CC BY
70
Феномен традиции в современной польской архитектуре
И.О.Бембель
В статье предпринята попытка подвести философскую базу под архитектуру «первого суперстиля» - архитектуру традиции. По мнению автора, изучение современной неоклассики, неоисторизма, ретроспективизма должно опираться на философию традиции (традиционализм) в такой же степени, в какой анализ современной (модернистской) архитектуры опирается на философские концепции постструктурализма, постмодернизма и т.д. Основной тезис: за двумя суперстилями в архитектуре стоят два суперстиля в философии, чей антагонизм обусловлен принципиально разными фундаментальными ориентирами. По мнению автора, без учёта этих ориентиров попытки формального «примирения» или стилевого консенсуса «модернизма» и «классики» не могут быть состоятельными. Свои рассуждения автор иллюстрирует примерами творчества современного польского архитектора Марека Будзинского.
Ключевые слова: архитектура, модернизм, классика, первый суперстиль, второй суперстиль, философия, Польша, Марек Будзинский.
Phenomenon of Tradition in the Modern Polish
Architecture. By I.O.Bembel'
The article attempts to bring the philosophical basis for the architecture of the "first superstyle" - architecture of tradition. According to the author, research should be based on the philosophy of traditional understanding of global processes in the neoclassical architecture (Neo-Historism, Revivalism) to the same extent that the analysis of modern architecture (Modernism) is based on philosophical concepts of poststructuralism, postmodernism, etc. The main thesis: two clearly visible superstyles in philosophy underlie two superstyles in architecture and their antagonism is due to the different fundamental landmarks. Attempts of formal "reconciliation" or stylistic consensus of modern and classic can't be valid without considering theselandmarks. The author's reasoning is illustrated by examples of works by contemporary Polish architect Marek Budzinski.
Key words: architecture, modernism, classic, first superstyle, second superstyle, philosophy, Poland, Marek Budzynski.
Феномен традиции: архитектура и философия
Неистребимая живучесть традиции в архитектуре говорит о несводимости этого явления к вопросу стиля и формы и
побуждает искать опору в философии традиции - в такой же степени, как это происходит при анализе архитектуры современной (антитрадиционной) во всех её многообразных проявлениях [1; 2]. Между тем, на данный момент ретроспективные, историзирующие тенденции в архитектуре осмысливаются почти исключительно с формально-стилевых позиций, что порождает множество ложных, спекулятивных и в конечном счёте тупиковых противопоставлений «модернизма» и «классики», уводя от глубинных проблем архитектуры. В этом смысле философия и культурология продвинулись значительно дальше - хотя бы за счёт самой постановки вопроса: «Эволюция эстетики и искусства в ХХ-ХХ1 веков побуждает к обобщениям концептуального характера, связанным с соотношением сущностных, транзитных и кризисных явлений как в теории, так и в художественной практике» [3, с. 4].
Исключения редки. Здесь следует упомянуть, в частности, «Очерки по философии архитектурной формы» Г.И. Ревзина, где автор опирается в своих построениях на фундаментальный антагонизм «Космоса» и «истории» [4, с. 22]. Ещё один пример - монография известного ленинградского и петербургского архитектора Ж.М. Вержбицкого «Архитектурная культура. Искусство архитектуры как средство гуманизации "второй природы"» [4]. Попытку подвести идеологическую базу традиции под глобальные архитектурные процессы представляет собой компилятивное издание С.М. Неаполитанского и С.А. Матвеева «Сакральная архитектура» [5].
