ФИЛОЛОГИЯ ГУМАНИСТОВ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА РАЗВИТИЕ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК В РАННЕЕ НОВОЕ ВРЕМЯ Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Филология гуманистов и ее влияние на развитие гуманитарных наук в раннее Новое время

Михаил Сергеев

Научный сотрудник, лаборатория компьютерной лексикографии, Институт прикладной русистики, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена (РГПУ). Адрес: 191186, Санкт-Петербург, наб. реки Мойки, 48. E-mail: librorumcustos@gmail.com.

Ключевые слова: история гуманитарных наук; XV-XVI века; Ренессанс; рецепция Античности; филология; критика текста; комментарий; справочники.

Статья посвящена влиянию образовательной и исследовательской программы гуманистов на интеллектуальную деятельность второй половины ХУ-ХУ1 века, в первую очередь на гуманитарные науки (лингвистику, библиографию, исторические дисциплины). Речь идет не только о принципиальных установках — изучении обоих классических языков, чтении античных источников в оригинале, свободном обмене научной информацией, — воспринятых научными дисциплинами за пределами школьного trivшm. Автор также поднимает вопрос о заимствовании подходов, характерных для филологической критики текста (изучения рукописных разночтений для интерпретации трудных мест текста, сопоставления параллельных мест в классических сочинениях и т. д.), и широком применении жанров и практик, первоначально связанных с изучением грамматики и риторики, прежде всего

жанра комментария и составления учебных сборников литературных эксцерптов.

В статье предлагается обзор вопросов и проблем, рассматриваемых в отечественных и зарубежных исследованиях, посвященных истории науки XVI века и гуманистической филологии, а также приводится анализ нескольких новых сюжетов (из Cornu copiae Никколо Перотти и библиографических трудов Конрада Гесснера), что позволяет уточнить и дополнить положения, составляющие opinio communis применительно к заявленной теме. В частности, показано, как развитие библиографии в XVI веке ориентируется на задачи и потребности гуманистической филологии, учитывая вместе с тем новые возможности для поиска и распространения научных сведений, которые предоставило использование технологии книгопечатания.

ШВЕЙЦАРСКИЙ историк из Гларуса Эгидий Чуди (15051572) посвятил истории и географии альпийской области Реция (кантон Граубюнден) трактат Die vralt varhaffiig Alpisch Rhetia sampt dem Tract der anderen Alpgebirge (1538)1. Наряду с топографическим описанием, основанным на собственных наблюдениях, в нем он дает комментарии ко множеству античных источников по истории германцев и кельтов. В частности, его внимание привлекло название ретийского плуга, упоминаемого Плинием Старшим2, которое Чуди считает исконно германским термином:

В 18-й главе 18-й книги Плиний пишет, что галлыЗ изобрели форму плуга с колесами, которую на своем языке они называют plammorate4: это слово германское, но плохо записано, так как должно быть pflugradt или pflug mit radt (плуг с колесом), но эти слова Плиний не смог передать в соответствии с немецким произношением5.

Эту этимологию приводит также Генрих Глареан (1488-1563) в комментарии к «Запискам о галльской войне» Цезаря, но аргументирует свою гипотезу иначе:

Статья написана при поддержке гранта Российского фонда фундаментальных исследований № 19-112-50295. Автор искренне признателен Григорию Воробьеву, Елене Кравцовой и Михаилу Шумилину, прочитавшим предварительный вариант текста и высказавшим свои замечания.

1. В том же году вышел его латинский перевод De prisca ac vera Alpina Rhae-tia, cum caetero Alpinarum gentium tractu, подготовленный Себастьяном Мюнстером (McLean M. 'tte Cosmographia of Sebastian Münster: Describing the World in the Reformation. Aldershot: Ashgate, 2007. P. 81-82).

2. Plin. Hist. Nat. 18, 172.

3. У Плиния сказано более определенно: inventum in Raetia Galliae («изобретен в галльской Реции»).

4. Современные издатели Плиния читают plaumoratus.

5. Tschudi A. De prisca ac vera Alpina Rhaetia, cum caetero Alpinarum gentium tractu, nobilis ac erudita ex optimis quibusque ac probatissimis autoribus de-scriptio. Basileae: M. Isengrin, 1538. P. 115. Здесь и далее переводы автора статьи, кроме специально оговоренных случаев; соображения объема не позволили привести иноязычные тексты в оригинале.

Плуг, снабженный колесами, галльское изобретение, [Плиний] верно назвал Pfluograt. Однако в рукописях — Plummarat, в других — Planarat. Некоторые же, выставляя себя совершенно нелепыми, переменили на Planetas6.

Оба пассажа примечательны не столько этимологическим решением7, сколько характером его обоснования. Чуди объясняет предполагаемое искажение термина «римской интерпретацией», приспособлением германского слова к латинскому произношению автора. Глареан, в свою очередь, ищет ответ в рукописных разночтениях, все больше видоизменявших первоначальный облик слова, который в оригинальном тексте, по мнению Глареана, совпадал с этимологической формой. При этом оба исследователя подходят к решению лингвистического вопроса как филологи-гуманисты, то есть исследователи истории классического текста и описанных в нем реалий8.

Вопрос о том, в какой мере изучение и культивирование классических языков и античного литературного наследия в XV-XVI веках повлияли на становление различных научных дисциплин, в том числе тех, в которых впоследствии восторжествовало опытное (а не «книжное») знание, активно изучался в XX веке. Введение в проблематику содержат работы Джорджа Сартона, Энтони Графтона и Питера Деара9. Разумеется, наибольшее значение практика чтения античных текстов имела для гуманитарных наук и естественной истории, самим предметом которых тогда в значительной степени являлся античный мир, его природа и культура.

6. Caesar C. I. Commentariorum libri VIII. Quibus adiecimus suis in locis D. Hen-rici Glareani doctissimas annotationes. Basileae: N. Brylinger, 1544. P. 46.

7. Хотя полезно иметь в виду, что в качестве германизма слово plaumoratus или, по крайней мере, начальный его компонент рассматривают и современные исследователи (ср.: Pronk-Tiethoff S. The Germanic Loanwords in Proto-Slavic. Amsterdam; N.Y.: Rodopi, 2013. P. 93).

8. О влиянии филологии на этимологическую аргументацию гуманистов см.: Sergeev M. La philologie et l'histoire des mots: quelques remarques sur l'argumentation étymologique des humanistes // Philologia classica. 2021. Vol. 16. Fasc. 1. P. 106-116.

9. Sarton G. The Appreciation of Ancient and Medieval Science During the Renaissance (1450-1600). Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1955; Grafton A. Defenders of the Text: The Traditions of Scholarship in an Age of Science, 1450-1800. Cambridge, MA; L.: Harvard University Press, 1991; Деар П. Событие революции в науке. Европейское признание и его притязания (1500-1700) // Деар П., Шейпин С. Научная революция как событие / Пер. с англ. А. Маркова. М.: НЛО, 2015. С. 59-89.

Широкому распространению филологических подходов в науке раннего Нового времени, несомненно, отвечало расширенное понимание филологии, которая в этот период практически отождествлялась с polymathia («многознанием»): в поле зрения филологии находились не только вопросы языка и литературы, но и хронология, история культуры и религии, ботаника, медицина, устройство космоса и т. д. — по сути, всё, о чем писали авторы, признававшиеся достойными изучения, то есть классические10. С одной стороны, это требовало от филологов овладения множеством научных дисциплин или, по крайней мере, готовности к ним обратиться: в более выгодном положении оказывались авторы-полигисторы. С другой стороны, имело место и обратное явление: сама филология преодолевала границы текстологических и грамматических занятий, находила широкое применение в науках XVI века и оказывала на них влияние.

Различным аспектам этого влияния посвящен этот текст. Речь в нем пойдет преимущественно о классической филологии; кроме того, рассматриваемый круг источников будет ограничен новолатинской научной и учебной литературой". Такой фокус объясняется тем, что развитие филологической теории и практики происходило в данный период прежде всего благодаря деятельности гуманистов — европейских интеллектуалов, обратившихся к изучению классических языков и культурного наследия Античности".

Труды гуманистов затрагивали практически все области свободных искусств и наук. Однако независимо от сферы занятий они проявляли особенный интерес к трем направлениям деятельности: i) поиску и изданию античных текстов, фрагментов и свидетельств; 2) подражанию языку и стилю классических авторов и определению стандартов новолатинского языка; 3) историческим и антикварным штудиям, соединявшим изучение текстов и артефактов". В широком смысле все эти направления могут

10. См.: Turner J. Philology: The Forgotten Origins of the Modern Humanities. Princeton; Oxford: Princeton University Press, 2014. P. 49-50.

11. См.: Korenjak M. Geschichte der neulateinischen Literatur: Vom Humanismus bis zur Gegenwart. München: C. H. Beck, 2016.

12. Ср.: Celenza Ch. S. The Intellectual World of the Italian Renaissance: Language, Philosophy, and the Search for Meaning. Cambridge: Cambridge University Press, 2018. P. 45.

13. См.: Mann N. The Origins of Humanism // The Cambridge Companion to Renaissance Humanism / J. Kraye (ed.). Cambridge: Cambridge University Press, 1996. P. 1-19; Turner J. Op. cit. P. 34; Korenjak M. Op. cit. S. 33-52.

быть названы филологическими, если использовать более новый термин; если говорить языком XVI века, они связаны с грамматикой, или критикой14.

Как при исследовании чужих текстов, так и в собственном литературном творчестве гуманисты следовали некоторым общим принципам. Прежде всего, все письменные источники читались ими на языке оригинала, а интерпретация текстов и создание новолатинских и неогреческих15 сочинений основывались на изучении и воспроизведении языкового узуса классических авторов. Далее, занятия греческой и латинской литературой предполагали критику текста, то есть установление правильных чтений, в том числе в результате исследования рукописной традиции (коллации сохранившихся списков и определения древнейшего текста-источника)!6. Сопоставлению должны были подвергаться не только разночтения в рукописях, но и свидетельства древних авторов по одному и тому же вопросу. Кроме того, при комментировании текстов и исследовании антикварных сюжетов учитывались не только литературные источники, но и сведения о материальных объектах древности (памятниках архитектуры, скульптуре, надписях, монетах и др.), которые к тому времени также стали предметом изучения и коллекционирования. Наконец, гуманисты требовали подходить к языку, текстам и артефактам исторически, то есть интер-

17

претировать источники в контексте эпохи их создания .

Оценивая оригинальность этих взглядов, следует иметь в виду, что основные их составляющие были заимствованы у филологов и историков-предшественников, прежде всего у античных авторов. К таким продолженным и «возрожденным» принципам от-

14. О многозначности терминов critica и grammatica у античных авторов и у гуманистов см.: Vanek K. "Ars corrigendi" in der Frühen Neuzeit: Studien zur Geschichte der Textkritik. B.; N.Y.: De Gruyter, 2007. S. 118-136.

15. О современном состоянии исследований неогреческой литературы, то есть произведений на классическом греческом языке, написанных в раннее Новое и в Новое время, см.: Hellenostephanos. Humanist Greek in Early Modern Europe: Learned Communities between Antiquity and Contemporary Culture / J. Päll, I. Volt (eds). Tartu: University of Tartu Press, 2018.

16. Благодаря Анджело Полициано этот подход стал применяться не только в текстологии, но и при оценке исторических свидетельств: Grafton A. Op. cit. P. 55-64.

