CC BY
415
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 4 (53). С. 105-110.
УДК 347.6
DOI 10.25513/1990-5173.2017.4.105-110
ФИКТИВНОСТЬ В СЕМЕЙНОМ ПРАВЕ
FICTITIOUSNESS IN FAMILY LAW Н. А. ТЕМНИКОВА (N. A. TEMNIKOVA)
Анализируются проявления фиктивности семейных актов и состояний. Обращается внимание на возможность фиктивных событий. Изучены применяемые способы защиты прав, такие как аннулирование правоотношения, прекращение правоотношения, восстановление правоотношения. Отмечена ошибочность практики признания свидетельств о государственной регистрации недействительными. Предложены варианты решения проблем, возникающих в правоприменительной практике: какие аспекты должны рассматриваться судом в случае предъявления требования об аннулировании актовой записи о расторжении брака.
Ключевые слова: фиктивность; семейное отношение; фиктивный брак; аннулирование записи акта гражданского состояния; признание свидетельства о рождении ребёнка недействительным; публичные интересы.
The article analyzes the manifestations of fictitious family acts and states. The author is paying attention to the possibility of fictitious events. In the article is studied the applied legal protection of the rights, such as the cancellation of the legal relationship, the termination of the legal relationship, legal recovery. It is noted the incorrectness of recognition of the state registration certificates invalid. There are some proposals of the solutions the problems arising in law enforcement: what aspects should be considered by the court in the case of requesting the cancellation of act record of divorce.
Key words: fictitious family relationship; a marriage; the annulment of the record of civil status; the recognition of the birth certificate of the child invalid; public interests.
В толковых словарях русского языка латинизм «фиктивность» объясняется как 'нечто ненастоящее, вымышленное, не соответствующее тому, за что принимается или выдаётся'. Данное понятие предполагает неправомерные действия субъекта, имеющие целью получение определённых социальных благ и гарантий на основании юридических фактов, не соответствующих действительности. Учитывая нежелание правонарушителей обнародовать свои деяния, суды сталкиваются только с выявленными случаями, большинство же остаётся скрытыми, что противоречит как публичным интересам, так и правилам морали и нравственности. Следует признать, что в семейных отношениях это негативное явление приобретает всё более распространённый характер, и к ранее известным ситуациям добавляются новые. Так,
после введения возможности получения материнского капитала стали выявляться факты регистрации фиктивных рождений, довольно распространено фиктивное установление отцовства в целях облегчения миграционного режима. Суды всё чаще сталкиваются с проблемой отсутствия в законе способов защиты, которые должны применяться в таких случаях.
Исследованиям фиктивности в семейных отношениях посвящён ряд научных исследований специалистов в области семейного права. Прежде всего необходимо отметить труды Н. Н. Тарусиной, которая сформулировала определение, широко используемое в публикациях по этой теме: «фиктивным является такое действие или отношение, которое внешне отвечает формальным требованиям той правовой конструкции, которая
© Темникова Н. А., 2017
используется, однако не соответствует её цели и содержанию» [1].
В дефиниции обращает на себя внимание разграничение фиктивных юридических фактов и фиктивных отношений, которые «как бы возникают, изменяются или прекращаются» на основании таких фактов.
В литературе проведено сравнение фиктивных актов и мнимых сделок, отмечено наличие определённого сходства [2] и выявлены различия. Дифференциация обосновывается, во-первых, «суверенной сущностью предмета и метода семейно-правового регулирования и семейного законодательства» [3]; во-вторых, далеко не все семейные акты можно сущностно отнести к сделкам; в-третьих, к большинству фиктивных семейных актов неприменимы правовые последствия признания фиктивных сделок недействительными [4].
Отмечено также, что мнимые сделки являются ничтожными, тогда как фиктивные семейные акты необходимо оспаривать в суде, также личный и личностный характер семейных отношений, в силу их существенного разнообразия, зачастую затрудняет «юридическую реакцию» на такие действия [5].
Характеризуя мнимые сделки, выделяют волевой признак (внутренний посыл): субъекты не стремятся к достижению соответствующего правового результата; и волеизъявление субъектов (внешний посыл): стороны хотят создать перед третьими лицами ложное представление о своих намерениях, видимость возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, которые вытекают из этой сделки [6].