Все названные авторы стремятся перевести проблематику из области чистой формы в пространство смысла, при этом Г.И. Ревзин ссылается в своих рассуждениях на румынского философа Мирчу Элиаде - представителя философского направления традиционализма. Это маргинальное течение, возникшее в первой половине ХХ века как альтернатива основному, рационалистическому вектору, основал французский философ Рене Генон (1886-1951). Генон первым стал рассматривать традицию не изнутри, как представитель и «продукт» той или иной локальной традиционной культуры, а извне, постигая парадигму традиции в сопоставлении с новой, неведомой прежним векам парадигмой современности. Традиция для Генона - это воспринятые человеком знания о полноте Истины, которые у разных народов с течением времени искажаются, дробятся, размываются и постепенно сходят на нет. Генон впервые поднял вопрос о метаязыке традиции как фундаментальной оппозиции метаязыку современности. Суть их непримиримого антагонизма обусловлена принципиально разными ориентирами и, как следствие, - совершенно разной
трактовкой мироустройства, в частности, таких категорий, как время и пространство. Доминирующей современной модели прогресса и линейного количественного времени традиционализм Генона противопоставил модель вечности, а временной поток обозначил как низший слой бытия, причём находящийся в ускоренно деградирующей фазе. Однородному, механическому, количественно измеряемому пространству современности он противопоставил качественное, этически ориентированное пространство традиции с ясно обозначенными полюсами добра и зла, красоты и безобразия [6]. Созданная Геноном модель представляется универсальной и приложимой практически ко всем проявлениям сегодняшней культуры, задавая смысловые координаты, помогая понять их генезис, вектор развития и критерии оценки. Генон с поразительной чуткостью уловил тенденции своего времени: написанное почти сто лет назад кажется изложением сегодняшних процессов.
В свете происходящих сегодня радикальных культурных трансформаций кажется более чем логичной прямая связь между феноменом традиции как таковой и феноменом традиции в архитектуре. Применительно к сегодняшней ситуации особенно значимыми кажутся мысли Генона о современных обессмысленных обломках традиции (неостили), о пародии на традицию (постмодернизм), о нарастающей тенденции ко всеобщей унификации (глобализм), о духовности наизнанку, когда «психическое принимается за духовное» (эксперименты нелинейной архитектуры), как следующей стадии после прямого отрицания традиции (авангард-модернизм), о вытеснении человеческого труда машиной (компьютерное проектирование) и т.д.
Из современных философов проблемой традиции последовательно занимается А.Г. Дугин, который опирается, в первую очередь, на труды Р. Генона и анализирует с этих позиций фундаментальные парадигмальные сдвиги, происходящие в культуре [7; 8]. Философия и культурология определяют эти сдвиги как глобальный культурный слом [9; 10], тогда как архитектуроведение по инерции нередко ограничивается суммой формальных признаков новейших стилей, предпочитая не замечать, что своим рождением они обязаны неузнаваемо изменившемуся миру.
Традиция и антитрадиция существовали всегда, но вплоть до Новейшего времени в культуре доминировала парадигма традиции. В чём её суть? Главным отличительным признаком традиции представляется ориентация на абсолютную идею, где понятия истины, добра и красоты по-разному выражали общую идеальную суть. В какую бы конкретную форму ни облекали идею абсолюта разные цивилизации, народы и конфессии, эта идея всегда являлась смысловым центром, объединяющим, объясняющим и структурирующим все уровни и сферы бытия.
Соответственно, суть контртрадиции - отказ от идеи абсолюта. Альтернативные системы могут быть бесконечно многообразны и иметь под собой как материалистическую, так и духовную подоснову, но все они отрицают единое абсолют-
ное начало, предполагающее чёткие этические ориентиры. В искусстве это выразилось, прежде всего, в окончательном размежевании этики и эстетики, в ревизии понятия красоты и легитимизации безобразного.
Что же понимается под традицией сегодня? Как правило, любое обращение к ордеру. Основы такого восприятия традиции были заложены в эпоху Возрождения, когда начало иссякать всецелое доминирование религиозной идеи как смыслового двигателя человеческого сознания. Симптоматично, что именно в это время передовые итальянцы впервые обратились к античному - языческому - архитектурному наследию, которое тысячу лет перед этим спокойно разрушалось на их глазах.
На наш взгляд, петербургский историк архитектуры С.П. Заварихин справедливо начинает отсчёт историзма именно с этого времени, а не с середины XIX века, как принято [11, с. 11]. С этих пор, похоже, и возникает та самая «традиция» в сегодняшнем понимании - то есть ориентация на ордерную классику как некий универсальный камертон, абсолютную точку отсчёта. Идеал переместился с неба на землю, в овеянное романтическим мифом прошлое, хотя сакральная христианская идея ещё продолжала питать и оплодотворять новый эстетический эталон.