17. См.: Nauert Ch. G. Humanism and the Culture of Renaissance Europe. 2nd ed. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 36-43; Bod R. A New History of the Humanities: The Search for Principles and Patterns from Antiquity to the Present. Oxford: Oxford University Press, 2013. P. 145-170; Turner J. Op. cit. P. 37-44.

носятся в первую очередь толкование непонятных мест в свете текстов того же автора, сформулированное еще Аристархом Самофракийским как "Opqpov Optfpov Gay^vlZeiv — «прояснять Гомера из Гомера»; изучение архивов, надписей и памятников древности как исторических источников; учет древних рукописей при анализе разночтений и сравнение латинских переводов с греческими оригиналами; даже гуманистическая классификация искажений в тексте, вероятно, восходила к описанию лингвистических явлений у античных грамматиков18. Представляется, однако, что это обстоятельство не умаляет заслуг ренессансных ученых, даже в вопросах филологии подражавших древним: продолжив, открыв заново и развив филологические принципы предыдущих эпох, они стали последовательно применять их к гораздо более обширному кругу текстов, включая произведения на новых европейских языках (что стало, по сути, началом неофилологии). В связи с рассмотренным в начале статьи сюжетом особенно следует отметить интерес гуманистов к текстологии и первые опыты опи-

1 9

сания правил эмендации — исправления текста .

Разумеется, с точки зрения современных стандартов правила критики текста применялись в изданиях XV-XVII веков достаточно непоследовательно, что было подробно показано в классической работе Эдуарда Кенни20, а затем и в новейших исследованиях. Для издательской практики гуманистов особенно характерны были выборочность коллации (рукописи сопоставлялись не от начала до конца, а только в тех случаях, когда чтение вызывало вопросы у издателя) и приверженность antiquae et receptae lectioni, то есть «старому и общепринятому чтению», содержащемуся в editiones principes (имевшийся печатный текст, а не рукописи служил основой для новых изданий)21. К этому следует до-

18. См.: Grafton A. Op. cit. P. 62, 103; Lardet P. Entre grammaire et philosophie, la philologie, science ou art? Sur l'emendatio à la Renaissance et au-delà // Philologie als Wissensmodell / La philologie comme modèle de savoir / D. Thouard, F. Vollhardt, F. M. Zini (Hg.). B.; N.Y.: De Gruyter, 2010. P. 38, 63-64; Reynolds L. D., Wilson N. G. Scribes and Scholars: A Guide to the Transmission of Greek and Latin Literature. 3rd ed. Oxford: Oxford University Press, 1991. P. 6-14; Turner J. Op. cit. P. 35; Гене Б. История и историческая культура средневекового Запада / Пер. с фр. Е. В. Баевской, Э. М. Береговской; отв. ред. И. И. Соколова. М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 91-151.

19. См.: Vanek K. Op. cit. S. 15-96.

20. Kenney E. J. The Classical Text: Aspects of Editing in the Age of the Printed Book. Berkeley, LA: University of California Press, 1974.

21. Ibid. P. 3-73; Hirstein J. L'œuvre philologique de Beatus Rhenanus et le devenir de la "philologie humaniste" // Beatus Rhenanus (1485-1547): lecteur et éditeur

бавить многозначность использовавшейся новолатинской терминологии: так, например, archetypus мог означать и окончательный вариант текста, предназначенный для публикации, и предварительные его версии, и просто «автограф», наряду с обозначением текста, лежащего в основе сохранившихся рукописей22. Однако кажется несомненным, что начало исследования рукописной традиции как важнейшего источника не только верных чтений, но и ошибок в текстах, разграничение редакторских исправлений «на основании рукописей» и «на основании разумения» (ope codicum и ope ingenii), а также общее признание текстологической аргументации легитимным доводом в филологии (в узком смысле) и за ее пределами открыли новую эпоху в изучении античного наследия.

Прежде чем перейти к вопросу о путях влияния гуманистической филологии на науки XVI века и более подробному рассмотрению одного из них, я хотел бы конспективно продемонстрировать разнообразие областей этого влияния, начав с этики, а закончив естествознанием, что отчасти отражает хронологию явления.

В начальный (итальянский) период гуманизма идея возрождения классики была особенно связана с политикой и моральной философией. Использование риторики как политического инструмента, стремление восстановить римские республиканские идеалы и воспитать в учениках этические принципы vir virtutis («доблестного, добродетельного мужа») были стимулом для создания новых школ и школьной программы, включавшей подробное изучение классических текстов — подлинных памятников Римской республик^3.

Авторы XVI века продолжали считать существенной задачей историографии поиск этических уроков и образцов для новой эпохи в событиях и персонажах древност^4; критериями оцен-

des textes anciens / J. Hirstein (éd.). Turnhout: Brepols, 2000. P. 1-20; Bloe-mendal J., Nellen H. J. M. Philology: Editions and Editorial Practices in the Early Modern Period // Brill's Encyclopaedia of the Neo-Latin World / Ph. Ford, J. Bloemendal, Ch. Fantazzi (eds). Leiden; Boston: Brill, 2014. P. 185-206.

22. Rizzo S. Il lessico filologico degli umanisti. Roma: Edizioni di storia e letteratu-ra, 1973. P. 308-317.

23. См.: Скиннер К. Истоки современной политической мысли. Т. I: Эпоха Ренессанса / Пер. с англ. А. Олейникова. М.: ИД «Дело» РАНХиГС, 2018. С. 37, 60-92, 125-176; Celenza Ch. S. Op. cit. P. 44-70.

24. Ср.: Иванова Ю. В., Соколов П. В. Кроме Декарта: размышления о методе в интеллектуальной культуре Европы раннего Нового времени. Гуманитарные дисциплины. 2-е изд. М.: Квадрига, 2019. С. 16-50.

ки исторических трудов по-прежнему оставались стиль и риторическое совершенство (хотя такой подход подвергался критике с разных позиций25). Например, филолог и антиквар Юст Лип-сий (1547-1606) посвятил истории публичных и частных книжных собраний Античности отдельную книгу De bibliothecis syntagma («О библиотеках») (1602). По замыслу автора, знакомство с историей этого вопроса должно было побудить современных ему государственных деятелей стать основателями библиотек6 и покровителями ученых, подражая античным правителям и соревнуясь

77

с ними .

Разумеется, Античность представляла интерес не только как пример для подражания и источник легитимации различных современных практик, но и как объект исследований, результаты которых были востребованы в разных науках. Речь идет прежде всего об изучении древних языков и написанных на них текстов.

Так, чтение первоисточников в оригинале становилось обязательным условием для толкования Библии, в особенности это касалось сопоставления Вульгаты с древнееврейским и греческим оригиналами. Конечно, библеисты едва ли чувствовали себя столь же свободными в использовании приемов ars critica, как классики, но, признавая совершенство и неприкосновенность самого Писания, они допускали наличие ошибок в его рукописной традиции и переводах. Библеистика привлекала лучшие умы раннего Нового времени (достаточно назвать Лоренцо Валлу, Дезидерия Эразма, Сантеса Пагнина, Гуго Гроция), таким образом становясь передовой областью филологии28.

25. Ср. историю обсуждения вопроса о допустимости вымышленных речей персонажей в исторических текстах: Grafton A. What Was History? The Art of History in Early Modern Europe. N.Y.: Cambridge University Press, 2007.

26. Практическим стимулом для работы над трактатом могло послужить отсутствие университетской библиотеки в Лёвене, где Липсий получил образование и куда он вернулся в 1591 году в качестве профессора истории и латинского языка.

27. См.: Липсий Ю. О библиотеках / Пер. с лат., вступ. ст. и коммент. В. П. Поршнева. СПб.: СПбГУКИ, 2013. С. 3-15; Nelles P. Juste Lipse et Alexandrie: les origines antiquaires de l'histoire des bibliothèques // Le pouvoir des bibliothèques: La mémoire des livres en Occident / M. Baratin, Ch. Jacob (dir.). P.: Albin Michel, 1996. P. 224-242.

28. Hamilton A. Humanists and the Bible // The Cambridge Companion to Renaissance Humanism. P. 100-117; Van Miert D. The Emancipation of Biblical Philology in the Dutch Republic, 1590-1670. Oxford: Oxford University Press, 2018. P. 1-21.

При этом следует иметь в виду, что теология имела исключительное влияние в системе образования, а потому могла предоставить важнейший ресурс для распространения гуманистической практики чтения. Богословы проявляли интерес к изучению языков и древностей, но не столько языческих, сколько иудейских и христианских. Хотя и знание классической литературы они в целом признавали необходимым, особенно протестанты29.

Помимо самого текста Священного Писания, большой интерес вызывали труды Отцов церкви и ранняя церковная история, реконструкция которой велась с опорой на греческие сочинения III-VI веков (прежде всего Евсевия Кесарийского и Феодора Чтеца); они также требовали издания и комментирования, разумеется, с использованием новых филологических стандартов30. Влияние последних было заметно и в такой смежной с богословием области, как астрология. Например, Джованни Пико делла Ми-рандола (1463-1494) в критике астрологической традиции прибегал к поиску ошибок в применении терминов и переводах с греческого, разоблачению несоответствий между данными астрологии и историческими свидетельствами; наконец, «Рассуждения» он начал со своего рода библиографии по истории вопроса (перечисления авторов и документов, осуждающих или одобряющих прорицательную астрологию)з\

Историки новых европейских народов обнаруживали в текстах классической Античности их предысторию, реконструкция которой придавала вес современным политическим и культурным притязаниям. Основными претендентами на римское наследие были, несомненно, итальянцы; с галлами и греками связывали свои истоки как французы, так и германцы, что создавало повод для исторической и лингвистической полемики32. Одним из прие-

29. Ср.: Сергеев М. Л. Из истории преподавания древнегреческого языка в ре-нессансной Европе: автобиографические свидетельства Томаса Платте-ра (1499-1582) // Journal of Applied Linguistics & Lexicography. 2020. Vol. 2. № 2. P. 210-215.

30. См.: Андронов И. Е. Nostri Saeculi Novatores: межконфессиональная полемика в западноевропейской церковной историографии XVI в. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2019. С. 29-47.

31. См.: Акопян О. Л. Волки в овечьих шкурах: «Рассуждения против прори-цательной астрологии» и ренессансная мысль Италии конца XV — начала XVI в. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2018. С. 50-109.

32. См.: Dubois C.-G. Celtes et gaulois au XVIe siècle: Le développement littéraire d'un mythe nationaliste. P.: Vrin, 1972; Margolin J.-Cl. Science et nationalisme linguistique ou la bataille pour l'etymologie au XVIe siecle. Bovelles et sa postérité critique // The Fairest Flower: The Emergence of Linguistic Nation-

мов антикварных исследований было сопоставление древних, засвидетельствованных у греческих и римских авторов имен с современными этнонимами и топонимами (так, например, у Швейцарии появилось имя Helvetia, а Лейден стал отождествляться с римским Lugdunum); кроме того, производились идентификация и датировка античных (или казавшихся таковыми) построек и руин, сохранившихся в Европе XVI века, изучались надписи на памятниках и монетах33.

Естествознание (historia naturalis) раннего Нового времени также выросло из чтения классических авторов. В отличие от своих средневековых предшественников, ренессансные натуралисты располагали гораздо большим корпусом античных текстов и знали греческий язык. Идентификация растений и животных и отождествление классической и «народной» номенклатуры (что было особенно важно для правильного применения античных медицинских рецептов) становились возможными, с одной стороны, благодаря использованию филологических инструментов, а с другой — через соотнесение с новым, опытным знанием, обмену которым способствовало развитие научной иллюстрации, в особенности ботанической.