Объединяет мнимость и фиктивность внешнее по правовой форме соответствие требованиям закона, а по цели и содержанию полное несоответствие, вплоть до противоположности [7]. Учитывая, что фиктивными могут быть не только акты, но и события, представляется, что фиктивность представляет собой более широкое понятие, нежели мнимость сделки.
Фиктивные юридические факты представляют собой правонарушение, выражаемое в волевых действиях субъекта, даже в случае фиктивного рождения ребёнка или смерти наличествуют действия по регистрации акта гражданского состояния. Воля лица
направлена на достижение целей, опосредованно связанных с совершаемыми действиями. При этом лицо не желает возникновения прав и обязанностей, являющихся содержанием правоотношения, которое обычно возникает из таких действий, желая наступления сопутствующих последствий.
Поскольку брачное, родительское, отношение по усыновлению требуют государственной регистрации акта гражданского состояния, который предполагается достоверным, пока иное не установлено судом, требуется указание в решении суда на исключение (аннулирование) записи акта гражданского состояния.
Основной причиной распространённости фиктивных юридических фактов следует признать роль семейных состояний в динамике различных по своей природе правоотношений - жилищных, конституционных, социально-обеспечительных, наследственных и иных. Среди мотивов фиктивности, указываемых в исследованиях, отмечены: желание получить регистрацию, возможность выбора места службы, получение вида на жительство и многие другие [8]. В соответствии с данными, приведёнными А. Ю. Беспаловым, обобщение практики рассмотрения судами г. Москвы дел по искам о признании браков недействительными (фиктивными), заключённых между гражданами РФ и иностранными гражданами, за период с 2008-го по 2010 г. показало, что фиктивность брака определялась получением гражданства РФ (24); регистрацией по месту жительства в г. Москве (102), получением социального жилья
(5) [9].
Следует согласиться с Н. Н. Тарусиной, что, как правило, нарушитель имеет корыстные побуждения [10]. Дополним, что это могут быть не только действия, связанные со стремлением получить социальные выплаты, наследство, но и с упрощением административных процедур.
Таким образом, фиктивность семейных фактов и состояний представляет собой правонарушение, и его последствия распространяются на иные отношения. И. В. Филимонова отмечает, что, как общественно-вредное деяние, оно должно влечь за собой семейно-правовую ответственность [11]. В отношении семейной ответственности представляется
необходимым дифференцированный подход. В настоящее время применение мер ответственности возможно только в случае признания фиктивности брака, если второй супруг не знал и не должен был знать о наличии этого обстоятельства. В этом случае наличествует обман, являющийся одной из причин применения мер ответственности.
Однако следует учитывать, что в ряде случаев возможна квалификация фиктивности не только как семейного правонарушения, но и как преступления (мошенничества) либо административного правонарушения.
Среди возможных проявлений фиктивности в семейном праве выделяют: брак, развод, раздел общего имущества супругов, брачный договор, взыскание алиментов, признание отцовства, усыновление, опека, приёмное родительство [12].
Динамика общественных отношений, появление новых льгот служат почвой для развития этого негативного явления. В случае регистрации рождения ребёнка по свидетельским показаниям, учитывая отсутствие ответственности свидетеля за ложность сведений, возможен фиктивный акт о рождении ребёнка. В таком случае возникает вопрос, что является фиктивным - рождение ребёнка или акт регистрации рождения. Поскольку регистрация в данном случае подтверждает представляющийся с точки зрения закона бесспорным факт, следует сделать вывод о том, что в суде должен оспариваться сам факт рождения ребёнка женщиной, так как, как правильно отмечено О. Ю. Ситковой, запись в книге записи актов гражданского состояния является вспомогательным инструментом для оформления правоотношения [13].