Заданный Новым временем рационалистический вектор определил собой дальнейшее развитие европейской философии вплоть до позитивизма и материализма XIX века. В конце концов, радикализм новых идей взорвал изнутри пустые декоративные оболочки - всё, что осталось от некогда полноводного и осмысленного русла традиции.
Как уже было сказано, в ХХ веке обозначенному магистральному направлению противопоставила себя философия традиционализма в лице Р. Генона, Ю. Эволы, М. Элиаде и др. При этом их обоснование феномена традиции «извне» вовсе не отменяет философских изысканий представителей различных локальных традиционных культур, в том числе, представителей русского религиозного Ренессанса: В.С. Соловьёва, Н.А. Бердяева, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова и других. Принадлежа (кроме Соловьёва) к одному поколению с Геноном, но находясь в лоне локальной православно-христианской традиции, они оставили чрезвычайно важные обобщения в отношении интересующих нас вопросов эстетики, глубоко раскрывая особенности двух враждующих парадигм. В частности, в известной статье Соловьёва «Красота в природе» (1889) выводятся универсальные для традиции критерии красоты и безобразия, как представляется, вполне применимые и к архитектуре [13]. Более того, сегодня сущность этих критериев становится ещё более актуальной в вопросе идентификации двух парадигм.
«...мы должны определить красоту как преображение материи чрез воплощение в ней другого, сверхматериального начала».
«Таким образом, в красоте <...> необходимо различать общую идеальную сущность и специально-эстетическую
форму. Только эта последняя отличает красоту от добра и истины, тогда как идеальная сущность у них одна и та же -достойное бытие или положительное всеединство, простор частного бытия в единстве всеобщего. Этого мы желаем как высшего блага, это мыслим как истину и это же ощущаем как красоту; но для того, чтобы мы могли ощущать идею, нужно, чтобы она была воплощена в материальной действительности. Законченностью этого воплощения и определяется красота как таковая в своем специфическом признаке» [13].
Эта «платоновская» трактовка красоты лежит в основании искусства традиции.
Что же есть, по Соловьёву, безобразие в природе?
«1) Непомерное развитие материальной животности, 2) возвращение к бесформенности и 3) карикатурное предварение высшей формы». Под эти критерии «могут быть подведены все проявления животного безобразия в его бесчисленных конкретных видоизменениях и оттенках. Но и эти три причины в сущности могут быть сведены к одной, именно к сопротивлению, которое материальная основа жизни на разных ступенях зоогенического процесса оказывает организующей силе идеального космического начала»1 [13].
В свете этих критериев ортодоксальный функционализм (в том числе и новейший «зелёный», то есть экоустойчивая архитектура), делающий акцент на обеспечении материальных функций человека, представляется ничем иным, как «непомерным развитием материальной животности» и представляет собой некрасивую с точки зрения традиции архитектуру.
Возвращение к бесформенности - это победивший хаос, не подчинившаяся «светлому мировому порядку» стихия, та мёртвая материя, которая не преображена животворящим разумным началом. Этот критерий также представляется универсальным и может быть прослежен в архитектуре на примере деконструктивизма, также некрасивого с точки зрения традиции.
Наконец, карикатурность, пародия на красоту и смысл - этот признак можно различить в программных примерах постмодернизма и многочисленных примерах китча. Первый вовсе не притязает на красоту, поскольку является своего рода шаржем на традицию. Второй пытается имитировать красоту, но делает это с утратой даже внешних признаков меры, вкуса и умения. Именно такого рода «традиционную архитектуру» приходится видеть сегодня наиболее часто.
Существует небольшой контингент мастеров, всерьёз работающих «в классике» - таких, как Куинлан Терри, Роберт Адам, в России - Михаил Филиппов, Максим Атаянц, Михаил Белов... Но и их классика, при всём своём «музейном» характере, невольно вбирает в себя современные смыслы, тяготея, скорее, к постмодернизму, суть которого мы выразили бы как выражение современных усложнённых значений с помощью
традиционного языка. Таковы, в первую очередь, произведения Михаила Филиппова [14, с. 483].