До середины XVI века основное внимание натуралистовЗ4 уделялось критике античных «историй» (Аристотеля, Феофра-ста, Плиния Старшего) и медицинских трактатов, а также свидетельств о природе, содержащихся в самых разных текстах греческой и латинской литературы, в том числе в поэзии. В качестве

al Consciousness in Renaissance Europe. Firenze: Presso l'Accademia, 1985. P. 139-165; Доронин А. В. Братья Туискон и Гомер, друиды и пес аббата Три-темия: как немецкие гуманисты роднились с древними греками // Искусство и культура Европы эпохи Возрождения и раннего Нового времени: сб. тр. в честь В. М. Володарского. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2016. С. 269-289.

33. См.: Enenkel K., Ottenheym K. Oudheid als ambitie: De zoektocht naar een passend verleden 1400-1700. Nijmegen: Vantilt, 2017. P. 89-135; Maissen T. Territorialisierung und Ethnisierung der Eidgenossenschaft in der Historiographie des 15. und 16. Jahrhunderts // Geschichtsentwürfe und Identitätsbildung am Übergang zur Neuzeit / U. Friedrich et al. (Hg.). B.: De Gruyter, 2018. Bd. 2. S. 255-279.

34. То есть речь идет о натуралистах первого и второго поколений, согласно периодизации Брайана Огилви (Ogilvie B. W. The Science of Describing: Natural History in Renaissance Europe. Chicago; L.: The University of Chicago Press, 2006. P. 28-37); на русском языке ее воспроизводит Георгий Любарский (Любарский Г. Ю. Рождение науки: аналитическая морфология, классификационная система, научный метод. М.: Языки славян. культуры, 2015. С. 85-100).

источника греческой орнитологической номенклатуры очень хороша, например, при чтении оригинала реплика Удода в «Птицах» Аристофана:

Щур, кукушка, трясогузка, шилохвостка, гага, гусь, Цапля, иволга, оляпка, кобчик, рябчик, козодой, Дятел, дупель, куропатка, коршун, коростель, дрофа35.

В той же комедии есть примечательное сообщение о происхождении названия петуха:

Вот, к примеру, я тотчас же вам докажу, что петух был когда-то владыкой

И тираном персидским, он много древней всяких Дариев и Мегабазов,

И по этой-то власти старинной своей и зовется он «птицей персидской»^6.

Это место обсуждается в томе о птицах (1555) «Истории животных» Конрада Гесснера: он замечает, что петух называется у Аристофана не только персидской птицей (Перснкос öpvic), но и ми-дийской (Мц8ос), и приводит замечание схолиаста о семантике второго названияЗ7; всего в гесснеровской De avium natura, по подсчетам Бодуэна ван ден Абеле, Аристофан упоминается 361 раз3®.

В XV — начале XVI века критика классических текстов и свидетельств по естественной истории имела явную филологическую доминанту: так, например, Эрмолао Барбаро (1454-1493), исправляя текст Historia naturalis, исходил из того, что в оригинальном тексте Плиния Старшего отсутствуют ошибки, но в нем появилось множество искажений, допущенных переписчиками. Опо-

35. Аристофан. Птицы (Arph. Av. 302-304) // Комедии. Фрагменты / Пер. с др.-греч. А. Пиотровского; изд. подгот. В. Н. Ярхо. М.: Ладомир, Наука, 2000.

36. Аристофан. Птицы (Arph. Av. 483-485).

37. Gessner C. Historia animalium liber III. qui est de avium natura. Tiguri: Ch. Froschoverus, 1555. P. 401.

38. Van den Abeele B. Conrad Gessner als Leser mittelalterlicher Enzyklopädien // Conrad Gessner (1516-1565): Die Renaissance der Wissenschaften / The Renaissance of Learning / U. Leu, P. Opitz (Hg.). B.: De Gruyter, 2019. S. 17. О филологической составляющей «Истории животных» см.: Friedrich U. Naturgeschichte zwischen artes liberales und frühneuzeitlicher Wissenschaft: Conrad Gessners "Historia animalium" und ihre volkssprachliche Rezeption. Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1995. S. 53-106; Воробьев Г. М. Критика латинских переводов Феодора Газы в «Истории животных» Конрада Гесне-ра // Вестник РХГА. 2015. Т. 16. № 2. С. 333-339.

ра на книжное знание ощущалась и в описаниях растений, неизвестных античному миру: они составлялись как мозаика из фрагментов описаний других растений, имевшихся в ботанической литературе39.

Очертив области применения филологических приемов и способов аргументации, а также в целом характерного для гуманистов способа чтения классических текстов, следует коротко назвать основные пути распространения этих методов и практик. Их восприятие будущими учеными начиналось в школе. И разумеется, важнейшим событием, определившим влияние гуманистов на подрастающее поколение, стала реформа учебных заведений, особенно активно проводившаяся в XVI веке под влиянием реформы церковной, а затем и контрреформации. В результате стандартная программа школ стала включать преподавание обоих классических языков и риторики на материале оригинальных текстов и с использованием новых учебных пособий40. Возможности гуманистов в распространении своих подходов к чтению и критике античных авторов не ограничивались функцией школьного и университетского учителя. Как мы увидели, занятия самыми разными науками предполагали обращение к латинским и греческим текстам и словарям, а применительно к XVI веку само собой разумеющимся стало использование печатных изданий, содержащих стандартный текст, комментарии и инструменты поиска: редактирование этих текстов и составление паратекстов к ним также были плодом деятельности филологов-гуманистов, активно сотрудничавших с книгоиздателями и влиявших на формирование облика и функций печатной книги4\

Итак, институты образования и книгопечатания создали важнейшие пути для рецепции гуманизма. Следует назвать и третий институт, деятельность которого была, возможно, не столь масштабной и явной, однако именно его участники выступили наиболее активными проводниками идей гуманизма в науках. Речь

39. См.: Ogilvie B. W. Op. cit. P. 115-138; Kusukawa S. Picturing the Book of Nature: Image, Text, and Argument in Sixteenth-Century Human Anatomy and Medical Botany. Chicago; L.: The University of Chicago Press, 2012. P. 98-177.

40. См., напр.: Софронова Л. В. Джон Колет: христианский мыслитель ренес-сансной эпохи. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2016. С. 267284 (о программе школы при соборе Св. Павла в Лондоне); Goeing A.-S. Storing, Archiving, Organizing: The Changing Dynamics of Scholarly Information Management in Post-Reformation Zurich. Leiden; Boston: Brill, 2017. P. 93-100 (о Lectorium и латинских школах в Цюрихе).

41. См.: Bloemendal J., Nellen H. J. M. Op. cit. (с литературой).

идет о международном и межконфессиональном сообществе ученых Respublica litteraria, воплотившем гуманистическую культуру общения (на «восстановленной» латыни) и обмена информацией42. Основной принцип этой республики состоял в свободном доступе ее граждан к знаниям (в первую очередь к книгам) и взаимной поддержке в научных занятиях: ему соответствовала пословица Amicorum communia omnia («У друзей все общее»), которую Эразм Роттердамский поместил — в качестве доброго знака (omen felix) — на первой странице своих «Адагий» (Adagiorum chiliades)43.

Кроме названных — институционализированных — путей влияния гуманизма на ученую культуру раннего Нового времени были, разумеется, и другие. Один из них привлек внимание исследователей относительно недавно, в связи с изучением истории передачи и представления научной информации44. Имеется в виду влияние гуманистической филологии через филологические жанры, получившие особенное распространение в гуманитарных науках.

Одним из таких жанров, первоначально связанным с преподаванием латинского языка в рамках школьного trivium, а затем (на протяжении XV-XVI веков) проникшим в другие разновидности ученых текстов (трактаты, словари, письма), был комментарий. По сравнению с античным и средневековым школьным комментарием гуманистический комментарий выглядел более точечным, не предлагая сплошную интерпретацию текста, но фокусируясь на его сложных местах или сведениях, интересных с лингвистической, литературной или антикварной точки зрения. Вместе с тем в раннее Новое время значительно расширились круг читавшихся авторов и тематика комментируемых текстов; содержание примечаний к ним выходило далеко за пределы грамматики и охватывало, по сути, все области античных реалий и наук, будучи филологическим в широком смысле.

42. Cm.: Bots H. De Republiek der Letteren: De Europese intellectuele wereld 15001760. Nijmegen: Vantilt, 2018. P. 13-60.

43. Desiderius Erasmus. Adagiorum Chiliades. Basileae: ex Officina Frobeniana,

1541. P. 14.

44. Cm.: Blair A. Too Much to Know: Managing Scholarly Information Before the Modern Age. New Haven; L.: Yale University Press, 2010; Yeo R. Notebooks, English Virtuosi, and Early Modern Science. Chicago; L.: University of Chicago Press, 2014; Zedelmaier H. Werkstätten des Wissens zwischen Renaissance und Aufklärung. Tübingen: Mohr Siebeck, 2015.

Так, например, «Воссозданный Рим» Флавио Бьондо (13921463), реконструирующий топографию Древнего Рима на основании письменных источников и сохранившихся руин, изобилует цитатами из классиков, которые автору приходится сопоставлять и «примирять». Иногда Бьондо подробнее останавливается на каком-то одном тексте: так, в главе о воротах Рима он цитирует длинный пассаж из «Истории» Тита Ливия45 и следующие несколько страниц посвящает упомянутым в нем названиям ворот, соотносит их с более поздними, вводя таким образом внутрь своего повествования отдельный комментарий к Ливию:

Необходимо отметить новые названия древних ворот, о которых пишет Ливий. Первым приведено название ворот, которые, как нам известно, позднее будут именоваться не Соляными, но Фла-миниевыми: у этих ворот встал Спурий Ларций, чтобы преградить неприятелю путь к реке... и т. д.46

Знаменитая фальсификация древней истории Анния из Витербо (ок. 1432-1502), охотно принятая многими историками-гуманистами, была и вовсе написана в форме комментария к поддельным и подлинным античным сочинениям (Мирсила, Катона, Ксено-фонта, Проперция, Бероза и др.), занимавшего основное пространство большинства страниц в издании и включавшего множество глосс и цитат из хорошо известных авторов. В колофоне полное название книги выглядело так: Commentaria super opera di-versorum auctorum de antiquitatibus loquentium («Комментарии к сочинениям различных авторов, сообщающих о древностях»). Таким образом, как отметил Уолтер Стивенс, Анний придал своему сочинению филологическую форму, привычную для читателя

47

и вызывавшую несомненное доверие .

45. Liv. II, 11, 1-8.

46. Воссозданный Рим / Пер., коммент., вступ. ст. И. В. Кувшинской. М.: Издательство францисканцев, 2020. С. 123.

47. Stephens W. When Pope Noah Ruled the Etruscans: Annius of Viterbo and His Forged "Antiquities" // MLN. 2004. Vol. 119. № 1. P. 216-217; см. также: Grafton A. Defenders of the Text. P. 76-103; Доронин А. В. Post diluvium. К истории одной (не)удавшейся фальсификации // Историческая память в культуре Возрождения / Отв. ред. Л. М. Брагина. М.: РОССПЭН, 2012. С. 128-140; Шумилин М. В. «Я этруск, происхожу от этрусков»: национальная идентичность в комментарии Анния из Витербо к «Вер-тунниане» Проперция // Итальянская идентичность: единство в многообразии / Под ред. Г. Д. Муравьевой, К. В. Явниловича. М.: РГГУ, 2015. С. 50-65.

