реферат историка Р.Ю. Виппера13 «Политические теории во Франции в эпоху религиозных войн», опубликованный в виде отдельной брошюры в Журнале Народного Просвещения в 1896 г., а также на реакцию на эту работу философа и государствоведа П.И. Новгородцева14.
13 Виппер Роберт Юрьевич (1859—1954). Выпускник историко-филологического факультета Императорского Московского университета (1880), работал профессором этого университета в 1897—1922 и 1943—1950 гг.
14 Новгородцев Павел Иванович (1866—1924). Выпускник юридического факультета Императорского Московского университета (1888), работал приват-доцентом, профессором этого университета в 1896—1913 гг.
В своем реферате Виппер обосновывает «ту мысль, что понять политические идеи можно лишь в связи со всей обстановкой жизни, среди которой они возникают, что их изучение нельзя ограничивать одной лишь логической связью абстрактных систем.» [Р.Ю. Виппер, 1896, с. 3]. Виппер при этом совершенно не отрицает природу политической идеи как продукта человеческого мышления, как логической абстракции, но считает, что происхождение (детерминацию) этой идеи следует искать не только в голове ученого, а представлять ее «как продукт некоторого сложного состояния, целой совокупности различных данных исторической жизни, сословной группировки, правительственной системы, экономических и культурных запросов, известного отношения общества к своему прошлому.» [там же, с. 5]. Не трудно заметить, что Виппер не сводит детерми-национный базис философско-политической идеи только к институциональным факторам эпохи, а представляет его значительно шире, включая в него ментально-идеологические основания, традиции и т.п.
П.И. Новгородцев, в целом высоко оценивая научную значимость положений Виппера, существенно развивает и уточняет подходы к интерпретации проблемы детерминации политических (отчасти и философских) идей. Он считает, что существует методологическое различие в изучении политической идеи со стороны историка, с одной стороны, и со стороны философа — с другой. По мнению Новгородцева, совершенно очевидно, что историк ставит перед собой задачу «сблизить теорию с окружающей средой и ввести ее в цепь закономерного исторического процесса» [П.И. Новгородцев, 2000, с. 43], и при этом историк, подчеркивает далее Новгородцев, «более объясняет действительность с помощью идей, чем идеи с помощью действительности; центр тяжести переносится на общий ход истории» [там же, с. 44]. Но задача историка, тем самым, по мнению Новгородцева, предопределяет некоторые пределы (границы) в интерпретации политической идеи, не позволяющие дать ответ на ряд важных вопросов. Например, на такой: почему одну и ту же социальную действительность разные теории могут одновременно объяснять по-разному? Или на такой: почему во всемирной истории мы сталкиваемся с поразительной повторяемостью определенных идей, возникающих в различных социально-политических условиях?
Философ, по убеждению Новгородцева, не отбрасывая вывод о безусловной связи идей с историческими условиями, должен изучить внутреннюю (и самостоятельную) природу политической идеи. Для философа, по Новгородцеву, «главная задача состоит в том, чтобы понять идею или доктрину не как отражение своей
эпохи, а как важное, логическое построение» [там же, с. 64]. Идея не только отражает свою эпоху, но и содержит в себе генетическую память о предыдущих эпохах. Поэтому, по мнению Новго-родцева, «логический объем доктрины всегда шире тех конкретных поводов, при которых она возникает» [там же, с. 62].
Итак, существует два основных подхода в интерпретации происхождения политической идеи — исторический и философский (логический). Но между ними, по мнению Новгородцева, нет и не может существовать барьеров. «Одна задача, — пишет он, — не исключает другой; это не более как необходимое разделение научной работы, которая затем ожидает своего синтеза» [там же, с. 53].
Позже Новгородцев проанализировал соотношение философского и политического (политологического) подходов к интерпретации реальности. Так, например, П.И. Новгородцев, рассуждая о том, что философия часто использует в своем арсенале метафизические подходы (он их называет утопиями, мечтами, иллюзиями), в 1910 г. писал: «Конечно, утопии, мечты, иллюзии — все это не ко двору практической политике, которая руководится реальными интересами; но философия не может и не должна без них обходиться: в этих иллюзиях и мечтах она часто прозревает ту высшую и более ценную действительность, которой еще нет, но которая должна быть и которая будет» [П.И. Новгородцев, 1914, с. 3]. Итак, по Новгородцеву, философия должна прозревать будущую политическую действительность, тогда как политика (политология) стремится все точно определить.