Выявление фиктивности семейных фактов и состояний в судебной практике осложнено, во-первых, отсутствием понятия «семья» и её существенных признаков (основан-ность союза на супружестве, родстве, свойстве, совместное проживание, организация общего быта, ведения хозяйства, взаимная поддержка членов семейной общности и др.) в семейном законодательстве [14], тем более что супруги свободны в выборе места жительства, один из родителей (усыновителей) может проживать отдельно. Обязанность по совместному проживанию установлена только для опекунов (попечителей) до достиже-
ния ребёнком возраста 16 лет и хотя бы одного из родителей до достижения ребёнком возраста 14 лет.
Во-вторых, в случае, если семейные отношения всё же возникли, суд не может, например, признать брак фиктивным (п. 3 ст. 29 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ)), в то же время отмечено, что недобросовестный супруг может симулировать наличие семейных отношений для реализации недобропорядочных целей [15]. Л. Б. Максимович в таких случаях предлагает допустить признание брака фиктивным даже в случае рождения ребёнка [16].
Дополним, что необходим учёт вины в совершаемом обмане недобросовестного супруга, желание признания брака недействительным со стороны добросовестного супруга и выявление целей, которые преследовались недобросовестным супругом при заключении такого брака. Но подобное решение может быть вынесено исключительно, если этого требуют интересы (в том числе и имущественные) добросовестного супруга, иначе, как верно отмечает И. В. Авхадеев, «решением суда о признании брака недействительным наказывается не только виновный в фиктивности супруг, но и определённая доля ответственности (что само по себе неприемлемо) возлагается и на добросовестного супруга» [17]. По общему же правилу, при отсутствии намерения создать семью лишь у одного из супругов (если семейные отношения возникли), брак как фиктивное семей-но-правовое состояние порождает не мнимое, а действительное супружеское правоотношение [18].
Как было сказано ранее, закон содержит только положения о фиктивности брака, последствия иных фиктивных юридических фактов и способы их устранения СК РФ не предусмотрены. Исходя из изобретательности граждан и меняющихся реалий, необходимо прояснение возможных мер и обстоятельств, которые должны приниматься во внимание при рассмотрении дел, связанных с фиктивными семейными фактами и состояниями. Причём различие этих фактов и состояний требует дифференцированного подхода к способам защиты прав и законных интересов граждан. Как верно отмечено Н. Н. Тарусиной и О. И. Сочневой, проблема
семейного законодательства состоит в «отсутствии именно системной реакции на данные негативные проявления "творчества" граждан» [19].
Среди мер, которые применяются в случае выявления фиктивных фактов и отношений, наиболее изученным в литературе является аннулирование правоотношения в случае признания брака недействительным. В соответствии с п. 4 ст. 29 СК РФ эта мера не может быть применена, если брак между супругами расторгнут.
И если в частных спорах по признанию фиктивными расторгнутых браков суды такой возможности не допускают, ссылаясь на вышеназванную норму [20], то в спорах, связанных с наличием публичного интереса (упрощение процедуры получения гражданства), подход противоположный. Суды признают брак фиктивным после его расторжения, аннулируя запись акта гражданского состояния о расторжении брака по искам прокуроров [21].
Различие судебной практики показывает, как меняется подход в случае наличия конфликта частного и публичного интереса. В литературе зафиксированы случаи «изобретения» иных предметов иска, например об установлении факта регистрации фиктивного брака, которая позитивно воспринимается судом в связи с тем, что преюдициальность решения о расторжении брака на прокурора не распространяется, поскольку последний «не является стороной в процессе о расторжении брака» [22].
Вряд ли подобная ситуация соответствует целям правового регулирования. Несомненно, фиктивные браки, заключаемые с целью получения гражданства, посягают на правопорядок, однако необходимо учитывать, что в Российской Федерации они не считаются преступлением, как в ряде других стран.
Решить эту проблему можно, допустив в качестве исключения, в случае грубого нарушения публичных интересов, оспаривание таких браков после их расторжения, но в этом случае возможно нарушение прав и законных интересов граждан предъявлением в суд безосновательных требований.
Второй вариант решения проблемы -задуматься о введении в семейное законодательство термина «злоупотребление семей-
ными правами», которое в случае грубого нарушения публичных интересов позволило бы суду признать отсутствие оснований для получения искомого социального блага (например, вид на жительство, гражданство). Учитывая, что этот вариант является универсальным и для иных случаев фиктивности, его можно считать предпочтительным.