Практика комментирования оказала не меньшее влияние на развитие гуманистической лексикографии: греческие и латинские словари, поначалу представлявшие собой скудные лексиконы с однозначными толкованиями, от издания к изданию обогащались примерами авторского словоупотребления и фразеологизмов, подробной семантической и грамматической характеристикой (вершиной развития стали монументальные «Тезаурусы» Робера и Анри Этьеннов)4®. В связи с этим Жан-Мари Фламан справедливо замечает, что греческие словари в XVI веке постепен-

49

но превратились в антологию ; следует уточнить — в комментированную антологию.

Филологические комментарии публиковались также самостоятельно, в виде отдельных сборников, содержавших материал для новых филологических изысканий. Некоторые из этих книг получили большую известность — Lectiones antiquae (1516) Целия Родигина, Commentarii linguae Graecae (1529) Гийома Бюде, Commentarii utriusque linguae (1551) Иоахима Камерария, Animad-versa (1556) Адриана Юния, Variae lectiones (1569) Юста Липсия50 и др.

Ранним примером «эмансипации» комментария стал Cornu co-piae («Рог изобилия») итальянского гуманиста Никколо Перотти (ок. 1430-1480). Основу сочинения составлял комментарий к эпиграммам Марциала, однако примечания разрастались, превращались в самостоятельные экскурсы; в результате объем этого труда и охват собранной в нем информации позволили использовать его в качестве латинского словаря и своего рода введения в Античность. Этому, несомненно, способствовало то, что текст Марциала был для Перотти не столько объектом интерпретации, сколько

48. См.: Сергеев М. Л. Греко-латинские лексиконы XVI в. в оценках лексикографов того времени // Индоевропейское языкознание и классическая филология. 2018. Т. XXII. С. 1213-1232.

49. Flamand J.-M. Lexiques ou anthologies: les premiers dictionnaires gréco-latins imprimés aux XVe-XVIe siècles // Culture, collections, compilations: Actes du colloque de Paris 2001-2002. P.: H. Champion, 2005. P. 79-104.

50. Ср.: Reeve M. D. Classical Scholarship // The Cambridge Companion to Renaissance Humanism. P. 31-32; Enenkel K., Nellen H. Introduction: Neo-Latin Commentaries and the Management of Knowledge // Neo-Latin Commentaries and the Management of Knowledge in the Late Middle Ages and the Early Modern Period (1400-1700) / K. Enenkel, H. Nellen (eds). Leuven: Leu-ven University Press, 2013. P. 23-33; Van Miert D. Hadrianus Junius (15111575): Een humanist uit Hoorn. Hoorn: Publicatiestichting Bas Baltus, 2011. P. 51-53.

источником сведений о классической латыни. Не случайно в издательстве Альда в 1513 году Cornu copiae был напечатан в одном томе с De lingua Latina Варрона и еще несколькими лингвистическими сочинениями51.

Cornu copiae объясняет значения слов, их этимологию и производные, а также сообщает разного рода энциклопедические сведения. Расположение лемм в справочнике очень сложное (как будет продемонстрировано ниже) и подчиняется сразу нескольким принципам, поэтому для его практического использования совершенно необходим был алфавитный указатель: уже в первом издании он занимал 30 страниц в ^ листа, будучи набран в пять столбцов.

В качестве образца статьи в Cornu copiae я процитирую комментарий об aquifolia (остролисте). Этого слова нет у Марциала, и оно появляется в справочнике при перечислении производных от aqua (вода), обозначенных в указателе подзаголовком aqua et derivata ac compo[sita] («aqua, производные и сложные слова»)52. Само рассуждение о воде также имеет очень отдаленное отношение к тексту Марциала: на него комментатора наводит упоминание «пустого воздуха» (aer vacuus) в первой эпиграмме «Книги зрелищ»5з. «Воздух» Перотти толкует как промежуточное пространство между небом (coelum) и землей (terra); размышления о земле, наконец, вызывают ассоциацию с водой как «вторым элементом» (secundum elementum est aqua)54.

Комментарий об остролисте напоминает о тесной связи studia humanitatis и historia naturalis, а также о значимости греческих источников для гуманистов второй половины XV века:

Остролист (Aquifolia) — дерево из рода кермесного дуба55 (ilex), которое некоторые греки называют smilax. Феофраст. Smilax называют дерево, похожее на кермесный дуб, но лист которого не колючий, а более мягкий, и древесина не твердая и плотная, как у кермесного дуба, но рыхлая и [достаточно] мягкая для обработки. Аркадцы называют его phyllodris. Некоторые считают

51. См.: Furno M. Le Cornu Copiae de Niccolo Perotti: Culture et méthode d'un humaniste qui aimait les mots. Genève: Droz, 1995.

52. Perottus N. Cornucopiae. Venetiis: Paganinus de Paganinis, 1489. P. a2b.

53. Mart. Spec. I, 5.

54. Perottus N. Op. cit. P. 23a-24a.

55. Такой эквивалент приводится в сочинении Феофраста в переводе Марии Сергеенко: Феофраст. Исследование о растениях / Пер. с др.-гр. и прим. М. Е. Сергеенко. Рязань: Александрия, 2005. С. 94-95.

его женским кермесным дубом. Дорийцы называют диким кер-месным дубом. У них обоих плод короче и тоньше, чем у дуба (quercus). Гомер называет его acylos, а [плод] дуба (robor) [называют] желудем56.

Статья (как подсказывает ссылка, максимально неопределенная — в духе времени) составлена на основе 16-й главы третьей книги «Истории растений» Феофраста. Вероятно, Перотти был доступен латинский перевод Феодора Газы, напечатанный только в 1483 году, но выполненный раньше (в 1450-е годы)5?: по крайней мере, текст до слов «диким кермесным дубом» совпадает с ним дословно (не считая отдельных пропусков). Искажение phellodrys (yeXXoSpvq) в phyllodris (в типографской маргиналии — phillodris), вероятно, следует приписать самому Перотти или его издателю. В концовке статьи использована «Естественная история» Плиния (тщательно изученная Перотти) без указания источник8. Из главы «О буковом желуде и прочих желудях, а также их названиях» заимствованы: (1) формулировка «у них обоих плод короче и тоньше», (2) упоминание Гомера в качестве автора, использующего слово acylos (&kv\oç) для обозначения плода кермесного дуба (у Феофраста сказано: «некоторые называют»), а также, что важно, (3) само соотнесение aquifolia с ilex и греческим milax (pîXat; или apîXaÇ)59.

В результате из статьи об «остролисте» читатель получал сведения о значении слова aquifolium и его этимологии — так сказать, «воднолист» (что понятно из расположения термина в гнезде aqua60), о названиях кермесного и обычного дубов и их плодов в латинском языке и диалектах греческого, о некоторых свойствах этих растений, а также о словоупотреблении Гомера и Феофраста. При всех недостатках собранного в Cornu copiae знания, из которых какие-то заметны в приведенном примере (неаккуратность цитирования, опечатки, отсутствие единого принципа в распо-

56. Perottus N. Op. cit. P. 24a.

57. См.: Theophrastus. De historia et causis plantarum. Tarvisii: B. Confalonerius, 1483. P. D3b-D4a.

58. Plin. Hist. Nat. 16, 10.

59. У Плиния aquifolia и milax — названия разновидностей ilex.

60. В действительности aquifolia является искаженным вариантом acrifolium, внутренняя форма которого соответствует русскому названию остролист (Walde A. Lateinisches etymologisches Wörterbuch / Bearb. von J. B. Hofmann. 3. Aufl. Heidelberg: Carl Winter's Universitätsverlag, 1938-1954. Bd. I. S. 10).

ложении сведений и т. д.)61, этот труд предвосхищал важную для позднего Ренессанса идею составления универсального научного справочника, преодолевающего разрозненность и плохую доступность информации и одновременно колоссальный рост числа ее источников.

Принципы собирания, упорядочения и представления сведений в таких справочниках, как показала Энн Блэр, опирались, с одной стороны, на римскую и средневековую традиции энциклопедий и антологий, с другой стороны, на опыт аннотирования и индексирования рукописных и печатных книг и на гуманистическую практику учебного эксцерпирования — составления тетрадей выписок из лучших авторовб2. Такого рода «читательские дневники» использовались учениками в качестве мнемонического инструмента или как собрание сентенций, готовых для использования в риторических и диалектических упражнениях; в конечном счете они давали материал для новых текстовб3. Собрания цитат и комментариев, о существовании которых можно судить по архивам ученых раннего Нового времени и биографическим свидетельствам, служили основой для создания как справочных трудов разных жанров — словарей, флорилегиев, «смеси» (vari-ae lectiones), энциклопедий, — так и научных монографий. Параллельно с собиранием материала разрабатывались принципы его расположения и инструменты поиска (маргиналии, колонтитулы, алфавитные указатели, оглавления, диаграммы, библиографии^4.

Удобство новой формы и ее значение для развития наук заключались в компактном представлении и сопоставлении сведений по разным вопросам, представленных в литературе, получен-

61. Некоторые из них объясняются тем, что труд не прошел окончательное авторское редактирование и был издан уже после смерти Перотти.

62. См.: Blair A. Bibliothèques portables: les recueils de lieux communs dans la Renaissance tardive // Le pouvoir des bibliothèques: La mémoire des livres en Occident / M. Baratin, Ch. Jacob (dir.). P.: Albin Michel, 1996. P. 84-106; Idem. Annotating and Indexing Natural Philosophy // Books and the Sciences in History / M. Frasca-Spada, N. Jardine (eds). Cambridge: Cambridge University Press, 2000. P. 69-89; Idem. Too Much to Know.

63. См. подробнее: Moss A. Les recueils des lieux communs: Méthode pour apprendre à penser à la Renaissance / P. Eichel-Lojkine et al. (trad.). Genève: Droz, 2002. P. 17-52, 177-229.

64. См.: Blair A. Too Much to Know. P. 117-172; Yeo R. Encyclopaedic Visions: Scientific Dictionaries and Enlightenment Culture. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. P. 1-32; Grafton A. Inky Fingers: The Making of Books in Early Modern Europe. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2020. P. 1-26.

ных от информантов или из личного опыта. Для выполнения этих задач как нельзя более востребованными оказались филологические принципы и инструменты, развивавшиеся гуманистами: кол-лация и критика текста, критика переводов, лексикографическое описание научной номенклатуры на разных языках, историзм, точные ссылки на источники и т. д. Филология при этом не только выполняла вспомогательную роль, но и способствовала выработке формы представления знаний и легитимной аргументации, опосредованно влияя на развитие научных принципов, в первую очередь гуманитарных наук.

Иллюстрацией последнего тезиса может служить сюжет, изложенный в самом начале статьи, в котором заметно проявилось влияние филологии на этимологическую аргументацию. В качестве примера филологического импульса в преобразовании жанров ученой литературы я рассмотрю некоторые аспекты библиографического труда Конрада Гесснера (1516-1565) — цюрихского филолога и натуралиста, составителя справочников по разным областям знанияб5, активного участника respublica litteraria и посредника в издании многочисленных трудов древних и современных авторов66.