Встаёт закономерный вопрос: а возможна ли обратная ситуация, когда современным языком выражаются традиционные смыслы? Может ли современная архитектура существовать в традиционной (абсолютной) системе координат? И способен ли язык, порождённый отрицанием традиционных смыслов, выразить эти изначально отвергнутые смыслы?
Ответ неоднозначен.
Марек Будзинский: традиция в современности
Свой оригинальный ответ на поставленные вопросы даёт польский архитектор Марек Будзинский (родился в 1939 году). Два основополагающих, фундаментальных мотива питают талант и профессионализм католика Будзинского. С одной стороны, это стремление к постижению принципов Творения, их таинственной красоты и в меру доступной рациональности. В этом смысле (отнюдь не в стилевом) его всегда вдохновлял пример его любимого архитектора Антонио Гауди. С дугой стороны - это социальная направленность, в которой наложились друг на друга демократические надежды поздне-социалистической Польши и всё та же вера, воспринимаемая
Дворец правосудия в Варшаве. Главный вход
1 В качестве примера абсолютного безобразия в природе с точки зрения первого признака Соловьёв приводит глиста, чьё тело представляет собой мешок с репродуктивными органами, впитывающий пищу всей своей поверхностью.
Дворец правосудия в Варшаве. Боковой ризалит. Рядом бывший дворец Красинских XVII века
архитектором как чистосердечное и творческое служение людям. Здесь его всегда привлекали экспериментальные проекты межвоенных и послевоенных рабочих посёлков с их поиском социальной справедливости.
Очень скоро рынок и работа с частными инвесторами показали опасность неконтролируемых макроинвестиций, их разрушительность для городского организма. С тех пор в своих устных и письменных высказываниях Будзинский не раз возвращался к этой теме.
В 1990-2000-е годы главным направлением для Будзинского стали общественные здания: Дворец правосудия в Варшаве (1994-1999) [15], библиотека Варшавского университета (1994-2000), оперный театр «Подляска» (Белосток, 2006-2012) и университетский кампус (Белосток, 2010-2015). В этих знаковых для Польши постройках тезис диалога природы и культуры приобрёл наглядно-символическое выражение.
Несмотря на яркую оригинальность каждого объекта, творчество Будзинского имеет весьма последовательный и цельный характер. Высокие технологии и элементы стиля хай-тек зримо демонстрируют достижения человека в сфере технической культуры, а тему культуры гуманитарной продолжают обычно элементы традиционные: историзирующие,
Библиотека варшавского университета. Вид с высоты птичьего полёта
Сад на крыше библиотеки
символические элементы планировки, архетипический мотив колоннады, фигуративная скульптура, декоративно-прикладное искусство. Одновременно Будзинский ищет способы наиболее экологичного подхода к проектированию. В каждом создаваемом объекте закладывается стремление к минимизации отходов, к замыканию цикла потребления и воспроизводства в рамках определённого объёма и площади. Один из неизменных атрибутов зданий Будзинского - обильно озеленённые крыши, используемые как рекреационные пространства. Богатая «зелёная» палитра архитектора включает также разнообразное (уже на стадии концепции) озеленение стен, колонн, карнизов и других элементов зданий, которое является полноценным и равноправным средством художественной выразительности. При этом утилитарное и символическое, научное и художественное, природное и искусственное неразрывно переплетаются, рождая новое иррациональное целое, яркий архитектурный образ, с трудом поддающийся стилевой классификации.
Будзинский никогда не понимал стилевого противопоставления классики и модернизма, считая, что лучшее из накопленного человечеством должно служить людям. Очень рано он пришёл к пониманию диалектичности мира, считая
Библиотека варшавского университета. Главный фасад
Сад на крыше библиотеки
противоречия природой сущего и не уставая упоминать об их созидательной, творческой роли. Прошлое и настоящее, природа и культура, вера и разум, Я и МЫ - все эти антиномические пары являются условием и залогом развития. Противоречия, которые проектировщику приходится приводить к консенсусу в своей работе, - лишь частное проявление общей диалектичности жизни, которая является предметом постоянных размышлений архитектора. По его мнению, человечество сейчас стоит перед острейшей необходимостью нахождения тех общих оснований, которые сделали бы возможным его многоосевое развитие, - просто для того, чтобы выжить. Перемены должны осуществляться на самых разных уровнях - общественных, локальных и индивидуальных, в самых разных отраслях - экономики, техники, искусства, административного управления и т.д. Этот процесс можно начинать откуда угодно, но, по убеждению Будзинского, только религия может направить настроения и деятельность людей так, чтобы саморазрушение претворилось в новую надежду [17].