Вторая мера, применяемая в случае фиктивных усыновления, опеки (попечительства), установления отцовства - прекращение правоотношения.
Правоотношение прекращается в случае отмены усыновления, оспаривания отцовства в суде. Необходимо учитывать, что перечень субъектов, имеющих право на иск, ограничен. Например, суд отказывает в иске лицу, которому на момент установления отцовства было известно, что он не является отцом ребёнка (п. 2 ст. 51 СК РФ). Соответственно, оспорить отцовство могут только мать, опекун (попечитель) и сам ребёнок, достигший возраста 18 лет. Если же отцовство не было оспорено, усыновление - отменено, сохраняются все правовые последствия в отношениях между ребёнком и родителем или усыновителем и усыновлённым.
Сложнее ситуация в случае фиктивности опеки (попечительства), когда родители являются инициаторами лишения себя родительских прав, опекуном ребёнка становится бабушка или другое лицо, цель же состоит получении социальных пособий и гарантий, предоставляемых детям, оставшимся без попечения родителей. Поскольку понятие фиктивной опеки в законе отсутствует, механизм возврата денежных средств, выплаченных такому опекуну из бюджета, пока не разработан.
Третья мера, применяемая в случаях аннулирования актовой записи о расторжении брака либо отмены соответствующего решения суда, - восстановление правоотношения (правового состояния).
При расторжении брака в суде основанием для принятия решения является установленный судом факт непоправимого распада семьи: дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи невозможны. (п. 1 ст. 22 СК РФ). Аннулирование записи о разводе возможно только при условии отмены решения суда, вступившего в законную силу. Основаниями отмены решения суда
кассационной инстанции являются существенные нарушения норм как материального, так и процессуального права (ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Дополнительным основанием для отмены решения суда о расторжении брака, вступившего в законную силу, являются факты, свидетельствующие о недействительности брака вследствие наличия у супругов близкого родства либо предыдущего нерасторгнутого брака (п. 4 ст. 29 СК РФ).
В случае смерти одного из бывших супругов после вынесения решения о расторжении брака невозможно обжалование этого решения в вышестоящий суд даже при наличии существенных нарушений, поскольку личное неимущественное брачное правоотношение не допускает правопреемство.
В случаях расторжения брака в органах ЗАГС закон не содержит оснований для аннулирования актовой записи, так как отсутствует понятие недействительности, в том числе фиктивности, расторжения брака. В то же время сложно отрицать принципиальную возможность расторжения брака в ЗАГСе при отсутствии волеизъявления одного из супругов, отсутствии оснований, указанных в ст. 19 СК РФ, или иных существенных нарушений.
Необходимо учитывать, что здесь возможны ситуации расторжения брака для достижения определённых последствий например, государственными служащими в целях обхода закона в случае, если супруги задействованы в одной структуре. В такой ситуации расторжение брака является добровольным, но при этом, несомненно, наличествует нарушение закона. Другой случай: супруг расторг брак, не уведомив другого супруга, -здесь сложно говорить о доверительных семейных отношениях, но наличествует пострадавшее лицо. Возможно, следует учитывать, произошёл ли непоправимый распад семьи фактически, проживали ли супруги раздельно, осуществляли или нет взаимную помощь и поддержку, наличие или отсутствие личных отношений.
Четвёртая применяемая судами мера -признание свидетельства о регистрации рождения недействительным и аннулирование актовой записи о рождении. Ранее уже было сказано о недопустимости оспари-
вания исключительно актовой записи или свидетельства. Подобное требование предъявляется при наличии возбуждённого уголовного дела о мошенничестве и подменяет собой требование об установлении факта отсутствия события рождения, удовлетво-рение которого является основанием исключения актовой записи о рождении ребёнка. Поскольку Федеральный закон «Об актах гражданского состояния» допускает возможность регистрации рождения ребёнка по свидетельским показаниям, предоставляются фальшивые справки о рождении ребёнка [23] с целью получения материнского капитала, пособия по рождению ребёнка и иных выплат.
Таким образом, фиктивность в семейном праве представляет собой довольно распространённое явление. Судебная практика показывает, что способы защиты от последствий этих негативных деяний нуждаются в корректировке.