Таким образом, в гуманитарных исследованиях и преподавании профессоров Московского университета второй половины XIX — начала XX в. мы находим оригинальную модель синтеза философского и научно-политического подходов к анализу теоретических и практических проблем. Условно эту модель можно отобразить графически (рис. 1).
—»
ФИЛОСОФИЯ
ГОСУДАРСТВОВЕДЕНИЕ (ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА)
*—
—»
*—
Рис. 1. Соотношение гуманитарных дисциплин в российском университетском образовании во второй половине XIX — начале XX в.
Для университетских профессоров второй половины XIX — начала XX в. (Юркевич, Чичерин, Редкин, Новгородцев, Виппер) разделение гуманитарных наук на отдельные университетские дисциплины (философия, государствоведение/политическая наука/ теоретическое правоведение, история/социология) имело услов-
ный характер, поскольку в своих построениях они исходили из двух фундаментальных принципов теоретического синтеза.
1. Объект-предметные области различных гуманитарных дисциплин, которые обособились в процессе исторической дифференциации наук, существенно пересекаются и взаимно дополняют друг друга.
2. Развитие всех гуманитарных наук подчиняется, с одной стороны единым законам логики, а с другой — объективной детерминанте единого и целостного объекта, каковым для гуманитарных наук является исторически развивающееся человеческое сообщество.
Такая интерпретация гуманитарного знания существенно расширяет и усиливает его эвристические и прогностические возможности.
К сожалению, в XX в. развитие гуманитарного знания пошло по пути дальнейшего расширения дифференциации различных дисциплин, в частности оно привело к полному размежеванию политической науки и философии и теоретического правоведения (рис. 2). Считалось, что именно на этом пути гуманитарное знание достигнет больших достижений, что отчасти и произошло. Но вместе с тем стало ясно, что дифференцированное знание имеет свои пределы для интерпретации единой и целостной действительности.
ФИЛОСОФИЯ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА (ПОЛИТОЛОГИЯ)
ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ПРАВОВЕДЕНИЕ
Рис. 2. Соотношение гуманитарных дисциплин в российском и мировом университетском образовании в настоящее время
В данной статье был проанализирован яркий пример интегра-тивного знания из истории науки и образования Московского университета. В заключение можно высказать утверждение, что одна из важнейших задач продвижения гуманитарного знания на современном этапе состоит в органичном соединении, синтезе метафизической способности философии «прозревать будущее» (Новгородцев) и «вычислительных» (прикладных) возможностей и методик, которые в последние десятилетия энергично разрабатывались в политической науке и социологии. Поскольку в нынешней ситуации наука способна лишь более или менее удачно объяснять уже случившиеся политические события, именно в таком синтезе15 просматриваются реальные перспективы научного прогнозирования развития политических процессов.
15 Попытка такого синтеза предпринята на философском факультете Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, где 10 лет назад — в 2008 г. была создана новая уникальная кафедра философии политики и права.
—»
*—
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Виппер Р.Ю. Политические теории во Франции в эпоху религиозных войн. СПб.,1896.
Избранные социально-политические и философские произведения декабристов: В 3 т. М., 1951.
Каченовский Д.И. Взгляд на историю политических наук в Европе. М., 1859.
Новгородцев П. Политические идеалы древнего и нового мира: В 2 вып. М., 1914. Вып. 1.
Новгородцев П.И. Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве [1902]. СПб., 2000.
Очерки истории политической науки в Московском университете (1755- 1835). М., 2009.
ПавловА.Т. Философия в Московском университете. СПб., 2010.
Павлов А.Т. Философия в Московском университете // Русская философия: Энциклопедия. 2-е изд., дораб. и доп. / Под общ. ред. М.А. Маслина. М., 2014. С. 681-685.
Редкин П.Г. Из лекций по истории философии права в связи с историей философии вообще. СПб., 1889. Т. I.
Сиповский В.В. История литературы как науки. СПб., б. г.
Уставы Московского университета, 1755-2005. М., 2005.
Философский факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова: Очерки истории. М., 2002.
Чичерин Б.Н. История политических учений: В 5 ч. М., 1869-1902. Ч. 1.