Гесснера называют «отцом библиографии» как автора «Всеобщей библиотеки» (Bibliotheca universalis) — справочника обо всех известных (сохранившихся и утраченных) сочинениях на трех ученых языках (латинском, греческом и древнееврейском), алфавитный том которого появился на свет в 1545 году, а два систематических (под заглавиями Pandectae и Partitiones theologi-cae) — в 1548 и 1549 годах. Позже вышло несколько отредактированных и дополненных переизданий алфавитного томаб'.

Для понимания новизны проекта Гесснера и его тесной связи с гуманистической филологией прежде всего заметим, что боль-

65. Актуальные сведения о биографии и научных занятиях Гесснера содержит книга Урса Лёя, вышедшая к 500-летнему юбилею ученого: Leu U. B. Conrad Gessner (1516-1565): Universalgelehrter und Naturforscher der Renaissance. Zürich: NZZ, 2016.

66. См.: Blair A. Conrad Gessner's paratexts // Gesnerus. 2016. Vol. 73. № 1. P. 73122; Idem. The Capacious Bibliographical Practice of Conrad Gessner // The Papers of the Bibliographical Society of America. 2017. Vol. 111. № 4. P. 445-468.

67. См. подробнее: Müller J.-D. Wissen ohne Subjekt? Zu den Ausgaben von Gesners "Bibliotheca universalis" im 16. Jahrhundert // Idem. Mediävistische Kulturwissenschaft: Ausgewählte Studien. B.: Walter de Gruyter, 2010. S. 267284; Сергеев М. Л. Библиографические интересы Конрада Гесснера (15161565): к 500-летнему юбилею цюрихского полигистора // Библиография. 2017. № 1. С. 12-22.

шинство источников энциклопедии последовательно называются в ее статьях и паратекстах, с упоминанием имени автора и названия сочинения, а важнейшие — справочные издания и каталоги, которыми пользовался составитель, — специально перечислены в предисловии68. Отдельный интерес представляет изучение Гесснером итальянских библиотек — хранилищ греческих рукописей — во время путешествия в 1543 году: в тексте справочника оно отразилось в регулярных упоминаниях неизданных текстов античных авторов, хранящихся в той или иной известной Гессне-ру библиотеке (со ссылкой на аутопсию или простым указанием на место хранения, вроде «видел в Венеции в библиотеке святых Иоанна и Павла», «в Венеции у Диего Уртадо [де Мендосы]» или просто «хранится в итальянских библиотеках»^9. По возможности точные указания на источники сведений делали информацию, представленную в «Библиотеке», более надежной и верифицируемой и одновременно переносили библиографию в контекст филологической деятельности: собирания и критики античных свидетельств (об авторах и их сочинениях), атрибуции текстов, поисков рукописей для публикации и исправления имевшихся изданий. Кроме того, важным достоинством и новшеством «Библиотеки» было перечисление в библиографическом описании всех участников издательского процесса (редакторов, переводчиков, комментаторов) и важнейших паратекстов. Библиография Гесснера была явным образом ориентирована на читателя, заинтересованного в работе с первоисточниками и наиболее качественными и оснащенными изданиями.

Помимо точных ссылок и подробных описаний печатных книг, гарантировать качество работы должны были сведения, приведенные в автобиобиблиографической статье (s.v. Conradus Gesnerus): в ней автор рассказывает о годах учебы, получении докторской степени, преподавании в Academia Lausannensis и цюрихском Lec-torium, затем дает подробное описание своих первых филологических работ70. Так наряду с образом ученого читателя в «Библиотеке» создавался образ автора-гуманиста, знатока языков и наук, до-

68. Gessner C. Bibliotheca universalis, sive catalogus omnium scriptorum locu-pletissimus. Tiguri: Ch. Froschoverus, 1545. P. *3a, *6b.

69. См.: Sabba F. La "Bibliotheca universalis" di Conrad Gesner: Monumento della cultura europea / Premessa di A. Serrai. Roma: Bulzoni editore, 2012. P. 53-143.

70. Gessner C. Bibliotheca universalis. P. I79b-i83a; подробнее см.: Сергеев М. Л. Автобиография и автобиблиография Конрада Гесснера // Средние века. 2015. Т. 76. № 1-2. С. 191-209.

статочно компетентного, чтобы собрать надежную информацию и создать библиографию нового типа.

Чтобы составить представление о новизне и гуманистическом характере гесснеровской библиографии, мы вновь обратимся к рассмотренному выше Cornu copiae Никколо Перотти, но на этот раз он послужит объектом библиографического описания. Статья о Перотти в «Библиотеке», включившая также текст о нем из De scriptoribus ecclesiasticis (1494) Иоганна Тритемия (1462-1516)71, дает хорошую возможность сопоставить характер представления печатной книги у Гесснера и его главного предшественника:

(T.) Николай Перотт, епископ Сассоферрато и Сипонто, написал замечательный труд, разделенный на две части, [комментарий] к Марку Валерию Марциалу, поэту, прекраснейшим образом охватывающий и рассматривающий все изящество и устройство латинского языка: его он озаглавил томом Комментариев к латинскому языку или, как обычно называют, Рогом изобилия, в 2 кн. <...>

* Рог изобилия, или К латинскому языку богатейшие комментарии, с двумя отдельными указателями слов, одним — греческим, другим — латинским, которые могут служить заменой полноценного Словаря: напечатаны в Венеции Альдом и в Базеле у Ку-риона и Вальдера, по несколько раз, в У листа, вместе с книжечкой того же Н[иколая] Перотта о предисловии Плиния Секунда, [обращенном] к Веспасиану72, а также с примечаниями Корнелия Вителлия к той же самой книжечке. Кроме того, прибавлены книги М[арка] Т[еренция] Варрона, С[екста] Помпея и Но-ния Марцелла о латинском языке, с исправлениями Михаила Бентина. Указателей отдельно — 37 листов, а всего остального текста — 18773.

Как мы видим, Тритемий (цитата из него отмечена на полях сокращением «Т.») ограничился сжатой характеристикой содержания Cornu copiae, упоминанием второго его названия и того факта, что труд Перотти состоит из двух книг. Дополнение Гесснера (начинающееся с астериска *) более сдержанно по стилю, но сообщает множество практических деталей, полезных филологам и выдающих в авторе библиографа эпохи книгопечатания: Гесснер отмечает наличие в изданиях подробных указателей греческих

71. Гесснер немного сокращает текст Тритемия, исключая пространную комплиментарную характеристику Перотти.

72. Имеется в виду предисловие к «Естественной истории».

73. Gessner C. Bibliotheca universalis. Fol. 522b.

и латинских слов (сообщая их объем в листах — видимо, по ба-зельскому изданию), которые позволяли использовать Cornu co-piae как словарь74, перечисляет города, в которых справочник был напечатан, и имена издателей, формат и объем всей книги. Также он обращает внимание на тот факт, что Cornu copiae, начиная с издания Альда Мануция, входил в состав сборника (другие разделы которого также могли быть полезны латинистам); наконец, не забывает назвать имена комментатора и редактора, участвовавших в подготовке текста.

Библиографическая деятельность Гесснера не ограничилась «Библиотекой» — он составил несколько специальных библиографий, а также постоянно пополнял список собственных трудов, фиксируя в нем как уже изданные работы, так и неоконченные сочинения и научные плань^5. Взаимосвязь науки и библиографии была для Гесснера двоякой: сперва библиография давала ученому импульс для работы, указывая на наличие неизданных рукописей (алфавитная библиография) или лакуны в той или иной области знания (систематическая библиография), затем ученый создавал литературный продукт, печатную или рукописную версию которого должен был зарегистрировать библиограф. Тот факт, что эта модель развития книжной культуры постоянно находилась в сознании Гесснера, замечательно иллюстрирует следующий эпизод.

В 1563 году Гесснер подготовил издание поваренной книги (Ars magirica, hoc est coquinaria) Йодока Виллиха (1551-1552) по рукописи, которую он получил от базельского издателя Иоганна Опорина за три года до того76. Текст был напечатан в Базеле, в типографии двоюродного брата Конрада — Якоба Гесснера; к нему прилагалось небольшое дополнение, предназначенное (по словам редактора) для того, чтобы не оставлять пустых страниц в типографской тетради (Nequidhic... chartaevacaret11 — обычное объяснение в таких случаях). Дополнение включало выдержки из алфавитного и систематического томов «Библиотеки», а также из ее переиз-

74. О лексикографических интересах Гесснера см.: Сергеев М. Л. Греко-латинские лексиконы XVI в.; Sergeev M. Der Mithridates (1555) zwischen Sprachmuseum und neulateinischem Onomastikon: einige Überlegungen zur Konzeption und zum Genre des Gessnerschen Handbuchs // Conrad Gessner (1516-1565): Die Renaissance der Wissenschaften. S. 517-532.

75. Gessner C. De libris a se editis Epístola Ad Guilelmum Turnerum Theologum et Medicum excellentiss[imum] in Anglia. Tiguri: Ch. Froschoverus, 1562.

76. Willich J. Ars magirica hoc est coquinaria, De cibariis, ferculis, opsoniis, ali-mentis et potibus diuersis parandis, eorumque facultatibus. Tiguri: J. Gesnerus, 1563. Fol. *1b-*2a.

77. Ibid. Fol. p2b.

дания (Epitome Bibliothecae): таким образом Ars magirica помещалась в контекст трудов Виллиха и в историю кулинарного искусства. Далее следовала новая запись, описывающая уже настоящее издание: «К ним, наконец, прибавляется посмертно издаваемая книга De arte magirica, которую впервые напечатал Якоб Гесснер в Цюрихе в 1563 году, в 1/8 листа»78.

Таким образом, книга, которой только предстояло выйти из печатного пресса, вместе с рождением на свет получала запись в универсальной библиографий9 как свидетельство своего существования.

Именно это свойственное гуманистам ощущение собственной причастности к истории слова и знания, берущей начало в Античности и продолжающей совершаться в настоящем, и создало основу для влияния филологии на методы научного исследования и способы организации знания, которое в конечном счете решительно изменило гуманитарные науки и представление об их истории.

Библиография

Акопян О. Л. Волки в овечьих шкурах: «Рассуждения против прорицательной астрологии» и ренессансная мысль Италии конца XV — начала XVI в. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2018. Андронов И. Е. Nostri Saeculi Novatores: межконфессиональная полемика в западноевропейской церковной историографии XVI в. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2019. Аристофан. Птицы // Он же. Комедии. Фрагменты. М.: Ладомир, Наука, 2000. Воробьев Г. М. Критика латинских переводов Феодора Газы в «Истории животных» Конрада Геснера // Вестник РХГА. 2015. Т. 16. № 2. С. 333-339. Воссозданный Рим. М.: Издательство францисканцев, 2020. Гене Б. История и историческая культура средневекового Запада. М.: Языки

славянской культуры, 2002. Деар П. Событие революции в науке. Европейское признание и его притязания (1500-1700) // Деар П., Шейпин С. Научная революция как событие. М.: НЛО, 2015. С. 11-314. Доронин А. В. Post diluvium. К истории одной (не)удавшейся фальсификации // Историческая память в культуре Возрождения / Отв. ред. Л. М. Брагина. М.: РОССПЭН, 2012. С. 128-140. Доронин А. В. Братья Туискон и Гомер, друиды и пес аббата Тритемия: как немецкие гуманисты роднились с древними греками // Искусство и куль-

78. Ibid. Fol. p4b.

79. Эта запись предвосхищает привычное нам библиографическое описание на обороте титульного листа. Она имеет и практическую пользу для историков книги, так как год издания отсутствует на титульном листе (ср. сведения в немецком Сводном каталоге книг XVI века: VD16 W 3223).