Будзинский всегда считал и считает себя современным архитектором, в то же время он последовательно использует
домодернистский градостроительный опыт и прибегает к символическим элементам языка традиции там, где словарь модернизма бессилен - то есть там, где требуется выразить непреходящие смыслы традиции.
Будзинскому остро присуще переживание сакральности всего мира, всего сотворённого космоса. В этом смысле он идёт в направлении, прямо противоположном общеевропейскому движению десакрализации. Истоки этого движения возникли ещё в Новое время, в философии крупнейших учёных XVI-XVII веков, а также просветителей XVIII века. В начале ХХ столетия оно громко заявило о себе в русле модернизма, на волне демократизации, чтобы окончательно оформиться в реформах II Ватиканского собора 1960-х годов [19, с. 9]. Лежащий в его основе демократический посыл направлен на общедоступность священного, что выразилось изначально в изменении планировки церквей, когда алтарь стал открытым и переместился из восточной абсиды в основное тело церкви. В более глобальном смысле заданный вектор неуклонно ведёт к упразднению священного как такового. Будзинский, напротив, воспринимает мир в целом и каждый его фрагмент как непостижимое таинство.
Опера «Подляска» в Белостоке. Перспектива
Опера «Подляска» в Белостоке. Главный фасад
Университетский кампус в Белостоке. Генеральный план
Университетский кампус в Белостоке. Фасад одного из факультетов. Визуализация
Опыт Будзинского представляется чрезвычайно важным в сегодняшнем контексте. Его объединяющий посыл направлен на «собирание камней» - распадающихся фрагментов нашей реальности в осмысленное, гармоничное целое. Принципиальный противник ретроспективизма, Будзинский противопоставляет хаосу настоящего не готовую модель прошлого, а живой вектор «вечного», способный преобразить настоящее и сформировать современную традиционную архитектуру.
Литература
1. Архитектурное сознание XX-XXI веков: разломы и переходы: сборник / гл. ред. И.А. Азизян. - М.: Едиториал УРСС, 2001. - 288 с.
2. Добрицина, И.А. От постмодернизма - к нелинейной архитектуре. Архитектура в контексте современной философии и науки / И. А. Добрицина. - М.: Прогресс-Традиция, 2004. - 416 с.
3. Ревзин, Г.И. Очерки по философии архитектурной формы / Г.И. Ревзин. - М.: ОГИ, 2002.
4. Вержбицкий,Ж.М. Архитектурная культура. Искусство архитектуры как средство гуманизации «второй природы» / Ж.М. Вержбицкий. - СПб:. Издательский дом «Ардис», 2010. - 134 с.
5. Неаполитанский, С.М. Сакральная архитектура / С.М. Неаполитанский, С.А. Матвеев. - СПб.: Издательство института метафизики, 2009. - 568 с, ил.
6. Генон, Р. Царство количества и знамения времени / Р. Генон. - М.: Беловодье, 2011. - 304 с.
7.Дугин,А.Г. Рене Генон. Цикл семинаров в МГУ [Электронный ресурс] / А.Г. Дугин. - Режим доступа: http://dugin.tv/ content/cikl-seminarov-rene-genon, 2008 (16.12.2015).
8. Дугин, А.Г. Пути Абсолюта / А.Г. Дугин. - М.,1989.
9. Эстетика на переломе культурных традиций: сборник / глав. ред. Маньковская Н.Б. - М.: ИФ РАН, 2002. - 237 с.
10. Перелом. Сборник статей о справедливости традиции: сборник / сост. и гл. ред. А.В. Щипков. - М.: Пробел-2000, 2013. - 176 с.
11. Заварихин, С.П. Архитектура I половины ХХ века / С.П. Заварихин. - СПб.: Троицкий мост, 2010. - 232 с.