Основная сложность состоит в разграничении частного и публичного интереса и степени возможного публичного вмешательства в семейные правоотношении. Представляется необходимым дополнение СК РФ в части введения способов защиты, применяемых в случае выявления фиктивных семейных юридических фактов и состояний.
1. Тарусина Н. Н. О фиктивных семейно-право-вых состояниях // Правоведение. - 1983. -№ 2. - С. 84.
2. См.:. АнтокольскаяМ. В. Семейное право. -М. : Норма, 2010. - С. 144.
3. Тарусина Н. Н. Семейное право: в «оркестровке» суверенности и судебного усмотрения. - М. : Проспект, 2014. - С. 9-37.
4. Тарусина Н. Н., Сочнева О. И. Фиктивность в семейно-правовой сфере: продолжение следует // Социально-юридическая тетрадь. -2015. - № 5. - С. 46.
5. Авхадеев И. В. Правовая природа института фиктивности брака по российскому семейному законодательству // Вестник Владимирского юридического института. - 2012. - № 1. -С. 47-48.
6. Гражданское право / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М. : Статут, 1999. - Т. 1. -С. 460-461; Хейфец Ф. С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. - М. : Юрайт, 1999. - С. 82-83.
7. Авхадеев И. В. Указ. соч. - С. 47-48; Горше -нев В. М. Нетипичные нормативные предпи-
сания в праве // Советское государство и право. - 1978. - № 3. - С. 117; Кузнецова О. А. Фикции в гражданском праве // Цивилист. -2005. - Вып. 4. - С. 311-333; Маркосян А. В. Проблемы фиктивности и фиктивных правовых состояний в семейном праве // Современное право. - 2007. - № 5. - С. 59-62.
8. Авхадеев И. В. Указ. соч.; Белякова А. М. Вопросы советского семейного права в судебной практике. - М. : Знание, 1989. - С. 30-32; Максимович Л. Б. Фиктивный брак // Закон. -1997. - № 11. - С. 73.
9. Беспалов А. Ю. К вопросу о недействительности расторгнутого брака // Актуальные проблемы российского права. - 2012. - № 1. -С. 175-176.
10. Тарусина Н. Н. Брак по российскому семейному праву. - Ярославль : Яросл. гос. ун-т., 2007. - С. 169.
11. Филимонова И. В. Семейно-правовое состояние как разновидность правового состояния // Академический юридический журнал. -2015. - № 3 (61). - С. 43.
12. Лушников А. М., Лушникова М. В., Тарусина Н. Н. Договоры в сфере семьи, труда и социального обеспечения. - Ярославль : Яросл. гос. ун-т, 2008. - С. 141-145.
13. Ситкова О. Ю. Способы защиты семейных прав // Вестник Воронежского государствен-
ного университета. Серия «Право». - 2014. -№ 2. - С. 106-115.
14. Тарусина Н. Н., Сочнева О. И. Указ. соч. - С. 51.
15. Орлова Н. В. Правовое регулирование брака в СССР. - М. : Наука, 1971. - С. 86-90; Ши-шигина Н. Условия и последствия признания брака недействительным // Советская юстиция. - 1975. - № 14. - С. 19-20.
16. Максимович Л. Б. Указ. соч. - С. 74-75.
17. Авхадеев И. В. Указ. соч. - С. 50.
18. Маркосян А. В. Указ. соч. - С. 59-62.
19. Тарусина Н. Н., Сочнева О. И. Указ. соч. -С. 47.
20. Определение Московского городского суда от 13 октября 2010 г. № 4г/8-8309/10.
21. Апелляционное определение СК по гражданским делам Рязанского областного суда от 29 января 2014 г. по делу № 33-197.
22. Тарусина Н. Н., Сочнева О. И. Указ. соч. -С. 53.
23. См.: Решение Малгобекского городского суда Республики Ингушетия от 27 марта 2012 г. по делу № 2-106; Определение Приморского краевого суда от 18 мая 2015 г. по делу № 33-3931; Решение Красноармейского районного суда г. Волгограда от 13 августа 2014 г. № 2-2869/2014.