тура Европы эпохи Возрождения и раннего Нового времени: сб. тр. в честь В. М. Володарского. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2016. С. 269-289.

Иванова Ю. В., Соколов П. В. Кроме Декарта: размышления о методе в интеллектуальной культуре Европы раннего Нового времени. Гуманитарные дисциплины. 2-е изд. М.: Квадрига, 2019.

Липсий Ю. О библиотеках. СПб.: СПбГУКИ, 2013.

Любарский Г. Ю. Рождение науки: аналитическая морфология, классификационная система, научный метод. М.: Языки славян. культуры, 2015.

Сергеев М. Л. Автобиография и автобиблиография Конрада Гесснера // Средние века. 2015. Т. 76. № 1-2. С. 191-209.

Сергеев М. Л. Библиографические интересы Конрада Гесснера (1516-1565):

к 500-летнему юбилею цюрихского полигистора // Библиография. 2017. № 1. С. 12-22.

Сергеев М. Л. Греко-латинские лексиконы XVI в. в оценках лексикографов того времени // Индоевропейское языкознание и классическая филология. 2018. Т. XXII. С. 1213-1232.

Сергеев М. Л. Из истории преподавания древнегреческого языка в ренессанс-ной Европе: автобиографические свидетельства Томаса Платтера (14991582) // Journal of Applied Linguistics & Lexicography. 2020. Vol. 2. № 2. P. 210-215.

Скиннер К. Истоки современной политической мысли. Т. I: Эпоха Ренессанса. М.: ИД «Дело» РАНХиГС, 2018.

Софронова Л. В. Джон Колет: христианский мыслитель ренессансной эпохи. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2016.

Феофраст. Исследование о растениях. Рязань: Александрия, 2005.

Шумилин М. В. «Я этруск, происхожу от этрусков»: национальная идентичность в комментарии Анния из Витербо к «Вертунниане» Пропер-ция // Итальянская идентичность: единство в многообразии / Под ред. Г. Д. Муравьевой, К. В. Явниловича. М.: РГГУ, 2015. С. 50-65.

Blair A. Annotating and Indexing Natural Philosophy // Books and the Sciences in History / M. Frasca-Spada, N. Jardine (eds). Cambridge: Cambridge University Press, 2000. P. 69-89.

Blair A. Bibliothèques portables: les recueils de lieux communs dans la Renaissance tardive // Le pouvoir des bibliothèques: La mémoire des livres en Occident / M. Baratin, Ch. Jacob (dir.). P.: Albin Michel, 1996. P. 84106.

Blair A. Conrad Gessner's Paratexts // Gesnerus. 2016. Vol. 73. № 1. P. 73-122.

Blair A. The Capacious Bibliographical Practice of Conrad Gessner // The Papers of the Bibliographical Society of America. 2017. Vol. 111. № 4. P. 445-468.

Blair A. Too Much to Know: Managing Scholarly Information Before the Modern Age. New Haven; L.: Yale University Press, 2010.

Bloemendal J., Nellen H. J. M. Philology: Editions and Editorial Practices in the

Early Modern Period // Brill's Encyclopaedia of the Neo-Latin World /Игра слов, Партизанский пр., 44, тел. (991) 069-35-52

Ph. Ford, J. Bloemendal, Ch. Fantazzi (eds). Leiden; Boston: Brill, 2014. P. 185-206.

Bod R. A New History of the Humanities: The Search for Principles and Patterns from Antiquity to the Present. Oxford: Oxford University Press, 2013.

Bots H. De Republiek der Letteren: De Europese intellectuele wereld 1500-1760. Nijmegen: Vantilt, 2018.

Caesar C. I. Commentariorum libri VIII. Quibus adiecimus suis in locis D. Henrici Glareani doctissimas annotationes. Basileae: N. Brylinger, 1544.

Celenza Ch. S. The Intellectual World of the Italian Renaissance: Language,

Philosophy, and the Search for Meaning. Cambridge: Cambridge University Press, 2018.

Desiderius Erasmus. Adagiorum Chiliades. Basileae: ex Officina Frobeniana,

1541.

Dubois C.-G. Celtes et gaulois au XVIe siècle: Le développement littéraire d'un mythe nationaliste. P.: Vrin, 1972.

Enenkel K., Nellen H. Introduction: Neo-Latin Commentaries and the Management of Knowledge // Neo-Latin Commentaries and the Management of Knowledge in the Late Middle Ages and the Early Modern Period (14001700) / K. Enenkel, H. Nellen (eds). Leuven: Leuven University Press, 2013. P. 23-33.

Enenkel K., Ottenheym K. Oudheid als ambitie: De zoektocht naar een passend verleden 1400-1700. Nijmegen: Vantilt, 2017. P. 89-135.

Flamand J.-M. Lexiques ou anthologies: les premiers dictionnaires gréco-latins

imprimés aux XVe-XVIe siècles // Culture, collections, compilations: Actes du colloque de Paris 2001-2002. P.: H. Champion, 2005. P. 79-104.

Friedrich U. Naturgeschichte zwischen artes liberales und frühneuzeitlicher Wissenschaft: Conrad Gessners "Historia animalium" und ihre volkssprachliche Rezeption. Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1995.

Furno M. Le Cornu Copiae de Niccolo Perotti: Culture et méthode d'un humaniste qui aimait les mots. Genève: Droz, 1995.

Gessner C. Bibliotheca universalis, sive catalogus omnium scriptorum locupletissimus. Tiguri: Ch. Froschoverus, 1545.

Gessner C. De libris a se editis Epistola Ad Guilelmum Turnerum Theologum et Medicum excellentiss[imum] in Anglia. Tiguri: Ch. Froschoverus, 1562.

Gessner C. Historia animalium liber III. qui est de avium natura. Tiguri: Ch. Froschoverus, 1555.

Goeing A.-S. Storing, Archiving, Organizing: The Changing Dynamics of Scholarly Information Management in Post-Reformation Zurich. Leiden; Boston: Brill, 2017.

Grafton A. Defenders of the Text: The Traditions of Scholarship in an Age of Science, 1450-1800. Cambridge, MA; L.: Harvard University Press, 1991.

Grafton A. Inky Fingers: The Making of Books in Early Modern Europe. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2020.

Grafton A. What Was History? The Art of History in Early Modern Europe. N.Y.: Cambridge University Press, 2007.

Hamilton A. Humanists and the Bible // The Cambridge Companion to Renaissance Humanism / J. Kraye (ed.). Cambridge: Cambridge University Press, 1996. P. 100-117.

Hellenostephanos. Humanist Greek in Early Modern Europe: Learned Communities between Antiquity and Contemporary Culture / J. Päll, I. Volt (eds). Tartu: University of Tartu Press, 2018.

Hirstein J. L'œuvre philologique de Beatus Rhenanus et le devenir de la «philologie humaniste» // Beatus Rhenanus (1485-1547): lecteur et éditeur des textes anciens / J. Hirstein (éd.). Turnhout: Brepols, 2000. P. 1-20.

Kenney E. J. The Classical Text: Aspects of Editing in the Age of the Printed Book. Berkeley, LA: University of California Press, 1974.

Korenjak M. Geschichte der neulateinischen Literatur: Vom Humanismus bis zur

Gegenwart. München: C. H. Beck, 2016. Kusukawa S. Picturing the Book of Nature: Image, Text, and Argument in Sixteenth-Century Human Anatomy and Medical Botany. Chicago; L.: The University of Chicago Press, 2012. P. 98-177. Lardet P. Entre grammaire et philosophie, la philologie, science ou art? Sur

l'emendatio à la Renaissance et au-delà // Philologie als Wissensmodell / La philologie comme modèle de savoir / D. Thouard, F. Vollhardt, F. M. Zini (Hg.). B.; N.Y.: De Gruyter, 2010. Leu U. B. Conrad Gessner (1516-1565): Universalgelehrter und Naturforscher der

Renaissance. Zürich: NZZ, 2016. Maissen T. Territorialisierung und Ethnisierung der Eidgenossenschaft in der Historiographie des 15. und 16. Jahrhunderts // Geschichtsentwürfe und Identitätsbildung am Übergang zur Neuzeit / U. Friedrich et al. (Hg.). B.: De Gruyter, 2018. Bd. 2. S. 255-279. Mann N. The Origins of Humanism // The Cambridge Companion to Renaissance Humanism / J. Kraye (ed.). Cambridge: Cambridge University Press, 1996. P. 1-19.

Margolin J.-Cl. Science et nationalisme linguistique ou la bataille pour l'etymologie au XVIe siecle. Bovelles et sa postérité critique // The Fairest Flower: The Emergence of Linguistic National Consciousness in Renaissance Europe. Firenze: Presso l'Accademia, 1985. P. 139-165. McLean M. The Cosmographia of Sebastian Münster: Describing the World in the

Reformation. Aldershot: Ashgate, 2007. Moss A. Les recueils des lieux communs: Méthode pour apprendre à penser à la

Renaissance / P. Eichel-Lojkine, M. Lojkine-Morelec, M. Ch. Munoz-Teulié, G.-L. Tin (trad.). Genève: Droz, 2002. Müller J.-D. Wissen ohne Subjekt? Zu den Ausgaben von Gesners "Bibliotheca

universalis" im 16. Jahrhundert // Idem. Mediävistische Kulturwissenschaft: Ausgewählte Studien. B.: Walter de Gruyter, 2010. S. 267-284. Nauert Ch. G. Humanism and the Culture of Renaissance Europe. 2nd ed.

Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 36-43. Nelles P. Juste Lipse et Alexandrie: les origines antiquaires de l'histoire des

bibliothèques // Le pouvoir des bibliothèques: La mémoire des livres en Occident / M. Baratin, Ch. Jacob (dir.). P.: Albin Michel, 1996. P. 224-242. Ogilvie B. W. The Science of Describing: Natural History in Renaissance Europe.

Chicago; L.: The University of Chicago Press, 2006. P. 28-37. Perottus N. Cornucopiae. Venetiis: Paganinus de Paganinis, 1489. Pronk-Tiethoff S. The Germanic Loanwords in Proto-Slavic. Amsterdam; N.Y.: Rodopi, 2013.

Reeve M. D. Classical Scholarship // The Cambridge Companion to Renaissance Humanism / J. Kraye (ed.). Cambridge: Cambridge University Press, 1996. P. 20-46.

Reynolds L. D., Wilson N. G. Scribes and Scholars: A Guide to the Transmission of Greek and Latin Literature. 3rd ed. Oxford: Oxford University Press,

1991.

Rizzo S. Il lessico filologico degli umanisti. Roma: Edizioni di storia e letteratura,

1973.

Sabba F. La "Bibliotheca universalis" di Conrad Gesner: Monumento della cultura europea / Premessa di A. Serrai. Roma: Bulzoni editore, 2012.

Sarton G. The Appreciation of Ancient and Medieval Science During the

Renaissance (1450-1600). Philadelphia: University of Pennsylvania Press,

1955.