12. История философии: от философии Древнего Востока до философии XXI века / под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова, Д.В. Бугая. - М.: ЛЕНАНД, 2014. - 869 с.
13. Соловьёв, В.С. Красота в природе [Электронный ресурс] / В.С. Соловьёв. - Режим доступа: http://5fan.ru/wievjob. php?id=15697 (15.11.2015).
14. Ревзин, Г.И. Русская архитектура рубежа XX-XXI вв. / Г.И. Ревзин. - М.: Новое издательство, 2013. - 532 с.
15. Электронный ресурс: www.mbarch.pl (18.08.2015).
16. Architektura, 1974, №3. - Warszawa, (моножурнал).
17. Magazyn budowlany. - 1999. - №7. - Warszawa, (моножурнал).
18. Magazyn budowlany. - 2000. - № 2. - Warszawa, (моножурнал).
19. W^s Cezary. Antynomie wspólczesnej architektury sakralnej / C. W^s. - Wroclaw: Muzeum architektury we Wroclawiu, 2008.
20. Wypowiedz Marek Budzynski - architekt / M. Bydzynski. - Warszawa: Wydawnictwo SARP, 1995.
Literatura
1. Arhitekturnoe soznanie XX-XXI vekov: razlomy i perehody: sbornik / gl. red. I.A. Azizyan. - M.: Editorial URSS, 2001. - 288 s.
2. Dobricina I.A. Ot postmodernizma - k nelinejnoj arhitekture. Arhitektura v kontekste sovremennoj filosofii i nauki / I. A. Dobricina. - M.: Progress-Tradiciya, 2004. - 416 s.
3. Revzin G.I. Ocherki po filosofii arhitekturnoj formy / G.I. Revzin. - M.: OGI, 2002.
4. Verzhbickij Zh.M. Arhitekturnaya kul'tura. Iskusstvo arhitektury kak sredstvo gumanizacii «vtoroj prirody» / Zh.M. Verzhbickij. - SPb:. Izdatel'skij dom «Ardis», 2010. - 134 s.
5. Neapolitanskij S.M. Sakral'naya arhitektura / S.M. Neapolitanskij, S.A. Matveev. - SPb.: Izdatel'stvo instituta metafiziki, 2009. - 568 s, il.
6. Genon R. Carstvo kolichestva i znameniya vremeni / R. Genon. - M.: Belovod'e, 2011. - 304 s.
7. DuginA.G. Rene Genon. Cikl seminarov v MGU [Elektronnyj resurs] / A.G. Dugin. - Rezhim dostupa: http://dugin.tv/ content/cikl-seminarov-rene-genon, 2008 (16.12.2015).
8. Dugin A.G. Puti Absolyuta / A.G. Dugin. - M.,1989.
9. Estetika na perelome kul'turnyh tradicij: sbornik / glav. red. Man'kovskaya N.B. - M.: IF RAN, 2002. - 237 s.
10. Perelom. Sbornik statej o spravedlivosti tradicii: sbornik / sost i gl. red. A.V. Shhipkov. - M.: Probel-2000, 2013. - 176 s.
11. Zavarihin S.P. Arhitektura I poloviny XX veka / S.P. Zavarihin. - SPb.: Troickij most, 2010. - 232 s.
12. Istoriya filosofii: ot filosofii Drevnego Vostoka do filosofii XXI veka. / pod red. V.V. Vasil'eva, A.A. Krotova, D.V. Bugaya. - M.: LENAND, 2014. - 869 s.
13. Solov'ev V.S. Krasota v prirode [Elektronnyj resurs] / V.S. Solov'ev. - Rezhim dostupa: http://5fan.ru/wievjob. php?id=15697 (15.11.2015).
14. Revzin G.I. Russkaya arhitektura rubezha XX-XXI vv. / G.I. Revzin. - M.: Novoe izdatel'stvo, 2013. - 532 s.
15. Elektronnyj resurs: www.mbarch.pl (18.08.2015).
16. Architektura. - 1974. - №3. - Warszawa, (monozhurnal).
17. Magazyn budowlany, 1999, №7. - Warszawa (monozhurnal).
18. Magazyn budowlany. - 2000. - № 2. - Warszawa (monozhurnal).