Sergeev M. Der Mithridates (1555) zwischen Sprachmuseum und neulateinischem Onomastikon: einige Überlegungen zur Konzeption und zum Genre des Gessnerschen Handbuchs // Conrad Gessner (1516-1565): Die Renaissance der Wissenschaften / The Renaissance of Learning / U. Leu, P. Opitz (Hg.). B.: De Gruyter, 2019. S. 517-532. Sergeev M. La philologie et l'histoire des mots: quelques remarques sur

l'argumentation étymologique des humanistes // Philologia classica. 2021. Vol. 16. Fasc. 1. P. 106-116. Stephens W. When Pope Noah Ruled the Etruscans: Annius of Viterbo and His

Forged "Antiquities" // MLN. 2004. Vol. 119. № 1. P. 201-223. Theophrastus. De historia et causis plantarum. Tarvisii: B. Confalonerius, 1483. Tschudi A. De prisca ac vera Alpina Rhaetia, cum caetero Alpinarum gentium tractu, nobilis ac erudita ex optimis quibusque ac probatissimis autoribus descriptio. Basileae: M. Isengrin, 1538. Turner J. Philology: The Forgotten Origins of the Modern Humanities. Princeton;

Oxford: Princeton University Press, 2014. Van den Abeele B. Conrad Gessner als Leser mittelalterlicher Enzyklopädien // Conrad Gessner (1516-1565): Die Renaissance der Wissenschaften / The Renaissance of Learning / U. Leu, P. Opitz (Hg.). B.: De Gruyter, 2019. S. 15-28.

Van Miert D. Hadrianus Junius (1511-1575): Een humanist uit Hoorn. Hoorn:

Publicatiestichting Bas Baltus, 2011. Van Miert D. The Emancipation of Biblical Philology in the Dutch Republic, 15901670. Oxford: Oxford University Press, 2018. Vanek K. "Ars corrigendi" in der Frühen Neuzeit: Studien zur Geschichte der

Textkritik. B.; N.Y.: De Gruyter, 2007. S. 118-136. Walde A. Lateinisches etymologisches Wörterbuch / Bearb. von J. B. Hofmann. 3. Aufl.

Heidelberg: Carl Winter's Universitätsverlag, 1938-1954. Bd. I. Willich J. Ars magirica hoc est coquinaria, De cibariis, ferculis, opsoniis, alimentis et

potibus diuersis parandis, eorumque facultatibus. Tiguri: J. Gesnerus, 1563. Yeo R. Encyclopaedic Visions: Scientific Dictionaries and Enlightenment Culture.

Cambridge: Cambridge University Press, 2001. Yeo R. Notebooks, English Virtuosi, and Early Modern Science. Chicago; L.:

University of Chicago Press, 2014. Zedelmaier H. Werkstätten des Wissens zwischen Renaissance und Aufklärung. Tübingen: Mohr Siebeck, 2015.

HUMANIST PHILOLOGY AND ITS IMPACT ON THE EVOLUTION OF THE HUMANITIES IN EARLY MODERN EUROPE

Mikhail Sergeev. Research assistant, Laboratory of Computational Lexicography, Institute for Applied Russian Studies, librorumcustos@gmail.com. Herzen State Pedagogical University of Russia (Herzen University), 48 Moika Emb., 191186 St. Petersburg, Russia.

Keywords: history of humanities; 15th and 16th centuries; Renaissance; reception of classical culture; philology; textual criticism; commentary; handbooks.

The article considers how the humanist educational and research agenda influenced learning and scholarship from the late fifteenth century through the sixteenth century, and in particular its impact on the humanities (linguistics, bibliography and history). Beyond such essential requirements as free exchange of research information and mastering both classical languages in order to read the original ancient texts, scientific disciplines made additional demands that went far beyond those of the Scholastic trivium. The author also addresses the adoption of textual criticism (e.g. the use of variations among manuscripts for interpreting difficult passages, comparing parallel passages in classical texts, etc.) and the broad application of genres and practices originally connected with the study of grammar and rhetoric, including most prominently the genre of commentary and the academic practice of collecting literary excerpts.

The article provides an overview of questions and problems dealt with in contemporary accounts of the history of sixteenth century science and philology as well as an analysis of several texts (from Cornu Copiae by Niccolo Perotti and Conrad Gess-ner's bibliographical works), which supplements and corrects the views that prevail as the opinio communis in this field. As one instance, the rise of sixteenth century bibliography conformed to the agenda of humanist philology while also relying heavily on the potential of the new technology of book printing for seeking information and propagating it.

DOI: 10.22394/0869-5377-2021-6-63-89

References

Akopian O. L. Volki v ovech'ikh shkurakh: "Rassuzhdeniia protiv proritsatel'noi

astrologii" i renessansnaia mysl' Italii kontsa XV— nachala XVI v. [Wolves in Sheep's Clothing: "Treatise Against Predictive Astrology" and Renaissance Thought in Italy in the Late 15th and Early 16th Centuries], Moscow, Saint Petersburg, Tsentr gumanitarnykh initsiativ, 2018. Andronov I. E. Nostri Saeculi Novatores: mezhkonfessional'naia polemika v zapad-noevropeiskoi tserkovnoi istoriografii XVI v. [Nostri Saeculi Novatores: Interfaith Controversy in 16th Century Western European Church Historiography], Moscow, Saint Petersburg, Tsentr gumanitarnykh initsiativ, 2019. Aristophanes. Ptitsy [The Birds]. Komedii. Fragmenty [Comedies. Fragments], Moscow, Ladomir, Nauka, 2000. Blair A. Annotating and Indexing Natural Philosophy. Books and the Sciences in History (eds M. Frasca-Spada, N. Jardine), Cambridge, Cambridge University Press, 2000, pp. 69-89. Blair A. Bibliothèques portables: les recueils de lieux communs dans la Renaissance tardive. Le pouvoir des bibliothèques: La mémoire des livres en Occident (dir. M. Baratin, Ch. Jacob), Paris, Albin Michel, 1996, pp. 84-106.

Blair A. Conrad Gessner's Paratexts. Gesnerus, 2016, vol. 73, no. 1, pp. 73-122.

Blair A. The Capacious Bibliographical Practice of Conrad Gessner. The Papers of the Bibliographical Society of America, 2017, vol. 111, no. 4, pp. 445-468.

Blair A. Too Much to Know: Managing Scholarly Information Before the Modern Age, New Haven, London, Yale University Press, 2010.

Bloemendal J., Nellen H. J. M. Philology: Editions and Editorial Practices in the Early Modern Period. Brill's Encyclopaedia of the Neo-Latin World (eds Ph. Ford, J. Bloemendal, Ch. Fantazzi), Leiden, Boston, Brill, 2014, pp. 185-206.

Bod R. A New History of the Humanities: The Search for Principles and Patterns from Antiquity to the Present, Oxford, Oxford University Press, 2013.

Bots H. De Republiek der Letteren: De Europese intellectuele wereld 1500-1760, Nijmegen, Vantilt, 2018.

Caesar C. I. Commentariorum libri VIII. Quibus adiecimus suis in locis D. Henrici Glareani doctissimas annotationes, Basileae, N. Brylinger, 1544.

Celenza Ch. S. The Intellectual World of the Italian Renaissance: Language, Philosophy, and the Search for Meaning, Cambridge, Cambridge University Press, 2018.

Dear P. Sobytie revoliutsii v nauke. Evropeiskoe priznanie i ego pritiazaniia (1500-1700) [Revolutionizing the Sciences: European Knowledge and Its Ambitions, 15001700]. In: Dear P., Shapin S. Nauchnaia revoliutsiia kak sobytie [The Scientific Revolution as an Event], Moscow, New Literary Observer, 2015, pp. 11-314.

Desiderius Erasmus. Adagiorum Chiliades, Basileae, ex Officina Frobeniana, 1541.

Doronin A. V. Brat'ia Tuiskon i Gomer, druidy i pes abbata Tritemiia: kak nemetskie

gumanisty rodnilis' s drevnimi grekami [Brothers Tuisco and Homer, Druids and Abbot Trithemius' Dog: How German Humanists Related to Ancient Greeks]. Iskusstvo i kul'tura Evropy epokhi Vozrozhdeniia i rannego Novogo vremeni: sb. tr. v chest' V. M. Volodarskogo [The Art and Culture of Europe in the Renaissance and Early Modern Age: A Collection of Works in Honor of V. M. Volodarsky], Moscow, Saint Petersburg, Tsentr gumanitarnykh initsiativ, 2016, pp. 269-289.

Doronin A. V. Post diluvium. K istorii odnoi (ne)udavsheisia fal'sifikatsii [Post diluvium. To the History of One (Un)successful Falsification]. Istoricheskaia pamiat' v kul'ture Vozrozhdeniia [Historical Memory in the Culture of Renaissance] (ed. L. M. Bragina), Moscow, ROSSPEN, 2012, pp. 128-140.

Dubois C.-G. Celtes et gaulois au XVIe siècle: Le développement littéraire d'un mythe nationaliste, Paris, Vrin, 1972.

Enenkel K., Nellen H. Introduction: Neo-Latin Commentaries and the Management of Knowledge. Neo-Latin Commentaries and the Management of Knowledge in the Late Middle Ages and the Early Modern Period (1400-1700) (eds K. Enenkel, H. Nellen), Leuven, Leuven University Press, 2013, pp. 23-33.

Enenkel K., Ottenheym K. Oudheid als ambitie: De zoektocht naar een passend verleden 1400-1700, Nijmegen, Vantilt, 2017, pp. 89-135.

Flamand J.-M. Lexiques ou anthologies: les premiers dictionnaires gréco-latins

imprimés aux XVe-XVIe siècles. Culture, collections, compilations: Actes du colloque de Paris 2001-2002, Paris, H. Champion, 2005, pp. 79-104.

Friedrich U. Naturgeschichte zwischen artes liberales und frühneuzeitlicher Wissenschaft: Conrad Gessners "Historia animalium" und ihre volkssprachliche Rezeption, Tübingen, Max Niemeyer Verlag, 1995.

Furno M. Le Cornu Copiae de Niccolo Perotti: Culture et méthode d'un humaniste qui aimait les mots, Genève, Droz, 1995.

Gessner C. Bibliotheca universalis, sive catalogus omnium scriptorum locupletissimus, Tiguri, Ch. Froschoverus, 1545.

Gessner C. De libris a se editis Epistola Ad Guilelmum Turnerum Theologum et Medi-cum excellentiss[imum] in Anglia, Tiguri, Ch. Froschoverus, 1562.

Gessner C. Historia animalium liber III. qui est de avium natura, Tiguri, Ch. Fro-schoverus, 1555.

Goeing A.-S. Storing, Archiving, Organizing: The Changing Dynamics of Scholarly Information Management in Post-Reformation Zurich, Leiden, Boston, Brill, 2017.

Grafton A. Defenders of the Text: The Traditions of Scholarship in an Age of Science, 1450-1800, Cambridge, MA, London, Harvard University Press, 1991.

Grafton A. Inky Fingers: The Making of Books in Early Modern Europe, Cambridge, MA, Harvard University Press, 2020.

Grafton A. What Was History? The Art of History in Early Modern Europe, New York, Cambridge University Press, 2007.

Guenée B. Istoriia i istoricheskaia kul'tura srednevekovogo Zapada [Histoire et culture historique dans l'Occident médiéval], Moscow, Iazyki slavianskoi kul'tury, 2002.

Hamilton A. Humanists and the Bible. The Cambridge Companion to Renaissance Humanism (ed. J. Kraye), Cambridge, Cambridge University Press, 1996, pp. 100-117.

Hellenostephanos. Humanist Greek in Early Modern Europe: Learned Communities

between Antiquity and Contemporary Culture (eds J. Päll, I. Volt), Tartu, University of Tartu Press, 2018.

Hirstein J. L'œuvre philologique de Beatus Rhenanus et le devenir de la "philologie humaniste". Beatus Rhenanus (1485-1547): lecteur et éditeur des textes anciens (éd. J. Hirstein), Turnhout, Brepols, 2000, pp. 1-20.

Ivanova Yu. V., Sokolov P. V. Krome Dekarta: Razmyshleniia o metode v

intellektual'noi kul'ture Evropy rannego Novogo vremeni. Gumanitarnye distsi-pliny [Beyond Descartes: Reflections on Method in the Intellectual Culture of Early Modern Europe. Human Sciences], 2nd ed., Moscow, Kvadriga, 2019.

Justus Lipsius. O bibliotekakh [De bibliothecis syntagma], Saint Petersburg, SPbGUKI, 2013.

Kenney E. J. The Classical Text: Aspects of Editing in the Age of the Printed Book, Berkeley, LA, University of California Press, 1974.

Korenjak M. Geschichte der neulateinischen Literatur: Vom Humanismus bis zur Gegenwart, München, C. H. Beck, 2016.

Kusukawa S. Picturing the Book of Nature: Image, Text, and Argument in Sixteenth-Century Human Anatomy and Medical Botany, Chicago, London, The University of Chicago Press, 2012, pp. 98-177.

Lardet P. Entre grammaire et philosophie, la philologie, science ou art? Sur

l'emendatio à la Renaissance et au-delà. Philologie als Wissensmodell/ La philologie comme modèle de savoir (Hg. D. Thouard, F. Vollhardt, F. M. Zini), Berlin, New York, De Gruyter, 2010.

Leu U. B. Conrad Gessner (1516-1565): Universalgelehrter und Naturforscher der Renaissance, Zürich, NZZ, 2016.

Lyubarsky G. Yu. Rozhdenie nauki: analiticheskaia morfologiia, klassifikatsionnaia

sistema, nauchnyi metod [The Birth of Science: Analytic Morphology, Classification System, Scientific Method], Moscow, Iazyki slavian. kul'tury, 2015.

Maissen T. Territorialisierung und Ethnisierung der Eidgenossenschaft in der Historiographie des 15. und 16. Jahrhunderts. Geschichtsentwürfe und Identitätsbildung am Übergang zur Neuzeit (Hg. U. Friedrich et al.), Berlin, De Gruyter, 2018, Bd. 2, S. 255-279.

Mann N. The Origins of Humanism. The Cambridge Companion to Renaissance Humanism (ed. J. Kraye), Cambridge, Cambridge University Press, 1996, pp. 1-19.

Margolin J.-Cl. Science et nationalisme linguistique ou la bataille pour l'etymologie au XVIe siecle. Bovelles et sa postérité critique. The Fairest Flower: The Emergence of Linguistic National Consciousness in Renaissance Europe, Firenze, Presso l'Accademia, 1985, pp. 139-165.

McLean M. The Cosmographia of Sebastian Münster: Describing the World in the Reformation, Aldershot, Ashgate, 2007.

Moss A. Les recueils des lieux communs: Méthode pour apprendre à penser à la

Renaissance (trad. P. Eichel-Lojkine, M. Lojkine-Morelec, M. Ch. Munoz-Teulié, G.-L. Tin), Genève, Droz, 2002.

Müller J.-D. Wissen ohne Subjekt? Zu den Ausgaben von Gesners "Bibliotheca universalis" im 16. Jahrhundert. Mediävistische Kulturwissenschaft: Ausgewählte Studien, Berlin, Walter de Gruyter, 2010, S. 267-284.

Nauert Ch. G. Humanism and the Culture of Renaissance Europe, 2nd ed., Cambridge, Cambridge University Press, 2006, pp. 36-43.

Nelles P. Juste Lipse et Alexandrie: les origines antiquaires de l'histoire des bibliothèques. Le pouvoir des bibliothèques: La mémoire des livres en Occident (dir. M. Baratin, Ch. Jacob), Paris, Albin Michel, 1996, pp. 224-242.

Ogilvie B. W. The Science of Describing: Natural History in Renaissance Europe, Chicago, London, The University of Chicago Press, 2006, pp. 28-37.

Perottus N. Cornucopiae, Venetiis, Paganinus de Paganinis, 1489.

Pronk-Tiethoff S. The Germanic Loanwords in Proto-Slavic, Amsterdam, New York, Rodopi, 2013.

Reeve M. D. Classical Scholarship. The Cambridge Companion to Renaissance Humanism (ed. J. Kraye), Cambridge, Cambridge University Press, 1996, pp. 20-46.

Reynolds L. D., Wilson N. G. Scribes and Scholars: A Guide to the Transmission of Greek and Latin Literature, 3rd ed., Oxford, Oxford University Press, 1991.

Rizzo S. Il lessico filologico degli umanisti, Roma, Edizioni di storia e letteratura, 1973.

Sabba F. La "Bibliotheca universalis" di Conrad Gesner: Monumento della cultura europea, premessa di A. Serrai, Roma, Bulzoni editore, 2012.

Sarton G. The Appreciation of Ancient and Medieval Science During the Renaissance (1450-1600), Philadelphia, University of Pennsylvania Press, 1955.

Sergeev M. Der Mithridates (1555) zwischen Sprachmuseum und neulateinischem Onomastikon: einige Überlegungen zur Konzeption und zum Genre des Gessnerschen Handbuchs. Conrad Gessner (1516-1565): Die Renaissance der Wissenschaften / The Renaissance of Learning (Hg. U. Leu, P. Opitz), Berlin, De Gruyter, 2019, S. 517-532.

Sergeev M. L. Avtobiografiia i avtobibliografiia Konrada Gessnera [Autobiography and Autobibliography of Conrad Gessner]. Srednie veka [Middle Ages. Studies on Medieval and Early Modern History], 2015, vol. 76, no. 1-2, pp. 191-209.

Sergeev M. L. Bibliograficheskie interesy Konrada Gessnera (1516-1565):

k 500-letnemu iubileiu tsiurikhskogo poligistora [The Bibliographic Interests of Conrad Gessner (1516-1565): To the 500th Anniversary of the Zurich Polyhistor]. Bibliografiia [Bibliography], 2017, no. 1, pp. 12-22.

Sergeev M. L. Greko-latinskie leksikony XVI v. v otsenkakh leksikografov togo vremeni [16th Century Greek-Latin Dictionaries as Evaluated by the Lexicographers of that Time]. Indoevropeiskoe iazykoznanie i klassicheskaiafilologiia [Indo-European Linguistics and Classical Philology Yearbook], 2018, vol. XXII, pp. 1213-1232.

Sergeev M. L. Iz istorii prepodavaniia drevnegrecheskogo iazyka v renessansnoi

Evrope: avtobiograficheskie svidetel'stva Tomasa Plattera (1499-1582) [From the History of the Teaching of Ancient Greek in Renaissance Europe: The

Autobiographical Testimony of Thomas Platter (1499-1582)]. Journal of Applied Linguistics & Lexicography, 2020, vol. 2, no. 2, pp. 210-215.

Sergeev M. La philologie et l'histoire des mots: quelques remarques sur

l'argumentation étymologique des humanistes. Philologia classica, 2021, vol. 16, fasc. 1, pp. 106-116.

Shumilin M. V. "Ia etrusk, proiskhozhu ot etruskov": natsional'naia identichnost'

v kommentarii Anniia iz Viterbo k "Vertunniane" Propertsiia ["I Am Etruscan, From Etruscans Sprung": National Identity in Annio da Viterbo's Commentary to Propertius' "Vertunniana"]. Ital'ianskaia identichnost': edinstvo v mnogoobrazii [Italian Identity: Unity in Diversity] (eds G. D. Murav'eva, K. V. Iavnilovich), Moscow, RSUH, 2015, pp. 50-65.

Skinner Q. Istoki sovremennoi politicheskoi mysli. T. I: Epokha Renessansa [The Foundations of Modern Political Thought. Vol. I: The Renaissance], Moscow, ID "Delo" RANKhiGS, 2018.

Sofronova L. V. Dzhon Kolet: khristianskii myslitel' renessansnoi epokhi [John Colet: Christian Thinker of the Renaissance], Moscow, Saint Petersburg, Tsentr gumanitarnykh initsiativ, 2016.

Stephens W. When Pope Noah Ruled the Etruscans: Annius of Viterbo and His Forged "Antiquities". MLN, 2004, vol. 119, no. 1, pp. 201-223.

Theophrastus. De historia et causis plantarum, Tarvisii, B. Confalonerius, 1483.

Theophrastus. Issledovanie o rasteniiakh [Historia plantarum], Ryazan, Aleksandriia, 2005.

Tschudi A. De prisca ac vera Alpina Rhaetia, cum caetero Alpinarum gentium tractu, nobilis ac erudita ex optimis quibusque ac probatissimis autoribus descriptio, Basileae, M. Isengrin, 1538.

Turner J. Philology: The Forgotten Origins of the Modern Humanities, Princeton, Oxford, Princeton University Press, 2014.

Van den Abeele B. Conrad Gessner als Leser mittelalterlicher Enzyklopädien. Conrad Gessner (1516-1565): Die Renaissance der Wissenschaften / The Renaissance of Learning (Hg. U. Leu, P. Opitz), Berlin, De Gruyter, 2019, S. 15-28.

Van Miert D. Hadrianus Junius (1511-1575): Een humanist uit Hoorn, Hoorn, Publica-tiestichting Bas Baltus, 2011.

Van Miert D. The Emancipation of Biblical Philology in the Dutch Republic, 1590-1670, Oxford, Oxford University Press, 2018.

Vanek K. "Ars corrigendi" in der Frühen Neuzeit: Studien zur Geschichte der Textkritik, Berlin, New York, De Gruyter, 2007, S. 118-136.

Vorob'ev G. M. Kritika latinskikh perevodov Feodora Gazy v "Istorii zhivotnykh"

Konrada Gesnera [The Critics of the Latin Translations of Theodoras Gaza in Conrad Gessner's "Historia animalium"]. Vestnik RKhGA [Herald of the Russian Christian Academy for Humanities], 2015, vol. 16, no. 2, pp. 333-339.

Vossozdannyi Rim [Roma Instaurata], Moscow, Izdatel'stvo frantsiskantsev, 2020.

Walde A. Lateinisches etymologisches Wörterbuch, Bearb. von J. B. Hofmann, 3. Aufl., Heidelberg, Carl Winter's Universitätsverlag, 1938-1954, Bd. I.

Willich J. Ars magirica hoc est coquinaria, De cibariis, ferculis, opsoniis, alimentis et potibus diuersis parandis, eorumque facultatibus, Tiguri, J. Gesnerus, 1563.

Yeo R. Encyclopaedic Visions: Scientific Dictionaries and Enlightenment Culture, Cambridge, Cambridge University Press, 2001.

Yeo R. Notebooks, English Virtuosi, and Early Modern Science, Chicago, London, University of Chicago Press, 2014.

Zedelmaier H. Werkstätten des Wissens zwischen Renaissance und Aufklärung, Tübingen, Mohr Siebeck, 2015.